Процесс реабилитации требует изолировать вас от старых друзей, дабы исключить возможность дурного влияния. Это было не про меня. Я сам мог испортить кого угодно.

«Вот, что тебе нужно делать», - сказал медбрат. «В ближайшие 90 дней сходи сначала на собрание «Анонимных алкоголиков», а затем - к «Анонимным наркоманам». Раз ты подсел и на алкоголь, и на кокаин, ты должен будешь чередовать эти встречи».

Это прозвучало разумно и я начал посещать собрания. Одна из первых встреч проходила недалеко от школы, в которой я учился. Ирония судьбы, но мой поход к трезвости начался с того самого места, где я впервые нажрался. На третий день я побывал уже на паре собраний. А спустя еще день один парень сам вызвался брать меня на все встречи, которые он посещалсам, и представить меня своим друзьям. Оказалось, он встречался с девушкой, которая была моей одноклассницей в Мира Косте. Новый приятель рассказал мне, что до того, как он начал вести трезвый образ жизни, его дела были плохи.Настолько, что он пытался покончить с собой, направив дельтаплан на высоковольтные провода.

Я попросил прощения у всех, кто когда-либо был близок мне. Александра порвала со мной, так что я не сразу смог извиниться перед ней, но все-таки я сделал это. Она сказала, что я должен хоть какое-то время прожить без алкоголя и наркотиков, и ее слова только укрепили мою решимость пройти реабилитацию до конца. Я лишь хотел бы, чтобы обстоятельства, предшествовавшие этому разговору, сложились иначе. Я также извинился перед парой бывших подружек за то, что был столь грубым и ужасным любовником. Но труднее всего мне было признать свою самую большую вину – перед отцом.

Мне был 31 год и больше половины своей жизни я пил и принимал наркотики. В течение многих лет я не осознавал, что являюсь алкоголиком и наркоманом, и, работая в магазине отца, не задумываясь, брал деньги из кассы, чтобы оплатить то, что приносило мне кайф. Я мог продать кое-что из товара и пока никто не видел спокойно положить деньги себе в карман. Иногда я попросту залазил в папин сейф. Когда я примерно прикинул, сколько спер за все эти годы, то ужаснулся - получалось где-то 60 тысяч долларов.

Кто-то из отцовских родственников отмечал пятидесятую годовщину свадьбы в отеле «Sportsmen's Lodge» в долине Сан-Фернандо. Папа приехал туда с подругой, на которой собирался жениться, и они весело проводили время.

Я дождался, когда на празднике наступит пауза, и подошел к отцу: «Папа, мы можем выйти? Нам необходимо поговорить».

Он знал, это что-то серьезное. В наших отношениях никогда не было места для пустой и ничего не значащей болтовни. Мы не советовали друг другу фильмы, которые стоит посмотреть, не обсуждали прочитанные книги. Наши музыкальные вкусы разнилисьнастолько, что возможность некоего культурного обмена была абсолютно исключена. Впрочем, черт с ними, со вкусами, у нас все было гораздо запущеннее. Папа редко рассказывал мне о своем прошлом и практически не интересовался моими знакомствами, мыникогда не обсуждали его развод с моей мамой – не было даже намека на обычный треп отца и сына. В нашем общении всегда преобладал негатив. Классический конфликт отца и сына: я не хочу быть похожим на тебя, тебе никогда не понять того, что я делаю – только так и никак иначе.

Он был моим отцом, но еще он был моим боссом. Наши разговоры больше всего напоминали общение начальника тюрьмы с заключенным. Я работал на него вовсе не потому, что мечтал когда-нибудь стать воротилой приманочного бизнеса; для меня это был всего лишь способ легкого заработка с возможностью залезть в кассу, когда не хватает наличности.

Мы сидели на скамье, опоясывавшей ствол большого дерева и освещенной мерцающими огоньками, выглядевшими как маленькие светлячки. Стоял прекрасный летний вечер.

«Папа, я должен извиниться перед тобой».

«А ты точно ничего не нюхалсегодня?»

«Точно, пап. Я не употребляю уже несколько месяцев. Я должен попросить у тебя прощения за то, что брал деньги из кассы и твоего сейфа». 

И я назвал ему сумму.

«Нет, нет, - сказал он. – Ты являлся частью этого бизнеса и не должен извиняться передо мной».

Я подумал, что, может быть, он не совсем понимает, что я ему говорю, итогда мне стало по-настоящему тяжело.

«Если бы я был настоящим отцом, - продолжил он. – Если бы мы действительно общались, как отец и сын, всего этого бы не произошло. Я знал, что происходит. Я знал, зачем ты это делаешь. Это я должен извиниться перед тобой».

Блять, это просто взорвало мой мозг. Полжизни я тащил на своих плечах тяжкий груз вины, и вот, благодаря лишь нескольким словам, навсегда сбросил эту ношу. Это был умопомрачительный и важнейший для меня момент. Я почувствовал, будто взмываю к облакам. Этот разговор открыл новую главу в моих отношениях с отцом, что казалось уже невозможным, и позволил мне начать с нуля остаток собственной жизни.

Анализируя свои прошлые косяки, вы, как правило, приходите к выводу, что должныизвиниться перед тем или иным человеком. Бац! И у вас уже список примерно на триста, обиженных вами, персон. Остается только арендовать большой зал, пригласить всех этих людей и, взойдя на трибуну, сказать: «Ладно, я – грандиозный мудак и прошу вас простить меня за это!»

Но так не бывает. Тем вечером, когда я попросил прощения у отца, в моей голове словно что-то щелкнуло. Нужно прекратить разговоры о том, насколько плохим человеком я был, и становиться хорошим. Жить собственной жизнью, ставя перед собой цели и делая все, чтобы добиться их.

V. Пока я брал себя в руки, «Circle Jerks» кряхтели, но двигались вперед. Нам очень повезло, заполучить такого играющего тренера, как Кит Кларк. Не скажу, что он был Майклом Джорданом (Michael Jordan) «Circle Jerks», но все наши предыдущие менеджеры уступали ему за явным преимуществом. Мы были не из тех групп, что могут двигаться на автопилоте, но под руководством Кита команда все время что-то и как-то делала, пусть порой я и не ценил этого.У Кита сложились отличные отношения с нашим антрепренером Энди Сомерсом (Andy Somers). Обычно люди бизнеса не желают иметь дело с отдельными членами группы, дабы избежать бесконечного потока просьб о разного рода услугах, деньгах в долг и так далее. Кит был настолько профессионален, что «Circle Jerks» никогда не испытывали каких-либо проблем, более того, он постоянно находил для нас самые удачные варианты.Стоило нам закончить«Wönderful», как Кит уже начал готовить почву для нашего пятого (и второго для «Relativity Records») альбома. Кит хотел назвать его «VI».«Давайте всех наебем», - сказал он. «Проверим поклонников на внимательность». Идея Кита состояла в том, что стоит нам выпустить «VI», как все наши фанаты бросятся искать предыдущий пятый.Обложку альбома тоже придумал Кит. Я хотел, чтобы на ней был стоящий посреди толпы пацан сотбойным молотком, выдалбливающий на тротуаре «VI», и все это было нарисовано как в комиксе. Вместо этого мы остановились на варианте с чуваком, который при помощи молотка и зубила, высекает римскую цифру 6.Когда вы не первый год в музыкальном бизнесе, а в багаже - несколько альбомов и куча турне, у вас есть немалые шансы обзавестись «комплексом всезнайки». Дажеесли ваш прошлый опыт был не так уж успешен, вы отчего-то начинаете считать, что точно знаете, как все должно идти. «Это работает вот так и по-другому быть не может». Данная позиция делает вас упрямым, несговорчивымименее восприимчивым к идеям других людей. Такие метаморфозы сознания не происходят мгновенно, но с течением времени ваша упертость только усиливается. Мои терки с Китом произрастали из того, что он все делал правильно, а я никак не мог это признать.Мы начали зарабатывать. При менеджменте Кита у «Circle Jerks» выдалось несколько замечательных лет, когда каждый из нас получал от 25 до 40 тысяч долларов в год. В среднем наши шоу собирали от 500 до 1000 зрителей. Было немало концертов, когда нам гарантированно причиталось 1500 баксов за выход, а еще три-четыре тысячи мы заколачивали на мерче. Возможно не такие уж большиеденьги,но для панк-группы нашего уровня это было совсем неплохо.Конечно же, случались и провалы. Помню, мы играли в Вегасе в клубе рядом с казино «Gold Nugget» и на концерт пришло очень мало народа, потому что промоутер решил сэкономить на рекламе. Некоторые группы скажут вам, что не столь важно, сколько публики присутствует на шоу, но это – брехня. Когда в заведение, способное вместить 800 зрителей, приходят лишь сто человек, это имеет значение. Скажу больше, это, бля, обескураживает и заставляет вас по-другому взглянуть на собственное творчество.До меня начинало доходить: если кто-то постоянно толкает вас вперед и заставляет прогрессировать – нужно идти с ним. Не бить по тормозам или сыпать сахар в бензобак, а двигаться туда, куда он предлагает. В каком-то смысле Кит научил меня быть более открытым, но этот урок мне требовалосьзакреплять снова и снова.Порой Киту приходилось несладко. При всем уважении временами я крайне жестко наезжал на него. А что вы хотите, любой взбесится, когда ему постоянно указывают, что делать.Кит очень любил давать окружающим прозвища. Меня он называл Джонни, в память о ДжонниБобе Гольдштейне.Грег Хетсон стал Джинглсом (Gingles), в честь эльфа из мультика. У Зандера было погоняло «Змей», потому что, когда он входил в комнату у него на роже отчетливо читалось: «Эй, все!Это я пришел. Бросайте свои дела и любуйтесь мною». Странного рода высокомерие, одновременно смешное и очаровательное. Ясное дело, что самого Кита мы прозвали Адольфом.За «VI» «Circle Jerks» получили приличный аванс. Мы не сорвали банк, но этихденег хватило, чтобы оплатить накопившиеся счета и даже отложить что-тона черный день, перед тем какгруппа отправится на гастроли. Пусть «VI» - не самый популярный наш альбом, но я люблю «Beat Me Senseless» и «Casualty Vampire». Новым опытом для меня стала песня «Tell Me Why», написанная в дуэте с Грегом. Если раньше я придумывал только рифф или музыкальную фразу и отдавал это парням, полностью полагаясь на них, то в создании «Tell Me Why» я принимал участие от начала и до конца. «VI» вышел в то время, когда панк-рок и метал начали влиять друг на друга, порой самым причудливым образом.Панки «потяжелели», а металлические группы заиграли гораздо быстрее. В этом альбоме вы можете услышать множество отсылок к рок-исполнителям, повлиявшим на нас. Мы не планировали это заранее, просто в тот момент нам захотелось сделать именно так.«VI»-тур стал моими первыми гастролями на трезвую голову, и это было любопытно. Честно говоря, мое отношение к жизни не сильно-то и поменялось. Я всегда был парнем, который, решив нырнуть, нырнет, ничуть не беспокоясь, какая внизу глубина - сто футов (30,48 м) или двенадцать дюймов (30,48 см). Я просто продолжал движение. А что еще мне было делать?Раньше я всегда напивался перед концертом, чтобы справиться с нервозностью и беспокойством, которые чувствовал. Со временем это просто стало привычкой, частью ритуала, неотъемлемыматрибутомгастрольной рутины. «У меня сегодня шоу, а это значит, что я должен привести мозги в порядок».Не вижу смысла приукрашивать свою жизнь алкоголика и наркомана. Что сделано, то сделано, из песни слов не выкинешь. Неважно играл ли я в панк-группе, работалли в магазине отца – я всегда находил время и способ оттопыриться. У меня никогда не было мыслей вроде: «Чем же я займусь через три часа?» Наоборот, стоило лишь появиться свободному окну, как я уже знал, что буду делать.Я не нервничал из-за того, что буду выступать трезвым. Я не употреблял всего-то тридцать дней, но был преисполнен оптимизма и рвался в бой: «Давайте сделаем это. Давайте посмотрим, как всепойдет. Протестируем мою трезвость и глянем, насколько она крепка».И еще раз повторюсь, большая удача, что нашим менеджером и барабанщиком стал именно Кит Кларк, так как его позитивное влияние на меня было огромно. После концерта Кит выпивал пива, ставил точку и переворачивал страницу - мысленно он был уже на нашем следующем выступлении. Стоило ему перекусить и немного отдохнуть, как Кит был готов снова выйти на сцену. У него на плечах имелась очень здравомыслящая голова, что крайне редко встретишь в нашей сфере деятельности.Музыкальная индустрия привлекает личностей, склонных к крайностям. Думаю, именно поэтому у многих музыкантов возникают серьезные проблемы с алкоголем и наркотиками. Но если вам посчастливится пережить темные времена и решить свои проблемы, вы познакомитесь с людьми, которые прошли через то же, что и вы, и нашли способ заниматься любимым делом, не потребляя никакой дури. И нас таких много.Кит, конечно же, был уникумом – уравновешенный парень, ставивший благо группы выше собственных сиюминутных интересов. Он постоянно держал нас в тонусе. Когда нужно,он мог взять тебя за шкирку, чтобы убедиться, что ты сделаешь все так, как следует.Я знал, что вести трезвый образ жизни в нашей тусовке будет проблематично. Всегда найдется чувак, который предложит тебе нюхнуть и сунет под нос ложечку с кокаином. Потребовалось какое-то время, чтобы до людей дошло, что наркотики и алкоголь – это теперь не ко мне. Например, как-то я отправился на концерт «Butthole Surfers». Перед шоу я прошел за кулисы, чтобы поздороваться со всеми. В гримерке был лишь Гибби Хейнс (Gibby Haynes) и он рубил дорожки в три фута (91,44 см) длиной. Скорее, это были даже не дорожки, а трассы, по 4 или 5 граммов кокса каждая. Я никогда не видел ничего подобного. Гибби поднял соломинку и сказал: «Морти, одна из них - твоя».«Гибби, – ответил я – это крайне любезно с твоей стороны, но, оценив всю щедрость предложения, все-таки откажусь».

