Глава 30 ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ДОЛЖНИКА

ЗА НЕИСПОЛНЕНИЕ. ВИНА И ВОЗМЕЩЕНИЕ УБЫТКОВ

Вина

419. Понятие вины. Должник несет ответственность в случае не­исполнения или ненадлежащего исполнения обязательства. Как правило, эта ответственность наступает при наличии вины долж­ника.

Под виной (culpa) понималось несоблюдение того поведения, которое требуется правом.

Si omnia quae oportuit, observavit, caret culpa (D. 9. 2. 30. 3). - Hem вины, если соблюдено все, что требовалось.

Вина (culpa) в широком смысле слова распадалась на два вида: а) умысел (dolus), когда должник предвидит последствия своего действия или бездействия и желает этих последствий и б) небреж­ность (culpa — вина в тесном смысле этого слова), когда он не предвидел, но должен был предвидеть эти последствия.

Culpam esse quod cum a diligente provider! poterit, non esset provi-sum (D. 9. 2. 31). - Вина имеется налицо, если не было предвиде­но то, что заботливый мог предвидеть.

Ответственность за умышленное неисполнение обязательства наступает всегда; это положение носит императивный, принуди­тельный характер, и оно не может быть устранено предваритель­ным соглашением сторон.

Celsus putat non valere, si convenerit ne dolus praestetur (D. 50. 17. 23). - По мнению Цельза, недействительно [предваритель­ное] соглашение об устранении ответственности за умысел.

А потому, если продавец заведомо продал заложенного чужого (раба), то хотя бы было оговорено, что продавец не принимает на себя ответственности по этому поводу (neve eo nomine quid praestaret), тем не менее, следует оценить убытки, причиненные его умыслом (D.19. 1.6.9.Помпоний).

-326-

 

Последуюшие поколения юристов основывали это положение на том, что —

haec conventio contra bonam fidem contraque bonos mores est et ideo nee sequenda est (D. 16. 3.1. 7). - такое соглашение проти­воречит доброй совести и добрым нравам и потому не имеет силы.

420. Степени вины. Источники различают несколько степеней culpa в тесном смысле слова.

Эта была, во-первых, culpa lata, грубая вина, грубая небреж­ность, когда не проявляется та мера заботливости, которую можно требовать от всякого.

Lata culpa est nimia neglegentia, id est non intellegere quod omnes intellegunt (D. 50.16. 213.2). - Грубая вина — это чрезвычайная не­ брежность, т. е. непонимание того, что все понимают.

Пример: Приглашен землемер для определения границ владе­ния. По представлению римлян, такое лицо не нанимается на ра­боту, а делает ее в виде услуги (beneficii loco) и получает не плату за работу, а гонорар (honorarium). Такой землемер не несет обязан­ностей цивильно-правового характера (civiliter obligatus non est). Поэтому он отвечает лишь за умысел, но также и за грубую вину, поскольку culpa lata dolo comparabitur — грубая вина приравнива­ется к умыслу (D. 11. 6. 1. 1).

Такая расценка последствий грубой вины утвердилась в резуль­тате спора между юристами I в.

Quod Nerva diceret latiorem culpam dolum esse Proculo displicebat, mihi [Celso] verissimum videtur (D. 16. 3. 32). - Нерва говорил, что грубая вина равняется умыслу; хотя Прокул [его ученик] про­тив этого спорил мне [Цельзу] мнение Нервы представляется совершенно правильным.

Другую степень вины представляла собой culpa velis, легкая ви­на, именуемая просто culpa. Она имеет место тогда, когда не про­явлена мера заботливости, присущая доброму хозяину, заботливо­му главе семьи — bonus paterfamilias, diligens paterfamilias. Римские юристы выработали тип заботливого и рачительного хозяина — homo diligens et studiosus paterfamilias (D. 22. 3. 25), который слу­жит мерилом для определения степени заботливости должника при исполнении им обязательства и в связи с этим степени его от­ветственности за вину.

