Городок, трактир, песни, свадьба

Следующее, заслуживающее упоминания, событие произошло через несколько дней, когда наш отряд остановился в небольшом городке на траверзе Галиции. Командир разбил нас на тройки, чтобы опросить жителей о местных достопримечательностях, под чем подразумевались: торговля, сельское хозяйство, ресурсы и целая куча прочих подробностей, необходимых Высокому Дому. К вечеру большая часть нашего отряда собралась в местном кабаке. За прошедшие дни демонстративная невозмутимость командира начала меня несколько раздражать. Он вел себя подчеркнуто корректно – и все. Я уже давно ругала себя, что позволила влюбиться в такого сухаря. Объективно смотря на вещи, наследник Высокого Эльфийского дома мне, зеленой эльфийке, явно не пара. Ему, судя по слухам, светил выгодный династический брак с принцессой вьорлингсов. Принцесса была хороша, как я уже упоминала. И имея в душе такой разлад, я мрачно бродила по кабаку, подсаживаясь то к одной, то к другой кампании, до тех пор пока не заметила за одним из столов гитару. Попросила. Сидела, перебирала струны, припоминая свои небольшие умения, и как-то увлеклась и начала петь, благо голосом меня природа не обделила. Я пела о любви, о странствиях, о разлуке, которой проверяют настоящую любовь, о ветре, о море, о кораблях, о неизвестных землях. Когда песня закончилась, и струны замолчали, еще минуту царила тишина.

- Ну что ж, - сказал мой возлюбленный, который незаметно оказался среди толпы слушателей, - быть по сему. Завтра ты, Крапива, ведешь отряд к морю в Галицию, имея задачей проверить дорогу. В отряде тебя будут сопровождать они, – он указал на двух эльфов, – остальных набери из местных.

Он повернулся, собираясь уйти, и тут в трактир вошла женщина, человек. Почему-то я сразу увидела ее, как будто уже смотрела в ту сторону, ожидая ее прихода. Ее белокурые волосы падали свободными локонами ей на плечи. Ее красота не уступала красоте принцессы «рысей». И еще в ней была сила. Прямо от дверей она направилась к командиру так, как будто давно его знала.

- Я хочу с тобой говорить, – сказала она низким грудным голосом, негромко, но так, что ее слова были услышаны всеми, -  покинем это многолюдное место.

Она повернулась и направилась к выходу, не сомневаясь, что тот, к кому она обратилась, последует за ней. Мне показалось, что Спящий-в-листве сказал «да» раньше, чем она закончила. По крайней мере, он не отстал от нее ни на шаг, и даже умудрился галантно открыть ей дверь, после чего оба вышли.

Я опрокинула стакан вина и, почти не слыша похвал моей песне, смотрела им вслед. Прошло несколько минут, показавшихся мне вечностью, и в дверь обратно вломился Спящий, волоча за руку эту женщину. Было заметно, что он в ярости. В центре зала он остановился, круто развернув ее к себе.

- Так ты желаешь стать женой и сопровождать меня?  - почти прокричал он, – Я согласен. Свадьбу сыграем немедленно. Эй, Низкая-Вода, - из-за стола неторопливо поднялся халф-орк – даю эту женщину тебе в жены!

Влада (позже я узнала ее имя), похоже, растерялась. Она молча уставилась на халфа, а тот в свою очередь с высоты своего роста несколько задумчиво взирал на предполагаемую жену. Низкая Вода среагировал быстрее:

- Я согласен, - прогудел он, – ты будешь моей первой женой.

