Участники лизинга. Предмет лизинга. Правовая природа лизинга.
Участниками лизинга являются лизингодатель, лизингополучатель и продавец. В связи с определенной схожестью договора лизинга с договором аренды его стороны в некоторых странах называют арендодателем и арендатором. Специфика лизинга проявляется, в первую очередь, в особом положении и особой роли лизингодателя. Ему и уделяется основное внимание ниже. Что касается лизингополучателя и продавца, то в этом качестве могут выступать любые участники предпринимательских отношений.
В качестве лизингодателя, как правило, выступает специализированная лизинговая компания. В 50-х и начале 60-х годов XX столетия в США такие компании обычно являлись филиалами крупных промышленных фирм, использовавших лизинг для дополнительной рекламы и сбыта своей продукции. Несколько позже присоединились и банки (до 1963 года они не имели права заниматься лизинговой деятельностью).
В странах Западной Европы лизинговые компании создавались, как правило, при поддержке крупных банков или как их филиалы.
Итак, лизинговая компания — это финансовая компания, оформляющая и финансирующая покупку имущества для будущего пользователя и по его просьбе у названного последним поставщика. В последнее время лизингодателем выступают страховые компании и пенсионные фонды.
Предметом лизинга может быть самое разнообразное имущество — от недвижимости до садового инвентаря, однако наибольшее распространение получил лизинг различного оборудования — промышленного, строительного, машиностроительного и др. В некоторых странах специально подчеркивается, что предметом лизинга должно быть непотребляемое имущество. Не случайно Конвенция о международном финансовом лизинге 1988 года регулирует лизинг оборудования как наиболее распространенный вид отношений.
|
|
|
Соединение в рассматриваемых отношениях элементов различных договоров привело к трудностям в определении их правовой природы. В разных странах появились разнообразные теории относительно правовой природы лизинга. Нужно ли рассматривать лизинг как специфический договор купли-продажи, или специфический договор имущественного найма, договор в пользу третьего лица, товарный кредит, или, наконец, договор особого рода — sui generis, — не «встраивающийся» ни в один из известных классических видов договора? Все эти вопросы не получили однозначного ответа не только в разных правовых системах, но и в рамках одной какой-либо системы.
Различные концепции правовой природы лизинга разрабатываются преимущественно в странах континентальной Европы — Германии, Франции, Швейцарии и др. Нормативные акты регулирования лизинга в этих странах не обязательно отражают выводы доктрины. Последующее изложение покажет, что законодатель или иной орган, принимающий регулирующий акт в сфере лизинга, как правило, не дает определения лизинга, а перечисляет характеристики и критерии, которым должны отвечать регулируемые отношения.
|
|
|
На первой сессии Европейской федерации ассоциаций лизинговых компаний (European Federation of Equipment Leasing Company Association — Leaseurope) отмечено, что никто не может точно определить, что же такое лизинг.
И все же специалисты не прекращают поисков ответа на этот вопрос.
Необходимо различать два основных подхода в определении правовой природы лизинга. Одни авторы анализируют лизинг с помощью традиционных институтов гражданского права — договоров аренды, купли-продажи, займа, поручения в пользу третьего лица. Другие утверждают, что сложность и оригинальность отношений, складывающихся при лизинге, дает основание рассматривать их как особые отношения.
В некоторых случаях предметом анализа является весь комплекс отношений, в других — лишь договор лизинга между лизингодателем и лизингополучателем.
При сравнении лизинга с одним из известных видов договора во главу угла ставится какой-либо один аспект лизинга: либо необычные взаимоотношения поставщика и пользователя, либо объем прав и обязанностей лизингополучателя, практически приближающийся к объему прав и обязанностей собственника, либо отношения лизингодателя и лизингополучателя. Желание определить правовую природу лизинга с помощью уже известных институтов приводит к тому, что какая-то его часть остается за пределами этого института.
|
|
|
Сходство одного из элементов лизинга с договором аренды привело к появлению концепции, согласно которой лизинг рассматривается как договор аренды со специфическими чертами. Однако содержание договора лизинга, распределение прав и обязанностей его сторон, их ответственность вряд ли можно квалифицировать лишь как специфические черты договора аренды. В договоре аренды арендодатель несет ответственность перед арендатором за несвоевременное предоставление имущества, за его ненадлежащее качество и др. В договоре лизинга ответственность за нарушение условий, относящихся к предмету договора, — сроки поставки, качество, комплектность и др. — обычно несет поставщик. Другими словами, перед пользователем отвечает не сторона договора лизинга, не собственник имущества, а поставщик, который не является стороной договора лизинга.
|
|
|
Риск случайной гибели или порчи имущества в договоре аренды чаще всего несет арендодатель, собственник имущества. В договоре лизинга используется иная схема распределения рисков — по общему правилу их несет лизингополучатель.
