Закономерности (тенденции) развития классов и страт 5 страница
Сложившаяся форма брака не обеспечивала быстрого генетического и биологического прогресса. Ущербность близкородственных «чистокровок» была объяснена уже Ч. Дарвином. Длительный период времени (около 1,5 десятков млн. лет, по данным, например И.К. Ивановой, У. Хауэлса и Я.Я. Рогинского) развитие формирующихся людей не демонстрировало эффективной гоминизации по внешним антропометрическим параметрам[175].
С развитием труда в собирательских кровно-родственных коллективах (совпадающих по размерам с семьей) на период его подготовки и осуществления возникает запрет (табу) на всякие брачные связи сопровождавшиеся порой опасными в условиях вооруженности первобытного человека вспышками ревности. Чем далее совершенствуется труд, тем длительнее по времени становится таковой запрет порождая временную экзогамию (запрет брачной связи внутри данного производственного кровно-родственного коллектива). С переходом от естественных орудий к индустрии камня с ее более сложными технологиями производства и охотой временная экзогамия сменилась постепенно постоянным запретом. При этом возникло противоречие. Прекращение брачных связей на время подготовки к труду и его осуществлению нарушало нормальное воспроизводство рабочей силы. В таких условиях в целях воспроизведения потомства возникает знакомый по обычаям некоторых народов современного мира обычай умыкания невест в соседних сообществах не способный, конечно, полностью разрешить проблемы воспроизводства поколений и удовлетворения унаследованных от прошлого инстинктов. Обычай к тому же был чреват опасными для вооруженных коллективов последствиями.
|
|
|
Выход был найден в договоре двух или нескольких кровно-родственных экзогамных коллективов о брачных связях между ними. Таким образом, на смену локальному кровно-родственному браку сложился дислокальный групповой брак, при котором все мужчины одного ставшего экзогамным коллектива, рода, могли быть потенциально мужьями всех женщин другого подобного, аналогичного образования. Противоречие было разрешено. Брачные связи упорядочивались и осуществлялись меж родами в промежутках между трудом (охотой) и подготовкой к нему. (Подобное явление иллюстрирует начало фильма «Русь изначальная», обычаи немцев еще XIX века и другие этнографические материалы).
На этой основе, из этой формы брачных отношений складывается дислокальная групповая форма семьи, семья «пуналуа», по Л.Г. Моргану, состоящая из нескольких производственных экзогамных единиц. В такой семье родители потомства относятся к разным экзогамным родам и, поскольку в сложившейся ситуации при групповой форме дислокального брака папа вновь неизвестен, линия родства и, следовательно, наследования, ведется опять, как и прежде, по женской линии, образуя основу матриархата. Воспитание подрастающего поколения, естественно, остающегося в роде матери выполняют при этом все мужчины ее рода, ее братья, дядья для потомства, которое им и наследует. Вот почему в древних системах родства первоначальное содержание слова «отец» это – дядя, кормилец, воспитатель, а не реальный прародитель. (Подробнее об этом см.: Ю.И. Семенов. Происхождение брака и семьи).
|
|
|
В литературе по этому периоду социогенеза есть точка зрения, что семья при этом вообще не существовала. Ее заменяли неупорядоченные половые связи между «первобытными стадами людей» промискуитет. Но она, на наш взгляд, не выдерживает никакой критики и не подтверждается этнографическими и иными изысканиями для магистрали развития.