Спящий-в-листве поволок Владу дальше к столу, по дороге распоряжаясь готовить праздничное угощение для всех. Краткий период паники у меня прошел, и я заняла место поближе к новобрачным, чтобы подслушать, о чем они разговаривают. В основном говорил Низкая Вода, он рассказывал своей внезапно обретенной невесте о своих родичах и обычаях своего племени. По всему выходило, что сразу после свадьбы Влада должна отбыть в кочевье халфов, чтобы держать там юрту своего мужа и пасти его скот. К Владе тем временем вернулся дар речи, и она возразила так:

- Мой дорогой супруг, я не против нашего брака, но было бы неправильно сразу отсылать меня.  Ведь мы с тобой друг друга даже не знаем и не успели вкусить семейной жизни. Кроме того, важным условием нашего брака является то, что я смогу сопровождать тебя в этой экспедиции. Ведь я - служительница Хозяйки…

Я поперхнулась вином: «Служительница Хозяйки Смерти, ибо таков ее полный титул! Так вот что за сила окутывала эту женщину, выделяя ее среди других людей. Клириков Хозяйки не встретишь так просто в заштатном городишке, зайдя вечером в трактир. Их не любят и боятся, потому что за любой договор их госпожа платит тем, что у нее есть в избытке, то есть смертью. Именно они отправили на тот свет Великого Криса, первого лорда-протектора государства ликантропов, который сам был прекрасным бойцом и высоким магом, и находился в этот момент во главе своей победоносной армии».

- …и моя госпожа приказала мне узнать больше о вашем командире. Я этого не скрываю, как видишь. Вашему молодому командиру, Спящему-в-листве, я сообщила об этом, и он согласен включить меня в экспедиционный отряд таким вот, на мой взгляд, несколько экстравагантным способом, - здесь Влада пожала плечами, подразумевая, что можно было и проще решить задачу.

Мысли в моей голове неслись галопом: «Ай-я-яй! Хозяйке Смерти зачем то понадобился Спящий настолько, что она послала своего эмиссара. Пожалуй, я недооценила мальчика. Вряд ли клирикесса говорит всю правду…». Я готова была бороться за своего возлюбленного даже с Хозяйкой Смерти. Кажется, я упомянула, что к этому времени уже несколько выпила.

Столы тем временем расставляли буквой «П», подразумевая, что молодожены окажутся во главе застолья. Из кладовки тащили скатерти, разворачивали, стряхивая пыль в носы посетителям. Деревянные подносы с объедками спешно уносили в сторону кухни, а взамен расставляли керамическую и железную посуду, наполненную едой.

Уже второй раз за сегодняшний вечер смутное ощущение заставило меня повернуться к дверям кабака.

В трактир шагнул Владыка Сухой Лист, и мне показалась, что пейзаж за дверью ни окружением, ни временем суток не соответствует нашему сейчас.

- Спящий-в-листве! - голос Владыки был резок, - здесь находится клирик Смерти и я пришел, чтобы убить его.

- Отец, - Спящий быстро выступил вперед, - Отец, это женщина!

Сухой Лист слегка дернул рукой, отметая эту несущественную нелепицу.

- Владыка, я только что подарил ее своему вассалу.

Взгляд Сухого Листа обежал помещение и остановился на сыне. Все мы прекрасно поняли невысказанное Спящим. Если Сухой Лист сейчас убьет служительницу, то он нанесет оскорбление Спящему-в-листве перед лицом всех его подчиненных. Меч Владыки скользнул обратно в ножны с сухим шипением, однако рука осталась на эфесе.

- Продолжай, - в интонации Сухого Листа сквозил вопрос.

- Если Владыка Озерного Дома поздравит новобрачных, то для них это будет великой честью, - и Спящий склонился в церемонном поклоне. Низкая Вода уже поднимался из-за стола. Влада же продолжала сидеть, взирая на происходящее с томным любопытством.

Владыка сделал несколько шагов вперед так, что оказался прямо перед ними.

- Удачи и счастья тебе, славный воин, заслуживший благоволение моего сына, - торжественно обратился он к Низкой воде.

Потом наклонился к Владе и тихо добавил:

- Служительница Хозяйки! Знай, что если твоя госпожа попытается причинить вред моему сыну или моему Дому, то, клянусь Источником, я убью тебя немедленно!

Влада иронично улыбнулась в ответ:

- Моя госпожа знает о Вашей клятве, Владыка. Вам нечего беспокоиться, Ваш сын интересует ее только живым.

