в поэтике английского романа

Диалогизм и возникшая на его почве интертекстуальность близки, но не тождественны тому, что называют литератур­ными влияниями или традициями. Они имеют общую основу в преемственности культуры и осознании человечеством мира. Согласно классическому литературоведческому подходу тре­буется установление творческой генеалогии писателя и его творческого метода. Выявляются литературные предшествен­ники и испытавшие его влияние последователи. Так создается общий историко-литературный контекст. Он относится пре­имущественно к высшим уровням: к эстетическому подходу к материалу, к сходству сюжетов и образов, к трактовке характеров, их этической оценке, мировоззрению.

Диалогизм Бахтина учитывает и включает все эти явления семиосферы, но подходит к ним через вербализованные следы «чужого голоса», которые занимают конкретные позиции в конкретных текстах.

В современном виде интертекстуальность учитывает, что вербализоваться могут и произведения какого-нибудь другого нелитературного искусства. Так, в романе Форстера «Хауардс Энд» подробно описывается то, что слышит и видит героиня, слушая музыку Бетховена.

Читатель мысленно сравнивает не авторов и их творческий метод, а тексты и их смысл. Этот подход ближе к читатель­скому, чем к исследовательскому.

Роман, как и другие произведения искусства, отражает не только результат знаний, наблюдений, переживаний его автора, но и стратегию его диалога с читателем. В этой стратегии важное место занимает организация включения чужого слова, обеспечивающая его заметность, возможность опознания источника. Если автор не надеется на общеизвест­ность и узнаваемость цитаты, он использует разные методы подсказки.

Недостаточно только заметить «чужой голос»; для пони­мания и интерпретации требуется еще сопоставление кон­текстов, учет исторической дистанции между цитируемым и цитирующим текстом и настоящим временем; исторический контекст важен для всех трех, причем учитывается не только время, но и место, т.е. национальная специфика.

В данном разделе будет сделана попытка рассмотреть проблематику интертекстуальности с позиций стилистики декодирования и ее задач, которые связаны со специфичес­кими условиями языкового вуза и подготовки учителей иностранных языков и филологов теоретиков²². Само название «стилистика декодирования» указывает: текст рассматривается здесь прежде всего как сообщение, адресованное читателю в диалоге с ним автора, как источник информации и воздей­ствия. Значение такого подхода нельзя недооценивать, по­скольку культура человека определяется даже не столько тем, что он сам говорит, сколько тем, насколько он умеет слушать и понимать. Этому учат нас работы М.М.Бахтина, Д.С. Лихачева и др. В нашем случае имеется в виду не любой читатель вообще, а читатель, который должен не только глубоко понимать текст на неродном для него языке, но еще научиться извлекать из него новые знания изучаемого языка, подтверж­дать свою догадку и интуицию в отношении содержания текста по смыслу отдельных языковых элементов путем строгого лингвистического анализа. Теория должна научить читателя доказательно интерпретировать свое понимание, с тем чтобы в дальнейшем передать навыки ученикам и

 

412

13

 

выработать у них высокую культуру чтения — «искусство быть читателем».

Сочетая этот подход с герменевтическим, вспомним, что герменевтический опыт — опыт сказанного другими, но понимание (и это очень важно) иногда выходит за пределы субъективного замысла автора. Включая цитату, автор может дать ее иронически или истолковать применительно к своей ситуации. Понимание есть не только осмысление, но и переосмысление воспринятого.

Сказанное справедливо не только для художественной литературы, но и для науки. Понимание концепции Бахтина тоже приводит нас к ее переосмыслению в соответствии с современными задачами и другими теориями, в свете которых мы понимаем теперь диалогизм.

Возникшая на основе идей Бахтина концепция интер­текстуальности распадается теперь на множество полемизи­рующих течений. Давать обзор и оценку полемики этих течений мы не будем. Ниже будет сделана попытка представить обобщенную модель интертекстуальности, сочетающую диалогизм Бахтина и многовековые положения герменевтики, но ориентированную на познавательные возможности и становление личности в процессе чтения.

Предложенные в дальнейшем изложении обобщения сделаны вслед за Бахтиным, но являются не повторением его концепций, а, скорее, попыткой продолжить их, поскольку сам Бахтин целостной законченной теории нам не оставил.

Выше говорилось о различии между анализируемым подходом и традиционным литературоведческим. Четких границ здесь нет. В каждом конкретном тексте (мы в дальнейшем в основном будем рассматривать тексты английских романов) формы и функции интертекстуальности находятся в тесном взаимодействии и взаимозависимости с другими чертами текста, традиционно исследуемыми в теории литературы.

Перейдем к схематичной классификации включений. Мы будем систематизировать отличительные черты включений (интекстов), исходя во многом из формальных признаков, но обязательно будем доводить наш анализ до роли этих включений в содержании на тех уровнях романа или поэтического произведения, которые рассматриваются лите­

414

ратуроведением. Знакомство с предложенной схемой может быть полезно для развития более высокой культуры чтения и привычки к рефлексии. Рассмотрим сначала самые общие черты, а затем перейдем к их более детальному описанию на примерах.

1. Включения могут быть языковыми или текстовыми. Языковыми, или кодовыми, будем называть включения

иностилевой специфической лексики или грамматических форм, характерных для разных функциональных стилей. Они ассоциируются с теми ситуациями и средой, где обычно употребляются, и контрастируют с принимающим контекстом.

2. Текстовые включения различаются по объему. Интексты могут представлять собой целые вставные романы, письма, дневники или, что более обычно, цитаты, отдельные аллюзии.

3. «Чужой голос» может реально принадлежать другому автору, как например, в эпиграфах и в различных цитатах. Он может быть фиктивным, т.е. принадлежать тому же автору, но под другим именем. В этом плане допустимо говорить о внешней и внутренней интертекстуальности.

4. Присутствие интекста замечается читателем в силу нарушения последовательности, связности или стилевого единства текста, а также благодаря специальным средствам маркировки. Степень и характер маркировки могут быть очень различными. Если автор рассчитывает на эрудированность читателя и его догадку, источник им не называется. Автор может по-разному намекать на источник, что создает неко­торую игру с читателем и повышает интерес. В других случаях источник так или иначе указывается.

5. Тексты, к которым в литературе неоднократно обра­щаются, назовем, вслед за Ю.Н.Карауловым, прецедентными. Их узнаваемость имеет большое значение для выразительности включения. Такими источниками цитат и аллюзий часто бывают Библия и произведения всемирно известных писате­лей: Шекспира, Данте, Сервантеса, Гете, а в русской литературе особенно Пушкина, Гоголя, Грибоедова, Достоев­ского.

6. Функции и смысл включения сильно зависят от его места. Цитатным может быть и заглавие произведения. В этом случае оно значимо для интерпретации всего текста. То же

415

 

справедливо и для эпиграфа. Такие включения отражают эйдологию текста (термин Н.С.Гумилева), т.е. его тему и оценку описываемых событий и характеров. Внутри текста включения могут иметь эпизодический характер.

7. Функции включений во многом аналогичны функциям типов выдвижения, описанным в стилистике декодирования. Они фиксируют внимание на узловых моментах содержания, повышают экспрессивность и выполняют ряд других функций, в том числе оценочную, образную, характерологическую, пародийную, сатирическую и т.п.

