ПЕРВАЯ КАТЕГОРИЯ – ПИОНЕРЫ ИГРЫ 37 страница
Причина № 1: четыре пика. У большинства баскетболистов в карьере бывает лишь один пик, и все (лучший год в карьере). Суперзвезды могут выдать два пика: Хаким в 90-м и 94-м, Баркли – в 90-м и 93-м, Уэст в 66-м и 70-м и Шак в 95-м и 00-м. В очень редких случаях спортсмен может выдать три пика: Берд (84, 86 и 87), Мэджик (82, 85, 87), Карим (72, 76, 80) и Уилт (62, 67, 72) выпустили версию 3.0, которая превосходила версии 1.0 и 2.0 по нескольким показателям. И только Джордан выходил на пик четыре раза, и Джордан 4.0, возможно, был лучше, чем другие три версии. Вот все модели:
· ЭмДжей 1.0 (89-90). Его пятый и шестой сезоны, время, когда звезда делает рывок и достигает потолка своих талантов. Джордан привел посредственных «быков» 89-го к 47 победам и довел до финала Восточной конференции, закончив сезон с лучшими показателями со времен слияния лиг: 32,5 очка, 8,0 передачи, 8,0 подбора, 2,9 перехвата, 54 процента с игры, 85 процента штрафных (регулярный чемпионат), 34,8 очка, 7,0 подбора, 7,6 передачи, 2,5 перехвата, 51 процент с игры (плей-офф).
Весной следующего года он провел лучший плей-офф в карьере (43,0 очка, 7,4 передачи, 6,6 подбора и 55 процентов с игры против «Филадельфии») перед тем, как уступить в семи матчах «Детройту». Это период, когда Джордан вышел на свой пик как безупречный спортсмен и забивала: несравненный атлетизм, максимальная взрывная скорость, уважение со стороны судей, которое отличало разве что Лэрри и Мэджика, невероятная выносливость (провел 99 из 99 матчей), несмотря на старые правила, позволяющие «Пистонс» бить его в проходах, и сразу несколько защитников, которые пытались его остановить. Если выпустить того Джордана 89-го в сегодняшнюю НБА, где запрещены жесткие нарушения и нельзя держать противника рукой, то все – он бы набирал по 45 очков за игру[872].
|
|
|
· ЭмДжей 2.0 (весна 93-го). К этому моменту он умел уже все. Беспощадные тренировки выковали его тело и привели его в исключительную форму, которая позволяла ему встречать жесткие фолы, не уставать в концовках матчей и унижать уступающих в габаритах защитников в лоу-пост. Он стал еще более грамотным всесторонним игроком, с лучшим понимаем того, как использовать партнеров и когда пришло его время решать исход матча. Доходя до того, что он сам вставал на защиту одноклубников (что он делал постоянно против «Никс» Райли – лучше всего это проявилось в памятном лэй-апе «плюс один», когда он стоял над Ксавьером МакДэниэлом и яростно орал на него) вместо того, чтобы публично и за закрытыми дверьми подрывать их уверенность в себе. Единственная проблема: неожиданно ему не было равных. Он был единственной суперзвездой НБА, у которой не было никого, кто бы хотя бы приблизительно был равен ему по таланту и помог ему сохранить мотивацию, чтобы остаться на вершине. Это поставило его в ситуацию, где он не мог победить. Как только давление прессы и общественности стало слишком велико, он принял одно из самых удивительных решений в истории НБА – он ушел из баскетбола на пике[873].
|
|
|
· ЭмДжей 3.0 (зима 96-го). Джордан стряхнул с себя бейсбольное прошлое[874], перестроил тело для баскетбола и стал играть в более силовой манере на обеих сторонах площадки – вместо Бэрри Сэндерса он стал Эммитом Смитом, занимающим позицию, толкающимся, находящим вариант для атаки и наказывающим защитников на протяжении четырех четвертей. ЭмДжей 3.0 подходит под описания «невероятно изобретательный» и «рациональный на уровне Берда-Мэджика». И, если недостаточно уже этого одного, его бейсбольные неудачи научили его принимать партнеров такими, какие они есть, снисходительно относится к их минусам и адаптировать собственные невероятные способности так, чтобы дополнить их. Он, наконец-то, начал понимать Секрет.