Как я собирала отряд

Сухой Лист не остался на празднование свадьбы. После его ухода, гости, притихшие было, опять загомонили, а слуги забегали быстрее. Подтянулись деревенские музыканты, и грянула музыка.

Любопытство мое было удовлетворено, и я начала присматриваться к посетителям таверны, приглядывая возможных спутников для моего завтрашнего путешествия. Ноги понесли меня к компании, чью гитару я так небезуспешно использовала. Душой этой компании был Алекс – импозантный молодой человек, чья собственно и была гитара. Он носил мундир неизвестной мне страны, курил тонкие сигареты с приятным запахом, и при разговоре взмахивал руками так, что я всерьез опасалась за судьбу его бокала с белым вином. Его приятель, Федор Михайлович, выглядел противоположно - солидный, бородатый, молчаливый, в добротном мешковатом кафтане, однако взирал на Алекса одобрительно и даже с умилением. Он как раз уговаривал приятеля спеть «что-нибудь душевное», а Алекс взмахивая руками, горячо доказывал, что он как офицер, «не может нарушать субординацию». Третьим за столиком сидел дварф.

- Давай, Алешка, жарь еще, - басил Федор, неторопливо употребляя местный самогон на пару с таким же бородатым и молчаливым дварфом, который мне так и не представился.

- Да поймите же, Федор Михайлович, что я решительно не могу петь в этом бедламе. Это же ужас, что такое, - горячился Алекс, пытаясь перекричать гомон и шум.

- Ну, главное чтобы музыка была душевной, - неторопливо изрекал Федор.

Ловко подсев за их столик, я дождалась минуты относительного затишья, и вкратце обрисовала им предложение. Алекс, к тому времени уже изрядно выпивший, горячо поддержал идею:

- А почему бы, братцы, нам не прогуляться до моря и обратно, коли уж случай выпал? Засиделись мы здесь!

- Ну, это можно, - заявил Федор после некоторого раздумья, - если плата хорошая, то почему бы и не съездить.

Стали думать, кого еще пригласить. Дварф сослался на неотложные дела и ушел. Федор проводил его ироничным хмыканьем, а Алекс, предусмотрительно подождав пока дварф выйдет из таверны, выразился в том смысле, что кое у кого задница слишком тяжелая, а поджилки хлипкие.

- Однако, - оборвал его Федор, - если завтра выступать, то и нам пора.

Мы договорились встретиться утром на рыночной площади, и Алекс, уходя, клялся, что знает отличного кандидата на такую прогулку.

Как мой отряд выступил

Утро выдалось ясное. По непроснувшимся еще улицам я торопила свою лошадку к рыночной площади. С собой я взяла личное оружие, медицинскую соту и деньги для обеспечения предприятия. Сзади рысили верхами братья хай-эльфы – в камуфляже, с вещмешками, с винтовками ДВК (то есть Дейн-Вой-Корпорация, маготехнологическое оружие) и мечами за спиной. Рыночная площадь была еще пустынна, и мы спешились, чтобы дождаться наших спутников. Я как раз подтягивала подпружный ремень, когда моя лошадка захрапела и прянула в сторону, нервно кося глазом. Обернувшись, я узрела приближающегося Федора, рядом с которым неторопливо трусил пес размером с небольшую лошадь. Короткая шерсть собаки была грязно-рыжего цвета, а под ней при каждом движении перекатывались мышцы. Мне стало понятно, чего испугались кони, - выглядела псина страшновато.

- Приветствую, - заговорил Федор, - вот, знакомьтесь, это - Дружок.

Про собаку он еще вчера предупреждал, но я мимо ушей пропустила, а сейчас посмотрела внимательно и ахнула. По всем признакам это был настоящий Ржавый пес. Собаки такие были в дружине у Герцога Рваное сердце, которая почти полностью полегла при обороне Глючного лет 150 назад, как нам рассказывали на курсе военной истории.

