ИХ УЧЕНИЯ О ЛИЧНОСТИ И ТРУДЕ ХРИСТА

 

Оба эти Отца учат, что при Воплощении Логос воспринял человеческую природу в ее полноте, тело и душу, и таким образом стал реальным человеком, Богочеловеком. Клименту не вполне удалось избежать докетизма: он говорит, что Христос использовал еду не потому, что Он в ней нуждался, но просто для доказа­тельства Своей человечности, чтобы никто не мог ее отрицать, а также, что Христос был неспособен на чув­ства радости и печали. Ориген считает, что душа Хри­ста имела предсуществование, как и все другие души, и в этом своем состоянии она была объединена с Лого­сом. То есть даже до Воплощения между Логосом и этой душой было полное взаимопроникновение. Ис­полненная Логосом душа восприняла тело, и затем даже это тело было пронизано и обожествлено Лого­сом. Во Христе было такое смешение Божественного и человеческого, что при Своем прославлении Он стал воистину Вездесущим. Оригену вряд ли удалось со­хранить единство двух природ во Христе.

Существуют различные объяснения труда Христа, которые плохо соединяются друг с другом. Климент говорит о самоотдаче Христа, как выкупе, но не подчер­кивает мысль, что Он был умилостивлением за грех че­ловечества. Гораздо больше он видит во Христе Зако­нодателя и Учителя и Путь к бессмертию. Искупление состоит не столько в уничтожении прошлого, сколько в поднятии человека до состояния более высокого, чем он был до грехопадения. Главенствующая мысль Оригена — это Христос как Врач, Учитель, Законодатель и Пример. Он был Врачом для грешников, Учителем для тех, кто уже очищен, Законодателем для Своего народа, требующим послушания Богу и веры во Христа, и со­вершенным Примером добродетельной жизни для Сво­их последователей. Во всех этих Своих качествах Он делает грешников, насколько это возможно, причастни­ками Божественной природы. В то же время Ориген, признает факт, что спасение верующих зависит от стра­даний и смерти Христа. Христос освобождает их от вла­сти дьявола и делает это, обманывая сатану. Он предла­гает Себя сатане как выкуп, и сатана принимает выкуп, не сознавая, что он не сможет удерживать Христа Без­грешного Агнца в своей власти. Смерть Христа пред­ставлена как заместительная, как жертва за грех и как необходимое возмещение. Искупительное влияние Ло­госа простирается за пределы этой жизни. Не только люди, но и все падшие духи, не исключая сатану и его злых ангелов, приведены под искупительное воздей­ствие. Будет восстановление всего.

 

ИХ УЧЕНИЯ О СПАСЕНИИ, О ЦЕРКВИ И ПОСЛЕДНЕМ ВРЕМЕНИ

 

Александрийские Отцы признают свободную волю человека, которая делает его способным повернуться к добру и принять спасение, предложенное в Иисусе Христе. Бог предлагает спасение, и человек имеет власть принять его. Но Ориген, говоря о вере, как деле человека, показывает ее как результат Божией Милос­ти. Это необходимый предварительный шаг ко спасе­нию, и поэтому, можно сказать, спасение зависит от него. Однако это начальное принятие Божьего откро­вения должно быть поднято до знания и понимания и должно также повести к добрым делам. Вера спасает, потому что она всегда имеет в виду добрые дела. Это действительно важные вещи. Ориген говорит о двух путях спасения: верою и знанием (экзотерический и эзотерический). У этих Отцов, конечно, не было кон­цепции апостола Павла о вере и оправдании. Более того, Ориген подчеркивает, что вера — это не един­ственное условие спасения. Покаяние является еще более необходимым, и оно состоит в исповедании на­ших грехов перед Богом. Он приписывает ему более внутренний и менее юридический характер, чем запад­ные Отцы, и особенно Тертуллиан.