Конечный продукт новой формы брака и семьи естественно предположить более развитым генетически, биологически и социально. Действительно, охотничье хозяйство, более стабильные и полноценные «строительные материалы» рабочей силы – обработанное на огне мясо, мощный обмен генофондом и трудом между различными родовыми организациями брачующихся (расширяющийся аутбридинг), коллективные, совместные формы воспитания подрастающих поколений… дали блестящий, сравнительно с прошлым, результат. Пример тому для конца данного периода антропосоциогенеза – классический неандерталец представленный видом Homo habilis. 1м.60 – 1м.70см. рост, 2000 см. куб. мозг (это больше, нежели у современного человека…), развитое прямохождение, способная создавать сложные комбинированные орудия, технологии и продукты, предметы искусства рука, продолжительность жизни (судя по останкам пещеры Шанидар) до полусотни и более лет, и, наконец, настолько количественно и качественно возросшее человечество, что для его расселения в качестве ниши обитания понадобился почти весь земной шар. Этому способствовал кочевой образ жизни первобытных охотников в поисках пищи постоянно мигрирующих за животными и растениями и при этом встречающих все новых и новых собратьев. (См.: Семенов Ю.И. Происхождение брака и семьи. М: Мысль, 1975 и др.; Ю.Г. Решетев. Природа Земли и происхождение Человека. Л., Наука, 1966; Ж. Рони. Борьба за огонь. Пермь, 1988; его же. Пещерный лев. Вамирекс. Пермь, 1989 и другие).
|
|
|
Мощный генетический, биологический, трудовой обмен, продукты новых технологий общественной жизни сделали семью «пуналуа» многочисленной (до нескольких десятков, а то и сотен тысяч человек, по Ф.Энгельсу), а, значит, трудноуправляемой. Снова сложилось, порождаемое развитием, противоречие (неуправляемость и т.п.), в котором имплицитно содержалось его разрешение – зародыши новой формы брака, а, следовательно, и семьи со всеми вытекающими результатами – последствиями: антропометрией, демографией, отношениями собственности, наследования (В), параметрами человечества и его биологических (Нв) основ.
|
|
|
В коллективах первобытных охотников, наряду с групповым дислокальным браком, существовало разное по длительности парное сожительство представителей экзогамных коллективов. Именно эта форма брачной связи с переходом к земледелию и скотоводству с их производящими технологиями, стабильными средствами существования и становлением оседлости стала предпочтительной, создав естественную основу парной семьи и, ставшего известным при этом, отцовства.
В условиях парного брака и семьи супруги продолжали принадлежать разным экзогамным сообществам и дети, при теперь уже доподлинно известном отце оставались в роду матери, наследуя, как прежде, имущество ее братьев, дядек. Это соответствовало материнскому праву, но, естественно, порождало противоречие – желание отца оставить своему родному потомству созданные им средства обеспечения жизни. Материнское право наследования должно было уступить мужскому. Матриархат болезненно сменился патриархатом. Дети начали наследовать имущество отца, но, при этом «затрещала по швам» вся родовая организация…. Она должна была уступить место иным формам существования этносов, семьи и брака. (Подробнее процесс см.: Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства. Ю.И. Семенов. Происхождение брака и семьи и других).
Возникшая форма брачно-семейных отношений наряду с экономическими новациями обеспечила лучшие, сравнительно с прошлым, условия производства и воспроизводства поколений. Данные антропологии и археологии красноречиво свидетельствуют о том, что в результате этих изменений появляется кроманьонец – первый представитель вида Homo sapiens, сменивший Homo habilisa. Рост 170-180 см., 1400-1500 куб.см. мозг (меньше, чем у классических неандертальцев, но…), развитое прямохождение, рука, грациальные черты… - таковы некоторые антропометрические характеристики кроманьонского человека) представленного на территории нашей страны Сунгирем, Аркаимом, Синташтой…).
Парный брак и семья через завершившие их развитие патриархальные брачно-семейные отношения, глубоко исследованные Ф. Энгельсом, явились переходными формами от первобытности к антагонистическому обществу. В рамках его под влиянием прежде всего возникшей частной собственности формируется моногамный брак и моногамная семья, характеризующиеся юридически закрепленным и идеологически освященным труднорасторжимым (пожизненным -?) сожительством супругов, которых строго наследуют их дети.