Гибби в недоумении посмотрел на меня. Он не мог поверить в услышанное: Кит Моррис сказал «нет»кокаину? Такое случилосьвпервые. Он покачал головой и вернулся к работе.

«HANGMEN». После трех месяцев в туре «Circle Jerks» готовы были взять паузу. Как только мы вернулись в Лос-Анджелес, все разбежались по своим углам. Грег, одновременно являвшийся полноправным членом «Bad Religion», тут же дал понять, что некоторое время будет недоступен для нашей группы. Что касается меня, раньше возвращение домой означало открытие сезона гулянок, ведь в Лос-Анджелесе у меня было гораздо меньше обязанностей, нежели на гастролях. Но теперь я не ходил на вечеринки, и мне следовало найти какое-то другое занятие, иной способ проводить свое время.Теперь, став трезвенником, я будто бы заново открывал для себя Голливуд. У всех моих друзей и знакомых была та же проблема, что и у меня: их израненные душижелали любым способом убить время. Я решил поступить так, как делал всегда, оказываясь в новом месте – познакомиться с прежде неизвестной мне музыкой. У меня имелся флайер на воскресный концерт-барбекю, который должен был состояться на складах в «Художественном округе» (Arts District, район Лос-Анджелеса со множеством заброшенных промышленных строений, в середине 70-х годов 20-го века незаконно оккупированный разного рода творческой интеллигенцией). Я не знал ни одной из групп, заявленных на шоу, но альтернативного решения, как скоротать день, не представлялось. Я подумал, что, возможно, встречу там кого-либо из друзей. А если не встречу, то пойду домой. Когда на сцене начали шуметь «The Hangmen» публики было немного – в лучшем случае, человек 25. Но меня эта группа действительно впечатлила. Отличная рок-н-ролльная команда с сырым, невылизанным звуком, к тому же парни были довольно изобретательны. Я подумал, что они звучат как «Ramones», вздумавшие поиграть каверы «Rolling Stones», ну, или наоборот.После шоу я решил поговорить с группой, чтобы узнать, откуда и кто они, чем занимались прежде. Фронтменом «Hangmen» был парень из Монтаны по имени Брайан Смолл (Bryan Small), являвшийся фронтменом и основным автором группы. Он рассказал мне, что «Hangmen» играют в Лос-Анджелесе уже несколько месяцев, но без особого прогресса в карьере. Не мне было объяснять Брайану, что концерты на полупустых складах в середине дня вряд ли добавят им очков. Впрочем, подозреваю, что команда цеплялась за любую возможность выступить перед публикой.Представившись, я забросал Брайана вопросами: «Есть ли у вас контракт? Что бы вы хотели делать? Каковы ваши цели?» Я сказал ему, что считаю их отличной группой, которая при грамотном менеджменте вполне может добиться успеха. Следующей моей мыслью стало: «А почему бы мне не стать их менеджером?»На тот момент у меня была уйма свободного времени. Грег был гораздо больше увлечен делами «Bad Religion», нежели «Circle Jerks». Вообще, это навсегда останется моей главной обидой на Грега: лично для себя он решил, чточем бы ни занимались «Religion», это по определению важнее «Circle Jerks». Я пытался не зацикливаться на его позиции, так как был не в силах ее изменить – Грег мог делать то, что ему вздумается – но когда он отправлялся играть в «Bad Religion» я терял изрядную долю заработка, что было совсем некруто.Я как раз искал, чем бы заняться, когда наткнулся на «Hangmen». Брайан сообщил мне, что у них есть пара записанных треков, но не более того. Итак, парням нужна была демка, а я знал, как ее сделать. Это была прекрасная возможность заложить фундамент для чего-то нового и захватывающего.После того первого шоу я встречался с «Hangmen» еще несколько раз, с тем чтобы обсудить кое-какие вещи, которые я мог бы сделать для группы как менеджер. Договариваясь о сотрудничестве, мы не заключали никакого формального соглашения кроме «контракта», набросанного на салфетке из-под коктейля. Я брал на себя обязательства делать то, что делает любой менеджер неизвестной группы – устраивать концерты, распространять информацию о коллективе и попытаться добиться контракта с рекорд-компанией. Если бы команду подписал какой-нибудь лейбл, я бы получил процент от сделки. Но до этого было далеко. Пока же я просто верил в будущее «Hangmen» и искренне считал, что смогу помочь им.

Первым делом я позвонил Бретту Гуревитцу (Brett Gurewitz), своему другу из «Epitaph», и рассказал о том, чем теперь занимаюсь. Бретт сказал мне, что мы можем записать демо в его студии «Westbeach» в Калвер-Сити (Culver City). Это было небольшое офисное помещение, случайно обнаруженное Бреттом. Студия была тесновата, но в ней имелась отличная аппаратура. Я прекрасно знал Бретта по его участию в «Bad Religion» и наша сделка со «Старболтом» (Legendary Starbolt, псевдоним под которым Гуревитц иногда работал как продюсер и звукорежиссер)  носила дружеский характер.

Я был готов заплатить за запись собственные деньги, потому что верил в Брайана и его парней. Сумма была не так велика и вполне посильна для меня. Просто внезапно выяснилось, что если ежедневно не отдавать деньги барменам и наркодилерам, можно даже кое-что накопить.

И вот я привел «Hangmen» в «Westbeach». Бретт был заинтригован моими протеже и лично возглавил работу над демо. Записав лучшие треки «Hangmen», мы все остались довольны тем, как это звучало. На самом деле, группа настолько зацепила Бретта, что он тотчас же готов был предложить «Hangmen» контракт со своим лейблом. Тут уже мне, как менеджеру, пришлось поупражняться в дипломатии и тактично ответить другу, что заключать первый же договор, предложенный группе, не выслушав других предложений, будет неправильно.

Следующим шагом было устроить команде несколько шоу. По моему мнению, чтобы составить представление о группе, достаточно задать ее музыкантам всего лишь один вопрос: зачем вы занимаетесь этим? Если ответом будет «просто чтобы играть», то вперед, парни, выходите и делайте это. Но если последует иной ответ, то, чуваки, вам лучше заняться чем-то другим. Очень важно понять, какова группа «живьем», потому что именно концерты – основной источник дохода музыкантов. Да, лейбл может предложить контракт, и вы зараз срубите сколько-то денег, но единственный способ построить устойчивую карьеру в нашем бизнесе – это выступать перед публикой, продавать мерч и, постоянно напоминая о себе, двигаться вверх.

Я не сторонник выбора конкретной концертной площадки для привлечения определенной аудитории. Это не дело. Вы должны использовать все предоставляющиеся шансы, то есть играть там, куда вас позовут. Если повезет, то какая-нибудь известная группа попросит вас выступить на разогреве перед тысячей зрителей, вот тогда вам следует отправить свои демки и пригласительные людям из лейблов, чтобы они могли узнать о вас. Но пока такой случай не представился, нужно без устали работать, готовясь к тому моменту, когда удача улыбнется вам. Нельзя сидеть сложа руки и тупо надеяться, что все получится само собой, надо заслужить право выступать перед людьми.

«The Hangmen» были готовы к такому пути. Группа написала несколько отличных песен, теперь настало время пустить их в ход. «Guns N’ Roses» взрывали чарты, и все лейблы носились в поисках следующей большой рок-группы.

Как у менеджера у меня была масса работы, но меня это только радовало. Дела редко шли так, как планировалось, и моей задачей было вернуть их в нужное русло. Если не промоутер, то клуб. Если не клуб, то аппаратура. Если не аппаратура, то музыканты. Миллион вещей, которые могли пойти наперекосяк.

Благодаря своей дружбе с Джеффри Ли Пирсом и Бренданом Малленом я устроил «Hangmen» концерт в паре с «Gun Club» в«Variety Arts Center» Лос-Анджелеса. Я добился, чтобы они выступили в «Roxy» вместе с английской группой «Godfathers», чей альбом продюсировал парень по имени Вик Мейл (Vic Maile). До этого Мейл записал пластинку «Who» «Live At Leeds», а также работал над альбомами «Motörhead»и«Kinks» - одним словом, не было причин сомневаться в крутости Вика. За несколько месяцев «Hangmen» прилично сыгрались, уровень их песен заметно вырос, но главное, группа обрела то, что никак нельзя имитировать, и что узнаваемо с первых же звуков – индивидуальность.

Я все еще протирал диван на бульваре Сансет вблизи ресторана «Greenblatt’s Deli», прямо напротив клуба «Coconut Teaszer». Потусовавшись в этом заведении, я договорился о нескольких концертах «Hangmen» в «Teaszer» и пригласил на эти шоу людей с лейблов. Одной из тех, кто пришел, была Рэйчел Мэтьюс (Rachel Matthews) из «Capitol Records». Она недавно переехала из Сан-Франциско, где работала в легендарной продюсерской компании Билла Грэма (Bill Graham). Прослушав демку и посмотрев на «Hangmen» живьем, Рэйчел была рада заключить с группой контракт.