Ориген рассматривает Церковь, как собрание верующих, вне которого нет спасения. Он делает различие между настоящей Церковью и эмпирической. И, признавая всех верующих как священников, он так же говорит об отдельном священстве со специальными правами. И он, и Климент учат, что крещение означает начало новой жизни в Церкви и включает в себя про­щение грехов. Климент различает низшее и высшее состояние христианской жизни. В первом человек стремится к святости под воздействием страха и на­дежды, а во втором страх изгнан совершенной любо­вью. Жизнь настоящего знания — это жизнь того, кому открыты тайны. Евхаристия награждает участи­ем в бессмертии, потому что через нее мы входим в общение со Христом и Божественным Духом. У Оригена таинства спиритуализированы: они являются сим­волами Божественного влияния, хотя они также пред­ставляют милостивое действие Святого Духа.

По Оригену и Клименту, процесс очищения, начавшийся в жизни грешника на земле, продолжается пос­ле смерти. Наказание — это великое очищающее сред­ство и лекарство против греха. Ориген учит, что после смерти добрые входят в рай или место, где они получа­ют дальнейшее образование, а нечестивые испытывают огонь суда, который, однако, нельзя рассматривать как вечное наказание, но как средство очищения. Климент утверждает, что язычники имеют возможность пока­яться в аду и что их испытание не кончается до дня Суда. Ориген же считает, что Божий труд искупления не прекратится, пока все не будет восстановлено в пер­возданной красоте. Восстановление всего включает даже сатану и его демонов. Только очень немногие сразу же войдут в полное блаженство лицезрения Бога; большинство должно пройти процесс очищения после смерти. Оба эти Отца были против учения о тысячелетнем Царстве, и у Оригена даже есть тенден­ция спиритуализировать воскресение. Похоже, что он рассматривал бестелесность как идеальное состояние, хотя верил в телесное воскресение. Он считает, что зародыш тела остается и из него восстает духовный организм, соответственный природе каждой отдельной души, которой он принадлежит, доброй или злой.

 

Вопросы для дальнейшего изучения

 

1. Чем в целом отличается богословие Востока от богосло­вия Запада? Чем можно объяснить эти различия?
2. Какое влияние имел аллегорический метод толкования Писания на богословие Александрийских Отцов?
3. Отличается ли учение о Логосе у апологетов от учения о Логосе у Отцов? Если да, то как?
4. Сравните их учение о Троице с учением Тертуллиана. Проливают ли они свет на отношения Святого Духа к Отцу и Сыну?
5. Как они представляют себе основные источники греха и главное лекарство от него?
6. Была ли у Оригена последовательная теория происхож­дения греха?
7. Что они говорили о свободной воле?
8. Как они понимали труд Христа? Являются ли страдания Иисуса Христа существенным элементом в их учении?
9. Обожение человеческий природы — в каком смысле они говорят об этом?
10. Каким образом богословие Оригена дало возможность возникнуть арианству?
11. Сравните эсхатологию Оригена с католической.
12. Верно ли мнение, что греческое, а не латинское богосло­вие выражает христианскую веру? Какие сходства мож­но заметить между греческим богословием и современ­ным модернизмом?

 

Литература

 

1. Fairweather, Origen and Greek Patristic Theology.
2. Scott, The Nicene Theology, pp. 188-194,212-219,236-251,286-289.
3. Moody, The Mind of the Early Converts, pp. 258—301.
4. Cunningham, Historical Theology, I, pp. 146—158.
5. McGiffert, A History of Christian Thought, I, pp. 177 — 231.
6. Harnack, History of Dogma, II, pp. 319—380.
7. Seeberg, History of Doctrines, I, pp. 140—161.
8. Loofs, Dogmengeschiedenis, pp. 106—126.
9. Shedd, History of Christian Doctrine, I, pp. 274—277, 288— 305; II, pp. 3-10, 31-36, 225-237, 395, 396.
10. Otten, Manual of the History of Dogmas, I, pp. 190—209.
11. Neander, History of Christian Dogmas, cf. Index.
12. Fisher, History of Christian Doctrine, pp. 94—97, 104 — 116.

