Причиной расширения понятия морфемы было убеждение дескри птивистов, что все элементы звукового состава высказывания прина длежат той или другой морфеме.

⇐ ПредыдущаяСтр 10 из 10

Не следует думать, что изучение морфемы дескриптивистами было лишь игрой в терминологические; ухищрения. Исследование взаимоотношения парных единиц, параллелизма плана содержания и плана выражения, проблемы инварианта и различных вариантов звуковойреализации, подверженных влиянию своего фонетического окружения, введение многих новых методов описания языка — это реальные заслуги представителей дескриптивной лингвистики. Стало ясным, что необходимость анализа двух единиц, одна из которых соответствует грамматическому значению, какнм-либо образом выражаемому в языке, а другая минимальной форме, имеющей значение, наиболее важна для флективных языков, в которых асимметричность названных единиц проявляется всего сильнее. Эти наблюдения важны для типологического сравнения языков, поскольку они, во-первых, полно освещают способы выражения грамматических значений и, во-вторых, отмечают степень асимметрии между функциональной и формальной структурой.

Американские дескриптивисты внесли много нового в методику лингвистического анализа, которая получила признание и за пределами этого направления. В частности, нужно отметить разработку дескриптивистами учения о различных типах морфем (на материале самых различных языков), указание на роль, суперсегментных, или просодических, элементов (ударение, интонация, пауза, звук), более тщательную разработку принципов фонологического и морфологического анализа.

Таким образом, методы изучения языка, выработанные амери канскими языковедами при изучении многочисленных индейских языков, получили всеобщее признание и распространение. Это касап ся прежде всего дистрибутивного анализа языковых элементов и синтаксических трансформаций.

ЭТНОЛИНГВИСТИКА (от греч. - народ, племя), область языкознания, изучающая язык в его взаимоотношении с культурой. Центральными для этнолингвистики являются следующие две тесно взаимосвязанных проблемы, которые можно назвать «когнитивной» (от лат. — познание) и «коммуникативной» (от лат.-общение).

Каким образом, с помощью каких средств и в какой форме в языке находят отражение культурные (бытовые, религиозные, социальные и пр.) представления народа, говорящего на этом языке, об окружающем мире и о месте человека в этом мире?

Какие формы и средства общения - в первую очередь, языкового общения -являются специфическими для данной этнической или социальной группы?

Как самостоятельное направление этнолингвистика возникла в США в конце 19 — начале 20 вв. в рамках так называемой «культурной антропологии» (или, по американской традиции, собственно «антропологии», от греч. 'человек') - комплексной науки, предметом которой является всестороннее исследование культуры с использованием этнографических, лингвистических, археологических и др. методов. Поэтому в работах, ориентированных на американскую традицию, вместо термина «этнолингвистика» (или наряду с ним) часто употребляют термин «антропологическая лингвистика» — для исследований, посвященных преимущественно когнитивной проблематике, или термин «лингвистическая антропология» - для исследований, посвященных преимущественно коммуникативной проблематике.

Не следует путать употребление термина «антропология» в американской научной традиции с употреблением этого термина в России и многих европейских странах, где под антропологией понимают преимущественно «физическую антропологию» - науку о происхождении и эволюции человека, изучение вариаций физического строения человека с помощью описательных и измерительных методик. Бльшую же часть проблем, которыми, согласно американской традиции, занимается «культурная антропология», российская и отчасти европейская традиция считают относящейся к «этнографии».

КОГНИТИВНО ОРИЕНТИРОВАННАЯ ЭТНОЛИНГВИСТИКА Первоначально культурная антропология была ориентирована на изучение культуры народов, резко отличающихся от европейских, прежде всего - американских индейцев. Именно языки американских индейцев, не имеющих письменной традиции, долгое время были основным объектом изучения этнолингвистики, причем и установление родственных связей между этими языками, и описание их современного состояния подчинялись прежде всего задаче комплексного описания культуры этих народов и реконструкции их истории, в том числе путей миграции.

