История формирования чина Покаяния
Таинство Покаяния установлено Господом Иисусом Христом, Который пришел в мир спасти грешников, призвав их к покаянию (Мф. 9, 13). «Покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк. 1, 15), — возгласил Он. Люди, сознавая свои грехи и вину пред Богом, с живой верой обращались ко Христу. Своей Божественной силой Господь врачевал их души, отпуская ми грехи (Лк. 7, 37-38).
Евангелие говорит, что Сын Божий, по испытании веры апостолов, сказал, апостолу Петру: «Дам тебе ключи Царства Небесного, и что свяжешь на земле, то будет разрешено на небесах» (Мф. 16, 19). Власть связывать и разрешать, обещаемая Христом апостолу, дается как ключ к пониманию и созданию жизни Царства Небесного. Посвящая апостолов в тайны этого Царства, Господь готовил их быть строителями жизни вечной и уже по Воскресении облек их этой властью.
Сказанное апостолу Петру было повторено всем апостолам в ответе Господа на вопрос учеников: «Кто больше в Царстве Небесном?» (Мф. 18, 1). Суть этого ответа сводится к тому, чтобы апостолы научились, никого не презирая, заботиться о спасении всех согрешивших (Мф. 18, 10-17). И для нравственного исправления согрешившего брата, для приведения его в согласие с жизнью Церкви Христос и напоминает о власти, которую они от него получат: «Истинно говорю вам, что вы свяжете на земле, то будет связано на небе, и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе» (Мф. 18, 18).
После Своего Воскресения Христос Спаситель дал ученикам власть созидать Церковь и в ней совершать Таинство Покаяния благодатию Святого Духа. При прощании с учениками Учитель и Господь говорил им: «Утешитель же, Дух Святый... научит вас всему и напомнит вам все, что я говорил вам» (Ин. 14, 26). Истину Божию, как светильник, апостолы будут нести в мир Духом Святым, ею будут возжигать сердца людей любовью к Богу. «Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас, сказал Христос ученикам. – сказав это, дунул, и говорит им: Примите Духа Святого. Кому простите грехи, тому простятся, на ком оставите, на том останутся» (Ин. 20, 21-23).
|
|
|
Апостолам дается власть снимать с сердец людей покрывало греха, устремлять их душу горе, к Богу. Эта власть идет через слово проповеди. Книга Деяний апостолов говорит об этом так: «С такою силою возрастало и возмогало слово Господне, что многие... из уверовавших приходили (к апостолу Павлу), исповедуя и открывая дела свои» (Деян. 19, 10, 18). Слово о Господе побуждает человека быть участником приблизившегося Царства Божия, и побуждает столь сильно, что открывается в нем те отступления от Закона Господня, которые мешают ему взять крест свой и следовать за Христом. Страх навсегда потерять жизнь с Богом побуждает христианина внимать себе, видеть грехи исповедывать их, открывая дела свои, несогласные с Законом Божиим.
|
|
|
Обрядовые формы совершения Таинства Покаяния в апостольский век едва наметились, но внутренний строй Таинства, его литургикобогослужебная структура в ее главнейших компонентах уже существовали. Ими явились: устное исповедание грехов перед священником; поучение пастыря в целях выявления путей покаяния; молитвы пастыря и кающегося грешника об успехе показанного делания и, наконец, разрешение от грехов. Совершителями Таинства могли быть только предстоятели Церкви – вначале апостолы, а потом – епископы и пресвитеры, которые через рукоположение передали апостолы свою власть.
Церковь, водимая Духом Святым, искала и находила наилучшие формы для совершения этого Таинства. Как говорят архиепископ Черниговский Филарет, «Святая Церковь относительно обрядов богослужения действовала с разумной свободой: принимала новые порядки служения по их благотворному воздействию на людей, заменяла их другими, когда видела, что прежние не совсем полезны и нужны другие» (Филарет архиеп. Черниговский. Православное Догматическое богословие, Чернигов. 1882, изд. III, с. 74).
Главнейшей составной частью Таинства Покаяния является исповедь. В древней Церкви было две формы исповеди: публичная и тайная. Публичное покаяние совершалось кающимся перед епископом в присутствии всей церковной общині. Тайная исповедь совершалась кающимся грешником наедине перед епископом или пресвитером.
|
|
|
Публичное покаяние
Публичная исповедь назначалась членам христианской общины, которые совершили тяжкие грехи, унижающие достоинства Церкви и вносившие соблазн в среду верующих. В апостольский век известен пример покаяния коринфского грешника, которого апостол Павел повелел вначале публично извергнуть из общения с Церковью, потому что «Малая закваска квасит все тесто» (1 Кор. 5, 6). После полного раскаяния грешника апостол просил снова принять его в церковное собрание: «Для такого довольно сего наказания от многих. Так что вам лучше простить его и утешить, дабы он не был поглощен чрезмерною печалью, и потому прошу вас оказать ему любовь» (2 Кор. 2, 6-8). Публичное покаяние служило врачевством для самих кающихся для других.
