Е. Некоторые примеры – расчеты и речи в сновидениях

^[338]

Прежде чем рассмотреть четвертый фактор, который управляет формированием сновидений, я предлагаю рассмотреть несколько примеров из моей подборки примеров. Они отчасти послужат иллюстрациями взаимодействия трех уже известных нам факторов, а отчасти послужат доказательствами в пользу сформулированных нами положений и укажут на некоторые естественные выводы из них. Рассматривая процессы, управляющие сновидениями, мне было довольно трудно подкреплять свои выводы примерами. Такие иллюстрации, подтверждающие отдельные положения, убедительны лишь при исчерпывающем толковании сновидений; вырванные из общего контекста, они утрачивают свою связность, а более или менее исчерпывающее толкование настолько всегда подробное, что теряются нити изложения, иллюстрацией которого оно служит. Именно в силу этих технических обстоятельств я соединяю самые разнообразные данные, единственная общая характеристика которых – это их взаимосвязь с темами, которые обсуждались в этой главе [1900].

Начнем с нескольких примеров своеобразных или необычных выразительных средств в сновидениях.

Одной даме приснилось вот что: «На лестнице стоит служанка и, кажется, моет окно. В руках у нее шимпанзе и горилла-кошка (потом рассказчица сказала, что это была ангорская кошка). Она бросает животных на эту женщину. Шимпанзе ластится к ней; это было очень противно». Это сновидение достигло своей цели при помощи чрезвычайно простого средства, когда общеупотребительный оборот речи был изображен буквально. «Обезьяна» и вообще названия животных – это ругательства, и ситуация в сновидении означает не что иное, как «кидаться бранными словами» – браниться. Далее мы видим целый ряд сновидений, где используется то же самое выразительное средство [1900].

В другом сновидении применяется очень похожий способ: «Женщина держит на руках ребенка со странной, уродливой головой. Спящая слышит от кого-то, что он такой с рождения. Врач говорит, что форму головы можно исправить, но это может быть опасно для мозга. Она думает, что для мальчика это не так уж страшно». В этом сновидении присутствует пластическое изображение абстрактного понятия «впечатление от детей», которое она слышала во время анализа («впечатление» – «печатать, впечатываться») [1900].

В другом случае этот процесс происходит иначе. Сновидение повествует об экскурсии на реку Хильмтайх в пригороде Граца. Там такая страшная вода. Там был разрушенный отель, вода капала со стен, две простыни намокли. (Вторая часть сновидения была рассказана более туманно, я ее упростил.) Значение этого сновидения – «избыточность». Абстрактная мысль в сновидении сначала была выражена словно насильственно и потому приняла форму «наводнения», «затопления» или «потока» – после она предстала в ряде картин, напоминавших друг друга: вода снаружи, вода внутри, вода в намокших простынях – везде течет вода, или «наводнение» [1900].

Нас не должно удивлять то обстоятельство, что ради выразительности в сновидениях правописание слов менее важно, чем их звучание, особенно если вспомним, что тот же самый принцип используется и в рифмовках. Ранк (Rank, 1910) во всех подробностях записал и подверг самому тщательному анализу сновидение одной маленькой девочки, в котором она бежала по полю, обрывая толстые колоски [Ahren] ячменя и пшеницы. К ней подошел ее товарищ по играм, но она захотела от него спрятаться. В ходе анализа выяснилось, что в этом сновидении фигурировал поцелуй – «поцелуй в рамках приличия» («kuss in Ehren» звучит почти как Ahren, то есть «поцелуй в честь кого-то»)^[339]. В самом этом сновидении «Ahren» – колоски, которые нужно было срезать, а не выдернуть, предстали как колосья пшеницы, а в сочетании благодаря процессу сгущения с «Ehren» этот образ замещал множество других (латентных) мыслей [1911].

С другой стороны, в процессе эволюции язык изменился так, что стал очень удобен для формирования сновидений, поскольку в языке существует множество слов, которые изначально воспринимались в виде образов и обозначали нечто конкретное, а сейчас употребляются в переносном значении и в абстрактном смысле. Сновидению достаточно лишь вернуть словам их прежнее значение. Например, кому-нибудь снится, что его брат сидит в ящике (Kasten). В процессе толкования сновидения ящик легко превращается в шкаф (Schrank), и мысль, породившая это сновидение, заключается в том, что этот брат должен держать себя в рамках – «sich einschranken», а тот, кому это приснилось, так поступать не должен^[340].

Другому человеку снится, что он забрался на вершину горы, откуда открылся необычайно панорамный вид. Здесь он идентифицировал себя с братом, который издавал обзор политических событий на Востоке [1911].

