Глава IX. Общие знакономерности развития отношения к природе 17 страница

В это же время в США складывается общетеоретическая и мировоззренческая ориентация, получившая название американского инвайронментализма, в центре внимания которой оказывается взаимодейс­твие общества («социальных образований») со средой обитания. Эта ориен­тация проявилась в социологии, философии, политэкономии, правоведении, этике, эстетике, а также в социальных движениях за качество среды оби­тания*. Среди основных направлений инвайронментализма выделяют консервационизм, охранительное движение и экологизм (Баньковская, 1991).

Консервационисты(Б.Фернау, Дж.Пиншо и др.) видят выход из эко­логического кризиса в умеренном, рациональном природопользовании, рассчитанном на длительный период времени и обеспечивающем, хоть и ограниченное, но стабильное потребление ресурсов как можно боль­шего числа людей. Таким образом, консервационистическое направление несет выраженный утилитарный, техноцентрический оттенок. Одна­ко, консервационисты призывают также к организации заповедников и национальных парков, имеющих как рекреационное, так и духовное значение для человечества (Muir, 1971).

Мировоззренческие позиции, во многом сходные с подходом консервационистов, присущи активистам современного российского экологического движения, обозначаемого О.Н.Яницким (1996) как российский экологический аскетизм.Основа этого движения, по мнению автора, — «сочетание ценностей бедных, но относительно свободных (по сравнению со сталинской эпохой) детских и юношеских лет и ценности общения с нетронутой природой, в которой прошел этот период жизни нынешних лидеров экодвижения... Нельзя также сбрасывать со счетов устойчивый романтический синдром, присущий русской интеллигенции XIX и начала XX вв., который через систему образования и воспитания передавался вплоть до нынешнего поколения инвайронментального авангарда» (с. 550). Как подчеркивает О.Н.Яниц­кий, экологический аскетизм благодаря усилиям многочисленных групп защиты природы превращается в достаточно устойчивую субкультуру, альтернативную культуре официальной.

Охранительное движение, или биоцентризм, выступает за сохранение «нетронутой, дикой природы», которая обладает ценностью независимо от перспектив ее продуктивного использования (Эмерсон, Торо, Кэтлин, Лоу, Олмстед, Элиот и др.). Биоцентристы (deep ecologists) рассматривают Природу как наиболее совершенное и наделенное духовными качествами су­щее, воплощающее в себе основополагающие принципы жизнедеятельности всего живого и разумного. «Биоцентристы представляют инвайронментализм как определенный способ (состояние) бытия и определенный тип поведе­ния, когда охрана и рациональное природопользование могут быть лишь внешними проявлениями более глубоких мотивов и ценностных ориентаций» (Баньковская, 1991, с. 11).

Большую роль в формировании нового типа экологического сознания, в преодолении взгляда на природу как на простой объект человеческих манипуляций сыграла так называемая универсальная этика (Торо, Ган­ди, Швейцер). «Она не проводит в ценностном отношении разграничения между человеком и другими живыми существами: жизнь насекомого столь же ценна, как и жизнь человека, иными словами, представители природы такие же полноправные субъекты, как и человек. Ее важнейший постулат заключается в утверждении необходимости распространения сферы действия человеческой этики и на все природное» (Дерябо, Ясвин, 1994а, с. 2).

«В соответствии с биоцентрической концепцией сотворения нашего земного мира, в основу гуманизации положены права животных, принятые законодательными базами многих считающихся цивилизованными стран. Вот небольшая часть этого кодекса.

— Животное, как существо чувствующее, может переживать боль и радость, испытывать потребности, как и человек, поэтому потребности должны быть удовлетворены.

— Они (животные) имеют право на жизнь, место обитания, защиту от страданий.

— Ни от кого не получал человек права распоряжаться животными по своему усмотрению.

Человек узурпировал это право как наиболее сильное существо на планете. Право силы — безнравственно. Отношение человека к животным трактуется как видовая дискриминация, и это последняя форма дискриминации, на которую человек обратил внимание и начал с ней бороться. Уже давно человечество осудило расизм, неравенство полов и только после — видовую дискриминацию» (Фокс, 1997, с. 139).

Так, А.Швейцер исходит из принципа «преклонения перед жизнью» как основы нравственного обновления человечества. Этика А.Швейцера предполагает высокую степень персональной ответственности за все живые существа. Она исходит из представления о необходимости своего рода искупления того неизбежного вреда, который человек наносит природным объектам: «Когда я помогаю насекомому выбраться из беды, то этим я лишь пытаюсь уменьшить лежащую на человеке вину по отношению к другому живому существу» (цит. по Лаптев, 1978, с. 315). Следует отметить, что такая позиция имеет достаточно критически настроенных оппонентов среди философов и педагогов.

