ДОКТРИНА ТРОИЦЫ ПОСЛЕ ПЕРИОДА РЕФОРМАЦИИ

 

В Англии Самуил Кларк, придворный проповедник при королеве Анне, издал в 1712 г. свой труд о Троице, где он приближался к арианскому взгляду на субординацию. Он говорит об Отце, как верховном и единственном Боге, единственном Источнике всего су­щего, власти и авторитета. Рядом с Ним изначально существовала вторая Божественная Личность, называ­емая Сыном, Который ведет Свое бытие и свои каче­ства от Отца, не по простой необходимости или по при­роде, а по изъявлению избирательной воли Отца. Он отказывается заниматься вопросом, был ли Сын рож­ден из сущности Отца или же был сотворен из ничего; существовал ли Он от вечности или только до всех миров. Вместе с этими двумя существует третья Лич­ность, которая имеет свою сущность от Отца через Сына. Он подчинен Сыну и по природе, и по воле Отца.

Некоторые богословы Новой Англии критиковали учение о вечном рождении. Эммонс даже называл его «вечной бессмыслицей», а Моисей Стюарт заявил, что это выражение было очевидным языковым противоре­чием языка и что их самые выдающиеся богословы, в течение сорока прошедших лет, выступали против него. Он сам не любил этого выражения, потому что рас­сматривал его как противоположное настоящему равенству Отца и Сына. Следующие слова, похоже, вы­ражают его точку зрения: «Отец, Сын и Святой Дух — это слова, которые означают различия в Божестве, про­явленные нам в деле искупления, и вовсе не предназ­начены отмечать вечные отношения в Божестве, какие они есть сами по себе».

Савеллианские истолкования Троицы можно най­ти у Сведенборга, который отрицал Троицу по суще­ству и говорил, что, когда мы говорим — Отец, Сын и Дух Святой, — мы просто указываем на различия в вечном Богочеловеке, воспринявшем человеческую плоть в Сыне и действующем через Духа Святого; так­же можно найти савеллианство и у Шлейермахера, ко­торый говорит, что Бог Сам в Себе, как неведомое един­ство, лежащее в основе всех вещей, — это Отец, Бог, Который входит в созидательное личностное существо­вание в человеке, и особенно в Иисусе Христе, — это Сын, а Бог, как жизнь воскресшего Христа в Церк­ви — это Дух Святой; подобные же взгляды у Гегеля, Дорнера и других. У Ритчля и многих модернистов современности снова появляются взгляды Павла Самосатского.

 

Вопросы для дальнейшего изучения

 

1. В каком смысле схоласты рассматривают доктрину Тро­ицы как тайну?
2. Почему Росселин отрицает численное единство сущнос­ти Бога?
3. Как Церковь рассматривает его учение?
4. Почему Жильбера из Пуатье обвиняли в тетратеизме (четверобожии)?
5. Какова была природа савеллианства у Абеляра?
6. Как Церковь относилась к его учению?
7. Рассматривали ли схоласты божественную сущность Сына или Его личное существование как цель проис­хождения?
8. Какое различие они проводят между происхождением Сына и исхождением Духа?
9. Какую связь они выражают с помощью термина «circumincessio» (непрерывное, постоянное происхожде­ние)?
10. Как Кальвин определяет личность в Троице?
11. Как он понимает происхождение Сына?
12. Где мы видим, что учение о Троице развивается по арианским линиям, где — по савеллианским и где по линии чисто экономической Троицы?

 

Литература

 

1. Seeberg, History of Doctrines, II, cf. Index.
2. Otten, Manual of the History of Dogmas, II, pp. 84-99.
3. Sheldon, History of Christian Doctrine, I, pp. 337-339; II, pp. 96-103, 311-318.
4. Cunningham, Historical Theology, II, pp. 194-213.
5. Fisher, History of Christian Doctrine, cf. Index.