· ЭмДжей 4.0 (весна 98). Моя любимая версия. Его прыжок уже совсем не тот, но зато он компенсирует его еще большей активностью и напором. Редко Джордан теперь показывает эмоции; даже победные броски сопровождаются лишь демонстрацией кулака и облегченной улыбкой. Как Али в середине 70-х, теперь он полагается на хитрость, опыт, память и страсть и умеет все (например, как пихнуть Брайона Расселла, чтобы выиграть финал 98-го)[875]. Джордан 4.0 демонстрирует (ненавижу это слово, но плевать) сюрреалистические способности брать игру в свои руки в самые важные моменты. Можно сказать, что он прошел путь от лучшего баскетболиста всех времен до лучшего «клатчера» всех времен, и его коллекция феноменальных матчей против отменных «Пэйсерс» и «Джаз» – тогда как он боролся с последствиями уже третьего подряд сезона с сотней матчей, выжимал как можно больше из 36-летнего тела, справился с провалом Скотти Пиппена (выпавшего из-за проблем со спиной) в последних двух матчей и все равно смог дотащить «Буллс» до титула – остается уникальным достижением. Как-нибудь посмотрите 6-й матч финала 98-го. Он выиграл его сам. Никакой помощи. Только он. Он набрал 41 из первых 83 очков «Чикаго», выжидая удобного момента даже тогда, когда набивал статистику. За 40 секунд до конца при «-3» он отправляется на убийство – взрывается проходом от кольца до кольца, в защите отнимает мяч у Карла Мэлоуна и кладет победный бросок, без каких-либо пауз – за это время ни один из его партнеров не дотронулся до мяча, подходящая концовка для невероятной игры. Знаю, что Леброн действует фантастически, но если он будет самостоятельно выигрывать титулы в 36 лет в четвертой ипостаси самого себя, только тогда мы сможем сравнить его и Джордана. И только тогда.
|
|
|
|
|
|
Причина № 2: патологическое нежелание проигрывать. Не могу себе представить, чтобы вновь появился убийца, подобный Джордану, и вот почему: сейчас НБА стала лигой корешков. Эти звезды растут вместе, общаются друг с другом, проводят время летом, выступают за сборную США, пишут друг другу сообщения – это все одна компания. Посмотрите, как Кобе поздравляет Кармело после будто бы бескомпромиссного матча – они выглядят словно бывшие соседи по комнате на встрече выпускников. Великие эпохи Джордана всегда соблюдали уважительную дистанцию: даже когда Мэджик и Айзейя целовали друг друга, в этом присутствовал определенный холодок[876].
Когда Джордан и Баркли стали близки, я иногда спрашивал себя, не почувствовал ли Джордан в Баркли потенциального соперника, а затем подружился с ним, чтобы подорвать его агрессию на площадке. Знаете, в какой момент Баркли потерял шанс войти в группу лучших из лучших? Во 2-м матче финальной серии 93-го в Финиксе. Он играл так здорово, как только мог (42-13 при попадании 16 из 26), но Джордан превзошел его, выдав 42-12-9 и уничтожив при этом Дэна Марли. Вы могли видеть это на лице Баркли, когда он уходил с площадки: я не могу победить этого парня. И он не мог.
Все это восходит к тому самому гену Расселла-Джордана. Джордан хотел побеждать и раззадоривал сам себя, перебарщивая с реакцией на каждую обиду (настоящую или выдуманную).
Рик Питино сомневался в том, что его повреждение подколенного сухожилия серьезно во время серии «Никс» – «Чикаго» в 89-м, Джордан заставил его заплатить[877].
«Мэджик» выбили растренированного Джордана из плей-офф в 95-м, Джордан заставил их заплатить. Мэлоун был назван MVP в 97-м, Джордан заставил «Юту» заплатить. Именно так все и было. Когда генеральный менеджер «Буллс» Джерри Краузе – которого Джордан открыто ненавидел[878] – заигрывал с европейской звездой Тони Кукочем, Джордан и Пипен с особенной яростью уничтожили Кукоча на Олимпиаде 92-го. Перед драфтом 89-го Джордана напрягало то, что Краузе стал поклонником таланта Марли, так что он сразил Дэна в финале 93-го и орал «НА*** МАРЛИ!», тогда как остальные «быки» праздновали чемпионство. Сделал ли Марли ему что-нибудь плохое? Конечно, нет. Просто Джордан убедил себя, что тот сделал. Так работала его мысль.
Две важнейшие истории на тему «Джордан – ненавидящий проигрывать шизофреник».