8. Очень существенно взаимодействие с текстом-источ­ником: он может цитироваться с пиететом и придавать принимающему контексту возвышенный характер или, напро­тив, опровергаться, пародироваться, цитироваться с иронией. Ассоциации с исходным контекстом, порождаемые центро­бежными силами интертекстуальности, могут быть очень суггестивными, но при этом они сильно зависят от тезауруса читателя, его горизонта понимания.

9. Цитаты различаются по степени и характеру формальной и семантической трансформированности. Чтобы понять роль цитат в тексте, читатель мысленно сравнивает их форму и смысл в исходном и принимающем тексте, определяет характер переосмысления.

 

10. На смысл и функцию включения влияет различие жанров принимающего и исходного текста. Включение писем, дневников, песенок, стихов имеет обычно композиционное значение, но одновременно выполняет и другие функции.

11. Особого внимания в интертекстуальности заслуживает включение текстов из других семиотических систем, т.е. словесные описания произведений живописи, музыки и других видов искусств.

12. Кодовая интертекстуальность может выражаться в употреблении слов других языков как в цитатах, так и в речи персонажей. Цитаты могут приводиться на языке оригинала.

Центральная задача — установление наличия включения, идентификация его источника и понимание интекста как двунаправленной единицы, в которой взаимодействуют ис­ходный и принимающий контексты. Внимание к языку как носителю смысла и преемственности в культурном наследии

416

сближает подход с позиций интертекстуальности с герменев­тическим.

В конкретных случаях интекстов все указанные признаки встречаются в разных сочетаниях. Общая особенность их состоит в том, что всякое появление «чужого голоса» приводит к повышению в этой точке текста интенсивности умысла, подобно вмешательству в разговор нового лица.

Строго говоря, каждый пример интекста следует описывать по всем 12 пунктам, но для удобства сгруппируем примеры, выделяя каждый раз одну из особенностей. Итак, перейдем к примерам.

1. Кодовая интертекстуальность. Включения «чужого, го­лоса» бывают не только текстовыми, но и кодовыми — языковыми. В тексте могут встретиться отдельные слова, словосочетания или грамматические конструкции, входящие в язык, но принадлежащие к иной стилевой сфере, связанные с типом коммуникации, отличным от представленного в тексте. Стилистически окрашенная лексика при использова­нии вне привычной сферы создает ассоциативные связи со своей сферой и таким образом вносит в текст дополнительную образную, эстетическую, оценочную и другую информацию. С точки зрения стилистики такие включения часто оказыва­ются метафорами.

В романе Джека Лондона «Мартин Иден» маленькая комната героя — бывшего моряка — описывается в морских терминах: фарватер, навигация, левый и правый борт и, т.п. Эта лексика имеет и характерологическую и образную функцию.

К языковым включениям можно отнести не, только отдельные слова, но и фразеологизмы, так называемые «крылатые слова», образовавшиеся из часто употребляющихся цитат, в том числе и крылатых слов из других языков. Их очень много в романах Хаксли. В «Шутовском хороводе» герои употребляют в разговоре французские формулы проща­ния, благодарности и т.д.

Оба типа включений (текстовые и кодовые) изобилуют в прозе Джойса. В «Дублинцах», например, постоянно встреча­ется газетная фразеология и лексика начала века. А «Улисс» может служить энциклопедией всех видов интертекстуальнос-

417

та. В современном английском романе (С.Фрая, например) постоянно встречаются слова, ранее нецензурные.

Поэзия Одена изобилует учеными, философскими и техническими словами: «космос», «вещество», «генетика», «эксперимент», «аморфный», «сферический» и т.д. Такая лексика не присуща лирике, она отражает ученый, философ­ский характер поэзии автора, менталитет эпохи, сугубую интеллектуальность.

Язык есть форма существования личности, определяющая суть каждого человеческого «я» и то, что каждая человеческая личность осознает духовные и шире — жизненные ценности. Лексика поэзии Одена и многочисленные разнообразные аллюзии, передаваемые собственными именами, антропони­мами и топонимами, свидетельствуют о высокой образован­ности автора, поэтому читатель должен быть очень хорошо подготовлен. Поэт ведет диалог со своим читателем из семиосферы современной науки и культуры.

Чтобы показать разнообразие возможностей кодовых включений, обратимся к русской поэзии. Лирику Анны Ахматовой пронизывает религиозная лексика, связанная с православными обрядами и сакральными предметами. Рели­гиозность А.Ахматовой связана с одухотворенной культурой быта и пронизывает повседневную жизнь и эмоциональные переживания. Можно привести множество строк поэта с упоминаниями свечей, креста, колоколов, храмов. Слова эти употребляются не в переносном, а в прямом значении. Поэт передает свое душевное состояние через своеобразный отбор предметов внешнего мира, которые имеют для нее символи­ческое значение и воплощают защитную силу добра. Молит­ва — диалог с Богом — составляет глубинный мотив ее поэзии. В стихах А.Ахматовой, в ее любовной лирике постоянно встречаются такие слова, как «молитва», «моление», «песнопение», «пречистый», «блаженный», «покаянный», «ангел», «серафим», «херувим» и т.д. Примеры можно встре­тить на каждой странице ее стихов. Эта лексика сообщает поэзии Ахматовой высокую духовность и хорошо гармонирует с национальным колоритом, который придает ей несколько архаизированная и чисто русская лексика: «горница», «студе­ный», «неволя», «суженый». Гармоничное сочетание этой

418

лексической сферы со сферой религиозной объясняется тем, что сакральная лексика более долговечна, чем профаническая, и потому несет связь настоящего с прошедшим. В стихотво­рении «Победа» другой голос воспринимается, как голос Родины:

Славно начато славное дело В грозном грохоте, в снежной пыли, Где томится пречистое тело Оскверненной врагами земли.

2. Текстовые включения. Интексты и цитаты. Текстовые включения сильно различаются по объему. Большие целостные тексты противостоят более или менее фрагментарным — цитатам.

В современном русском романе классическим примером романа в романе являются прежде всего «Мастер и Маргарита» Булгакова и «Дар» Набокова. Интекстами являются якобы написанный Мастером роман о Христе и Пилате и биография Чернышевского, написанная героем Набокова Годуновым-Чердынцевым.

Столь же значимых примеров в английской литературе XX в. нет. Мы остановимся на очень своеобразном романе Дж.Фаулза «Личинка», содержащем множество, но не столь крупных интекстов. В романе рассказывается, как в апреле 1736 г. в гостинице на юго-западе Англии остановились 5 путешественников: дядя, племянник, двое слуг и служанка. На следующее утро слугу нашли повесившимся в лесу, а остальные путешественники исчезли. Основная часть романа посвящена следствию по этому таинственному происшествию и состоит из газетных сообщений, протоколов допросов, писем следователя к отцу исчезнувшего молодого человека.

Характерно, что при таких больших включениях интер­текстуальность является фиктивной, композиционной; другой голос принадлежит тем же авторам: Булгакову, Набокову, Фаулзу.

Цитаты отличаются от текстовых включений не только размером, но и тем, что действительно имеют другого реального автора. Такую интертекстуальность можно назвать внешней.

419

 

Цитата — это выдержка из другого текста. Она может быть дословной ' или несколько видоизмененной. Цитаты встречаются как в авторской речи, так и в речи персонажей. В речи интеллигенции они используются особенно часто.

В романе Голсуорси «Конец главы» персонажи обсуждают трудную семейную ситуацию и томятся неизвестностью. Пользуясь газетной фразеологией, Динни спрашивают: «Какие новости с фронта?» (имеется в виду семейный «фронт»). Она отвечает, что Джин с газетой, ножницами и полотенцем прошла в кабинет и добавляет:

— The rest is silence.