Немецкий цивилист Эссер полагает, что включение в договор лизинга права пользователя купить имущество по окончании срока договора (опциона на покупку) дает возможность квалифицировать его как договор купли-продажи в рассрочку особого рода. Однако и в данном случае очевидно различие этих институтов. Включение в договор лизинга опциона на покупку не превращает пользователя в покупателя — он может и не воспользоваться своим правом. К тому же за рамками этой концепции остаются взаимоотношения сторон договора лизинга по временному пользованию имуществом.
Некоторые авторы полагают, что лизинг несет в себе черты института поручения. Эта точка зрения получила довольно широкое распространение в доктрине Франции и Германии. По мнению авторов данной концепции, лизингополучатель поручает лизинговой компании приобрести для него имущество. Это поручение лизинговая компания выполняет путем заключения договора купли-продажи с поставщиком. После этого лизинговая компания и пользователь как бы меняются местами — теперь лизинговая компания поручает пользователю получить имущество, а также уполномочивает его предъявлять поставщику претензии в случае ненадлежащего исполнения им договора купли-продажи.
Во французском праве поручение определяется (ст. 1984 ФГК) как действие, «в силу которого одно лицо дает другому полномочие сделать что-либо для доверителя и от его имени». На поверенного возлагается обязанность исполнения данного ему поручения и предоставление отчета о его исполнении. Доверитель, в свою очередь, обязан возместить поверенному израсходованные им свои средства для исполнения поручения, уплатить поверенному установленное вознаграждение и возместить возникшие для него из исполнения поручения убытки (ст. 1991, 1998 ФГК).
В § 662 ГГУ дается следующее определение поручения: «Принимая поручение, поверенный обязуется безвозмездно совершить сделку в пользу доверителя».
При сравнении лизинга с поручением из поля зрения выпадает основная цель лизинга — временное пользование имуществом с возможным последующим его приобретением в собственность. Обнаруживаются и иные принципиальные различия. Имущество приобретает лизинговая компания от своего имени, на свое имя, становясь его собственником. Если же исходить из теории поручения, то имущество должно было бы приобретаться на имя пользователя, поскольку он дает соответствующее поручение и выступает в роли доверителя.
Право пользователя предъявлять претензии поставщику в связи с поставкой и качеством имущества также не укладывается в схему поручения — пользователь предъявляет претензии от своего имени, а не от имени лизинговой компании, и не получает от лизинговой компании никакого возмещения расходов, которые у него могут возникнуть в связи с предъявлением претензий поставщику.
Во французской доктрине также получила развитие теория, согласно которой лизинг рассматривается как договор в пользу третьего лица. Во французском праве договор в пользу третьего лица имеет интересную историю. Статья 1119 ФГК запрещает заключение таких договоров: «По общему правилу нельзя ни обязываться, ни устанавливать соглашения от своего имени иначе как для самого себя». Правда, ст. 1121 несколько смягчила действие этого жесткого правила, признавая в некоторых случаях юридическую силу договоров в пользу третьего лица: «...можно заключить в пользу третьего лица, если такое условие включено в соглашение, заключенное лицом в свою пользу, или в дарение, сделанное другому лицу. Тот, кто заключил этот договор, не может отменить его, если третье лицо заявило о своем желании воспользоваться этим договором».
Последующее широкое распространение на практике договоров в пользу третьего лица, особенно в области страхования, привело к признанию судами действительности этих соглашений. Поскольку ст. 1121 ФГК не устанавливает условий заключения договора в пользу третьего лица, прав и обязанностей сторон, то эти вопросы также были определены практикой.
При сравнении этого договора с договором лизинга легко убедиться в том, что лизингополучатель действительно не участвует в договоре купли-продажи, однако конструкция договора в пользу третьего лица не учитывает взаимоотношений между лизинговой компанией и лизингополучателем, составляющих основное «ядро» отношений при лизинге.
Для адекватного понимания, анализа и регулирования лизинга, несомненно, необходимо рассматривать весь комплекс отношений между тремя участниками, не «разрывая» его на отдельные фрагменты. Взаимосвязь всех участников лизинга друг с другом составляет сложную структуру, и рассмотрение ее составных частей без учета этой взаимосвязи приводит к разрушению всего комплекса отношений, то есть предмета анализа. Именно это обстоятельство заставляет большое число специалистов рассматривать лизинг как отношения особого рода — sui generin.
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 24; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!