III. КОРНЕЛIЙ ТАЦИТЪ О ГЕРМАНАХЪ. 6 страница
Urbs, по понятiямъ Тацита, городь, обнесенный каменной стеной, съ правильными улицами и каменными сплошными домами. Такихъ городовъ у Славянъ не было, особенно на границахъ съ Римомъ, когда они по всему пространству должны были строить подвижныя ограды изъ самихъ себя. Но кроме открытыхъ весей,селъ, деревень, у нихъ были, во все времена, грады стольные, дворы царскiе или княжескiе, кромы святыни, паланки, замки, стрельницы. Для селъ, хуторовъ (отаръ), кущей, сатъ, торговъ (торговое место: тыргъ) и даже городовъ южныхъ Славянъ, по ciе время не нужно другаго опиcaнiя кроме Тацитова: оно верно; по ciе время мазанки, даже въ Малороссiи, разрисовываютъ земляными красками; по ciе время, преимущественно на хуторахъ, строятъ землянки, покрываемые кизякомъ, а зерна хлеба берегутся въ обожженыхъ ямахъ.(**)
XVII. «Верхняя одежда ихъ sagum (свита),(***) застегиваемая запоной, а за недоетаткомъ и спицей; впрочемъ, не одетые (т.е. верхней одеждой) они целый день проводятъ подле очага и огня.»
Эта Sagum, подь именованiями бурка, свита, шугай съ рукавами и безъ рукавовъ по ciе время въ употребленiи у южныхъ Руссовь и Славянъ. Въ Булгарiи и Cepбiи сельскiй народъ, особенно чабаны, носятъ въ роде белой съ длиннымъ волосомъ бурки, накидываемой на плеча, и застегнутой запоной. Эта бурка составляетъ тамъ главную одежду сверхъ рубашки и исподняго.
(*) Torques — ожерелья, венцы, собственно дiадимы — венцы съ бармицами или оплечьями. При подарке съ посольствами верховыхъ коней со всей сбруей присылался всегда торчь — щитъ оплечный, въ который просовывалась рука, вооруженная мечемь. Въ Оружейной Палате хранится одинь подобный торчь.
|
|
|
(**) Эти ямы совершенное подобiе огромныхъ глиняныхъ крынъ, обозженныхъ въ земле, съ замазанными глиной отверстiями и засыпанными землей, наравне съ поверхностью; оне недоступны ни для воздуха, ни для мышей, а вмecтe съ темъ затаены отъ хищенiя.
(***) Sagum по Гальски Saie; Серб. Caja; Саянъ; измен. въ шугай, чуга; названiя одеждъ мужскихъ съ женскими, были часто одни и теже; напр. сарафаномъ называлась и мужская верхняя одежда, см. Царскiя кроильныя книги.
«Зажиточные отличаются одеждой, не длинной, какъ у Сарматъ или Парθовъ, но стянутой и обрисовывающей станъ. Носятъ и меховыя шубы; пограничные — безъ отделки (тулупами), живущiе же внутри земель отделываютъ со вкусомъ, ибо не имеютъ другихъ нарядовъ, прiобретаемыхъ торговлей. Они избираютъ меха некоторыхъ дикихъ зверей и подбираютъ ихъ крапинами, и также меха зверей, водящихся въ открытомъ океане и въ море намъ неизвестномъ. У женщинъ такая же одежда какъ и у мущинъ, съ тою разницею, что женщины часто окутываются льняными покрывалами, изузоренными пурпуровымь цветомъ; верхняя же частъ ихъ одежды не имеетъ рукавовъ, такъ, что руки и плечи голы и близкая къ нимъ часть груди открыта.»
|
|
|
Нельзя вернее описать обычную женскую Русскую одежду — сарафанъ, какъ описалъ ее Тацитъ. Въ очерке мужскихъ одеждъ не возможно не узнать обычныхъ собольихъ, беличьихъ и горностаевыхъ меховъ, а также шубъ и меховъ морскихъ животныхъ: белыхъ медведей, бобровъ и пр.