Это было именно тем, чего я хотел. Все шло хорошо, настолько хорошо, что я решил взять еще одну группу…

НИМФА (THE NYMPH). Как-то в понедельник вечером ябыл в «Anti Club», когда на сцене появились «The Nymphs». Они открывали шоу и смотрелись более чем уверенно. Неряшливо и распущенно, что-то вроде ««Velvet Underground» знакомятся со«Stooges»». Гитаристами «Nymphs» былиБобби Беллтауэр и Манфред Хофер (Bobby Belltower & Manfred Hofer), поигравшие с «Падшим» Джеймсом Морлендом («Falling» James Moreland) в «Leaving Trains», а мне нравятся все персонажи, когда-либо появлявшиеся в составе этой группы. Пухлый мексиканский котяра за ударными старался играть в «сухой» манере Чарли Уоттса (Charlie Watts, барабанщик «The Rolling Stones»), но было заметно, что он едва сдерживает себя. И все-таки больше всего меня заинтересовала их певица.Ее звали Ингер Лорр (Inger Lorre), и я был поражен как ее вокалом, так и ее красотой. Если сейчас вы захотите отшвырнуть эту книгу, предвидя поток розовых соплей, что ж, ради бога, не буду держать на вас зла. Но когда она вышла на сцену, я попался, заглотив заодно с крючком и леску, и грузило. Харизма Ингер буквально обволакивала, заставляя вас чувствовать себя единственным зрителем в зале. Конечно, был вечер понедельника, и в клубе находилось лишь с полдюжины человек, но все же. Мое сердце разбилось на тысячу осколков.Ингер знала, кто я, и после шоу не стала дожидаться приглашения.Она подошла и мы разговорились. Пусть я и считал манеру «The Nymphs» немного неряшливой, но у группы имелись достойные песни, а сама Ингер была готовой суперзвездой.Я сказал ей, что хотел бы помочь «The Nymphs» так же, как помогал «Hangmen» и мы быстро достигли соглашения. Я опять позвонил Бретту и вскоре «Nymphs» уже записывали демо в «Westbeach 2», второй студии Гуревитца, расположенной на Холливуд-бульвар позади клуба «Raji’s». Как и в случае с «Hangmen», за сессию заплатил я, заключив с Бреттом еще одну дружескую сделку. И снова мои подопечные весьма заинтересовали Гуревитца. Когда мы микшировали запись, он посмотрел на меня и сказал: «Кит, я хочу подписать Ингер и «Nymphs»».Я ответил Бретту, что ценю его предложение, но вижу для «Nymphs» просто-таки заоблачные перспективы. Они могли достичь таких высот, на которые я сам, как музыкант, никогда не поднимался. Это было сумасшедшее время в музыкальном бизнесе, когда рекорд-компании подписывали многомиллионные контракты налево и направо. В пятницу вечером люди с лейбла могли впервые присутствовать на концерте группы, а уже в понедельник предлагали команде семизначный гонорар за четыре-пять альбомов. Почему такой группой не могли стать «Hangmen» или «Nymphs»? Бретт прекрасно понимал сиуацию и без обид воспринял мой отказ.Вдруг я услышал, как где-то возле студии разбилось стекло. Звук был таким, будто кто-то бросил в витрину шлакоблок, ну или, как вариант, готовился начать Третью Мировую Войну. Мы выскочили на улицу и увидели Ингер, скачущую на капоте автомобиля и пинающую лобовое стекло. Она крепко слетела с катушек, уж не знаю из-за чего. Это должно было стать предупреждением, каким-то знаком, что мне следует немедленно бежать прочь, но вместо этого я поспешил убедиться, что с ней все в порядке.Демо вышло лучше, чем я ожидал, и все были действительно довольны получившимся звуком. Я знал многих в музыкальном бизнесе, так что мы разослали демо на все лейблы в городе. Эти кассеты сопровождались рукописным письмом Ингер, к которому я добавил, что отсосу у того, кто подпишет «Nymphs». Конечно же, это была попытка пошутить, тем не менее, один парень из «Warner Brothers» ответил, что моему минету он предпочтет новую тачку. Возможно он прикалывался, возможно – нет. Всегда существовал запасной план с «Epitaph», так почему бы не попытаться забраться повыше? Что такое ужасное может случиться? У НАС С ИНГЕР ЗАВЯЗАЛИСЬ ОТНОШЕНИЯ.Неделовые отношения. Я работал с «Hangmen», она - с «Nymphs», после этого мы встречались. Полуночные свидания где-нибудь в городе.Я переехал к Ингер в Лос Фелиз, в квартирку неподалеку от того места, где живу сейчас. Как-то ночью я сидел на маленькой кухне и ел китайскую еду, когда вошел Тони Кинман из «Dils» и поинтересовался, какого хрена я тут забыл (впрочем, я хотел спросить у негоо том же). Оказалось, что Тони был бывшим бойфрендом Ингер, которого она выпнула из своей спальни на диван в гостиной, когда начала встречаться со мной. Тони не знал обо мне, а я не знал о Тони. Будь я более осведомлен, возможно, поостерегся бы, но теперь было уже слишком поздно.Тони готов был придушить меня, что выглядело бы некрасиво, ведь мы были знакомы еще с первых дней «Masque». В конце концов, позднее он сказал, что я оказал ему большую услугу. И к тому моменту я уже прекрасно понимал, о чем он.Вполне ожидаемо, мои отношения с Ингер привели к ревности между двумя группами.Каждый раз, когда я делал что-то для «Hangmen», Ингер хотела знать, почему я обделил«Nymphs», стоило мне сделать что-то для «Nymphs», как Брайан интересовался, отчего «Hangmen» не при делах. Две команды перетягивали канат со мной посередине, но я вовсе не Стретч Армстронг (Stretch Armstrong, игрушка, растягивающаяся от первоначального размера около 40 см до 1,5 метров). Несколько раз я смог устроить совместные шоу «Hangmen» и «Nymphs», но это не сделало счастливыми ни тех, ни других.«Capitol Records» обращались с «Hangmen» как с особами королевской крови, желая затащить их в свое стойло. Когда лейбл почувствовал запах крови, он порекомендовал группе юриста, который должен был помочь «Hangmen» завершить сделку. Вместе с парнями я отправился в одну из башен Сенчери Сити (Century City, деловой район Лос-Анджелеса). Из офиса можно было видеть залив Санта-Моника от Палос Вердес до Малибу. Тот адвокат работал с «Van Halen» и, естественно, у него на стенах висели их платиновые диски. Ребята из «Hangmen» были в восторге. Они буквально пускали слюни и передергивали на все это дерьмо. Адвокат предложил им лимонад и бутылку воды, и даже это впечатлило их.Я не был в таком восторге. Эти фальшивые проявления богатства не ослепляли меня. Я уже проходил все это и отлично усвоил, что единственный способ получить такие деньги и власть – трахать все, что встанет у тебя на пути. Я пришел туда, чтобы послушать, что поручили сказать этому парню. Не исключаю, он даже мог предложить группе сыграть с ним в гольф.После встречи я сказал парням, что мы не должны нанимать этого прохвоста. Во-первых, его рекомендовал «Capitol», так что, как вы думаете, о чьей выгоде он будет заботиться в первую очередь – вашей или лейбла? Во-вторых, в Голливуде практикуют сотни других адвокатов. Я хотел, чтобы парни знали: нанимая этого юриста, они будут платить только за то, что какой-то богатый чувак будет тешить их эго. Я призвал их поговорить с еще несколькими людьми, и убедил Брайана встретиться с другим адвокатом. Впрочем, как и ожидалось, Брайана не впечатлил тот парень, к которому я его привел: крепкий профессионал в офисе без всякой мишуры. Брайан уже все решил. Он хотел следовать рекомендациям «Capitol». И точка.Я надеялся, что «Hangmen» подпишут контракт до того, как я уеду в тур с «Circle Jerks». Каждый звук издаваемый группой буквально созывал к ней промоутеров и агентов со всего Лос-Анджелеса. Отличный момент для меня, чтобы отправиться на гастроли, пока «Hangmen» будут заняты в городе.«Парни, у вас куча предложений. Вы знаете, где и для кого играть, ведь раньше вы уже выступали в большинстве из этих заведений. Теперь вы не «разогрев». Вы – группа середины шоу. Пусть пока не хедлайнеры, но вы будете ими. Думайте своей головой. Будьте внимательны и держите хвост пистолетом».Вскоре после того, как я уехал из города, они позвонили мне и сообщили, что в «Capitol» Рэйчел порекомендовала группе нового менеджера, кого-то из тех, с кем она работала в команде Билла Грэма в Сан-Франциско. Я был ошарашен таким развитием событий, но я должен был это предвидеть.Конечно же, они последовали совету Рэйчел. Конечно же, новый менеджер был ее лучшим другом. Конечно же, Рэйчел должна была поиметь 20 процентов от сделки. Конечно же, меня побрили с моим менеджерским гонораром. Зато заверили, что мы можем оставаться друзьями.Еще только подписывая группу, Рэйчел уже знала, кто станет менеджером и концертным агентом «Hangmen». Лейблы всегда так делают. Им везде нужно засунуть своих людей.Печально то, что Брайану не хватило яиц, чтобы сказать мне все в лицо или хотя бы уведомить меня об увольнении до того, как я уехал в тур. Ведь можно же было выдавить из себя что-то типа: «Кит, ты действительно хорош и очень помог нам, но мы больше не будем работать с тобой».Это мог быть тяжелый разговор, который не понравился бы никому, но, по крайней мере, я бы оценил жест и не перестал бы уважать Брайана. Вместо этого «Hangmen» просто пошли дальше, будто принесение меня в жертву было частью их сделки с дьяволом.