В новелле Готфрида Келлера «Зеленый Генрих»^[341] рассказывается о сновидении, где ретивый конь катается по полю, поросшему колосками, каждое зерно которого – «сладкий миндаль, изюминка и новая монетка… завернутые в красный шелк и связанные свиной щетинкой». Тот, кому это приснилось, сразу же интерпретирует это сновидение: конь почувствовал удовольствие от щекотки и заржал: «Der Hafer sticht mich!» – «Меня колют колоски!» – что намекает на идиоматическое выражение из немецкого языка, которое значит «Процветание растлило меня!».

Хенцен (Henzen, 1890) полагает, что сны, в которых задействованы фигуры речи или игра слов, часто возникают в старых скандинавских сагах, где редкий сон героев обходится без того, чтобы в его образах не присутствовали бы двойной смысл или игра слов [1914].

Интересной задачей было бы собрать воедино все такие выразительные средства и создать их классификацию, исходя из тех принципов, на которых они построены [1909]. В числе некоторых из этих средств репрезентации могут быть шутки, и при этом возникает чувство, что их нельзя до конца понять без помощи того, кому это приснилось [1911].

(1) У одного человека спросили, как его зовут, но он не может вспомнить. Он сам объясняет, что это значит: «Es fallt mir nicht im Träume ein» – «Мне и не снилось…» [1911].

(2) Одна пациентка рассказывает о сновидении, в котором все очень высокие. Это значит, продолжает рассказывать она, что речь идет о каком-либо эпизоде из моего раннего детства, когда все взрослые казались мне невероятно высокими. Сама она в этом сновидении не участвует. Что этот сон родом из детства, выражается еще и в том, что время выражается в нем пространственно. Персонажи и сцены выглядят так, словно они находятся далеко от наблюдателя, в конце длинной дороги или словно на все это смотрят через театральный бинокль [1911].

(3) Одному человеку, который во время работы был склонен использовать в речи абстрактные и расплывчатые выражения, приснилось, что он прибыл на железнодорожную станцию как раз в тот момент, когда поезд подъезжал к платформе. И вдруг не поезд стал приближаться к перрону, а, наоборот, платформа поехала к поезду, а он остановился — абсурдная инверсия того, что происходит на самом деле. Именно эта деталь указывает на то, что в содержании сновидения «инверсии» должно подвергнуться нечто иное. Анализ этого сновидения навел на воспоминания о детской книжке с картинками, на которых были изображены люди, которые ходят вверх ногами.

(4) В другой раз этому же человеку приснилось нечто похожее на ребус. Во сне его дядя поцеловал его в автомобиле. А потом он сам истолковал этот сон так, как мне никогда бы и в голову не пришло: это значит автоэротизм. В реальной жизни это могла бы быть просто шутка^[342] [1911].

(5) Одному человеку приснилось, что он вытащил женщину из-за своей кровати. Смысл сновидения был в том, что он отдавал ей предпочтение^[343] [1914].

(6) Во сне один человек был офицером и сидел за столом напротив императора. Это значило, что он был в оппозиции по отношению к своему отцу [1914].

(7) Одному человеку приснилось, что он лечит кому-то сломанную ногу. В ходе анализа выяснилось, что сломанная кость («Konchenbruch») символизировала распадающийся брак («ehebruch» – супружеская измена)^[344].

(8) Время суток в сновидениях очень часто символизирует возраст спящего в какой-то конкретный период его детства. Например, в одном сновидении четверть шестого утра обозначало возраст пять лет и три месяца, а это было важно, поскольку именно в таком возрасте у того, кому снился этот сон, появился младший брат [1914].

(9) Вот еще один способ изображения возраста в сновидениях. Одной женщине приснилось, что она гуляла с двумя маленькими девочками, разница в возрасте которых составляла пятнадцать месяцев. Она никак не могла вспомнить, к кому из ее знакомых это могло бы относиться. Сама она полагала, что одной из этих девочек во сне была она сама и что это сновидение должно было напомнить ей о каких-то двух травмирующих эпизодах из ее детства, которые отделял друг от друга именно такой временной интервал. Одно произошло, когда ей было три года, а другой – когда ей исполнилось четыре года и девять месяцев [1914].