Последняя фраза из «Гамлета» не только характеризует обстановку, но, напоминая контекст у Шекспира, придает словам Динни встревоженно-иронический оттенок.

Все персонажи «Саги» постоянно цитируют Шекспира, Библию и другие источники. Игра автора с читателем заключается в том, что если цитата употреблена правильно, это положительно характеризует говорящего и автор доверяет ее узнавание читателю. Но вот леди Монт в светской болтовне с гостями все путает, никого и ничего не помнит. Цитирует последние слова королевы «The drink! The drink» и спрашивает, кто сказал эти слова — Гамлет? Источник упомянут, читатель предупрежден, что милая леди все путает, и он легко заметит ошибку.

Сама Динни цитат не путает и о своей любви говорит Дезерту словами 116-го сонета Шекспира: «Может ли измена любви безмерной положить конец?». Цитата защищает чувство героини: оно оказывается не столь обнаженным.

Бахтин подчеркивает, что введенная в контекст цитата обязательно подвергается каким-либо изменениям. Новое окружение может сделать включение ироничным, смешным или, напротив, усилить его эмоциональность.

Роман Джойса «Улисс» включает другой голос уже в своем названии. Каждый эпизод и характер в романе имеет свой аналог в «Одиссее» Гомера. Главный герой романа Леопольд Блум, рекламный агент и еврей по национальности, соотно­сится с Одиссеем. Но образ этот снижен, ироничен. В Блуме нет ничего героического. Роман насыщен цитатами. Блум и все другие персонажи постоянно включают в свою речь и в

420

 

свой внутренний монолог известные цитаты и крылатые слова на английском, латинском, итальянском, французском языках. Джойс их не переводит, а только выделяет курсивом (dolce far niente, esprit de corps). Существующие комментарии к «Улиссу» по объему немногим меньше, а может быть и больше самого романа. Сам Джойс ведет с читателем сложную игру и мечтает о читателе, который бы всю жизнь свою посвятил чтению и расшифровке его романа. Цитаты в речи персонажей свидетельствуют об уровне интеллекта, мировоззрении и образованности. Студент Бык Маллиган богохульствует по латыни при первом же своем появлении. Он выносит чашку с мыльной пеной для бритья и возглашает по латыни фразу из богослужения. Несколько позже он восклицает уже по гречески: «Талатта! Талатта!». О том, что это значит «море», догадываемся по ситуации — Бык смотрит на море. Дальше цитата уже из Свинберна, которого он называет Элджи: «Наша могущественная мать». Цитата трансформирована и сокращена, но английский читатель легко ее восстановит. Стихотворение достаточно хорошо известно:

I will go back to the great sweet mother Mother and lover of men, the sea.

Интертекстуальность в данном случае кодовая и текстовая. А примеры интересны еще и тем, что иллюстрируют утверж­дение Бахтина: одной из особенностей современного романа является многоязычие.

Для менталитета Блума характерно, что латинские назва­ния молитв и слова из них, которые приходят Блуму в голову, когда он находится в храме, тесно соседствуют с довольно грубыми жаргонными словечками и легкомысленными пош­лыми песенками. Это создает кощунственное впечатление.

Современное культурное сознание, по мнению Бахтина, живет в многоязычном мире, что присуще прежде всего роману, который в отличие от других жанров сложился в условиях многоязычия. Так, в «Улиссе» происходит диалог между двумя далеко отстоящими одна от другой во времени и в пространстве культурами: древнегреческой и английской.

С точки зрения масштабности интекстов роман Джойса отличается еще и тем, что наряду с мелкими включениями

421

(цитатами и аллюзиями) он еще аллюзивен и как целое, ибо повторяет композицию, характеры и ситуации гомеровского эпоса. Каждый эпизод пародийно ассоциируется с эпизодами Одиссеи. Но Джойс рассказывает всего об одном дне трех дублинцев: Блума — Одиссея, Стивена Дедалуса — Телемака и жены Блума — Пенелопы. Роман интерпретируется как аллегория, в символической форме передающая странствия людей в современном мире. Соответствие условно и паро­дийно, все стало мелким. Странствия Одиссея продолжались 20 лет, а Джойс описывает один день.

Кроме композиционной аллюзии и тех цитат, о которых шла речь выше, роман насыщен пародиями на библейские темы и на произведения европейских писателей. Например, сцена в публичном доме пародирует Вальпургиеву ночь в «Фаусте» Гете.

3. Внешняя и внутренняя интертекстуальность. При внешней интертекстуальности смена субъекта речи — реаль­ная: цитата действительно принадлежит перу другого автора. А внутренняя интертекстуальность (включение в роман писем, дневников, литературных произведений героев и т.д.) — по существу фиктивная, поскольку вставные элементы написаны самим автором романа. Основным типом внешней интертекс­туальности является цитата.

Внешняя интертекстуальность выводит художественное произведение из узких рамок его эпохи — в «большое время» (термин Бахтина), связывает его с историей и культурой прошлого, раздвигает границы времени. За спиной автора стоят и отражаются в романе в цитатах и аллюзиях многие предшественники. Ведя этот диалог, автор может соглашаться с предшественниками и, перепоручая им высказывание, опираться на них или иронизировать, возражать, ставить перед ними философские вопросы. Читатель оказывается погружен в практически бесконечный культурный контекст. Это очень важно для нравственного развития человеческой личности, поскольку литература — концентрированный духовный опыт человечества.

Классическим и наиболее изученным видом внешней интертекстуальности является цитата в эпиграфе. Цитата может быть с указанием автора или без него, в виде

какого-либо изречения. Иногда это — отрывок стихотворения или пословица. Информационные связи эпиграфа разнона­правлены. Иногда он поясняет заглавие, особенно если заглавием служит усеченная цитата. Заглавие романа С.Моэма «Пестрое покрывало» дает только фрагмент цитаты стихотво­рения Шелли. В эпиграфе она приведена в более полном виде. Поэт говорит о том, что не надо приподнимать пестрое покрывало, которое живущие называют жизнью. Эпиграф обобщает авторское отношение к жизни, скрывающей много ужасного. Он связан с темой всего романа:

The painted veil which those who live call life.

Моэм не удовлетворяется одним эпиграфом и продолжает трактовку темы в авторском предисловии. Он разворачивает ее в тему супружеской неверности, а параллельно знакомит читателя с историей создания романа. Начинается предисловие с того, что роман подсказан строками Данте из V Песни «Чистилища»:

Ты вспомни также обо мне, о Пии

В Сиерре жизнь, в Маремне смерть нашла,

Как знает тот, кому во дни былые

Я, обручаясь, руку отдала.

В комментариях к «Божественной комедии» сказано, что Пия дель Толомон, родом из Сьены, изменила мужу, а он, узнав об измене, тайно убил ее в одном из своих замков в Маремне. Обе цитаты: цитата из Шелли и цитата из Данте связаны со всем текстом романа и сюжетно и тематически, организуют прогнозирующее восприятие текста и оценку событий.

Героиня романа Моэма замужем за ученым бактериологом, работающим в Гонконге, она увлекается легкомысленным пожирателем сердец и изменяет мужу. Узнав об измене, муж берет ее с собой на эпидемию холеры. Но от холеры умирает не она, а он. Пережитая трагедия заставляет женщину осознать содеянное и пропасть между настоящей любовью и минутной страстью.