В условиях классового общества, что не менее важно, складывается моногамия диаметрально различная по законам развития для рабовладельцев и рабов. Налицо две различные формы моногамии. Заключаемый с целью сохранения и накопления собственности, брачный союз представителей господствующего класса в условиях их количественного сокращения обусловленного социальными и биологическими причинами постепенно стал приобретать близкородственный характер, явно выраженный особенно для первых лиц – фараонов, патрициата, элиты…. Так, фараоны Египта часто имели в качестве жен родных и двоюродных сестер, а то и матерей. (См.: Г. Картер. Гробница Тутанхамона. М.: Восточная литература, 1959 и др.) Этот обычай еще и поныне сохраняется среди шейхов Востока. (См.: И. Шевардин. Семь смертных грехов. Ташкент, 1980). Каковы длительные биологические последствия подобной практики (нарастающего инбридинга) биологической науке общеизвестно. В перспективе такая семья и брак вели к вырождению, что и констатировал, кстати, «отец европейской социологии» Аристотель применительно к Спарте…[176]. Этот же процесс наблюдался среди патрициев Рима, в результате чего до Средневековья не сохранилась ни одна патрицианская фамилия…. Это был, следовательно, всеобщий законразвития брачно-семейных связей господствующего класса Древнего мира. Юридическое закрепление он получил в Римском праве как закон разрешающий агнатные (родственные) браки освящаемые жрецами Египта, Рима, Эллады, Индии, Китая.
Браки рабов, по правовым нормам Древнего мира «говорящих орудий», «говорящего скота» часто просто отсутствовали, как, следовательно, и семья с ее атрибутами – детьми, воспитанием, наследованием и т.д. В некоторых римских латифундиях рабов просто разводили как рабочий скот и технологии этого разведения представлены историческими документами. Обычно же ими становились пленные. То есть, как и рабовладельцы, эта часть общества не могла обеспечить нормального воспроизводства рабочей силы и поступательного развития истории (социального процесса, антропосоциогенез).
Наряду с рабами и рабовладельцами, в Древнем мире существовала повсеместно, как известно, мощная прослойка свободных общинников. Их моногамия, «разбавленная» часто генами рабов и рабовладельцев, и обеспечила поступательное развитие, самосохранение человечества, наличие его будущих поколений. Недаром силу Рима его императоры видели не в рабовладельческих богатствах и латифундиях, а в многочисленных хозяйствах общинников, из которых они черпали ряды легионеров. Последние послужили базой формирования и будущего господствующего класса сменившего рабовладельцев…, о чем свидетельствует история средних веков…. А моногамий получается три….
Конечный продукт данного этапа брачно-семейных отношений – полиморфизм и социальное многообразие людей дифференцируемый по социально-классовому признаку уже Аристотелем, Светонием и др.
Поскольку рабовладение существовало в рамках узкой полоски ойкумены, данные формы брака и семьи для значительной части человечества, варварского мира в частности, не существовали. Этот мир рабства не знал. Здесь господствовали патриархальный брак и большая патриархальная семья – как переходные формы от парного сожительства к моногамии. Они достаточно полно изучены мировой наукой.
Моногамию рабовладельческих цивилизаций, а для варваров патриархальный брак, в условиях феодального способа производства сменила феодальная моногамия, вновь, как и прежде, различая для разных сословий, т.е. классово дифференцированная. Существующий около 12 столетий брак феодальных аристократов был прежде всего сословным. Для высшего сословия он характеризовался тем, что обычно не выходил за рамки аристократических фамилий веками. В художественной литературе это кузенный брак. Экономическая и политическая борьба, соперничество и дуэли аристократов, дробление собственности мелкопоместного дворянства, нарастающий при этом инбридидинг… (короче – социальные, биологические, генетические, биоэнергетические причины. См.: Г. Климов. Князь мира сего. М.: «Молодая гвардия», 1992) приводили в тенденции к вырождению. Особенно это было характерно для первых лиц феодальных государств, которые (первые лица) веками вращались в кругу близкородственных династических браков. Пример тому династии Романовых, Габсбургов, Бурбонов… браки которых редко выходили за рамки западноевропейских дворов, накапливая постепенно груз рецессивных генов. Пример тому семья последнего русского монарха….. Это же со скидкой на массу и время наблюдалось в семейно-брачных отношениях дворянства иных рангов и было чревато тем – же, на что не без основания указывал, например, Л.Н. Толстой. Если бы наши представители «голубой крови» и «белой кости» не спаривались хоть изредка с этими «лошадьми» (имеются ввиду крестьянские парни и девки), то дворянство России и Западной Европы давно прекратило бы свое существование. И здесь спасала грубая мужицкая сила – рассуждал великий писатель по этому поводу. Боясь растерять веками награбленные богатства дворяне всех рангов сплошь и рядом вступали в близкородственные связи. Жалкие недомерки, болезненные и хилые, были результатом этого пагубного кровосмесительства (См.: Золотая липа. Киев, 1982). Одновременно, дробя имущество меж детьми, дворянство превращало свои владения в мелкопоместные вотчины и само мельчало при этом. Налицо, таким образом, была та же закономерность (тенденция) к вырождения (социальному – Обломов…, и биологическому – Гаргантюа, Коробочки, Плюшкины…), которую применительно к рабовладению отмечали Аристотель, Тит Лукреций Карр и Светоний.