 

VII. МОНАРХИАНСТВО

 

Великой ересью второго века был гностицизм, а выдающейся ересью третьего века было монархианство. Учение о Логосе, апологетов, антигностических Отцов и Александрийских Отцов не принесло полного удовлет­ворения. По-видимому, многие простые люди относи­лись к этому учению с опаской, так как оно покушалось на их богословские или христологические интересы, во всяком случае, им так казалось. Там, где были самыми главными богословские интересы, учение о Логосе, как отдельной Божественной Личности, ставило под угрозу единство Бога или монотеизм; а там, где на первый план выходил христологический интерес, оказывалась непри­емлемой идея о подчиненности Логоса Отцу, она стави­ла под вопрос Божественность Христа. С течением вре­мени образованные люди заметили опасения народа и пытались обеспечить, с одной стороны, единство Бога, а с другой стороны — Божественность Христа. Так воз­никли два направления мысли, называемых монархианством (это название дал им Тертуллиан), хотя, строго говоря, оно приложимо только к тому направлению, в котором главным является богословский интерес. Несмотря на то что название это было не вполне подходя­щим, оно до настоящего времени используется для обо­значения обоих типов мысли.

 

ДИНАМИЧЕСКОЕ МОНАРХИАНСТВО

 

Это тот тип монархианства, который был заинтере­сован в поддержании единства Бога, и в этом он соответствовал Евионитской ереси Ранней Церкви и современному унитаризму. Некоторые находят самые ранние проявления его в довольно-таки мало известной секте Алоги, но Сиберг сомневается в точности этого утверждения. По всей вероятности, самым ранним представителем его был Феодот Византийский, отлу­ченный епископом Рима — Виктором. После этого Артем, он сириец по рождению, пытался доказать осо­бенные взгляды этого типа монархианства с помощью Писания и традиции. Его аргументы были эффектив­но опровергнуты в публикации неизвестного автора под названием «Малый лабиринт». Секта постепенно угасла, но снова ожила усилиями человека, который стал ее самым выдающимся представителем. Это был Павел Самосатский, епископ Антиохии, которого опи­сывали как совершенно мирского и властного челове­ка. Он понимал Логос как действительно единосущно­го с Отцом, но не являющегося отдельной личностью в Божестве. Он являлся Богом, потому что Он суще­ствовал в Нем, как человеческий разум в человеке. Он был просто безличной силой, присутствующей во всех людях, но особенно действенной в человеке Иисусе. Все более пронизывая Собой человеческого Иисуса, как никакого другого человека, эта Божественная Сила постепенно обожила Его. А так как человек Иисус был таким образом обожен, Он заслуживает поклонения Себе, как Богу, хотя Он не является Богом в строгом смысле этого слова. Этим конструированием учения о Логосе Павел Самосатский сохранял единство Бога, включая сюда и единство Личности, и единство по при­роде, так как и Логос, и дух Святой являются просто безличными качествами Божества; и таким образом он стал предшественником позднейших социниан и унитариев. Как и они, он стремился защитить единство Бога и действительную человечность Иисуса. Богослов Мак Гиферт утверждает, что последнее было его глав­ной целью.

 

МОДАЛИСТСКОЕ МОНАРХИАНСТВО

 

Вторая форма монархианства была гораздо более влиятельной. Она тоже стремилась поддержать един­ство Бога, но главной ее целью была христология, а именно поддержка полной Божественности Христа. Она называлась модалистским христианством, Потому что она представляла Три Личности Божества как три способа, которыми Бог проявлял Себя. На Западе это учение было известно под названием «патрипассианство», так как утверждало, что Сам Отец воплотился во Христе и поэтому тоже страдал в Нем и с Ним. На Востоке оно называлось «савеллианством» по имени своего самого знаменитого представителя. Главное раз­личие между ним и динамическим монархианством заключается в том факте, что оно поддерживало ис­тинную Божественность Христа.