(10) Ничего удивительного нет в том, что человеку, который проходит курс психоанализа, он часто снится, и в эти сновидения проникают его размышления и ожидания, связанные с лечением. Чаще всего такое лечение в сновидении принимает форму путешествия, обычно на автомобиле, поскольку это современный и сложный вид транспорта. О скорости этой машины пациенты с удовольствием отзываются иронически. Если «подсознательное» как элемент мыслей человека в состоянии бодрствования должно изображаться в таком сновидении, то оно изображается как нечто, лежащее под землей, а это, вне контекста курса психоанализа, обычно символы женского тела или утробы. То, что «там внизу», в сновидениях обычно связано с гениталиями, а «наверху», наоборот, с лицом, ртом или грудью. Дикие звери в сновидениях обычно изображают страстные импульсы, которые пугают пациента, неважно, являются ли они его собственными или их испытывают другие люди, которых обуревают похожие страсти. (Тогда необходимо лишь незначительное смещение, для того чтобы появились образы этих людей. И вот уже отец, внушающий страх, превращается в хищника, или собаку, или дикую лошадь в сновидении – выразительное средство, восходящее к тотемизму^[345].) Можно сказать, что дикие звери символизируют либидо, которого боится эго и которое оно пытается преодолеть, подавляя его. Часто происходит так, что спящий отделяет от себя свой невроз, свою «больную личность», и все это предстает в образе отдельного персонажа [1919].

(11) Вот какой пример приводит Ханс Захс (Hans Sachs, 1911): Нам известно из книги «Толкование сновидений» Зигмунда Фрейда, что процессы, исходящие в сновидении, придают сенсорную форму словам или фразам с помощью различных методов. Если, например, какое-то выражение должно быть представлено как двусмысленное, то в сновидении эта двусмысленность используется как переключатель: там, где одно значение слова представлено в мыслях сновидения, другое может проявиться в его непосредственно наблюдаемом содержании. Так произошло в сновидении, где весьма остроумно были воспроизведены события дня накануне. В «день накануне сновидения» я мучился от простуды и потому решил, что, по возможности, постараюсь ночью с кровати не вставать. И во сне, я, похоже, просто продолжал заниматься тем же, чем и днем. Я вклеивал что-то в альбом и старался разместить эти фрагменты как можно аккуратнее по отношению друг к другу. И тут мне приснилось, что я опять что-то вклеиваю в альбом. Но оно там не помещалось («er geht nicht auf die Seite»), и от этого мне было больно. Я проснулся и понял, что боль во сне – это настоящие мои ощущения, и у меня что-то болит внутри, так что я не смог выполнить то, чего хотел, и встал с постели. В моем сне у меня вроде бы как сбылось мое желание остаться в постели, благодаря вольной интерпретации фразы «er geht nicht auf die Seite», которая по сути означала «он не пойдет в туалет» [1914].

Мы можем пойти еще дальше, утверждая, что процессы в сновидении используют в качестве выразительного средства для мыслей в сновидении любые средства, какие только есть у них в распоряжении, и неважно, насколько это вызывает критику и насколько обоснованным это считается. Сомнения и скепсис по отношению к этому высказывают те, кто лишь что-то слышал о толковании сновидений, но сам никогда не делал этого. Книга Штекеля «Язык сновидений» (Stekel, «Die Sprache des Träumes», 1911) богата такими примерами. Но я старался их не приводить, поскольку их автору не хватило способности критически судить о них и поскольку его техника исследования весьма условна, а потому вызывает сомнение даже у тех, кто не склонен к скепсису [1914].

(12) Эти примеры позаимствованы из книги В. Тауска (V. Tausk, 1914), и здесь пойдет речь о том, что изображают одежда и цвета в сновидении.

(а) Человеку по имени А. приснилась гувернантка в черном атласном («Lüster») платье, туго обтягивающем ее бедра. Это сновидение намекает на распутность этой гувернантки («lüstern»).

(б) Одному человеку приснилась залитая солнцем девушка в белой блузке, которая шла по дороге.Этот человек был в любовной связи с некой мисс Уайт (фамилия переводится как «Белая»), и первый раз это было связано с этой дорогой в его сновидении.

(с) Фрау Д. увидела во сне восьмидесятилетнего венского актера Блазеля, лежащем на диване в полном рыцарском облачении (in voller Rüstung). Вдруг он вскочил и поскакал по столам и стульям, нанося кинжалом удары по воздуху, словно вонзая его в воображаемого противника. Интерпретация: спящая страдала от длительного воспаления мочевого пузыря. [Blasé – «мочевой пузырь»]. Она лежала на кушетке в ожидании того, что у нее возьмут анализ; когда она глянула на себя в зеркало, то подумала, что все еще в неплохой форме и хороша собой, несмотря на свой возраст и болезнь(rüstig – живой, проворный).