История № 1: Первый матч финала 92-го – газетчики муссируют болезненный вопрос «Дрекслер или Джордан?» и план «Портленда» «Мы побьем их за счет трехочковых», который те совершенно по-идиотски рассказали всем. Джордан совсем скоро поимеет Клайда Дрекслера на национальном телевидении. Но мы об этом пока не знаем. «Портленд» выходит вперед за счет рывка 17:9 за 6 минут до конца четверти. Болельщики «Чикаго» ничего не понимают: «Портленд» здорово бежит и прибавляет в уверенности. Следующие 17 минут игрового времени: ЭмДжей – «треха», ЭмДжей 2+1, ЭмДжей – «треха», Эм Джей – «треха», ЭмДжей – два, ЭмДжей – два (завершается первая четверть: 33:30, «Блэйзерс», у Джордана 18 очков, и он усаживается перевести дух), ЭмДжей возвращается (45:44, «Чикаго») – ЭмДжей – 2, ЭмДжей – «треха», ЭмДжей – перехват + 2, ЭмДжей – два, ЭмДжей – 3, ЭмДжей – сверху, нескладный «сквозняк» Дрекслера, ЭмДжей – «треха» + пожимание плечами[879]. Третий тайм-аут «Портленда» за четверть. «Чикаго» – «Портленд» – 66:49. Джордан набрал 33 очка за 17 минут, 35 в первой половине, больше, чем у Дрекслера, на 27, и побил рекорд плей-офф по трехочковым за половину. Так все и было на самом деле.
История № 2: К середине 90-х соперники Джордана поняли, что лучше его не трогать, породив феномен, которого мы не видали до или после: Майкл стал баскетбольной версией спящего тигра. В лиге, где полно любителей поговорить, постучать себя в грудь и позадирать соперников, никто не решался с ним связываться. Это понималось само собой. Читалось между строк.
Даже летом 2001-го, когда Джордан уже управлял «Уизардс», но задумывался о возвращении, и несколько клубов НБА приехали посмотреть на тренировки калифорнийских школьников. Джордан был там. Как и Пол Пирс, которому довелось общаться с Джорданом благодаря дружбе с уроженцем Чикаго Антуаном Уокером. В какой-то момент Пирс начал задирать ЭмДжея. Не стоит тебе приходить. Теперь это наша лига. Мы не хотим тебя позорить. Все такое. Джордан с довольным видом качал головой и улыбался, а затем спросил: «Когда у нас первый матч с вами? Я преподам вам урок и забью вам 40». Можно только представить, как Джордан вытащил листок бумаги и добавил Пирса в список парней, которым нужно надрать задницу. Естественно, тренер Пирса тогда (Джим О’Брайен) услышал этот разговор и быстро оттащил Пирса, моля свою звезду: «Никогда не разговаривай с ним. Слышишь меня? С этим парнем нельзя дерзить!». К этому моменту Джордан уже три года как повесил кроссовки на гвоздь. Три года! Даже тогда тренер НБА считал его, 39-летнего, настоящей угрозой, тем, кого ни при каких обстоятельствах нельзя выводить из себя. Разбудите меня, когда произойдет что-то подобное.
Причина № 3: харизма. Манут, Берд, Робинсон и Джордан приковывали к себе внимания, входя на арену. Джордан был воплощением рекламы о Э. Ф. Хаттоне. Помните те дурацкие слоганы, когда кто-то говорил: «Мой брокер – Э.Ф. Хаттон, и он говорит…», а все сразу же замирают и начинают слушать? Вот это был ЭмДжей. Один его вид выбивал из колеи всех болельщиков – нечто подобное было с фанатами «Битлз» в середине 60-х. У Джордана было то, что бостонский журналист Джордж Фрэйзер называл шармом: харизма, неповторимая крутость, чувство собственной значимости, которое сложно было описать. Он поглощал внимание аудитории, даже если в зале было 16 тысяч зрителей. Как только входил Джордан, все остальное не имело значения. Менялись выражения лиц, менялись звуки – все это чувствуется даже 15 лет спустя.
Эта реакция не поменялась тогда, когда он ушел из баскетбола. На вечеринке во время Матча всех звезд в 2006-м мы дымили с боссом «Селтикс» Риком Готэмом. Народу почти не было. И вдруг, откуда ни возьмись, появился Чарльз Оукли, а за ним следовало торнадо из человеческих тел, в центре которого был Джордан[880].