Тертуллиан связывает происхождение этой секты с неким Праксеем, о котором мало что известно, а Ип­полит утверждает, что оно произошло из учения Ноетия Смирнского. Как бы то ни было, оба, по-видимому, пропагандировали это учение. Праксей был совер­шенно враждебен к мысли о личностных различиях в Боге. Тертуллиан говорит о нем: «Он изгнал Духа Святого и распял Отца». Праксей, однако, кажется, избежал утверждения, что Отец страдал, а Ноетий как раз настаивал на этом. Цитируем слова Ипполита: «Он говорил, что Христос Сам является Отцом и что Сам Отец был рожден, страдал и умер». Следуя тому же Отцу Церкви, он даже сделал смелые утвержде­ния, что Отец, изменяя способ Своего проявления, бук­вально стал Своим собственным Сыном. Утвержде­ние Ноетия звучит следующим образом: «Когда Отец еще не был рожден, Он по справедливости назывался Отцом; но когда Ему угодно было подчиниться рож­дению и родиться, Он стал Сыном, Сам от Себя и не от кого другого».

Самым важным представителем этой секты был Савеллий. Существует только несколько отрывков его писаний, поэтому трудно определить в деталях, чему он учил. Однако совершенно ясно, что он делал разли­чия между единством Божественной Сущности и мно­жественностью ее проявлений, которые будто бы сле­дуют друг за другом как части драмы в театре. Савел­лий действительно иногда говорил о трех Божествен­ных Личностях, но затем использовал слово «лич­ность» в первоначальном значении этого слова, когда оно — «персонаж» и обозначает роль или способ про­явления. Он считает, что имена Отца, Сына и Святого Духа являются просто обозначениями трех различных фаз, в которых Божественная Сущность проявляет Себя. Бог открывал Себя в сотворении как Отец и как Законодатель, в воплощении как Сын и в возрождении и освящении как Святой Дух.

 

Вопросы для дальнейшего изучения

 

1. Почему возникло монархианство?
2. В каких странах?
3. Верно ли мнение, что их интересовало больше не един­ство Бога, а христология?
4. С какими ранними ересями связано монархианство?
5. Имеет ли оно современный аналог?
6. Что общего между двумя его типами?
7. Какие Отцы Церкви боролись с этим видом ереси?
8. Имели ли позиции секты Алоги какое-либо отношение к этой ереси?
9. Оправдана ли симпатия Гарнака к монархианству?

 

Литература

 

1. Scott, The Nicene Theology, pp. 89, 184-188, 275-280.
2. Faulkner, Crises in the Early Church, pp. 76-96.
3. McGiffert, A History of Christian Thought, I, pp. 232-245.
4. Harnack, History of Dogma. III, pp.14-118.
5. Seeberg, History of Doctrines, I, pp. 162-168.
6. Loofs, Dogmengeschiedenis, pp. 112-126.
7. Neander, History of Christian Dogmas, I, pp. 164-171.
8. Orr, Progress of Dogma, pp. 91-102.
9. Otten, Manual of the History of Dogmas, I, pp. 153-156.
10. Fisher, History of Christian Doctrine, pp. 98-104.

 

УЧЕНИЕ О ТРОИЦЕ

 

I. СПОРЫ О ТРОИЦЕ

 

ОБСТАНОВКА, ФОН СОБЫТИЙ

 

Спор о Троице, проявившийся в борьбе между Арием и Афанасием, имеет свои корни в прошлом. Ранние Отцы Церкви, как мы видели, не имели ясного представления о Троичности Божества. Некоторые из них представляли себе Логос как безличный разум, ставший лич­ностным во время сотворения мира, а другие рассмат­ривали Его как Личность, столь же вечную, как Отец, разделяющую Божественную сущность, но в то же вре­мя они видели Его в известном подчинении Отцу. Дух Святой в их рассуждениях вовсе не имел важного зна­чения. Они говорили о Нем преимущественно в связи с трудом искупления, совершаемым в сердцах и жизни верующих. Некоторые считали Его подчиненным не только Отцу, но и Сыну. Тертуллиан был первым бого­словом, ясно утверждавшим трехличностность Бога и сущностное единство трех Личностей. Но даже ему не удалось ясно сформулировать учение о Троице.

