Тибетская книга мертвых» верна - наше дело это доказать. 12 страница
тывайте, не наблюдайте. Бессознательная переработка позволяет нам накапливать и увеличивать неопределенность посредством квантовой динамики ума-мозга/витального- физического тел.
Щели Экран
Рис. 10.1. В ситуации, когда на щели направлен фонарь, так что мы можем нидеть, через какую из щелей проходит электрон, интерференционная картина исчезает и электроны ведут себя как классические крохотные шарики.
Так что, когда приходит боль, вы можете реагировать на нее и деянием, и недеянием. Деяние — означает нечто активное, например, выполнение каких-либо из описанных ниже практик. Недеяние — означает просто ничего не делать, позволять всему быть, не сопротивляться и не отождествляться с болью. Первое требует воли, второе — смиреиия. Их взаимодействие может вести к предсозна- тельной встрече — встрече между вашим эго и квантовой самостыо, между тем, кем вы себя считаете, и Богом.
Кинорежиссер Мел Брукс говорил: «Если ты жив, то должен махать руками и ногами, должен прыгать и крутиться, должен создавать массу шума, поскольку жизнь — это прямая противоположность смерти. И поэтому, как мне кажется, если ты спокоен, то не живешь. Ты должен быть шумным или, по крайней мере, твои мысли должны быть шумными, красочными и яркими». По контрасту с этим в дзенском хайку говорится: «Сидя спокойно, не делая ничего. Приходит весна, и трава растет сама собой». Таким образом, путь к творческой встрече сочетает в себе мудрость Мела Брукса и дзен.
|
|
|
ВСТРЕЧА:
ТРИ ТИБЕТСКИЕ ПРАКТИКИ
Вы уже знаете о бардо момента смерти, когда вы переживаете опыт выхода из тела, совершаете призрачные визионерские путешествия через трансцендентные миры, предпринимаете обзор прожитой жизни и все такое (см. главу 8). Задача состоит в том, чтобы на протяжении всего этого времени сохранять осознание. Именно совершенное равновесие деяния и недеяния может вести вас через это к ясному свету.
Тибетцы предлагают три практики, чтобы удерживать динамику дуэта деяние/недеяние в творческом подходе к смерти[57]. Это: смертная молитва, которая представляет собой практику поклонения; совершенное самопожертвование, или практика добродетели в действии; и созерцание без усилий, или практика джняны (мудрости/исследования). Каждую из этих практик можно найти и во многих других традициях.
В тибетском варианте смертная молитва — означает молиться Будде Амитабхе, думая о Блаженной Земле — буддийском варианте рая[58]. Эго похоже на последние обряды в католической традиции, когда священник проводит умирающего через последнее покаяние и молитву Иисусу. Конечно, если вы делаете смертную молитву своей практикой для йоги смерти, то не можете ожидать присутствия священника всякий раз, когда занимаетесь практикой. Сходным образом мусульманам следует умирать, говоря: «Нет Бога, кроме
|
|
|
Аллаха, и Мохаммед — пророк Его». Индуисты практикуют джапу — внутреннюю медитацию на имени Бога.
Когда застрелили Ганди, его смертная молитва была настолько интериоризирована, он был настолько готов, что его последним словом было «Рам» — имя Бога. Идея смертной молитвы состоит именно в том, чтобы иметь такого рода готовность, так чтобы момент смерти становился подлинной встречей между вами и Богом, вами и вашей квантовой самостью.
Как заниматься практикой? В качестве основы молитвы создайте для себя короткую мантру с архетипом своей традиции (образу которого вы, естественно, преданы) и затем повторяйте ее во все сознательные моменты. Если это «Господи, да будет воля Твоя», то вы произносите это в уме всякий раз, будучи осознающими. Приходит боль: «Господи, да будет воля Твоя». Вы засыпаете. Вы просыпаетесь: «Господи, да будет воля Твоя». Приходит отвлечение. Вы осознаете, что отвлекаетесь: «Господи, да будет воля Твоя». Спустя некоторое время молитва становится внутренней; она происходит сама собой как бессознательная переработка. Теперь вы достигли совершенного равновесия деяния и недеяния. Индуисты называют это аджапа-джапа (медитация без медитирования)[59].
|
|
|
Что происходит? Все традиции утверждают, что эта молитвенная практика позволяет распознавать сознание в его таковости («ясный свет» «Тибетской книги мертвых»).