Наряду с публичным покаянием кающимся грешникам назначались и открытые епитимии, к числу которых относились:
1) лишение права делать приношения в храм и участвовать в причащении (за мене важные преступления);
|
|
|
2) запрещение присутствовать на собрании верующих, особенно на литургии (за более тяжкие преступления).
Исповедание тяжких плотских грехов совершалось публично лишь в тех случаях, когда они становились известными. Если тайная исповедь, на которой они исповедовались, не приводила к исправлению кающегося, тогда назначалась открытая епитимия и публичное покаяние. Святой Василий Великий говорит, что такие грехи «отцы наши запретили явным творити, да не подадим причины к смерти обличенных» (прав. 34).
Древняя Церковь не терпела в своей среде явных грешников, открыто нарушающих заповеди Божии и совершающих преступление против Церкви. До III в. в ней сохранялась наибольшая аскетическая строгость и требовательность к членам христианской общины. Виновные в одном из трех смертных грехов (идолопоклонство, убийство и прелюбодеяние) отличались от церковного общения, им полагалось покаяние в течение всей своей последующей жизни и только перед смертью они могли быть примирены с Церковью и приобщены Святых Даров.
Назначение открытых епитимий и публичного покаяния, а также отлучение от Церкви и примирение с ней кающихся могло совершиться только епископами, в связи с важностью этих актов как для кающихся, так и для всей общины. Пресвитерам разрешалось на литургии примирять кающихся с Церковью в отсутствие епископа лишь в случае смертельно опасности для лица, которому было назначено публично покаяние.
Публичное покаяние оформилось в особый чин к концу первой половины III века. Исторической основой для этого послужил раскол в Римской и Карфагенской Церквах, возникший из-за вопросов о падших. То есть изменивших вере, во время гонений императора Декия (250 г.). Декиево гонение, начавшееся неожиданно после двадцати лет мира, отличалось тем, что впервые за всю историю Церкви христиан – граждан Римской империи принуждали к языческим жертвоприношениям. Многие относились к такому жертвоприношению как к формальности, поэтому число отступников в тот раз было намного больше, чем в прежние гонения.
В Риме лидером раскола выступил пресвитер Новациан. От протестовал против того, чтобы воссоединять с Церковью не только падших во время гонений, но и вообще всех тех, кто вновь согрешил после первого покаяния, ибо через общение с грешниками Церковь якобы оскверняется и перестает быть святой.
В Карфагенской Церкви раскол другого рода возглавил пресвитер Новат, который вместе со своими сторонниками требовал примирять отступников с Церковью без публичного покаяния. Основанием для воссоединения падших с Церковью Новат считал письменное поручительство за них исповедников, то есть людей, оставшихся в живых после гонений, открытого исповедания своей веры и перенесенных мучений.
Созванные в Карфагене (256), затем в Риме (251) Соборы разбирали вопрос о том, при каких условия следует принимать падших в церковное общение. Оба Собора приняли единодушное решение о прием6е их в Церковь через публичное покаяние и выработали правила (епитимии), регламентирующие прохождение кающимся четырех степеней покаяния.
Среди падших во время Декиева гонения были не только те, кто приносил жертвы идолам, воскуривал им фимиам, либо путем подкупа получил свидетельства об этих действиях, но и те, кто предавал христиан, выдавая гонителям книги Священного Писания и церковные синодики с именами верных. Когда подобные люди говорили пресвитеру о желании присоединиться к Церкви, то он, проверив искренность их желания, вносил имена их в особый список для сведения верных и для поминовения при богослужении. И с того дня они приступали к публичному покаянию, проходя последовательно покаяние с плачущими, слушающими, припадающими и купностоящими, то есть стоящие вместе с верными.
Плачущие были совершенно лишены молитвенного общения с верными. Стоя на коленях во внешнем притворе храма, они с плачем просили входивших помолиться о них и ходатайствовать о скорейшем принятии их в Церковь. Эта степень была подготовительной к собственно церковному покаянию (св. Григорий Чудотворец, 2 прав., св. Вас. Великий 22 прав.).