ХVIII. «Въ отношенiи браковъ ихъ нравы строги, и въ этомъ случае Германы заслуживаютъ великую похвалу; это единственные изъ варваровъ которые довольствуются одной женой, кроме немногихъ изъ нихъ, имеющихъ по нескольку женъ, и то не по причине невоздержанiя, но по праву знаменитости рода.»
Въ постаковленiяхъ Ману о супружестве, основа семейнаго блага есть единоженство. «Каждый двиджа (двурожденный — телесно и; духовно, т.е. верующiй) долженъ избирать жену изъ одного сословiя съ нимъ, и чтобъ она не была родственна ему со стороны отца и матери до шестаго колена.»
Въ отношенiи царскаго рода тоже постановленiе: «по водворенiи на царство, основавъ столицу, устроивъ дворецъ и оградивъ страну свою надежной защитой, юный царь , да избереть себе жену изъ соответствующаго ему рода, одаренную всеми признаками благополучiя, красотой и благоуважаемыми качествами.»
|
|
|
Нетъ сомненiя, что эти же законы руководили и Сайванъ. Нетъ следовъ о многоженстве ихъ, ни въ исторiи, ни въ сказанiяхъ изустныхъ, изключая преданiя о Владимире I-мъ, который въ язычестве имелъ многихъ женъ и наложницъ; но этотъ обычай кажется принялъ онъ въ двухлетнюю бытность свою за моремъ. Обычай узаконеннаго многоженства принадлежалъ колонiальнымъ народамъ, и изтекалъ изъ потребности скорее плодиться на чуждой земле.
«Свадебные дары приноситъ не жена мужу, но мужъ жене. Родители и родные присутствуютъ (на сговоре, на свадьбе) и также получаютъ дары. Эти дары не состоятъ въженскихъ украшенiяхъ или нарядахъ молодой; но въ волахъ, въ снаряженномъ коне, щите и секире или мече. Этими дарами условливается свадьба. Молодая съ своей стороны дарить мужа также какимъ нибудь оружiемъ. Въ этомъ заключается ихъ союзъ, священный обрядъ и воля боговъ-покровителей супружества. Чтобь жена не считала себя чуждой мужества и безучастной къвойне, самые обычаи свадьбы предупреждаютъ ее, что она становится подругой, соразделяющей труды и опасности, счастiе и несчастiе, какъ во время мира, такъ и во время войны. Это значенiе имеютъ для нея и заярмованные волы и оседланный конь и оружiе, какъ при жизни, такъ и по смерти; ибо принимая эти дары, она должна передать ихъ ненарушимо и достойно детямъ, отъ которыхъ примуть невестки и въ свою очередь передадутъ внукамъ.»
|
|
|
Значенiе обрядовъ редкобываетъ понятно для иноземцевъ и иноверцевъ. Тацитъ однако же приблизительно веpнo даетъ смыслъ Славянскому свадебному обряду. Супругъ воловъ посылается женихомъ за невестой, оседланный конь принадлежитъ жениху, оружiе тысяцкому свадьбы, составляющему съ поддатнями почетную и охранную дружину Князя и Княгини (такъ называются женихъ и невеста): во время свадебнаго пира и вовсю ночь онъ разъезжаетъ вооруженный вокругъ клети.
