Телеграмма морского отдела 12-й армии начальнику оперативного отдела Днепровской военной флотилии В.Е.Дьяченко о боевых задачах флотилии на Припяти 2 страница
Основополагающим документом в области архивного дела и археографии является первый в истории республики Закон “О Национальном архивном фонде и архивах в Республике Беларусь”, принятый 6 октября 1994 г.(изменения и дополнения к Закону приняты 6 января 1999 г.). Его 27-я статья определяет основные направления деятельности архивных учреждений по использованию документов Национального архивного фонда республики путем их публикации в средствах массовой информации, издания для изучения и использования .
И, наконец, исследователь истории белорусской археографии конца 1990-х гг. не может обойти своим вниманием принятое 28 октября 1999 г. постановление коллегии Госкомархива республики “Об Археографической комиссии Государственного комитета по архивам и делопроизводству Республики Беларусь” , утвержденное 27 января 2000 г. Положение об Археографической комиссии и др. Их появление следует рассматривать как реализацию ведущихся еще с 1950-х гг. среди архивистов и историков республики разговоров о полезности и целесообразности иметь координационный и научно-методический центр в области археографии.
Документы второго раздела сосредоточены в основном в фондах учреждений архивно-археографического профиля, как ранее действовавших, так и ныне существующих в Беларуси, Литве, а также в России, Украине. Это—фонды Виленского и Витебского центральных архивов древних актовых книг, Виленской археографической комиссии , Витебской ученой архивной комиссии, Института белорусской культуры, Главархива Беларуси, Истпарта ЦК КП(б)Б, Института истории партии при ЦК КПБ, Института истории Национальной Академии наук Беларуси, Белорусского НИИ документоведения и архивного дела и др.
|
|
|
Важнейшими документами данных фондов представляются протоколы заседаний комиссий, советов, коллегий, отделов, зафиксировавшие обсуждения как конкретных документальных изданий, так и проектов всевозможных нормативных документов (правил издания исторических документов. методических рекомендаций, инструкций, памяток и т.д.). Данную группу источников существенно дополняет переписка научных и архивных учреждений Беларуси с аналогичными учреждениями России, Украины, Литвы, Польши. В ней содержится информация о конкретном вкладе белорусских историков , архивистов , археографов в подготовку серийных и несерийных документальных изданий, разработку всевозможных методических рекомендаций и правил издания исторических источников и т.п. Зачастую переписка дополняет (или восполняет) отсутствующие в протоколах, планах, отчетах и других официальных документах сведения научно-методического характера, что уже само по себе представляется значимым.
|
|
|
Третий раздел источников—собственно сами документальные издания различных типов, видов и форм, вышедшие как на территории Беларуси (преимущественно в ХХ в.), так и за ее пределами и включающие в свой состав источники белорусского происхождения , а также документы, имеющие отношение к истории Беларуси.
Привлечение документов личных фондов крупнейших белорусских, российских, польских, украинских археографов, архивистов, историков (М.С.Грушевского, М.В.Довнар-Запольского, Д.И.Довгялло,В.С.Иконникова, М.Ф.Владимирского-Буданова, О.И.Левицкого, В.Л.Модзалевского, А.П.Сапунова, И.Я.Спрогиса, А.И.Миловидова, Е.Р.Романова, Р.Меницкого, С.Пташицкого, А.А.Шахматова и др.) дает возможность не только заглянуть в их творческие лаборатории, но и в некоторых случаях понять и объяснить необходимость и целесообразность принятия ими тех или иных решений, связанных как с изданием документальных сборников, так и с выработкой методики публикации исторических источников Это, на наш взгляд, чрезвычайно важно, ибо давно замечено, что тенденции развития исторической науки (равно как и археографии, призванной подпитывать последнюю опубликованием исторических источников) чаще всего приходится улавливать не в фундаментальных произведениях и творчестве крупных историков, а в общей атмосфере исторических течений, в дискуссиях . Изучение документов личных архивных фондов как раз- таки и способствует пониманию той творческой атмосферы, в условиях которой возникали и реализовывались многие археографические проекты. В них же исследователь может найти неформальные, т.е. не предполагавшиеся для опубликования в виде рецензий, оценки как документальной продукции, так и ее составителей.
|
|
|
***
Одна из первых попыток систематизировать обильную литературу, посвященную археографической деятельности научных учреждений Беларуси, была предпринята в статье Е.Ф.Шорохова . Автор подразделил ее на четыре основные группы: 1) историографического характера; 2) по истории и организации архивного дела; 3)по истории публикации документов, теории и методике археографии; 4) рецензии на археографические издания и на работы по истории публикации документов, теории и методике археографии.