Запись и интерпретация текстов, бытовых и фольклорных, была неотъемлемым компонентом антропологического описания. При этом выяснилось, что традиционные принципы и методы лингвистического описания, удобные для языков Европы, оказались непригодными для «экзотических» языков. Трудности, связанные с европоцентричностью исходных лингвистических установок исследователей, возникали и при установлении звукового состава индейских языков, и при составлении словарей, и при описании их грамматики. Поэтому с самого своего возникновенизг этнолингвистика ориентировалась на поиск таких принципов и методов лингвистического описания, которые базировались бы на универсальных свойствах человеческих языков, позволяли бы адекватно отразить сходства и различия языков разных типов, представить данные языков разных типов в сравнимой форме. Это объясняет интерес этнолингвистики к вопросам о том, в какой мере языковая способность человека является врожденной и универсальной, а в какой представляет собой отражение и воплощение конкретной культурной реальности. Далее естественным образом следуют и вопросы о том, в какой мере восприятие окружающего мира является универсальным для носителей любых языков и культур, а в какой складывается под воздействием лексической и грамматической специфики конкретного языка. Решение этих вопросов непосредственно связано с центральным для этнолингвистики понятием «лингвистической относительности».

Представление о лингвистической относительности было впервые высказано в работах основоположника этнолингвистики выдающегося американского антрополога Франца (иначе Франса) Боаса (1858—1942) и его ученика Эдварда Сепира (1884-1939), однако наиболее отточенную и полемически заостренную формулировку соответствующих идей в виде принципа лингвистической относительности (по прямой и намеренной аналогии с принципом относительности Альберта Эйнштейна) это понятие получило в работах ученика Сепира - Бенджамина Уорфа (1897—1941). Согласно принципу лингвистической относительности, так называемая «картина мира» говорящего (то, как говорящий воспринимает окружающий мир) зависит не только и даже не столько от наблюдаемой реальности, сколько от той классификационной сетки, которую конкретный язык с его грамматикой и лексикой навязывает говорящему. Знаменитый пример Уорфа связан с разной функцией числительных в языке американских индейцев хопи (уто-ацтекская ветвь тано-уто-ацтекских языков; на нем говорит несколько тысяч человек на северо-вотоке Аризоны), с одной стороны, и в английском языке, принадлежащем к группе, названной Уорфом языками «среднеевропейского стандарта», - с другой.

В языках среднеевропейского стандарта, замечает Уорф, количественные числительные могут сочетаться как с именами физических, наблюдаемых объектов, так и с абстрактными именами, обозначающими отрезки времени или циклические, повторяющиеся события.

Иными словами, используя одну и ту же форму количественного числительного, мы можем сказать и десять человек, и десять дней {ударов колокола, шагов). В языке же хопи количественные числительные сочетаются только с физическими объектами, т.е. такими, количество которых может единовременно наблюдаться говорящим; абстрактные же имена, обозначающие отрезки времени или повторяющиеся события, могут сочетаться только с порядковыми числительными: десять человек, но десятый день (удар колокола, шаг). Согласно Уорфу, это означает, что в картине мира европейца каждый отдельный отрезок времени или повторяющееся событие предстают как штучные экземпляры, существующие в реальности независимо друг от друга, но могущие объединяться в группу, подобно множеству единовременно наблюдаемых объектов. Представление же о времени в картине мира индейцев хопи устроено иначе: отрезки времени или повторяющиеся события предстают как повторные воплощения одной и той же сущности: десять дней — это один и тот же день, повторившийся десятикратно. Предполагается, что такого рода различия в картинах мира навязываются говорящему языком — в данном случае, например, жесткими правилами употребления числительных.

Несмотря на намеренную полемичность формулировок, как Уорф, так и его 'предшественники Боас и Сепир не абсолютизировали лингвистический и культурный релятивизм. Скорее, они считали приоритетным для этнолингвистики исследование различий, а не сходств между картинами мира в разных языках и культурах — безусловно, признавая единые биологические и психологические основания языковых и мыслительных возможностей человека.