Поскольку легкая вина предполагает несоблюдение этого, уста­новленного юристами мерила, этот вид вины получил впоследст-

-327-

вии название culpa (levis) in abstracto, т. е. вина по абстрактному (отвлеченному) мерилу.

Пример: Лицо, получившее вещь в безвозмездное пользование (коммодатарий), отвечает за ту меру заботливости, которую прояв­ляет самый заботливый хозяин — tails diligentia praestanda est, qualem diligentissimus paterfamilias adhibet.

В отличие от вины по абстрактному мерилу говорят о третьем виде вины, а именно culpa (levis) in concrete, т.е. о вине, определя­емой по конкретному мерилу. Это имеет место, когда должником не соблюдена та мера заботливости, которую он проявляет в сво­их собственных делах.

В качестве примера можно привести взаимоотношения членов товарищества или общих собственников между собой.

Socius socio culpae nomine tenetur... sufficit etenim talem diligentiam communibus rebus adhibere, qualem suis rebus adhibere solet (D. 17. 2. 7. 2). - Товарищ отвечает перед другим товарищем за вину;... при этом достаточно проявлять в общих делах ту заботли­вость, которую член товарищества проявляет обычно в своих собственных делах.

В литературе господствует мнение, по которому учение о мере заботливости, применяемой к собственным вещам, diligentia quam suis rebus, является нововведением (притом неудачным) кодифика­ционной комиссии Юстиниана, которая свои взгляды приписала путем интерполяции юристам классической эпохи.

Итак, culpa (вина) чаще всего означает culpa levis, т. е. легкую вину, а именно, отсутствие той степени заботливости, которая присуща доброму хозяину; реже имеет место culpa lata, т. е. грубая вина, которая приравнивается к умыслу. Dolus (умысел) и culpa (вина) объединяются в обобщающем понятии culpa в широком смысле этого слова.

Источники упоминают один раз (D. 9. 2. 44) о легчайшей вине (culpa levissima); считают, что, по существу, это есть то же понятие легкой вины, только более подчеркнуто выраженное. Равным об­разом по своему значению совпадают с понятием легкой вины та­кие выражения, как neglegentia — небрежность, imperitia — нео­пытность.

Celsus etiam imperitiam culpae adnumerandam scripsit: si quis vitu-los pascendos vel sarciendum quid poliendumve conduxit, culpam eum praestare debere et quod imperitia peccavit culpam esse: quippe, ut artifex, inquit, conduxit (D. 19. 2. 9. 5). - Цельз написал, что нео­пытность также причисляется к вине; если кто-нибудь взялся

-328-

пасти телят или починить либо выгладить платье, то он от­вечает за вину, а если от дал промах по неопытности, то это есть его вина, поскольку он взялся за работу, по выражению Цельза, как мастер своего дела.

Мы приводим этот отрывок не только потому, что он освеща­ет вопрос о неопытности, как разновидности понятия вины, но и потому, что он характерен для работы юридической мысли Рима. Берутся частные случаи из жизни (выпас скота, починка платья), дается по ним решение (промах по неопытности есть вина), при­водится самая сжатая мотивировка (взялся как мастер своего дела) и дается regula iuris, т.е. обобщающий принцип (неопытность от­носится к вине), причем этот принцип, завершающий цепь сужде­ний юриста-классика Цельза, ставится византийскими кодифика­торами в самом начале изложения.

В учении о вине так же, как и в других областях римского пра­ва, общий принцип завершал собой здание, которое складывалось на основе решений юристов по отдельным делам:

Ex iure quod est regula fiat ( D . 50.17.1). - Из права, действующего в жизни, возникает юридический принцип.

421. Custodia . Итак, вина, есть отсутствие заботливости. Долж­ник, как правило, diligentiam praestare debet — обязан соблюдать заботливость. Но источники оперируют еще одним понятием: cus­todia — охрана вещи. Гай говорит, что портной, принимающий платье в починку или утюжку, custodiam praestat, отвечает за со­хранность вещи; такую же ответственность несет коммодатарий, т. е. лицо, получившее вещь в безвозмездное пользование (Гай. 3. 205-206).