 

КИНУТЫЙ. Мои отношения с Ингер начали рушиться, когда я вернулся из тура «Circle Jerks». У меня было немного денег, и я принялся тратить их на «Nymphs». Я оплатил аренду репетиционного зала. Я заплатил за газ. Я заплатил за еду. Если у «Nymphs» была вечеринка, я шел в винный магазин и покупал бочонок пива и пару бутылок водки. В общем, я оплачивал все счета группы. Однако ятвердо решил не позволить истории повториться.Однажды вечером Ингер попросила меня купить наркоты - я отказался, что привело к ссоре. Это никак не было связано с тем, что я сам в завязке. Я не сделал бы этого ни для кого – пьяного или трезвого, друга или врага. Вероятно, это был знак – наши отношения с Ингер зашли не туда, куда следует.Мне пришлось переступить через себя, чтобы «Nymphs» побыстрее получили свой контракт. Я общался с людьми, с которыми обычно не разговариваю. С людьми, которых я откровенно не люблю. С людьми, которые заставляли меня в недоумении чесать репу. Как, блять, ты мог получить эту работу?В темной-темной комнате я встречался с руководителем отдела по поиску талантов «Geffen Records», подписавшим несколько знаменитостей. Это был очень неприятный опыт. Его кабинет был абсолютно черен, за исключением пары горящих свечей. Крайне бредово. Совсем не то, что можно ожидать от топ-менеджера. В таком офисе я бы совсем не удивился, увидев на полу пентаграмму забрызганную кровью животных. Разговор шел примерно так:«Я подписал эту группу, я подписал ту группу. С этой группой мы сделаем это, а с той группой мы сделаем то. Мы потратили все эти деньги на эти группы, и мы собираемся сделать то же самое с вашей группой, нравится вам это или нет».Я не чувствовал в этом парне ничего человеческого. Наверное, он подтирал свою задницу тысячедолларовыми купюрами. Я надеялся на разговор о моих подопечных,но вместо этого на меня обрушился шквал слов о его достижениях в индустрии. Главный смысл его речи состоял в том, что он будет действовать своими методами и сопротивляться ему бесполезно. Когда чувак все-таки заговаривал о «Nymphs», то нес обычную ерунду в духе «они – самые лучшие и бла-бла-бла» (вероятно, он говорил это всем пришедшим в его кабинет).«Мы считаем, что Ингер - одна из величайших рок-звезд, которых мы видели. Ее ждет огромный успех!»Проблема с людьми, работающими на лейблах, заключается в том, что они постоянно окружены артистами и кучей вечно поддакивающих жополизов. Через некоторое время эти люди сами начинают считать себя художниками. И тут начинается маскарад, в котором «болванчики» принимают самое активное участие, ведь для них это вопрос самосохранения и выживания. Подчиненные твердят своим боссам: «Ваша работа - самая важная работа во вселенной, следовательно, нет никого важнее вас». В общем, сплошное лицемерие и нескончаемый словесный понос.Та встреча в «Geffen» была неприятна от начала и до конца. Если бы речь шла о «CircleJerks», я бы ни в жизнь не связался с этим парнем. Его окружала злая энергетика, и я подумал, что это может быть заразно.Вскоре после этого я вернулся домой и застал Ингер сидящей в гостиной с разбросанной по полу моей коллекцией записей. Она доставала пластинки из конвертов и швыряла их через комнату. Я был по-настоящему расстроен, чего Ингер собственно и добивалась.Странная ситуация. Я видел, что наши отношения с Ингер близятся к концу, но мне нужно было чтобы «Nymphs» заключили контракт с лейблом, только так я мог получить гонорар за проделанную в качестве менеджера работу.А потом в город приехали «Sea Hags».«Sea Hags» были из Сан-Франциско, и я играл с ними один или два раза в Саус Бэй. Менеджером группы был мой хороший друг Пол Рат (Paul Rat), как промоутер поработавший со множеством великих команд, таких как «Killing Joke», например. Когда «Circle Jerks» приезжали в Сан-Франциско Пол всегда проделывал огромный объем работы, да и просто был веселым парнем болтавшимся вместе с нами. В итоге он получил от «Sea Hags» то же, что я получил от «Hangmen». Стоило «Sea Hags» подписать контракт, как они кинули Пола и переехали в Лос-Анджелес. Это все, что мне нужно было знать о «Sea Hags».Приехав в Лос-Анджелес, «Sea Hags» наделали много шума. То, что они были высокими, красивыми парнями, любившими вечеринки, только способствовало их карьере. «Sea Hags» тщательно копировали все, что делали «Guns N’ Roses», и те, в конце концов, их заметили. Я присутствовал при том, как один из участников «Sea Hags» выставил себя полнейшим мудаком, общаясь с Даффом Маккаганом (Duff McKagan), басистом «Guns N’ Roses».«Мы вместе едем в тур, бро!»Это выглядело так, будто чувак с задержкой в развитии пытается вести разговор с Альбертом Эйнштейном (Albert Einstein). Тем не менее, кого-то эти парни из «Sea Hags» цепляли.С вечеринки после концерта «Sea Hags» Ингер ушла с их басистом. Практически, это был конец наших с ней романтических отношений. Меня отшили ради смазливого мальчика с гитарой за спиной. Ничего нового или особо интересного. Такое случается на каждом шагу.Я хотел было разозлиться. Я был задет и немного подавлен. Она обошлась со мной так же как с Тони. Тем не менее, даже после нашего разрыва я не перестал заниматься делами группы. Я вернулся на диван и принялся исполнять обязанности менеджера: заказ шоу, составление списка приглашенных, телефонные звонки по разным поводам.Я не мог избавиться от чувства, что все повторяется, и меня снова кинут. Именно так и случилось: «Nymphs» подписали контракт с «Geffen» и Ингер заменила меня новым пройдохой-менеджером. Она даже попросила меня встретиться с ним, и я настолько отчаялся, что сделал это. Я хватался за соломинку и был готов на что угодно, лишь бы остаться при деле. Меня не оставляла надежда, что между мною и Ингер все еще может наладиться. Однако, моя встреча с новым менеджером «Nymphs» отчетливо дала понять – этому не бывать.Чувак имел огромный дом на Голливудских холмах с двадцатью спальнями, бассейном, набитым спортивнымитачками гаражом и видом на долину Сан-Фернандо. Его подругой была безумно красивая молодая модель, минимум на тридцать лет моложе него. По-моему, это было сродни извращению. НЕСМОТРЯ НА ПРЕДОСТАВИВШИЙСЯ ШАНС ничего не вышло ни у «Hangmen», ни у «Nymphs». Обе группы так и не добились того «стадионного» успеха, на который надеялись. «Capitol Records» быстро охладели к «Hangmen». Лейбл взял записи, сделанные Виком Мейлом, которого в свое время порекомендовал я, и отдал микшировать их какому-то металлюге, похерившему абсолютно все.Длябольшого турне «Hangmen» поставили в пару с группой «волосатого метала» «Dangerous Toys». Это было то направление, куда лейбл хотел их подтолкнуть. Добившись большого успеха с «Poison», люди из «Capitol» решили, что «Hangmen» тоже должны взбивать свои волосы с «Aqua Net» (марка лака для волос) и ходить в ковбойских сапогах. Лейбл наспех выпустил альбом группы, чтобы освободить дорогу для более крупных и перспективных проектов. К тому времени, как «Hangmen» поняли, что происходит, было уже слишком поздно что-либо изменить. Их попросту отымели.Ситуация с «Nymphs» была посложнее. «Geffen» потратил на них кучу денег, но отношения группы с лейблом не заладились. «Nymphs» были отправлены в Англию записываться с Биллом Прайсом (Bill Price), работавшим над несколькими альбомами «Black Sabbath». Их первый клип снял Роджер Поуп (Roger Pope), парень, который сделал все видео «Cure». Это было то время, когда радиостанции ориентировались на MTV, а не наоборот. Если ваше видео становилось большим хитом, тяжелая ротация на радио была обеспечена.У «Nymphs» хита не получилось, как следствие, радиостанции не слишком часто транслировали их песни. Когда у группы наконец вышел альбом, как-то в понедельник вечером я сходил на их шоу в «Anti Club». К тому моменту от оригинального состава осталась только Ингер, все остальные его участники покинули «Nymphs», что было весьма печально. Под нажимом лейбла группа ушла от сырого и таинственного звучания к гораздо более тяжелому саунду. У «Geffen» был определенный взгляд на то, как должны выглядеть и звучать «Nymphs», и лейбл не выпускал альбом до тех пор, пока группа не стала такой, как им хотелось.Что касается «Sea Hags», то не могу сказать о них ничего хорошего, и так как двое лидеров группы умерли от передозировки, я просто оставлю их в покое. Пола Рата также больше нет с нами. Печально, но от этого никуда не деться. БУДЬ У МЕНЯ ВОЗМОЖНОСТЬ ВСЕ ПЕРЕИГРАТЬ, я бы сначала заключал с музыкантами письменный контракт и только потом брался бы за дела группы. Я бы привлекал к сделкам адвокатов, хотя вряд ли мог бы один оплатить их услуги. Ну да Ингер и Брайан тоже могли поучаствовать, попросив денег у родителей. Но я понимаю, почему мы не пошли этим путем. Кому охота связываться с юристами? Лучше обменяться пустыми обещаниями, похлопать друг друга по спине и скрепить сделку рукопожатием. Я упустил возможность хорошо устроиться. Денег, которые мне причитались, хватило бы на покупку дома. Тем не менее, я не жалею о произошедшем. Нельзя идти по жизни, постоянно боясь, что тебя надуют. Следуйте туда, куда вас ведет азарт, иначе вы никогда не достигнете поставленной цели.Впрочем, я приобрел ценный опыт и крепко-накрепко усвоил, что в этом бизнесе вы должны сами защищать себя.Доверившись людям, вы рискуете, что рано или поздно вас кинут. Адиос, Кит! Спасибо за все…В конце концов, они все-таки поблагодарили меня. Я был упомянут на заднике дебютной пластинки «Nymphs», а на альбоме «Hangmen» даже удостоился персонального «спасибо». Ингер и я никогда не пытались возродить наши отношения. Угаснув раз, пламя потухло навсегда, так сказать. Не было никакого смысла раздувать его вновь. Я все еще дружен с этими людьми и время от времени пересекаюсь с Брайаном и Ингер. Мы болтаем по телефону и общаемся на «Facebook». Они продолжают свою карьеру, и я желаю им удачи. Мне по-прежнему нравится музыка «Hangmen»и «Nymphs», из-за которой я когда-то и связался с этими группами, но я крайне редко слушаю те альбомы.Возможно, где-то это покажется странным, но в Голливуде все выглядит именно так. Люди, захмелев от денег и славы, начинают меняться. Но когда что-то идет не по плану и успех уходит, человек снова становится тем, кто он есть на самом деле. У меня никогда не было этой проблемы, так как я никогда не имел много денег, зато я остался верен себе и своим взглядам.

 