Начиная с Боаса дискуссии об универсальности или, напротив, относительности способов представления действительности в языке часто обращаются к фактам так называемой наивной, или народной таксономии - к тому, как в конкретных языках обозначаются те объекты, которые во внеязыковой реальности образуют систему родо-видовых отношений или отношений часть-целое. Согласно исходной предпосылке культурологических исследований таких отношений, более дробные фрагменты классификации соответствуют более важным аспектам данной культуры. Как замечает американский лингвист и антрополог Г.Хойер, «народы, живущие охотой и собирательством, как, например, племена апачей на юго-западе Америки, обладают обширным словарем названий животных и растений, а также явлений окружающего мира. Народы же, основным источником существования которых является рыбная ловля (в частности, индейцы северного побережья Тихого океана), имеют в своем словаре детальный набор названий рыб, ъ также орудий и приемов рыбной ловли». Наибольшее внимание этнолингвистов привлекали такие таксономические системы, как обозначения частей тела, термины родства, так называемые этно-биологические классификации, т.е. названия растений и животных (Б.Берлин, А.Вежбицкая) — и особенно цветообозначения, т.е. названия цветов и оттенков (Б.Берлин и П.Кей, А.Вежбицкая).

В современных когнитивно ориентированных исследованиях по этнолингвистике, в том числе и в исследованиях, посвященных таксономическим классификациям, можно условно выделить «релятивистское» и «универсалистское» направления: для первого приоритетным является изучение культурной и языковой специфики в картине мира говорящего, для второго - поиск универсальных свойств лексики и грамматики естественных языков.

Примером исследований релятивистского направления в этнолингвистике могут служить работы Ю.Д.Апресяна, Н.Д.Арутюновой, А.Вежбицкой, Т.В.Булыгиной, А.Д.Шмелева, Е.С.Яковлевой и др., посвященные особенностям русской языковой картины мира. Эти авторы анализируют значение и употребление слов, которые либо обозначают уникальные понятия, не характерные для концептуализации мира в других языках {тоска и удаль, авось и небось), либо соответствуют понятиям, существующим и в других культурах, но особенно значимым именно для русской культуры или получающим особую интерпретацию {правда и истина, свобода и воля, судьба и доля). Приведем для примера фрагмент описания слова авосъ^ из книги Т.В.Булыгиной и А.Д.Шмелева Языковая концептуализация мира:

«<...> авось значит вовсе не то же, что просто „возможно" или „может быть". <...> чаще всего авось используется как своего рода оправдание беспечности, когда речь идет о надежде не столько на то, что случится некоторое благоприятное событие, сколько на то, что удастся избежать какого-то крайне нежелательного последствия. О человеке, который

сказать о человеке, который <..> экономит деньги, не покупая медицинской страховки, и надеется, что ничего плохого не случится <...> Поэтому надежда на авось - не просто надежда на удачу. Если символ фортуны - рулетка, то надежду на авось может символизировать „русская рулетка"».

Примером исследований универсалистского направления в этнолингвистике являются классические работы А.Вежбицкой, посвященные принципам описания языковых значений. Цель многолетних исследований Вежбицкой и ее последователей -установить набор так называемых «семантических примитивов», универсальных элементарных понятий, комбинируя которые каждый язык может создавать бесконечное число специфических для данного языка и культуры конфигураций. Семантические примитивы являются лексическими универсалиями, иначе говоря, это такие элементарные понятия, для которых в любом языке найдется обозначающее их слово. Эти понятия интуитивно ясны носителю любого языка, и на их основе можно строить толкования любых сколь угодно сложных языковых единиц. Изучая материал генетически и культурно различных языков мира, в том числе языков Папуа - Новой Гвинеи, австронезийских языков, языков Африки и аборигенов Австралии, Вежбицкая постоянно уточняет список семантических примитивов. В ее работе Толкование эмоциональных концептов приводится следующий их список: «субстантивы» — я, ты, кто-то, что-то,люди;

«детерминаторы и квантификаторы» - этот, тот же самый, другой, один, два, много, все/весь;

«ментальные предикаты» — думать (о), говорить, знать, чувствовать, хотеть; «действия и события» — делать, происходить/случаться; «оценки» - хороший, плохой; «дескрипторы» - большой, маленький; «время и место» — когда, где, после/до, под/над;

«метапредикаты» — не/нет/отрицание, потому что/из-за, если, мочь; «интенсификатор» - очень;

«таксономия и партономия» — в ид/разновидность, часть; «нестрогость/прототип» - подобный/как.

