По большому счету, это был конец всему. Конец туру. Конец группе. Последние гастроли «Circle Jerks» так и остались незавершенными.
«ODDITIES, ABNORMALITIESANDCURIOSITIES» былраспродантиражомв 25,000 копий. Не те цифры, чтобы оставаться на мэйджор-лейбле. Если президент компании не является вашим лучшим другом и не считает, что вы будете покруче «Beatles», у вас нет ни единого шанса. «Mercury» разорвали контракт с нами. Лично я не удивилсябы, узнав, что парень, порекомендовавший лейблу «Circle Jerks», уволен.
По-моему, этот альбом просто не должен был выходить. Я не о качестве записи, а о полном отсутствии коллективного творчества в группе. Честно говоря, я бы даже не стал называть «Oddities, Abnormalities & Curiosities» настоящим альбомом. Лишь два или три трека с него были достойны диска «Circle Jerks». Я ставлю данной работе «3 с минусом», и это великодушно. Когда самая запоминающаяся песня на альбоме – кавер с вокалом Дебби Гибсон,это беда.
Факт остается фактом, мне не нравится этот альбом и думаю, что я не одинок в этом мнении. Всем, кто работал над «Oddities, Abnormalities & Curiosities», и мне в том числе, определенно следует надрать задницу.
ДЬЯВОЛЬСКИЙ БЕСПОРЯДОК. Пару месяцев я ночевал на полу в доме Эллисон Дайер (Allison Dyer, фотограф, работавшая с BadReligion, Aerosmith, StoneTemplePilots и мн. другими) на бульваре Сансет в Сильвер Лейк. И все это время я задавался вопросом, почему мы не спим вместе.В итоге, Эллисон дала мне ответ, заявив, что я попросту не в ее вкусе. Затем я обзавелся собственной берлогой вверх по бульвару ГриффитПарк (Griffith Park Boulevard) за мексиканским рестораном «El Conquistador», которого уже не существует. Это была крохотная квартира-студия с гостиной, площадью с небольшой офис, ванной и мини-кухней. Аренда составляла 350 долларов. Никакого залога, никакой проверки кредитной истории. Я отдал деньги парню, жившему с женой и двумя малолетними детьми в однокомнатной квартире по соседству, он, как старший по дому, вручил мне ключи и я въехал на следующий же день. Бум. Бам. Спасибо, мужик.Я не мастер готовить и всегда предпочитал питаться вне дома. Закусочная «Millie’s Diner» («Обеды у Милли») была так близко от моего логова, что если бы, выходя из квартиры, я принялся напевать какую-нибудь песню «Beatles», то вошел бы в «Millie’s», так и не закончив ее. В «Millie’s» мне особенно нравилось блюдо под названием «Дьявольский беспорядок», а еще у них были потрясные французские тосты. Когда у меня водились деньги, я не парился с готовкой, а завтракал в «Millie’s» два, а то и три раза в неделю. В какой-то момент, будучи респектабельным членом общества и постоянным клиентом заведения, я получил пятидесятипроцентную скидку на все. Трюк имени Кита Морриса.Сейчас уже и не вспомню точно, как я начал работатьтам. Возможно, в один из дней у них просто не хватало рук, а я вызвался помочь. Затем это стало моим регулярным занятием, я ходил в «Millie’s» через день и вскоре уже знал весь персонал и всех постоянных посетителей. Работа в «Millie’s» означала, что я мог бесплатно поесть до и после каждой смены. Почему бы и нет? Что сложного в том, чтобы наливать кофе, принимать заказы и ставить тарелки на стол?Некоторые сочтут это моим кризисным периодом, но сам я не видел в происходящем ничего страшного. Я дружил со многими людьми, работавшими в «Millie’s» и большинство из них были как раз таки музыкантами. Чарли Хатчинсон (Charlie Hutchinson), басист из «POPDeFECT», работал менеджером. Официантами были Аарон«Кретин» Донован (Aaron «The Moron» Donovan), игравший на гитаре в «Leaving Trains», поэтесса и писательница Айрис Берри (Iris Berry) и вокалист «400 Blows» Скот Морин (Skot Morin). Жан Ле Бир (Jean Le Bear) занимал должность повара, готовила и его подруга Сандрин (Sandrine). Вы не поверите, но даже Боб Форрест иногда подрабатывал в этой закусочной. Будущий барабанщик «Circle Jerks» Кевин Фицджеральд (Kevin Fitzgerald) также трудился здесь официантом, как и парень по имени Кэмпбелл (Campbell) из группы «Ferocious Suck». Еще здесь были посудомойщик Джонни из «Anus The Menace» и повар Билл, игравший в «UFO Gang». Даже хозяйка заведения Патти порой сама вставала за плиту. Все эти люди вместе работали в «Millie’s», вместе веселились в «Al’s Bar» (популярное среди лос-анджелесских рокеров заведение, где давали концерты RHCP, Nirvana, Sonic Youth, Misfits, NOFX и другие, закрыт в 2001 году) и всегда были рады возможности помузицировать. Я искренне любил эту компанию.