НЕРВНЫЙ ПРОРЫВ (NERVOUSBREAKTHROUGH). 11 страница
«WILDINTHESTREETS». «Circle Jerks» были необычной группой, ведь у нас не было лидера. После пережитого в «Black Flag» я не имел ни малейшего желания командовать - я не хотел превратиться в чувака, упивавшегося собственным эго. Один за всех и все за одного. Никто не имел права решающего голоса, все были равны. Панк-демократия без исполнительной власти. Впрочем, это вовсе не значит, что у нас не возникало разногласий.Во всех группах есть как парни с амбициями, так и их антиподы. С амбициями у нас был Лаки. Несмотря на то, что «Circle Jerks» были его первой группой, он был очень целеустремленным человеком и даже собирался поступить в юридическую школу. Лаки, единственный из нас, планировал свою жизнь за пределами музыки. Роджер являлся его полной противоположностью. С ним всегда приключалась какая-нибудь хрень. Роджер, почему ты снова опоздал на репетицию? Отчего у тебя только три струны на бас-гитаре вместо четырех? Что значит, у тебя опять кончился бензин?В данный момент мы двигались настолько быстро, насколько могли, работая и веселясь на пределе своих возможностей. Нашим девизом стало «попробуем это, чем бы оно ни было». Это как броситься в волну или съехать с рампы на скейте. Может быть, произойдет что-то невообразимое, а может быть, вы попросту расшибете себе голову. Вы не узнаете, пока не попробуете. Так что дерзайте и нанесите некоторый урон. Такой настрой исключал наличие лидера. Мы отправились в это путешествие все вместе и были готовы делить его тяготы поровну.В сугубо нашем распиздяйском стиле мы, никуда не торопясь, начали писать материал для нового альбома. Мы не планировали, как он будет звучать, и чем он будет отличаться от «Group Sex». Никаких глубоких размышлений, никаких художественных замыслов – просто: «Давайте что-нибудь запишем». Мы не сидели и не рассуждали: «Этот альбом будет мрачнее» или «Эта пластинка будет попсовей», или «На этой записи должны быть горны, синтезатор и, обязательно, струнная секция». Не было ничего подобного.Давайте просто писать песни, а там уж как пойдет.На нас вышел Джон Гуэнери (John Gueneri), занимавшийся поиском талантов для «Faulty Products», подразделения «I.R.S. Records». То, как он узнал о «Circle Jerks» было довольно запутанной историей. После выхода «Упадка западной цивилизации» нашим менеджером стал Гари Хирстиус (Gary Hirstius). Гари был голливудским звукорежиссером, который работал с такими группами, как «X», «The Plugz» и «Flesh Eaters»на их концертах в «Starwood»и«Masque». Он ставил звук для многих шоу «Упадка» и записал саундтрек фильма, выступив его сопродюсером. Он даже появился на экране в эпизодической роли. Это была сцена, где Гари объясняет охранникам разницу между допустимым и неприемлемым насилием на панк-шоу. Видя поведение публики, напоминавшее массовую драку, вышибалы готовы были вмешаться, чтобы отправить кого-нибудь в нокаут. Гари стал тем, кто прочел охранникам краткий курс панк-этикета. Конечно же, несколько вышибал все равно переусердствовали в наведении порядка. Но это, скорей всего, были парни, которых выперли из футбольной команды или полицейской академии, и они в любом случае выместили бы свою злость на ком-либо. Гари установил контакт с Дэвидом Андерле (David Anderle) из «А&М Records» и пригласил его на наше выступление в «Starwood». Это было довольно дикое и безудержное шоу. После концерта Дэвид отвел меня в сторонку и сказал: «Мы должны записать вас, прежде чем вы убьете себя!» Думаю, так он намеревался сделать нам комплимент. Затем он сравнил меня с Джимом Моррисоном, как делали абсолютно все представители лейблов, когда хотели чтобы артистпочувствовал себя особенным. Не знаю, почему Андерле выбрал Моррисона и в моем случае. Возможно, он посчитал, что я на том же губительном пути, что и «Король ящериц». А, может быть, как-то прознал про мою любовь к Игги Попу, на которого мистер Моррисон безусловно повлиял.