Из семантических примитивов, как из «кирпичиков», Вежбицкая складывает толкования даже таких тонких понятий, как эмоции. Так, например, ей удается продемонстрировать трудноуловимое различие между понятием американской культуры, обозначаемым словом Нарру, и понятием, обозначаемым русским словом счастливый (и близкими ему по смыслу польским, французским и немецким прилагательными). Слово счастливый, как пишет Вежбицкая, хотя и считается обычно словарным эквивалентом английского слова парру, в русской культуре имеет более узкое значение, «обычно оно употребляется для обозначения редких состояний полного блаженства или совершенного удовлетворения, получаемого от таких серьезных вещей, как любовь, семья, смысл жизни и т.п.».

Лингвокультурология как наука

Сложный и многоаспектный вопрос о соотношении языка и культуры шляется центральным в современном языкознании. Несмотря на существенные расхождения в подходе к отношениям между культурой иязыком, тезис о том, что язык является частью культуры народа, почти 1е вызывает возражений среди лингвистов.

Ключевой идей в современной лингвистике является идея антропоцентричности языка. В центре всего изображаемого словом стоит человек - он сам, и все то, что воспринимается им как его окружение, сфера его бытия. С позиции антропоцентрической парадигмы, человек познает мир через осознание себя, своей георетической и предметной деятельности в нем, в основе данной парадигмы лежит переключение интересов исследователя с объектов познания на субъект, т.е. анализируется человек в языке и язык в человеке.

Именно формирование антропоцентрической парадигмы привело к развороту проблематики в сторону человека и его места в культуре.

Продуктом антропоцентрической парадигмы в лингвистике является шука лингвокультурология По словам В.В. Воробьева, «сегодня уже можно утверждать, что лингвокультурология - это новая филологическая дисциплина, которая изучает определенным образом отобранную и организованную совокупность культурных ценностей, исследует живые коммуникативные процессы порождения и восприятия речи, опыт языковой личности и национальный менталитет, дает системное описание языковой «картины мира»...». В.Н. Телия определяет лингвокультурологию как часть этнолингвистики, посвященную изучению и описанию корреспонденции языка и культуры в их синхронном взаимодействии. «Объект лингвокультурологии изучается на «перекрестке» двух фундаментальных наук: языкознания и культурологии».

Выделяются следующие основные проблемы и области изучения лингвокультурологии: 1) безэквивалентную лексику и лакуны; 2) мифологизированные языковые единицы: архетипы и мифологемы, обряды и поверья, ритуалы и обычая, закрепленные в языке; 3) паремиологический фонд языка; 4) фразеологический фонд языка; 5) эталоны, стереотипы, символы; 6) метафора и образы языка; 7) стилистический уклад языков; 8) речевое поведение; 9) область речевого этикета.

Лингвокультурология, как и любая научная дисциплина, обладает своим категориальным аппаратом - системой базовых терминов. К числу таких базовых терминов относится понятие концепта.

Статус концепта как феномена

На очередном витке спирали, по которой движется в своем развитии гуманитарное знание, лингвистическая мысль столкнулась с необходимостью содержательной стороны языкового знака, который снял бы функциональную ограниченность традиционных значения и смысла и в котором бы органически слились логико-психологические и языковедческие категории.

Возникшая потребность породила появление целого ряда соперничающих номинативных единиц, общим для которых было стремление «отразить в понятиях» неуловимый «дух народа» -этническую специфику представления языковых знаний. В конкурентной борьбе в российской лингвистической литературе с начала 90-х годов прошлого века столкнулись несколько терминов, однако на сегодняшний день становится очевидным, что наиболее жизнеспособным оказался термин «концепт», по частоте употребления значительно опередивший все прочие протерминологические новообразования,

Слово «концепт» является калькой с латинского — «понятие», от глагола«зачинать», т.е. значит буквально «зачатие». Этимологически эти значения восходят к древнерусскому слову пояти - «схватить, взять в собственность, взять женщину в жены». Термин «концепт» широко применяется в различных научных дисциплинах, что приводит к его множественному пониманию. Часто «концепт» употребляется в качестве синонима «понятия», хотя термин «понятие» употребляется в логике и философии, а «концепт», являясь термином математической логики, закрепился также в науке о культуре, в культурологии.

