Сложные формы стипуляции. Корреальные обязательства. Adstipulatio . Adpromissio

442. Множественность лиц в стипуляции. Стипуляция допускала
присоединение или к кредитору или к должнику еще других лиц,
в качестве ли самостоятельных кредиторов (correi stipulandi) или
самостоятельных должников (correi promittendi), добавочных кре­
диторов (adstipulatio) или добавочных должников (adpromissio).

443. Корреальные обязательства. Если два или несколько креди­
торов задают должнику одинаковый вопрос, а он дает им сразу об­
щий ответ, то устанавливается отношение, в котором при одном
должнике будет несколько кредиторов, равно самостоятельных.
«Centum mihi dare spondes?» (обещаешь ли дать мне 100?) — спра­
шивает один кредитор. Прежде чем должник дал ответ, тот же во­
прос задает другой кредитор: «Eosdem centum mihi dare spondes?»
Должник отвечает одновременно тому и другому: «Utrique vestrum
dare spondeo» (обещаю дать каждому из вас). Таким путем возни­
кает обязательство, которое раньше было принято называть корре-
альным, а теперь называют солидарным на активной стороне

-348-

(см. п. 304). В Институциях Юстиниана (I. 3. 16, рг.) после описа­ния этой формы поясняется, что если ответ должника не будет об­щим, данным после вопросов и первого и второго кредиторов, а наоборот, после вопроса первого кредитора последует сейчас же ответ должника, а затем задаст вопрос второй кредитор и на него даст отдельный ответ должник, то корреального обязательства не будет, а будет два отдельных обязательства.

Корреальное (солидарное) обязательство может возникнуть и на пассивной стороне: кредитор предлагает каждому из несколь­ких должников один и тот же вопрос, одному за другим без пере­рыва: «Maevi, quinque aureos dare spondes? Sei, eosdem quinque aure-os dare spondes?») («Мэвий, обещаешь ли дать пять золотых? Сей, обещаешь ли также дать пять золотых?»), а должники после этого общего всем вопроса отвечают поодиночке: «Spondeo».

Стипуляция с несколькими равно самостоятельными кредито­рами называется активным корреальным (солидарным) обязатель­ством, Стипуляция с несколькими равно самостоятельными долж­никами — пассивным корреальным (солидарным) обязательством. По таким обязательствам et sitpulantibus solidum singulis debetur et promittentes singuli in solidum tenentur, in utraque tamen obligatione una res vertitur: et vel alter debitum accipiendo vel alter solvendo omni­um peremit obligationem et omnes liberal (I. 3. 16. 1), т.е. каждый из кредиторов имеет право требовать весь предмет обязательства и каждый из должников отвечает в полном объеме; в обоих обяза­тельствах, однако, содержанием является единый предмет, и если один из кредиторов принимает платеж, или один из должников платит, он этим прекращает обязательство всех и освобождает всех

(п. 303 и ел.).

Установлением активного корреального (солидарного) обяза­тельства создаются удобства для той и другой стороны: для креди­торов положение облегчается тем, что кто из них будет иметь воз­можность потребовать исполнения, тот и осуществит свое право; с другой стороны, должник получает то удобство, что может платить любому кредитору. Пассивная корреальность (солидарность) со­здает для кредитора больше шансов на удовлетворение по обяза­тельству, так как при неплатежеспособности одного из должников сохраняется возможность взыскать с другого (только если креди­тор предъявил иск к одному из должников и довел этот иск до litis-contestatio — см. п. 74), то хотя бы он и не получил удовлетворе­ния, он лишался в доюстиниановом праве возможности предъявить иск к другому корреальному (солидарному) должнику; в праве Юстиниана одна litiscontestatio с одним из корреальных (солидарных) должников сама по себе не освобождала другого

-349-

корреального (солидарного) должника; только с момента удовле­творения кредитора одним из корреальных (солидарных) должни­ков освобождается и другой (С. 8. 40. 28. 2-3).