Не думаю, что Дэвид считал «Circle Jerks» годными для самих «А&М», иначе он не отправился бы предлагать нас «I.R.S.Records», дистрибьюторам «А&М». В свою очередь, «I.R.S.» дали поручение подписать «Circle Jerks» своей дочерней фирме «Faulty Products». Тем не менее, для нас это был вполне подходящий вариант. «Circle Jerks» набирали ход, и хотя мы не стремились во что бы то ни стало попасть на мэйджор-лейбл, «A&M» и «I.R.S.» могли сделать для нас многое. По крайней мере, мы на это надеялись. По панк-тусовке тут же поползли слухи, что «Circle Jerks» продались. Хоть мы и не стали получать огромных гонораров, покупать дома и новые автомобили, публика все равно ждала, что наш второй альбом будет прилизанным и коммерчески выверенным, чего, в конечном итоге, так и не случилось.Для подготовки к записи люди из «Faulty Products» арендовали для нас помещение в старом «S.I.R.» («Studio Instrument Rentals», репетиционная студия и прокат музыкальных инструментов) на бульваре Сансет. Мы занимали одну из небольших комнат, и поблизости не было никаких других групп. После нескольких недель работы, когда репетиции продолжались по 5 часов в день, к нам пришел менеджер студии и сказал: «Собирайте свои вещи и уходите. Мы больше не можем терпетьвас здесь».Оказывается накануне ночью кто-то из работников «S.I.R.» (то ли Ян, то ли Дин, а может быть и оба) напился и, забравшись в комнату, где стоял рояль, принялся спьяну колотить по клавишам. Как следствие, инструмент был не только расстроен, но и поврежден. Люди из «S.I.R.» посчитали, что такое могли сделать только панк-рокеры (ведь панк-рокеры всегда так делают). Конечно же, мы не имели никакого отношения к произошедшему. Мы прекрасно осознавали, что не надо баловаться с оборудованием, которое тебе не принадлежит. «Circle Jerks» были благодарны возможности наконец-то репетировать в месте, где мы могли услышать то, что мы делаем. Но теперь, благодаря сложившейся репутации, мы были виновны в том, чего не совершали.Роль Дэвида Андерле заключалась в том, чтобы получить время для нашей записи в «A&M». И вот мы оказались в «комнатушке» размером с гараж на 16 авто – и это была одна из самых маленьких студий «A&MRecords». Дэвид был вовлечен в производство альбома, но он не крутил ни единой ручки, не вносил никаких предложений и не давал рекомендаций. Вопросы творчества его не занимали, здесь он только кивал головой. Всю запись сделал наш менеджер Гари Хирстиус, именно он сидел за пультом.Фактически мы записали «Wild In The Streets»без дублей. До этого Гари никогда не работал в студии, он был звукорежиссером живых шоу. Поэтому его подход к записи альбома был таким же, как и к записи концерта: подключились – настроились – сыграли – собрали вещи – пошли домой. Гари делал так, как умел, и «Wild In The Streets» получился таким, каков он есть.На «WildInTheStreets» мы потратили меньше суток. Весь альбом был записан и смикширован за 21 час. Мы выпускали пластинку на мэйджор-лейбле, а смотрелось все так, будто группа наспех состряпала демо. На самом деле, я не думаю, что «Circle Jerks» должны были провести больше времени в студии, ведь записи предшествовали недели изнурительной подготовки. Мы снова и снова играли эти песни на репетициях до тех пор, пока они напрочь не засели в наших мозгах. Когда мы оказались в студии «A&M», то не стояли, рассеянно пялясь друг на друга и пытаясь понять, что сейчас нужно делать. Мы были в полной боевой готовности.Люди спрашивают меня, какая моя любимая песня на той или инойпластинке. Но я действительно никогда не заморачивался этим вопросом. Я не склонен к самолюбованию, когда речь идет о песнях и альбомах, которые я записывал. Скорей наоборот, когда я слушаю собственный материал, меня начинают одолевать сомнения. Почему мы записали это именно так? Отчего здесь мы не поменяли тональность? Почему здесь я спел так, а не иначе? Зачем мы сыграли эту часть ниже, а эту - выше? Почему я до сих пор в группе?