Западная Римская империя Восточная Римская империя 40 страница
Стремление к подвижнической жизни было в духе времени, и монашество влекло к себе нередко людей высокого звания. Так, Иоанн Винкомал, занимавший пост магистра оффиций в 450 году и достигший консульства в 453, принял пострижение в монастыре Вассиана и самым ревностным образом исполнял в нем всякую черную работу по монастырскому хозяйству.[1102] Звание и права сенатора он сохранял и, облачаясь в соответственные одежды, отправлялся со свитой, подобающей сану, в заседание сената, где исполнял свои государственные обязанности, чтобы вернуться затем к строгой жизни монаха.[1103]
Число монастырей в столице умножалось. Член римской сенаторской знати, консул 454 года, патриций Студий, переселившийся из Рима после нашествия вандалов, построил на Ксеролофе церковь во имя Иоанна Предтечи и соорудил при ней монастырь, пригласив в него монахов из монастыря «неусыпных».[1104] Так возник новый центр благочестия, стяжавший впоследствии большую славу.
Из событий религиозной жизни столицы следует отметить перенесение мощей св. Анастасии из города Сирмия, который тогда опять вошел в пределы империи после разрушения державы Аттилы. Событие записано под первым годом правления Льва.[1105] 469 год отмечен великим торжеством: в столицу была привезена риза Богородицы, обретенная у одной благочестивой иудейки в Иерусалиме. Она была водворена во Влахернском храме, сооруженном Пульхерией, и стала одной из наиболее чтимых святынь Константинополя.[1106]
|
|
|
Забота об утверждении христианского благочестия вызвала указ имп. Льва о праздновании воскресного дня (469 г.). Всем христианам предписывалось проводить его в молитве и делах благочестия, запрещены были всякие забавы и музыка на всех инструментах; правительственные учреждения были закрыты, воспрещено было производить аресты должников.[1107]
Христианство давно уже было господствующей религией, но язычество далеко еще не исчезло. Вопреки запретам, исходившим уже от Феодосия Старшего, язычники, или эллины, как тогда выражались, нередко оказывались даже на высоких постах государственной службы. 468 году принадлежит указ императора Льва, по которому только православные христиане могли на будущее время занимать государственные должности в администрации и суде.[1108] Быть может, этот указ стоял в связи с одним событием, которое записано в живых подробностях в Пасхальной Хронике под 467 годом.
Один знатный человек, Исокасий, родом киликиец из города Эга, достигший высокого поста квестора, был обвинен в принадлежности к эллинизму. Во время каких-то беспорядков, происшедших в Константинополе, он был арестован и отослан в Халкидон. Над ним был наряжен суд под председательством правителя провинции Вифинии. Известный в ту пору врач, комит Яков, пользовавшийся большим влиянием у императора, просил, чтобы суд и разбирательство дела Исокасия производились в сенате под председательством префекта претория. Этот пост занимал тогда Пузей. Заседание суда происходило в банях Зевксиппа.[1109] Суд был публичный, и большая толпа народа окружала трибунал. Исокасий предстал со связанными за спиной руками. Председатель Пузей сказал ему: «Видишь ли ты, в каком образе ты являешься?» Обвиняемый ответил: «Вижу и не дивлюсь. Я человек и впал в человеческие бедствия. Но ты суди меня праведно, как мы вместе с тобой судили других». — Этот ответ Исокасия вызвал сочувствие к нему в толпе, окружавшей трибунал, которая стала криками умолять императора прекратить суд. Император дал согласие, толпа овладела Исокасием и повела его в Софийский храм. Там его просветили светом христианского учения, окрестили и занесли его имя в списки христиан, после чего он был отпущен на родину.[1110]
|
|
|
Если в данном случае публичность суда и вмешательство толпы в ход разбирательства дела повели к спасению обвиняемого, то иначе вышло в другом аналогичном событии, рассказанном в той же хронике под 465 годом. Начальник ночной охраны города, по имени Мина, был привлечен к суду за какие-то неблаговидные деяния, и наряженный над ним суд синклита происходил на ипподроме. Мина был осужден и подвергнут телесному наказанию. Тогда толпа овладела им и поволокла его по улицам города. Близ зданий Студия какой-то гот ударил несчастного камнем в ухо и убил его. Толпа продолжала свою зверскую забаву и протащила его труп до моря.[1111] Таковы были нравы давно уже христианского населения столицы.