Современность сохранила незначительное количество феодальных фамилий. Во Франции, например, их осталось (судя по одной из недавних радиопередач) лишь 2 тыс. человек и в недавние прошлые годы Парламент этой страны решал вопрос поддержания государством этого реликта, наследия прошлого общества. В противном случае они просто вымрут. Не лучшим образом обстоит дело с ними (представителями дворянских фамилий) в любой стране мира. В нашей стране часть из них канула в лету в событиях Октябрьской революции и после нее, часть эмигрировала за границу, часть сохранилась забившись по углам «социалистического» общества. Лишь в условиях «катастройки», отката к капитализму, они вновь подняли головы. В Москве и Питере «всплыли» сотни (тысячи едва – ли!) бывших представителей «голубой крови», пытающихся возродить свои клубы и даже партии. Но, судите сами, будучи в свое историческое время многочисленными и мощными, что сегодня представляют эти жалкие остатки прошлых «сиятельств» и царских домов России, Франции, Германии, Англии да и любой другой страны…. Действительно, для них – это «черная» социология, для науки – высшая социология[177].
Иное дело крестьянские браки и семьи. За исключением деревенек мелкопоместного дворянства, где в условиях крепостничества также процветали инбридинг и вырождение, в крупных поместьях с многочисленными поселениями браки крепостных имели тенденцию к расширяющемуся аутбридингу с его соответствующим конечным результатом. Это прозорливо точно было схвачено Н.В. Гоголем в «Мертвых душах», при сравнении крестьян Собакевича и Плюшкина, например. «Черная кость» отличалась от «белой кости» (цветность обусловлена, как показал спектральный анализ, различием содержания кальция, химизмом костных остатков у крепостных и помещиков) социальными, антропологическими, генетическими (химическими) и биоэнергетическими параметрами, - количественно и качественно.
В целом, следовательно, за исключением мелкопоместных селений, крестьянский брак и семья обеспечивали прогрессирующее развитие и высокую жизнеспособность поколений (о чем и «бают» народные сказки всего мира). Этому способствовал жесткий порой естественный отбор на выживаемость повсеместно имевший место в сельской среде. Свидетельство тому статистика и отчеты земских врачей, которые отмечали у простого народа «и болезни – то не барские». Насчитывающие порой полтора – два десятка, а то и более детей многочисленные потомки крестьянских семейств в основном могли рассчитывать на перспективу социального существования и самосохранения. (См.: Харрисон Джон и др. Биология человека. М.: Мир, 1968; Белов А.И. Антропологический детектив. М.: АСТ, 2006).