И так с каждой из записей. Возвращаясь назад, я переслушиваю их, при этом я вовсе не наслаждаюсь музыкой, а думаю о том, что можно было бы сделать по-другому. Вот это - я должен был изменить, а вот это - я просто обязан был сделать иначе. Наверное, я никогда не испытаю полного удовлетворения от своих прошлых работ. Я стараюсь относиться к каждой записи, как к временной капсуле, заложенной в определенный момент моей карьеры. Как-то так. Я не в силах изменить прошлое и не хочу жить воспоминаниями, оттого я не часто слушаю свои старые песни. Каждая запись неотрывна от времени своего создания, не больше, но и не меньше.Это верно и для фотографии на обложку «WildInTheStreets», сделанной в Сан-Франциско. За день до съемки мы, выступая в небольшом клубе «On Broadway» неподалеку от «Mabuhay Gardens», объявили со сцены, что собираемся провести фотосессию для нашего нового альбома и будем рады всем, кто захочет прийти. Как оказалось, мы назначили съемку на то время, когда в выбранном нами месте проходил большой армейский парад. В нем участвовали Национальная гвардия, марширующий оркестр и куча военных в блестящих касках и с макетами винтовок.Мы дождались, когда парад пройдет мимо нас, и двинулись следом за ним. На фото все выглядит так, будто мы идем по пустынной улице, но на самом деле вокруг было море народа. Панки шныряли туда-сюда, барабаня в каски военных, а я только и мог, что орать: «Парни, не делайте этого!» К счастью, солдаты продемонстрировали гораздо больше выдержки, нежели наша ватага.Массовка представляла собой смесь из панков Сан-Франциско, Лос-Анджелеса и Орандж Каунти. Членов «Circle Jerks» на фото сделали черно-белыми, все остальные персонажипредставлены в цвете. Один из самых известных участников той толпы – это Майк Несс, чья группа «Social Distortion» играла с нами накануне вечером. В кадр попала и пара наших роуди, но, в основном, на переднем плане – местные панки из Сан-Франциско.Послевыхода «WildInTheStreets» группа всегда готова была сесть в автобус и отправиться играть в любой бар или ночной клуб, который нас пригласит. «Circle Jerks» побывали во всех крупных городах, дав несколько незабываемых шоу. Дома мы иногда играли в «VFWHall»или «Moose Lodge». Еще я помню наше выступление в «Deep South», где в витринах были выставлены копии разного старинного оружия. Тогда несколько наших поклонников, как-то умудрившись вытащить все эти сабли и мушкеты, устроили «битву» у стойки администратора. Редкостная дурь, конечно.Мы снова и снова покидали дом и как угорелые неслись куда-нибудь, чтобы отыграть концерт. Наш «тур» в действительности был серией одиночных шоу с большими перерывами между выступлениями. Мы не были капризны. Мы играли везде. Помнится, однажды «Circle Jerks» шестнадцать часов ехали от аэропорта Мемфиса (Memphis) до бара, где планировалось сыграть. Сцена была выстроена посреди пустынной автостоянки, рядом с терминалом «FedEx». Всю парковку засыпали песком, чтобы она хоть чем-то напоминала пляж, ведь накануне вечером здесь играли «The Ventures» (исполнители инструментального поп- и серф-рока) и посмотреть на них пришла куча народа.Билет на наш концерт стоил 3 доллара, присутствовало 6 человек. Не очень-то здорово, но мы все равно радовались возможности выступить перед хоть какой-то аудиторией. Этот бар начинал работать слишком поздно, чтобы на шоу могли прийти подростки, а мы так и не смогли убедить хозяев заведения открыться на пару часов раньше и попросту не продавать спиртное пришедшим на концерт детям. «Circle Jerks» даже готовы были сыграть два раза за вечер, пораньше и позднее. Да, это было бы крайне утомительно, однако нас это не беспокоило. Мы очень хотели играть и рвались в бой.