Тем временем явилось монархианство со своим подчеркиванием единства Бога и истинной Божествен­ности Христа, и в этом было фактическое отрицание Троицы в собственном смысле этого слова. Тертулли­ан и Ипполит сражались с их взглядами на Западе, в то время как Ориген нанес им решительный удар на Востоке. Они защищали тринитарное учение, как оно выражено в апостольском кредо. Но даже учение Оригена о Троице не было вполне удовлетворительным. Он твердо придерживался взгляда, что и Отец, и Сын являются Божественными ипостасями или личностными существованиями, но ему не вполне удалось дать Библейское представление об отношениях трех Лич­ностей к одной сущности Божества. Хотя он был пер­вым в объяснении отношений Отца к Сыну, используя понятие «вечного рождения», он не избежал некоторой субординации Второй Личности к Первой в области их сущности. Отец передавал Сыну только второстепен­ные виды божественности, которые можно назвать бо­гом (theos), но не вполне Богом (hotheos). Он иногда даже говорит о Сыне, как «втором Теосе». Это был самый большой недостаток в учении Оригена о Трои­це, и он послужил отправной точкой для Ария. Другой, менее фатальный недостаток состоит в его утвержде­нии, что рождение Сына не является необходимым дей­ствием Отца, но проистекает из Его суверенной воли. Он, однако, поостерегся не вводить идею о временном преемстве. В своем учении о Святом Духе он еще даль­ше отошел от Писания. Он не только поставил Свято­го Духа в зависимость даже от Сына, но также числил Его среди того, что было сотворено Сыном. Одно из его высказываний можно понять в том смысле, что Дух Святой был просто творением.

 

ПРИРОДА СПОРА

 

А) Арий и арианство

 

Великую тринитарную борьбу обычно называют арианским спором, потому что она была вызвана антитринитарными взглядами Ария, Александрийского пре­свитера, опытного спорщика, хотя и неглубоко духов­ного. Его главной идеей был монотеистичный принцип монархиан, что есть только один нерожденный Бог, одно безначальное Существо, у Которого не было на­чала Его существования. Он различал между Логосом, присущим Богу, как Его божественная энергия, и Сы­ном, или Логосом, Который воплотился. У последнего было начало: Он был рожден Отцом, что в изложении Ария было равно утверждению, что Он был сотворен. Он был сотворен из ничего, прежде создания мира, и по этой причине не является ни вечным, ни Божествен­ной сущности. Величайший и первый изо всех сотво­ренных существ, Он был вызван в существование, что­бы через Него мог быть создан мир. Он поэтому под­вержен изменению, но избран Богом за Свои предви­денные заслуги и назван Сыном Божьим в виду Своей будущей славы. По достоинству Своего усыновления Ему положено поклонение людей. Арий искал поддер­жки своих взглядов в Писании, в тех текстах, которые кажутся представляющими Сына как низшего по от­ношению к Отцу:

 

- Пр. 8,22 (версия Септуагинты).

- Мф. 28,18.

- Мк. 13,32.

- Лк. 18,19.

- Ин. 5,19.

- Ин. 14,28.

- 1 Кор. 15,28.

 

Б) Оппозиция арианству

 

Прежде всего, Арию противостал его собственный епископ Александр, который утверждал истинную божественность Сына и в то же время придерживался учения о вечном сыновстве через рождение. С течени­ем времени, однако, его настоящим оппонентом оказал­ся дьякон Александрии, великий Афанасий, который выступает со страниц истории как сильный, несгибае­мый и непреклонный борец за истину. Сиберг припи­сывает его великую силу трем вещам: 1) устойчивости и искренности его характера; 2) твердому основанию, на котором он стоял в своем понимании единства Бога, что сохранило его от идеи субординации, столь типич­ной для его времени, и 3) неизменному такту, с кото­рым он учил людей признать природу и значение Лич­ности Христа. Он понимал, что рассматривать Христа как творение значило отрицать, что вера в Него приво­дит человека в спасительный для него союз с Богом.