|
|
|
Из стихийных бедствий за время правления Льва отмечено в нашем предании страшное землетрясение, постигшее Антиохию 14 сентября 458 года. Пострадала лучшая часть города с великолепными общественными частными постройками. Помимо щедрот на отстройку города, император дал населению большие льготы в уплате повинностей: с общей суммы обложения была сбавлена тысяча талантов золота, и собственники всех пострадавших зданий были освобождены от лежавших на них повинностей.[1112]
В жизни столицы в правление Льва хронисты отметили под 463 годом страшную дороговизну хлеба, а под 465 — огромный пожар, начавшийся 2 сентября и длившийся четыре дня. Огонь появился в гавани Неория на Золотом Роге и прошел широкой полосой до Пропонтиды. Пострадало 8 из 14 регионов, на которые был разделен Константинополь. Выгоревшая площадь обнимала пространство — по берегу Золотого Рога от гавани Неория до древнего храма Аполлона, по побережью Пропонтиды — от гавани Юлиана до церкви Согласия в 9-м регионе; внутри города — от форума Константина до форума Тавра. Общая площадь пожарища была 5 стадий в длину и 14 — в ширину (т. е. ок. 1 версты и более 2½ верст). Все постройки выгорели до основания и представляли кучи развалин, в которых трудно было распознать прежний план.[1113] Аспар находился в ту пору в городе и самым ревностным образом бегал с ведром и побуждал сограждан бороться с огнем.[1114] Император выехал из города и провел шесть месяцев близ церкви св. Маманта. Ко времени пребывания Льва в окрестностях столицы относится сооружение новой гавани в той местности и портика, который получил название Нового и удерживал его еще столетие спустя.[1115]
|
|
|
В 472 году, 6 ноября, население столицы было страшно напугано необычайным явлением — пепельным дождем, и в воспоминание этого события установлено было в церковных святцах на все времена всенародное моление в этот день. Комит Марцеллин, занесший в свою хронику это известие, знал, что этот дождь имел своей причиной извержение Везувия.[1116] О буйных эксцессах толпы, вызванных борьбой партий на ипподроме, хронисты сохранили память только под 473 годом, когда перебито было много исавров, соплеменников будущего императора.[1117]
Благочестивый и твердый по характеру, воин по профессии, как и его предшественник, император Лев стоял по своему образованию ниже того уровня, который тогда был обычен в знатных семействах, и позднейшие хронисты именуют его, как и Маркиана, эпитетом ἀγράμματος. Но у историка Малха сохранился один эпизод, в котором засвидетельствован интерес Льва к делу просвещения. — Однажды Лев приказал выдать какому-то философу щедрое жалованье; присутствовавший при этом дворцовый евнух заметил, что эти деньги следовало бы сохранить для солдат. Лев сказал на это; «О, если бы в мое правление деньги на солдат шли на учителей!»[1118]
Память Льва, как милосердного радетеля правды сохранялась до поздних времен в столице империи в связи с его статуей на месте, называвшемся Питтакии. Эту статую воздвигла в его честь его сестра Евфимия близ своего дома. Она не была замужем и имела репутацию весьма благоразумной женщины. Император посещал ее каждую неделю и принимал при этом от стражей, приставленных к статуе, те прошения разных людей, которые клали их на пьедестал статуи. Позднее Лев начинал свой день рассмотрением доставляемых ему прошений и немедленно клал на них свои резолюции и отсылал к сторожам этой статуи для передачи просителям.[1119]
Лев умер в преклонном возрасте, достигнув 73 лет. Мужского потомства у него не было. Старшая его дочь, Ариадна, была в замужестве с Зеноном и имела сына Льва, а младшая, Леонтия, бывшая одно время невестой сына Аспара и выданная потом замуж за Маркиана, сына императора Анфимия, имела только дочерей. Тяжкая болезнь, постигшая императора и оказавшаяся смертельной, побудила близких к нему людей позаботиться об обеспечении престолонаследия. 18 ноября 473 года Лев венчал на царство внука. Константин Багрянородный сохранил нам современную запись об этом событии, извлеченную из дворцового архива.[1120] Венчание Льва младшего произошло так.