МЕНЯ ДОСТАЛ ЭТОТ МИР («WORLDUPMYASS»). Первые изменения в составе «Circle Jerks» случились, когда наши дела с «Faulty Products» пошли наперекосяк. «I.R.S.» принадлежали Майлзу Коупленду (Miles Copeland). Один его брат, Иэн, был владельцем концертного агентства «F.B.I.», а другой, Стюарт (Stewart), барабанил в «The Police» (речь не о LAPD). Их отец в свое время работал в Ц.Р.У. Итак, мы имели дело с налоговой службой (I.R.S. – это еще иInternal Revenue Service, «Служба внутренних доходов» - Налоговое управление США), Ф.Б.Р., полицией и Ц.Р.У. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что это было своего рода предзнаменованиетого, во что мы в скоромвремени вляпались.Майлз Коупленд пришел к нам и сказал: «Мы хотим, чтобы вы записались в Англии!»У «InternationalRecordSyndicate» была своя студия в Лондоне и в придачу к ней двухэтажная квартира с помещением для записи на первом этаже и жилой зоной наверху. План состоял в том, что, записывая наш следующий альбом, мы будем жить в Лондоне и весело проводить время.Это представляло проблему. У Лаки не получалось поехать с нами. Он уже начал учиться на юриста и не мог покинуть страну на неопределенный срок. Нам пришлось принятьсложное решение: двигаться дальше без Лаки. Все было сделано по обоюдному согласию. Лаки не хотел тормозить нашу карьеру, а мы не могли ждать, пока он окончит юридическую школу. Играя в «Circle Jerks», мы едва наскребали денег на оплату счетов. На тот момент Роджер жил в моем гараже, а Грег и Лаки подрабатывали в адвокатском бюро в Беверли-Хиллз, иногда подкидывая нам с Роджером кое-какую халтурку от их юридической фирмы. Ну и, конечно же, я все еще работал на своего отца. Продавать наживку – это самая подходящая работа для того, чтобы вы были голодны и смиренны.Мой отец реально не понимал, чего я пытаюсь добиться своей музыкой. Но, по крайней мере, теперь он начал признавать, что, возможно, я не совсем попусту трачу время. Его приятели сообщали ему о положении моих дел. Папа всегда имел друзей в высших кругах – далеко не последних людей во многих сферах деятельности. Некоторые из них, позвонив или заскочив в магазин, говорили отцу, что он должен повнимательнее присмотреться к тому, чем я занимаюсь, и что, «Circle Jerks», делая действительно интересные вещи, стремительно набирают очки. Дошло даже до того, что некоторые из папиных друзей безо всякой издевки декламировали ему мои стихи.Один из друзей отца, Джон Наполи (John Napoli), был мне как старший брат. Он снимал жилье вместе с отцом, когда папа учился в юридической школе. Все, чем Джон занимался в то время – это валялся на диване и опустошал холодильник. Так вышло, что одна из песен «Circle Jerks» была написана благодаря Джону. Как-то мы с ним собрались поехать и купить несколько сэндвичей. Джон всегда был на взводе, заводясь с пол-оборота, и машину водил соответствующе. Он рванул со стоянки, чудом не врезавшись в другой автомобиль.«Эй, тебе нужно успокоиться, иначе ты убьешь нас!» - сказал я ему.Никогда не забуду его ответ, послуживший посылом к одной из наших песен.«Я не могу», - сказал он.«Почему?»«Потому что меня достал этот мир!!!» РОДЖЕР ОЗАДАЧИЛСЯ ПОИСКАМИ нового ударника и предложил кандидатуру своего друга из Канзаса, двадцатидвухлетнего парня по имени Джон Ингрэм (John Ingram). Он был неплохим барабанщиком, но до уровня Лаки не дотягивал. Я не виню в этом Джона, но так оно и было. Он сунулся в дело, о котором не имел ни малейшего понятия. Будь моя воля, Ингрэм не оказался бы в «Circle Jerks», но нас настойчиво подгонял Майлз Коупленд. Так что следующее, что мы сделали – это вызвали Джона из Канзас-Сити. Он прилетел и стал членом команды.Вскоре меня пригласили на встречу с Майлзом Коуплендом и парнем по имени ДжинОктоубер (Gene October), солистом группы под названием «Chelsea». Я не был поклонником их творчества, еще меньше мне нравился мистер Октоубер, особенно после того, как он сообщил мне, что «Circle Jerks» должны будут «разогревать» «Chelsea» в их первом американском турне. Это известие меня совсем не обрадовало. Мы гастролировали в течение трех лет и объездили всю страну. Да, мы играли в засраных дырах с дюжиной людей в зале, но в крупных городах на нас приходили двести-триста человек, а в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе эта цифра увеличивалась до четырех-пяти сотен. И тут этот тип из Англии со своей средненькой группой, о которой никто толком не слышал, внезапно заявляет мне, что мы будем что-то там для него «разогревать». Как я должен был реагировать на это?