 

ДОКТРИНА О ХРИСТЕ

 

I. ХРИСТОЛОГИЧЕСКИЕ СПОРЫ

 

К христологической проблеме можно подойти как с точки зрения собственно богословской, так и с точки зрения собственно богословской, так и с точки зрения сотериологии (учения о спасении). Хотя Ранние Отцы Церкви не упускали из виду сотериологическое значение учения о Христе, они не подчеркивали его в своих основных дискуссиях. В атмосфере тринитарных споров было совершенно естественно, что к изуче­нию Христа нужно подходить с позиций богословия. Решение тринитарного спора было таково, что Христос, как Сын Божий, единосущен Отцу и потому является Самим Богом, и это тут же породило вопрос о том, како­во соотношение между Божественной и человеческой природой во Христе.

Ранние христологические споры не очень назида­тельны. Слишком видны были страсти, важную роль играли недостойные интриги, и иногда даже дело дохо­дило до проявлений жестокости. Могло показаться, что в такой атмосфере могут родиться только ошибки, одна­ко же эти споры привели к формулировке доктрины о Личности Христа, которая до настоящего времени рас­сматривается как известный стандарт. Дух Святой вел Церковь, часто через позор и смешение, в ясную атмос­феру истины. Некоторые считают, что Церковь взялась за нечто слишком высокое, когда она пыталась опреде­лить тайну, которая по своей природе превосходит все определения. Нужно иметь в виду, однако, что Ранняя Церковь и не заявляла о своей способности проникнуть, а глубины этого учения, не претендовала, что она дает решение проблемы воплощения в Халкедонской фор­муле. Она просто старалась защитить Истину от ошибок людей, склонных к теоретизации, и дать ее форму­лировку, которая предостерегла бы от различных конст­руирований истины, явно не по Писанию.

Церковь стремилась выразить учение о Христе, в котором отразились бы следующие моменты: а) Его истинная Божественность; б) Его истинная, собствен­ная человечность; в) единство Божественного и чело­веческого в одной Личности и г) отличие Божествен­ного от человеческого в одной Личности. Она чув­ствовала, что, пока эти требования не осуществлены или же осуществлены только частично, учение Церк­ви о Христе будет дефективным. Все христологические ереси, возникавшие в Ранней Церкви, происходи­ли от неспособности соединить все эти элементы в доктринальном утверждении истины. Одни полностью или частично отрицали истинную и полную человеч­ность. Другие подчеркивали единство Личности за счет двух различных природ, а третьи выделяли осо­бый, отличный друг от друга характер двух природ во Христе, за счет единства Личности.

 

ПЕРВЫЙ ЭТАП СПОРА

 

А) Обстановка

 

Этот спор тоже имел свои корни в прошлом. Евиониты и динамические монархиане отрицали Божественность Христа, а докетисты, гностики и модалисты отвергали Его человечность. Они просто отбрасывали одну из сторон проблемы. Другие были менее радикальны и отрицали либо полную Божественность Христа, либо Его совершенную человечность. Ариане отрицали, что Сын-Логос, воплотившийся во Христе, обладал полно­той Божества. А с другой стороны, Аполлинарий, епис­коп Лаодикии (умер в 390 г.), отрицал истинную и пол­ную человечность Иисуса Христа. Он понимал челове­ка, как состоящего из тела, души и духа, и искал реше­ния проблемы двух природ во Христе в теории, будто Логос занял место человеческого духа. По его мнению, было бы легче утверждать единство Личности Христа, если бы Логос рассматривался просто как занявший ме­сто высшего рационального принципа в человеке. И снова против Ария он защищал истинную Божествен­ность Христа и стремился защитить Его безгрешность, замещая человеческий дух (пневму), который он рас­сматривал как седалище греха, — Логосом. По его мне­нию, совершенно человеческая природа неизбежно была бы греховной. Более того, он пытался сделать Воплоще­ние понятным, предполагая вечное стремление к чело­веческому в Самом Логосе, как прототипе человека. Но решение Аполлинария не могло удовлетворить, потому что, как говорит Шедд, «если рациональную часть уда­лить из человека, он станет или идиотом, или живот­ным». Цель Аполлинария, однако, заслуживает всячес­кой хвалы, потому что он стремился защитить и Един­ство Личности, и безгрешность Христа.