Помимо первого и второго сословий существовало еще и третье сословие феодального общества – жители городов (бургов). Пришельцы из различных краев и областей, сословий и этносов… они дали богатейший генетический и био-социальный материал для прогрессирующего развития. Брачно-семейные отношения их пусть и имели, как в первых двух случаях, преимущественно сословный характер, но брачующиеся принадлежали разным этносам, расам, социальным группам и этим сказано было все…. Несмотря на, отмечаемую историей медицины, высокую эпидемичность и смертность феодального города его санитарное состояние, жестокий естественный отбор, мощный генетический дрейф, биологические и культурные связи создавали условия для расширяющегося воспроизводства рабочей силы и ее прогресса, обеспечивая вместе с крестьянством будущее человечества и рост его численности, косвенным доказательством которого был рост городов и их населения. Здесь основным законом развития брачно-семейных связей стал расширяющийся аутбридинг…. Бурги (города) создали базу последующего буржуазного семейно-брачного развития. Здесь созревал эмпирический материал современной социологии брака и семьи.
Буржуазные революции (любая социальная революция это и качественный скачек в семейно-брачных отношениях) предшествующие современной эпохе, на смену феодальному браку и семье, на их прогрессирующей крестьянской и разночинной основе создали буржуазную, как и прежде классовую и, очевидно, со всеми вытекающими отсюда следствиями, моногамию. Со становлением буржуазного способа производства социальной жизни история вступает в стадию развития исследуемую социологией современного общества. И не суть важно в данном случае каким путем «прусским» или «американским», революционно-насильственным или естественно-историческим эволюционным она шла результат был общий – формирование буржуазного и пролетарского типов брака и семьи констатируемых и характеризуемых в социологических исследованиях, например, Ф. Энгельса в XIX веке и Р. Миллса, Ф. Ландберга, Т. Веблена в прошлом столетии.
Сущность, сменяющих феодальные буржуазного брака, семьи и семейных отношений довольно основательно раскрыты еще Ф. Энгельсом в известной работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Что остается здесь подчеркнуть и что особенно проявило себя в нынешнем веке, так это исторически нарастающий в условиях действия закона конкуренции и сокращения самого класса (элиты), т.е. обусловленный социально-экономически, нарастающий инбридинг дополняемый нарушением нормальных семейно-брачных отношений (разврат, половые извращения и излишества…), о чем можно прочитать в современной западной социологической, медицинской и прочей литературе вскрывающей проблематику «черной социологии». Налицо, таким образом, те же, что и прежде, (в рабовладельческом и феодальном обществах) закономерности развития элиты, проявляющиеся на социальном, биологическом, генетическом… уровнях. Для сравнения стоит, например, сравнить данные Светония («Жизнь двенадцати цезарей») и Р. Миллса («Властвующая элита».)…, а проанализировать их через призму «Биологии человека» созданную группой американских авторов. На уровне художественной литературы эти явления и процессы разрисованы в «Князе мира сего». Г. Климова. В кинематографе – в «Санта – Барбаре»…. Знакомый в общем с законами биологии и девиантологии человек без труда определит к чему в конечном итоге могут привести эти закономерности. Здесь кроется объяснение социологической задачи Аристотеля о спартанских семьях и данных доктора Кинси о деградации современной правящей элиты.
Магистральное исследование исторических форм брака и семьи предпринятое еще Аристотелем, продолженное Светонием и Л.Н. Толстым, Джин П. Сэссон… «схватило» любопытную закономерность. Еще Аристотель выразил ее применительно к Эллинам так. В период возникновения Эллады в Спарте было 10 тысяч семей. В эпоху расцвета осталось 3 тыс. При закате эллинской культуры в Спарте не осталось ни одной спартанской семьи. Подобные тенденции развития отмечены Светонием применительно к гордым патрициям Рима. До Средневековья не сохранилось ни одной патрицианской фамилии…. Эту же странную на первый взгляд закономерность обнаружил великий русский писатель в дворянстве России и Западной Европы…. Как утверждает современная биология человека, в основе этой странной и непонятной до времени тенденции развития элиты разных антагонистических обществ лежал обусловленный необходимостью сохранения и накопления частной собственности исторически нарастающий инбридинг постепенно, наряду с другими причинами, элиминирующий целые классы. В этой среде господствовала социология регресса. Например, при всей кажущейся необеспеченности условиями существования в среде трудящихся масс рассмотренной истории, обусловливающий прогрессирующее развитие, процветал исторически постепенно расширяющийся аутбридинг. В этом процессе исторического развития регресс отсекал при смене поколений отнюдь не всегда худшую часть общества, освобождая место для возникновения новых классов и социальных групп с их более прогрессивными формами брака и семьи.