Необходимость гуманного отношения к животным находит все большее понимание у жителей России. По данным Д.Н.Кавтарадзе и А.А.Овсянникова (1999) почти 59% опрошенных согласны с тем, что «животные должны иметь те же права на жизнь, свободу и безбедное существование, что и люди», и только 16% с этим не согласны. В то же время 69% респондентов оправдывают использование животных для медицинских экспериментов и лишь 6% это осуждают.

Наконец,экологизмстроится на модели взаимодействия общества и природы, основанной на научных закономерностях. Экологисты (Дж.П.Марш, Э.Ист, Э. Росс, Ф.Клеменс, А.Леопольд и др.) настаивают на необходи­мости включения анализа роли человеческих сообществ во взаимозависимых связях экосистемы. При этом именно человеческий социум обязан регули­ровать ее оптимальное функционирование (полное созвучие с идеями В.И.Вернадского).

Таким образом, экологизм соединяет в себе черты этики биоцентриз­ма с рационализмом консервационизма.

Один из выдающихся представителей экологизма Олдо Леопольд пред­ложил основы «этики природы» (экологической этики), которая должна по­менять «роль человека, превращая его из завоевателя природного сооб­щества, составляющего землю, в рядового и равноправного его члена. Это подразумевает уважение к остальным сочленам и уважение ко всему сообществу» (1983, с. 202). Подчеркивается необходимость распространения этики не только на отношения между людьми, но и на отношения с миром природы. Распрост­ранение этики на мир природы является эволюционной возможностью и эко­логической необходимостью.

Этика в экологическом смысле — это ограничение свободы действий в борьбе за существование. Этика в философском смысле — это различение общественного и антиобщественного поведения. И то и другое — лишь два определения одного явления. Все сложившиеся этические системы опирают­ся на одну предпосылку: индивид — это член сообщества, состояще­го из взаимосвязанных частей. Инстинкт побуждает его соперничать за место в обществе, но этика одновременно побуждает его к сотрудничест­ву.

Этика природы попросту расширяет пределы «сообщества», включая в него животных, растения, почвы, воды и т.д. Разумеется, она не может препятствовать воздействию человека на эти «природные ресурсы», управ­лению и пользованию ими, но она, по крайней мере, утверждает их право на дальнейшее существование и — хотя бы кое-где — на дальнейшее существование в естественных условиях. Такая этика предполагает существование понятного человеку образа природы. Человек способен поступать этично только по отношению к то­му, что может видеть, чувствовать, понимать, любить или еще как-то да­рить доверием.

По мнению О.Леопольда, наиболее серьезное препятствие на пути развития этики природы заключается в том, что образовательная и эконо­мическая системы скорее уводят от подлинного понимания природы, чем способствуют ему. Современный человек отделен от природы множеством посредников и технических приспособлений. У него нет связи с природой, и он видит в ней лишь пространство между городами. Для тех же, чей труд непосредственно связан с природными объектами (лесорубы, рыбаки, фермеры), природа остается суровым противником, которого необходимо побеждать. Только для отдыхающего, у которого есть время, чтобы фило­софски обозреть окружающий мир, природное «сырье» становится предметом любви и заботы, потому что оно придает его жизни определенность и смысл.

Венгерский философ Д.Лукач также связывает возможность этического отношения к природе с ситуацией восприятия ее как бы со стороны, пред­почтительно на досуге: «Отдаленность, отстраненность от природы... оз­начает, таким образом, свободу от непосредственно-актуальной практики обыденной жизни, освобождение от абсолютного господства пользы. Акцент во внутреннем самочувствовании человека падает уже не на действие, а на бытие, на простое экзистирование» (1987, с. 303).

О.Леопольд с сожалением констатирует: «Идея сохранения природы пока не коснулась... основ человеческого поведения — доказательством служит тот факт, что экологическая этика не нашла отражения ни в фило­софии, ни в религии» (с. 207).

 

Новая экологическая парадигма

Инвайронменталистами выдвигаются основные положения «новой эколо­гической парадигмы», призванной радикально изменить мировоззренческие ориентации человечества (Catton, Dunlap, 1980):

1) хотя люди обладают исключительными характеристиками (культура, технология и т.п.), они остаются одним из многих видов, взаимозависимо включенных в глобальную экосистему;

2) человеческая деятельность обусловлена не только социальными и культурными факторами, но и сложными связями в природной сети, поэтому она может иметь неожиданные пос­ледствия;

3) люди живут в конечной биофизической среде, налагающей потенциальные физические и биологические ограничения на человеческую деятельность;

4) хотя изобретательность людей и приобретаемая благодаря ей сила до некоторой степени и увеличивают несущую способность среды, все же экологические законы не утрачивают своей обязательности.