«BUGLAMP». Послеисторийс«Hangmen»и«Nymphs» я чувствовал, что сыт по горло музыкальной индустрией и решил ненадолго выбраться из Голливуда.Я совсем забросил «CircleJerks». После Ингер у меня был роман с одной южанкой, но cсамого начала было понятно, что это тупиковые отношения. Она очень привлекала меня физически, но никак не интеллектуально. Лучшим времяпрепровождением, по ее мнению, было воровство пиццы из машины доставщика и просмотр «Симпсонов».Меня достал Лос-Анджелес и пока Грег занимался чем-то с «BadReligion», я решил, что не буду тупо сидеть, дожидаясь его. Почему бы мне не попутешествовать и не посмотреть мир в своем собственном темпе, вместо того, чтобы глядеть на все через окно восьмиместного гастрольного фургона? Что, черт возьми, мне мешает? Мне захотелось поехать в Нью-Йорк.Я остановился у своей знакомой в Нижнем Ист-Сайде (LowerEastSide). Впрочем, я не собирался сидеть в квартире, которую она делила со своим бойфрендом. Я был в постоянном движении – гулял и катался на метро, исследуя город. Что мне нравилось в тогдашнем Нью-Йорке так это то, что совсем не обязательно было заходить в магазин, чтобы купить нужную вам вещь. Все продавалось на улице. Этот город напоминал гигантскую толкучку. Я сумел собрать небольшую коллекцию пластинок, просто покупаядиски у людей на тротуаре. 5 долларов туда, 10 долларов сюда. Я даже нашел здесь мой любимый альбом «GoldenEarring», подписанный всеми участниками группы. Он обошелся мне всего в 10 баксов, и я просто свихнулся от счастья.Будучи в Нью-Йорке, я подружился с ДэниэломРэем (DanielRey). Он играл на гитаре в группе «Shrapnel», которая, впоследствии распавшись, будет реформирована уже как «MonsterMagnet». Но основным занятием Дэниэла была работа штатного продюсера и поиск талантов для «RCA Records». Как продюсер Дэниэл выпустил несколько записей, в числе которых были альбомы таких групп как «RagingSlab» и«CircusOf Power». Он был соавтором ДиДиРамона (DeeDeeRamone) в написании «PetSematary», одного из самых больших хитов «Ramones». По правде говоря, я думал, что рано или поздно Дэниэл присоединится к ним, но этого так и не случилось.Я часто ошивался в квартире Дэниэла, где имелось все необходимое для записи оборудование.Дэн постоянно придумывал новые риффы и без устали импровизировал, так что его мелодии не переставали звучать в моей голове, когда я бродил по городу. И каждый раз, возвращаясь в квартиру Дэниэла, я приносил ему готовый текст для песни. Не знаю, смена ли обстановки тому виной, но здесь в Нью-Йорке на меня действительно нахлынуло вдохновение. Мы с Дэном работали по принципу: «Давай просто сделаем это, а там уже посмотрим, что получится».В итоге мы набросали семь-восемь треков. Материал был немного попсовее того, что я делал с «CircleJerks». Эти песни скорей напоминали «Ramones» и для меня это был шаг в сторону от привычной мне жесткой ритмики. Все эти годы в «BlackFlag»и«CircleJerks» я подходил к песням очень агрессивно, как дровосек, решивший за один день вырубить все деревья в лесу. Но то, что мы написали с Дэниэлом, было более мелодичным и цепляющим.Как-то, когда мы работали над нашими песнями, в гости к Дэну зашел один из его друзей и Дэниэл сыграл ему несколько треков. Гость был впечатлен.«Когда все будет готово, пожалуйста, приходите ко мне. Парни, я буду счастлив предложить вам контракт».Оказалось, что другом Дэниэла был Майкл Алаго (MichaelAlago), человек, подписавший «Metallica»на«Elektra». Внезапно моя поездка в Нью-Йорк обернулась самым неожиданным образом. Карьера искателя талантов обычно напоминает судьбу раннинбекав НФЛ: в конечном итоге даже самые лучшие из них редко бывают оценены по достоинству. Однако если вы находили артиста масштаба «Metallica» ситуация менялась - вы получали от боссов лейбла огромный кредит доверия. Так отчего бы нам не воспользоваться возможностями и связями Майкла?Мы с Дэниэлом продолжали писать песни, попутно решая, что же нам с ними делать. Когда мы попробуем сыграть с басистом и ударником? Где нам базироваться, на Восточном или Западном побережье?Тем временем с моим проживанием в Нью-Йорке возникли проблемы. Однажды я заметил, что стопка моих пластинок уменьшилась. Я перебрал свою коллекцию и не обнаружил «GoldenEarring» и еще нескольких альбомов. Сожитель моей подруги воровал у меня пластинки и спускал вырученные деньги на героин. Я понял это, потому что, возвращаясь в квартиру в разное время суток, я не мог воспользоваться ванной по несколько часов – чувак запирался в ней изнутри, вмазывался и засыпал. Мало того, что он спер мой винил, он еще и лазил в мой рюкзак. Парень перерыл мои вещи и нашел среди них наличные, которые я спрятал в сумке. Было ясно, что я не мог больше оставаться в этой квартире. Мое пребывание в Нью-Йорке подошло к концу.Я был готов сделать следующий шаг в развитии нашего проекта, но Дэниэл должен был остаться в Нью-Йорке, чтобы продюсировать альбом «CircusOf Power». Мы договорились, что я вернусь в Лос-Анджелес и соберу группу, а Дэн присоединится к нам, как только сможет.Перед самым отъездом я придумал название для нашего проекта – «BugLamp» (электромухобойка, устройство, привлекающее насекомых светом и убивающее их электрическим током). Мое воображение нарисовало картину того, как слушатели собираются на звуки нашей музыки, а затем их словно шибает током, когда они понимают, что прежде не слышали ничего подобного. Точно как жуки, привлеченные фонарем, взрываются в бледно-лиловом свечении электромухобойки.Вернувшись в Лос-Анджелес, я первым делом попытался выяснить, кто из подходящих мне музыкантов сейчас свободен. Одной из моих самых любимых местных команд в то время была группа под названием «LaughingSam'sDice» (если короче, то «LSD»). Их лидер-гитаристом являлся Роб Стеннет (RobStennet), выросший в Далласе, штат Техас, откуда родом были Джонни и Эдгар Винтеры (Johnny&EdgarWinter). Роб был традиционным блюзовым и психоделик гитаристом с гибким и красочным звуком, который, как я думал, уравновесит зубодробительно-прямолинейный, поп-панковский стиль Дэниэла.Ударником «LSD» был мой старый знакомыйКарло Нуччио (CarloNuccio). Он был из Метейри (Metairie), пригорода Нью-Орлеана. Карло боготворил Джона Бонэма, но сам гораздо больше походил на Кита Муна – такой же дикий парень с невероятным чувством ритма. Его стиль был по-настоящему уникален: он играл позади бита, добиваясь вязкого и густого звука. Если вы хотели, чтобы ваши барабаны звучали как у «Ramones», Карло был самой неподходящей кандидатурой. Интересно, что в детстве Карло был близким другом АйвэнаНевилла (Ivan Neville), одного из сыновей братьев Невиллов («NevilleBrothers», известнейшая ритм-н-блюзовая группа из Нью-Орлеана), и вырос среди этих удивительных музыкантов. Учителями Карло были лучшие в своем деле, так что он получил блестящее музыкальное образование.Необузданный нрав, видимо, достался Карло по наследству. Его отец в прошлом был боксером, который, как-то выйдя на ринг против Джейка «Бешеного Быка» ЛаМотты (Jake«TheRagingBull»LaMotta, экс-чемпион мира в среднем весе), надрал тому задницу. Ныне отец Карло владел баром в Нью-Орлеане, где собирались, чтобы потанцевать трансвеститы. Поговаривали, что это заведение было любимым местом отдыха «LedZeppelin», когда они оказывались в этой части Штатов. Под их песню «Kashmir» здесь частенько выступали экзотические танцоры.Несмотря на геморрой, случившийся с «Hangmen»и«Nymphs», будь у меня шанс поработать с «LaughingSam'sDice» я бы, не задумываясь, воспользовался им. Но у «LSD» был свой менеджер, и группа уже записала демо для нескольких крупных лейблов. Мне очень нравилось, как Роб и Карло комбинировали свои неповторимые стили. «LSD» не шли на поводу у голливудской публики и не играли то, что она хотела услышать. Парни уважали себя и не ссались кипятком от счастья, когда какой-нибудь мэйджор проявлял интерес к их музыке. Я спросил Роба и Карло, хотели бы они поучаствовать в моем проекте, и они сразу же сказали «да». Я посетил много концертов «LSD» и всегда был впечатлен тем, что делает эта группа, в свою очередь, парни прекрасно знали, что собой представляю я.Нашим бас-гитаристом стал Брюс Дафф (BruceDuff) из Риверсайда (Riverside), Калифорния. Отличный басист, поигравший в куче групп. Брюс был самым спокойным членом нашей команды. Добродушный парень, который просто был рад возможности играть. Я действительно ценил это, тем более, что двое других участников группы, как вскоре выяснилось, являлись его полной противоположностью.Я был в предвкушении начала репетиций, когда мы все вместе сможем взяться за песни, которые я и Дэниэл записали в Нью-Йорке. Во время нашей первой сессии Карло сказал что-то не очень приятное о работавшей манекенщицей девушке Роба. Роб тут же снял гитару и бросил ее в Карло. Карло начал насмехаться над Робом и тот пообещал набить ударнику морду.Определенно, я имел дело с конфликтом двух ярких и крайне невыдержанных личностей, а ведь они были лучшими друзьями. Я начал задаваться вопросом, не совершил ли я ошибку, пригласив их обоих. Возможно, я откусил больше, чем могу прожевать. Если уже сейчас они ведут себя подобным образом то, что будет, когда приедет Дэниэл?Имелись и другие проблемы. Первоклассный ударник очень часто занят одновременно в трех-четырех проектах. Так было и с Карло, он играл с Билли Бремнером (BillyBremner), гитаристом из группы «Rockpile», и «Орущим»ДжеемХоукинсом. Кроме того, помимо участия в «LaughingSam’sDice», Роб и Карло подрабатывали звукооператорами в «Raji’s». Даже просто собрать в одной комнате всех участников «BugLamp» было задачей не из легких, но когда это все-таки удалось, дело пошло на лад.Каждый участник коллектива привносил в песни что-то свое. Тем и ценна группа, что в ней взаимодействуют отличные друг от друга индивидуальности с разными вкусами и предпочтениями. Мы довольно быстро притерлись друг к другу, став единой командой.Благодаря нашим связям не было никаких трудностей с устройством концертов. Мы отыграли порядка 12 шоу, и все они прошли без Дэниэла. У нас было выступление в клубе «Casbah» в Сан-Диего. Пока мы выгружали аппаратуру, Карло приметил, что помощник бармена освобождает холодильник от упаковок «KingCobra», одного из самых омерзительных сортов крепкого пива. Это пойло не продавалось, поэтому его попросту выкидывали, чтобы освободить место для чего-то более достойного. Карло начал хлестать халявное пиво еще до того, как мы приступили к саундчеку. Я никогда не видел, чтобы кто-либо осилил больше шести банок «KingCobra», не упившись в хлам, но Карло держался молодцом.На то шоу не пришло много зрителей. Никто не знал, кто мы такие. Для публики «BugLamp» были всего лишь очередной группой-однодневкой. Мы исполнили все свои песни, сет был закончен, но Карло все играл и играл, пока до нас наконец не дошло, что он разразился барабанным соло из «MobyDick»со второго альбома«LedZeppelin». Так парень побаловал толпу, изобразив своего любимого Джона Бонэма.После нескольких концертов ребята начали нервничать. «BugLamp» собираются двигаться вперед? Где ДэниэлРэй? Он вообще существует?Я позвонил Дэну, чтобы получить ответы. «Сейчас я не могу приехать и играть с вами», - сказал Дэниэл. «Я только в середине рекорд-сессии и буду занят еще пару месяцев».Он по-прежнему работал над альбомом «CircusOf Power». Дэн совершил ошибку, не поинтересовавшись, сколько материала есть у группы. Прежде чем войти в студию продюсер всегда должен убедиться, что его подопечные написали достаточное количество песен. У «CircusOf Power» было всего несколько готовых номеров. Студию забронировали в спешке, так что вторую половину песен музыканты сочиняли уже в процессе записи. Было очевидно, что Дэниэл не приедет в Лос-Анджелес в ближайшее время. К чести Дэна, он не хотел тормозить нас.«Не ждите меня. Делайте то, что должны. Я появлюсь, как только смогу».Остальные участники «BugLamp» были не слишком довольны сложившейся ситуацией. Мы репетировали и давали концерты, так что у всех чесались руки. Парни были готовы к свершениям. Сейчас или никогда. Настало время либо прорываться наверх, либо закрывать лавочку. В итоге момент был упущен. «BugLamp» были интересны как содружество непохожих людей, но, в конце концов, у каждого оказались собственные планы на дальнейшую жизнь. Когда вы имеете дело с наемниками, кто платит, тот и заказывает музыку.