Как бы смешно это ни звучало, но в «Millie’s» царила действительно творческая атмосфера, сродни той, что наполняла «Al’s Bar». Я знаю, о чем говорю, ведь некоторое время я встречался с барменшей из «Al’s Bar», девушкой по имени Хоуп Урбан (Hope Urban). При этом у меня было такое чувство, что моя подружка – младшая сестра Софи Лорен (Sofia Loren).В «Millie’s» я отвечал за напитки. Если поподробнее, то мне следовало встретить людей, принять их заказ, принести его, а затем потактичнее выпроводить посетителей. Я работал по выходным, когда приходило особенно много народа. У нас был приличный оборот и, соответственно, неплохая прибыль. По субботам заведение зарабатывало где-то тысячу долларов, а в сумме за уик-энд порой выходило и три. Удачная суббота обеспечивала меня деньгами на аренду жилья. Если воскресенье было не хуже, то полученные чаевые покрывали все мои расходы до конца месяца. Все, заработанное после, шло как приятный бонус. Я приносил кофе, как только клиент садился за столик, и указывал посетителю на выход, стоило ему прикончить свой напиток. За дверью, вверх и вниз по тротуару стояло еще множество людей, желавших дать мне на чай.Все работники «Millie’s» были многостаночниками. Однажды, занимаясь заготовками, я перепутал свой палец с помидором и порезал его. Это был пиздец. Нужно было наложить швы, но я просто обмотал палец скотчем – так закончилась моя поварская карьера. Я мыл посуду, вытирал столы, принимал и приносил заказы. Я делал все, что требовалось.Начав с работы по выходным, со временем я взял себе еще несколько смен в будние дни. Благодаря зарплате и чаевым я платил за квартиру, одевался и обувался, плюс к тому, мог покупать новые диски в свою коллекцию.Иногда Айрис проводила среди персонала нечто вроде конкурса талантов. В таких случаях мы, закрыв ресторан и прибравшись, устраивали небольшую вечеринку. Все сбрасывались из чаевых, и кто-нибудь отправлялся за пивом. На одном из этих шоу я выступил с номером в разговорном жанре вместе с Крейгом Грэди (Craig Grady), тогдашним бойфрендом Патти. У Крейга была огромная пальмовая ветвь, которой он принялся мести пол, задавая ритм. Жан Ле Бир взял саксофон и начал импровизировать, а я рассказывал истории под музыку, созданную Крейгом и Жаном.Конечно же, не всегда все был так здорово. Однажды я пришел на работу и не обнаружил там двух своих коллег. Повара Билла и посудомойщика Джонни. Было восемь часов и в закусочной уже появились первые посетители. Настало время порезать фрукты, сделать легкие закуски и так далее. На кухню начали поступать заказы, а у нас не было повара.Билл и Джонни жили в том же доме что и я, поэтому Айрис послала меня постучать в их окно и разбудить чуваков. Я долбил как можно громче и противней, но ответа не последовало. Зная парней, я предположил, что накануне они изрядно перебрали и сейчас абсолютно потеряны для мира.Я вернулся в «Millie’s». Айрис рвала и метала. Заказы все пребывали, а она могла предложить посетителям только кофе. Мне было сказано, снова пойти к парням и не возвращаться без них. Я барабанил в окно и дверь, но ничего не происходило, тогда я отправился к менеджеру здания, чтобы попросить его открыть квартиру Билла и Джонни. Я сказал ему, что это мои друзья и мне нужно разбудить их на работу. Управляющий взял ключи, и мы вошли в квартиру. Я сразу же понял, что дело плохо. Джонни лежал лицом в подушку, а Билл валялся на пороге ванной, завернутый в ковер. Его красное как свекла лицо покрывала запекшаяся фиолетовая блевотина.