Согласование сказуемого с подлежащим 7 страница

2. При определении объема составного глагольного сказуемого учитывается характер смысловых отноше­ний между спрягаемой формой глагола и инфинитивом. В составное глагольное сказуемое не включается инфи­нитив, имеющий конкретное значение цели; такое зна­чение инфинитив имеет при глаголах движения: приехал учиться, зашёл поговорить, прибежал спросить, послали узнать. Инфинитив цели (он может быть, как видно из примеров, и субъектным и объектным) рассматри­вается как второстепенный член предложения. Как со­ставное глагольное сказуемое рассматриваются только соединения инфинитива с наиболее отвлеченными по значению глаголами, семантика которых связана с грамматикой: с модальным значением (ср. содер­жание категории наклонения) и с фазовым значе­нием (ср. содержание категории вида).

Таким образом, составное глагольное сказуемое в грамматической традиции понимается как аналити­ческое обозначение одного процессуаль­ного признака (действия), охарактеризо­ванного в модальном (хотел учиться) или аспектуальном (начал учиться) плане либо в модальном и в аспектуальном плане одновременно (хотел начать учиться), т.е. как аналог глагола, раз­делившего свое значение (основное и дополнительное) между двумя (или тремя) словоформами.

В истории науки былн попытки ограничить объем составного глагольного сказуемого. Делалось это на основе лексического анали­за первого компонента сказуемого — спрягаемой формы глагола. Характер лексического значения спрягаемой формы глагола в составе сказуемого данного типа действительно не вполне однороден. Мо­дальные или фазовые значения, составляющие для спрягаемой час5"и составного глагольного сказуемого обязательную часть его семанти­ки, могут быть ее основой, а могут быть «заслонены» иными компо­нентами значения; ср.: может учиться — умеет учиться, хочет учить­ся — надумал (обещал, договорился) учиться, не хочет выступать — стесняется (боится, трусит) выступать. Но лексические различия такого рода не могут быть основанием для установления объема составного глагольного сказуемого как явления синтаксиса. Тради­ция, опирающаяся на собственно грамматические принципы, изло­женные выше, и игнорирующая эти лексические различия, предлагает более разумное решение.

II. Именное сказуемоев традиционном пони­мании всегда составное, даже тогда, когда оно реально представлено одной словоформой: Он стар. Он удручён годами, войной, заботами, трудами (П.). В со­ставном именном сказуемом — два компонента: связ­ка, назначение которой состоит в выражении категорий модальности и времени, иприсвязочная часть, выражающая вещественное содержание сказуемого.

Русская наука подробно разработала учение о связ­ке. Особенность синтаксической традиции состоит в ши­роком понимании связки: во-первых, связкой назы­вают слово быть, все значение которого исчерпывается указанием на модальность и время; во-вторых, связка­ми называют глаголы с более или менее ослабленным и видоизмененным значением, которые не только выра­жают предикативные категории, но и влияют на вещест­венное содержание сказуемого; ср.: Он был весёлым.— Он стал (казался) весёлым.— Он вернулся весёлым. Связка первого типа (быть) — отвлеченная — представляет собой формант, служебное слово. Связки второго типа делят на полузнаменательные и знамена­тельные. Полузнаменательные связки вносят в составное именное сказуемое значение появления признака: стать — становиться, сделаться — делаться, его сохранения: остаться — оставаться, внешнего обна­ружения: казаться — показаться, оказаться — оказы­ваться, его приписанности носителю извне: слыть — прослыть, считаться, зваться; ср.: Он был добряк.— Он стал добряком.— Он остался добряком.— Он казался добряком.— Он слыл добряком.

Знаменательные связки — это глаголы с кон­кретным значением (преимущественно со значением движения или пребывания в состоянии), обладающие свойством присоединять к себе либо прилагательное в форме именительного или творительного падежа, либо существительное с качественно характеризующим зна­чением в форме творительного падежа: Он пришёл уста­лый (усталым); Он живёт бобылём; Мальчишки росли сорванцами.

§ 26. ГЛАВНЫЙ ЧЛЕН ОДНОСОСТАВНОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Идея о том, что сказуемое — член предложения, зависящий от подлежащего и потому обязательно пред­полагающий его, послужила основой для выделения главного члена односоставного предложения.

То, что существуют предложения, в которых возмо­жен лишь один главный член, было замечено давно. Но только А. А. Шахматов впервые объединил все такие предложения в один тип, дав ему название «односостав­ные предложения» и противопоставив его «двусостав­ным предложениям» — с двумя предполагающими друг друга главными членами: сказуемым и подлежащим '.