Необходимо отметить, что понятие концепта является достаточно разработанным в украинской и российской культурологии и лингвистике, однако в разных направлениях этот термин приобретает различное наполнение и содержание.

Термин «концепт» является зонтиковым, он «покрывает» предметные области нескольких научных направлений: прежде всего когнитивной психологии и когнитивной лингвистики, занимающихся проблемами мышления и познания, хранения и переработки информации, а также лингвокультурологии, определяясь и уточняясь в границах теории, образуемой их постулатами и базовыми категориями. Однако ментальные объекты, к которым отправляет имя «концепт», не обладают общим специфическим родовым признаком (принадлежность к области идеального - это свойство все тех же значения и смысла, идеи и мысли, понятия и представления, образа и гештальта и пр.) и находятся скорее в отношениях «семейного сходства», подобного отношениям номинатов имени «игра», где «мы видим сложную сеть сходств, переплетающихся и пересекающихся». Можно допустить, что, подобно множеству в математике, концепт в когнитологии - базовая аксиоматическая категория, неопределяемая и принимаемая интуитивно, гипероним понятия, представления, схемы, фрейма, сценария, гештальта и др.

В рамках когнитивной лингвистики под концептами понимаются «оперативные содержательные единицы памяти, ментального лексикона, отраженные в человеческой психике».

З.Д. Попова, И.А. Стернин определяют концепт как «глобальную мыслительную единицу, представляющую собой квант структурированного знания,... идеальную сущность, которая формируется в сознании человека из его непосредственных операций человека с предметами, из его предметной деятельности, из мыслительных операций человека с другими, уже существующими в его сознании концептами - такие операции могут привести к возникновению новых концептов». Язык, таким образом, является лишь одним из способов формирования концептов в сознании человека. Для эффективного формирования концепта, для полноты его формирования одного языка мало - необходимо привлечение чувственного опыта, необходима наглядность, необходима предметная деятельность. Только в таком сочетании разных видов восприятия в сознании человека формируется полноценный концепт.

В область современного гуманитарного знания едва ли не первым слово "концепт" вводит русский мыслитель С. А. Аскольдов (1870—1945). Как и средневековые номиналисты, он признает "индивидуальное представление заместителем всего родового объема". Однако, в отличие от них, он не отождествляет концепт с индивидуальным представлением, усматривая в нем "общность". Для С.А. Аскольдова концепт «есть мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода»

В качестве самого существенного признака концепта

С. Аскольдов выдвигает "функгшю заместительства". Вот как выглядит одно из центральных определений его статьи: "Концепт есть мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода". В статье приводится ряд примеров "заместительных отношений", причем не только из области мысли, но также и из чисто жизненной сферы. Так, "концепт тысячеугольника есть заместитель бесконечного разнообразия индивидуальных тысячеугольников", конкретность которых осуществима лишь в целом ряде актов мысленного счета, вообще длительного синтезирования данной фигуры из ее элементов. В данном случае концепт выступает как заместитель этих длительных операций.

В культурологии концепт - основная ячейка культуры в ментальном мире человека (Степанов 2001:43). Концепты возникают в сознании человека не только на основе словарных значений слов, но и на основе личного и народного культурно-исторического опыта, и чем богаче этот опыт, тем шире границы концепта, тем шире возможности для возникновения эмоциональной ауры слова, в которой находят свое отражение все стороны концепта. По мнению Ю.С. Степанова, именно эта особенность позволяет определять концепт - как «сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека...то, посредством чего человек входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее». Концепты не только мыслятся, они переживаются. Они - предмет эмоций, симпатий и антипатий, а иногда и столкновений.