(13) [1919] «ВЕЛИКОЕ ДОСТИЖЕНИЕ» В СНОВИДЕНИИ. Одному человеку приснилось, что он – беременная рожающая женщина, лежащая в постели. Ему эта ситуация показалась крайне неприятной. Он воскликнул: «Уж лучше бы я… (в ходе анализа, после того как он вспомнил о медсестре, он закончил эту фразу словами «работал на каменоломне»). За этой кроватью во сне висела карта, нижний конец которой был зафиксирован планкой из дерева. Он оторвал эту деревянную планку, ухватившись за нее обеими руками. Она не сломалась, а разделилась на две равные части вдоль. От этого ему стало лучше, и он смог родить.

Безо всякой подсказки он интерпретировал эпизод с разламыванием деревянной планки (Leiste) как великое достижение (Leistung). Он старался уйти от неприятной ситуации (во время лечения), отрывая себя от заключенной в нем женственности… Абсурдная деталь этого сновидения, когда деревянная планка не сломалась, а расщепилась вдоль, объясняется так: спящий вспомнил, что эта комбинация раздвоения и разрушения была намеком на кастрацию. В сновидениях часто изображается кастрация, когда в них присутствуют сразу два изображения символов пениса и ярко выраженное противоречивое желание. Между прочим, die Leiste – это пах, область тела рядом с гениталиями. Этому человеку в ходе интерпретации сновидения пришла в голову мысль, что кастрация для него на пользу, потому что так он сможет примириться с женственной частью своей личности^[346].

(14) [1919] Во время сеанса психоанализа одна французская дама сказала, что я представляюсь ей в образе слона. «Почему слона?» – поинтересовался я. Потому, что «vous me trompez» – «вы мне морочите голову» («trompe» – хобот).

В сновидении может весьма успешно изображаться даже такой тяжеловесный материал, как имена собственные. Однажды мне приснилось, что я по указанию моего учителя (старого Brucke)^[347] готовлю какой-то препарат, и мне приходится иметь дело с серебряной фольгой. При толковании этого сновидения выясняется: «Stanniol» (фольга) напоминает мне имя ученого – Stannius, автора известного исследования о нервной системе рыб. Первой научной задачей, заданной мне учителем (Brucke), действительно было описание нервной системы одного вида рыб, Ammocoetes [Freud, 1877a].

Практически невозможно было восстановить название этой рыбы из этого сновидения-головоломки [1919].

Не могу удержаться от того, чтобы не привести в пример еще одно сновидение с довольно своеобразным содержанием, которое интересно как детское сновидение и чрезвычайно легко поддается анализу. Одна дама рассказывает: «Б детстве мне часто снилось, будто у меня на голове острый бумажный колпак. Такую шапку мне часто надевали за обедом, чтобы я не могла заглядывать в тарелки других детей, чтобы проверить, сколько им положили вкусной еды. Так как я слышала, что Бог всевидящ, то мое сновидение означает, что и я знаю все, несмотря на бумажный колпак на голове-» [1919].

Как работают процессы, управляющие сновидениями^[348], и как при этом они влияют на их материал и мысли, можно проследить, когда мы начинаем изучать роль чисел и подсчетов, которые фигурируют в сновидениях. Более того, числа в сновидениях можно считать символическими, и они связаны с будущими событиями^[349]. Я приведу здесь несколько подобных примеров.

Фрагмент сновидения одной дамы незадолго до окончания ее лечения: Она собирается заплатить за что-то; ее дочь вынимает у нее из кошелька 3 флорина 65 крон, но она говорит: «Что ты делаешь? Ведь это стоит всего 21 крону». Этот отрывок сновидения стал мне понятен, потому что я знал кое-что о ее жизни, и разъяснения с ее стороны мне не требовались. Эта дама приехала из-за границы; она поместила свою дочь в один из венских пансионов и могла лечиться у меня, лишь пока дочь будет в Вене. Через три недели у дочери закончились занятия, а вместе с ними должно было закончиться и лечение этой дамы. Накануне этого сновидения начальница пансиона уговаривала ее оставить девочку еще на год. Про себя она подумала, что сумеет продлить на год и лечение. Сновидение именно с этим и связано, так как в году 365 дней, а в трех неделях, оставшихся до конца занятий и лечения, 21 день. Цифры, означавшие в мыслях время, относятся в сновидении к деньгам: не подлежит сомнению, что это превращение имеет свой глубокий смысл в связи с поговоркой «время – деньги», 365 крейцеров = 3 гульденам 65 крейцерам – количество дней в году. Незначительность этих сумм представляет собою вполне очевидный пример осуществления желания; в этом сновидении стали дешевле и курс лечения, и плата за пребывание дочери в пансионе.