Несмотря на единство предмета корреальных (солидарных) обязательств (una res vertitur) и тесную связь их между собой, все-таки каждое из них имеет свое самостоятельное существование и свой особый характер; например, одно может быть установлено, безусловно, другое — in diem vel sub condicione (на срок или под условием, I. 3. 16. 2) (подробнее — п. 303 и ел.).

444. Adstipulatio. Adstipulatio объясняется Гаем (3. 110 и ел.) сле­дующим образом. При заключении стипуляции между определен­ным кредитором и должником принимает участие добавочный кре­дитор, который стипулирует то же самое, что и основной кредитор, причем необязательно, чтобы в этой добавочной стипу­ляции употреблялись те же самые выражения, что и в основной. Например, основной кредитор задает вопрос: «dari spondes»?; по­лучает соответствующий ответ должника; следом за тем, задает во­прос adstipulator, добавочный кредитор, или в тех же выражениях, или в других: «idem fide tua promittis?» должник дает и ему соот­ветствующий ответ. Тем самым первый кредитор становится ос­новным, stipulator, второй — добавочным, adstipulator. В общем, adstipulator — такой же кредитор, как и stipulator: платеж, совер­шенный adstipulator'y действителен в той же мере, как и платеж са­мому стипулянту; adstipulator может, подобно adstipulator'y предъ­являть иск, даже прощать долг. Но он — кредитор добавочный, в интересах главного; все полученное или взысканное он обязан пе­редать главному кредитору.

Полного совпадения по содержанию между стипуляцией основ­ного стипулятора и добавочной стипуляцией adstipulator'a не тре­буется; но во всяком случае содержание adstipulatio, как обязатель­ства добавочного, акцессорного, не должно быть шире обязательства по основной стипуляции; наоборот, уменьшение до­бавочного обязательства по сравнению с главным — допустимо (будет ли уменьшение выражаться в размере суммы обязательства, или в ослаблении условий, например, основная стипуляция за­ключена pure, безоговорочно, a adstipulatio — под условием).

Какие практические надобности преследуются этой новой фор­мой? Какие экономические запросы выдвинули ее?

В Институциях Гая (3. 215) мы находим такое указание. Пере­давая содержание закона Аквилия, Гай сообщает, что второй гла­вой этого закона предусматривался иск против adstipulator'a, со­вершившего acceptilatio (т.е. прекратившего обязательство) in fraudem stipulatoris, во вред главному кредитору. Из этого можно

-350-

заключить, что adstipulatio служила правовой формой, отчасти за­менявшей принципиально не допускавшееся в то время предста­вительство: вводя в стипуляцию добавочного кредитора, главный кредитор получал возможность заменить себя этим добавочным кредитором при взыскании долга. В классическую эпоху, с допу­щением процессуального представительства это значение adstipu­latio отпало.

Другая функция, выполнявшаяся adstipulatio, состояла в том, что с ее помощью можно было получить обещание сделать что-то после смерти кредитора. Обычная (простая) стипуляция была для этой цели недостаточна (п. 438); привлекая добавочного кредито­ра, выходили таким путем из затруднения: когда умирал основной кредитор, выступал добавочный и требовал от должника исполне­ния по обязательству (Гай. 3. 117). В праве Юстиниана, когда бы­ло допущено стипулировать действие post mortem suam, adstipula­tio утратила это значение, а потому вышла из употребления.

445. Adpromissio. Adpromissio описывается Гаем (3. 115 и ел.) так. После того, как кредитор задал должнику вопрос: «centum dare spondes?» или «fidepromittis?» или — «fide tua iubes?» и получил от него совпадающий ответ, он обращается к другому лицу, которое должно участвовать в качестве добавочного должника, с вопросом: «idem dari spondes? idem fidepromittis? idem fide tua esse iubes?», a тот отвечает: «spondeo, fidepromitto, fide mea esse iubeo». Так полу­чается три формы adpromissio: sponsio, fidepromissio, fideiussio.