- Я, – пояснил Федор, – нашел его, раненого, выходил. Вот собачка ко мне и привязалась.

«Собачка» нас всех обнюхала, признала. На хай-эльфов, правда, посмотрела неодобрительно. Я возблагодарила богов, что командир мне ликантропов в отряд не придал. Ликантропы тогда Глючный штурмовали - мало ли что у собаки в голове осталось.

Пока мы глазели на собаку, появился Алекс - похмельный, смутный. С собой, считай, ничего он не взял, только оружие. Поздоровался с нами и с Дружком, - удивления не выказал, видно Федора знал хорошо, - и завертел головой. Через пару минут он удовлетворенно хмыкнул, и махнул рукой.

- Ага, - сообщил он нам, - а вот и Цыклоп явился.

И тут я поняла, что сегодня утро чудес, потому что к нам подъехал настоящий алтанец-гэлвин, да к тому же верхом на ящере. Представьте себе, если одну зеленую чешуйчатую громадину посадить на другую зеленую чешуйчатую громадину, и разница только в том, что всадник носит одежду-тунику из разноцветных лоскутов, да меч, да копье, а ящер несет седло.

- Ты, что ли, - спросил гэлвин с высоты, тряхнув копной белых волос, заплетенных в уйму тонких косичек, - ты бойцов набираешь? Ну, так я готов присоединиться к компании.

Про гэлвинов я до сих пор только в книгах читала. Этот народ явился в мир откуда-то извне очень давно. Большая часть гэлвинов вымерла, так и не создав здесь своего анклава. Может быть, в Звездном порту на Девятом уровне их еще живет достаточно, чтобы не показывать пальцем при встрече, но уж встретить гэлвина ниже Девятого, - событие, достойное удивления. Впрочем, изумление свое я вежливо оставила при себе.

Итак, нас стало шестеро. Обговорили условия найма, я выдала наемникам аванс, а они принесли клятву служить Озерному дому. Потом взялись собираться - продовольствие закупили, лошадок – в общем, только к полудню выступили.

Дорога местным жителям хорошо знакома - отсюда до Галиции часто караваны ходят. Туда везут железо и вино, обратно – рыбу и мануфактуру. Железо нездешнее, его в горах добывают. Раньше прямой путь был, а уже после Зимы караванная тропа стала делать крюк. Ну, доедем – увидим. Прикидочно пять дней пути до Галиции и еще два дня до моря.

Едем себе, дорога пыльная, скучная. Алекс в седле дремлет с похмелья. Федор мне начал было рассказывать о местной жизни, да из него каждое слово приходится клещами вытягивать. Потом и вовсе замолк. А вот гэлвин неожиданно оказался словоохотлив. Покачивается в седле, трубочку покуривает, сам вопросов не задает, но если уж спросить его, то рассказ ведет, как река течет, начало есть, а конца не видно, то этот случай припомнит, то другой, похоже, он в жизни много чего повидал. Бывал он и в Глючном, и в землях ликантропов, и в Звездном порту само собой, и в Великий лес захаживал, а теперь вот хочет море переплыть, чтобы посмотреть что там, на другой стороне. Угостил меня табачком, то есть у него не табак был, а особая трава. Я согласилась из любопытства. Сначала мне не понравилось – горло дерет и глаза вмиг заслезились, но через несколько минут я вдруг заметила, что изнутри меня поднимается благостное настроение, а все волнения куда-то пропадают. И действительно, о чем волноваться, когда я в дороге? Сейчас есть дорога, запах пыли и увядшей травы, есть солнце, которое припекает, есть запах лошадиного пота, щебетанье птиц в придорожных кустах. Есть мои товарищи, которые вместе со мной движутся сквозь время и пространство. И это хорошо.