 

ПОКОНЧЕНО. Я жил в старой квартире Боба Форреста в районеКауэнга Пасс (CahuengaPass) вместе с Робом и его подружкой-моделью Твинки (Twinkie). Роб посещал «Raji’s» в костюме от Жана-Поля Готье (JeanPaulGaultier) стоимостью 50,000 долларов. К Твинки постоянно приходили фотографы, работавшие с ней, и тот парень, что снял клип «GiveItAway» для «RedHotChiliPeppers». Это была непрекращающаяся вечеринка, большущий наркопритон, который только и ждал, когда его накроют.Я оплачивал счета как группы в целом, так и отдельных ее участников. Иногда я платилдаже за аренду их жилья и ремонт их автомобилей. Опять-таки множество счетов из баров. У меня имелся кое-какой доход от «CircleJerks», который я собственно и тратил. Однако я надеялся, что верну свои деньги, когда «BugLamp» подпишут контракт с лейблом. Мои расходы все увеличивались, но я был уверен, что день, когда нам начнут платить зарплату, недалек. Мне просто нужно было убедить остальных участников группы слоняться где-нибудь поблизости, когда этот день придет. Временами казалось, что интерес к судьбе «BugLamp» проявляют многие, но только не сами  «BugLamp».За время своей карьеры я обзавелся знакомствами в разных рекорд-компаниях города. В «Chrysalis», «Geffen»и«WarnerBrothers» работалилюди, которых я считал своими друзьями, и все они выразили желание подписать «BugLamp». На мой взгляд, нашим большим плюсом являлось то, что Дэниэл, Роб и Карло были не только талантливыми музыкантами, но и опытными продюсерами. Наш альбом обошелся бы лейблу дешевле, ведь не надо было никого нанимать для его продюсирования. Правда, знакомая из «Geffen» сразу же сказала, чтобы я даже не думал об этом. Когда я заявил ей, что смогу сделать запись за 30 тысяч долларов, она рассмеялась мне в лицо.«У нас так не делают». Подруга поведала мне, что если мы подпишем контракт с «Geffen», то только за услуги продюсера «BugLamp» будут должны заплатить 125,000долларов.Лейблы выбрасывали деньги на ветер еще в то время, когда я пытался пристроить «Hangmen»и«Nymphs», смешно, но с тех пор абсолютно ничего не изменилось. Только теперь все искали новую «Nirvana» и конкуренция была сумасшедшей. Порой лейбл переплачивал группе только для того, чтобы она не ушла на другую фирму. Музыкантам требовалось извлечь лишь пару нот, а потом сидеть и смотреть, какая из компаний кинет им пачку потолще. Лейблы тратили деньги как на талантливые, так и на совершенно никчемные группы – просто для того, чтобы уесть конкурентов. «Ха-ха, а у нас-то бабла побольше, чем у вас!» Абсолютная дурь, ставшая одной из причин того, что сейчас индустрия звукозаписи находится в полной заднице. Я не хочу сказать, что ситуация благоприятствовала нам. Но это была прекрасная возможность купить дом на холмах, где без проблем могли бы жить все мои друзья вместе с их подружками и домашними животными. Добро пожаловать в особняк Морриса и еще раз спасибо индустрии, которая сама не ведает, что творит.Моей первоочередной задачей было найти замену Дэниэлу. Кто-то порекомендовал мне парня по имени Дэн Рут (DanRoot), который ныне играет в «Adolescents». Мы сразу же подключили Дэна к работе, чтобы побыстрее записать еще больше гитарных партий и еще больше треков.

«BugLamp» пригласили поучаствовать в трибьютеЭлису Куперу. Продюсерами трека выступили Роб и Карло, на этот раз они не спорили, и все получилось замечательно. Мы записали песню «BalladOfDwightFry» и появились на альбоме «WelcomeToOurNightmare» вместестакимикомандами, как «Vandals» иодной из моих самых любимых групп «FlamingLips».

Существует еще несколько треков, записанных «BugLamp». В дополнение к каверу на Элиса Купера мы отметились на трибьюте «Ramones» с песней «Sha-La-La (HowlingAtTheMoon)», аранжировку которой сделал ДэниэлРэй. «BugLamp», наряду с «BeastieBoys» и «Pogues», также представлены в саундтреке к фильму «Дорожные небылицы» («RoadsideProphets»), где мы исполнили номер «ElDorado». Кстати, если кто не знает, Эльдорадо – это наполненная сокровищами мифическая страна, достичь которой невозможно…

НЕУДИВИТЕЛЬНО, ЧТО В ОТСУТСТВИИ САМОГО ДЭНИЭЛА РЭЯ, Робу и Карло все больше надоедали его и мои песни, написанные в Нью-Йорке. На самом деле, Роб просто-таки ненавидел название«BugLamp» и не прекращал попыток заставить меня сменить имя на «BugJuice» («Жучиный сок»). Роб и Карло считали, что написанный ими новый материал превосходит наши с Дэниэлом треки. Это превратилось в своего рода соревнование: «А наша песня будет покруче вашей». Я пытался сглаживать углы, но эта парочка строчила с такой скоростью, что мне невозможно было угнаться за ними. Мне нравились некоторые тексты Роба, но я не чувствовал их. После того как я сказал ему, что мы можем использовать его музыку, но не его лирику, ситуация начала обостряться.

«Chrysalis» согласились оплатить запись нашего демо. Я крайне нуждался в том, чтобы Дэниэл приехал в Калифорнию, и мы поскорее начали работу, но было уже слишком поздно. Роб заявил, что «BugLamp» движутся крайне медленно, и покинул группу.

У меня сложилось впечатление, что Роб шел исключительно в ту сторону, куда указывала Твинки. Она дефилировала по подиуму на модных показах, появлялась на обложках журналов и в видеоклипах. Жизнь Твинки била ключом, а Робу предназначалась роль бойфренда знаменитости. Позднее я узнал, что Роб ушел из-за денег, именно они, по его мнению, заставляли этот мир вращаться. Я не осуждаю Роба, тем более что и сейчас уверен, на тот момент он был самым крутым гитаристом в Лос-Анджелесе, просто его никогда по-настоящему не интересовало то, что мы делали.

После ухода Роба я чувствовал, что его лучший друг Карло в скором времени последует за товарищем. По телефону я сказал ДэниэлуРэю, что он как можно скорее должен оказаться в Лос-Анджелесе. Рэй не мешкая прилетел в Калифорнию и мы (я, Дэниэл, Карло, Брюс и Дэн Рут) записали демо для «Chrysalis». Тогда мой нью-йоркский друг преподал мне очень ценный урок: он считал, что каждый раз, когда вы входите в студию (а особенно за чужой счет), следует относиться к делу со всей серьезностью.Это не «просто демо», это фундамент для альбома, который будет стоять у вас на полке в числе ваших самых любимых записей.

Демка вышла превосходной и процесс пошел. Я маялся четыре или пять месяцев, но теперь все было на мази. Многие группы, подписав контракт, ждут, что лейбл будет делать за них все, я же, наоборот, сам распланировал будущее «BugLamp» - как выйдет наш альбом, каким образом мы его разрекламируем, куда группа поедет в турне. А затем я потерял ударника.

Я прекрасно понимал ситуацию Карло. Будучи без гроша в кармане, он постоянно получал предложения от других команд. Я помогал Карло деньгами больше чем любому другому участнику группы. Я говорил ему: «Чувак, я знаю, что ты востребован, но, пожалуйста, потерпи немного». Я сказал и сделал все, что мог, но так и не убедил Карло остаться.

Это случилось в самый неподходящий момент. «Chrysalis» желали знать, когда они смогут увидеть, как играют «BugLamp». Я взял паузу, надеясь найти замены для Роба и Карло, но лейбл подумал, что мы начали кокетничать с другими компаниями. Наше демо произвело эффект в Лос-Анджелесе, и мои друзья из «Geffen» и «WarnerBrothers»дали понять, что они не прочь приютить нашу группу.

На смену одному Робу пришел другой - Робби Аллен (RobbieAllen). Он получил известность в группе «TenderFury», где играл с Джеком Гришэмом (JackGrisham)из«T.S.O.L.». НаместоударникаяпригласилМайклаМерфи (MichaelMurphy) из команды под названием«LionsAndGhosts». От оригинального состава остались только Брюс и я, но «BugLamp» снова были на плаву. Новички разучили песни и через пару недель мы должны были дать большой концерт для представителей мэйджоров в «Raji’s».

Зал был переполнен, и в нем было жарко, как в сауне. Пришло так много людей, что казалось, будто вспотели даже стены. Это было потрясающее шоу, и в конце вечера я оказался зажат между Барри Сквайром (BarrySquire) из «WarnerBrothers» и Анной Стэтмэн (AnnaStatman) из «Geffen». Анна когда-то играла в группе «RedLights» вместе с Джеффри Ли Пирсом. Они увидели то, зачем пришли и оба хотели подписать «BugLamp».

«Ваша группа восхитительна», - сказала Анна. «Давайте поговорим о деньгах».

«Приходите в мой офис в понедельник», - сказал Барри. «Я приглашу президента компании, и мы выпишем вам чек на ту сумму, которую вы пожелаете».

Я слушал их и погружался в депрессию, потому что группы, которой сейчас предлагали контракт, уже практически не существовало. Дэниэл снова был в Нью-Йорке. Майкл на пару с Дэйвом Наварро (DaveNavarro) начинал финансируемый Риком Рубином(RickRubin) новый проект. Дэн и Робби тоже решили создать команду под названием «OneHitWonder». У меня было два предложения от лейблов, но ни одной группы. История «BugLamp» закончилась.

Я мог бы сказать: «ОК, я буду у вас в понедельник». Я мог бы подписать контракт и рассказать о том, что все ушли, позднее. Я мог бы собрать «KeithMorrisBand». Мое эго, конечно, велико, но не до такой же степени. Все вышеперечисленное было бы неправильным, так что я ничего не подписал.

Однако я все-таки еще раз встретился с женщиной из «Chrysalis». Сидя в ее приемной я вспоминал всех своих знакомых, заключивших контракт с этим лейблом, от Генри Роллинза до «SeaHags». Никто из них не чувствовал себя особенно хорошо. Ассистентка проводила меня в кабинет, и его хозяйка долго и настойчиво умасливала меня, хотя, на мой взгляд, в этом не было никакого смысла. Что это могло дать? Но тут колесики в моей голове закрутились, и я начал понимать.

В нашей беседе дама постоянно напирала на то, что была бы просто счастлива подписать «BugLamp». Она как бы случайно заметила, что если я хочу знать об их лейбле больше, мне стоит поговорить с Генри Роллинзом. Я ответил, что, конечно же, всегда могу это сделать, но меня заинтересовало, какого черта она приплела сюда Генри? Какое отношение он имеет к «BugLamp»? Она продолжила, сказав, что как только я заключу контракт с «Chrysalis», вдвоем с Генри мы обязательно сумеем убедить ИэнаМаккея из «Fugazi» также присоединиться к лейблу.

Пазлсложился и я чуть не грохнулся со стула. Разумеется, до меня доходили слухи, что каждый мэйджор-лейбл горячо желал заполучить «Fugazi» в свою конюшню. Но загвоздка состояла в том, что в левом яичке Иэна было больше порядочности, чем во всех этих жуках из индустрии звукозаписи вместе взятых. «Fugazi» никогда бы не перешли на мэйджор. Даже если бы мы с Роллинзом полетели в Вашингтон, округ Колумбия, и на два голоса принялись бы расписывать Маккею, как замечательно работать с «Chrysalis», шансы на успех этого предприятия изначально равнялись нулю. Впрочем, я и Генри никогда бы не сделали этого.