В целом, экологическая этика инвайронментализма может быть оха­рактеризована следующими чертами: «предпочтение природных ценностей девальвированным социальным... стремление компен­сировать неподвласт­ность социальной стихии обращением к познаваемому средствами позитив­ной науки и подчиняющемуся человеку миру природы; восприятие природы как последнего оплота, объединяющего отчужденных друг от друга соци­альной стихией людей, и единственного атрибута общества... сохраняю­щего его солидарность; поиски внутренней гармонии человеческого об­щества в непостижимости связей всего живого и проявлений жизни от био­логического до социального» (Баньковская, 1991, с. 120).

Формирование экологической этики для человечества можно назвать насущ­ной необходимостью: «Гуманитарности надо сделать шаг, делавшийся уже в культуре не раз... и допустить этику в общение человека с природой, а не только как регулятор внутрилюдского междусобойчика. Ведь само “собой разумеется” и утверждено авторитетом немецкой классической фило­софии (Кант, Фихте, Гегель), что этика — это касается только отношений человека с человеком, где зона свободы воли, тогда как в природе ­царство необходимости и места этике нет...

Итак, что если в круг гуманитарных проблем включить вопрос: «А возможна ли этика в общении между человеком и природой?»... — вопрос, который ныне настоятельно выдвигается экологами и есть почти практи­ческий для существования человечества в ХХ веке? Ведь волей самого своего исторического развития человечество подведено к тому, чтобы преодолеть гуманитарный эгоизм, когда человек объявлен самоцелью об­щества и природы: ибо либо мы станем способны считаться с природой, целым бытия, с другими сожителями, соседями по космосу (с водой, воз­духом, деревьями, антилопами) как нравственными личностями, не оскорб­ляя их прерогатив в бытии, полагая их самость и субъективность, сущ­ность (а не только субстанцию и пассивную материю­ и объективную реаль­ность) — либо сами сгорим в геене огненной своей тупой гордыни и в ча­ду чванства задохнемся» (Гачев, 1991, с. 33—34).­

Таким образом, формирующееся в настоящее время в культуре Запада экоцентрическое экологическое сознание характеризуется следующими признаками (Дерябо, Ясвин, 1994а):

1. Высшую ценность представляет гармоничное развитие человека и природы. Природное признается изначально самоценным, имеющим право на существование «просто так», вне зависимости от полезности или беспо­лезности и даже вредности для человека. Человек не собственник приро­ды, а один из членов природного сообщества.

2. Отказ от иерархической картины мира. Человек не признается обладающим какими-то особыми привилегиями на том основании, что он имеет разум, наоборот, его разумность налагает на него дополнительные обязанности по отношению к окружающей его природе. Мир людей не проти­вопоставлен миру природы, они оба являются элементами единой системы.

3. Целью взаимодействия с природой является максимальное удов­летворение как потребностей человека, так и потребностей всего природ­ного сообщества. Воздействие на природу сменяется взаимодействи­ем.

4. Характер взаимодействия с природой определяется своего рода «экологическим императивом»: правильно и разрешено только то, что не нарушает существующее в природе экологическое равновесие.

5. Природа и все природное воспринимается как полноправный субъ­ект по взаимодействию с человеком.

6. Этические нормы и правила равным образом распространяются как на взаимодействие между людьми, так и на взаимодействие с миром приро­ды.

7. Развитие природы и человека мыслится как процесс коэволюции, взаимовыгодного единства.

8. Деятельность по охране природы продиктована необходимостью сохранить природу ради нее самой.

Таким образом, экоцентрический тип экологического сознания — это система представлений о мире, для которой характерна ориентированность на экологическую целесообразность, отсутствие противопоставленности человека и природы, субъектное восприятие природы, баланс прагматичес­кого и непрагматического взаимодействия с ней (Дерябо, Ясвин, 1994а).

Человеческая мысль вновь возвращается к идеям единства, неотчуж­денности человека и природы, субъектного ее восприятия, отказа от од­ностороннего прагматизма. Диалектическая спираль выстроилась: если ар­хаическая эпоха — это тезис, дальнейшее развитие — антитезис, то сей­час необходим их синтез, когда технические достижения цивилизации слу­жат установлению гармонии с природой, что возможно только при экоцентрическом типе экологического сознания.