Я сказал мистеру Октоуберу и Майлзу Коупленду, что нас это не интересует, тем самым положив конец взаимоотношениям с «Faulty Products». Так у «Circle Jerks» не стало контракта со звукозаписывающей компанией.В воздухе запахло переменами. Когда наш менеджер Гари Хирстиус стал все чаще отвлекаться на концерты других групп, мы заменили его женщиной по имени Эмбер (Amber), сожительницей гитариста «Flesh Eaters» Дона Кирка (Don Kirk). В первую очередь она была известна благодаря ее отношениям с Дарби Крэшем. Именно Эмбер финансировала поездку Дарби в Лондон. Всякий раз, когда мы приходили к ней, она открывала нам дверь, сидя в инвалидном кресле. Дон катал ее в этом кресле по всей квартире, что со стороны очень смахивало на странноватые сцены из фильмов Дэвида Линча или Энди Уорхола (David Lynch, Andy Warhol). Эмбер не была калекой, но при росте около 4 футов (1,2 метра) выглядела как черноволосый шар для боулинга. А еще она очень напоминала одного из персонажей «The Munsters» (комедийный сериал CBS о жизни семьи добродушных монстров) или «Семейки Аддамс». Эмбер помогла нам получить кое-какие концерты, но о большинстве выступлений мы обычно договаривались самостоятельно. И раз уж мы сами выполняли большую часть работы, то невольно задумались, зачем отдавать кому-то часть своего заработка.В то время я часто тусовался с Чарли Кинтаной, сыгравшем на ударных в нашем первом турне (если, конечно, это можно назвать турне). «The Plugz» переименовались в «The Cruzados» и готовились подписать контракт с мэйджор-лейблом. Их делами управляли «Far Out Management», владевшие лейблом «LAX». Сами «Far Out» принадлежали Джерри Гольдштейну (Jerry Goldstein). Гольдштейн был участником «The Strangeloves» и одним из авторов хита «My Boyfriend's Back», исполненного «TheAngels». Также он написал «I Want Candy», песню сделавшую«Bow Wow Wow» знаменитыми. Как продюсер, Джерри выпустил все альбомы группы «War», доказательством чего служили их «золотые диски», висевшие в офисе Гольдштейна.В Южной Калифорнии не было группы круче чем «War». На каждой их пластинке присутствовало три или четыре суперхита. Возможно, «War» не являлись звездами национального масштаба, но для населения Южной Калифорнии, предпочитавшего всем другим машинам лоурайдеры (тачки для понтов, с эффектным внешним видом и очень низким клиренсом), музыка «War» стала саундтреком к повседневному существованию. Короче говоря, «War» имели статус местных богов.«Far Out» принадлежал один из старых чаплиновских павильонов звукозаписи возле «Guitar Center» в Западном Голливуде. «The Cruzados» теперь репетировали в этом просторном помещении с прекрасной акустикой. Естественно, это привлекло мое внимание.Я видел, как хорошо «Far Out» обходятся с моими друзьями и начал думать: «Вот, где нам следует оказаться». Я спросил у Чарли, возможно ли мне переговорить с Джерри Гольдштейном насчет нашего контракта с «Far Out Management». Чарли ответил: «Иди и разговаривай!»Я пообщался с Джерри и сумел заинтересовать его. После моего рассказа о том, что представляют собой «Circle Jerks», мы подписали контракт. Теперь мне не нужно было каждый вечер возвращаться в Инглвуд, у меня была своя койка в Голливуде. «Far Out» предоставили мне дом в Холливуд Хиллс, имевший весьма дурную славу. Это был аляповатый двухэтажный особняк на манер пагоды с белыми коврами в комнатах, лифтом из гаража в гостиную и бассейном с раздвижной крышей. Его предыдущим владельцем был стоматолог, устраивавший здесь дикие оргии. Все комнаты в доме были оборудованы видеокамерами, и этот извращенец из своей спальни мог наблюдать за тем, что происходит в разных уголках его гребаного дворца. Дантист закончил тем, что был застрелен во время спора о парковочном месте возле аптеки.Единственным человеком, которого я ежедневно встречал в этом доме, был большой и очень шумный парень. Он был знатным любителем вечеринок и имел, как казалось, нескончаемые запасы кокаина. Другими словами, мы легко нашли общий язык. Каким-то чудом я одновременно получил контракт на запись, место для проживания и постоянный доступ к коксу. Это выглядело слишком хорошо, чтобы быть правдой.