Глава 9. Subway, или Осторожно, двери закрываются (надолго)
20.28
Метро встретило их теплом и запахом резины эскалатора. Этот запах не спутаешь ни с чем. Они подошли к кассе, купили талон на две поездки, подошли к турникету.
Никита озадаченно посмотрел на турникет, потом беспомощно взглянул на Алика.
— Как хоть пользоваться этим? — спросил Никита, вертя в руке карточку.
— Суй в щель, — сказал ему Алик.
Никита сунул в щель турникета картонку, автомат съел ее, что-то там просчитал и выплюнул обратно.
— Вах, техника дошла! — сказал Никита, двинувшись вперед.
— Стой! — закричал Алик, — карту нужно вынуть сначала, а то по яйцам засадит.
Алик вытащил карту, красный цвет сигнала сменился на зеленый. Никита прошел.
Повторив то же самое, следом за ним прошел Алик.
На эскалаторе стояли редкие парочки и целовались. Никита удивленно смотрел по сторонам. Ему было все интересно.
— Чего озираешься? — спросил Алик.
— Да не был сто лет, все так изменилось...
— А по-моему, как было, так и осталось, воняет, как и десять лет назад, — сказал Алик, кивая на стоящего рядом бомжа.
— А ты чего хотел? Говорят в Нью-Йорке еще хуже. А в Токио с утра вообще специальные люди народ по вагонам заталкивают. Вот это пипец! — сказал Никита.
Услышав шум приближающегося поезда, Никита спрятался за спину Алика. Сначала парней обдало волной теплого воздуха с примесью тухлого запаха, затем появился яркий свет, и поезд с ужасающим шумом пронесся мимо них и резко остановился. Дверцы вагона доброжелательно распахнулись. Никита посмотрел на Алика, тот кивнул ему в сторону вагона, — мол, заходи.
|
|
|
— Жесть, — сказал Никита, заходя в вагон.
В вагоне было от силы человека четыре, в том числе бомж, от которого воняло мочой и прочими продуктами жизнедеятельности человека. Алик с Никитой перешли в конец вагона, зажимая носы. Но и там запах ощущался не меньше.
— А чего ты хотел, бра, ты же в метро! — сказал Алик.
— Кста, а че мы на тачке не поехали? — спросил Никита.
— А пробки, — съехидничал Алик.
— Какие пробки сегодня? Выходной же!
— Вот смотри, Никита, в пятницу или субботу ночью ты тусишь?
— Ну да, — ответил Никита, не понимая, куда клонит Алик.
— Это выходные?
— Ну да.
— А воскресенье — выходной?
— Выходной!
— Удивляешься что на Тверке в три ночи пробка?
— Ну да, это меня раздражает…
— Ну так почему ты думаешь, что сейчас не может быть пробок? — спросил Алик.
— Логично, но неправильно. А может, их и нет…
— Проверим? — спросил Алик, улыбаясь.
— Нафиг, доедем уже, — сказа Никита, разглядывая схему метро.
— Смотри серую ветку, — ткнул пальцем в карту Алик.
Вообще-то он специально хотел сделать так, чтобы они поехали на метро. Не потому, чтобы оказаться поближе к народу, не по этой причине, а для того, чтобы побыстрее доехать. Это факт. А во-вторых, Алик хотел просто хоть раз в жизни затащить в метро Никиту, всегда говорившего, что в метро не сядет никогда.
|
|
|
— Никогда не поеду в метро больше, — сказал Никита, водя пальцем по карте, что понять, где нужно переходить на другую станцию.
— Никогда не говори никогда, Никит, — сказал Алик.
Поезд мчался быстро, моргая темнотой перед каждой остановкой. Механический голос медленно выговаривал названия станций.
— Слушай, а он так каждый раз говорит названия станций? — спросил Никита, поворачиваясь к Алику.
— Кто?
— Ну вот машинист, без ошибок, красиво говорит.
Алик смотрел на Никиту, не понимая, прикалывается тот или нет.
— У него шпаргалка, Никита, и машинистов учат говорить красиво и без ошибок, чтобы людям нравилось, — сказал Алик, еле сдерживая смех.