Второй метод — совершенное самопожертвование — представляет собой практику одного из высочайших идеалов духовных традиций. Она основана на интуитивном постижении того, что добровольное самопожертвование — это чрезвычайно действенный способ достижения природы истины. Иисус выбрал распятие на кресте для спасения человечества, в ходе этого процесса сам достиг
воскрешения. Буддисты называют это практикой бодхи- саттвы — отречением даже от собственного освобождения до тех пор, пока не освободятся все существа. В «Бхагавад- гите» о тъяге — самопожертвовании — говорится как о высочайшей практике; это тема последней главы Гиты «Йога освобождения».
Таким образом, вместо того чтобы, глядя на боль и страдание, в ужасе отшатнуться от них, мы принимаем боль и страдание, чтобы облегчить не только свою боль, но и боль человечества.
|
|
|
Как следует выполнять эту практику? Если вы переживаете конкретное страдание (что часто бывает с людьми, знающими, что они скоро умрут), представляйте себе, что вы приняли это конкретное страдание ради других. Чувствуйте радость тех, кто будет избавлен от этого вида страдания. Координируйте свое дыхание: делая вдох, принимайте в себя страдание всех существ: делая выдох, посылайте всем существам счастье избавления. Опять же, это нельзя делать посредством одного лишь старания; вам потребуется достичь равновесия воли и смирения.
Почему эта практика действует? Вы можете видеть, что она сродни бхакти-йоге с оттенком карма-йоги. Обычно наше эго склонно к солипсизму — мы буквально считаем себя центром вселенной, а все остальное — реальным лишь в той мере, в какой мы с ним связаны. Из этого состояния невозможно жертвовать собой ради кого бы то ни было, если только мы их не «любим». Я люблю мою супругу, моих детей, мою страну и потому могу жертвовать собой ради этих сущностей. Практика самопожертвования ради других ведет к открытию инаковости других, а это открытие подлинной любви, которая не зависит от того, связан ли другой человек со мной или является моим продолжением. Чем больше вы обнаруживаете, что способны любить других, тем меньше над вами господствует ваше эго. Если вы способны действительно умереть, чтобы облегчить страдание других и принести им радость, значит, вы превзошли самоограничения эго и явно достойны видеть свет сознания.
Психиатр Стэн Гроф нечаянно обнаружил чудесный и эффективный метод для этой практики — хо- лотропное дыхание, которое буквально ведет к более целостному самоотождествлению. Вначале, когда Гроф впервые проводил эту практику со своими клиентами, они проходили стадии, казавшиеся предродовыми и родовыми переживаниями в родовом канале. Но по мере того, как люди погружались глубже, переживаемый ими опыт был связан с коллективной болью, страданием всего человечества. Почитайте в особенности об опыте, который пережил в ходе этой практики философ Кристофер Бахе; вы увидите, насколько это мощный метод (Grof, 1998; Bache, 2000).
Можно использовать и путь джняны, обсуждавшийся в предыдущей главе, но этот метод развития пассивного созерцания считается самым трудным — он состоит в том, чтобы обнаруживать сознание, оставаясь в его природе, в моменте настоящего, не допуская отвлечения. В этом подлинный смысл фразы «сознательное умирание».
«Из всех медитаций внимательности — говорит Будда в «Паринирвана сутре», — самая высшая — это медитация на смерти». Однако на практике можно ожидать, что только люди, уже имеющие опыт медитации и способные удерживать внимание в течение длительных периодов времени, способны бесстрастно осознавать всю боль, все страдание, все отвлечения и всю грязь, с которыми обычно бывает связана смерть.
С другой стороны, в Индии существует следующий рассказ о мудреце по имени Тукарам. Ученик спрашивал Тукарама, как происходило его преобразование, каким образом он никогда не гневался, всегда был любящим, и так далее; он хотел узнать «секрет» Тукарама.
«Я не знаю, что я моїу рассказать тебе о моем секрете — сказал Тукарам, — но я знаю твой секрет».
«И что это за секрет?» — с любопытством спросил ученик.