Против решения проблемы, предложенной Аполлинарием, возникла серьезная оппозиция. Три каппадокийца и Иларий из Пуатье считали, что, если бы Логос не усвоил Себе человеческую природу во всей ее полно­те, он не мог бы быть нашим совершенным Искупите­лем. Весь грешник целиком должен быть обновлен, по­этому Христос должен был взять человеческую приро­ду в ее целостности, а не просто наименее важные ее части. Они также указывали на докетический элемент в учениях Аполлинария. Если бы у Христа не было дей­ствительной, настоящей человеческой воли, то не было бы ни действительного испытания, ни действительного развития Его человечности. Однако даже оппоненты Аполлинария, подчеркивая полную человечность Хрис­та, представляли ее себе, как перекрывающую Его Бо­жественность. Григорий Нисский даже говорит, что плоть Христа была преображена и утратила все свои особенные качества при соединении с Божественным.

Результатом этих предварительных стычек было то, что Александрийский Синод в 362 г. утвердил существование человеческой души во Христе. Слово «душа» использовалось Синодом в том смысле, что она включала в себя и рациональный элемент, который Аполлинарий называл «пневмой» или «нус».

 

Б) Партии в споре

 

Несторианская партия

 

Некоторые из Ранних Отцов Церкви использовали такие выражения, которые будто бы отрицали существование двух природ во Христе, и их постулатом была одна природа, «воплощенное и обожаемое Сло­во». С этой точки зрения Марию часто называли «Бо­городицей», матерью Бога. Такая тенденция была в особенности в Александрийской школе. С другой сто­роны, Антиохийская школа ударилась в другую край­ность. В особенности это видно в учении Феодора Мопсуестинского. Исходной точкой он принял полное человечество Христа и совершенную действительность Его человеческих опыта и переживаний. По его мне­нию, Христос действительно сражался с человечески­ми страстями, проходил через реальные искушения, из которых выходил победителем. Он приписывал силу Христа в сохранении Себя от греха следующим мо­ментам: а) Его безгрешному рождению и б) союзу Его человечности с Божественным Логосом. Феодор от­рицал существенное обитание Логоса во Христе и до­пускал только моральное пребывание. Он не видел существенного различия, кроме как в степени, между пребыванием Бога во Христе и в верующих. Мораль­ное обитание Логоса в человеке Иисусе здесь суще­ствует вместо Воплощения. Тем не менее, Феодор от­шатывается от вывода, к которому неизбежно ведут его взгляды, — что во Христе — двойственная при­рода, два человека, между которыми существует мо­ральный союз. Он говорил, что союз столь близок, что о двух можно говорить, как об одной Личности, точно так, как муж и жена называются одной плотью.

Логическим развитием антиохийского взгляда является несторианство. Идя по стопам Феодора, Несторий отрицал правомочность слова «Богородица» по отношению к Марии по той простой причине, что она родила человека, сопровождаемого Логосом. Хотя Несторий не делал неизбежного из этого утверждения вывода, его оппонент, Кирилл, считал именно его ответ­ственным за этот вывод. Он указал, что а) если Ма­рия — не Богородица, т.е. мать одной Личности, и при­том Личности Божественной, то Воплощение Бога за­меняется общением человеческого существа с Логосом и б) если Мария не Богородица, то отношения Христа к человечеству изменились, Он больше не является на­стоящим Искупителем человечества. Последователи Нестория не колебались вывести это заключение.

Несторианство дефективно не только в учении о двух природах Христа, но и в учении об одной Личности. Истинная Божественность и настоящая человечность здесь допущены, но представляются не так, что­бы образовать действительное единство и составить одну Личность. Две природы являются также двумя личностями. В несторианстве совершенно упущено важное различие между природой, как субстанцией, которой совместно обладают, и Личностью как отно­сительно независимым существованием этой приро­ды. Вместо того чтобы соединить две природы в еди­ное самосознание, несторианство помещает их рядом друг с другом, и они не имеют ничего общего, кроме нравственного и сочувственного союза между ними. Человек Христос не был Богом, но Он был носителем Бога, обладателем Божества. Христу поклоняются не потому что Он — Бог, а потому, что Бог в Нем. Силь­ный момент в несторианстве — это то, что он старает­ся отдать должное человечности Христа. В то же вре­мя он идет против всех библейских доказательств единства Личности в Посреднике. Несторианство ос­тавляет Церковь с превосходным примером истинно­го благочестия и нравственности в лице человека Иисуса, но обкрадывает ее, лишая богочеловеческого Искупителя, Источника всей духовной силы, милости и спасения.