Теперь-то я окончательно понял, в чем заключался смысл этой встречи. Лейблу не было дела до «BugLamp», они собирались использовать меня, чтобы добраться до ИэнаМаккея – вот насколько они хотели «Fugazi».

Я отказался от предложения «Chrysalis». И пусть я с самого начала не собирался ничего подписывать, данная ситуация выглядела настолько мерзко, что, выходя из офиса компании, я был удручен и подавлен как никогда.

 

ВЕЧНЫЙ СКИТАЛЕЦ. Из-за всех своих проблем я чувствовал себя довольно паршиво, вдобавок, усугубляя ситуацию, резко ухудшилось здоровье отца. В течение многих лет он занимался рыболовным бизнесом, содержа, как сам любил говорить, нос в чистоте. Но вскоре после того, как я завязал с алкоголем и наркотиками, отца приняли с двумя или тремя граммами кокса. Он сам был не особо интересен федералам, но они хотели знать, от кого папа получил кокаин. Я не был в курсе событий. У нас с отцом были не те отношения, чтобы я мог просто подойти и спросить: «Эй, пап, так что там с этими обвинениями по наркотикам? Ты опровергнешь их или как?»Дилером отца был какой-то богатый чувак из Малибу, и он попал под колпак к федералам. Не знаю, стал ли мой папа информатором, заключил ли сделку с правосудием или просто со временем федералы потеряли к нему интерес. Не думаю, что отец был тем человеком, который мог кого-либо заложить. Видимо, копы попросту дождались, когда торговец сам сделал неправильный ход. Удивительно, но этот парень уже был богат и абсолютно ни в чем не нуждался. Папа сказал мне, что, скорей всего, чувак торговал наркотой ради острых ощущений. Есть немало людей, которым торговать наркотиками гораздо интересней, нежели употреблять эту дурь. Страх, что тебя могут поймать, возбуждает их гораздо больше, чем наркотический кайф.Мы с отцом были другими. Папа употреблял всю свою жизнь. Немного этого, чуток того – просто чтобы быть в форме. В итоге это дало о себе знать. У отца случилась остановка сердца, когда его пищевод начал кровоточить. Медики еще не нашли способ заменять поврежденный пищевод каким-нибудь шлангом или трубкой. Если ваш пищевод приходит в негодность, вы приходите в негодность вместе с ним.Но это было еще не все. У отца также обнаружили цирроз печени и гепатит С. Папа не был одержим алкоголем и наркотиками, но постоянно употреблял их. Пока отец строил свой бизнес, болезнь пожирала его изнутри. Я часто задаюсь вопросом, могли ли способствовать развитию болезни постоянный стресс и страх оказаться банкротом. Возможно, отец переживал по этому поводу гораздо сильнее, чем казалось, и это приближало его смерть. Как бы там ни было, его внутренние органы отказали, и это был конец Джерри Аллена Морриса (Jerry Allen Morris).Мы провожали его напирсе Хермозы, где тысячи людей ловили рыбу, используя наживку и снасти, купленные у моего отца. Его друзья, клиенты, бизнес-партнеры и просто знакомые пришли туда, чтобы вспомнить и рассказать о нем. Когда все закончилось, несколько человек, включая меня, спустились в Кинг-Харбор (King Harbor), сели в лодку и поплыли обратно в Хермоза Бич. Будучи в паре ярдов (1,8 м) от берега, мы развеяли прах отца над океаном. Думаю, это сделало бы его счастливым. Я РЕШИЛ, ЧТО ПРИШЛО ВРЕМЯ ВЗЯТЬ ДОЛГУЮи продолжительную паузу – мне нужно было отдохнуть не только от Лос-Анджелеса, но и от музыки. Я собрал свой рюкзак и вышел из дома. Я бродил по безлюдным улицам, пинал консервную банку, прогуливаясь по железнодорожным путям, что-то насвистывал, сидя за чашкой кофе в закусочной на автобусной станции. Я был еще тот скиталец, ведь, в конце концов, я – наполовину еврей.Моей первой остановкой стали равнины канадского Эдмонтона (Edmonton) – страны Уэйна Гретцки (Wayne Gretzky). Когда-то я встречался с девушкой по имени Джоди (Jodi), жившей здесь. Мой теперешний план состоял в следующем: переехать в Эдмонтон к Джоди и жить с ней долго и счастливо. Канадским властям мой план не понравился.Прибыв в Эдмонтон, я должен был пройти через таможню, и эта процедура заняла около четырех часов. Меня посадили в одну комнату, а Джоди в другую. Затем мне принялись задавать вопросы о том, сколько денег на моем счете в банке и что я планирую делать в Канаде. По-видимому, я отвечал неправильно, и таможенники решили, что я не смогу остаться и обязан вернуться в Лос-Анджелес следующим рейсом, отправлявшимся в 7 утра. Я провел ночь с Джоди, энергозатратно и не без удовольствия, а затем попрощался и отправился обратно в аэропорт. Так близко и так далеко. История всей моей жизни.Я был крайне расстроен произошедшим, и мама предложила мне погостить вместе с ней у моей сестры в Северной Каролине. Труди жила в Маунт Холли (Mount Holly), пригороде Шарлотт (Charlotte). Рядом находился городок Гастония (Gastonia), где родился величайший баскетболист всех времен Майкл Джордан. Семья моей сестры владела огромным домом в сельской местности, так что мы с мамой нисколько не стеснили Труди, ее мужа и двух их сыновей. Ко мне сюда даже приезжала в гости Джоди. В итоге, я провел три месяца с семьей среди трав, кустов и деревьев.Я приехал в Шарлотт как раз в то время, когда «Island Records» искали в этих краях таланты. Компания посадила в автобус кучу молодых менеджеров и отправила их колесить по городам. «Island» связались с крупнейшими клубами Шарлотт и сообщили им, что лейбл отправляет своих представителей прослушать лучшие группы города.Это было удачей для местных команд – они могли сыграть в зале с хорошей аппаратурой и привлечь внимание мэйджора. Это был отличный расклад и для меня, желавшего познакомиться со здешними музыкальными дарованиями. Меня даже посетила мысль, взяться за какую-нибудь группу из Шарлотт. Но я передумал, посетив концерт. Скажем так, я был разочарован. И это лучшее, что может предложить ваш город?Вы шутите?Я увидел несколько гранж-музыкантов, игравших быстро, громко и тяжело. Определенно, эти парни на полшага опережали остальную местную тусовку. На тот момент самой крутой группой в Шарлотт считались «Fetchin’ Bones». Они выпустили несколько альбомов в восьмидесятых, но с тех пор практически бездействовали. Этим «Fetchin’ Bones» походили на «Circle Jerks», только их песни были гораздо больше ориентированы на радиостанции. Мне нравилась эта группа, но не настолько, чтобы я выпрыгнул из штанов, только бы попасть на их шоу. В конце концов, я пришел к выводу, что здесь нечего ловить. Если я снова и стану менеджером какой-нибудь группы, совершенно точно это будет коллектив не из Шарлотт.ЯотправилсявРичмонд, штатВирджиния (Richmond,Virginia), где жила одна моя знакомая. Она недавно открыла новый ресторан и у нее имелась свободная комната, где я мог остановиться, пока осматриваю город.Ричмонд был странным и любопытным местом. В самом центре стояла огромная тюрьма, улицы были названы в честь солдат Конфедерации, а дорога, проходившая через весь город, одновременно служила расовой границей, разделявшей «белые» и «черные» районы. Не знаю как сейчас, но вмой тогдашний короткий визит все выглядело именно так.Мне понравилась Вирджиния. Я наслаждался размеренным ритмом ее жизни. Люди здесь были намного дружелюбнее. Стояла отличная погода, а Вашингтон, округ Колумбия был всего в нескольких часах езды. Мне, выросшему в Лос-Анджелесе, было полезно сменить обстановку и оказаться в другой части страны, где листва по сезону меняла свой цвет, а с неба на землю иногда падал дождь. Чудеса, да и только.Я пробыл в Ричмонде не так уж долго, прежде чем у меня вновь возникло желание заняться музыкой. Это была моя болезнь, моя зависимость. Я просто не способен был жить вне музыки. У меня на руках имелись наши с Дэниэлом Рэем песни и демо «Bug Lamp», записанное Робом Стеннетом. Я начал понемногу знакомиться с местной сценой, сходив на несколько шоу. Из Ричмонда вышло много отличных команд, но самой известной из них были «GWAR».

Я познакомился с персонажами из «GWAR», покрутился с ними и достаточно хорошо узнал Дэйва Брокки (Dave Brockie, R.I.P.) и других участников группы. Я не являюсь безумным фанатом «GWAR», но они действительно замечательные музыканты и устраивают дичайшие шоу. Честно говоря, я не слушаю их альбомы, но очень люблю театрализованные выступления «GWAR». Их шоу уникальны. Я почти начал совместный проект с одним из членов «GWAR», но по какой-то причине эта идея так и не была реализована.

А потом в Ричмонде появился Боб Форрест, и это повлекло за собой довольно странные события. Боб поселился у меня, и они на пару с моей подругой плотно присели на наркотики, что создалокучу проблем для всех. У нас с этой девушкой не было никаких романтических отношений, но все почему-то считали, что мы любовники. Она спросила меня, как ей вести себя в этой ситуации, а я не знал, что ответить. В конце концов, она начала вымещать свое раздражение на мне, а затем и вовсе попросила меня уехать.

ЯдвинулнасевервБрейнтри, Массачусетс (Braintree, Massachusetts), гдезависсКрисомДоэрти (ChrisDoherty) из «GangGreen». Мы даже собирались вместе создать новую группу, но дальше разговоров дело так и не пошло. Кертис Каселла(Curtis Casella), основатель кембриджского лейбла«Taang! Records», предложил мне работу в его компании и я согласился. В тот момент в Бостон приехали «Pearl Jam» и «Mudhoney» и последние пригласили меня на будущее шоу. Они попросили исполнить совместно с ними «Fix Me». Мы стали в спешке репетировать, ведь концерт должен был пройти в «Boston Garden», где играют «Celtics», и на него собиралась прийти уйма народу. Тусуясь с Эдди Веддером (Eddie Vedder), я был честен с ним и сказал, что у «Pearl Jam» мне нравится только первый альбом. Кажется, он был впечатлен тем, что я не стал целовать его задницу.

Друг дал мне ключи от квартиры в северной части Бостона, где я мог перекантоваться какое-то время. Ранее ее снимал наемный убийца, который прямо здесь же задушил свою подружку. У этого места была темная и тяжелая аура, не нравившаяся мне. Я решил, что не буду жить в этой квартире. Настало время возвращаться домой.

Некоторые люди, повстречавшиеся мне на концерте «Pearl Jam» и «Mudhoney», интересовались, отчего «Circle Jerks» никогда не играют на фестивалях в Европе. Я позвонил Грегу в Лос-Анджелес и сказал ему, что у нас есть незавершенные дела. Мы так и не доехали до многих мест, куда нас приглашали играть. Как бы нам ни было трудно отрывать свои задницы от дивана, «Circle Jerks» еще не закончили свои путешествия.