"Концепт - основная ячейка культуры в ментальном мире человека. Структура концепта трехслойна: 1) "основной, актуальный" признак; 2) дополнительный или несколько дополнительных, "пассивных" признаков, являющихся уже не актуальными, "историческими"; 3) внутренняя форма, обычно вовсе не осознаваемая, запечатленная во внешней, словесной форме". Таким образом, "в современных исследованиях культурные концепты определяются обычно как многомерные смысловые образования в коллективном сознании, опредмеченные в языковой форме". (Ю.С. Степанов, 1997: 47). Это определение является основополагающим в данной работе. Как уже отмечалось, концепт более широкая, чем понятие, категория. По словарному значению "концепт" и "понятие" — слова близкие.

Исследования показывают, что концепт является семантически глубже, богаче понятия. Концепт приближен к ментальному миру человека, следовательно, к культуре и истории, поэтому имеет специфический характер. «Концепты представляют собой коллективное наследие в сознании народа, его духовную культуру, культуру духовной жизни народа. Именно коллективное сознание является хранителем констант, то есть концептов, существующих постоянно или очень долгое время».

Концепт расширяет значение слова, оставляя возможности для домысливания, дофантазирования, создания эмоциональной ауры слова. Слово и концепт материализуются в одном и том же звуковом/буквенном комплексе, и это обстоятельство порождает дополнительную научную интригу, обусловливая целый ряд вопросов. Одно из самых существенных различий слова и концепта связано с их внутренним содержанием. Внутреннее содержание слова это совокупность его семантических вариантов плюс экспрессивная/эмоциональная/стилистическая окрашенность, оценочность и т. п. Внутреннее же содержание концепта — это своего рода совокупность смыслов, организация которых существенно отличается от структуризации сем и лексико-семантических вариантов слова.

Другое заметное отличие концепта от слова заключено в его, концепта, антиномичности. Под антиномией традиционно понимается сочетание двух взаимопротиворечащих суждений об одном и том же объекте, каждое из которых истинно относительно этого объекта и каждое из которых допускает одинаково убедительное логическое обоснование. В формировании концептов весьма велика роль субъектного начала, что для слова нехарактерно. Субъектный фактор выполняет в концепте нестандартную функцию - он является одним из импульсов изменения (движения) концепта и сообщает концепту еще одну отличительную черту: концепт - явление более динамичное, более стремительно меняющееся сравнительно со словом.

Когнитивный статус концепта в настоящее время сводится к его функции быть носителем и одновременно способом передачи смысла, к возможности «хранить знания о мире, помогая обработке субъективного опыта путем подведения информации под определенные, выработанные обществом, категории и классы».

Это свойство сближает концепт с такими формами отражения смысла, как знак, образ, архетип, гештальт, при всём очевидном различии этих категорий, которые концепт может в себя вмещать и в которых одновременно способен реализовываться. Главное в концепте - это .многомерность и дискретная целостность смысла, существующая, тем не менее, в непрерывном культурно-историческом пространстве и поэтому предрасполагающая к культурной трансляции из одной предметной области в другую, что позволяет называть концепт основным способом культурной трансляции. Концепт, таким образом, является средством преодоления дискретного характера представлений о действительности и онтологизированным комплексом этих представлений. Именно он и является средством, делающим возможным «сгущение» поля культуры. Анализ многочисленных наблюдений исследователей позволяет сделать вывод о том, что концепт обладает следующими базовыми характеристиками.

Концепт недискурсивен в смысле дискурса. Дискурс - термин, обозначающий тип западноевропейской интеллектуальной стратегии рационально-классического ряда. Отсюда, дискурсивный -рассудочный, понятийный, логический, опосредованный, формализованный (в отличие от чувственного, созерцательного, интуитивного, непосредственного), отличается от понятия «дискурс» - термина, обозначающего определенный лингвистический феномен. Концепт недискурсивен в том смысле, что он нелинеарен: в этом смысле отношения концептов не есть отношения текстуальные (последовательностные), а гипертекстуалъные, основанные не на временном развертывании, но на принципах переклички, отсылки. Концепты мерархичиы, их системные отношения образуют «образ мира», «картину мира». Быть может, самыми удачными терминами, выражающими системные связи концептов и как когнитивных структур, и как языковых воплощений, являются термины «лингвориторическая картина мира» и «языковой образ мира» поскольку утверждается, что «Систему и структуру лингвориторической картины мира образуют культурные концепты» (Ворожбитова. 2000: 30).