В эпиграфе коммуникация оказывается перепорученной: автор делает ссылку на авторитет, и этот авторитет поддер­живает автора в выполнении сверхзадачи. В данном случае

 

422

423

эпиграф выдвигает на первый план тему адюльтера и возмездия.

Экспрессивность эпиграфа повышается тем, что он не только обладает аллюзивными возможностями цитат, но и находится в сильной позиции.

Интересную стратегию использования эпиграфов в виде диалога между ними, спора их между собой или с текстом обнаруживаем в романе Дж.Фаулза «Женщина французского лейтенанта». Фаулз объединяет их с другими типами авторских комментариев. Описание его поэтики дано в статье И.В. Ар­нольд и Н.Я.Дьяконовой²³. Интересные работы по эпиграфу были начаты в Минске В.Н.Мальцевым²⁴ и А.Г. Храмченко­вым.

Аналогичную связь заглавия и эпиграфа обнаруживаем в романе О.Хаксли «Шутовской хоровод». Эпиграф взят из поэмы Марле «Эдуард II»: «Мои герои, как сатиры козлоногие, пройдут пред вами в хороводе шутовском». Метафора шутов­ского хоровода образно передает лишенное смысла и цели существование бездарных снобов в жесткой и гротескной сатире Хаксли.

4. Маркированность и узнаваемость включения. Смысл и эффективность включения зависят от взаимодействия исход­ного и принимающего контекстов. Включая в свой диалог с читателем еще один голос, писатель заботится о том, чтобы этот голос и цитируемый текст были узнаны. Узнаваемость цитаты, естественно, зависит от ее известности. Выше уже перечислялись наиболее вероятные источники.

Само присутствие включения обнаруживается читателем по нарушению связности или собственной нормы текста, а в более трудных случаях — по авторской подсказке. Если читатель может только заметить включение, но вряд ли знает, откуда оно, ему надо помочь. Прямая ссылка на источник (как в научной литературе) в художественной литературе используется далеко не всегда: она не дает простора чита­тельской активности и тем снижает интерес. Характер маркированности, ее форма имеют стилистическое и эстети­ческое значение, являются частью игры-диалога автора с читателем.

Так, в романе Джойса Кэри «Из первых уст» большое место в тексте занимают внутренние монологи героя — художника Галли Джимсона. Вся его жизнь — неистовое, непрерывное самоотверженное творчество. Он живет в семи­осфере живописи. Зоркий глаз художника выхватывает из окружающего мира то, что о» хочет перенести на полотно. Герой моделирует художественные образы и мысленно срав­нивает свои замыслы с тем, что была до него сделано другими художниками. На страницах романа множество аллюзий на Ренуара, Констебля, прерафаэлитов, Эль-Греко, Блейка и др.

Внутренние монологи героя много раз прерываются стихотворными отрывками. Автор их или не указан, или фамильярно называется Билли. Догадаться о том, что это стихи Уильяма Блейка, помогают многие разбросанные по тексту намеки. Имя Блейка упоминается не раз. Джимсон говорит, что Блейк — величайший из когда-либо живших англичан. Мальчик, жаждущий стать художником и быть учеником Джимсона, напоминает ему, что он назвал Блейка самым великим английским художником. Читатель может догадаться, чьи стихи вспоминает герой, благодаря частым аллюзиям на Блейка, а также благодаря тому, что первые цитаты — отрывки из двух довольно хорошо известных стихотворений Блейка, очень необычных по форме и обра­щающих на себя внимание. Вспомнив источник этих цитат, читатель обязательно поймет, что и другие принадлежат тому же поэту, поймет, какой Билли имеется в виду, и то, что, употребляя это уменьшительное имя, герой подчеркивает свою духовную близость к классику. Это очень важно, так как читатель должен сопоставить творчество и характер Джимсона с творчеством Блейка и понять: Джимсон в какой-то степени отождествляет себя с поэтом-художником, жившим за сто лет до него. Читатель вспомнит, что картины Блейка написаны на религиозную и библейскую тематику и проникнуты религиозно-мистическим смыслом. Интексты имеют, таким образом, и характерологическую и эйдологическую функции, подчеркнуты сменой жанра (переходом на поэтический текст). Общность Джимсона с Блейком отражена и в общности тем: Джимсон пишет картину «Грехопадение».

 

424

425

В других случая маркировка цитат может быть и значи­тельно проще. В романе Джойса «Портрет художника в юности» герой воспитывается в иезуитском колледже. Отцы-иезуиты постоянно наставительно цитируют Священное пи­сание и с дидактической целью указывают источник. Во второй части, где Цитаты вспоминает взрослый и потерявший веру герой, они оказываются иногда иронически переосмыс­ленными и без обращения к комментариям разобраться в них иноязычному читателю очень трудно, хотя какая-нибудь маркировка обычно присутствует и в поэтических цитатах упоминается имя поэта. Комментарий оказывается необходи­мым и потому, что цитаты на самых разных языках Джойс дает без перевода.

5. Источники. В мировой культуре есть немало прецедент­ных текстов, эхо которых вновь и вновь звучит в течение многих веков в разных художественных произведениях. Это прежде всего Библия, Данте, Сервантес, Шекспир, Гете. Без культуры прошлого не было бы и нашей. Цитирование гениев прошлого позволяет сопоставить мир XX в. и мир эпох, когда нравственные ценности не были трагически утрачены.

Прецедентными текстами могут быть не только литера­турные произведения, но и мифы, народные песенки, сказки, молитвы. Круг прецедентных текстов исторически изменчив. В разные периоды в разных странах семиосфера меняется. То, что для английского читателя может быть хрестоматийным, для современного русского читателя требует комментариев, и только с помощью посредника может стать значимым в познавательном и эмоциональном отношении.

Цитаты, неоднократно воспроизводимые в литературе и в устной речи, становятся крылатыми словами, входят в язык и представляют нечто среднее между кодовой и текстовой интертекстуальностью. Термин «крылатые слова»сам былпервоначально цитатой из Гомера. В узком значении слова к ним относятся только выражения, имеющие литературный или конкретно-исторический источник; в более широком — также пословицы и поговорки.

Вот несколько примеров: «А все-таки она вертится» (историч.), «И ты, Брут» (Шекспир), «Троянский конь» (Гомер), «Да минует меня чаша сия» (Евангелие).

426

Один и тот же прецедентный текст по-разному отражается в последующих текстах. Например, «Буря» Шекспира имеет множество отражений в антиутопии Хаксли. Прежде всего название иронически повторяет восторженное восклицание героини: «Этот прекрасный новый мир». В монологе добро­детельного героя Шекспира — Гонзаго ощущается влияние утопии Томаса Мора. Он мечтает устроить на острове новую жизнь: упразднить бедность и богатство, искоренить всякую несправедливость. Борьба добра со злом и победа добра воплощены в противостоянии доброго ученого Просперо и невежественного звероподобного Калибана. Это — утопия. В антиутопии Хаксли зло побеждает. Гуманистические идеи, воплощенные в многочисленных цитатах из Шекспира, растаптываются.

Та же «Буря», но уже в других своих аспектах, напоминает о себе в романе Дж. Фаулза «Коллекционер». Борьба просве­щенного добра и невежественного зла воплощена в трагедии героини Миранды и ее похитителя и тюремщика, который сам себя воображает и называет Фердинандом > (так зовут положительного героя «Бури»). Героиня перечитывает «Бурю», сравнивает события. То есть авторская стратегия не дает читателю упустить сходство. Миранда называет своего мучи­теля Калибаном. Роман аллегорически рисует ненависть черни к культуре. Героиня олицетворяет духовность, интеллект, творческое начало — она художница. Эйдология находит отражение в языке: в созданных Мирандой идеологизмах: калибанство и калибанский язык. В борьбе зла и добра, невежества и разума здесь тоже побеждает зло: героиня умирает в заточении.