Числа в другом сновидении имеют гораздо более существенное значение. Одна дама, которая, несмотря на свою молодость, уже давно была замужем, узнает, что ее знакомая, Элиза Л., ее ровесница, только что обручилась. Вслед за этим ей снится вот что: «Она сидит с мужем в театре, одна сторона партера совершенно пустая. Муж рассказывает ей, что с ними вместе хотели пойти Элиза Л. и ее жених, но что они достали только плохие места, три по 1 флорину 50 крон^[350]; они бы такие места не выбрали ни за что. Она отвечает, что ничего страшного от этого бы не случилось».

Откуда эти 1 флорин 50 крон? Из ничего не значащего события дня накануне сновидения. Ее невестка получила от своего мужа в подарок 150 флоринов и поспешила поскорее их потратить на украшения. Заметим, что 150 флоринов в сто раз больше 1 флорина 50 крон. Откуда же три места? Вспомним, что Элиза Л. моложе рассказчицы сновидения на три месяца. Расшифровать значение этого сновидения помогает его деталь, что одна сторона партера в театре пустая. Это точное воспроизведение незначительного эпизода, по поводу которого муж поддразнивал ее. Дело в том, что ей очень хотелось попасть на один спектакль, и она запаслась билетами за несколько дней, потому и заплатила за них несколько больше. Когда они затем явились в театр, то увидели, что половина мест не занята. Ей вовсе не нужно было так спешить.

Позвольте теперь выявить мысли в этом сновидении и поставить их на место: «Я поторопиласьвыходить замуж. Зачем я это сделала; глядя на Элизу Л., я вижу, что я всегда нашла бы себе мужа, и, пожалуй, в сто раз лучше (мужа, украшение), если бы только набралась терпения (а не поспешила, как ее невестка). За деньги (приданое) я бы нашла мужа в три раза лучше!»

Становится понятно, что в этом сновидении числа в значительно большей степени сохранили и свое значение, и внутреннюю связь, по сравнению с предыдущим сновидением. Но процессы превращения и искажения здесь значительно сложнее, потому что мыслям, прежде чем они превратились в образы, пришлось преодолеть значительную долю внутреннего психического сопротивления. Не будем пренебрегать и тем обстоятельством, что в этом сновидении содержится элемент абсурда: два человека хотят купить себе три билета. Мы поймем, как появилась эта абсурдность, если заметим, что эта деталь содержания сновидения изображает самую важную мысль: «Как абсурдно было так рано выходить замуж!» Число 3, которое соответствует сравнению двух людей (три месяца разницы в возрасте), чрезвычайно искусно было использовано в сновидении для создания необходимой степени абсурда. Уменьшение реальных 150 флоринов до 1 флорина 50 крон соответствует неуважению к мужу (или оценке купленного невесткой украшения) в подавленных мыслях дамы, которую посетило это сновидение^[351].

III

Следующее сновидение показывает, каковы именно методы расчетов в сновидениях. Одному человеку снится: его усадили в кресло у Б. (своих близких знакомых), и он говорит: «Что же вы не выдали за меня Малли». И тут же он спрашивает у девушки: «Сколько вам лет?» Она отвечает: «Я родилась в 1882 году». – «Ах, так вам 28 лет».

Так как сновидение относится к 1898 г., то ясно, что здесь присутствует ошибка в расчетах; математические способности этого человека ниже среднего, но его ошибка может получить совершенно иное толкование. Мой пациент из числа тех, кто не пропустит ни одной юбки. Во время его визитов ко мне в течение нескольких месяцев его очередь была всегда за одной молодой дамой; он постоянно о ней спрашивал и пытался произвести на нее впечатление. Он думал, что это ей 28 лет. Вот чем объясняется ошибка в определении возраста из его сновидения. А 1882 г. – это год его женитьбы. Могу к этому добавить, что и в моем доме он не мог удержаться от разговора с двумя представительницами женского пола – двумя служанками (обе весьма немолодые), одна обычно открывала ему дверь; их отсутствие интереса к себе он объяснял тем, что они считали его добропорядочным семьянином.