В чем же состоит ответственность по custodia и чем она отли­чается от ответственности по diligentia? Есть основание считать, что custodia возлагала ответственность на должника за кражу дове­ренных ему вещей, совершенную третьим лицом, независимо от вины должника, а также за вред, причиненный вещам третьими лицами. Особенно это имело место в тех случаях, когда должник по договору принял на себя обязанность охраны вещи — custodia.

Мы читаем в Институциях Юстиниана (3. 23. 3-а): Проданный раб бежал или был похищен (до передачи его продавцом покупате­лю) без умысла или вины продавца; если продавец принял на себя охрану (custodia) раба вплоть до момента передачи, то он несет риск этого случая — ad ipsius periculum is casus pertinet; в против­ном случае продавец ответственности не несет.

В некоторых случаях обязанность custodia возлагается на долж­ника независимо от особой о том договоренности между сторона-

-329-

ми. Это относится к упомянутым случаям принятия вещи для по­чинки или для безвозмездного пользования (коммодат).

Custodia, к которой обязан коммодатарий, превратилась у ви­зантийских кодификаторов в exactissima diligentia custodiendae rei — особо тщательный вид заботливости по охране вещи (D. 44 7. 1. 4).

Понятие custodia выводит нас за пределы вины и ставит вопрос о возможности ответственности должника, независимо от его ви­ны, т.е. об ответственности за casus — случай.

422. Случай и непреодолимая сила. «Случай» есть техническое выражение для гибели или повреждения вещи, происшедших без вины должника. Если, например, наследник обязан выдать вещь в соответствии с распоряжением завещателя и вещь утрачена, то ис­точники различают:

Culpa heredis res periit, sine culpa periit (D. 30. 47. 4). - вещь погиб­ла no вине наследника; вещь погибла без его вины.

Во втором случае мы имеем дело с casus. Говоря о гибели жи­вотных, юрист останавливается на casus mortesque, quae sine culpa accidunt, т.е. случаях и смерти, происходящих без вины (D. 50. 17. 23. i. f.).

По общему правилу, содержащемуся в только что приведенном отрывке, casus a nullo praestantur — за случай никто не отвечает.

Римские юристы различали простой случай от casus maior — vis maior, т.е. от непреодолимой силы, которую они определяли, как случай непредотвратимый, которому невозможно противостоять -casus cui resisti non potest. В виде примеров они приводят: земле­трясение, оползень земли, обвал, кораблекрушение, нападение разбойников, пиратов и неприятеля.

Гибель вещи вследствие непреодолимой силы освобожда­ет должника от ответственности за исключением тех случаев, ког­да действию непреодолимой силы предшествовала вина долж­ника. Это положение было уже разработано у юристов старореспубликанской школы, например у Сервия, и было сфор­мулировано в классическую эпоху следующим образом:

Sed et in maioribus casibus, si culpa eius interveniat, tenetur (D. 44.7. 1. 4). - Но и при неодолимой силе должник несет ответствен­ ность, если к делу примешивается его вина.

Современник Цицерона Сервий приводит следующий пример: С моей крыши ветром снесло черепицы и они нанесли ущерб со­седу. Violentia ventoram vim habet divinam — сила ветра есть сила божественная (D. 39. 2. 24. 4).

-330-

За действие «божественной» силы никто не отвечает, но если кровельная работа была плохо сделана, т.е. если есть привходящая вина домовладельца, то наступает ответственность и за стихийную силу.

Eum teneri, si aedificii vitio id acciderit — домовладелец отвечает, если это произошло вследствие недостатков здания (D. ibid).