Аллюзии на «Бурю» можно встретить и в других художе­ственных произведениях. В романе того же Фаулза «Маг» аллюзии на «Бурю» сосуществуют с множеством прочих аллюзий.

6. Место включения. От перемены мест слагаемых сумма не меняется только в арифметике. В тексте, напротив, позиция элемента имеет большое значение. Некоторые позиции (будем называть их сильными) играют очень важную роль для общего смысла. Их влияние нередко распространяется на весь текст. Такими сильными позициями по причинам, связанным с

427

 

законами психологии внимания, являются прежде всего начальные и конечные позиции. Цитаты в них оказываются особенно действенными.

Чтение начинается с заглавия. Психологическое значение заглавия состоит в том, что оно — важная часть начального стимула для вероятностного прогнозирования содержания текста, поскольку выделяет в тексте что-то особенно важное. Являясь собственным именем текста, заглавие выделяет данный текст среди всех других. Назывная функция заглавия предопределяет его наиболее обычную структуру. Как правило, это именное сочетание, указывающее на главного героя («Оливер Твист», «Дэниель Мартин»); дающее его характе­ристику («Коллекционер», «Маг»; собирательную характерис­тику: «Сыновья и любовники», «Комедианты»); определяющее место действия («Мельница на Флоссе») или главное событие («Убийство в Восточном экспрессе») и т.д.

Цитатные заглавия обычно отступают от приведенной модели и представляют фрагменты предложений. Нарушение нормы и фрагментарность мобилизуют на активное декоди­рование и интерпретацию: «По ком звонит колокол», «Пироги и пиво», «Зримая тьма», «Над пропастью во ржи», «Куда ангелы боятся войти».

Читателю приходится по памяти восстановить цитату. В названии романа Фостера «Where Angels Fear to Tread» имеется в виду крылатое выражение, восходящее к стихам Поупа: Fools rush in where angels fear to tread. Можно, пожалуй, утверждать, что в английской литературе цитатные заглавия встречаются чаще, чем в русской. Список цитатных заглавий нетрудно значительно продолжить. Агата Кристи, например, многие свои романы называет цитатами из детских песенок. «A Pocket Full of Rye», «Sing a song of Sixpence». Но есть у нее и классические цитаты. В ее романе, который называется «By the Pricking of my Thumbs», эпиграф из «Макбета» (By the pricking of my thumbs/ Something wicked this way comes) связан со сценой, в которой одна из ведьм перед появлением Макбета говорит: «У меня мурашки в пальцах, значит сюда идет что-то злое». Цитатное заглавие редко становится понятным с самого начала, даже при поддержке эпиграфа. Полностью оно осознается уже при значительно продвинутом

428

чтении. Для полного понимания смысла цитаты читателю приходится мысленно к ней возвращаться в процессе чтения.

Для отношения текста к заглавию, эпиграфу, предисло­вию, послесловию и комментариям существует и специальный термин — паратекстуальность. Тут получается не только центробежная диалогическая связь как во всякой цитате, но еще и композиционно существенная центростремительная связь частей, находящихся «рядом» с основным текстом («пара» — префикс, означающий «рядом»). На практике, впрочем, эти два типа часто сочетаются, т.е. цитата в эпиграфе в дальнейшем поддерживается цитатами в репликах героев.

Пример такой связи двух типов мы встречаем в романе Форсайта «Псы войны». Это название сначала распростра­нено в более полной цитате в эпиграфе: «...грянет: "Пощады нет!" и спустит псов войны». Цитата затем повторяется в начале романа в словах генерала-негра, который поясняет белому наемнику источник («Юлий Цезарь» Шекспира). Таким образом цитата включена в заглавие, в эпиграф, в диалог между персонажами, а субъект речи меняется перед нами пять раз: в голос автора включен голос персонажа в его разговоре с главным гением, который собственно и характеризуется этой метафорой, а в слова генерала включен голос Шекспира, который приводит слова Антония над трупом Цезаря; Антоний же предсказывает, что дух Цезаря будет призывать к беспощадному восстанию. Каждый из этих голосов может внести новые ассоциации с проблемами гражданской войны.

Для понимания поэтики романов У.Голдинга требуется помощь литературоведа-интерпретатора. У романа «Зримая тьма» нет расшифровывающего эпиграфа. Внимательный читатель по оксюморонности словосочетания догадается, что это цитата. Но дальше нужна помощь специалиста. Крити­ческая литература (например, работы ААЧамеева²⁵) или справочники сообщают, что эта фраза входит в описание Мильтоном ада:

... где, как в печи пылал огонь

Но свет не излучал и зримой тьмой

Скорее был...

429

 

Роман Голдинга начинается с описания пожара войны, покрывшего тьмой судьбу мальчика Мэгги.

Эпиграф, связанный с заглавием, — разумеется, не единственный вид эпиграфа. В большинстве случаев эпиграфы связаны непосредственно с содержанием романа. В англий­ской литературе, обращенной прежде всего к образованному читателю, очень распространены эпиграфы на иностранных, часто мертвых, языках — латинские или греческие, современ­ные французские, итальянские и другие цитаты.

Джон Фаулз, всегда и во всем непохожий на других писателей, очень оригинально распоряжается и эпиграфом. Роман «Маг» получает не только эпиграф в начале, но и цитату в заключение романа. Эти цитаты контрастируют одна с другой. В начале романа дана цитата на французском языке из Маркиза де Сада, в которой говорится; что распутник редко достоин сочувствия. Поведение героя в дальнейшем заставляет отнести эти слова к нему. Однако в заключение дается цитата на латинском языке из латинского гимна любви:

Всегда будет любить тот, кто когда-нибудь любил.

Кто бы ни любил, будет любить всегда.

Гимн любви упоминается автором и в предисловии с указанием:. чтобы понять роман, важно обратить внимание на это изречение.

7. Функция включений. Функция и экспрессивность цитат и других включений аналогичны функциям типов выдвижения, изучаемых стилистикой декодирования. Выдвижением называется такая организация контекста, которая фокусирует внимание читателя на определенных элементах сообщения и устанавливает семантически релевантные отношения между ними. Они выдвигают на первый план важные части сообщения, усиливают экспрессивность и эмоционально-оценочный потенциал текста, способствуют передаче импликации и иронии. Основными типами выдвижения в стилистике декодирования являются конвергенция, т.е. скопление в одном месте нескольких стилистических приемов, выполняющих общую функцию, а также сцепление, т.е. появление эквивалентных элементов в эквивалентных позициях, обманутое ожидание, контраст, повтор и некоторые другие.

430

Включение другого голоса или начало диалога с другими семиосферами могут начинаться, как мы видели, уже с заглавия. В этом случае на него приходится большая символическая нагрузка, как во всех упомянутых выше цитатных заглавиях.

Цитата — своеобразная форма художественного мышле­ния, образного, часто иронического, дает дополнительный акцент этическим и эстетическим воззрениям. Слово в цитате увеличивает свою емкость по сравнению со словарным значением. Все эти свойства позволяют причислить ее к типам выдвижения. Подобно другим типам выдвижения, цитаты устанавливают иерархию значений, создают эстетический контекст и повышают экспрессивность.