Общее для всех этих трех форм Гай определяет словами, что здесь за того, кто обещает по стипуляции, обязываются также дру­гие (3. 115), т.е. adpromissio представляет собой поручительство, или договор, по которому третье лицо, в целях обеспечения кре­дитора (ut diligentius nobis cautum sit, Гай. З. 117), принимает на се­бя ответственность по обязательству должника (главного). Обяза­тельство поручителя является акцессорным, добавочным к обязательству главного должника, и в этом качестве существует лишь постольку, поскольку существует главное обязательство, обеспечиваемое поручительством, и в размере, не превышающем размера главного обязательства: пес plus in accessione esse potest quam in principal! re — в придатке (каким является поручительст­во) не может быть большее содержание, чем в основном отноше­нии (Гай. 3. 126); поручительство в меньшей сумме по сравнению с главным обязательством допустимо (Гай 3. 126); вообще, можно привлечь поручителя in leviorem causam; но если поручитель при­влечен in duriorem causam, его обязательство не возникает (D. 46. 1. 8. 7). Законом Корнелия (I в. до н. э.) ограничена вообще от­ветственность по обязательству creditae pecuniae одного лица пе-

-351-

ред одним и тем же лицом в одном и том же году 20-ю тысячами сестерций (Гай, 3. 124).

Из трех названных форм поручительства, sponsio и fidepromis-sio, по словам Гая (3. 118), являются сходными, положение же fideiussor сильно отличается (valde dissimilis). Именно, sponsio и fidepromissio могут обеспечивать только вербальное обязательство; напротив, fideiussio употребляется одинаково, возникло ли главное обязательство verbis, или litteris, или re, или consensu. В отличие от sponsio и fidepromissio, fideiussio, обеспечивает одинаково и ци­вильное и натуральное (т. е. не снабженное иском) обязательство. Далее, sponsor и fidepromissor отвечают только лично, их наследни­ки ответственности по adpromissio не несут; напротив, в случае fideiussio ответственность ложится также и на наследника fideius­sor. Ответственность sponsor и fidepromissor была ограничена (по закону Фурия приблизительно II в. до н.э., действие которого рас­пространялось только на Италию) двухлетним сроком; fideiussor отвечает без ограничения сроком.

Существенное значение имело различие в положении sponsores и fidepromissores, с одной стороны, fideiussores с другой, когда вы­ступало несколько поручителей по одному обязательству. В отно­шении ответственности нескольких сопоручителей — sponsores и fidepromissores закон Апулея (lex Appuleia неизвестной нам даты) установил, по словам Гая (3. 122), quandam societatem, т.е. своего рода товарищество: если одним из сопоручителей будет уплачено больше, чем причитается на его долю, он может в отношении из­лишка предъявлять иски к другим поручителям. Более поздним за­коном Фурия установлено, что несколько sponsores и fidepromis­sores несут ответственность по обязательству только в падающих на них долях (по времени взыскания) (in... paries diducitur inter eos obligatio et singuli in viriles partes obligantur, Гай. 3. 121). Отменил ли закон Фурия в отношении Италии, пределами которой ограни­чивалось его действие, закон Апулея — для Гая (3. 122) было не­ясно (valde quaeritur). Поскольку sponsores и fidepromissores отвеча­ли в пределах падающей на них доли, им было важно знать, сколько же поручителей выступает по данному обязательству и кто они.

Специальным законом (lex Cicereia, прибл. II в. до н. э.) долж­ник обязывался объявлять заранее, сколько поручительств уста­навливается в обеспечение его долга, и кто именно эти поручите­ли (неисполнение этой обязанности должником давало право поручителям потребовать praeiudicium и освободиться от ответст­венности по обязательству).