XIX. «Такимъ образомъ они ограждаютъ целомудрiе, и у нихъ нетьни соблазнительныхъ зрелищъ, ни раздражающихъ и развратныхъ пировъ. Имъ неизвестна тайная переписка между мущинами и женщинами. Въ столь многочисленномъ народе, случаи нарушешя супружеской верности чрезвычайно редки и подвергаются немедленному наказанiю, исполняемому мужемъ. Съ обстриженными волосами, обнаженную въ глазахъ всехъ родныхъ, изгоняетъ онъ преступницу изъ дому и преследуетъ вдоль всей улицы бичемъ. Для обличенной подобньмъ образомъ не существуетъ уже забвенiе ея вины: ни красота, ни молодость, ни богатство, не помогутъ ей возвратиться къ мужу; ибо тамъ не потешаются порокомъ, а обольщенiе и развратъ не называютъ потребностями века. И въ самомъ деле, до сихъ поръ лучшiя изъ гражданскихъ обществъ те, въ которыхъ вступаютъ възамужство только девицы и где только одинъ разъ въ жизни заключается еоюзъ по вере и обету. Обрекая себя только единожды сочетанiю, какъ тело и душа, не существуетъ уже помысловъ вне его, ни дальнейшихъ желанiй, ни любви собственно къ мужу; но любовь къ супружескому союзу. У Германовъ нетъ ограниченiя числу детей, ине существуетъ убiйства нарожденныхъ сверхъ oпpeделеннаго числа; ибо это считается преступленiемъ. У нихъ благiе обычаи болеe значатъ, нежели въ иныхъ странахъ благiе законы.»
По уставамъ Maнy, не заключенiе женщинъ, но oxpaненiе ихъ добрыхъ нравовъ охраняетъ и отъ развращенiя: «заключенic въ доме и окруженiе верными и преданными сторожами, не оберегаетъ женщины (отъ нарушенiя долга): женщины сохранны только охраняя сами себя, по доброй воле.»
«Жена, которая сохраняетъ верность къ мужу, которой помышленiя, слова и действiя чисты, по смерти переселяется въ единое съ нимъ лоно; но нарушающая долгъ, въ этомъ мiре предается позору, и постигаютъ ее болезни; а по смерти она возродится въ недрахъ шакала. Какiя бы ни были свойства мужа, жена прiобретаетъ эти свойства, какъ река впадающая въ море. Взаимная верность по гробъ есть главнейшiй долгъ мужа и жены. Хотя бы мужъ и не имелъ склонности къ жене данной ему богами, но во всякомъ случае, если она благочестива, онъ обязанъ быть ея покровителемъ.»
Различныя наказанiя за нарушенiе целомудрiя, по уставамъ Ману, между прочимъ также состояли въ обрезанiи волосъ, въ посадке на осла, проводе; по улицамъ и въ бичеванiи.
XX. «Вообще возрастаютъ они дома, въ наготе и неопрятности, до той силы и стана, которые насъ удивляютъ. Мать кормитъ детей собственной грудью не возлагая этой обязанности на рабынь и кормилицъ. Никакой особенной негой не отличается воспитанiе господина отъ слуги. При томъ же стаде и на той же земле живетъ тотъ и другой, покуда возрастъ не разделитъ юношей и не проявитъ достоинства. Поздно вступаютъ юноши въ бракъ, и потому ихъ возмужалость неистощима. Не торопятъ замужствомъ и девъ: но выдаютъ по соответственности возраста, стана и здоровья, чтобъ оне передавали крепость силъ родительскихъ детямъ. Племянники (дети сестры) въ такомъ же значенiи у дядей, какъ и у отцевъ. Некоторые считаютъ этотъ кровный союзъ освященнымъ и ближайщимъ родствомъ, и въ случае требованiя заложниковъ;предпочитаютъ племянниковъ, чтобъ обязать веpнocтiю большее число членовъ племени.»
Въ старинномъ смысле племянникъ значило; того же племени, сродникъ. По Сербски племенникъ, племичь, значитъ благорожденный. Нялись въ залогь всегда сродники или племенники, племянники сынъ же сестры назывался Hemiй. Тацитъ не употребляетъ слова nepos; ибо оно значить внукъ, унукъ — отъ Санск, 
— внукъ, и значить также: подпора рода.
XXI. «Поддерживать непрiязнь отца или родственника, къ кому нибудь, а равно дружбу, составляетъ обязанность; но ненависть ихъ не неумолима: даже yбiйство выкупается известнымъ количествомъ скота изъ табуновъ и стадъ: вся семья этимъ удовлетворяется. Это полезный обычай въобществе, где невозбранная месть можетъ быть бедственна.»
Въ Правде Русской: «оже убьетъ мужа, то местити брату брата, любо отчю, любо сыну, любо брату чада, любо братню сынови. Ожели не будетъ кто его местя, то полόжи за голову. 