В приведенных выше примерах мы видели цитаты, несущие основную идею произведения, характеризующие героев, оценивающие события, описанные в тексте.

Цитата может выполнять несколько, функций. В романе «Псы войны» цитата в устах генерала-негра одновременно образно характеризует тяжелую судьбу офицера-наемника и несет характерологическую функцию, показывая черного генерала как образованного человека.

В романе Моэма «Пестрое покрывало» герой — бактери­олог, работающий в Гонконге, узнав об измене жены, решает ехать в район эпидемии холеры, вместо умершего там врача, и настаивает на том, чтобы жена сопровождала его. Но заражается холерой он сам. Жена умоляет умирающего простить ее. Холодеющими губами он произносит: «The dog it was that died». Жена не понимает смысла этих слов. Автор приходит на помощь ей и читателю. Друг покойного поясняет, что этими словами заканчивается элегия «На смерть бешеной собаки» Голдсмита: собака взбесилась и покусала хозяина, но умер не он, а она. Цитата горько иронически осмысляет всю трагедию героя и одновременно характеризует его.

Большое место среди разнообразных функций интертекс­туальности занимает ирония, пародийное использование цитат и пародия. Последняя собственно на интертекстуальности чаще всего и основана.

Реминисценции и цитаты могут иметь эйдологическую функцию, т.е. порождать идейно-оценочную и экспрессивную

431

информацию. Это особенно ярко выражено в поэтических произведениях. Например, в поэме Байрона «Дон Жуан» (XII, XI):

«Да будет свет!» — сказал Бог, — и стал свет. «Да будет кровь!» — сказал человек, — и стало море.

Цитата может иметь и комментирующую функцию. Роман Голдинга «Наследники» начинается с цитаты из Уэльса, в которой говорится о неандертальцах. Это помогает читателю догадаться в дальнейшем, что речь идет о доисторических людях. Хотя эксплицитно хронотоп и не выражен, мы непосредственно сталкиваемся с восприятием героев, которое сильно отличается от нашего. Цитатный намек помогает как-то разделить точку зрения героев и в сложностях языка увидеть особенности их понимания окружающего.

Эффект цитат и аллюзий находится в прямой зависимости от насыщенности ими текста. При значительном повышении такой насыщенности читатель понимает, что перед ним пародия или пародийное истолкование.

Предельное насыщение цитатами создает так называемый центон — лоскутное одеяло из строчек разных авторов, создающих единый текст. Основная функция центона — комическая. Это игра автора с читателем, основной интерес которой состоит в припоминании источника и в сопоставле­нии с ним.

В романе цептоны, естественно, невозможны, а потому проиллюстрируем эту форму на русском стихотворении.

В «Новом мире» (1989, № 9) помещено стихотворение эмигранта второй волны Ник.Ник. Марченко, который пишет под псевдонимом Моршень. Стихотворение называется «Ге­нетический долг» и кончается таким центоном:

Вы откуда собранней Колокольчики мои В праздник вечером росистым Дятел носом тук да тук. Песни, вздохи, клики, свисты Не пустой для сердца звук. Шепот, робкое дыханье, Тень деревьев, злак долин, Дольней лозы прозябанье. Колокольчик динь-динь-динь.

Первая и последние строчки принадлежат А.С.Пушкину, «Колокольчики мои» начинают известное стихотворение А. Толстого. Третья строчка взята из стихотворения Лермонтова «Родина», а следующая — из известной песенки «Дети, в школу собирайтесь», помещенной в начальной хрестоматии. Настроение передается шутливо-грустное. Поэт ностальгически перелистывает в памяти знакомые с детства стихи разных поэтов.

Диалогизм состоит не только в реакции автора на предшествующие и очень знаменитые в русской поэзии голоса. Он и сам таким образом включается в совокупность всех написанных по-русски стихов и с их помощью устанавливает более тесный контакт со своим русским читателем. Сотвор­чество читателя состоит в том, чтобы восстановить и припомнить источники, почувствовать их общий настрой проникновенной любви к родной стране и получить удоволь­ствие от своей сообразительности и причастности. Активная интерпретация текста становится актуализатором интереса собственных мыслей и переживаний читателя, обогащает личность, включая читателя в семиосферу русской культуры.

Главная функция всех включений — создание диалогич­ности: диалога между цитирующим и цитируемым автором и между их эпохами и культурами. Как всякая стилистическая функция, функция цитаты обладает свойством иррадиации: торжественная или, напротив, ироническая, грубая тональ­ность цитаты передается окружающему контексту.

8. Сопоставление контекстов. Большое значение для понимания интекста имеет сопоставление его контекстов в цитирующем и прецедентном текстах, т.е. внимание к цент­робежным и центростремительным семантическим силам. Бахтин отмечал возможности различной степени и характера оценки, освоения и отчуждения чужого цитируемого слова. Оно может приводиться иронически (пародийно) или, напро­тив, благоговейно. Включение широкого прецедентного текста и связанных с ним ассоциаций повышает прагматический и импликационный потенциал текста. Важно, чтобы читатель учитывал разнообразное совмещение контекстов. Внешний контекст позволяет поддерживать и уточнять сказанное в

 

432

433

цитирующем тексте, полемизировать или контрастировать с ним.

Цитата может функционировать как ссылка на авторитет, подтверждающий и образно выделяющий важную мысль. Или, напротив, она может быть намеренно искажена, иронична и передавать по контрасту нелепость описываемого в тексте явления. В последнем случае она внедряется в текст в интонационных кавычках, мобилизующих особое внимание читателя. Бахтин подчеркивал при этом диалогичность особого рода — столкновение разных мировоззрений.

Наталкиваясь на чуждые тексту включения, читатель стремится объяснить их. Несовместимость уничтожается, когда он уловит связи или контраст двух контекстов. Такие включения Риффатер рассматривает как буйки, указывающие подводный смысл.

Скрытая цитата, рассчитанная на подготовленного чита­теля, его культурную память, повышает его активность, а следовательно, и удовольствие от чтения.

9. Трансформированностъ цитаты. М.М.Бахтин много занимался цитатами эпохи эллинизма и отмечал бесконечное разнообразие форм явного, скрытого и полускрытого цити­рования. Варьирование цитаты может осуществляться усече­нием, разными вставками, изменением порядка слов, грам­матическими изменениями компонентов. Если цитата подана фрагментарно, то это обусловливает большую активность читателя, акцентирует импликацию и стимулирует экспрес­сивный эффект.

Фрагментарность цитат особенно характерна для цитатных заглавий. Многие из них уже упоминались выше. Форстер называет свой роман отрывком из фразы Поупа: «Fools rush in where angels fear to tread»; Стейнбек — отрывком из стихотворения Бернса «Of Mice and Men»:

The best laid of mice and men Gang oft a-gley.

Моэм («Cakes and Ale») имеет в виду фразу Шекспира: «Dost thou think, because thou art virtuous, there shall be no cakes and ale?». В каждом из этих заглавий цитата сокращена и читатель восстанавливает более полный текст с подсказкой

434

автора в эпиграфе. Даже с авторской подсказкой читателю приходится еще поработать, осознать эффект сокращения, почувствовать образность, включиться в культурно-историчес­кую перспективу. Поле действия цитаты в заглавии распро­страняется на все произведение.