«В течение недели ты умрешь», — серьезно сказал Тукарам.
Поскольку Тукарам был великим мудрецом, ученик воспринял его слова всерьез. В течение следующей недели он приводил в порядок свою жизнь. Он нежно относился к своей семье и друзьям. Он медитировал и молился. Он делал все, что мог, готовясь к своей смерти.
На седьмой день он, чувствуя слабость, лег в постель и послал за Тукарамом. «Благослови меня, о мудрый, — сказал он, — я умираю».
«Мое благословение всегда с тобой — отвечал мудрец, — но расскажи мне, как ты провел последнюю неделю. Сердился ли ты на свою семью и друзей?»
«Конечно, нет. У меня было только семь дней, чтобы их любить. Так что я это и делал. Я их глубоко любил», — сказал ученик.
«Теперь ты знаешь мой секрет!» — воскликнул мудрец. «Я знаю, что могу умереть в любой момент, и потому всегда остаюсь любящим во всех своих взаимоотношениях».
Именно так — особая сила, которую придает ситуация умирания, заключается в глубине — самой важной составной части сосредоточения.
Непринужденное созерцание природы реальности — это не мышление, но оно парадоксальным образом превосходит мышление посредством мышления. Франклин Меррел-Вольф говорил: «Устойчивость обратно пропорциональна ощутимости». Чем более устойчивым становится ваше созерцание реальности, тем менее оно ощутимо и тем меньше усилий оно требует. В конце концов, приходит стадия, когда вы осознаете, что, как часто напоминал Рамана Махарши: «Старание — это оковы. Когда старание соединяется со смирением, все становится естественным, не требующим усилий, на санскрите — сахаджа.
Когда созерцание становится устойчивым и неощутимым и не нужно никаких усилий, вы находитесь в естественном потоке сознания — сахаджа самадхи. Как говорит Бокар Ринпоче: «Когда, наконец, приходит смерть, если практикующий остается в природе ума (сознания), то он обретет полное пробуждение и станет буддой на стадии, именуемой абсолютным телом или ясным светом момента смерти».
НЕТ НУЖДЫ ДОЖИДАТЬСЯ СМЕРТИ, ЧТОБЫ ПРАКТИКОВАТЬ ЙОГУ СМЕРТИ
В Упанишадах есть одна прекрасная история. Жил- был мальчик по имени Начикета, отец которого устроил великую яджну (санскритское слово, означающее жертвенный ритуал) — жертвоприношения, оргию раздачи даров, чтобы гарантировать себе место в раю. Но отец был расчетливым; например, он оставлял лучших коров себе, отдавая слабых. Начикета, заметив неискреннее поведение отца, спросил его: «Отец, а кому ты отдашь меня?» Ответа не последовало. Но Начикета настаивал. Когда он спросил в третий раз, рассерженный отец ответил: «Яме, боїу смерти. Я решил отдать тебя богу смерти».
Но обещание есть обещание, и потому Начикета отправился в жилище Ямы. Поскольку он явился раньше времени, его там никто не встретил. Начикета ждал три ночи, пока, наконец, не вернулся бог смерти. Яма был смущен, что его гость оставался без внимания три ночи, и в порядке компенсации обещал Начикете исполнить три его просьбы.
Первые две просьбы были тривиальными, но в качестве третьей просьбы Начикета хотел узнать тайну смерти — что происходит после смерти? «Некоторые люди говорят, что мы умираем, другие говорят, что нет. Что происходит на самом деле?»
Теперь Яма оказался загнанным в угол и пытался откупиться, чтобы не выдавать тайну смерти. Но делать нечего. Поэтому он, в конце концов, открыл Начикете правду о существовании — что сознание не умирает со смертью. По словам Ямы, осознавая эту истину внутри себя, человек узнает тайну смерти.