Я подошел к Джонни и ткнул его, но он не пошевелился. Тогда я набрал 911 и рассказал о ситуации. Женщина на другом конце провода велела мне взять на кухне тарелку и подержать ее перед лицами парней, чтобы понять, дышат ли они.Я сказал даме, что Билл определенно не дышит. Перевернув Джонни, я сунул тарелку ему под нос. Ни дыхания, ни каких-либо других признаков жизни.Появившиеся чуть позже врачи «скорой» заметили то, что пропустил я – на столике перед кроватью лежала предсмертная записка. Парни затарились героином. Билл передозировался в ванной и Джонни обезумел от паники, думая: «Что я буду делать с трупом?» Он попытался завернуть тело Билла в ковер, но понял, что ничего не выйдет. Тогда Джонни вколол себе оставшуюся наркоту и последовал за Биллом. Это было воистину печально, ведь ни тот ни другой не являлись законченными героинщиками. Употребляй они постоянно – знали бы величину дозы. Оба парня недавно расстались со своими подружками и последнее время находились в депрессии, а теперь и вовсе были мертвы.Я долго не возвращался в «Millie’s» и Айрис позвонила менеджеру. Чарли пришел в квартиру Билла и Джонни, чтобы узнать, в чем дело. Я в шоке сидел на лестнице в подъезде. Когда я рассказал Чарли новости, он заплакал. Мы все были потрясены.Было очень грустно, ведь я навсегда лишился друзей, но парни были музыкантами, а в нашем деле найдется крайне мало людей, не потерявших подобным образом кого-то из знакомых. С одной стороны, произошла трагедия – никто не должен умирать в столь молодом возрасте. С другой стороны, стоит случиться такому, и ты с горечью осознаешь, что это было неизбежно. Жаль, но здесь ничего не поделаешь. Я вспоминаю многих своих друзей, проигравших битву алкоголю и наркотикам, и каждый раз это приводит меня к мысли, что я должен быть счастлив тем, что все еще жив и все еще могу продолжать…
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
ВНИЗ. Проработав в «Millie’s» около года, я серьезно заболел. Слег с простудой, которая никак не желала проходить. Две, три недели, а я все не мог вылечиться.Меня постоянно бил озноб. Чем бы я занимался, мне всегда было холодно. В середине лета я гулял по окрестностям одетый в две пары носков, теплое нижнее белье, футболку, толстовку и пальто. Никто не носит столько вещей, когда на улице 90 градусов (+32 по Цельсию). Будь я здоров, я бы поджарился, как свинья на вертеле. После прогулки я поднимался в свою квартиру, залезал под шесть или семь одеял и лежал, дрожа и обливаясь потом. Что-то было не так.Стены в квартире были тоньше бумаги, и ночи напролет я слышал все, что происходило вокруг. Шаги, разговоры, хлопанье дверьми. Один из моих соседей имел привычку пару раз в неделю приводить к себе шлюх-трансвеститов. И тогда начиналось. Шум, гам, звонкие шлепки, что-то или кто-то с грохотом падает на пол. Я не единожды слышал крики и плач, но никогда не слышал чьих-либо жалоб. Моим единственным желанием было забыться и хоть немного отдохнуть, но я не мог этого сделать.Я сильно потерял в весе, и кого бы ни встретил, слышал примерно одно и то же.«Кит, ты в порядке?»«Кит, ты выглядишь ужасно».«Кит, ты должен показаться врачу».Я отвечал всем, что это обычная простуда. Простуда, которая длилась уже второй месяц. Я просто не знал, что еще сказать. Смены в «Millie’s» выматывали меня до предела. Я уставал настолько, что даже не оставался после работы, чтобы поесть. По дороге домой я заходил в дешевый магазин и запасался двухлитровыми бутылками содовой и пакетами печенья. Просыпаясь по несколько раз за ночь, я принимался глушить газировку и грызть печенье, и так до самого рассвета.Как-то меня навестили Боб Форрест и Майкл Келли.Я похудел примерно до 85 фунтов (38,5 кг) и парней это реально встревожило.«Морти, - сказал Боб, - ты выглядишь дерьмово».«Словно у тебя рак», - добавил Майкл.
«Давай мы отвезем тебя в «Cedars-Sinai» (медицинский центр в Лос-Анджелесе), пусть сделают анализы», - произнес Боб.