Он с большой силой подчеркивал единство Бога и настаивал на таком созидании идеи Троицы, которая не угрожала бы этому единству. Отец и Сын имеют одну и ту же Божественную сущность, и неправильно говорить о «втором Боге». Но подчеркивая единство Бога, он также признает три различных ипостаси (личности) в Боге. Он отказывался верить в предвечно сотворенного Сына у ариан и утверждал независимое и вечное личное существование Сына. В то же время он имел в виду, что три ипостаси в Боге нельзя рас­сматривать как отдельные в каком бы то ни было смыс­ле, так как это повело бы к политеизму. По мнению Афанасия, как единство Бога, так и различия в его Су­ществе, лучше всего выражены в термине «единосущности». Это ясно и недвусмысленно выражает мысль, что Сын — той же сущности, что и Отец, но также в этом содержится и признание, что двое могут разли­чаться в других отношениях, как, например, в личном существовании. Как Ориген, он учил, что Сын рожден, но, в отличие от Оригена, он описывал это рождение как внутреннее и поэтому необходимое и вечное дей­ствие Бога, а не такое, которое бы просто зависело от Его собственной воли.

Афанасия вдохновляло и определяло его богослов­ские взгляды вовсе не одно только требование логи­ческой последовательности. Движущая сила в его со­зидании истины была религиозной природы. Именно его сотериологические убеждения естественным обра­зом породили его богословские принципы. Его глав­ным убеждением было, что соединение с Богом необ­ходимо для спасения и что никакое творение, но толь­ко Тот, Кто Сам есть Бог, может соединить нас с Бо­гом. Поэтому, как говорит Сиберг, «только если Хрис­тос есть Бог в полном смысле этого слова и безо вся­ких оговорок, то Бог вошел в человечество, и только тогда общение с Богом, прощение грехов, Истина Божия и бессмертие, несомненно, были дарованы челове­ку» (История доктрин, т. 1, стр. 211).

 

НИКЕЙСКИЙ СОБОР

 

Никейский Собор был созван в 325 г. для улажи­вания этого спора. Проблема была ясно определена, как это будет видно из краткого ее изложения. Ариане отвергали идею вечного (вневременного) происхожде­ния Сына, а Афанасий именно это утверждал. Ариане говорили, что Сын был сотворен из несуществования, а Афанасий стоял на том, что Он исшел из сущности Отца. Ариане отрицали, что Сын был той же сущности, как Отец, а Афанасий утверждал именно это, что Он был единосущен Отцу.

Кроме противостоящих друг другу партий, была обширная группа «середины», она фактически состав­ляла большинство Собора и находилась под руковод­ством церковного историка Евсевия Кесарийского. Эта партия известна еще под названием Оригенской, так как она стояла на принципах Оригена. Эта партия склонялась к арианству и противостояла учению о том, что Сын единосущен Отцу. Она предложила утверж­дение, предварительно написанное Евсевием, которое во всем совпадало с текстом партии Александра и Афа­насия, с единственным исключением; они предлагали вместо слова «единосущный» использовать слово «подобосущный», т.е. что Сын подобосущен Отцу. После долгих обсуждений император, наконец, своим автори­тетом перевесил чашу весов в пользу Афанасия и тем обеспечил его победу.

Собор принял следующее положение по спорному вопросу: «Мы веруем в единого Бога, Отца Всемогущего, Творца всего видимого и невидимого. И в единого Господа Иисуса Христа, рожденного, несотворенного, единосущного Отцу» и т.д. Это было ясно выра­женное положение. Термин «единосущный» невоз­можно было понимать иначе, чем то, что сущность Сына идентична (тождественна) сущности Отца. Этот тер­мин помещал Сына на один уровень с Отцом как несотворенное Существо и признавал Его Богом.

 

ПОСЛЕДСТВИЯ

 

---

Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 232; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!