Оградив предполагаемое минное поле, немцы оставили на нём погибшую лошадь.
А вслед за тем в течение двух суток шёл снег. Он покрыл и столь не вовремя появившуюся траву, и шпалы, и рельсы. Когда снегопад прекратился и ударил мороз, из-под снега рыжим бугром выпирал лишь лошадиный бок да часть лошадиной головы с тёмно-коричневым глазом.
Первая попытка добраться до лошади была предпринята сразу после снегопада. Распустив пещерный концлагерь, немцы сняли запрет и на дневное перемещение местных жителей. Прежде всего, на их походы за дровами. Поскольку этими дровами отапливались и те дома, в которых жили оккупанты. И вот какой-то старик, сняв со спины вязанку дощечек, которую ему удалось собрать на территории силикатного завода, вылез через дыру в заводском заборе и с топором в руке направился к лошадиному трупу.
Тогда прозвучал второй взрыв. И рядом с лошадиным появился труп человека. После чего минное поле начали обходить стороной не только оккупанты, но и разгуляевцы.
Мысль пройти по стариковым следам чуть дальше, пришла в голову Полины Петровны в тот день, когда она нашла на заводе Болотова – раненого, исхудалого, грязного, обросшего бородой. Болотов нуждался в усиленном питании. Но где было взять это питание, хотя бы какое?..
Перво-наперво Полина Петровна натаскала к забору битых кирпичей и, швыряя их через дыру в заборе, попыталась прощупать пространство между лошадью и стариком. Но вскоре поняла, что ничего прощупать таким образом ей не удастся. Снег был уже глубоким, и кирпичи вязли в нём, не достигая земли. На следующий день она пришла к забору с длинной стальной проволокой. Такой способ прощупывания ей показался более надёжным. Однако полной уверенности в том, что между двумя трупами мин нет, у неё всё равно не появилось.
|
|
|
Но, когда раненому майору стало совсем худо, она решилась -- и, прихватив с собой топор, прошла ночью след в след по стариковым следам, после чего по набросанным ею кирпичам доползла и до лошади. Теперь в её руках был ключ от сокровища, цена которому здоровье и сама жизнь близких людей. Днём, у всех на виду, она заколотила дыру в заборе со стороны заводской территории и повесила фанерную табличку с надписью « Minen » -- точно такую, как и те, что были приколочены к столбам со стороны железнодорожного полотна немцами. Две из прибитых ею досок едва держались на гвоздях и без труда сдвигались в сторону.
О том, где и каким образом она раздобыла конину, она рассказала лишь родной сестре. Но Генка не спал и слышал всё, о чём его мать шепталась с Галиной Петровной. И когда мать на несколько дней слегла, а есть опять стало нечего, он отправился в «холодильник» сам.
|
|
|
Генка придумал свой способ добычи. Рубить мёрзлое мясо топором, не создавая шума, было невозможно. Да и топор для Генки был тяжеловат. А потому он использовал ножовку и большой кухонный нож. Ножовкой он пропиливал конину сверху, а ножом срезал куски между пропилами. То и другое получалось у него практически бесшумно. А услышав малейший посторонний шорох, Генка прятался за лошадиный бок и обращался в слух.
Ну, и досталось Генке от матери после его первого ночного похода! В сердцах мать даже пообещала привязывать его на ночь к кровати.
Генка терпел, терпел да и озлился:
-- А мне тебя… тоже привязывать? Ты, когда уходишь, мне докладываешься?
Тут мать заплакала, а Генка, чтобы успокоить её, пообещал:
-- Уходить без спроса больше не буду… но есть-то всё равно надо!
А вот майору Генкино упрямство понравилось. Вместе они и Полину Петровну уговорили отпускать сына в «холодильник».
Генку лишь заставили дать честное пионерское, что он будет добираться до лошади только проверенным путём и нигде не станет рисковать понапрасну.
Но уж этому Генку можно бы было и не учить!..
Свет в окнах дома с немецкими «квартирантами» давно погас.
-- Вставай, сынок!.. – блеснули над Генкой материнские глаза.
|
|
|
-- Вставай, просыпайся… -- повторили материнские губы прямо в Генкино ухо.
Следом он почувствовал эти губы на щеках и на лбу.
-- Счас, счас, -- ответил Генка и перевернулся со спины на бок.
Но через минуту он был уже на ногах.
В летней кухне хорошо натоплено. Чтобы не простудить Петьку, Галина Петровна не жалела ни дров, ни угля. На оконном стекле морозный узор.
Застегнув и подвязав верёвкой материн ватник, Генка достаёт из-под кровати мешок, а из него белую накидку. Полина Петровна разворачивает на его голове криво надетую шапку и опускает уши. Но завязать уши Генка не позволяет.
-- Холодно, сынок, -- говорит мать.
-- Там мне холодно не бывает!
Генка уже направлялся к двери, когда мать рванулась к нему и прижала к себе:
-- Не ходи больше! Не пущу!.. Как-нибудь дотянем… недолго уже.
Окончательно проснувшись, Генка отстраняет мать от себя:
-- Тише, Петьку разбудишь!.. Опять начинается!.. Мы-то, может, и дотянем… а Болотов?.. а Вовка с Женькой?..
-- Так все ж понимают. Никто ничего не скажет.
-- Сказать, может, и не скажут…
-- Давай я сегодня схожу!
-- А я тебя жди?..
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 140; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!