Я ответил им, что в этом нет необходимости – худшее позади и сейчас я чувствую себя получше. Я был плох, но не хотел, чтобы друзья переживали из-за меня. Примерно через неделю, переходя дорогу, вместо того чтобы пройти по пешеходному переходу я решил пересечь улицу в неположенном месте и споткнулся о небольшой холмик недоуложенного асфальта. Падая я перевернулся в воздухе и приземлился на спину. Боль буквально ослепила меня. На следующий день стало еще хуже. Поняв, что повредил еще один позвонок, я отправился в Толука Лейк (Toluca Lake, районЛос-Анджелеса) к своему хиропрактику Джону Чьямботти (John Ciambotti), сыгравшему на басу на первых двух альбомах Элвиса Костелло (Elvis Costello).
«Кит, - сказал Джон, - ты должен отправиться в ванную и примерно десять минут постоять перед зеркалом, а потом вернуться и рассказать мне, что ты там увидел».
Моим ответом было: «Я знаю, что достаточно красив, но…»
«Я не о том. Ты выглядишь так, будто рухнешь от любого мощного порыва ветра. Такое ощущение, что ты готов умереть».
Это было правдой. Я выглядел крайне паршиво. Больше всего я напоминал человека, только что сбежавшего из нацистского концентрационного лагеря.
«У меня здесь дипломированная медсестра. Она возьмет у тебя немного крови, мы сделаем анализ и выясним в чем причина твоего состояния».
«ОК, - ответил я, – давайте так и сделаем».
Оказалось, что я не повредил позвоночник, а лишь ушиб несколько ребер. Пусть через боль, но я способен был двигаться. Только вот смеяться или кашлять я не мог еще несколько недель. Когда пришли результаты анализов, мой хиропрактик перезвонил мне и сообщил новости. «Нет СПИДа. Нет гепатита. Твоя кровь безупречна во всем, кроме уровня глюкозы. 345 – это выше крыши».
Я сказал Джону, что, по-моему, это звучит не ужасающе.
«Кит, этот показатель должен быть от 70 до 120. Ты – диабетик! Срочно отправляйся к настоящему врачу и разговаривай с ним».
Джон заставил меня поклясться, что я займусь собственным здоровьем и начну заботиться о себе. Он запугал меня рассказами о диабетиках, которые ослепли, потеряли конечности или впали в кому, из которой уже не вышли. Я пообещал ему, что пойду к врачу и разберусь с этим. Тот совет Джона, вероятно, спас мою жизнь.
Первый доктор, к которому я обратился, сказал: «Вы должны избегать сахара».
«Что это значит? Чего мне нельзя?»
Он начал громогласно перечислять: ни фруктов, ни орехов, ни хлеба, ни содовой. От большинства из этого я мог бы отказаться. Но как без фруктов? Ведь это один из самых полезных продуктов. Как мне избежать фруктов? А что я буду класть на блинчики и французские тосты?
Мой врач отправил меня на занятия для диабетиков, проходившие в USC. Первым вопросом, который задала медсестра, проводившая эти уроки, был «Как вы считаете, что является главной причиной диабета?»
«Сахар», - ответил я.
«Неверно. Первопричина диабета – стресс».
Это заставило меня задуматься. Я постоянно находился в стрессовой ситуации. С деньгами было тяжко, и я работал в ресторане в самое загруженное время суток. Конечно же, я не строил ракеты, но это был напряг, напряг и только напряг с первой и до последней минуты. Восьмичасовая смена была не просто стрессом; это было безумие.
Во время работы в «Millie’s» я крепко перебрал газировки. Если раньше за месяц я употреблял лишь пару банок «Dr Pepper» или крем-содовой, то теперь, в рабочие дни, у меня был постоянный доступ к автомату с шипучкой. Я с легкостью выпивал от шести до восьми больших безалкогольных напитков за смену, а это более ста унций в день (больше 3 литров). Газировка – это одна из самых вредных штук для организма, а я пил ее как лошадь.
Таким образом, стресс, содовая, моя легко увлекающаяся натура и то, что «Millie’s» был так близок и удобен, сообща привели к серьезным сложностям для моего здоровья и благополучия. За время своего пребывания в «Millie’s» я съел, должно быть, 126 кусочков французского тоста, политых кленовым сиропом, и запил их 175 стаканами апельсинового сока и газировки. Сахар плюс сахар, посыпанные сахаром и накрытые хуевой горой стрессов. Так что да, в своем диабете я обвиняю привычки, приобретенные мной в «Millie’s».
«MIDGETHANDJOB». «Midget Handjob» вышли из вечеринок, устраиваемых работниками «Millie’s». Наливая кетчуп в бутылки, наполняя сахарницы, перечницы и солонки, все уже предвкушали будущие возлияния. Моим коллегам было проще мыть полы и протирать прилавки, зная, что их дожидается парочка бутылок холодного пивка. Менеджер был профессионалом. Все его работники выпивали, и он нашел для них правильную мотивацию.