Предложенная схема вполне приемлема как для литературы об археографии, появившейся в Х1Х—начале ХХ вв., так и для современных исследований. Далее в нашем обзоре мы будем принимать ее в расчет, одновременно рассматривая относящиеся к предмету нашего курса работы (монографии, материалы научных конференций, статьи, очерки, рецензии и т.п.) в хронологической последовательности.
|
|
|
Историография белорусской археографии (под последней мы понимаем науку, занимающуюся комплексом проблем, связанных с введением письменных источников белорусского происхождения и о Беларуси в научный оборот на этапе их поиска и собирания, научного описания и издания) возникает параллельно с зарождением и развитием практики публикации письменных источников белорусского происхождения и о Беларуси.
Археографическая деятельность в Литве и Беларуси, особенно активизировавшаяся в 1820-е гг. благодаря участию в ней профессоров Виленского университета, а также гомельских, полоцких, могилевских любителей старины, требовала осмысления ее результатов, определения новых направлений в сфере полевой и камеральной археографии. Было бы неверным утверждать, что это диктовалось исключительно нуждами развивавшейся исторической науки. Дело в том, что посредством практической археографии, равно как и историографии, зачастую решались вопросы политического, идеологического характера. В этой связи нельзя не согласиться с мнением современного белорусского исследователя, утверждающего, что “главной задачей публикации документов, изданных по инициативе правительственных учреждений и начальствующих лиц края в 40-е гг. Х1Х века, стало доказательство того, что в прошлом Белоруссия и Литва была краем “исконно русским и православным и что разницы между ними и собственно Россией никогда не было” .
И тем не менее в рамках складывавшихся “политических” археографии и историографии вольно или невольно, как это будет и позже, формировались элементы теории и методики этих наук, объективно способствовавшие развитию исторической науки в целом.
Как одну из первых попыток наметить археографическую программу, предполагавшую публикацию в первую очередь источников актового характера, следует рассматривать предисловие И.И.Григоровича к первой части документального сборника “Белорусский архив древних грамот”, увидевшего свет в 1824 г. в Москве Составитель, ссылаясь на западноевропейский опыт публикации исторических документов (имелись в виду издания ХУ1 в. И.Гербурта, С.Сарницкого, М.Догеля и др.), считал, что только они, в отличие от летописей, “раскрывают пред очами отдаленнейших потомков дух предков во всех его развитиях, объясняют сокровенные побуждения, причины и соотношения дел их” .Последующая практическая деятельность Григоровича в качестве главного редактора Петербургской археографической комиссии, свидетельствует, что он последовательно реализовывал программу публикации актовых источников по истории Беларуси и Литвы.
В отличие от И.И.Григоровича, отдававшего предпочтение публикации источников-остатков и видевшего в них наибольшую ценность, И.Н.Данилович, сам немало сделавший для введения в научный оборот источников-традиций, склонен был считать летописи такими же важными и подлежавшими опубликованию источниками, как и акты. В 1840 г. им была подготовлена специальная статья, в которой бралась под защиту вызывавшая наибольшие споры среди историков так называемая “Хроника Быховца”, обнаруженная в 1830-е гг. И.Климашевским в библиотеке помещика А.Быховца, владельца имения Могилевцы Волковысского у. Гродненской губ. Данилович считал, что она “заслуживает быть напечатанною если не по собственному внутреннему достоинству, то потому, что представляет собою образчик литовского летописания и по крайней мере доставляет случай оценить основательнее труд Стрыйковского и защитить его против критики, большей частью не весьма основательной” .
Наряду с анализом всех известных автору летописей белорусско-литовского происхождения в статье И.Н.Даниловича приводились соображения, которые могут быть отнесены к разряду теоретических. Ученый, в частности, высказал тезис о приоритете труда археографа перед работой историка-исследователя, облекши его в весьма оригинальную форму: “ Ибо если в обыкновенной жизни вода бывает тем вкуснее и здоровее, чем ближе к источнику, если тот оказывает более услуги, кто открывает новый источник, нежели тот, кто собирает текущую воду в каналы для дальнейшего провода оной, то и в истории стократно более заслуживает благодарность тот, кто издает в свет старые акты и летописи, нежели тот, кто составляет историю по готовым книгам” и пафосно завершив: “ Скольких избежали бы мы ошибок, если бы все рукописные летописи и акты народов были напечатаны; сколько заменили бы они собою ненужных книг, обременяющих письменные столы ученых!”.
Фактически здесь налицо попытка определить роль и место археографии, прежде всего, эдиционной, которые она играет среди исторической науки (по тогдашней терминологии “историографии”) и отметить ее влияние на состояние и уровень развития последней.