Вот что происходит, когда ЭмДжей заходит в помещение: оно сразу превращается в сцену из «Красавцев». Не важно, что вы думали о вечеринке до того момента, с этого она сразу подскакивает с (поставьте оценку сами) до пяти с плюсом. Как будто бы присутствие ЭмДжея оправдывает весь вечер. Так вот Джордан вошел неторопливым шагом, огляделся, сделал пару затяжек, затем обменялся колкостями с Оуком, притворяясь, что вокруг не было 25 людей, которые в этот момент снимали его на мобильные телефоны. Полторы минуты им хватило. Они пошли в следующую залу. Как только они ушли, все стало снова пресным. Как сказал позже Рик, это было «словно дуновение ветра». ЭмДжей был дуновением, все остальные – листьями и веточками, пролетающими мимо.
Когда он играл, у вас было больше времени, чтобы приготовиться к этому дуновению. За 15 минут до игры вы оглядывались и понимали, что 75 процентов зрителей уже сидят на своих местах. Это было похоже на толпу перед концертом Спрингстина, ожидающую, когда погаснет свет. У каждого мужчины-обладателя хороших мест был самодовольный взгляд – «Я важный, потому что я посещаю эту важную игру». Каждая женщина выглядела так, словно потратила на макияж лишних десять минут. Каждый мальчуган готов был в любой момент самовоспламениться. Тинейджеры с широко открыли глазами стояли на первых рядах, качались вперед и назад, держа ручки, и с жалким отчаянием молились, что ЭмДжей необъяснимым образом перепрыгнет через столики прессы и пойдет в толпу, чтобы раздавать автографы. Как только выходил Джордан, все застывало. Каждый взгляд был устремлен на него. Болельщики издавали странные звуки. Крики и визг смешивался с одобрительными аплодисментами, а затем рождался медленно нарастающий гул, словно цепная реакция: “хххххххххРРРРРРРРаааааааааААААААААуууууууу!!!!!”. Здесь был ЭмДжей. И эта энергия никуда не испарялась. Когда он встречался с арбитрами перед игрой, они смеялись над его шутками и выглядели словно официанты, ожидающие от клиента огромных чаевых. Когда он делился советом с партнером, тот внимательно кивал головой, словно ему открывали секрет, который мог изменить его жизнь. Когда он подходил к судейскому столику, замолкали все разговоры на первых рядах. Когда он в первый раз за матч вставал на линию штрафных, тысячи вспышек фиксировали этот момент для будущих поколений. Я видел, как играл Майкл Джордан. Вот он бросает штрафные – люди когда-нибудь будут поражаться этому. Вот что вы думали в тот момент.
Тот момент казался более важным, чем вы или я, как и длящийся восторг от наблюдения за классическими выступлениями ЭмДжея и выделение тех мелочей, которые отличали его. Он никогда не халтурил и всегда выкладывался по полной. С точки зрения атлетизма его отличала грация, которой не было ни у кого. С точки зрения техники он был совершенен во всем – совершенная физика, совершенный бег, совершенная защита, совершенная работа ног, совершенный бросок – поэтому всегда казалось странным, когда он попадал мячом себе в ногу или отдавал пас за пределы площадки. С точки зрения морального авторитета игроки относились к нему так же, как дети из сериалов к отцу, когда он приходит с работы – каждый готов убить себя, чтобы доставить ему удовольствие, или повеситься по одному его слову. Мелочи выделялись сильнее, чем данки и невероятные проходы.
Последний раз, когда Джордан играл в Бостоне в форме «Буллс» (декабрь 1997), они вынесли молодую команду «Селтикс», и ЭмДжею это явно приелось. Лучшее время смотреть за Джорданом – именно тогда, когда он придумывает себе дурацкие соревнования, чтобы не скучать. Помню, когда Джордан и Уокер начали ругаться, я толкнул локтем своего друга и сказал: «Смотри, сейчас что-то будет». Мы внимательно наблюдали за Джорданом и Уокером, когда они бегали туда и обратно и не переставали говорить. «Бостон» нарушил правила, и Уокер с Джорданом встали рядом с правой стороны от линии штрафных. Уокер был ближе к кольцу, Джордан стоял слева от него и продолжал издеваться над ним. Уокер сделал ошибку и начал отвечать. Это всегда плохая идея. Я тогда сказал: «Смотри, Джордан говорит Антуану, что он его побьет и заберет подбор через него. Смотри на это. Просто смотри». Само собой, как только его партнер приготовился бросать второй штрафной, руки Джордана пошли в стороны, тогда как его рот не закрывался ни на секунду. Тело Уокера напряглось. Мяч взлетел вверх, и ЭмДжей каким-то образом выпрыгнул перед Уокером, забрал отскок и в едином порыве бросил в кольцо. Кто сфолил на Джордане, чтобы помешать лэй-апу? Антуан Уокер. А мы стояли и смотрели, как Майкл с довольным видом направляется к линии и хохочет, абсолютно довольный собой, как будто он только что обнаружил на полу 100-долларовую купюру. И мы смотрели, как качалась голова Уокера, как будто у маленького мальчика, которого отругали родители. И мы смотрели, как Джордан аккуратно кладет первый штрафной, и огромная улыбка расползается у него по лицу. Его вечер состоялся. Так же, как и наш. И это то, что заставляет меня смеяться, каждый раз, когда я слышу, как парней вроде Уэйда и Кобе и Леброна сравнивают с ним. Ни у кого из них не было таких моментов. Они могут быть близки к нему с точки зрения атлетизма или техники, но в смысле харизмы? Никогда. Даже не близко.