 

Партия Кирилла

 

Самым выдающимся оппонентом несторианству был Кирилл Александрийский. По его мнению, Логос воспринял, усвоил человеческую природу в ее полноте, чтобы искупить ее, но в то же самое время Он образовал только одну Личность в Богочеловеке. Его терминоло­гия, однако, была не всегда ясной. С одной стороны, он, кажется, учит просто тому, что Логос воспринял челове­ческую природу, так что во Христе существуют две при­роды, образовавшие неразделимый союз в одной Лично­сти Логоса, безо всяких изменений в самих природах. Но он также использовал выражения, которые подчер­кивали единство двух природ во Христе посредством взаимообмена качествами, и говорил о Личности Хрис­та, как бы именно в Нем осуществилось это единство. Великое значение Кирилла Александрийского — в том факте, что, вопреки несторианству, он подчеркнул един­ство Личности Христа. Три момента, которые он осо­бенно выделил, были следующие: а) неразделимое со­единение двух природ; б) безличность и зависимость человечности, которую Логос использует, как Свой ин­струмент, и в) единство и постоянство Личности Хрис­та. Все эти три положения были в совершенной гармо­нии с ортодоксальным учением того времени. Однако иногда Кирилл Александрийский использовал выраже­ния, которые, по всей видимости, оправдывали поздней­шую ошибку Евтихия. Он применял термин «природа» только к Логосу, а не к человечности Христа, используя его, таким образом, как синоним «ипостаси». Это дало повод приписывать ему учение о том, будто после Воп­лощения во Христе была только одна, Божественная, природа, а монофизитам это дало возможность ссылать­ся на него, когда они хотели доказать, что, как была толь­ко одна Личность, так была только и одна природа в Посреднике. Они продолжали свои ссылки на него, не­смотря на его напряженное отрицание какого-либо сме­шивания природ. Собор в Ефесе привел к компромис­су, указывая, с одной стороны, что термин «Богородица» приложим к Марии, и утверждая, с другой стороны, учение о двух различных природах Христа.

 

Евтихианская партия

 

Многие из сторонников Кирилла были неудовлетворенны. Они не были расположены к учению о двух различных природах. Евтихий, пожилой монах с довольно неуравновешенными взглядами и сильными антинесторианскими предубеждениями, взял сторону Александрийского богословия в Константинополе. По свидетельству Феодорита, он утверждал то растворение человеческой природы в Божественной, то смешение двух природ в некую третью. По его мнению, человечес­кие качества во Христе были поглощены, ассимилиро­ваны Божественным, так что Его Тело было не такое же, как наше, и Он не был человеком в собственном смысле этого слова. Осужденный Константинопольским Собо­ром в 448 г., он обратился ко Льву, епископу Рима. Пос­ле того как Лев получил полный отчет обо всем этом деле от Флавиана, епископа Константинополя, который побуждал его выразить свое мнение, он направил Флавиану свое знаменитое определение («Томос»). Так как этот «Томос» глубоко повлиял на Халкидонскую фор­мулировку, следует отметить его основные положения:

а) Во Христе — две природы, которые постоянно друг от друга отличаются.

б) Эти две природы объединяются в одной Лично­сти, при этом каждая из них исполняет свою собствен­ную функцию в воплощенной жизни.

в) Из единства Личности вытекает коммуникация (связь с окружающим).

г) Труд искупления требовал Посредника, как че­ловеческого, так и Божественного одновременно, как подверженного страстям, так и бесстрастного, как смертного, так и бессмертного. Воплощение было ак­том нисхождения со стороны Бога, но в нем Логос не перестал быть Богом. Образ слуги не отделим от об­раза Божьего.

д) Человечность Христа постоянна, а ее отрицание предполагает докетическое отрицание реальности стра­даний Христа.

Все это действительно суть западной христологии.

 

---

Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 199; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!