Я был горд собой и рад, что помог другу, удалив Сэмми Хагара из его коллекции, вот только Боб отчего-то взбесился.
«Тебе придется купить мне еще одну!»
«Что ж, это будет несложно», - подумал я. Эту пластинку можно приобрести за 99 центов в отделе «Самые отстойные записи» любого музыкального магазина.
КАК-ТО РАЗ МЫ ВСЮ НОЧЬ ТУСИЛИвандерграундовом клубе наискосок от «Capitol Records». Когда взошло солнце, было решеноотправиться на «Street Scene», большой музыкальный фестиваль на открытом воздухе в центре Лос-Анджелеса. Той ночью я высосал пузырь «Johnny Walker Red», так что вполне логично, что утро я начал с бутылки «Johnny Walker Black», выпитой прямо в автобусе. В промежутке между «красным» и «черным» я принял изрядную дозу кокаина, которая должна была помочь мне прийти в норму. В таком состоянии я был довольно гнусным типом и пару раз чуть не сцепился с нашими попутчиками, но Боб сумел сгладить конфликты и уберег меня от неприятностей.Я путаюсь, когда вспоминаю цепочку событий того дня, но уверен, что мы планировали посмотреть несколько групп. На фестиваль пришло где-то 70 тысяч человек и стоило нам выйти из автобуса, как мы с Бобом потеряли друг друга в толпе. Пивным спонсором мероприятия выступала компания «Stroh» со своей сваренной на огне (метод изготовления пива, когда для нагрева чанов используется пламя, а не пар) мочойскунса. После пары банок этой золотистой бурундучьей урины я обнаружил себя на сцене, танцующим с чирлидершами «LA Raiders». Одно дело скакать на сцене, когда там играет группа, и совсем другое – приближаться к «Raiderettes» (название группы поддержки «Raiders»). Вы просто не должны подходить и уж тем более приставать к ним. У каждого уважающего себя бандита Южной Калифорнии и Бэй Эриа (Bay Area) на стене висит календарь с «Raiderettes», эти девушки – священные богини.Меня сбросили со сцены на землю. Тотчас же на меня набросились несколько полицейских, требуя предъявить удостоверение личности. Но стоило им ослабить хватку, как я, будучи тощим засранцем, скользнул в толпу и был таков. Пока, копы!Я направился на другую площадку. Столько раз выступив перед публикой, я решил, что и сейчас должен быть не среди зрителей, а на сцене. Взобравшись наверх и встав с краю, я стал наблюдать, как какая-тогруппа погано имитировала «Santana». Я начал вопить и не затыкался на протяжении всего сета, пока стоявший рядом парень не двинул мне локтем. Я полетел вниз. Вокруг сцены раскинулась красивая травянистая поляна, за исключением одного места, где из газона торчал кусок скалы. Туда-то я и приземлился, упав прямо на спину. Боль была настолько сильной, что я потерял сознание. Придя в себя, я попытался встать, но не смог даже пошевелиться. Кто-то вызвал скорую. Приехавшие медики привязали меня к носилкам, погрузилив машину и отвезли в окружную больницу. Это все, что я помню. ПОСЛЕ ОЧЕРЕДНОЙ ПОТЕРИ СОЗНАНИЯ я очнулся в общей палате госпиталя. Меня окружали врачи и медсестры, тут же начавшие задавать мне кучу вопросов. Я отвечал им с большим трудом, так как испытывал жуткую боль. На самом деле, это было не так уж плохо. Когда речь идет о травме позвоночника, боль гораздо лучше, чем ее отсутствие и все же я испытывал такие страдания, которые пожелал бы только продажным политикам. Будто решив окончательно доконать меня, врачи начали тыкать мои ступни иглами.«Здесь больно?»«Оуууууу!»«Ты чувствуешь это?»«Ааааааа!»«А здесь?»«Да, бля, хватит, прекратите!»По крайней мере, я не был парализован. Диагноз: ушиб нижних поясничных позвонков. Мне было сказано, что я проведу в больнице порядка восьми недель, что всерьез осложняло мою общественную жизнь.В госпитале у меня была уйма времени, чтобы подуматьо том, как тупо я растрачиваю свою жизнь ио моей безрассудной погоне за всевозможными удовольствиями. Очень больно, но мне повезло, что травма не оказалась серьезней. Плохо, но могло быть намного паршивей. Я пообещал себе, что никогда не позволю случиться такому еще раз. Я больше не буду пить. Я перестану употреблять наркотики. И если я пойду на вечеринку,то буду строго придерживаться своихновых правил…В больнице меня окружали люди, которым пришлось гораздо хуже, чем мне. У парня на соседней койке рука прошла через печатный пресс. Врачам, вероятно, лучше было бы ампутировать руку, но они насовали в нее металлических штифтов, и моему соседу только и оставалось, что мучиться и постоянно стонать, что он больше никогда не сможет пользоваться своей рукой как прежде. Через палату от меня лежал старый черный чувак, который сцепился со своим лучшим другом за последние пару глотков дешевого ферментированного вина. В разгар ссоры кореш достал дробовик и выстрелил в него. Теперь мужику каждый час давали морфий, чему он был несказанно рад. Глядя на этих ребят, я считал себя везунчиком.