Другой пример, над которым работал тот же Сервий, чрезвы­чайно любопытен. Народный трибун Кай Гракх выступил с ради­кальным проектом аграрной реформы. Его противники, аристо­краты убили смелого реформатора. Когда шум борьбы отгремел, вдова Гракха, по имени Лициния, обратилась к наследникам Грак-ха с требованием о возврате вещей, полученных ими в прида­ное. Наследники отклонили требование на том основании, что взыскиваемое имущество погибло во время народного волнения, окончившегося убийством Гракха. По этому делу дал заключение Публий Муций Сцевола, избранный консулом на 133 г. до н. э., один из основателей гражданского права (qui fundaverunt ius civile) (D. 1.2.2. 39), аристократ и верховный жрец. В этом древнейшем из дошедших до нас заключений римских юристов говорится сле­дующее:

Еа sententia Publii Mucii est: Quod res dotales in ea seditione qua Gracchus occisus erat perissent, ait, quia Gracchi culpa ea seditio facta esset, Licinniae praestari oportere (D. 24. 3. 66). - Вот заключе­ ние Публия Муция: Поскольку имущество, полученное в прида­ное, погибло в том восстании, в котором был убит Гракх, оно подлежит возврату Лицинии, так как самое восстание произо­шло по вине Гракха.

Этот пример поучителен потому, что показывает, как римская верхушка использовала цивилистические методы, сводя действия политических противников к «вине».

Если случай с приданым Гракха осветить в терминологии Сер­вия и последующих юристов, то это значит, наследники Гракха ссылаются на невозможность исполнения, наступившую в резуль­тате воздействия непреодолимой силы или божественной силы, как тогда говорили в стиле, близком к стилю первых юристов, — верховных жрецов. Адвокат же со стороны вдовы Гракха париро­вал это возражение ссылкой на привходящую вину самого Гракха. Из того, что Муций Сцевола высказался против наследников Гракха, Сервий сделал обобщающий вывод, что муж, получивший приданое, отвечает не только за dolus, но и за culpa.

423. Пределы ответственности по отдельным договорам. Таким образом, римские юристы подошли вплотную к вопросу о том, что

-331-

 

необходимо привести в систему объем ответственности должника по каждому из договоров и установить, в каких случаях он отвеча­ет лишь за умысел, в каких также за вину (culpa) и в каких даже за случайную гибель вещи, т. е. без вины.

В основу деления был положен вопрос о том, чьи преимущест­венно интересы имеет в виду заключенный договор.

(1) Если договор имеет в виду интересы только кредитора, то
должник отвечает за умысел (dolus). Выше приводился случай с
землемером, который не является цивильно обязанным и не име­
ет права требовать плату за работу; он отвечает лишь за убыток,
причиненный по умыслу.

Как правило, римские юристы, исходя из того, что безвозмезд­ная поклажа принимается в интересах поклажедателя (депонента), считали поклажепринимателя (депозитария) ответственным лишь за умысел. К умыслу приравнивалась грубая вина.

(2) Если же договор имеет в виду интересы обеих сторон, то
должник отвечает как за dolus, так и за culpa, понимая под этой
последней culpa levis. Например, если вещь сдана на хранение за
плату, то хранитель отвечает не только за dolus, но и за culpa. To
же самое имеет место в отношении нанимателя вещи (за плату), а
также в отношении обязанности возврата приданого, где в пользо­
вании приданым заинтересован муж, а в возврате приданого заин­
тересована жена. Ответственность за culpa применялась, как пра­
вило, к большинству договоров, в том числе и к договору ссуды,
т. е. предоставлению во временное безвозмездное пользование.
Модестин обосновывал это тем, что и в договоре ссуды обе сторо­
ны заинтересованы: ссудополучатель — в пользовании вещью, а
дающий вещь в пользование заинтересован в ее обратном получе­
нии (Collatio. 10. 2. 1). Позднейшие юристы считали, что ссуда со­
вершается в интересах только должника, но объем ответственнос­
ти оставили тот же (culpa, точнее culpa levis).

Я тебе дал раба-маляра во временное безвозмездное пользова­ние, он на работе упал с лесов и разбился; убыток несу я, хозяин его, если нет твоей вины — так решал вопрос юрист конца респуб­лики Намуза, ученик Сервия. Но если веревка и скрепы оказались ветхие или леса плохо собраны, то вина твоя и ответственность твоя (D. 13. 6. 5. 7).