Даже во время его испорченного травмами возвращения с «Вашингтоном» был один момент в первом матче с «Бостоном» в 2001-м, когда Джордан положил ключевой бросок и стал похож на прежнего себя[881]. Он развернулся и побежал на свою половину, двигаясь в своем неповторимом стиле, активно работая локтями. Толпа заревела: мы обожали «Селтикс», но даже минимальная возможность воочию наблюдать за игрой, напоминающей классические матчи, перевесила все остальное – Джордан оглянулся, посмотрел на трибуны, его брови приподнялись, и появилась знаменитая ухмылка. И он очаровал нас. Черт возьми, он очаровал нас. Представьте себе сиськастую чирлидершу-старшеклассницу, которая подмигивает школьному автобусу, наполненному 9-классниками, утройте эту реакцию, и тогда вы все поймете. Я даже не помню, кто тогда выиграл. Серьезно. Все, что я помню, это то, что ЭмДжей вернулся, ЭмДжей был на матче, ЭмДжей был похож на прежнего себя, и возможности были бесконечны. Некоторые люди просто нереальны.
Я поверю, что Леброн достигнет статуса ЭмДжея, как только он завоюет внимание всех и каждого на 17-тысячной арене и ликвидирует целую трибуну одной лишь улыбкой. И не секундой раньше.
Причина № 4: тайна Джордана. Я рассказываю эту историю в настоящем времени, поскольку для меня она произошла не больше трех часов назад. Вернитесь вместе со мной на тот Матч всех звезд 2006-го в Хьюстон. Весь день в субботу я пью Блади-мэри с моим другом Салли и его бостонской командой. Мы как раз размышляем о том, брать ли по второй, когда Оукли лениво входит в зал – именно так, иначе он и не ходит – с тремя подругами и, в конце концов, размещается за соседним столиком. Оукли заказывает всем выпить, а себе берет мартини. Мы немедленно берем по второй. Ну то есть где еще вы получите возможности выпить в двух шагах от настоящего Шафта?[882]
Через двадцать минут появляется Джордан с двумя друзьями, и все замирают. Сначала кажется, что он просто пришел поздороваться, затем мы понимаем, что он сейчас присоединится к ним. Его друзья освобождают для него место внутри и блокируют его креслами с двух сторон, так чтобы никто не мог их побеспокоить. Оукли заказывает еще выпить, мы берем еду и напитки для нашего столика – в тот вечер никуда отсюда уходить мы не собираемся. Люди устремляются туда, чтобы поздороваться, чтобы отдать должное Джордану, чтобы поцеловать кольцо, как будто бы это был настоящий Майкл Корлеоне (с Оукли в роли Луки Брази). В какой-то момент метрах в десяти присаживается агент Дэвид Фэлк и начинает терпеливо ждать приглашения, но в итоге сдается и подходит поздороваться. (Фэлк спрашивает ЭмДжея: «Когда ты пойдешь спать?», а ЭмДжей привычно отвечает: «В 7.30», а мы уважительно киваем)[883].
Выпивка течет рекой. В какой-то момент Оукли приподнимается и начинает прогуливаться вокруг, чтобы размять ноги. Он выглядит так круто, что я не могу удержаться и не сказать: «Хотел бы я брать Оука на прокат на вечеринки». В какой-то момент Оук задумывается над тем, чтобы заказать еду, встает, смотрит, как мы едим, замечает, что у нашего друга Рича чизбургер, и спрашивает, ест ли тот чизбургер, хороший ли это чизбургер, продолжает смотреть на него, продолжает смотреть на него… Клянусь, мы все ждем, что он скажет: «Оук хочет твой чизбургер, и он хочет его прямо сейчас». Но он так не говорит – заказывает сам. Вот фигня[884].
Дата добавления: 2018-05-01; просмотров: 201; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!