18 ноября на ипподроме собрался народ, иностранные послы, которых было в то время много в Константинополе от разных народов, и все войска со своими знаменами. Из толпы раздались крики, вызывавшие царя. Народ кричал по-гречески, а солдаты по-латыни.[1121] Царь сделал выход в сопутствии синклита. Кесарь был в ту пору в зале, где обычно происходил прием синклита; там же находился и патриарх Акакий. Император встал перед троном и начал свое обращение к народу.[1122] Но раздались крики, приглашавшие императора сесть. Он сел, а народ и солдаты, прокричав ему приветствие: «Аὔγουστε» (вероятно, это сокращение обычного возгласа: Аὔγουστε Λέων τούβικας), стали просить, чтобы он венчал внука на царство. Когда император дал согласие, из толпы кричали, чтобы царь послал за кесарем магистра оффиций (Евсевия) и патрициев. Царь исполнил просьбу солдат и народа. Кесарь явился в сопровождении патриарха. Первый встал налево от трона, второй направо. Патриарх прочитал молитву, и все присутствующие возгласили «аминь». Затем препозит подал императору венец; он поднялся и возложил венец на голову внука со словом «на счастье» (εύτυχὣς), которое произнес трижды. После этого патриарх удалился. Император сел опять. Лев младший посылал народу поцелуи рукой. Все кричали ему: «Аὔγουστε ». Затем к новонареченному императору подошли сенаторы в предшествии городского префекта и поднесли ему «по обычаю» золотой венец.[1123] После этой церемонии новонареченный император обратился к войску с речью — очевидно, устами глашатая — и обещал выдать всякому «согласно обычаю» по пять золотых монет и фунт серебра за свое провозглашение императором (ὐπὲρ αὐγουστιακὣν).— Так совершился обряд возведения на царство в сокращенной форме этой церемонии, ввиду болезненного состояния старого императора, и с перенесением ее на ипподром вместо Военного поля в Евдоме.
|
|
|
|
ЗЕНОН
НАЧАЛО ПРАВЛЕНИЯ. ВАСИЛИСК. ВОЗВРАЩЕНИЕ ЗЕНОНА НА ЦАРСТВО
18 января 474 года скончался император Лев и оставил на троне внука, которому было 6 лет. По стародавнему обычаю Лев Младший был объявлен консулом на первый год своей власти. Отец малолетнего императора, Зенон, имел звание патриция и занимал пост магистра армии. По внушению матери и бабушки, Лев объявил его соправителем и возложил на него императорский венец во время одного выхода на ипподром. Это событие случилось 9 февраля того же года.[1124] На одиннадцатом месяце своего консульства Лев Младший заболел и умер.[1125] Зенон остался один на троне и пользовался доставшимся ему положением в свое удовольствие, предаваясь всяким излишествам и расточая на щедрые подарки друзьям средства, скопленные в государственной казне Львом.[1126] Префект претория Эритрий, считая невозможным нести свои обязанности при таком государе, ушел в отставку, к большому сожалению столичного населения.[1127]
Положение империи было весьма тяжко. В Месопотамию сделали набег сарацины, во Фракию — гунны, а вблизи самой столицы взбунтовались готы, состоявшие под начальством Теодориха, сына Триария, который занимал пост магистра армии in praesenti. Готы разбили имперские войска, стоявшие в Херсонесе Фракийском, и взяли в плен магистра армии во Фракии, Ираклия. То был, по суждению современников, человек весьма храбрый, с боевым прошлым. В 466 году он командовал на восточной границе империи, а в войне с Гензерихом ему поручена была сухопутная армия. Своей строгостью он раздражил против себя готов. Так, во время одного похода он приказал за незначительный проступок спустить в яму нескольких готов и забросать их камнями. Будучи связан с Ираклием личной дружбой, Зенон выкупил его за сто фунтов золота; но когда тот, после освобождений из плена, направился в Аркадиополь (Леле-Бургас), на него напали готы и из мести за старую обиду изрубили его на куски.[1128]