Вероятно, я выглядел как конченый наркоман, потому что самым сильным средством, которое мне давали, был мотрин (Motrin). Его прописывают женщинам от менструальных спазмов, но мне он ничуть не помогал. В конце концов, я попросил больше не давать мне эти таблетки и поберечь лекарство для кого-нибудь другого. Зачем зря переводить продукт? Самой болезненной процедурой была смена постельного белья, когда меня поднимали с кровати, чтобы постелить чистую простынь.Пока я лежал в госпитале, ко мне наведывались Боб, Пит, Фли и Энтони, стараясь поддержать и приободрить меня. Помню, какПит пробрался в мою палату в шесть часов утра, потому что в этот день он отправлялся на гастроли. Когда приезжала мама, то привозила мне пиццу – это было наслаждение, потому что больничная еда была отвратительна. Еще меня навещали Дэйв Элвин и Билл Бэйтман (Bill Bateman) из «The Blasters». Билл приходил тем утром, когда меня в инвалидном кресле впервые вывезли на свежий воздух.Я вышел из окружной больницы спустя шесть недель. Меня выписали раньше, так как я восстанавливался быстрее, чем ожидалось. Поначалу доктора планировали вживить в мой позвоночник несколько штифтов, но затем необходимость в этом отпала. Врачи снабдили меня корсетом с застежками-липучками по бокам, чтобы я мог снимать его, когда принимаю душ. Мне нужно было носить эту штуку еще некоторое время, но в остальном я практически выздоровел.Единственным сувениром, оставшимсямне на память о той травме, является кость, которая выпирает из моего позвоночника на три четверти дюйма (20 мм). Когда она начинает капризничать, это означает, что мне пора сбавить обороты и передохнуть.Вскоре после того, как я вышел из больницы, «Circle Jerks» вместе с «Vandals», «Youth Brigade», «Stretch Marks»и«Detox»отыграли концерт в «Olympic Auditorium». На шоу собралось порядка четырех тысяч зрителей. Я выступал в корсете, который никак не защитил бы меня при падении.Парни опасались, что кто-нибудь может выскочить на сцену и сбить меня с ног, но я совсем не волновался об этом. Представление должно продолжаться, ведь это шоу-бизнес, не так ли?Вот только с вечеринками, похоже, пора было завязывать…
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
ПОСЛЕДНЯЯ КАПЛЯ. Я не сдержал своего обещания завязать с вечеринками. Честно говоря, я вернулся к старой жизни в первый же вечер после больницы. И естественно все сразу же вышло из-под контроля.Я тусил ночи напролет. Голливуд есть Голливуд, вы никогда не знаете, с кем столкнетесь здесь. Однажды утром я зависал с Дэвидом Ли Ротом (David Lee Roth)из «Van Halen». Мы вместе курили крэк.Ли Рот обычно болтался в «01 Gallery» (клуб-бар, впоследствии преобразованный в галерею современного искусства),который за время своего существования сменил с полдюжины адресов. Это заведение было не особо секретным убежищем Дэвида, куда он шел, когда не хотел общаться с коллегами по группе и людьми из звукозаписывающей компании. В те дни «01 Gallery» был полулегальным клубом, весьма смахивающим на притон. Да, здесь на стенах всегда висели картины, но когда все клубы и бары в округе закрывались, купить выпивку (конечно же, незаконно) вы могли только в «01». Именно в этом месте и можно было частенько застать Дэвида Ли Рота, окруженного кучей голливудских отморозков. Он приходил сюда, чтобы забыть о том, кто он есть, и просто веселиться как безумный. Это был его оазис, его маленький остров вдали от всех. Посетители узнавали его, но публику, которая тусовалась в «01» в четыре утра, мало волновала группа «Van Halen». Народ перебирался в этот клуб из «Cathay De Grande»и«Raji’s», чтобы продолжать вечеринку. Голливудские вампиры, не желавшие, чтобы солнце всходило.