Слушающие, как и оглашенные, могли присутствовать на богослужении лишь во время первой части литургии. Они стояли во внутреннем притворе храма впереди оглашенных и по окончании чтения Священного Писания вместе с ними выходили из Церкви (I Всел. Соб., прав. 2 и 12).
Припадающие стояли в самом храме, в его задней части и участвовали с верными в молитвах о кающихся, падши ниц. После чтения этих молитв они, получив благословение от епископа, удалялись из храма.
Купностоящие занимали места в передней части храма с левой стороны и стояли с верными до начала Причащения, после Чего удалялись из храма. Они не могли причащаться Святых Тайн и делать причащение в Церковь (I Всел. Соб., 12 прав.).
Покаяние падших, по правилам святителя Петра Александрийского, продолжалось четыре года, по правилам Анкирского Собора – 6 лет. По правилам I Вселенского Собора – 20 лет. В течение всего времени, установленного для исполнения епитимий, Церковь возносила молитвы за кающихся между литургией оглашенных и литургией верных (Лаод. Соб. 19 прав.).
Заключительным моментом публичного покаяния было принятие кающихся в общение с Церковью, которое совершалось торжественно и входило в состав богослужения. В древнее время в четверг или пятницу Страстной седмицы во время литургии перед причащением Святых Таин кающийся, преклонив колена, открыто исповедовали свои грехи перед епископом и всей общиной. Епископ с молитвою возлагал на них руки и отпускал грехи, после чего они приступали к святому Причащению.
Начиная с IV в., стало все более возрастать значение тайной исповеди и реже применяться публичное покаяние. В последующие века, когда на христиан не было гонений и численный состав их быстро возрос, аскетическая строгость и ревность к благочестию начали оскудевать. Многие стали избегать открытой исповеди. Кроме того, подобная исповедь часто служила соблазном для некоторых христиан. Постепенно упразднились степени покаяния и обряды, которыми сопровождалось принятие в число публично кающихся, хотя в некоторых общинах практика публичного покаяния сохранилась до VII-IX веков.
Должность пресвитера-духовника была отменена патриархом Константинопольским Нектарием (398), и каждому христианину было предоставлено право приступать к Таинству Покаяния только по велению своей совести. С конца IV в. пресвитеры получили право свободно принимать исповедь и, независимо от степени тяжести грехов, разрешать их по своему усмотрению. Лишь в исключительных случаях пресвитер должен был раскрывать тайну исповеди епископу, когда тяжесть греха против Церкви и нераскаянность согрешившего требовали публичного обличения грешника и назначения ему открытой епитимии.
К концу IX в. публичное покаяние практически всюду было вытеснено тайной исповедью.
Тайная исповедь
Начиная с апостольского времени и до наших дней, тайная или индивидуальная исповедь никогда не прекращала своего существования в Церкви, занимая значительное место в евхаристическом общении христиан.
Тайной исповеди в древней Церкви подлежали повседневные грехи, неизбежные в обычной жизни человека и не препятствующие по исповедании их приступить к Евхаристии. По собственному желанию кающийся открывал епископу свои грехи и получал разрешение от него через молитву и возложение рук.
Кающиеся исповедовали не только греховные дела, но и греховные помыслы. В послании Святого Климента Римского говорится: «Если в чье-либо сердце тайно вкралась зависть, или неверность, или другое зло, пекущийся о своей душе не должен стыдиться исповедать сие предстоятелю, дабы посредством слова Божия и спасительного совета получить от него врачевство». В «Постановлениях апостольских» среди прочих назиданий епископам и пресвитерам относительно духовного руководства над верующим сказано, что они должны, разрешая грехи кающихся, по-разному судить о грехах, совершаемых делом, словом или намерением.
С того времени, когда тайная исповедь стала постепенно вытеснять собою публичную, значение пастырей в церковном руководстве верующими особенно возросло. Они должны были взять на себя ответственность за разрешение не только повседневных грехов, но и грехов тяжких, которые раньше подлежали публичному покаянию. Св. Григорий Нисский советует христианам относиться к своему духовнику как к отцу, и доверять ему самые сокровенные помыслы, не скрывая постыдных грехов: «Покажи мне горькие и обильные слезы твои, да и я соединю мои слезы с твоими. Прими священника как отца в участие и общение скорби твоей. Ибо кто именуется отцом столь несправедливо, или столь жестокосерд и безсчувствен, чтобы не скорбеть с детьми скорбями и не радоваться с радующимися!».