Иначе была поставлена ответственность нескольких fideiussores. Гай говорит о них: сколько их будет числом, каждый из них несет ответственность in solidum, в полном объеме, и кредитору предо­ставлено искать с того, с кого он желает (3. 121). Некоторое смяг­чение их ответственности внесено во II в. н.э.: fideiussores (подоб­но sponsores и fidepromissores) перестали отвечать солидарно: им было предоставлено beneficium divisionis, льгота, состоявшая в том, что если кредитор требует с одного из сопоручителей полную сум­му обязательства, этот сопоручитель мог теперь потребовать, что­бы кредитор разделил сумму долга между всеми поручителями; но если кто-нибудь из сопоручителей умрет, не оставив наследника, или станет неимущим, его доля распределяется между остальными (D. 46. 1. 26). По словам Гая (3. 123), практика распространила на fideiussores также только что изложенное правило lex Cicereia. Од­нако, и после этого осталось различие в этом отношении между sponsores и fidepromissores, с одной стороны, fideiussores — с дру­гой: если кто-либо из sponsores и fidepromissores окажется непла­тежеспособным, его доля не падает на остальных поручителей; ес­ли же из нескольких fideiussores окажется платежеспособным только один, на него ляжет вся ответственность.

Поручительство было в Риме распространенной формой обес­печения обязательств. Здесь сказывались, как и вообще в праве, социально-экономические условия римского общества. Бедняк, нуждавшийся в кредите, не мог обеспечить кредитора установле­нием залогового права, так как не располагал для этого свободным имуществом, и должен был прибегать для этой цели к поручитель­ству. Богатые рабовладельцы были не прочь выступать в качестве поручителей потому, что ставили этим лиц, нуждавшихся в пору­чительстве, в зависимость от себя, приобретая таким образом и лишние голоса при выборах и иные возможности лучшего исполь­зования своего влияния. Кроме того, оказывая такого рода «услу­гу» бедняку, богатый поручитель фактически умел вознаградить себя за это в форме прямой эксплуатации должника, за которого он ручался. Наконец, широкой практике поручительства отчасти способствовала недоразвитость залогового права (п. 418).

Назначение поручительства, как средства обеспечения должни­ку возможности получить необходимый кредит, естественно, тре­бовало предоставления поручителю каких-то средств защиты для возмещения понесенных им затрат на удовлетворение кредитора. Для sponsores, которым пришлось произвести платеж за главного должника, специальный закон Публилия (lex Publilia), вероятно III в. до н.э., предоставил иск, называвшийся actio depensi (иск об уплаченном) для осуществления обратного требования (регресса)

 

-352-

12-463

-353-

sponsor'a к главному должнику, причем уплаченная сумма взыски­валась в двойном размере (in duplum). Всякий вообще поручитель был вправе воспользоваться для целей регресса иском из основа­ния, по которому поручительство было установлено (обычно это было поручение со стороны должника, mandatum, а потому для целей регресса пользовались actio mandati).

В позднейшую, императорскую эпоху в пользу поручителей бы­ло установлено несколько льгот.

Классическое римское право, подчеркивая акцессорный харак­тер поручительства, не признавало, однако, за ним субсидиарного характера, т.е. не считало ответственность поручителя запасной, вспомогательной, наступающей лишь при невозможности для кре-' дитора получить удовлетворение с главного должника. Напротив, кредитору, не получившему в срок исполнения, предоставлялось по его усмотрению обратить взыскание или на главного должни­ка, или на поручителя. Это положение изменено 4-ой новеллой (гл. I) императора Юстиниана 535 г.

Этим законом Юстиниана fideiussor'y (другие формы стипуля-ционного поручительства к этому времени уже не практиковались) предоставлено beneficium excussionis sive ordinis — буквально, льго­та, позволяющая стряхнуть, с себя первоочередную ответствен­ность, или льгота, состоящая в очередности ответственности. На основании этого поручитель, против которого кредитор предъяв­лял иск, мог выставить возражение против иска с требованием, чтобы кредитор в первую очередь обратил взыскание на главного должника.

Для осуществления права обратного требования (регресса) по­ручителю, уплатившему долг, предоставлено beneficium ceden-daram actionum, т.е. право требовать от кредитора, чтобы он усту­пил свои иски к должнику.

---

Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 266; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!