Как свидетельствует историческая эмпирия развития брака и семьи, социологические и биологические, генетические и прочие закономерности и направленность развития брака и семьи различных классов были, таким образом, совершенно различными.
Разная ситуация складывается в семейно-брачных отношениях буржуа и пролетариата, что также, кажется впервые в мировой социологической литературе, отмечается в вышеназванной работе Ф.Энгельса. Его характеристика капиталистического брака и семьи общеизвестны. Отметим лишь, что в отличии от семьи и брака буржуа с их результатами лишенный частнособственнической основы, в условиях интернационализации рабочей силы, вынужденной постоянно адаптироваться к новым технологиям трудового процесса (основного архитектора человека и общества) пролетарский брак и семья, возникшие повсеместно на мощной разночинно-крестьянской основе характеризуются при капитализме исторически нарастающим аутбридингом со всеми вытекающими из этого последствиями для воспроизводимой им рабочей силы. Это находит отражение прежде всего во взрывном характере возрастания количества современного человечества, во вторых, в резком изменении его антропометрии. (Объем мозга, например, европейца только за сто последних лет увеличился на 100 см.куб., продолжительность жизни превысила 70 лет, выросло количество долгожителей, резко подскочила адаптивность к естественной и преобразованной (Не, Нп) среде… (Доля регрессирующего развития в этой среде, по Г.П. Климову и Кинси, не превышает 5-6%%.
Резюмируя исторический и социологический материал, можно констатировать:
1. Семья и брак в своем становлении и развитии подчиняются всеобщим законам развития объективной реальности….
2. Каждый способ производства социальной жизни характеризуется соответствующим типом семейно-брачной организации и ее конечного продукта.
3. В антагонических формациях брачно-семейная организация имеет политипичный (дуалистичный) для представителей разных классов и социальных групп характер и обычно (зачастую) противоположные законы и тенденции развития, а стало быть отличающийся по всем параметрам воспроизводимый внеэкономическим производством материал, конечный продукт, результат.
4. Вышеизложенное позволяет подойти к современному социологическому анализу исследуемого феномена с представлениями о их постоянной текучести, изменчивости, понять, что вне развития и пути реализации социального процесса, независимо от «прусского» или «американского» способов его разрешения сфера брачно-семейной жизни подчиняется аналогичным, одним и тем же закономерностям (тенденциям) развития.
2. Тенденции (закономерности) развития
современного брака и семьи
Социология семьи развивается в двух очевидных направлениях. Первое исследует генезис семьи, анализирует социальные закономерности ее происхождения и эволюции обусловленные развитием общественного бытия (экономики и пр.). При этом учитывается, что прогресс семьи и ее форм обладает относительной самостоятельностью. Второе направление изучает состояние современной семьи как социального института и малой группы, исследует внутрисемейные отношения и связи ее с обществом, формы (типологию) современной семьи. Специальным направлением современной социологии семьи является необходимая для демографической политики государств прогностика.
Современная семья развитых государств (есть ведь еще преобладающая масса неразвитых…), семья современной эпохи, берет свое начало с социалистических (пролетарских, технократических) революций неважно как осуществляющихся и каким путем идущих – «советским» (насильственным) или «шведским» (реформаторским). Не важно ведь для форм брака и семьи классического капитализма каким путем осуществлялись в той или иной стране буржуазные преобразования – прусским эволюционным, или американским революционным. Очевидно и для современности, как впрочем для всего прошлого, ситуация остается таковой же. В любом случае посткапиталистическая (социалистическая) революция, являясь революцией в экономике (суть ее в смене форм собственности), внеэкономической жизни («полуклассы», «отмирающие классы»…) является революцией и брачно-семейных отношений, сексуальной революцией по терминологии Запада, реализующейся существенными качественными преобразованиями в процессе производства и воспроизводства человека, в организации брака, семьи, свояков и родственников.