Когда тайная исповедь стала преобладающей в церковной практике, обострилась потребность в составлении правил или общепринятого порядка совершения ее. В VI в. появился чин «тайной исповеди» Иоанна монаха», епитимийные правила, или Номоканон. Под Иоанном монахом обычно разумеют святого Иоанна Постника, патриарха Константинопольского (+596). В Чине исповеди были систематизированы правила совершения Таинства Покаяния, упорядочено последование покаянных и разрешительных молитв. В течение многих столетий покаянный устав святого Иоанна Постника оставался авторитетным руководством в совершении Таинства Покаяния и наложении епитимий. Им давалась основа для литургического единообразия в богослужебной практике.
В состав Чина исповеди святого Иоанна Постника входили предысповедные молитвы, устное исповедание грехов перед духовником, пастырские поучения и разрешительные молитвы. По объему Чин исповеди был очень обширен и допускал возможность, не нарушая основной структуры Таинства, варьировать число и содержание предысповедных и разрешительных молитв, вопросов и кающемуся, поучений духовника.
На основе устава святого Иоанна Постника сложилось несколько покаянных уставов в различных монастырях, закрепленных местными традициями и литургическим преданием. Эти уставы различались по объему и содержанию покаянных молитвословий, разрешительных молитв, обрядовых форм Таинства, по характеру и условиям наложения епитимий. Довольно распространенным, например, был обряд, связанный с особой формой отпущения грехов. Сохранявшийся в некоторых местах вплоть до XVI в.: священник при чтении разрешительной молитвы одну руку кающегося возлагал на Евангелие, а другую – на шею себе. В произносимой им молитве подчеркивался момент мистической, духовной связи между духовником и кающимся и ответственность священника за отпускаемые им грехи: «Бог, чадо, простит тя и прощает, и уже прощен еси в сей час во всех реченных тобою согрешениях, и в сей век и в будущий, и к тому не истяжет Бог от тебе твоих согрешений. Но от моея выи и руки» (Дмитриевский А.А. Наука о православном богослужении. Вып. 10. Машинопись).
Наибольшую известность приобрел возникший в ХIII в. покаянны устав Студийского монастыря в Константинополе, настоятелем которого был преподобный Феодор Студит (+826), По Студийскому уставу исповедь происходила на каждой утрени: в начале четвертой песни канона выходил из хора игумен и садился, принимая исповедь приходящих братий и духовно врачуя каждого подобающим образом (С. Смирнов, про. Древне-русский духовник. Исследование по истории церковного быта. М., 1913, с. 22). В Студийской монастыре были детально разработаны правила, касающиеся духовнического руководства. Обязанность духовника возлагалась на игумена. В «Заповеди игумену» преподобный Феодор Студит пишет: «Да не принимаешь на себя хранение казды и экономически забот, но да будет твоим ключом величайшая забота о душах – решить и вязать по Писанию» (Там же).
На Руси покаянная дисциплина в монастырях строилась по образу покаянного устава Студийского монастыря. Преп. Феодосий Печерский, настоятель Киево-Печерского монастыря, был духовником подчиненной ему братии. Он имел пресвитерский сан, то есть был иеромонахом, исповедь признавал обязательной для каждого инока. За преслушание и недостаток готовности раскаяться в содеянных грехах он виновных "утверждал епитимией". По примеру Студийского монастыря епитимию, наложенную на согрешившего брата игуменом, разрешалось «за великую любовь» разделять между собою трем или четырем братиям. Как и в практике преподобного Феодора Студита, существовал обычай перед кончиной духовника передавать духовных детей своему приемнику. Среди духовных детей игумена были не только иноки, но и миряне (С. Смирнов, проф. Древне-русский духовник. Исследование по истории церковного быта. М., 1913, с. 23).
Духовное руководство в монастырях могло осуществляться, но только иеромонахами, но и старцами, не имеющими пресвитерского сана, но достигшими высокого духовного совершенства. Возник особый род исповеди перед старцами, которым иноки ежедневно исповедовали свои греховные помыслы и дела. По своему характеру эта исповедь не была таинственной, так как не грехи отпускала, а только указывала пути к самоисправлению для принесения плодов, достойных покаяния. Исповедания перед старцами совершалось как особый вид духовного подвига и было средством духовного совершенствования и возрастания. Оно служило приготовлением к Таинству Покаяния.