В высших кругах придворного общества было много лиц, не считавших Зенона достойным императорского сана, и в числе таковых была и его теща Верина. В преемники своему супругу она выдвигала своего брата Василиска и надеялась на успех, пока тот не уронил своего положения страшным крушением экспедиции против Гензериха. Теперь у Верины был другой кандидат в лице патриция Патрикия, с которым у нее были близкие отношения. Патрикий был удостоен консульства в 454 г., а в эту пору занимал пост магистра оффиций.[1129] Но тревожные обстоятельства настоящего сумел использовать в своих интересах Василиск, не терявший надежды достигнуть верховной власти. Он жил в ту пору в Гераклее. Теодорих, с которым он вступил в сношения, обещал ему свою поддержку. В столице Василиск заручился заранее сочувствием некоторых видных людей, и в их числе был блестящий военный человек Армат.[1130] Молодой красавец и столичный щеголь, прекрасный наездник, одевавшийся Ахиллом для военных упражнений, честолюбивый и смелый, искавший популярности у столичного населения, Армат был связан роковой страстью с женой Василиска Зинонидой.[1131] Самым видным и влиятельным лицом среди исавров был в ту пору Илл. Он был отправлен из столицы, чтобы действовать против готов. Василиск сумел привлечь его на свою сторону и склонить к измене Зенону. С письмом от Василиска к Армату по поводу того, как устроить предстоящий переворот, Илл прибыл к Константинополь. Армат, осведомленный о честолюбивых планах Верины, свиделся с нею и купил ее помощь и содействие в предстоящем перевороте тем, что обещал ей помочь посадить на трон Патрикия. Зенон в это время давал ристания на ипподроме и успел провести только первую смену. К нему явился посол от Верины с приглашением к ней по важному делу. Открыв ему истину о составившемся против него заговоре, Верина под видом дружбы и участия посоветовала Зенону немедленно бежать из столицы, где он не мог надеяться отстоять свои права. В ту же ночь, 9 января 475 года, Зенон переехал с женой и матерью на азиатский берег Босфора, в Халкидон, и, выждав здесь некоторое время, спешно уехал в сопутствии свиты исавров на лошадях государственной почты на родину. Вскоре за ним последовала, спасаясь от интриг Верины, Ариадна.[1132]
Когда трон оказался свободным, Василиск с войсками подошел к столице, и на Военном поле в Евдоме совершилось в обычной форме возведения его на царство при полном сочувствии населения, имевшего свои основания питать вражду к исаврам за их бесчинства. Василиск провозгласил своего малолетнего сына Марка кесарем, а жену свою августой. Соучастница заговора против Зенона, Верина оказалась обманутой в своих надеждах доставить трон Патрикию, которого Василиск казнил во время каких-то беспорядков. Верина бежала в церковь; это не спасло бы ее, если бы ей не помог уйти оттуда и бежать Армат. Тогда она вступила в сношения с Зеноном и посылала ему деньги для снаряжения войска.[1133]
Чтобы обеспечить свое положение, Василиск отправил против Зенона войска под начальством Илла и его брата Трокунда. Вступив в Исаврию, они осадили Зенона в одной из горных крепостей. Вскоре, однако, обстоятельства резко изменились, и между ними и Зеноном произошло соглашение. У писателя Кандида Исавра, дошедшего до нас в кратком обзоре содержания его труда, сохранилось упоминание о страшном избиении исавров (ἁμύϑητος σϕαγή), последовавшем в столице после водворения на царство Василиска. Народ разбойников, который продолжал на своей родине быть грозой соседних стран, не терял своих исконных качеств, и поведение исавров в столица вызывало нередко кровавые столкновения с местным населением. В хронике Марцеллина отмечено под 473 годом большое избиение исавров, вызванное борьбой партий ипподрома. В данном случае действовало и соперничество готов, не желавших делить своего положения с исаврами.