Главный член односоставного предложения — осо­бое синтаксическое явление: он один составляет пре­дикативную основу предложения. Ср.: наша улица днём пустынна.— На нашей улице днём пустынно; если пред­ставить эти предложения схематически, выявив в них зависимости (^ — знак взаимозависимости; —»- — знак зависимости, стрелка направлена от главного компо­нента к зависимому), то они будут выглядеть следую­щим образом:

улица < пустынна                                        .---------- пустынно------------- 1

♦ ♦ * *

наша                   днём                        на улице                                 днём

*

нашей

Главный член односоставного пред­ложения является носителем предикативности предложения. Его сходство со сказуемым проявляется

' См.: Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. С. 29—31.

в том, что он имеет те же типы: Ему нездоровится; Его начинает знобить; Его может знобить; Его может начать знобить; В комнате было холодно; В комнате становится холодно. Но, в отличие от сказуемого, форма которого определенными своими сторонами (число, род, лицо) зависит от формы подлежащего, главный член одно­составного предложения не приспосабливает своей формы ни к какому члену предложения, он — абсолют­ное определяемое односоставного предложения.

§ 27. ВТОРОСТЕПЕННЫЕ ЧЛЕНЫ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Традиционное учение о второстепенных членах пред­ложения дает меньше материала для описания фор­мальной организации предложения. Оно не только в предлагаемых дефинициях классов второстепенных членов предложения, но и в практике их выделения основывалось на комплексе признаков разной природы, учитываемых одновременно, а не в логической последо­вательности. Состав этих комплексов и соотносительную значимость каждого из признаков ученые понимали по-разному. Следствием этого была разноречивость в трактовке границ классов второстепенных членов предложения и незатихавшая полемика вокруг вопроса о принципах классификации второстепенных членов.

Общепризнанные положения учения о второстепен­ных членах предложения сводились к следующему.

1. Существует три класса второстепенных членов предложения: дополнения, определения и обстоятельст­ва. В рамках каждого выделяются подклассы: прямые и косвенные дополнения; согласованные и несогласован­ные определения и приложения; разные виды обстоя тельств.

2. При выделении этих классов и подклассов исполь­зуются следующие критерии: 1) морфологическая ха­рактеристика второстепенного члена предложения; 2) морфологическая характеристика определяемого им члена предложения; 3) характер синтаксической связи между ними; 4) смысловые отношения между второсте­пенным членом и членом предложения, от которого он зависит.

3. Наибольшую значимость имеет смысловой крите­рий. Классы второстепенных членов выделялись, по существу, на его основе, но, в соответствии с идеей един­ства смысловой и формальной организации предложе­ния, смысловой признак дополнялся формальными.

То, насколько существенными признавались фор­мальные признаки и как оценивалась соотносительная значимость каждого из них, определялось по-разному применительно к разным классам второстепенных чле­нов предложения. Интуитивное ощущение нелогичности этого заставляло многих ученых и учителей-практиков пересматривать традиционные решения, что создавало почву для разноречивых характеристик одних и тех же явлений.

Дополнение понималось как второстепенный член предложения, который: 1) передает объектные от­ношения, т. е. обозначает предмет, на который направ­лен (прямо или косвенно) признак, называемый опреде­ляемым дополнением членом предложения; 2) выра­жается формой косвенного падежа существительного; 3) в элементарном предложении зависит от сказуемого (глагола в спрягаемой форме или прилагательного), а при осложнении предложения — от неспрягаемой формы глагола или прилагательного; 4) соединен с чле­ном предложения, от которого он зависит, связью управления.

На основе этого комплекса признаков как дополне­ния выделялись приглагольные или приадъективные второстепенные члены в предложениях типа Дети строят из кубиков дом; Мать довольна детьми. Но наряду с такими предложениями существуют предложения типа Дети заняты постройкой из кубиков дома, в которых формы косвенных падежей существительных с объект­ным значением (в нашем примере словоформы из куби­ков и дома со значением материала и результата дейст­вия) управляются существительным. Отнести их к до­полнениям можно уже не на основе всего комплекса признаков, характеризующих дополнение. Признак присубстантивности сближает их с определениями, по­этому если считать приглагольность приадъектив- ность (или присказуемость) обязательным признаком дополнения, а присубстантивность — обязательным признаком определения, то такие члены предложения должны быть рассмотрены как определения. В русской науке традиционно было принято рассматривать их как дополнения.

Как дополнение квалифицировался и зависимый объектный инфинитив в предложениях типа Друзья уго­варивали его уехать; Врачи советовали стдохнуть. У этого члена предложения полностью отсутствуют все формальные признаки дополнения, кроме приглаголь­ное™ — признака, который не рассматривался как. обязательный для дополнения, о чем свидетельствует отнесение к дополнениям присубстантивных форм кос­венных падежей с объектным значением. Единст­венным основанием для включения объектного инфини­тива в класс дополнений была некоторая семантическая близость его к приглагольным формам косвенных паде­жей с объектным значением. Таким образом, определе­ние традиционных границ класса дополнений ориенти­ровано на семантику. В этом решении проявилась тенденция придавать главное значение смысловым .ха­рактеристикам второстепенных членов предложения.