Сложившаяся в монастырях система покаяния (покаянная дисциплина) во многих своих существенных моментах перешла затем в более широкую практику церковного руководства верующими. В связи с двумя видами покаяния и исповедь тоже была двух видов: перед пресвитером в Таинстве и перед старцем в целях врачевания души и исправления жизни. В XI-XII вв. духовное право старца и иерархическая власть пресвитера соединяются в одном лице – в лице монаха, имеющего иерархическую степень, призванного не только вязать и решить, но и врачевать душу кающегося. Из монастырей это духовное право распространяется и на приходское духовенство. «Грешно не принимать (на исповедь), — отвечал епископ Новгородский Нифонт на вопросы некоего Кирика (XII в.). – Он хочет сказать перед тобою все, любя тебя, а к иному не пойдет, или не исповедует его, стыдясь: в таком случае, пусть ты будешь святой муж, начнешь творить чудеса и воскрешать мертвых, но, если не примешь (на исповедь), — идти тебе в муку; если же примешь, но не управишь, то тоже, а он без греха» (Филарет, архиепископ Черниговский. История Русской Церкви. Изд. 4-е, М., 1888, с. 136-139).
В XII-XIII вв. в греческой Церкви сложился обычай поручать исповедь не приходским священникам, а особым духовникам, имевшим надлежащую грамоту от епископа. Как правило, должность эту исполняли иеромонахи, опытные в духовной жизни. Такой бесприходный священник осуществлял духовное руководство над верующими нескольких приходов, проводя со своими детьми духовные беседы, испытывая их совесть, давая разъяснения и утешения, налагая на виновных епитимий за те или иные нравственные проступки. Подобные беседы духовника со своими духовными чадами, хотя и имели характер исповеди, не являлись Таинством Покаяния. Исповедь такого рода не была священнодействием, совершаемым перед Крестом и Евангелием, в ней не было главнейших сакраментальных элементов Таинства – предысповедных и разрешительных молитв. Пастырские беседы и назидания были предуготовлением к таинственной исповеди, совершавшейся в греческой Церкви во время литургии перед царскими вратами несколько раз в году – в периоды постов (Дмитриевский А.А. Наука о православном богослужении. Вып. 10. Машинопись).
На Руси духовниками мирян были не только игумены монастырей, среди которых известны такие подвижники, как преподобные Феодосий, Печерский, Сергий Радонежский, Пафнутий Боровский, но главным образом, это послушание исполняли приходские священники. Выбор духовника слагался из двух моментов: из наречения верующим духовника себе и из усыновления духовником этого верующего посредством таинственной исповеди. В письменности древней Руси встречаются наставления верующим о том, что нужно проявлять осторожность в выборе духовника, который сам должен быть добродетельным человеком и уметь «управить» своих чад. Положение духовника было очень ответственным, что заставляло его быть осмотрительным, прежде чем решиться взять на себя духовное руководство над приходящими к нему. Он рисковал «погибнуть с чужими грехами» или вследствие нераскаянности грешника, или по своей духовной неопытности. Священник, усыновивший себе через исповедь духовных чад, становился главой или отцом «покаяльной семьи». Размеры древне-русской «покаяльной семьи» были различны и не совпадали с общим количеством верующих того или иного прихода. Без разрешения духовника его чада не могли произвольно переходить к другому духовнику (Смирнов С., проф. Древне-русский духовник. 1913, с.).
В XII в. тайная исповедь совершалась в соответствии с покаянным уставом святого Иоанна Постника. В сохранившихся древних рукописях исповедь представлена в форме вопросов для каждого пола, возраста и положения отдельных лиц в обществе: «вопросы князем и бояром», «вопросы женам» и проч. Эти «вопрошания» предназначены были, главным образом, для людей неграмотных и искушенных в вере, чтобы они осознали все грехи, совершаемые ими не только как отдельными людьми, но и как людьми, имеющими определенные обязанности перед церковью, семьей и обществом (Дмитриевский А.А. Наука о православном богослужении. Вып. 10. Машинопись). Иногда следом за вопросами перечислялись и епитимии, положенные за грех, названный в вопросе.
К XVII в. в Русской Церкви накопилось огромное количество рукописей, относившихся к разряду покаянной письменности: последований покаяния, руководств для наложения епитимий и правил, касающихся духовнической практики. Многообразие и разноречивость их редакций вызывали затруднения у древнерусских духовников, порождая «разнствия» и «мятежи» между ними (Смирнов С., проф. Древне-русский духовник, с. 2). Покаянная письменность, перешедшая на Русь в основном из греческой и частично из сербской и болгарской Церквей, требовала систематизацию и отделения канонических элементов от отреченных (апокрифических). Книгопечатание дало возможность устранить существовавший разнобой и установить единообразие и благочинный порядок в богослужебной практике.
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 742; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!