(3) По некоторым договорам источники ограничивают ответст­
венность должника случаями несоблюдении той степени заботли­
вости, которую он применяет к своим делам (diligentia quam rebus
suis). Это относится к ответственности члена товарищества перед
другими сотоварищами (п. 524).

-332-

 

(4) Когда на должнике лежит обязанность особой охраны, cus-
todia, он отвечает и за случайную гибель вещи.

(5) Особо стоит вопрос об ответственности судовладельцев и со­
держателей постоялых дворов и сараев (для помещения в них жи­
вотных) за целость принятых ими вещей (receptum nautarum caupon-
um et stabulariorum). В силу эдикта претора эта категория лиц несла
ответственность не только за вину, но и за случай (п. 547).

Учение о возмещении убытков

424. Убытки договорные и деликтные. Ответственность должни­
ка за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства
выражалась в Риме преимущественно в обязанности возместить
убытки (damnum praestare).

С обязанностью должника возместить убытки мы имеем дело как при нарушении им договорных обязательств, так и при совер­шении им неправомерных действий, не связанных с договором, т. е. при совершении деликта (damnum iniuria datum — вред, при­чиненный неправомерно, по деликту).

Таким образом мы можем говорить о возмещении убытков в обязательственном праве вообще, т. е. как в договорном, так и в деликтном праве.

425. Объем возмещения убытков. Из Институций Гая (4. 47) мы
знаем, что формула присуждения (кондемнации) могла гласить ли­
бо: a) quanti ea res erit, tantam pecuniam condemnato — сколько эта
вещь будет стоить, столько денег присуди, либо б) quiquid ob earn
rem dare facere oportet ex fide bona, eius condemnato — что по это­
му делу надлежит исполнить по доброй совести, столько присуди.

(1) В первом случае возмещение убытков сводится к возмеще­
нию действительной стоимости вещи — vera rei aestimatio, iustum
pretium rei. Например, завещатель обязал наследника дать легата­
рию вещь, составляющую собственность третьего лица. Если это
последнее не желает продать эту вещь или требует за нее неуме­
ренную цену, то обязанность наследника ограничивается уплатой
«действительной» цены вещи (D. 32. 14. 2). Нередко речь идет об
умеренной оценке — moderata aestimatio (D. 39. 2. 40).

(2) В развитом римском праве мы чаще всего имеем дело со
вторым способом возмещения убытков в виде широко формулиро­
ванного quidquid dare facere oportet. В этих случаях говорят о при­
суждении «интереса». Id quod interest interdum pretium egreditur si
pluris interest, quam res valet, т.е. интерес часто превышает цену ве­
щи или интерес бывает больший, чем стоит вещь (D. 19. 1. 1).
Слово interesse означает «быть между», «составлять разницу». При-

-333-

суждается разница (interesse) между тем предположительным со­стоянием имущества кредитора, какое было бы, если бы договор­ное обязательство было исполнено должником, или если бы де­ликт не был совершен, и тем действительным имущественным положением, которое создалось вследствие неисполнения догово­ра или совершения деликта. В данном случае дело не ограничива­ется возмещением стоимости вещи:

Non corpus solum aestimatur, sed potius quanti interfuit (D. 9. 2. 21. 2). - Оценивается не столько вражденная вещь, сколько ин­терес.

Гай приводит следующий пример, который воспроизводился и младшим поколением юристов:

Если из труппы актеров или из оркестра музыкантов один был убит, то не только производится оценка убитого, но сверх того учитывается и то, насколько обесценились прочие, оставшиеся. То же имеет место, если будет убит один из пары мулов или одна из четверки лошадей (Гай. 3. 212; D. 9. 2. 22. 1. Павел). Понятие «ин­тереса» раскрывается в источниках как совокупность положитель­ного ущерба и упущенной выгоды:

Quantum mea interfuit id est quantum mihi abest quantumque lucrari potui (D. 46. 8.13). - Мой интерес, т.е. то, чего мне положитель­но недостает, и то, что я мог выгадать.

Или, как в другом месте выражается Ульпиан:

---

Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 237; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!