Определение обозначает признак предмета, вы­ражает определительные отношения. В традиционном понимании границ этого класса второстепенных членов предложения определение имеет один обязательный формальный признак: оно присубстантивно. По харак­теру синтаксической связи различают определения с о- гласованные и несогласованные: разно­цветные кубики, весёлая игра, играющие дети; цвет бордо, ягоды поспелее, дом из кубиков, игры детей, совет отдохнуть, взгляд исподлобья. Как особую разновид­ность определений выделяют приложения, которые традиционно рассматривались как согласованные опре­деления, выраженные существительными: сосед-молчун, воробей-забияка, чудо-город.

Обстоятельства выделяют только по смысловому признаку. Для них не выдвигалось ни одного обязатель­ного специфического формального признака. Обстоя­тельства в традиционных границах этого класса воз­можны при члене предложения любой грамматической природы (глаголе, прилагательном, наречии, существи­тельном) и сами могут быть различны: наречие, форма косвенного падежа существительного, деепричастие, ин­финитив.

Весь обширный класс традиционных обстоятельств в действительности объединен одной общей формальной характеристикой (не указываемой в дефиниции, ио ин­туитивно учитываемой в анализе): обстоятельства соединены с определяемым ими членом предложения (или группой членов предложения) непредсказующей связью, их форма непосредственно не выражает на­правления зависимости. Однако этот признак не специ­фичен для обстоятельств — он свойствен и несогласо­ванным определениям: Повернули к реке (обстоятель­ство); Тропинка к реке была скользкой (несогласован­ное определение) и некоторым косвенным дополнениям: Идти к дому было весело (обстоятельство); Со всеми невзгодами дочери шли к отцу (дополнение). Отделение обстоятельств от косвенных дополнений производилось исключительно на основе семантического критерия.

Смысловой критерий использовался как основание и для деления обстоятельств на подклассы: образа дей­ствия, меры и степени, места, времени, причины, цели. Но здесь смысловой критерий был более конкретным: обстоятельства делились на подклассы по лексическим значениям, присушим большим семантическим раз­рядам словоформ (качественным, количественным, обстоятельственным наречиям и синонимичным им формам косвенных падежей существительного) и более мелким их группам (например, разным семантическим объединениям внутри обстоятельственных наречий).

§ 28. ЗНАЧЕНИЕ ТРАДИЦИОННОГО УЧЕНИЯ О ВТОРОСТЕПЕННЫХ ЧЛЕНАХ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Итак, учение о второстепенных членах предложения утверждало наличие трех видов смысловых отноше­ний второстепенных членов с определяемыми ими члена­ми предложения: объектных, определительных и обстоя­тельственных. Сущность этих смысловых отношений не была раскрыта. Но синтаксическая традиция не­измеримо сильнее в своих реальных решениях — практических разграничениях языкового материала, в значительной степени основанных на интуитивных пред­ставлениях, чем в теоретических положениях, поэтому целесообразно подвергать критическому анализу и оценке именно эту сторону традиционных представле­ний. Обращение к ней приводит к выводу о том, что теоретически провозглашаемые составляющими одну трехчленную оппозицию определительные, объектные и обстоятельственные отношения (с их разновидностями) на самом деле имеют разную природу, и это учитывалось в практике анализа второстепенных членов предложе­ния.

Определительные отношения в традиционном их понимании — элемент смысла, который создается присубстантивностью второстепенного члена предложе­ния. Это следует из того факта, что соотносительные наречия и прилагательные, обозначающие один и тот же признак и различающиеся лишь грамматическим оформлением и сочетаемостью, рассматриваются как выразители разных отношений (обстоятельственных и определительных); ср.: бригада хорошо работает — хорошая работа бригады, друзья мирно беседуют — мирная беседа друзей; ср. также: советуют отдыхать (объектные отношения) — совет отдыхать (определи­тельные) .

Правда, наличие в значении определяемого сущест­вительного тесной семантической связи с глаголом или прилагательным, в частности значение действия-про­цесса или отвлеченного признака, способно устранять этот элемент смысла, что и давало основания в словосо­четаниях типа постройка дома, недовольство детьми усматривать объектные, а не определительные отноше­ния. Но пока существительное семантически остается собственно существительным, т. е. именем предмета, его распространитель — определение.

Специфическая природа определительных отноше­ний противопоставляет определительность объектности и обстоятельственности, вместе взятым. Традиционное учение о второстепенных членах предложения ут­верждает необходимость различать распространители существительных (определения) и распространители глаголов, прилагательных, наречий (т. е. слов предикат­ного типа), приписывая первым особый элемент смысла, создаваемый присубстантивностью и называемый опре­делительностью.