— А че лыбишься?
— Это запись, темнота! — рассмеялся Алик.
— Блин, чего смешного? — обиделся Никита.
— Да ничего, деревня, — сказал Алик, хлопая Никиту по плечу.
— Следующая станция «Савеловская», — протянул механический голос.
— Мне выходить на следующей, — сказал Алик Никите, — а ты тут пересядешь, по переходу выйдешь на радиальную, и к себе, понял?
|
|
|
— На какую перейду? — Никита услышал незнакомое слово.
— На радиальную, деревня! — издевался Алик, — есть кольцевая линия, а есть радиальные.
Алик стал на карте показывать Никите ветки метро.
— М-да, век живи, век учись, — сказал Никита вполне серьезно.
Поезд остановился. Алик вышел из вагона, бросив Никите: «Созвонимся» и пошел к выходу. Поезд захлопнул двери и с визгом понесся дальше, увозя Никиту, казавшегося сейчас беспомощным.
«Ничего, на сегодня уроков много. Все они бесценны, Никита. Нельзя купить то, чему учит жизнь. Учит сама по себе. Учит, не спрашивая, не отвечая на твои вопросы типа «почему», «зачем», «за что»? Наверное, и сама не знает», — думал Алик, поднимаясь по эскалатору.
На площадке у выхода пара милиционеров проверяли документы у выходящих из метро. Один из них пристально смотрел на Алика, пока тот медленно поднимался на эскалаторе.
«Только не это», — подумал Алик, увидев, как милиционер что-то сказал своему напарнику.
Тот направился прямо к Алику, говоря на ходу:
— Молодой человек, можно вас?
У Алика снова ухнуло сердце. В голове пронеслось: «Не-е-е-т!! Когда же это кончится?!»
Алик глубоко вздохнул, заметив, что его ладони сильно вспотели, и сказал как можно спокойнее:
|
|
|
— Да, а в чем дело?
— Вы москвич?
Алик ничего не понимал в лычках на погонах, но ему показалось, что этот милиционер по званию должен быть сержант.
— Москвич…
— Отлично, вы нам нужны как понятой, — бодро сказал милиционер.
— Как кто? — не понял Алик.
— Как понятой, пройдемте… — сказал сержант, приглашая его в станционное отделение.
— Что-то случилось? — спросил Алик в спину, идя за ним.
— Наркомана поймали, — бросил ему сержант, не оглядываясь.
— Наркомана? — пробормотал Алик.
Последние два слога утонули в резком крике:
— Мусор-р-р-р-р-ра. Выпустите мен-н-н-я-а!
В темноватом помещении отделения воняло еще хуже, чем в вагоне. За решеткой бился парень, вцепившись в нее и с криком пытаясь расшатать ее стальные прутья.
— Пидор-р-р-р-р-ы-ы-ы-ы! — кричал парень.
— Слышь ты, заткнись! — сказал стоящий рядом с камерой другой милиционер, стукнув парня по пальцам резиновой дубинкой.
— Мусора, су... Ой... — ойкнул парень, не успев договорить.
— Вот, второго понятого привел, — сказал сержант второму милиционеру.
— Отлично, — сказал второй милиционер, — давай протокол оформлять. Пройдите сюда.
Второй кивнул в сторону стола, где рядом с ним сидел какой-то лысый дядечка, похоже, рабочий.
«Стопроцентный пролетарий, — подумал Алик, — второй понятой, наверное».
Из клетки неслись жалобные всхлипывания.
— Выводи его, — сказал второй сержанту, — я пока за перчатками схожу.
Сержант взял со стола ключи, начал открывать дверь клетки, говоря:
— Будешь выпендриваться, вообще десять лет никуда не выйдешь, ты понял?
Сержант вошел за решетку, взял умолкнувшего парня за плечи и подвел к столу. Только сейчас Алик заметил на руках парня наручники, причем застегнутые за спиной. Сам парень был, видимо, под дозой, потому как постоянно чесался, качался и вел довольно странно. Одетый в спортивные штаны и черную футболку, всем своим видом он походил на бритого, которого Алик чуть было не задушил. На ногах — кроссовки без шнурков, через плечо висела маленькая черная тряпичная сумка.
