Анализ и прогноз развития финансовых рынков в России

При этом в отрасли наблюдается очень высокий уровень концентрации. Бо­лее половины пенсионных резервов (на 1 июля 2002 года - 22,4 млрд руб., или 54%) приходятся на единственный фонд, который с 1997 года является бессмен­ным «лидером отрасли», - НПФ «ГАЗФОНД». Только 16 фондов (7% их общего числа) имеют пенсионные резервы более 10 млн долл. На наш взгляд, говорить о том, что отрасль НПФ (или, шире, добровольное пенсионное обеспечение - ДПО) в полной мере состоялась, можно будет только тогда, когда совокупные пенсион­ные резервы превысят 10% ВВП, число участников достигнет 20% экономически активного населения, а средняя пенсия в рамках ДПО окажется сопоставима с прожиточным минимумом. Но все-таки верно, что НПФ уже сейчас представля­ют собой заметное явление на финансовом рынке, которым нельзя пренебрегать.

Рыночные и нерыночные взаимоотношения в сфере ДПО. Современная си­туация в сфере ДПО в России не может быть понята вне институционального контекста. Главная ее особенность - нерыночный характер существенной час­ти отношений в сфере ДПО. Мы говорим о взаимоотношениях крупных корпо­ративных НПФ со своими вкладчиками, которые одновременно являются уч­редителями таких НПФ либо аффилированными лицами учредителей.

С самого начала развития российских НПФ выявились две основные мо­дели их деятельности: «открытые» и «корпоративные» фонды. Первые ориен­тировались на свободный рынок - либо на «розницу», т.е. отношения с физи­ческими лицами, выступающими одновременно в качестве вкладчика и участ­ника, либо на «опт», т.е. на заключение договоров с фирмами-работодателями, не связанными с данным фондом учредительскими отношениями и выбираю­щими себе партнера для ДПО по рыночным критериям (профессионализм, финансовая устойчивость, доходность и надежность вложений, четкость испол­нения обязательств по выплатам и т.п.).

К настоящему моменту эта группа так и не смогла завоевать на финансо­вом рынке сколько-нибудь устойчивого положения: ни население, ни предпри­ятия не испытывают доверия к вложению средств на срок, измеряемый десяти­летиями, в организацию, которую они не могут контролировать. И это несмот­ря на то что за десять лет в отрасли не было масштабных скандалов, связанных с потерей средств или обманом вкладчиков/участников.

Второй тип - это НПФ, которые создавались крупной компанией (или группой компаний) для обслуживания своих интересов. При этом мотивация учредителей могла быть следующей:

• желание получить дополнительный рычаг кадровой политики (хороше­
му работнику - большая пенсия, плохому - маленькая, уволенному -
никакой);

• стимулирование выхода на пенсию для пожилых работников с целью омо­
ложения кадрового состава;

• потребность в дополнительном источнике средств для проведения опера­
ций, которые по налоговым, политическим или этическим соображени­
ям неудобно осуществлять самому предприятию (например, приобрете­
ние крупного пакета акций материнского предприятия). Для таких НПФ
на рынке используется термин «кэптивный фонд»: английское «captive»
буквально означает «пленный», а в бизнесе - подконтрольную компанию,
обслуживающую преимущественно своего владельца или владельцев.

Почему взаимоотношения чисто корпоративных фондов с вкладчиками, являющимися его учредителями или лицами, аффилированными с последни­ми, как правило, не могут считаться рыночными? Потому что здесь нет свобод­ного взаимодействия свободных и автономных продавца и покупателя (или по­ставщика услуги и ее потребителя), а есть лишь пеоеоасппелеление ппрттгтт* мр^тп/

зан ет¹

BE

по мь он О(

ти т

 

Проект ТАСИС

взаимосвязанными структурами. НПФ внутри финансово-промышленной груп­пы превращается в подразделение по осуществлению социальной и кадровой политики этой группы. Однако в силу требований законодательства этому под­разделению придается статус юридического лица. Без использования рыноч­ных механизмов обычно осуществляется и контроль со стороны материнской компании (группы) за деятельностью фонда.

Все сказанное не означает, что корпоративные фонды не должны заботить­ся об эффективном инвестировании пенсионных резервов, об учете своих обяза­тельств перед участниками, что они не несут ответственности за исполнение этих обязательств. Разумеется, они являются самостоятельными юридическими ли­цами, и их правосубъектность не ставится под сомнение. Но объем привлечен­ных ими средств зависит не столько от успешности их работы, сколько от общей политики материнской компании, и мнение начальства заботит менеджеров та­кого фонда гораздо сильнее, чем мнение рядовых участников (которые, естествен­но, не влияют ни на кадровые назначения в фонде, ни на вознаграждение менед­жеров, и к тому же не могут уйти из фонда, забрав свои пенсионные накопления). Конкуренция между НПФ за новых вкладчиков если и существует, то выражена крайне слабо и не оказывает большого влияния на их поведение.

К сожалению, в России нет надежной статистики по распределению пен­сионных резервов между открытыми и корпоративными фондами. Однако экс­пертные оценки едины в том, что подавляющая часть резервов (не менее 90%) сформирована в рамках внутрикорпоративных отношений, а не на свободном рынке. Открытые фонды пока не смогли предложить потенциальным клиентам нужную им и конкурентоспособную услугу. Следовательно, говорить о созна­тельном выборе населением или предприятиями НПФ как института для дол­госрочного накопления пока не приходится.

Приведем в качестве иллюстрации некоторые цифры по одному из крупней­ших отечественных фондов - НПФ электроэнергетики. По своим пенсионным ре­зервам — 1,2 млрд руб. — он занимает четвертое место в России (после «ГАЗФОН-Да», НПФ «Благосостояние» и «ЛУКойл-Гаранта»), по числу участников — 216тыс. человек — второе. Его нельзя назвать чисто корпоративным: у него 21 учредитель, и поэтому зависимость от главной материнской компании — РАО «ЕЭС России» — в его деятельности всегда была менее выражена, чем у других крупных НПФ (того же «ГАЗФОНДа», «ЛУКойл-Гаранта» или «Сургутнефтегаза»). НПФ электроэнерге­тики не ограничивается пределами своей отрасли — он «открыт к сотрудничеству с предприятиями и организациями по всей России»¹, да и с частными лицами.

Но статистика неумолима: «Фондом обслуживается 966 договоров, из них 152 договора заключено с юридическими лицами и 814 с физическими лицами»². Т.е. из 216 тыс. участников лишь 0,4% заключили договоры с фондом самостоятельно. Да и 152 юридических лица наверняка в большинстве своем представляют все-таки уч­редителей (кроме РАО ЕЭС, это прежде всего региональные энергосистемы) и аф­филированные с ними структуры. Так что считать этот фонд открытым пока нельзя.

Впрочем, нет никаких юридических препятствий для того, чтобы крупный корпоративный фонд вышел на открытый рынок. Теоретически такая тенден­ция может проявиться в ближайшее время, если НПФ получат импульс для сво­его развития — например, в форме предоставления предприятиям дополнитель­ных налоговых льгот по средствам, направляемым в НПФ, или в рамках инвес­тирования накопительной части трудовых пенсий. Представители самих НПФ считают, что в течение ближайших трех — пяти лет большинство фондов, изна­чально созданных как корпоративные, могут «открыться».

¹ Источник: сайт фонда www.npfe.ru/npfe/aboute_npfe.

² Там же.

 

---

Дата добавления: 2016-01-04; просмотров: 15; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!