Обратимся к примеру. В повести Стейнбека содержится аллюзия на стихотворение Бернса «К полевой мыши». В приведенной выше цитате беспомощность не только мышей, но и людей подчеркнута многими средствами. Два слова (люди и мыши) объединены сочинительным союзом, объединяющим компоненты семантически. По-английски они объединены аллитерацией, создающей парономасию. Метафорическое ци­татное заглавие повести, тесно связанное с ее идеей и сюжетом, создает остроту сопереживания.

Фрагментарность цитаты не лишает ее информативности. Контраст и общее между человеком и мышью даже подчер­кивается, его нельзя не заметить.

Цитата может быть слегка переделана формально при семантическом приспособлении к ситуации. В «Саге о Форсайтах» Динни, за которой одновременно ухаживают два поклонника, иронически цитирует балладу Тениссона об атаке кавалерийской бригады. В цитате изменены только местои­мения:

Cannon to right of me, cannon to left of me.

Персонажи Хаксли обнаруживают несостоятельность своих претензий на образованность. Они отчаянно перевирают шекспировские слова. Персонажи Джойса, тоже щеголяя своей образованностью, но уже нарочито искажают латинские цитаты, передразнивая невежд или издеваясь над церковни­ками. Для автора «Улисса» это очень важно, поскольку главными его темами являются Ирландия и католическая церковь.

Цитата может семантически трансформироваться и созда­вать каламбур, т.е. игру слов, основанную на сходстве звучания слов или словосочетаний, разных по значению. С каламбуром очень сходно переосмысление устоявшихся фразеологизмов и лозунгов. Например, «Ученье — свет, неученых — тьма» (Э.Кроткий) или знаменитое преобразование Оруэллом ло-

435

зунга о братстве, свободе и равенстве: «Все животные равны, но некоторые более равны, чем другие». А вот парадокс Уайльда: A man cannot be too careful in the choice of his enemies.

Подобные примеры можно рассматривать и как обманутое ожидание. Такое обманутое ожидание — тип выдвижения, основанный на появлении элементов низкой предсказуемости на фоне усиления предсказуемости в предшествующем кон­тексте:

Early to bed and early to rise, and you will meet very few important people.

10. Жанровые различия. Интекст может отличаться от включающего текста по жанру. Выше уже приводился пример из романа «Из первых рук» Джойса Кэри с многочисленными включениями стихов Уильяма Блейка, причем романист заставлял читателя догадаться о том, что стихи принадлежат Блейку, довольно сложным путем. В разделе «Текстовые включения» упоминался также роман Фаулза «Личинка», примечательный большим разнообразием жанров включений. Авторский текст занимает здесь только первые 58 и последние несколько страниц романа.

Интекстами разнообразных жанров насыщены произведе­ния Джойса. В сборнике «Дублинцы» в рассказе «Сестры» это — траурное объявление о смерти священника — отца Флинна, паралич которого воспринимается как символ пара­лича Ирландской церкви. В рассказе «Прискорбный случай» это — случайно попавшаяся на глаза персонажу газетная заметка о самоубийстве. Повинный в данной смерти мистер Даффи (человек одаренный, но глубоко эгоистичный) оставил любившую его женщину ради сохранения своего душевного покоя. Газетный текст подчеркивает трагизм гибели женщины и заставляет читателя самого диагностировать душевное состояние и раскаяние героя. На патологичность ситуации (опять духовный паралич) намекает возможность использова­ния заглавного слова «случай» как медицинского термина.

Комментаторы видят скрытую интертекстуальность и в названии рассказа «Облачко». Этот образ они соотносят с Библией. В Третьей книге Царств упоминается небольшое облако. Илия посылает дождь, чтобы спасти народ от засухи.

436

Образ засухи можно понять как выжженную пустыню чело­веческой души. Этот образ перекликается с образом паралича, характеризующего духовное состояние ирландцев, и подчер­кивает высушивающую героя пошлость, о которой шла речь выше.

В рассказе «Земля» молодая прачка Мария поет в гостях арию из модной оперетки. Слова этой арии «Мне снилось, что в чертогах я живу» создают контраст с грустной и жалкой долей Марии.

Жанровое разнообразие включений в текст «Улисса» не поддается описанию.

11. Синкретическая интертекстуальность. Текст в тексте может отражать разные сферы искусства, словесно передавать содержание и форму произведений живописи, музыки, архи­тектуры и т.д. В романе Форстера «Хауардс Энд» героиня и ее семья слушают Пятую симфонию Бетховена. Во внутреннем монологе Эллен подробно и образно рассказывается о героях, кораблекрушениях, слонах и карликах, которые представля­ются ей при слушаньи дивной музыки. Впечатления героини перебиваются наблюдениями над тем, как воспринимают Пятую симфонию ее спутники. Это словесное описание музыки очень знаменито в английской литературе.

Другой классический пример словесного описания музыки читаем в «Белой обезьяне» Голсуорси. Супруги Флер и Майкл пошли на концерт новой музыки не для того, чтобы получить удовольствие, а потому, что были знакомы с композитором Солтисом, «великодушно освобождавшим английскую музыку от мелодии и ритма: щедро наделяя ее литературными и математическими достоинствами». Привычной реакцией после таких концертов у всего круга Форсайтов была фраза «очень занятно». Но Майкл определил тягучие аккорды, которыми начиналась «Пьемонтская фантасмагория», и более точно: «Вот это да!.. Мебель двигают, штуки три разом, по паркетному полу!». Вся глава под названием «Музыка» посвящена сати­рическому изображению мнений «знатоков» с вполне совре­менным вкусом. Их мнения перемежаются с замечаниями всепонимающего Майкла: «Господи, что же это?» и «Ах, Бетховен! Бедный старик Бетховен! — так устарел — даже приятно его послушать!».

437

Синкретизм в приведенных примерах ограничен тем, что по существу вербализуется не столько произведение, принад­лежащее к невербальной семиотической системе, сколько реакция на них персонажей. Как бы то ни было, связь произведений различных семиотических систем здесь налицо и заслуживает нашего внимания.

Диалогизм Бахтина создает общую поэтику культуры прошлого и настоящего во всех ее проявлениях. Эта концепция находит свое развитие и продолжение в разрабатываемом Лотманом понятии семиосферы. Семиосфера по Лотману семантический универсум или семантическое пространство, включающее не только общественное, но и индивидуальное сознание, а также все созданные человечеством культурные ценности — тексты в широком смысле слова, т.е. не только вербальные.

Понятие семиосферы очень близко к предложенному Д.С.Лихачевым понятию гомосферы. Гомосфера — понятие несколько более широкое. Оно охватывает всю человеческую культуру в целом, т.е. не только тексты, но и манеру поведения, конвенциональные жесты, обряды, обычаи и т.д.

Для иллюстрации разных семиотических систем, культуры разных эпох и народов обратимся к тому же роману Форстера. Описание типично английской весенней природы на ферме, куда попадает героиня по пути в поместье Хауардс Энд, заканчивается аллюзией на картину Боттичелли «Весна». Боттичелли и его произведение не названы. Говорится только, что пришла весна, она не одета в классические одежды, но она прекраснее всех других весен, прекраснее даже той, которая проходит через мирты Тосканы, которой предшест­вуют грации и за которой летят вслед зефиры.

Идея связи, соединения играет в романе большую роль. У романа необычный эпиграф, цитирующий не другой голос, а мысли героини. Фраза эпиграфа «Only connect» неоднократно повторяется на страницах романа. Так у Форстера ниточка тянется из Англии начала XX в. в Италию эпохи Возрождения.