— Стой прямо! — сказал ему сержант.
Тот покачнулся и посмотрел на Алика красными глазами, причем зрачков вообще не было видно.
«Да-а-а… вот тебя прет, торчок», — подумал Алик, вспоминая слова капитана про «грабить бабушек за дозу».
— Ну как он? — подошел второй милиционер, уже надевший резиновые перчатки.
— Да прет его, посмотри, еле стоит, — сказал сержант.
— Запиши координаты второго понятого, — сказал второй милиционер.
Алик только сейчас рассмотрел его звездочки. «Везет мне на капитанов», — подумал он, подходя к столу.
Сержант сел за второй стул рядом с дядечкой-рабочим, достал бланк протокола и уставился на Алика.
— Давайте мы вас запишем пока, — сказал сержант.
— Давайте, — сказал Алик, подходя ближе.
Пока Алик диктовал данные, капитан в перчатках начал обыскивать торчка. Тот еле стоял. Капитан потихоньку вытаскивал что-то из карманов наркомана и складывал на стол. Второй понятой смотрел на все безучастно. Алику же, напротив, все было интересно, — он впервые выступал в роли понятого, да еще при обыске наркомана!
«Интересно, что же они у него найдут? От чего же так тебя прет-то?» — думал Алик, смотря как гора предметов становится все больше и больше.
— Справка из диспансера…. — продолжал диктовать капитан и вдруг остановился.
— Откуда? — спросил он торчка.
— Из туберкулезного…кхык кхык… — сказал торчок, кашляя.
Алик, сержант и капитан невольно отодвинулись от него. Пролетарий даже чуть привстал со стула.
— Болеешь, что ли? — спросил сержант.
— Лечусь, кхык кхык, — покачнулся торчок.
— Ладно… давай быстрее заканчивай, — сказал капитан сержанту, — где это у него?
На столе кроме часов, грязных носовых платков, каких-то огрызков карандашей, бумажек, записной книжки, мелочи и прочих мелочей, не было самого главного.
— Там было, в сумочке, — сказал сержант, приподнимаясь со стула.
Пролетарий недоуменно переводил взгляд с капитана на сержанта. Потом спросил:
— А где подписывать-то?
— Да сиди ты, — рявкнул капитан, беря за шкирку торчка и тряся его, словно пыльное шерстяное пальто, побитое молью.
— Где? — заорал капитан, тряся его все сильнее и сильнее, — Куда дел?
Сержант вскочил со стула, вбежал в камеру, плюхнулся на пол и стал обшаривать наркомана.
— Тут нет! — закричал из клетки сержант.
— Вот сука, — тряхнул еще раз его капитан, — сожрал!
На капитана было страшно смотреть. Казалось он выбьет торчка об стену, как половичок.
— Да не было у меня ничего, — стал говорить торчок, еле ворочая языком, — мусора наркотики шьют! Брат, не бросай меня! Не бросай!
Торчок дернулся к Алику, но капитан рванул его за шкирку, так, что с него чуть не слетели кроссовки.
— Брат! Не бросай!! — орал торчок, когда капитан заводил его в камеру.
К Алику подошел сержант, протягивая ручку:
— Распишитесь там, где галочка.
— А что с парнем будет? — спросил его Алик.
— Сядет, никуда не денется, — сказал сержант, — вы же понимаете...
— Понимаю, — сказал Алик, расписываясь вслед за пролетарием.
Вообще-то он не понимал ничего. «Конечно, торчок попал сюда неспроста. Но как он умудрился съесть дозняк с застегнутыми за спиной руками? Копперфильд позавидовал бы, — думал Алик, выходя из отделения, — но с другой стороны, если не нашли ничего, то вряд ли посадят. Да и в протоколе осмотра ничего про наркотики нет».
Алик вышел на улицу. По сравнению с ароматами метро, а тем более с запахами в отделении, воздух казался кристально чистым, как аромат альпийской свежести.
«Пипец…чтоб я еще раз попробовал наркотики. Никогда!» — Алик быстро зашагал вдоль улицы к дому.
Дата добавления: 2018-05-31; просмотров: 201; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!