Вот еще одно сновидение, связанное с числами, источники которого очень просто установить и которое можно даже считать сверхдетерминированным, о котором я узнал от г. Б. Даттнера. «Хозяину моей квартиры, полицейскому, снится, что он патрулирует улицу. К нему подходит инспектор, на воротнике мундира у которого видна цифра 2262 или 2226, во всяком случае, там несколько раз повторяется цифра 2». Разложение числа 2262 при рассказе об этом сновидении указывает на то, что у каждого из его фрагментов есть свое особое значение. Тот, кому это приснилось, вспоминает, что вчера вместе с коллегами он беседовал о продолжительности их службы. Поводом к разговору послужил их бывший инспектор, вышедший на 62-м году в отставку с полной пенсией. Сам он служит 22 года, и ему остается 2 года и 2 месяца до получения 90 % пенсии. Сновидение воплощает его желание получить чин инспектора. Начальник с цифрой 2262 – это он сам: он отслужил 2 года и 2 месяца, и теперь, как и его 62-летний инспектор, он может выйти в отставку с полной пенсией^[352].

Когда мы сравним эти и им подобные (см. ниже) примеры, то придем к выводу, что в сновидениях математических расчетов вообще не существует – ни правильных, ни неправильных; там лишь предстают в форме арифметических действий числа, которые занимают мысли спящего человека, которые могут служить намеками и указаниями на неподдающийся изображению в сновидении материал. При этом оно оперирует числами как материалом для создания выразительных средств, стремясь к определенной цели, и точно так же поступает и с другими представлениями, собственными именами и даже разговорами, которые представляют собой вербальные презентации (см. следующий абзац).

В сновидении новых разговоров не создается, каждый раз, когда они нам встречаются в сновидениях, неважно – логичных или абсурдных, всякий раз анализ показывает, что сновидение заимствует из мыслей, которые его порождают, лишь отрывки реально происходивших или когда-то услышанных разговоров и поступает с ними, как ему заблагорассудится. Оно не только вырывает их из общего контекста и разбивает на более мелкие части, берет один фрагмент и отбраковывает другой, но и создает их новые комбинации, так что на первый взгляд вполне связный разговор в сновидении распадается при анализе на три-четыре отрывка. При этом преобразовании в сновидении часто утрачивается тот смысл, который был присущ этим словам в мыслях, которые за этим скрывались, и придает им новое, неожиданное значение^[353].

Если мы внимательнее изучим разговоры в сновидении, то сможем обнаружить, что они, с одной стороны, состоят из ясных и компактных блоков, а с другой – из элементов-связок, которые, вероятно, возникают позже. Например, мы точно так же во время чтения вставляем те слова или буквы, которые случайно пропустили. Таким образом, разговоры в сновидении напоминают горную базальтовую породу брекчию, где более крупные кусочки сцементированы друг с другом однородной соединительной массой.

Строго говоря, это относится лишь к тем разговорам в сновидениях, которые сохраняют присущие речи свойства и которые тот, кому они приснились, считает именно «разговорами». Другие разговоры в сновидениях, о которых тот, кому это приснилось, не может сказать, что он это слышал или произносил вслух (которые не сопровождаются акустическими или моторными ощущениями в сновидении), они представляют собой лишь наши мысли в состоянии бодрствования, которые в неизмененном виде проникают во многие сновидения. Еще один богатый источник нейтральных разговоров такого рода, который, правда, довольно трудно отследить, – это нечто прочитанноечеловеком, который видит этот сон. Но то, что в сновидении привлекает внимание именно в качестве разговора, обычно связано с реальными разговорами, которые человек или слышал, или в которых он сам принимал активное участие.

В процессе анализа предыдущих сновидений я уже приводил примеры того, что у разговоров в сновидениях всегда есть какой-то определенный источник. Например, в на первый взгляд «невинном» сновидении о покупке на рынке фраза «это все продано» служит средством идентификации меня с мясником, а отрывок другой фразы – «я не знаю, что это, я это не куплю!» – маскирует истинное значение сновидения, и с его помощью сновидение можно интерпретировать как «невинное». Дама, которой приснился этот поход за покупками, накануне отчитала кухарку за какую-то дерзость: «Я не знаю, что это такое; ведите себя прилично!» – и перенесла из этой фразы в сновидение ее первую, ничего не значащую часть, чтобы так в сновидении появилась вторая,значимая часть этой фразы, которая идеально логически соответствовала той фантазии, которая породила это сновидение, но которая могла при том выдать ее подлинный смысл.

Вот еще один пример вместо множества других примеров, которые дали бы те же самые результаты.

Человеку приснился просторный двор, на котором сжигали трупы. Он говорит: «Я уйду отсюда, не могу смотреть на это». (Было такое ощущение, что он не произносил этого вслух во время сна, а мог подумать про себя). Потом он встречает двух мальчиков из мясной лавки и спрашивает у них: «Как, вкусно было?» Один отвечает: «Вовсе нет», – словно они попробовали человеческого мяса.