После нескольких вечеринок в закусочной я связался с Крисом Багароцци (Chris Bagarozzi), лидер-гитаристом «Clawhammer» и «Down By Law». Он пригласил нашу распиздяйскую компанию из «Millie’s» поджемовать у него в Сильвер Лейк. Джон Валь (Jon Wahl) и Жан Ле Бир отвечали за саксофоны разных калибров. Тони Мэлоун (TonyMalone), участвовавший в «Detox» и «TheloniousMonster» и встречавшийся с Айрис Берри, играл на гитаре. Кевин Фицджеральд из «The Geraldine Fibbers» стал нашим, так сказать, ударником – у нас никогда не было полнокомплектной установки. Да, иногда мы задействовали басовый барабан и хай-хэт, но гораздо чаще использовали ведро с цепями, наполненную шурупами пятигаллонную бутылкуи банку с монетами. Чтобы добиться безумных эффектов подходило все, что угодно. Пластиковая труба, издававшая жужжащий звук, если покрутить ее над головой. Кусок алюминиевого сайдинга, звучавший как удаляющееся торнадо из «Волшебника страны Оз». Мы использовали самые неожиданные предметы, ведь мы были нестандартной командой.
Не могу точно назвать момент, когда мы начали воспринимать себя как группу. На сленге «Midget Handjob» означает недобросовестную политическую сделку, грязный и нечестный договор. Наше название было навеяно моими предыдущими отношениями с музыкальной индустрией.
Вскоре мы начали давать концерты, потому что выступать перед публикой было намного веселее, чем играть в гостиной Криса. Всякий раз, договорившись о шоу, я собирал всех участников команды и сообщал им, где и когда будет выступление. Те, кто появлялись в означенный вечер, и были группой «Midget Handjob». Мы не собирались отменять концерт, если кто-то не приходил: «О, черт, нет парня с ведром цепей! Что же нам делать?»
Не наш случай. Благодаря связям с «Al’s Bar», «Clawhammer», «POPDeFECT» и еще дюжиной других команд у «Midget Handjob» не было проблем с концертами в городе и его окрестностях. Мы играли в «Spaceland» вместе с «Solid Eye», сайд-группой Рика Поттса (Rick Potts) из«Human Hands». Мы выступали в «Echo». В «Troubadour» мы открывали концерт «Caustic Resin», проекта Бретта Нетсона (Brett Netson), которым он занимался, когда не играл на гитаре в «Built To Spill». Несколько раз мы сыграли в «Knitting Factory», в том числе на «разогреве» у «TheFall». Марк Э. Смит(Mark E. Smith) любил «Midget Handjob».
«Парни, вы потрясающие! Вы обязательно должны поехать в тур с «TheFall»».
Казалось бы, куда уж лучше. Однако, поперло так поперло: мы открыли шоу Джона Фрушанте (John Frusciante) в «Roxy», сыграв перед толпой влюбленных девочек-подростков, желавших услышать хиты «Red Hot Chili Peppers». Энди Каулкин (Andy Kaulkin), управлявший делами «Anti Records», как-то вечером выступил с нами в качестве клавишника. «Midget Handjob» представляли собой не что иное, как дезорганизованную музыкальную организацию.
Мы были сродни взрыву, который цеплял всех пришедших на наш концерт. Даже если в начале представления кто-то недоуменно приподнимал бровь, в итоге накрывало и его. Это отличалось от всего существующего. Я пребывал не в той форме, чтобы в точности запомнить все тексты, поэтому иногда просто начинал читать со сцены статьи из газет и журналов. «Playboy», «Flipside Fanzine», «Hustler», «Los Angeles Times» иличто-тоеще.
Возможно, Энди (Каулкин) шепнул на ухо Бретту Гуревитцу, что он должен подписать нас. Может быть, Бретт услышал, что у меня диабет и просто захотел помочь хоть чем-нибудь. Не знаю, как обстояло дело, но Бретт протянул руку и сказал: «Я предлагаю вам контракт с «Epitaph»». Ни один другой лейбл не дал бы работу «Midget Handjob». Бретт сделал это, чтобы, подпалив мою задницу, не позволить мне сдаться и погибнуть. Я никогда не смогу в полной мере отблагодарить его за все, что он сделал для меня.