У Голсуорси в «Белой обезьяне» на картине, подаренной Сомсом его дочери Флер, изображена большая белая обезьяна с беспокойными карими глазами, как будто потерявшая всякий интерес к апельсину, который она сжимала в лапе. Картина

символичная для характера героини, а принадлежит кисти китайского художника. Идею образа формулирует опять Майкл: «Она не успокоится, пока не получит своего, — сказал, наконец, Майкл. — Но вот беда — она сама не знает, чего хочет».

12. Многоязычие. Бахтин считает, что современное лите­ратурное сознание живет в многоязычном мире. В обобщенном виде это можно трактовать как идею «всеобщего текста» в «большом времени», а в более элементарном и конкретном представлении как кодовую интертекстуальность в виде включения слов и фраз на других языках, что для английского романа более характерно, чем для русского.

Функции таких включений менее разнообразны, чем функции кодовых включений, подвидом которых их можно считать. Они имеют характерологическую функцию или создают местный колорит и иногда подчеркивают языковой барьер.

В романе Моэма «Острие бритвы» действие в основном происходит во Франции и в диалоге время от времени возникают французские фразы, по преимуществу разговорные идиомы. Писатель их не переводит.

Максимум подобных включений содержится опять-таки в произведениях Джойса, особенно в «Улиссе».

В заключение рассмотрим методику чтения текста на основе вышеизложенных признаков интертекстуальности.

Присутствие включения в виде текстовой или Языковой вставки обнаруживается как нарушение собственной нормы и связности текста. Если читатель не замечает этого сам, ему помогает авторская подсказка или комментарий; Если читатель не только замечает включение, но и может припомнить его источник, то повышается удовольствие активного чтения. Наличие и характер авторских комментариев представляет авторскую стратегию и заслуживает специального внимания читателя (это важная часть его диалога с автором). Для полноты интерпретации читателю необходимо обратить вни­мание на место включения, определяющего его функцию, на особую форму включения (письмо, дневник), его жанр.

 

438

439

Если имеется внешний источник, важно установить отношение контекста с семантическим и другими изменения­ми в цитате при переносе в новый текст.

Заключительным этапом является интерпретация функ­ции, т.е. смысла включения, которая может быть эйдологи­ческой, характерологической, композиционной, оценочной.

Подводя итоги, заметим, что читатель романа не просто впитывает в себя готовое, он создает новые области опыта на основе накопленных знаний по литературе, лингвистике, истории, поэтике, а также на основе собственной интуиции. Процесс чтения и интерпретации сочетает репродуктивную и продуктивную деятельность, а это требует специальной под­готовки.

Студент должен не только получить необходимые знания, но и приучиться пользоваться словарями, комментариями и различными справочными пособиями. Филологическая под­готовка — основа художественной апперцепции, обусловлен­ной прошлым опытом и открытостью интеллектуальной и эмоциональной сферы личности.

Специфически герменевтическим является создание при­вычки к самонаблюдению в процессе понимания, т.е. к рефлексии. Герменевтическая и профессионально педагоги­ческая задача — освоение навыков интерпретации и верба­лизации понятого для сообщения своего интеллектуального и эмоционального опыта другим.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1991.

² Бахтин М.М. 1) Вопросы литературы и эстетики. М.: Худож. лит., 1975; 2) Проблемы поэтики Достоевского. 5-е изд. М.: Сов. Россия, 1979.

³ Бахтин М.М. Библиография / Сост. Г.С.Карпунов. Саранск: Мордовский ун-т, 1989.

⁴ Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Худож. лит., 1965.

⁵ Лотман Ю.М. К современному понятию текста // Уч. зап. Тартус. ун-та. 1981. Вып. 735.

⁶ Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. 2-е изд. М.: Искусство, 1984. С. 393.

⁷ Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. С.931.

⁸ Kristeva J. Bakhtine, le mot, le dialogue et le roman // Critigue. [P.] 1967. № 23. P. 438-465.

⁹ Поливанов Е.Д. Словарь лингвистических терминов // Вопросы языкознания. 1960. № 4. С. 112-125.

¹⁰ Августин Блаженный. Христианская наука, или Основания священной герменевтики и церковного красноречия. Киев, 1865. С. 243.

¹¹ Там же.

¹² Бласс Ф. Герменевтика и критика; Пер. с нем. Одесса, 1891.

¹³ Герменевтика: История и современность. Критические очерки. М.: Мысль, 1985.

¹⁴ Там же.

¹⁵ Теории, школы, концепции: (Критические анализы): Худож. рецензия // Герменевтика. М.: Наука, 1985.

¹⁶ Кузнецов В.Г. Указ. соч.

¹⁷ Богин Г.И. Филологическая герменевтика. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1982.

¹⁸ Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герме­невтики: Пер. с нем. М.: Прогресс, 1988.

¹⁹ Богин Г.И. Указ. соч.

²⁰ Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. С. 150.

21 Там же. С. 150-151.

²² Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка. М.: Просвещение, 1990. С. 30.

²³ Арнольд КВ., Дьяконова Н.Я. Авторский комментарий в романе Джона Фаулза "Женщина французского лейтенанта" // Изв. АН. Сер. лит. и яз. 1985. Т. 44. № 5.

²⁴ Мальцев В.А. Введение в лингвистическую поэтику: На англ. яз. Минск: Вышэйшая школа, 1980.

²⁵ Чамеев А.А. Литературные аллюзии и реминисценции в романе Вильяма Голдинга «Зримая тьма». Л., 1990.

440

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие............................................................................................. 3

СЕМАСИОЛОГИЯ

Полисемия существительного и лексико-грамматические

разряды.................................................................................................... 5

О применении табличного метода анализа в семасиоло­
гических исследованиях...................................................................... 25

Исчисление коннотаций в контекстуальном значении

слова......................... .............................................................................. 36

Эквивалентность как лингвистическое понятие................................. 39

Потенциальные и скрытые семы и их актуализация

в английском художественном тексте........................................... 54

Вопросы теории системных отношений в лексике и

ее межсистемные связи........................................................................ 67

Импликация как прием построения текста и предмет

филологического изучения................................................................. 77

Современные лингвистические теории взаимодействия,

системы и среды................................................................................... 92

Лексико-семантические категории и образование новых
слов. Парадоксы семного состава (К проблеме
концептуального аппарата в семасиологии)................................ 106

СТИЛИСТИКА ДЕКОДИРОВАНИЯ

Стилистика получателя речи (Стилистика декодиро­
вания)....................................................................................................... 124

Теоретические основы стилистики декодирования........................... 132

О понимании термина «текст» в стилистике

декодирования....................................................................................... 148

О стилистической функции....................................................................... 158

Стилистика декодирования как прагматическая

стилистика.............................................................................................. 168

442

Парадигма антропоцентризма, прагмалингвистика

и стилистика декодирования............................................................. 172

О возможностях использования понятия квантования

в стилистике............................................................................................ 183

Интерпретация текста как установление иерархии его

частей....................................................................................................... 193

Интерпретация художественного текста: типы выдвиже­
ния и проблема экспрессивности...................................................... 202

Тематические слова художественного текста (Элементы

стилистического декодирования)..................................................... 211

Значение сильной позиции для интерпретации., художест­
венного текста........................................................................................ 223

Нарушение сочетаемости на разных уровнях — лингвис­
тический механизм комического эффекта..................................... 239

Лексико-семантическое поле в языке и тематическая сетка

текста....

---

Дата добавления: 2016-01-03; просмотров: 23; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!