гривенъ (80).» Еще при Ярославe, убiйство, въ следствiе иска, мстилось по закону повешенiемъ убiйцы; но дети Ярослава: Изяславъ, Светославъ иВссволодъ» отложиша yбiенiе (т.е. смертную казнь и заменили вервь т.е. петлю, въ которую клалась голова, преступника, уплатой 80 гривенъ (серебра). Если же убiйство совершалось во время свады или ссоры, или въ пиру т.е. въ нетрезвомъ состоянiи, тогда выкупъ платился «повервiины», вероятно полвервный, т.е. 40 грив.
«Нетъ народа, который бы былъ подобно имъ щедръ въ угощенiи и гостепрiимстве. Они считаютъ за грехъ запирать двери, кому бы то ни было. Каждый принимаетъ и угощаетъ по своему состоянiю. Если иногда нечемъ принять гостя, то желающiй угостить идетъ съ своимъ прiятелемъ въ соседнiй домъ, безъ зову; и тамъ, не смотря на это, добродушно принимаютъ. Знакомый и незнакомый пользуются однимъ правомъ гостепрiимства. Отправляясь вь путь, если гость что-нибудь попроситъ (poposcerit); то, по обычаю, ему не отказываютъ; чрезъ это взаимная просьба также легка. Любятъ подарки, но даръ не налагаетъ никакихъ обязательствъ, и принимающiй его ничемъ не связывается. Между пирующими служитъ союзомь общая веселость.»
XXII. «Вставъ отъ сна, по большой части довольно поздно, они моются преимущественно горячей водой, ибо у нихъ большую часть времени занимаетъ зима. Пищу принимаютъ обильно, каждый отдельно на своемъ месте и на своемъ столе.(*) Потомъ, снарядясь, отправляются по деламъ, и довольно часто на пиры. Пропировать день и ночь у нихъ не считается стыдомъ. Случающiеся часто раздоры между опьянелыми, редко кончаются одной перебранкой, но чаще убоемъ и ранами.»
«Аще кто ударить мечемъ въ незъ (вонзя) то 
гривне продажи за обиду; не терпя противу тому ударитъ мечемъ, то вины ему въ томъ нетъ.» Оже будетъ убилъ, или въ сваде или въ пиру явленъ, то тако ему платити полвервiины» (40 грив, серебра въ заменъ петли).
«Преимущественно на пирахъ они решаютъ примиренiе между враждующими, сватовства, выборы старшинъ, миръ и войну, полагая, что въ это время душа способнее къ откровенiо и более возбуждается къ подвигамъ. До такой то степени народъ безхитростный и нековарный открываетъ шутя тайные помыслы души. Обнаженныя и высказанныя мненiя во время пира обсуживаются на следующiй день, и такимъ образомъ выведенное решенiе здраво; ибо они судять тогда, когда душа на распашку, а рядятъ тогда, когда нельзя уже ошибаться.»
(*) «Lauti (Laute) cibum capiunt separatae singulis sedes et sua cuique mensa». Kpyлыe столики на трехъ низенькихъ ножкахъ, ставящiеся на диване или на коврахъ на полу, передъ хозяиномъ, или гостемъ, по сiю пору въ обычае у южныхъ Славянъ, въ Грецiи, и на Кавказе.
ХХIII. «Ихъ напитокъ делается изъ ячменя или ржи и уподобляется испорченному (кислому) вину. Пограничные покупаютъ и вино. Пища ихъ проста: огородныя овощи, свежая дичина или кислое молоко. Безъ всякой изысканности и утонченiй удовлетворяютъ они свой голодъ; въ утоленiи же жажды менеe воздержанiя. Услаждая наклонность къ вину, и давая имъ пить его въволю, ихъ гораздо легчепобедить этимъ порокомъ, нежели оружiемъ.»