Как-то рано утром я зашел в подсобку «01» к их главному бармену Топу Джимми (Top Jimmy), фронтмену группы «Top Jimmy & The Rhythm Pigs». Тут-то и нарисовался Дэвид Ли Рот. В свое время Топ Джимми успел поработать то ли на Тома Уэйтса (Tom Waits), то ли на Честера Бернетта (Chester Burnett, американский блюзовый певец и гитарист), теперь же он продавал нам кокаин. «Van Halen» даже написали о нем песню. Еще Топ появился в «Упадке западной цивилизации», в сцене, где Джон Доу делает ему жуткую самопальную татуху.
Я никогда не был фанатом «Van Halen», но когда мистер Рот предложил мне покурить вместе, я не мог отказаться. Как-то Мишель Мейерс (Michelle Meyers), антрепренер клуба «Starwood», назвала меня «Дэвидом Ли Ротом панк-рока» и я рассказал «Бриллиантовому Дэйву» эту историю. Он похихикал, а затем мы закурили. Главный прикол этой истории заключается в том, что за свою жизнь я видел всего лишь одно шоу «VH» в «Starwood», еще до того как они подписали контракт с мэйджор-лейблом.
В другой раз, вывалившись из «01 Gallery» (другой адрес, то же заведение) около восьми утра, я встретил Билли Айдола (Billy Idol). Он знал, кто я, а я, конечно же, знал, кто он. Мне было плевать на его сольные работы, но я являлся огромным поклонником «Generation X». Мы трепались о всякой ерунде и курили сигареты с коксом, надеясь, что копы не заявятся сюда в столь ранний час.
Некоторое время Боб Форрест управлял клубом «After Everything Else» («После всего остального»), витрины которого выходили на Мелроуз. Боб решил, что небольшие концертыдля трех-четырех сотен зрителей смогут быстро принести ему немного наличных. И вот однажды вечером «Circle Jerks» играли в «After Everything Else» вместе с группой под названием «Electric Hippie». Клуб был полон народу. После концерта Боб, прихватив всю выручку, отправился к дилеру и отоварился кокаином на пять сотен баксов, после чего скрылся в доме за углом от клуба «Lingerie». Вот куда нам следовало отправиться, чтобы получить свой «гонорар» (Боб, вероятно, посчитал, что я так и так потрачу все деньги на бухло и наркоту). Стоило «Circle Jerks» выйти из гримерки как ко мне подлетел парень из «Electric Hippie» и он был очень зол. «Вы должны нам 250 долларов!» Подозреваю, что нас сдал Ники Бит, барабанщик «The Weirdos».
Перед другим нашим концертом, который открывали «TheBangles», меня так мучила жажда, что я в одного прикончил мини-кег пива. Боб сказал мне, что я не получу денег за это шоу, так как уже пропил всю его прибыль. Это случилось где-то за полчаса до того, как двери клуба открылись для публики.
В то время я обитал на диване своего друга Майкла Келли (Michael Kelly), который по совместительству являлся моим наркодилером. В конце концов, если я спускаю все своиденьги на выпивку и кокс, то почему бы сразу не расположиться у источника нужных мне удовольствий?
Каждое утро, прежде чем я просыпался, Майкл оставлял на столе небольшую десятидолларовую порцию кокаина. Встав, я находил сигарету и, выпотрошив табак, забивал в нее кокс. Эта ранняя раскурка всегда была лучшим моментом моего дня, и все оставшееся в сутках время я лишь пытался повторить свои утренние ощущения. Майкла ничуть не печалила потеря 10 баксов, ведь он знал, что я потрачу на наркоту еще сотни и сотни долларов. В деловом мире такой прием называется «убыточный лидер» («loss leader», товар, продаваемый с убытком с целью привлечения покупателей).