Я поделилась с Цыклопом своими размышлениями, и он со мной согласился. Он ведь и сам выбрал дорогу как способ жизни. И опять потек его неторопливый рассказ теперь уже о том, какие дороги ему довелось повидать, и о боге Грани, властелине дорог, и всего, что находится между той и другой стороной, на границе, в пути, в месте выбора. Странно, но это я очень хорошо запомнила это -  о боге, к которому можно обратиться, когда ты на грани своей судьбы, и получишь ответ и помощь. И еще я поняла, что Цыклоп также служитель Грани, как и Низкая Вода, и они очень схожи. Потому наверно и мне так хорошо, когда о незнакомце кажется что ты его знаешь уже давно. Но может в том трава виновата, не знаю. Однако, хороший у нас разговор сложился, и дорога бежит незаметно.

Проклятое место

На третий день мы достигли перекрестка, где старая дорога уходила вперед, а новая поворачивала, чтобы обойти дурное место. О нем местные жители ничего нам рассказать не могли, кроме того, что появилось оно после Зимы, и что сгинуло там несколько караванов. После чего разумные люди начали его объезжать и даже новую дорогу проложили. По старой прямой дороге до Галиции ехать сутки, по новой в объезд – три дня.

Добрались мы до развилки утром, всего через час после того, как снялись с ночлега. Пока ехали, у меня сложилось решение, - нужно узнать, почему эта дорога заброшена. Среди местных бытовали две версии – либо разбойники, либо нечисть. И то и другое было нашему отряду вполне по зубам. Однако могло быть и другое, похуже. Поэтому, остановившись на развилке дорог, я подробно обрисовала задачу перед отрядом - разведка, но не более того. Поедем мы прямой дорогой, пока не будет опасности, а как начнется что-нибудь, что угрожает жизни, вернемся назад.

Федора и Цыклопа я послала вперед в авангард, понадеялась на их рассудительность и холоднокровие. Федор обнадеживающе покивал, дескать, не волнуйся, службу знаем. Цыклоп тряхнул своей копной косичек, и широко улыбнулся: «Вопросов нет, командир». Договорились, что держаться они будут на пол-мили впереди, и если что подозрительное заметят, то сразу же сообщат. Каналы у всех проверила, еще раз напомнила: приказ назад абсолютен, ребята, жертв от нас не требуется, только разведка по мере возможности. Все покивали. Едем.

Час едем, солнце печет, дорога между холмов петляет. Братья хай-эльфы чуть позади меня, сегодня они даже не ведут свои длинные беседы на старо-эльфийском, жарко. А Алекса даже жара не берет. Вот уже второй день как я подозреваю, что он передо мной красуется. То заставит коня боком пройтись, ножками перебирая, вот как умеет. То цветок сорвет на скаку и мне преподносит: «Разрешите оказать уважение Вашей красоте. Вы среди нас, как прекрасная роза среди колючих зарослей». Я только посмеиваюсь, а он все не унимается - вперед выедет, приподнимется на стременах, ладонь козырьком к глазам приставит, и картинно так осматривает путь.

Дорога то через рощицу пройдет, то опять через поля заброшенные, бурьяном заросшие. В роще хорошо, тень хоть и сквозная, ажурная, но все ж не так жарко. А из рощи выезжаешь как в пекло. Вот бурьян, густой запах полыни, над ним марево жаркое висит, небо белесое, вот столб у дороги, тени почти нет, и звуков вокруг нет – маетное полуденное безмолвие.

Лошади, до того шедшие шагом, начали храпеть и пустились рысью. Следующий столб, старый, почерневший. Да это не столб, а виселица! Вон оборванная веревка болтается. А впереди уже ряды виселиц вдоль дороги. Как я могла их не заметить с холма! Поставлены часто, и тела на них раскачиваются, а ведь ветра нет. Неоткуда здесь ветру взяться. А покойники дергаются, гримасничают, глядят на меня мертвыми глазами и скалят желтые зубы. Висельники не живые, это я точно чую, но и не мертвые. Кони понесли уже карьером. У Алекса нервы сдали, он закричал, винтовку вскинул и начал по покойникам стрелять. Я тоже ору:

- Назад! - а меня никто не слышит, голос вязнет в жаркой жути и вони разлагающегося мяса. Федор кричит по каналу, непривычно торопливо, задыхаясь: «Мы отстреливаемся, когда же придет помощь». Я ему: «Уходите!». А он мне: «Мы их задержим!». Лошади бьются. Я смотрю – у моих спутников глаза белые, бессмысленные, и ребята уже палят в белый свет как в копеечку. Я уж голос сорвала и понимаю, что не поможет. Алекс вперед унесся, и там впереди слышны выстрелы. Братья еще держаться рядом, но меня не слышат. Руки тянутся к оружию… Что это на поясе? Выхватываю револьвер – ненужная совершенно игрушка из стандартного комплекта. Хорошо, что рукоять тяжелая, граненая. Перехватываю его за ствол, так удобнее, и резко дергаю поводья вбок. Моя лошадка врезается грудью в коня моего спутника, лошади трутся боками, упряжью, но главное – я рядом, а Ясень даже не оглянулся, продолжая стрелять. С отчаянья я врезала ему по затылку рукоятью револьвера. Пальцы, кажется, повредила. Однако, двухметровая гора мышц покачнулась и начала медленно сползать с седла, выронив винтовку. Я бросила ненужный револьвер, и ухватила эльфа, удерживая от падения. Кое-как мне удалось дотянуться до поводьев его коня. Разворачивая испуганных лошадей, я беспомощно оглянулась в том направлении, куда, забыв обо всем, уносились мои спутники.

Взглянув вперед, я ощутила приступ паники, настоящего животного ужаса, потому что дорога перед нами была в точности такой же, как и позади нас – те же ряды столбов до самого горизонта, с которых раздавались хрипы и стоны неупокоенных, и накатывали волны жуткой вони. Кажется, вокруг дороги начали сгущаться сумерки, хотя солнце по-прежнему нещадно палило с белого неба. Всхлипнув, я погнала коней назад, стараясь смотреть только на землю, ложащуюся под копыта обезумевших скакунов.

Как до перекрестка добрались – не помню, видно и меня достало. Собственно, только увидев впереди знакомую развилку, я поняла, что мы выбрались. Постепенно возвращались зрение, слух и обоняние и все эти, робко вернувшиеся, чувства говорили, что вокруг стоит обычный полдень мирной земли. Дорога еще хранила следы наших коней, уходящие в омут ужаса, о котором мы ничего не ведали еще несколько часов назад.

На перекрестке я первым делом привязала лошадей, они были в мыле и дрожали. Затем стащила с седла своего спутника, который так и не очнулся. Внешних повреждений я у него не обнаружила, но его жизнь вытекала неотвратимо. Не было времени задуматься почему, и я начала лечение, переключив на него свою жизненную энергию, и одновременно пытаясь нормализовать три основных силы. Так обычно делают, когда тяжелораненого надо поддержать до серьезной медицинской помощи. Время для меня потекло медленно, но, похоже, у меня получилось. Минут через двадцать эльф открыл глаза, и взглянул на мир вполне осмысленно. Зато я к тому времени уже чувствовала себя дурно, в голове мутилось и пальцы дрожали. Перестав выкачивать свою жизненную силу, так и сидя в дорожной пыли, я вызвала на связь остальных своих спутников. То есть попыталась вызвать. Безрезультатно. Ну что же, надо возвращаться... Я с трудом поднялась и сообщила Ясеню, что возвращаюсь туда - может быть, удастся еще кого вытащить.  А он, Ясень, должен останется здесь, чтобы доложить командиру. Он возражал. Мы, пошатываясь и споря, добрели до коней.

Я: - Тебе туда нельзя, ты сознание теряешь. А мой долг узнать, что случилось с остальными. И у меня есть шанс. На меня оно почти не действует.

Он: - У меня приказ командира охранять тебя любой ценой.

Я: - Здесь приказы отдаю я.

Пожалуй, повернуться к нему спиной было ошибкой.

---

Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 185; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!