Понятно, что Тацить описываетъ напитки: квасъ, медь, бузу, брагу. Прискъ, описывая поездку посольства Θеодосiя къ Атилле, говорить, что жители селенiй по пути къ столице его (Белграду), угощали ихъ, вместо вина, медомъ (medum); и что питье делаемое изь ячменя называется у нихъ камосъ т.е. квасъ.(*)
XXIV. «Изъ зрелищъ у нихъ только одно, которое и повторяется на всехъ празднествахъ: обнаженные,юноши, для которыхъ это составляетъ забаву, прыгаютъ надъ остреями мечей и секиръ. Упражненiемъ пpiобретается искуство, а искуствомъ ловкость; но это не составляетъ ихъ промысла; ибо единственнымъвознагражденiемъ этой смелости служитъ удовольствiе зрителей. Они играютъ и въ кости, и что удивительно, здравомыслящiе въделахъ важныхъ, такъ увлекаются выигрышемъ и проигрышемъ, что проигравъ все, пускаютъ на ставку свою свободу и наконецъ самихъ себя. Побежденный покоряется добровольно рабству. Несмотря на то, что моложе и сильнее (выигравшагоего), онъ дозволяетъ себя связывать и продавать. Такова ихъ настойчивость въ безразсудности; они называютъ это честнымъ словомъ (fidem). Выигранныхъ неволыниковъ они продаютъ, чтобъ избавиться отъ стыда подобнаго выигрыша.»
XXV. «Прочую челядь свою не распределяютъ, какъ у насъ, по разнымъ семейнымъ должностямъ. Каждый изъ подвластныхъ имеетъ свое жилище и распоряжается своимъ хозяйствомъ. Господинъ возлагаетъ на него подать житомъ, скотомъ или холстомъ, и этимъ ограничивается обязанность раба. Домашнiя же должности исполняютъ жена и дети. Наказанiя челяди, заключенiе въ тюрьму и посылка въ работу, очень редки. Случается, что убиваютъ раба и до смерти; но не въследствiе управы и не по жестокости; а въ порыве изступленнаго гнева, какъ противника; за это и не отвечаютъ. Отпущенные на волю не пользуются никакимъ преимуществомъ передъ рабами: редко имеютъ они какое-нибудь влiянiе въдоме, и никакого въ правленiи, исключая народовъ государскихъ, у которыхъ libertini возвышаются и надъ благородными и надъ дворянствомъ. У всехъ прочихъ неравенство съ отпущенниками составляетъ доказательство свободы.»
Слова Тацита: «exeeptes dantaxat iis gentibus, quae regnantur» относятся къ племенамъ Сайванъ, около Рейна, подпавшимъ подъ власть владетелей, которые въ свою очередь были affranchis Рима. Тамъ только каждый libertinus быль ближе къ преобладателю области, и надежнее для него, нежели ingenuus и nobilis покореннаго народа.
Bсе безъ исключенiя Славянскiя племена были податные люди Князей Русскихъ, т.е. владетельныхъ. Отпущенниковъ, кроме пленниковъ, у нихъ не существовало; ибо не было рабовъ въ смысле Римскомъ, образующихся изъ покоренныхъ оружiемъ. Это ясно и изъ словъ Тацита, въ описанiи котораго однакоже нет, и онъ не понималъ различiя между Русью, т.е. областями правленiя, населенными податнымъ, веннымъ, сельскимъ народомъ, и областями, населенными войсковой земщиной.
XXVI. «Барышничество оборотомъ денегъ и ремесло ростовщиковъ имъ неизвестно, и это неведенiе лучше всякаго запрещенiя.»
Собственно ремесла ростовщиковъ не было;но займы съ ростомъ существовали. Въ Правде Русской упоминается: «Аще кто даетъ куны (деньги) въ резы (въ проценты), или жито въ присопъ (присыпъ), то послухи (свидетели) ему ставити.»
Упоминается также о месячныхъ резахъ.
Въ законахъ Ману: «заимодавецъ по уставу Вазишты, долженъ брать росту сь даваемой въ займы суммы одну осьмидесятую часть со ста въ месяцъ (т. е. 1¼ доли). Безъ залога две доли со ста.»
Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 229; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!