ВСЕ ВЕЧЕРИНКИ СО ВСЕМИ ИХ БЕЗУМСТВАМИ, все плохие (но порой казавшиеся столь восхитительными) моменты померкли перед моим вопиющим поведением на сете «Thelonious Monster» в Беверли-Хиллз.
Наши друзья из «Sin 34» устроили вечеринку в доме родителей одного из них. Огромный суперособняк и типичная ситуация «кот из дома – мыши в пляс». Крайне нелепо и забавно. Нам всем перевалило за 30, и мы уже былистароваты, чтобы веселиться как прежде. Тем не менее, я продолжал зависать с Питером Пэном и не собирался покидать Неверленд (Neverland).
«TheloniousMonster» играли на деревянном настиле рядом с бассейном, чтобы люди могли слушать группу, не вылезая из воды. Попади хоть один из проводов в бассейн – куча народу испытала бы сильнейший (и отнюдь не эмоциональный) шок. Но всем было пофигу, ведь это были «монстры». Я как обычно ударился во все тяжкие и в итоге отрубился. Проснувшись, я абсолютно голымотправился к бассейну и, найдя там надувной матрац, стал плавать на нем. Было где-то девять или десять часов утра, но вечеринка все еще продолжалась. Я пошел в дом и, найдя свою подругу Александру, лег рядом с ней. Мне хотелось любви, но она не разделяла моего настроя. Тут бы мне просто закрыть глаза и отключиться, но нет – у нас завязалась ссора, стремительно превратившаяся в драку. Александра толкнула меня, я пихнул ее в ответ. Мы орали и толкались, пока наша схватка перемещалась из спальни на кухню. Все, еще способные двигаться, тусовщики прибежали на шум, чтобы увидеть, как я начал избивать Александру.
Мои друзья оттащили меня от девушки. Я пинался и вопил как сумасшедший, так что парням пришлось схватить меня за руки и ноги и выволочь из дома. На улице меня бросили на заднее сидение фургона, наконец-то прекратив весь этот ад. Одним из тех, кто сделалэто, был Майкл Келли и мы поехали к нему домой. Майкл сказал, что больше не будет продавать мне кокаин и что я должен как-то решать свою проблему. Все случившееся стало последней каплей, переполнившей чашу терпения даже моего дилера. Если барыга советует вам завязать с наркотой, это говорит о многом.
К счастью, я вырубился на несколько часов, но, очнувшись, я стал осознавать всю чудовищность того, что натворил. Мне было отлично известно, что нельзябить женщин. Этого не должно происходить ни при каких гребаных обстоятельствах. То, что я сам был дохляком, никак не оправдывало меня. Я пересек черту. Это знала моя подруга, знали мои друзья, но главное – это знал я сам. Веселье закончилось. Поезд вечеринок с визгом затормозил и остановился. Пришло время покинуть состав и двигаться на своих двоих, пока все не развалилось окончательно.
Первое, что я сделал, это позвонил отцу. Я был в слезах и даже не мог толком говорить. «Папа, я в беде… Я не знаю, что делать… Мне никогда еще не было так плохо». Отец приехал из Редондо Бич и забрал меня. К тому времени он открыл второй магазин «Jerry’s Tackle Box» на Авиэйшн-бульвар (Aviation Boulevard) в Редондо-Бич, именно туда мы и отправились. Мы сидели в кабинете отца и разговаривали. Он никогда не видел меня в столь плачевном состоянии и очень беспокоился обо мне. Не могу сказать, что это был сверхоткровенный разговор, но я немного успокоился и тогда отец отвез меня к моей сестре Труди в Лондейл (Lawndale). Труди работала помощником отоларинголога и записала меня на прием к своему шефу на будущий понедельник. После осмотра врач сказал, что из-за постоянного употребления кокаина мои пазухи воспалены, но непоправимого ущерба я себе не нанес. Он предупредил, что мне повезло, и носовая перегородка пока еще не искривлена, но если я продолжу в том же духе, то это обязательно случится.
Я стал рассматривать возможные варианты лечения. Я побывал как в дорогих реабилитационных центрах, расположенных в элитных особняках на утесах Малибу, так и в засраных лечебницах Долины. В одной из клиник по промыванию мозгов в Западном Лос-Анджелесе я разговорился с медбратом, и он сказал, что мне не нужно ложиться к ним. Признав свою проблему и самостоятельно обратившись за помощью, я уже сделал первый шаг к исцелению.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 206; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!