[1134] Но несочувствие к перебитым соплеменникам вызвало измену Василиску Илла и Трокунда. Они переменили свое отношение к Зенону под влиянием писем, полученных ими из столицы от людей, участвовавших в направлении течения дел.[1135] Василиск очень скоро совершенно испортил свое положение, и некоторые влиятельные люди, предвидя неизбежную катастрофу, просили Илла и Трокунда привести назад Зенона. Илл и Трокунд вступили с ним в соглашение и начали организовывать силы исавров для похода на Константинополь. Чтобы иметь поддержку на Западе, Зенон обратился к Теодориху остготскому, сидевшему в ту пору на Дунае, имея свою резиденцию в Новах.[1136]
После измены Илла и Трокунда Василиск решил послать против Зенона войска из Фракии, усилив их дворцовыми полками. Командиром этих войск он назначил Армата, состоявшего тогда магистром армии. Доверяя ему последнюю опору своего престола, Василиск предварительно взял с него в храме клятву святым крещением в том, что он ему не изменит. Армат двинулся в поход и близ Никеи встретился с исаврами. Готы, из которых в большинстве состояла армия Армата, оказались сильнее исавров, и была полная возможность уничтожить Зенона. Но, зная, в каком положении дело Василиска, Армат, как человек честолюбивый и легкомысленный, принял послов Зенона и вступил с ним в переговоры. Зенон дал ему обещание объявить его малолетнего сына кесарем, а за ним самим сохранить пожизненно сан магистра армии.[1137] На этих условиях Армат согласился изменить Василиску, дело которого было уже проиграно в столице.
Правление Василиска продолжалось 20 месяцев, и это краткое время было наполнено весьма тревожными событиями. Василиск успел вооружить против себя все слои населения столицы и вызвать большой бунт, который был тем опасен, что принял характер защиты правой веры против ереси.
Александрийцы не мирились с тем, что их излюбленный патриарх, Тимофей Элур, находился в изгнании на далеком севере, и ходатайства о его возвращении продолжались все время. Хотя преемник изгнанного Тимофея, ему соименный, был человек мягкого характера, но дело доходило не раз до кровавых столкновений на улицах Александрии. Когда в Египет дошла весть о смерти Льва, александрийцы решили снарядить посольство в столицу из нескольких монахов, между которыми был знаменитый Аммоний, по прозвищу Буйвол, софист Павел и Феопомп. Посольство прибыло в столицу к Зенону, но не имело успеха в своих ходатайствах. Когда же произошел переворот, положение дел изменилось. Родной брат Феопомпа был личным врачом Василиска,[1138] пользовался большим его расположением и занял по магистра оффиций. Под его воздействием Василиск склонился на сторону монофизитов. Тимофей Элур был вызван из Херсона и прибыл в столицу. Александрийские моряки, находившиеся всегда в большом числе в столице, устроили торжественную встречу своему патриарху, он въехал в город среди ликующей толпы и был любезно принят императором. Но патриарх Aкакий не вступал с ним в общение, имея опору в многочисленном константинопольском монашестве, и ни одна церковь в Константинополе не была открыта для Тимофея Элура; а когда он хотел однажды войти в храм св. Софи монахи, собравшись огромной толпой, не дали ему доступа.[1139]
Дата добавления: 2018-05-12; просмотров: 258; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!