Как наш менеджмент, «Far Out» должны были договариваться с антрепренерами об устройстве наших шоу. Но они этого не делали. Нам было сказано, что «Far Out» работают лишь с теми группами, к которым концертные агенты сами выстраиваются в очередь. Вместо того чтобы устраивать «Circle Jerks» живые выступления, менеджеры призывали нас, закончить написание материала для нового альбома. Но тут у меня случился творческий кризис. Песни не писались – мне не хватало вдохновения. В то время как некоторые из наших коллег, такие как «The Minutemen»и«Hüsker Dü», выпускали по два-три альбома в год, «Circle Jerks» двигались со скоростью черепахи. Я развлекался, пытаясь наверстать упущенное. Сочинительство попросту отошло на задний план.Нам предоставили прекрасные возможности, мы постоянно видели «золотые диски» в офисе и автора настоящих хитов в студии, но я не мог ничего выжать из себя. Вокруг имелись все атрибуты успеха, которые должны были вдохновлять меня, но отчего-то эффект был прямо противоположным. Видимо, у меня начиналась «звездная болезнь» и мне предстояло cней бороться.Мой напарник-любитель вечеринок привел меня в мастерскую в глубине чаплиновского павильона. Здесь уже было несколько парней, и все они принесли с собой кокаин. Ссыпав весь кокс в одну кучу, они принялись перемешивать его с маннитом, веществом, использовавшимся в итальянском слабительном для детей. Периодически меня отправляли в магазин за какой-нибудь хренью, которой можно было разбулыжить наркоту. Ночью мой знакомый продавал эту бурдуалкашам из «Cat & Fiddle» (лос-анджелесский паб) в Лорел Каньон (Laurel Canyon) и на разных вечеринках в Холливуд Хиллс. Иногда я путешествовал вместе с ним. Мы никогда не выходили на промысел раньше половины второго ночи, дабы наши клиенты успели изрядно поднабраться, прежде чем купят наш говеный товар. Сам я эту дурь никогда не продавал, но приятель определенно манипулировал мной в рамках своего бизнеса: «Эй, я управляю Китом и его группой. Вы когда-нибудь слышали о «Circle Jerks»? Они восхитительны!»Чувак имел и кнут, и пряник, чтобы контролировать меня. Понятия не имею, знали ли в «Far Out» об этих наших ночных путешествиях. В тот момент мне бы следовало остановиться и спросить себя: «Если этот парень настолько крут, какого хрена он торгует бодяженным коксом?» Но я настолько ошалел от дармовой наркоты, что был уже не в состоянии задуматься над этим вопросом.В то время я был стопроцентным кокаинщиком. Я всегда использовал кокс, чтобы лишь развлечься, но в тот период моей жизни три четверти дня я проводил в передозном ауте. Я не просто флиртовал с Тинкер Белл (Tinker Bell, в русском варианте – фея Динь-Динь из «Питера Пэна», владевшая волшебной пыльцой), я был одержим наркотиками. В начале дня я спускался с холма, имея шесть или семь баксов в кармане, и отправлялся в павильон. А дальше… Может кто-нибудь покупал мне чизбургер в «Сансет Гриль» (Sunset Grill), месте о котором «Eagles» спели свою дерьмовую песню. Возможно, я какое-то время работал над текстами или репетировал. Может быть, я возвращался обратно в Инглвуд вместе с Джоном Ингрэмом, снимавшим одну из комнат в Розовом Доме. Или отрубался в гребаном дворце. После того, как мой сообщник, разбодяжив на кухне кокс, уходил в «Cat & Fiddle», я соскребал со стола то, что осталось. Если до этого наркоту случайно просыпали на пол, я опускался на колени и шарил по белому ворсистому, якобы из шерсти яка, ковру, ища пылинки, камешки, блестящие кристаллы – все то, что могло оказаться кокаином. Найденное я добавлял в кучу на кухонном столе и отправлял все это себе в нос. В холодильнике всегда имелась пара шестибаночных упаковок пива, так что я пил, пока не вырубался на несколько часов сна. Затем я вставал, и все повторялось по кругу.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 210; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!