Создание во второй половине Х1Х в. в Беларуси и Литве специализированных архивно-археографических учреждений (виленских археологической и археографической комиссий, центральных архивов древних актовых книг в Вильно и Витебске, Виленской публичной библиотеки с Рукописным отделением и др.), одним из результатов деятельности которых стало появление серийных документальных изданий, отдельных сборников документов, опубликованных описаний, каталогов и т.п., вызвало многочисленные рецензии на эти издания, статьи и очерки информационно-обзорного, юбилейного характера.
Большое внимание документальной и справочной продукции своих земляков уделял проф. Петербургской духовной академии М.О.Коялович, сам внесший значительный вклад в публикацию исторических источников по истории Беларуси (Известно, что по поручению С-Петербургской археографической комиссии он подготовил сборники “Документы, объясняющие историю западнорусского края и его отношение к России и Польше” (1865), “Дневник Люблинского сейма 1569 ггода”(1869) и др.). Со знанием дела, но при этом не всегда оставаясь беспристрастным, он регулярно публиковал в российских ведомственных журналах рецензии на “Акты Виленской археографической комиссии”, “Археографический сборник документов, относящихся к истории Северо-Западной Руси”, “Описания Рукописного отделения Виленской публичной библиотеки” и др. документальные и справочные издания.
Так, главный недостаток первых трех томов “Актов”, по мнению М.О.Кояловича, состоял в случайности выбора объекта публикации, что в свою очередь было обусловлено недостаточной квалификацией составителей и редакторов. “Причина всех этих случайностей и затруднений,--отмечал рецензент,-- одна и та же—отсутствие в Вильно постоянных ученых сил, отсутствие, которое постоянно будет продолжаться и сказываться до тех пор, пока там не будет учреждено высшее заведение историко-филологического характера, светское или духовное”
Проблеме выбора документов для публикации была посвящена и рецензия М.О.Кояловича на 4-й том “Актов”, являвшийся продолжением предыдущего и включавший акты Брестского гродского суда за 1577-1799 гг. Подвергнув критике используемый составителями тома принцип отбора документов (с учетом их происхождения), Коялович предлагал впредь за основу отбора документов брать их содержательную сторону. “Издавать так[т.е. по происхождению—М.Ш.] конечно легче,--указывал он,-- легче находить материал, распределенный в архиве по этим группам и удобнее иметь дело с одною-двумя рукописными книгами, в которых собраны эти акты, нежели со многими; но наука не может уважать подобных удобств. Наука настоятельно требует другого начала при выборе документов, именно того, какому давно уже следует Киевская [археографическая—М.Ш. ]комиссия; то есть нужно выбирать из множества документов удовлетворяющие каким-либо жизненным насущным требованиям науки, т.к. обширность и специальность западно-русских архивов не дают никакой надежды на издание всего их материала, даже в довольно длинный период времени”
Из приведенной цитаты видно, что автор рецензии обратил внимание на несоответствие между принципами формирования архивных дел, применяемыми архивистами (по происхождению) и их использования историками и археографами (по содержанию). На это же противоречие, кстати говоря, указывает и профессор Московского историко-архивного института А.Д.Степанский, который, в частности, пишет: “Таким образом, и в археографии наличествует хорошо известные архивоведам “провениенцпринцип” и “принцип пертиненции”. Здесь мы сталкиваемся с объективным противоречием между архивным делом и исторической наукой, заключавшимся в том, что архивы хранят документы “по происхождению” (провениенцпринцип), а историки изучают прошлое “по темам” (пертиненцпринцип). Именно на преодоление этого противоречия направлены во многом архивные информационно-поисковые системы” .
Оставляя в стороне идеологическую подоплеку замечания М.О.Кояловича относительно критериев отбора документов для публикации (для него, как известно, “жизненными, насущными требованиями науки” являлись преимущественно те сюжеты, которые показывали преобладание в Беларуси православия, агрессивность по отношению к нему католицизма и пр.), нетрудно заметить, что следование им давало возможность еще большему проявлению субъективизма со стороны составителей при решении вопроса в пользу того или иного документа. Подтверждение этому дает анализ последующих томов серийного издания Виленской археографической комиссии: те из них, которые были составлены по сугубо тематическому признаку (как, например, т.16, включавший документы о истории церковной унии, или т.33, содержавший акты, “относящиеся к истории Западнорусской церкви за 1443—1663 гг.”) более других страдали тенденциозностью в части их содержания, не говоря уже о комментировании.