Новое экологическое сознание кардинальным образом меняет поведе­ние людей по отношению к природе. Если антропоцентрический его тип способствует разработке планов «поворота северных рек», то экоцентри­ческий — строительству на европейских автомобильных магистралях специ­альных направляющих бортиков и подземных переходов в виде труб, чтобы лягушки могли безопасно мигрировать с одной стороны дороги на другую.

И дело не в финансовом благополучии тех стран, где создаются та­кие переходы для лягушек (на отсутствие денег на охрану природы жалу­ются везде); дело в том, что проектировщику, у которого сформировался антропоцентрический тип экологического сознания, такое просто не при­дет в голову, а когда он узнает, что его коллеги делают подобные пере­ходы, он воспринимает это как экзотику или курьез, а не как естествен­ную норму.

«Экоцентрический тип сознания представляет собой кардинальную смену образа мира, которую можно, пожалуй, сравнить с тем переворотом в сознании, который был произведен Коперником сменой геоцентрической модели солнечной системы на гелиоцентрическую. (Как тогда Земля потеряла статус центра вселенной и его заняло Солнце, так и теперь человек должен отказаться от представления о себе как “центре” природы, мира, а это место должен занять принцип экологической целесообразнос­ти, “экологический импера­тив”)» (Дерябо, Ясвин, 1994а, с. 2).

 

Рис. 24. Картина мира, характерная для антропоцентрического (а) и эко­центрического (б) экологического сознания.

 

Более того, «человечеству, для того чтобы обеспечить свое буду­щее, предстоит смена нравственных принципов столь же глубокая, какая произошла на заре становления общества, когда нормы поведения в ордах неоантропов сменились человеческой моралью» (Моисеев, 1990, с. 251).

Дж.Даррелл четко сформулировал, в чем же конкретно заключается эта «смена нравственных принципов»: «Вступай в любую организацию, ко­торая хоть как-то пытается остановить разорение Земли, и приводи с со­бой своих друзей. Сделай все, что в твоих силах, не давай покоя твоим депутатам, если тебе покажется, что происходит неразумное покушение на среду, что какое-то растение или животное находится под угрозой и не охраняется, как следует. Пиши негодующие письма. Старайся расшевелить власти. Действуй по принципу: если кричать достаточно громко и доста­точно долго, кто-нибудь да услышит. Помни, что у растений и животных нет депутатов, им некому писать, они не могут устроить забастовку, да­же сидячую, за них некому заступиться, кроме нас, людей, которые вмес­те с ними населяют эту планету, но не являются ее собственниками» (1994д, с. 539).

Специалисты по охране природы сегодня ставят вопрос о законодательном закреплении норм экологической этики на самом высоком государственном уровне. В.Дежкин (1997) предлагает добиваться внесения в Конституцию Российской Федерации следующей статьи: «Жизнь является высшим достижением мироздания, все живущее в пределах России имеет право на сохранение и продолжение существования» (с. 172).

Печальный опыт Чернобыльской экологической катастрофы свидетельствует, что через пять лет после аварии у населения, постоянно проживающего в регионе бедствия, произошла смена антропоцентрического экологического сознания на экоцентрическое.

А.Л.Журавлевым в 1991 году проводилось исследование «социально-психологических феноменов, свидетельствующих об устойчивом или изменившемся отношении человека к различным элементам природы». Опрашиваемые выражали свое отношение к лесу, реке, ручью, траве, деревьям, грибам, ягодам, земле, воздуху, воде, небу, тучам, ветру, домашним и диким животным, птицам, насекомым.

«В результате анализа и обобщения ответов на вопросы интервью была выделена следующая совокупность социально-психологических феноменов, которые свидетельствуют об изменениях в отношении людей к природе в посткатастрофный период.

1. Произошло более четкое осознание высокой степени взаимосвязанности и взаимозависимости человека и природы. Многие стали понимать эти связи как достаточно жесткие, поэтому они не только воспринимались на когнитивном уровне, но и переживались людьми. Взаимосвязь с природой имела место и до аварии, но она не осознавалась в такой степени, как после аварии. То есть динамика относится к изменению глубины осознания и переживания человеком связей с природой.

2. Резко возрастает... желание быть на природе. Это желание усиливается в результате естественных ограничений и запретов в взаимодействии с элементами природы. Повышенная мотивированность и ориентация на природу стали важными характеристиками актуального психологического состояния человека.

3. Значительно возросла эмоциональность в отношении людей к природе, проявившаяся в нескольких направлениях: в интенсивности эмоциональных выражений, оценок, переживаний и т.п., в появлении нежных, ласковых чувств по отношению к отдельным элементам природы, в поляризации эмоциональных оценок некоторых действий других людей в связи с их отношением к природе и т.д.

---

Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 125; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!