Закономерным результатом этих качественных изменений служит отрицающая (диалектическое отрицание) буржуазный и пролетарский формы брака и семьи, разнонаправленная по тенденциям и конечному результату внеэкономического производства для человека современности нуклеарная семья.
Выражением ее качественных изменений является эмансипация (юридическая, формальная, по крайней мере) женщин и детей, стариков (законы о пенсиях в СССР, странах социализма, посткапиталистических странах вслед затем), матери в праве наследования детей (не в пример Анне Карениной…) в современных семейно-брачных отношениях.
Для современных семейно-брачных отношений характерна так называемая «сексуальная революция». Суть ее в том что рушатся традиционные представления о браке и семье в прежних их формах, обычаях, морали, юридическом и идеологическом оформлении…. Начало ее было положено, пожалуй, нашедшими отражение, например, в письмах В.И. Ленина И. Арманд, взглядах и ошибках в данном вопросе некоторых большевиков, приверженцев так называемой «теорией выпитого стакана». В этих взглядах имело место в частности полное отрицание (отнюдь не диалектическое) брака и семьи среди определенной части революционизированных Великой Октябрьской революцией масс. Критикуя «теорию выпитого стакана», решая вопрос о существовании и перспективах развития брака и семьи В.И. Ленин высказал мнение о том, что существующие юридические формы брака для человека унизительны (в особенности бракоразводный процесс, например). Будущее человечество их отвергнет, как и само государство.
Образующие содержание «сексуальной революции», общие тенденции, фиксируемые в развитии семейно-брачных отношений на Западе и у нас, в том числе в Перми, выражаются (по данным Е.В. Фатеевой. Семья в современном буржуазном мире. М.: Мысль, 1984; С.И. Голод. Стабильность семьи: социологический и демографический аспекты. М.: Наука, 1984; Р. Миллс. Властвующая элита и другие.) в таких явлениях как: увеличение добрачных половых связей, рост мужского и женского безбрачия, повышение возраста вступления в брак и снижение рождаемости до 1 ребенка, уменьшение (нуклеаризации) семьи, быстром росте числа неофициальных браков (в США в 1984 г. – 2 млн. пар в 4 раза больше чем в 1970 г.), росте внебрачной рождаемости, однополых браках и семьях, массовых разводах и монородительских семьях…[178].
Весь социологический и статистический материал свидетельствует не только о падении нравов, а о глубоких качественных кризисных изменениях идущих сегодня в семейно-брачной структуре, внеэкономических процессах современного общества. Меняясь экономически (от частной собственности к многообразию ее совместных форм) и социально (перспективы расогенеза, этногенеза и классов…), оно (общество) претерпевает качественные изменения в семье и браке.
Исходящие из прошлых норм морали всякие попытки современных правительств влиять на этот процесс оказываются чаще всего не эффективными, некомпетентными, «изобретательством костылей и подпорок». Столь же мало влияют на эти процессы институты идеологические…. Для выработки компетентной политики, обеспечивающей нормальное воспроизводство количественных и качественных параметров рабочей силы, а также трезвой реакции на происходящие в семье нетрадиционные по меркам прошлого и его морали процессы необходимо теоретическое социологическое, социально антропологическое осознание всех этих изменений и постановка их под строгий контроль соответствующих служб. С социологической, социально антропологической и практической точек зрения уже сегодня необходимо ясное представление о перспективах развития брака и семьи, очевидно, как в прошлом, разных для многообразия исторических общностей современного общества.
Практическая реализация антропосоциогенеза (социального процесса, истории) в эмпирическом материале развитых стран, тоесть на магистрали развития, позволяет выделить в организации страт современного общества специфические формы (типы) брачно-семейных образований:
Дата добавления: 2016-01-05; просмотров: 19; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!