Сущность противопоставления объектности обстоя­тельственности в традиционном их понимании состоит в попытке различения собственно предметных, субстан­циональных отношений (объектность) и отношений ха­рактеристических (обстоятельственность). За тради­ционным понятием дополнения стоит представление о членах предложения, называющих (вместе с подлежа­щим) участников обозначенной в предложении си­туации, а за традиционным понятием обстоятельств — представление о членах предложения, характеризую­щих эту ситуацию со стороны внешних условий или внутренних ее свойств: На полу дети дружно строят из кубиков дом, где дом, кубики (равно как и дети) — участники ситуации, на полу — характеристика ее внешних условий, дружно — оценочная характеристика ее внутренних свойств. Нельзя сказать, что различение дополнений и обстоятельств на этом основании было последовательно проведено в традиции, но устремлен­ность к этому достаточно ясна. Таким образом, учение о второстепенных членах предложения связано не столь­ко с формальной, сколько со смысловой организацией предложения.

_г. Вследствие своей нечеткости, проявлявшейся в раз­мытости границ между выделяемыми классами и не­соотносительности их характеристик, учение о второсте­пенных членах предложения дает современной науке существенно меньше, чем учение о главных членах предложения. Но опыт его поучителен. Теоретическую ценность представляют следующие идеи:

1. Учение о второстепенных членах привлекло вни­мание к различению смысла и функциональной сущ­ности членов предложения, называющих участников обозначенной в предложении ситуации, и членов пред­ложения, характеризующих ситуацию.

2. Учение о второстепенных членах предложения выявило особую роль присубстантивности второстепен­ного члена и тем самым доказало необходимость учиты­вать этот признак.

3. Учение о второстепенных членах предложения по­казало относительную автономность и несимметрич­ность формальной и смысловой организации предложе­ния, продемонстрировав . невозможность соотнести со смысловыми признаками второстепенных членов их формальные характеристики. Ярким проявлением этого было введение понятия «морфологизированных» и «не- морфологизированных» второстепенных членов предло­жения. Форма «морфологизированных» второстепенных членов предложения наиболее точно выражает их смысл. Таковы определения, выраженные согласован­ными прилагательными и причастиями; приглагольные или приадъективные дополнения, выраженные пред­сказуемыми формами косвенных падежей существи­тельного; обстоятельства, выраженные наречиями. Форма же «неморфологизированных» второстепенных членов предложения не соответствует их смыслу.

§ 29. ТРАДИЦИОННОЕ УЧЕНИЕ О ТИПАХ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

В науке прошлого была выработана классифика­ция предложений, которая основывалась на ряде прин­ципов. Предложения делили по: 1) распространен­ности ~ нераспространенности, т. е. наличию или от­сутствию второстепенных членов; 2) полноте ~ не­полноте замещения обязательных позиций членов пред­ложения; 3) целеустановке; 4) составу и форме главных членов; 5) осложненности ~ неосложненности.

§ 30. НЕРАСПРОСТРАНЕННЫЕ И РАСПРОСТРАНЕННЫЕ, ПОЛНЫЕ И НЕПОЛНЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Деление предложений на распространен­ные — нераспространенные связано с деле­нием членов предложения на главные и второстепенные и отражает две принципиально различные речевые реа­лизации предложений как единиц языка: нераспростра­ненное предложение воплощает грамматический мини­мум предложения, а распространенное — его расширен­ный состав, который, кроме главных членов, содержит еще и их распространители. Например, предложения Идёт человек и Вниз по бульвару к театру медленно идёт пожилой скромно одетый человек с портфелем реализуют одну и ту же структурную схему, но первое содержит только обязательные компоненты предложе­ния, а второе и факультативные.

С разными речевыми реализациями связан и при­знак полноты ~ неполноты предложения, т.е. наличия или отсутствия эксплицитного выражения не­обходимых членов предложения. К числу необходимых членов предложения по традиции относят, во-первых, главные члены, а во-вторых, те второстепенные члены, необходимость которых обусловлена наличными члена­ми, а именно: форма косвенного падежа при управляю­щем слове, если управление имеет характер обязатель­ной и предсказующей связи, и существительное при наличествующем согласованном с ним прилагательном. Ср.: Идёт.— Кто? — Моя. Кто же ещё в такую рань вы­скочит (Ант.) — в первом предложении отсутствует подлежащее, во втором — сказуемое, в третьем — ска­зуемое и подлежащее. Такое толкование третьего пред­ложения предполагает, что словоформа моя употребле­на как форма прилагательного; если видеть здесь суб­стантивацию (моя 'моя жена'), то моя следует считать подлежащим. Во второй части сложного предложения

---

Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 281; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!