Когда вернулись к полуторке, сержант достал из кабины вещмешок майора.
-- Давайте прощаться, сталинградцы, -- сказал Болотов.
-- А дальше не поедем? – запротестовал Генка. – Я думал, мы до города…
-- В город пока не получится, -- ответил Вася-Василёк, -- дороги ещё не разминированы.
Первым к майору шагнул Сергей:
-- До свидания…
-- До свидания, Серёжа, до свидания… Что надумал-то?
-- В ремесленное пойду… в железнодорожное. Поезда хочу водить… как отец.
-- Ну и правильно. Держись, Тимур!.. Горе – его делами надо глушить. А дел сейчас на гражданке невпроворот.
-- До свидания, дядя Костя, -- сказал Вовка.
-- До свидания, Володя… матери своей кланяйся и братишке… должник я ваш до конца моих дней. И чтоб отца нашли своего!
-- До свидания, -- в свою очередь шагнул к Болотову Генка. – Выздоравливайте…
-- Да я, -- усмехнулся Болотов, -- уже выздоровел. А рука… она второй-то раз не вырастет. Так что пожелай мне, во-первых, своих разыскать, а во-вторых, как в мирное время, удачи… на гражданке.
-- Удачи… и чтоб разыскали.
-- Спасибо, Гена, спасибо, родной, -- и майор прижал Генку к себе своей единственной рукой. – Матери большой привет. Она у тебя замечательная. Таким после войны памятники будут ставить. Обязательно будут! Ты её береги. И пишите мне. Адрес вышлю, как только в Питере определюсь.
-- Мы напишем… -- Генкин голос дрогнул, и Вовка отвернулся, чтобы не видеть Генкиных слёз.
Громов ждал своей очереди, держа в руке вещмешок Болотова. Но, прежде чем взять мешок, майор обнял сержанта:
|
|
|
-- Спасибо, что подвезли. За всё спасибо.
-- Да что вы, товарищ майор! – Сдвинув шапку на затылок, с расстёгнутым воротом своего перетянутого ремнями полушубка Громов стоял перед Болотовым широкий и могучий, что Илья Муромец, и осторожно держал пальцы майора в своей руке. Испытывая явную неловкость от того, что у него, сержанта Громова, пока ещё две руки, а здоровья столько, что его хватило бы на двоих, если не на троих Болотовых, да жаль, никто ещё не научился делиться своим здоровьем. – Удачи вам, товарищ майор, на гражданке. Чтоб до Москвы добрались благополучно. И до Питера. Семью чтоб нашли…
Накинув вещмешок на правое плечо, Болотов шагнул к Васе-Васильку, а лейтенант приложил ладонь к виску. Козырнув в ответ, майор протянул для рукопожатия руку. Но тут мешок съехал с его плеча, и он вынужден был поймать его той же рукой.
-- Никак не привыкну… -- сказал Болотов.
И лейтенант обнял майора сам:
-- До свидания, товарищ майор.
-- До свидания, лейтенант, до свидания. Дойти вам до самого Берлина живыми и здоровыми!
-- Дойдём, товарищ майор, обязательно дойдём.
Поднявшись из балки, Болотов оглянулся и помахал рукой.
А потом, уже не оглядываясь, быстро пошёл по тропинке мимо подбитых немецких танков к покрытой серым снегом, но угадывавшейся по сохранившимся столбам трамвайной линии.
|
|
|
И Вовка подумал, что Болотов уходит по той же дороге, по которой в августе 42-го ушёл из дома его отец…
Т ростник на дне карьера
От автора)
В наши дни туристы приезжают в Волгоград, по большей части, на поезде и ограничиваются посещением музея-панорамы «Сталинградская битва» и Мамаева кургана. Но, если ты, читатель, захочешь побывать ещё и на «Солдатском поле», что на территории Городищенского района, и автобус, проплыв по эстакаде над вокзалом Волгоград-1, покатит тебя по прямому как стрела Историческому шоссе (на картах Сталинградской битвы – вал Анны Иоанновны), не сочти за труд взглянуть направо перед тем, как снова встретишься с железной дорогой, приходящей сюда из города, обогнув с севера Мамаев курган. Взору твоему откроется воронка, человеку с воображением могущая напомнить лунный кратер, а то и след взрыва атомной бомбы. Но на самом деле это всего лишь песчаный карьер, из которого когда-то черпал песок силикатный завод №5.
На противоположной стороне карьера в послевоенные годы немецкими военнопленными были возведены три кирпичных двухэтажных жилых дома. Вместе с этими домами появилась здесь и улица Шопена.
|
|
|
Почему Шопена? И я этого не понимал, пока не узнал от брата, что названа она была так по предложению Болотова.
До того, как стать военным взрывником, Константин Борисович учился в Ленинградской консерватории и неплохо играл на фортепиано. И после войны, проживая на сталинградской улице Шопена, наигрывал он иногда своего любимого композитора. Но уже одной рукой.
Карьер, однако, продолжал расширяться – и не стало ни двухэтажных домов, ни улицы Шопена. Вернее, улица как таковая, осталась, но на ней осталась только школа -- школа №39 Дзержинского района города Сталинграда, ставшего Волгоградом, в первый класс которой я пошёл в сентябре 1944 года.
Школа эта и есть всё, что ещё напоминает о посёлке силикатных заводов, что был здесь накануне фашистского нашествия. Ни столовой, ни бараков, ни детского сада, ни сосновой рощи уже не сыскать. Валить сосны начали немцы. На дрова и блиндажи. Дорубили их после войны, в процессе расширения силикатных заводов, слившихся в один огромный завод железобетонных изделий (ЗЖБИ), окончательно отгородивший улицу Шопена вместе со школой от города. Но школа оказалась живучей, и через железнодорожные пути разгуляевские дети продолжали бегать в неё, как и до войны и во время войны, вплоть до 2007 года, когда я приезжал сюда в последний раз.
|
|
|
А вот Разгуляевка и Городище, хоть и расстроились, вполне узнаваемы. И овраг разгуляевский на месте. Хотя пещер в нём давно нет. Да и не спускается в него теперь никто. Нет надобности.
Чуть дальше сохранившегося здания железнодорожной станции по ходу следования московского поезда, слева от путей, можно видеть обелиск, установленный в память о советских военнопленных, замученных в разгуляевском концлагере. Установлен он был стараниями учителей школы №39.
Строго говоря, концлагерь находился в стороне от железной дороги, ближе к Мокрой Мечетке. А поставили обелиск так, чтобы он был виден пассажирам поездов. И правильно сделали. Однако поезда дальнего следования в Разгуляевке не останавливаются и проскакивают её так быстро, что мало кто на этот обелиск обращает внимание.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 184; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!