ИХ УЧЕНИЕ О БОГЕ, ЧЕЛОВЕКЕ И ИСТОРИИ ИСКУПЛЕНИЯ

 

Они рассматривали, как основную ошибку гностиков, их разделение истинного Бога и Бога Творца, на­зывая это богохульной теорией, предложенной им дья­волом. Сами же они подчеркивали тот факт, что есть только один Бог, являющийся одновременно и Твор­цом, и Искупителем. Он дал Закон, и Он же открыл Благую весть. Этот Бог — триедин, единая сущность, пребывающая в трех Личностях.

Тертуллиан был первый, кто утверждал тройствен­ную личность, троичность Бога и использовал слово «Троица». В противоположность монархианству, он подчеркивал тот факт, что все три Личности имеют одну сущность, без разделения, невзирая на тройствен­ное число. Однако Тертуллиан не сформулировал до конца правильное положение о троичности, потому что он понимал одну Личность, как подчиненную другим.

В доктрине о человеке все они также возражали гностикам, подчеркивая, что добро и зло в человеке не объясняется различными природными дарованиями. Если зло присуще материи, и поэтому человеку, как таковому, то нельзя рассматривать человека как сво­бодное нравственное существо. Человек был создан по образу Божьему, не бессмертным, конечно (не совер­шенным), но со способностью получить это на пути послушания. Грех — это непослушание, и он влечет за собой смерть, точно так же как послушание приносит бессмертие. В Адаме все человечество подвержено смерти. Связь нашего греха с грехом Адама не очень ясно понимается, хотя Тертуллиан делает некоторые Предположения на этот счет. Он говорит, что зло стало природным элементом в человеке, оно — в нем с рож­дения, и это передается из поколения в поколение во Кем человечестве. Это первый след доктрины о перво­родном грехе.

У Иринея есть нечто особенное в истории искупления. Он говорит, что Бог изгнал человека из рая и определил ему умереть, чтобы нанесенный вред не остался навеки. С самого начала Бог был глубоко озабо­чен спасением человечества и старался завоевать его тремя Заветами. Закон, написанный в сердце человека, был первым Заветом. Патриархи были праведны пе­ред Богом потому, что они соответствовали Его требо­ваниям. Когда знание этого закона исчезло, было дано Десятословие, представляя второй Завет. Из-за грехов­ной предрасположенности Израиля был добавлен об­рядовый Закон, чтобы приготовить народ для грядуще­го Христа и дружбы с Богом. Фарисеи лишили его всякой эффективности, выкрав его главное содержа­ние, а именно — любовь. В третьем Завете Христос восстановил первоначальный закон, закон любви. Этот Завет относится к предыдущему, как свобода к раб­ству, и требует веры не только в Отца, но также и в Сына, Который теперь явился. Этот Завет не ограни­чен, как прежний, только Израилем, но он универсален, по сфере своего действия. Христиане приняли более строгий закон, чем евреи, и у них есть больше, во что верить, но также они приняли большую меру благода­ти. К этим трем периодам Тертуллиан, будучи сторон­ником монтанизма, добавил еще эру Духа.

 

ИХ ДОКТРИНА О ЛИЧНОСТИ И ТРУДЕ ХРИСТА

 

Ириней и Тертуллиан значительно различаются в своем учении о Личности Христа, поэтому их следует рассмотреть по отдельности.

 

А) Ириней

 

Христология Иринея выше, чем у Тертуллиана и Ипполита, и она в большой степени повлияла на последнего. Он с отвращением относится к спекуляциям от­носительно Логоса, потому что они ведут, самое боль­шее, к некоторым догадкам. Он просто утверждает, что Логос существовал от Вечности, и через Него откры­вался Отец; затем он начинает говорить об историчес­ки явленном Сыне Божьем. Через Воплощение Логос стал историческим Иисусом и поэтому был одновре­менно истинным Богом и истинным человеком. Он отвергает ересь гностиков, что в Своих страданиях и смерти смертный Христос был отделен от бессмертно­го, и придает огромное значение единению Бога с чело­веческой природой. Во Христе, как во втором Адаме, человечество еще раз (снова) объединено с Богом. В нем — «рекапитуляция» человечества (восстановле­ние), которое простирается как вперед, так и назад, и так человечество изменяет тот свой курс, на который вступило при грехопадении.