Это случается. Рамане Махарши было шестнадцать лет, когда однажды у него возникло странное чувство, что ему предстоит умереть, и им овладел «неистовый страх смерти». Он начал думать о том, как быть со смертью. Что означает смерть? И что именно умирает? Кроме того, он начал инсценировать наступление смерти. Подражая мертвому телу, он неподвижно лежал вытянувшись, как бывает при трупном окоченении, и думал про себя: «Теперь, когда это тело мертво, мертв ли я со смертью этого тела? Является ли тело мною?» Напряженность его исследования вызвала неожиданное преобразование в его существе. Позднее он писал:
Это ярко вспыхнуло во мне, как живая истина, которую я воспринимал непосредственно, почти без мыслительного процесса. «Я» было чем-то очень реальным, единственной реальностью в моем текущем состоянии, и вся сознательная активность, связанная с моим телом, сосредоточивалась на этом «я». Начиная с этого момента «я», или самость, сосредоточивало внимание на себе посредством могучего обаяния. Страх смерти исчез. С того времени поглощенность самостью продолжалась непрерывно. Занималось ли тело разговором, чтением или чем угодно еще, я по-прежнему сосредоточивался на «я» (цитируется в работе Osborne, 1995).
и
ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ
ООО
Я часто выступаю с лекциями и провожу семинары, рассказывая о тех прозрениях, которые дает квантовая теория в отношении вопроса о жизни после смерти и перевоплощении. Идея этой главы возникла благодаря многим вопросам, которые мне задают на этих лекциях и семинарах, когда я понял, что формат вопроса-ответа больше подходит для определенных личных вопросов (в противоположность общим философским или научным вопросам). Однако в ходе работы я не смог устоять перед искушением придать этой главе характер резюме.
В: Какова цель жизни?
О: Цель индивидуальной жизни та же, что и космическая цель, которая состоит в том, чтобы проявлять возможное, участвовать в творческой игре открытия того, что потенциально в сознании. Сознание, видя само себя таким образом, по-видимому, выражает себя в определенных контекстах. Существуют контексты, которые отдельный человек должен полностью проживать, должен выражать творчески.
В: Какова цель смерти?
О: На первый взгляд кажется, что в смерти нет никакой цели. Почему целенаправленность жизни не исчерпывается только в одной долгой жизни? Но требование проявления — это нечто другое. С идеалистической точки зрения жизнь представляет собой поле битвы двух сил: творчества и энтропии. Энтропия порождает износ физического тела, которое служит «аппаратной основой» для творчества в создании новых программ — это то, что мы называем научением. Со временем энтропия выигрывает эту битву и организм перестает заниматься дальнейшим творчеством. Именно тогда сознание начинает покидать тело. Этот уход заканчивается смертью.
Когда-то давно я читал серию научно-фантастических рассказов английского писателя Майкла Муркока об антигерое по имени Джерри Корнелиус, в которых изображена эта борьба между творчеством и энтропией. Джерри и его друзья перепрыгивают из одной реальности в другую в мул ьтиреальном Лондоне в поисках того единственного проявления, где царит творчество и жизнь побеждает смерть. Разумеется, Джерри так и не находит эту реальность, поскольку сам несет в себе зародыш энтропии.
Но почему считать это неудачей? Какова необходимость завершения всей нашей творческой цели в одной жизни? Поэтому мы умираем, но возвращаемся в другое время и в другом месте, начиная с чистого листа, чтобы иметь еще один шанс творчества в другом воплощении.
В: Теперь вы сбиваете меня с толку. Если перевоплощение — это возможность начинать с чистого листа, то как мы можем вспоминать прошлые жизни и почему это происходит? Разве это не загрязняет наш «чистый лист»? И как насчет кармы? Каким образом карма распространяется из одной жизни человека в другую, не заполняя наш новый «чистый лист»?
О: Чистый лист относится только к физическому телу, которое умирает, став перегруженным классической памятью. По контрасту витальное и ментальное тела квантовой монады, которая продолжает существовать после смерти, несут квантовую память. Квантовая память взвешивает вероятности в пользу прошлого опыта; это создает предрасположенность, и именно через эту предрасположенность карма переходит из одного физического воплощения в другое. А воспоминание содержания предыдущих жизней возникает из нелокальности квантовых процессов и сознания. Между воплощениями существует нелокальная связь, но к ней нелегко получить доступ.
Квантовая память записывается в математические уравнения, управляющие квантовой монадой. Поскольку она не кодируется в проявленной форме, то и не разрушается. Конечно, предрасположенности могут быть препятствием, когда их используют для избегания определенных контекстов. Однако традиции утверждают, что мы приносим в каждое воплощение не все наши прошлые предрасположенности (склонности или карму), а лишь немногие избранные (именуемые прарабдха).