Бесконечность концепта определена его бытием как явлением

культуры: он постоянно существует, совершая движение от центра к периферии и от периферии к центру, его содержательное наполнение также безгранично.

Событийность концепта определена его функцией в человеческом

сознании, его участием в мыслительном процессе.

Для того чтобы концепт укоренился как эвристическая категория,

необходимо разделять системный, языковой концепт и его речевые, контекстуальные воплощения.

Концепт и речевые, контекстуальные воплощения находятся в

отношениях, аналогичных отношениям фонемы и звука, морфемы и морфа. Языковой концепт абстрактен, нематериален, в то время как речевые, контекстуальные воплощения материальны и конкретны.

Через речевые, контекстуальные воплощения осуществляется бытие концепта.

Концепт может рассматриваться как совокупность его «внешней»,

категориальной отнесенности и внутренней, смысловой структуры,

имеющей строгую логическую организацию. В основе концепта лежит исходная, прототипическая модель основного значения слова (т. е., инвариант всех значений слова). В связи с этим можно говорить о центральной и периферийной зонах концепта. Причем последняя способна к дивергенции, т. е. вызывает удаление новых производных значений от центрального.

ЗАДАНИЯ К ДИСТАНЦИОННОМУ КУРСУ.

1. Составить подробный план-конспект по следующим темам:

- Языкознание в Древней Индии.

- Языкознание в Древней Греции и Риме.

- Зарождение сравнительно-исторического языкознания.

- Языковая концепция В. Фон Гумбольдта.

- Сравнительно-историческое языкознание и натуралистическое направление.

- Младограмматики.

- Русское языкознание 19 столетия.

- Лингвистическая концепция Ф. де Соссюра.

- Пражская лингвистическая школа.

- Глоссематика.

- Дескриптивная лингвистика.

- Этнолингвистика.

- Лингвокультурология.

- Понятие концепта.

2. Рефераты. Список тем.

1. Зарождение языкознания как науки.

2. Грамматика Панини как классический труд. (описание санскрита)

3. Греческое языкознание. Основные концепции.

4. Учение Аристотеля.

5. Учение стоиков.

6. Грамматики Александрии.

7. Развитие языкознания в Древнем Риме.

8. Языкознание в средневековой Европе.

9. Арабское языкознание.

10. Языкознание в Эпоху Возрождения.

11. Создание логической грамматики Пор-Рояль.

12. Создание международных языков. (эсперанто и др.)

13. М.В. Ломоносов как ученый-лингвист.

14. Франц Бопп как основоположник сравнительно-исторического языкознания.

15. Расмус Раск и его вклад в сравнительно-историческое языкознание.

16. А.Х. Востоков как основоположник сравнительно-исторического метода на материале славянских языков.

17. Якоб Гримм. Его труды по сравнительно-историческому языкознанию.

18. Возникновение общего языкознания. В. Фон. Гумбольдт.

19. Натуралистическое направление. А. Шлейхер.

20. Психологизм в языкознании. Г. Штейнталь.

21. Младограмматическое направление.

22. В.И. Даль как создатель «Словаря живого великорусского языка».

23. Логико-грамматическое направление. Ф.И. Буслаев.

24. А.А. Потебня как представитель психологического направления в языкознании.

25. Московская лингвистическая школа. Ф.Ф. Фортунатов.

26. Казанская лингвистическая школа. И.А. Бодуэна де Куртене.

27. Ф. де Соссюр. Его концепция.

28. Пражская лингвистическая школа.

29. Глоссематика.

30. Дескриптивная лингвистика в США.

31. Этнолингвистика.

32. Лингвокультурология.

33. Лингвопрагматика.

Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 18; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 7 8 910

Мы поможем в написании ваших работ!