Это сновидение возникло в результате вполне невинной ситуации. Накануне вечером после ужина он вместе с женой навещал своих симпатичных, но «неаппетитных» соседей. Гостеприимная хозяйка за ужином стала настойчиво угощать его. Он отказывался, говоря, что уже сыт. «Давайте, давайте! Всего кусочек, ну что вы!» – настаивала она. (У этой фразы есть и сексуальный подтекст, который мужчины понимают в шутливом смысле^[354].) Ему пришлось попробовать одно блюдо, и он из вежливости похвалил его: «Ах, как вкусно!» В разговоре наедине с женой он ворчал по поводу настойчивости, и что еда была очень невкусная. Мысль: «Не могу смотреть на это», которая и в его сновидении тоже не фигурировала в качестве чего-то произнесенного вслух, могла быть намеком на внешнюю непривлекательность хозяйки дома и на то, что ему было неприятно на нее смотреть.

Еще больше ценной информации мы можем почерпнуть из анализа другого сновидения, потому что его центральным моментом является очень яркий разговор, который я подвергну детальному толкованию лишь после обсуждения роли аффектов в сновидении.

Я видел все очень ясно: ночью я иду в лабораторию профессора Брюкке (Brucke), потом кто-то слегка стучит в дверь, и я впускаю в лабораторию (ныне покойного) профессора Флейшля с какими-то незнакомыми мне людьми^[355], он перекинулся со мной парой слов и сел за свой стол. За этим сновидением сразу последовало еще одно: мой друг Фл. (Флисс) вдруг приехал в июле в Вену; я встречаю его на улице вместе с моим (покойным) другом П. и куда-то с ними пришел, где они уселись за маленький столик друг напротив друга, а я сел посредине в узкой части стола. Фл. рассказывает о своей сестре и говорит что-то вроде: «Через три четверти часа ее не стало» – и добавляет что-то похожее на «это был порог». Так как П. его понимает, то Фл. обращается ко мне и спрашивает, что именно я рассказал о нем П. В ответ на это я, с какой-то странной горячностью, попытался объяснить Фл., что П. не может знать ничего, потому что его вообще нет в живых. Но на самом деле я сказал, сам замечая свою ошибку: «Non vixit». При этом я пристально смотрю на П.; под моим взглядом он побледнел, его очертания тела стали расплываться, его глаза приобрели какой-то странный синий оттенок, и тут он исчез. Я бесконечно этому рад и понимаю, что и мой другой спутник – который оказался Эрнестом Флейшлем, мне тоже лишь почудился – был «призраком, видением» («привидение» – это «тот, кто возвращается»); и мне показалось вполне вероятным, что такие создания существуют лишь до тех пор, пока этого хочешь; а когда желаешь, чтобы они ушли, они исчезают.

В этом интересном сновидении есть много характерных особенностей – я проявлял там свое критическое мышление и сам заметил свою ошибку, сказав вместо «non vivit» – «поп vixit» («сейчас не жив» – «никогда и не жил»); я проявил бессердечие по отношению к умершим, и в этом сновидении сказал им, что их не существует, в конце этого сновидения пришел к абсурдному выводу, испытав от этого чувство глубокого удовлетворения. В этом сновидении много таких элементов, которые меня озадачивают, поэтому я очень хотел бы полностью разъяснить все, что в нем непонятно. Но я не могу сделать этого, вот в чем беда – то есть принести свои амбиции в жертву в общении с людьми, к которым я испытываю почтение. Если я попытаюсь что-то скрыть, то это разрушит понятный мне смысл этого сновидения, потому и сейчас, и позднее я просто выберу для толкования несколько его элементов.

Основной момент этого сновидения – когда я своим взглядом уничтожаю своего друга П. Его глаза при этом как-то странно синеют; потом он исчезает. Эта сцена довольно точно воспроизводит реальное событие из моей жизни. Я был демонстратором в Институте физиологии и должен был приходить туда рано утром к началу занятий. Узнав, что я несколько раз опоздал в лабораторию, Брюкке явился туда точно к установленному времени и дождался меня. Когда я пришел, он сурово отчитал меня. Дело не в том, что он сказал, а как он посмотрел на меня при этом – он буквально испепелил меня взглядом своих ярко-синих глаз, и я был уничтожен – я исчез, как это произошло с П. в сновидении, где, к моему облегчению, мы поменялись ролями. Все, кто помнит глаза этого великого ученого, которые производили впечатление до его глубокой старости, и кто видел его когда-нибудь в гневе, легко поймут чувство, охватившее меня тогда.