Это представление о том, что предрасположенности становятся препятствием, также служит основанием для рекомендации избегать плохой кармы. И именно здесь хорошая карма помогает нам творчески справляться с работой, открывая и узнавая потенциально содержащиеся в нас контексты.
В: Что влечет за собой это научение? Творческое открытие тем наших жизней?
О: Открытие и проявление в жизни. Если мы не проживаем тему, которую открываем (не «осваиваем» свое открытие), то открытая тема не становится адаптированной склонностью ума. Людей, которые не «осваивают» свои открытия тем супраментального интеллекта, называют интеллектуалами в противоположность интеллигентам. Понимаете?
В: Думаю, да. Не можете ли вы повторить, как вы определяете хорошую и плохую кармы?
О: Карму в значительной степени неправильно понимают в особенности в массовом сознании. Даже многие индийцы (не говоря уже о жителях Запада) думают, что если они делают добрые дела — подают бедным, почитают своих родителей и все такое, — то накапливают хорошую карму. Необязательно. Единственная хорошая карма — это квантовая память предрасположенностей, которая дает вам возможность творчески открывать и выражать вашу целеустремленность, проживать контексты, через которые сознание познает само себя. С другой стороны, если ваши деяния порождают предрасположенности к привычкам, фобиям и тому подобному, то вы явно накапливаете плохую карму.
В: Я все еще не убежден, что мы нуждаемся в перевоплощении, чтобы проявлять целенаправленность вселенной. Действительно, рамки одной жизни ограничены. Но почему вместо многих жизней не иметь много людей? Ведь может быть сколько угодно людей, не так ли?
О: Разве? Очевидно, что планета может поддерживать только ограниченную численность населения. Без перевоплощения мы сильно ограничиваем возможность создания хороших предрасположенностей, которые способствуют творчеству, требуемому для открытия подлинно сложных контекстов, питающих цивилизацию. Подумайте об эрудитах и вундеркиндах, о достижениях людей, подобных Эйнштейну и Шанкаре, которые почти наверняка были рождены с предрасположенностями к величию из прошлых жизней.
В: Ага, я только что подумал кое о чем. Если бы люди понимали то, что вы говорите о хорошей карме, они бы жили этично, не так ли? Поскольку этика прямо связана с творчеством. Этика состоит в том, чтобы способствовать своему собственному творчеству и творчеству других и по меньшей мере не вредить ему. В обществах, где карму неправильно понимают или игнорируют, люди становятся неэтичными.
О: Вы абсолютно правы. Возьмем Индию. В карму верят, но понимают ее неправильно, с очень ограниченными и близорукими представлениями о хорошем и плохом. Хорошие, творческие предрасположенности развивают редко. С другой стороны, возьмем США, где в карму не верят; хорошие, творческие предрасположенности развивают, но наряду с плохими.
В: Так что же мы можем делать, чтобы проявлять целенаправленность наших жизней, помимо того чтобы уделять внимание карме, которую создают наши действия?
О: Уделять внимание смерти. Помнить уроки «Тибетской книги мертвых» и нашей модели перевоплощения. Сознательная смерть может вести к нелокальному опыту, который был бы очень ценным для следующей жизни.
В: Но только при условии, что эта модель верна.
О: Разумеется. Научные модели создаются для того, чтобы их использовали. Теперь у вас есть научная модель;
используйте ее и убедитесь сами, верна она или нет. Мне кажется, что потенциально опыт смерти может быть для нас очень ценным.
В: В индуистской литературе есть понятие сжигания кармы. Можно ли сжигать карму?
О: В известном смысле да. Мы приносим склонности (карму) из прошлых жизней в эту жизнь, чтобы работать над определенной программой обучения. Когда программа выполнена, может не быть дальнейшей нужды в этих конкретных склонностях. Поэтому можно говорить, что своими творческими действиями усвоения новых тем жизни мы сжигаем некоторое количество кармы.
В: Как насчет вопроса о количестве душ? Вы знаете, что сейчас рождается так много людей, что на всех не хватит старых душ?