Это — самая суть христологического учения Ири­нея. Смерть Христа, как заместительная, вместо нас, упомянута, но не подчеркнута. Центральный элемент в труде Христа — это Его послушание, которым отме­няется непослушание Адама.

 

Б) Тертуллиан

 

Тертуллиан начинает с учения о Логосе, но развивает его так, что оно становится исторически значительным. Он подчеркивает тот факт, что Логос христиан — этот реально существующая, независимая Личность. Он был зачат Богом и таким образом происхо­дит от Него, не эманацией, но самопроецированием, как корень проецирует дерево. Было время, когда Его не было. Он подчеркивает, что Логос — одной сущности с Отцом и, однако, отличается от Него по форме суще­ствования, как отдельная Личность. Он стал существо­вать не разделением, но самораскрытием. Отец — это полная сущность, но Сын — только часть ее, потому что Он — производное. Тертуллиан не вполне осво­бодился от идеи субординации. Его труд имеет непре­ходящее значение в связи с тем, что он ввел в богосло­вие понятия «сущности» и «личности», т.е. идеи, кото­рые были впоследствии использованы при создании Никейского символа веры. Можно сказать, что он рас­ширил учение о Логосе до учения о Троице. В проти­воположность монархианству, он подчеркнул факт, что три Личности в Божестве — одной сущности, допуска­ющей число, но не разделение. Однако ему не удалось достигнуть полного тринитарного утверждения. Он также имел взгляд на Логос, как первоначально без­личный разум в Боге, ставший личным во время творе­ния. Субординация одной личности другой представ­лена в незрелой форме большего и меньшего участия первой и второй Личности в Божественной сущности. Относительно Богочеловека и Его двух природ Тер­туллиан проявил себя, как принадлежащий к школе Малой Азии. Он превосходит всех других Отцов, кроме Мелито, показывая полную человечность Христа и ясно различая Его две природы, каждая из которых облада­ет своими качествами. По его мнению, нет слияния человеческой и Божественной природы Христа, но лишь их соединение, связь. Он утверждает с большой силой значение смерти Христа, хотя и не очень ясно понимает это значение, потому что он не подчеркивает необходимости наказания грешника, но только его покаяния. Признавая, что справедливость требует элемента нака­зания, он превозносит Милость Божию. В то же время некоторый легализм наблюдается в его учении. Он го­ворит, что за грехи, совершенные после крещения, тре­буется удовлетворение в виде покаяния и исповедания. Постом и другими видами умерщвления плоти грешник способен избежать вечного наказания.

Изо всех антигностических Отцов Ириней дает самое, полное описание труда искупления, но его изложение этого не всегда последовательно. Хотя он считает­ся самым ортодоксальным из Ранних Отцов, у него есть два направления мысли, которые едва ли соответ­ствуют Писанию, одна из них — моралистическая, а другая, в какой-то степени, мистическая. Согласно пер­вой, человек восстанавливает свою судьбу, когда он доб­ровольно избирает добро, которое он еще способен де­лать. Реальное значение труда Христа в том, что Он принес верное познание Бога и таким образом укре­пил свободу человека. Согласно второй, Христос вос­станавливает все человечество в Себе и таким образом устанавливает новые отношения между Богом и чело­веком и становится закваской новой жизни в человече­стве. Логос отождествляет Себя с человечеством в Сво­их страданиях и смерти и становится средством к под­нятию его до высшего уровня, освящая его и делая бессмертным. Он восстанавливает в Себе всю челове­ческую расу и меняет курс ее движения от Бога, им­пульс который был получен при падении первого Ада­ма. Он сообщает ей закваску новой и вечной жизни. Такое понимание вполне допустимо; часто оно, однако, было истолковано, как учение об искуплении с помо­щью мистического процесса, начавшегося в Воплоще­нии и имеющего своим результатом обожение челове­ка. Возможно, что в трудах Иринея эта идея подчерк­нута, и, возможно, потому, что он находился под боль­шим влиянием произведений Иоанна, чем Посланий апостола Павла. Однако очевидно, что Ириней не со­бирался учить о чисто мистическом и сверхъестествен­ном искуплении. Сильно подчеркивая необходимость живого единения Христа с теми, Кого Он искупает, — это было нечто, что не удалось выразить Ансельму! — он связывает эту идею с другими о том, что Христос вместо нас явил послушание, требуемое Богом, постра­дал вместо нас, уплачивая наш долг Богу и умилостив­ляя Его, и искупил нас от власти сатаны.

 

---

Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 201; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!