Справедливости ради отметим, что в рецензиях М.О.Кояловича помимо замечаний, обусловленных идеологическими взглядами автора, содержались весьма важные соображения методического характера, способствовавшие улучшению документальных изданий. Это и не удивительно, если принять во внимание огромный опыт, накопленный Кояловичем в сфере практической археографии. К их числу следует отнести рекомендации составителям тщательнее готовить предисловия и указатели к томам, внимательнее относиться к определению видов публикуемых документов и т.п.
Особое место среди работ, затрагивающих проблемы теории и методики археографии, занимает рецензия М.В.Довнар-Запольского на изданный в 1896 г. профессором Варшавского университета Ф.И.Леонтовичем 1-й том “Актов Литовской метрики” . Ее содержание , на наш взгляд, выходит далеко за рамки рецензии и представляет собой по существу тезисное изложение одним из основоположников белорусской национальной историографии и археографии задач последней как науки и сферы практической деятельности по публикации исторических источников. Учитывая то обстоятельство, что автор рецензии, как и М.О.Коялович, будучи практиком-археографом, изложил в ней много ценных соображений прикладного характера, она сохраняет свою актуальность и сегодня в первую очередь применительно к публикации такого важнейшего корпуса исторических источников, как документы Метрики Великого княжества Литовского.
Не отделяя содержательную сторону публикации от ее оформления, Довнар-Запольский обратил внимание на крайне слабую разработанность приемов и методов публикации первоисточников, что, по его мнению, неизбежно вело к появлению документальных изданий, повторяющих ошибки предыдущих публикаций источников. Ученый определил троякую цель археографического издания, заключавшуюся в точной передаче подлинников публикуемых документов, наличии информации о их внешнем виде, физическом состоянии, и, наконец, сопровождении их обстоятельным научно-справочным аппаратом.
Основываясь на собственном опыте работы с источниками, М.В.Довнар-Запольский совершенно точно сформулировал узловые проблемы эдиционной археографии, суть которых состояла в том, что по своему целевому назначению любое археографическое издание должно предоставлять в распоряжение пользователя не только содержание, но и образ публикуемых документов. А это может быть достигнуто путем опубликования правильно выбранного и точно переданного текста источника с приведением и комментированием всех его погрешностей и возможных неисправностей. Опубликованный источник должен сопровождаться научно-справочным аппаратом, существенно дополняющим текст и облегчающим работу с ним исследователя.
На примере конкретного рецензируемого издания ученый показал, в какой мере уровень документальной публикации может быть снижен вследствие игнорирования археографом оригинала источника и пользования его копией. (Как известно, Ф.И.Леонтович публиковал документы Литовской метрики по копиям с копий, снятым в 70-х гг. ХУ111 в. в Варшаве и переданным латинским алфавитом). “Но каковы бы ни были достоинства варшавской копии,--отмечал Довнар-Запольский,-- едва ли целесообразно издавать древнейшие документы по ней: копия, спешно сделанная в прошлом веке, никем не проверенная, внушает к себе недоверие; да если бы она была и точна, то все-таки с изданием по варшавской Метрике русская наука теряла бы немало, не говоря уже о том, что при переложении на латинский алфавит несомненно страдают географические названия, личные имена, терминология, но и, сверх этого, наша филологическая наука теряла бы важный источник для истории языка, к сожалению, до сих пор совсем не затронутый” .
Вывод Довнар-Запольского об основной задаче археографа—предоставить в распоряжение исследователя образ публикуемого документа, к тому же значительно обогащенный научно-справочным аппаратом—представляется нам крайне важным и заслуживающим право быть распространенным не только на документы раннего периода, к числу которых относятся и акты Литовской метрики, но и на источники нового и новейшего времени. Взяв на себя проведение внешней критики источника в процессе его подготовки к изданию, археограф, не подменяя исследователя, с одной стороны, облегчит его будущий труд, а с другой, предоставит в его распоряжение дополнительную информацию, которая, возможно, натолкнет исследователя на важные выводы научного характера. Так, например, воспроизведение археографом вставок, зачеркиваний, помет и пр. при подготовке к изданию текстов официальных документов будет способствовать не только воссозданию картины рождения этих документов, но и даст основание для выводов общественно-политического характера .
Представляются важными оценки документальной продукции Витебского центрального архива древних актовых книг, Виленской археографической комиссии, с которыми время от времени. на страницах “Этнографического обозрения”, киевских “Университетских известий”, “Журнала Министерства народного просвещения”, “Чтений в Историческом обществе Нестора-летописца” (г.Киев) и других периодических изданий выступали пользователи ею К.Н.Бестужев-Рюмин, М.Ф.Владимирский-Буданов, И.И.Лаппо, М.Н.Ясинский и др
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 143; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!