О: Ничто в нашей модели не запрещает возникновение новых душ в любое время; ни тематическое, ни ментальное и витальное тела не сводимы ни к какому исчисляемому количеству. Мы все используем одни и те же ментальные и витальные функции, за исключением того, что они распространяются в виде разных паттернов. Именно эти разные паттерны придают индивидуальность нашему витальному и ментальному существу. Мы знаем, что распространение имеет конец (освобождение). Почему бы не быть и началу?
Здесь действует и еще один фактор. Многие старые квантовые монады теперь находятся за пределами цикла перерождений. В древние времена духовная жизнь была легче, ее в большей степени поддерживала культура. Индуисты называют ту эпоху сатья юга (золотой век). Люди освобождались за несколько перерождений. Теперь есть так много материальных отвлечений, что трудно удерживать внимание на обучении. (Индуисты не зря называют нынешнее время «кали юга» — век неведения.) Поэтому квантовые монады намного большее число раз рождаются в физические тела, прежде чем «увидят свет». Это подтверждают и данные Хелен Уомбах (см. главу 5). Естественно, что сейчас рождается намного больше людей.
Но в конечном счете весь этот вопрос числа душ возникает снова и снова потому, что мы становимся жертвой дуалистического представления о конечном числе вечных душ, не зависящих от Бога (целого). С квантовой точки зрения (как и с мистической) душа не обладает существованием отдельно от Бога (или сознания). Душа — это ограниченное отождествление, принимаемое сознанием в целях исследования возможностей. Когда эта работа выполнена, душа-идентичность сливается с целым.
В: В недавней книге утверждается, что смерть нередко бывает очень болезненным переживанием, лишенным достоинства (Nuland, 1994). Вы как будто игнорируете эти аспекты смерти.
О: Исходя из данных о предсмертных видениях представляется, что, хотя болезнь бывает мучительной, сама смерть может не быть таковой. В нашей модели мы можем видеть, почему это так. В момент смерти может присутствовать боль, но нам не нужно с ней отождествляться. Будучи внимательными, мы можем уловить вневременную красоту этого момента и освободиться.
Любое отсутствие достоинства — это от нашего страха смерти. Моим другом и учителем был философ-мистик Франклин Меррел-Вольф, который умер в возрасте девяноста восьми лет от воспаления легких. Он испытывал боль от болезни, но не было никакого отсутствия достоинства. Вольф сохранял свое чувство юмора, даже когда части его тела постепенно переставали функционировать должным образом. Он был подготовлен к смерти[60].
В: Немного изменим тему: что вы, как ученый, думаете о тонких телах — даже под экстравагантным названием квантовой монады? Не значит ли это верить в призраков?
О: Это единственная причина, по которой я долго избегал идеи тонких тел. Она звучит очень дуалистически. Конечно, проблема дуализма исчезает, когда мы понимаем, что квантовые монады не имеют никакого непосредствен- ного взаимодействия с материальными телами; это взаимодействие опосредуется сознанием.
В: Но каким образом мы видим их в виде призраков, привидений?
О: Возможно, когда происходит телепатическое взаимодействие между воплощенным существом и квантовой монадой, опосредуемое нелокальным сознанием, некоторые люди реагируют на него, экстериоризируя свой опыт как опыт существа, которое пытается с ними общаться. Значит, привидение представляет собой собственную проекцию видящего. Важно заметить, что призраки и привидения — это внутренние феномены; они не появляются в общей внешней реальности; поэтому они фундаментально согласуются с предлагаемой здесь моделью[61].
В: Что будет происходить со мной, когда я умру? По правде говоря, я немного боюсь стать призраком или даже невзаимодействующей квантовой монадой, скитающейся, не знающей, что делать.
О: Это зависит от вашей кармы и от того, насколько вы сознательны в момент смерти. Да, если в момент смерти нет достаточного осознания, может быть некоторая неразбериха; вы можете непреднамеренно создать для себя переживание ада. Но помните, коль скоро вы умираете и больше не имеете никакой связи с физическим телом, у вас не будет никакого проявленного опыта, как в обычно бодрствующем осознании. Однако возможности будут накапливаться, и некоторые из этих возможностей вы будете проживать «задним числом», когда переродитесь, создавая воспоминания, с которыми вы должны будете иметь дело, так что вам нужно следить за этим, когда вы умираете. Возможности, которые будут возникать в ваших тонких телах когда вы мертвы и бессознательны, будут зависеть от состояния вашего умирающего сознания.