Как только стало известно, что у меня диабет, многие друзья пришли мне на помощь. Они устроили несколько концертов, сбор от которых пошел в мою пользу. На одном из таких шоу выступили «Weirdos», «X»и«Thelonious Monster», демонстрировались фрагменты из фильмов Пенелопы Сфирис, а роль конферансье исполнил Гибби Хейнс. «Recreational Racism» сыграли панк-версии кантри-песен, хотя, вполне возможно, это были кантри-версии панк-песен. Еще один бенефис, устроенный Бобом Форрестом, состоялся в «Whisky». Клуб безвозмездно предоставил зал, а на сцену вышли «Fishbone», «Pennywise» и«Vandals». Наверняка, я не на шутку взбесил несколько людей в свои безбашенные годы, но те, кто знает меня, подтвердят, что это было не со зла. Я неплохой человек, я не гажу людям и стараюсь относиться к окружающим так, как хотел бы, чтобы они относились ко мне. У меня есть эго, есть характер и время от времени меня заносит, но все-таки в этом городе у меня гораздо больше друзей, чем врагов. Учитывая, как долго я присутствую на сцене, добиться такого баланса было не так уж просто.
Предложенный Бреттом контракт я разделил поровну среди всех, кто принял участие в записи. Никакого кидалова вроде вся наличность – мне, а остальные пусть впахивают бесплатно; я не собирался никого обделять. Мы закончили запись «MidnightSnackBreakAtThePoodleFactory» в студии «RanchoDeLaLuna», расположенной в местечке Джошуа Три (Joshua Tree). Вместе с группой над альбомом работали Фред Дрейк (Fred Drake) и наш друг Том Гримли (Tom Grimley) из «Poop Alley Studio». Фреда больше нет с нами – покойся с миром. Он был одним из совладельцев «RanchoDeLaLuna», которая стояла на той же грунтовой дороге, что и небольшой отель, в котором умер Грэм Парсонс (Gram/Graham Parsons,американский певец, гитарист и пианист, участник «International Submarine Band», «The Byrds» и «The Flying Burrito Brothers»). Также в этой студии были записаны «Desert Sessions», плод коллективного творчества команды под предводительством Джоша Хомма (Josh Homme), в которую входили Пи Джей Харви (P. J. Harvey), Марк Лэнеган (Mark Lanegan) и ставший одним из моих музыкальных героев Крис Госс (Chris Goss).
Многие великие музыканты прошли через «RanchoDeLaLuna». Студия базировалась в четырехкомнатном доме, где музыканты могли настроиться и тут же сделать запись. Это была идеальная обстановка для «Midget Handjob». В наличии были два гитариста, два саксофониста, пара перкуссионистов и я. Петра Хэйден (Petra Haden) играла на скрипке, пока мы с Томом Гримли записывали вокал и делали наложения в номере отеля «American» прямо над «Al’s Bar».
На обложку альбома был помещен пудель со стояком, нарисованныйАароном Донованом по прозвищу «Кретин». Я не уверен, что рисунок был вдохновлен названием альбома или наоборот, но теперь это уже не столь важно. Сейчас картина Аарона стоит на полке в моей квартире в Лос Фелиз.
ХОТИТЕ ВЕРЬТЕ, ХОТИТЕ НЕТ, НО «MIDGET HANDJOB» отправились в тур по США. Устроитель концертов решил рекламировать наши выступления как шоу художественной декламации (spoken-word): «Как Генри Роллинз, только с саксофонами!» Это было совсем не то, что мне хотелось бы услышать, однако я счел такой анонс забавным.
По меркам «Circle Jerks» тур «Midget Handjob» выдался недолгим и достаточно спокойным, но на то имелись веские причины. Как диабетик, я плохо переносил тяготы дорожной жизни. Мой организм уже не справлялся со стрессом и напряжением как прежде. Я нуждался в спокойствии, соблюдении диеты и регулярном отдыхе.
Перед началом каждого шоу мы вытаскивали из-за кулис ящики из-под молока, доверху набитые шейкерами, маракасами, сломанными тамбуринами и тому подобным, короче говоря, всем тем, чем можно производить шум. Сваливая это добро перед сценой, мы предлагали зрителям поиграть вместе с нами–какофония в зале только дополняла наши праздники. Мы не пытались превратить это в барабанный круг или что-то подобное – «world beat» (синтез популярной и народной музыки) это не мое. Мы лишь хотели, чтобы люди, придя на наше необычное и немного странное выступление, не стояли в стороне, а присоединялись к веселью.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 200; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!