ПОСЛЕДНЕЕ ДРОЧИВО. После того как «Dookie» группы «Green Day» разошелся просто заоблачными тиражами, каждая панк-группа старой школы, признает она это или нет, озадачилась вопросом: «А почему на их месте не мы?»Успехтакихгруппкак «GreenDay»и«Offspring» заставил мэйджор-лейблы пересмотреть свое отношение к панк-року. Слово «панк» перестало быть ругательством. Как следствие, наш друг Бобби Карлтон (Bobby Carlton)из«Mercury Records» поинтересовался, а не написали ли «Circle Jerks» какие-нибудь новые песни.Ненаписали.Пусть,какгруппа,«Circle Jerks» находились в отпуске, каждый из нас был занят своими делами. Пока я скитался по свету, Грег закончил запись нового альбома «Bad Religion». Зандер вместе с Майком Марттом (Mike Martt), поигравшим в «Gun Club»и«Tex &The Horseheads», собрал «Low & Sweet Orchestra». Они только что подписали контракт и намеревались отправиться в студию. Наш ударник Кит, как бухгалтер, занимался налоговыми делами своих клиентов. Ну, этот-то был занят всегда.Я же по большей части бездельничал. И это несмотря на то, что был единственным парнем в группе, чье благосостояние напрямую зависело от деятельности «Circle Jerks». Решив поработать, я поселился в доме Грега на холмах, откуда стал ездить на велосипеде к Зандеру в Мар Висту (Mar Vista), где мы трудились над новым материалом. В конце концов, у нас появилось достаточно номеров, чтобы записать демо для «Mercury». Им наши песни понравились, и компания подписала с нами долгосрочный контракт. Наш шестой студийный альбом должен был стать дебютом «Circle Jerks» на мэйджор-лейбле.Вышло подозрительно просто. После всех моих битв с мэйджорами, я был удивлен тому, как быстро мы добились нужного результата. Конечно, «Mercury» могли расторгнуть контракт с «Circle Jerks» в любое время, и если группа не будет выдавать достаточно материала, нам укажут на дверь. Так что, если мы хотели получить все причитающееся по сделке, следовало суетиться.Я не помню точной суммы аванса, но мы разделили его поровну, иполучилось около 20,000 долларов на человека. Случись такое десять или пятнадцать лет назад, меня бы уже не было в живых. Я бы вынюхал все эти баксы, и тушите свет! Полученный аванс позволял не беспокоиться, когда пришло время проплачивать аренду студии. Вместо того, чтобы прикидывать, что отнести в ломбард или какие свои компашки продать в «Aaron’s Records» (магазин, торговавший подержанными CD и пластинками), «Circle Jerks» могли сосредоточиться на деле.Но мне было очень нелегко вернуть группу к прежнему режиму работы. Несмотря на то, что «Circle Jerks» не выпускалиальбомов почтипять лет, все были настолько заняты своими сайд-проектами, что просто собратьсявместе в студии было проблематично. Мы абсолютно не выглядели единым целым. Даже при том, что группа не функционировала несколько лет и все могли отдохнуть друг от друга, мы выбрали не лучшее время, чтобы сойтись вновь. Все были заняты, ни у кого не было времени. Я начал думать, что «Circle Jerks» больше не являются приоритетом для парней. Так, обычный параллельный проект.Призыв к действию прозвучал из неожиданного источника.«Парни, - заявил Грег, - у меня есть график. Нужно все записать, прежде чем Грег Граффин (Greg Graffin) свистнет мне».Ладно, возможно цитата недословна, но смысл передан точно. Ситуация выглядела смешной. Мы написали несколько песен и решили добавить к ним пару каверов. Три трека с демо выглядели лучшими номерами будущего альбома. Остальные были состряпаны на отъебись. Я не раз задавался вопросом, зачем мы вообще это делаем? Оченьсмахивалонанашусобственную версию «TheGreatRockAndRollSwindle».В продюсеры альбома я выбрал Нико Боласа (Niko Bolas), работавшего звукоинженером на EPНила Янга (Neil Young) «Eldorado». «Eldorado» - одно из самых громких и шумных (и, на мой взгляд, одно из лучших) творений Нила. Но, как говорится, будьте осторожны в своих желаниях. Ведь они могут исполниться… «ODDITIES, ABNORMALITIESANDCURIOSITIES» - не концертный альбом, но причудливым и удивительным образом «Circle Jerks» записали его «живьем». Мы не прописывали каждую партию отдельно, а все вместе собрались в студии – я пел, в то время как парни играли. Я счел этот метод странным, но Нико так видел.Иногда вы приглашаете какого-либо продюсера с той целью, чтобы этот человек смог со стороны оценить вашу работу и при случае помочь дельным советом – эта нота слишком высока, переход чересчур затянут, вступление слишком медленное. Это не про Нико. Он был звукорежиссером до мозга костей. Тот парень, которого вы бы хотели видеть за пультом, когда играете вживую. Я любил работать с Нико, в его активе было сотрудничество со многими потрясающими музыкантами, но сейчас, оглядываясь назад, не думаю, что Нико был лучшим выбором для нас.

Однако Нико встречался с Дебби Гибсон (Debbie Gibson, американская певица, кумир тинейджеров конца 1980-х—начала 1990-х годов), причиной поллюций любого панк-рокера. Воспользовавшись этим, я уговорил Дебби подпеть нам в «I Wanna Destroy You», кавере на «The Soft Boys».

Вот как делалось в то время. После того как группа и продюсер заканчивали запись, лейбл прослушивал альбом и решал: «эта песня будет первым синглом, эта – вторым» и так далее. Затем специально обученный чувак микшировал песни, выбранные для синглов. Парни, занимавшиеся сведением, зарабатывали столько же денег, сколько продюсер. «Oddities, Abnormalities & Curiosities» сводили два или три человека. Нам это казалось придурью. Зачем понадобились все эти люди?

После выхода альбома «Circle Jerks» прикупили себе огромный дом на колесах, где могли поместиться 11 человек. В нем были кухня, обеденный стол – в общем, все, что могло потребоваться в дороге. Мы погрузили в трейлер все наше оборудование и мерч.

Это чудище было взято с тем расчетом, что в предстоящем турне оно позволило бы нам сэкономить на гостиницах. Нам предстоял четырехнедельный тур с двухнедельной паузой посередине. Я не знаю, кто это придумал. Возможно, все из-за того, что некоторые парни уже обзавелись семьями и не хотели надолго разлучаться со своими женами, детьми, собаками и золотыми рыбками. Мы отыграли первые две недели, и это стало сплошным разочарованием.

Новый альбом «Bon Jovi», наших коллег по лейблу, продавался в Штатах не так хорошо, как ожидалось. Теперь эта группа гастролировала за рубежом, где с реализацией все было ОК. Нам рассказали, что глава «Mercury» приказал сотрудникам бросить все дела и сообща взяться за раскрутку «These Days».

В результате «Circle Jerks» разбирались со всеми вопросами самостоятельно. Когда вы находитесь в турне, то стараетесь использовать время, проведенное в каждом городе, с максимальной пользой. Например, если концерт запланирован на вечер, днем вы идете на автограф-сессию в какой-нибудь музыкальный магазин, где подписываете альбомы и пожимаете руки фанатам. Лично мне нравятся подобные мероприятия. Если это классный магазин, а люди, работающие в нем, знают, кто мы, такие сессии могут быть выгодны всем. Магазин привлекает покупателей, поклонники видят группу вблизи, а я добавляю в свою коллекцию пару новых пластинок.

Также вы можете отправиться на местную радиостанцию, чтобы дать интервью. «Сегодня вечером мы играем у вас в городе, так почему бы вам не прийти на концерт? А вот и парочка треков с нового альбома». Бла-бла-бла и все такое. Никто не любит давать радиоинтервью, но это способ хоть как-то разнообразить день. Вы приезжаете в очередное место, проводите саундчек, даете интервью, перекусываете и вот уже пора выходить на сцену. Все это – часть работы. В том туре ничего подобного не происходило, так как лейбл ни с кем и ни о чем не договаривался. Это было крайне досадно.

Думаю, высшей точкой того турне стал вечер в сент-луисском клубе «Mississippi Nights», когда на наш концерт пришел сам Чак Берри (Chuck Berry). Более того, он поднялся на сцену, чтобы вместе с нами исполнить «Roll Over Beethoven». После шоу, когда публика разошлась по домам, и зал опустел, владелец клуба оттащил меня в сторону и сказал: «Чак велел передать вам, что «Circle Jerks» - одна из величайших рок-н-ролльных групп, которые он когда-либо видел».

О таком комплименте я не мог даже мечтать. Грег поклонялся Ангусу Янгу и Джонни Тандерсу (Johnny Thunders), но эти парни никогда не взяли бы в руки гитары, если бы не Чак Берри. Если вы – гитарист (и здесь не столь важен уровень вашего мастерства или стиль, в котором вы играете), то неизбежно пользуетесь открытиями, сделанными Чаком Берри. Без Чака Берри не было бы Кита Ричардса (Keith Richards), не будь Кита – не было бы Джонни Тандерса, ну а не появись Джонни, даже боюсь представить, в сколь глубокой заднице находились бы сегодняшние рок-музыканты. Вечер в «Mississippi Nights» стал одним из немногих радостных моментов, которые мне принес «Oddities, Abnormalities & Curiosities».

ПОСЛЕДНЕЕ ШОУ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ тура проходило в «St. Andrews Hall» в Детройте. За пару часов до концерта мы все сидели в импровизированной гримерке, которая на самом деле была просто залом поменьше, способным вместить двести или триста человек. Грег обратился к нам: «Парни, я должен сказать вам кое-что важное. Это мой последний вечер. Я покидаю турне».

Затем последовал поток оправданий. У моей собаки глисты. У моей мамы геморрой. Мне нужно каждый вечер взбивать подушку своей подруге. Конечно же, главным образом Грег был расстроен тем, что лейбл не сделал ничего из обещанного. Вся любовь «Mercury» досталась «Bon Jovi», мы же сосали лапу.

Я понимал разочарование Грега. И не я один, мы все были расстроены. А Грегу было с чем сравнивать. Когда «Bad Religion» подписали контракт с «Atlantic Records», лейбл расстелил перед группой ковровую дорожку. «Religion» играли в «Warped Tour» и на массе фестивалей, их концертный график был спланирован на месяцы вперед. У них все шло как по маслу. «Atlantic» предоставил «Bad Religion» такие возможности, которые никак не светили «Circle Jerks». Грег просто отправился туда, где лучше кормили, бросив нашу группу посреди тура.

Я был в ярости. Меня бесило, что, даже находясь в «Circle Jerks», Грег откровенно ставил нас на второе место после «Bad Religion». Тем не менее, он был одним из основателей нашей группы. Грег играл в «Circle Jerks» с самого начала и делал это на протяжении пятнадцати лет. Разве это ничего не значило для него?

Очевидно, нет.

Грег, по всей видимости, ушел из группы, но я не был готов капитулировать. У нас имелись обязательства как перед публикой, так и перед самими собой, в конце концов, у «Circle Jerks» были уже оплаченные концертные площадки.

План состоял в том, чтобы добраться до Нью-Йорка, где я хотел уговорить Тодда Юза (Todd Youth)из«Murphy’s Law» заменить Грега во второй части турне. Тодд отлично знал все старые песни «Circle Jerks» и был моложе Хетсона на шесть или семь лет. Его переполняла энергия, и я был уверен, что он согласится. Тодд стал бы идеальной заменой Грегу, но мой порыв не нашел поддержки. Кит и Зандер не видели смысла продолжать без Хетсона.

---

Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 206; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!