В: Как я удостоверюсь, что не попал в ад?
О: Очевидно одно. Вы берете с собой все свои желания, которые не были способны удовлетворить во время жизни и от которых не могли отказаться.
Некто попал в рай и через некоторое время узнал, где обитает его почитаемый учитель. Он сразу же отправился его навестить. Почтенный ребе работал за своим сголом, но изумленный посетитель увидел на постели учителя красивую обнаженную женщину, готовую к действию. Посетитель подмигнул своему бывшему учителю: «Ребе, это, должно быть, награда за все ваши добрые дела». На это хозяин ответил скривившись: «Нет, я ее наказание. Это — ад».
Желания предполагают события ментального- витального-физического — всех трех наших индивидуализированных тел. Интеллектуальное или тематическое тело не имеет отображения в физическом; поэтому оно не может обусловливаться, не может индивидуализироваться; то, что мы переживаем как различающий интеллект, составляет часть нашего ума. Если мы живем, полностью отождествляясь с умом-мозгом, мало осознавая свое витальное/физическое тело и его квантовые модусы — если угодно, прану, — то желание возникает бессознательно. Эта предрасположенность продолжается из одного воплощения в другое, пока мы в своей жизни не делаем бессознательное сознательным Когда бессознательное становится сознательным и мы полностью и осознанно проживаем это желание, предрасположенность может сойти на нет. Когда это случается, вам больше не нужно беспокоиться об аде.
В: Возможно, это звучит глупо, но куда именно попадает квантовая монада? Где находится рай или все те локи, о которых говорится в индуистской традиции?
О: Хороший вопрос. В прежние времена люди мыслили дуалистически. Индуисты помещали различные локи в определенных местах в Гималаях. Древние греки считали, что рай находится в космосе. Но духовные учителя мира всегда понимали, что это заблуждение; Платон или мудрецы Упанишад в ответ на ваш вопрос сказали бы, что рай трансцендентен. Одно из великих концептуальных достижений квантовой физики — это понятие квантовой нело- кальности, с которым мы можем соотносить то, что духовные традиции понимают под «трансцендентным». Но что такое нелокальность? Это связь между потенциальностями вне пространства-времени, способная влиять на события в пространстве-времени. Где она находится? И везде (поскольку каждая точка в пространстве и времени может быть связана нелокально), и нигде (поскольку мы не можем определить ее конкретное местонахождение).
В: Найду ли я в загробном мире своих умерших друзей и родных?
О: Вы говорите почти как Вуди Аллен, который писал: «Существует страх, что есть загробная жизнь, но никто не знает, где она проходит». Прежде всего, когда мы вступаем в смерть через то великое нелокальное окно, которое нам открыто, возможны многие виды опыта. Все, что можно сказать о том, что есть после того, как мы умираем, — это то, что имеет место бессознательная переработка. Состояния витального и ментального тел могут продолжать развиваться в возможности посредством какой-то внутренней динамики, которую мы еще должны открыть. Один из этих возможных путей будет проявляться «задним числом», когда произойдет следующее воплощение. Проявленный путь может содержать опыт общения с вашими друзьями, но вы создавали этот опыт в своем ментальном теле. Это не опыт в том же самом смысле, как опыт вашего бодрствующего осознания; он больше похож на сновидения (см. главу 5).
В: Когда я готов заново родиться, как я найду свое конкретное воплощение? Выбираю ли я своих родителей?
О: Нелокальная корреляция выбирает конкретное чрево сразу и без необходимости куда-либо идти; помните, что в нелокальной сфере нет никакого пространства и никакого времени. Выбираем ли мы своих родителей? Все нелокальные корреляции, связывающие нас с нашими будущими воплощениями, существуют в возможности; таким образом, речь может идти о выборе. Есть кое-какие данные из гипнотической регрессии, которые предполагают, что мы действительно можем быть способны выбирать своих родителей. Этот выбор может быть несвободным и обусловленным прошлыми паттернами либо свободным, в зависимости от статуса моего отождествления в момент смерти.
Дата добавления: 2016-01-05; просмотров: 15; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!