Но мне долго не удавалось выяснить происхождение моей фразы «non vixit», которой я в сновидении расквитался с ним; наконец, я понял, что два эти слова были так отчетливы в сновидении, потому что я их в действительности и не произносил, и не слышал, а… видел. И я вспомнил, где это было. На пьедестале памятника императору Иосифу в Гофбурге были высечены прекрасные строки:

Saluti patriae vixit non diu sed totus.

(Ради блага страны жил он недолгой, но полной жизнью^[356].)

Из этой надписи в мое сознание проникло то, что выдавало мой враждебный настрой к этому человеку в сновидении и что должно было передать вот какую мысль: он не имеет права высказывать здесь свое мнение, ведь его даже нет в живых. Тут я вспомнил, что все это приснилось мне несколько дней спустя после открытия памятника Флейшлю в университетском парке^[357]; после открытия я осматривал там же и памятник Брюкке и (бессознательно) пожалел, по всей вероятности, о том, что мой талантливый и преданный науке друг П., рано ушедший из жизни, не был удостоен такого же памятника. Но этот памятник я воздвиг ему в моем сновидении; моего друга П. звали Иосифом^[358].

По правилам толкования сновидений я все еще не имею оснований заменить нужное «non vixit» из моего воспоминания о памятнике императору Иосифу на аналогичную фразу из моего сновидения. Должен быть какой-то другой элемент в мыслях в сновидении, из-за которого такой перенос стал возможен. Меня поразило, что в этой сцене из моего сна я испытываю к своему другу П. одновременно и враждебное, и дружелюбное чувство; первое лежит на поверхности в этом сновидении, а второе существует подспудно, но оба они выражаются в словах: non vixit. За вклад в науку я удостоил его памятника; а за то, что он желал зла^[359] (выраженное в конце сновидения), я его развеял в прах. Я заметил, что последняя фраза как-то особенно звучала; нет сомнения, что она следовала какой-то модели в моем сознании. Но где же искать аналогичную антитезу, аналогичное смешение двух противоположных чувств по отношению к одному и тому же человеку, которые и обоснованны, и в то же время несовместимы? В единственном месте, навсегда запечатлевающемся в памяти читателя: в оправдательной речи Брута в «Юлии Цезаре» Шекспира: «Цезарь любил меня, и я его оплакиваю; он был удачлив, и я радовался этому; за доблести я чтил его; но он был властолюбив, и я убил его» (Пер. М. Зенкевича).

Но ведь именно такое противоречие и структуру предложения я и обнаружил в мыслях, которые породили это сновидение. Получается, я играю в нем роль Брута. Но как же найти в содержании сновидения еще какое-либо доказательство этой странной взаимосвязи! Мне пришла в голову вот какая мысль. Мой друг Ф. в этом сновидении приезжает в июле. Но в действительности такого не было. Мой друг, насколько мне известно, никогда в июле в Вене не бывал. Однако месяц июль назван в честь Юлия Цезаря и поэтому может стать логической связкой и заставить меня сыграть роль Брута^[360].

Как это ни странно, но я действительно однажды играл роль Брута. Когда мне было 14 лет, вместе с моим племянником, мальчиком всего на год младше меня, я разыграл сцену между Брутом и Цезарем из пьесы Шиллера^[361]. Он приехал к нам погостить из Англии. Он воскресил в моей памяти игры нашего раннего детства. До трех лет мы были неразлучны, были близкими друзьями, и эта дружба оказала свое несомненное влияние, как я уже уговорил, на все мои дальнейшие отношения со сверстниками. Мой племянник Джон с тех пор очень изменился, проявляя то одну, то другую черту своего характера, который зафиксировался в моем подсознании без изменений. Он, бывало, дурно обходился со мной, да и я достойно противостоял его тиранству, и мне часто потом рассказывали, что на вопрос отца – его деда: «Почему ты бьешь Джона?», – я ответил: «Я бью его, потому что он меня бьет». Думаю, именно эта сцена из моего детства превратила фразу «поп vivit» в «поп vixit», потому что дети вместо «драться» говорят «наподдавать» – «wichsen». А это напоминает английское слово «vixen». Сновидения не церемонятся и легко совершают такие словесные замены одного на другое. Мне не за что было на самом деле испытывать враждебность по отношению к П., потому что он во всем был лучше меня и потому во всем напоминал этого моего детского товарища по играм. И потому корни этой враждебности нужно искать в моих сложных детских взаимоотношениях с Джоном^[362].

Как я уже отметил, мне придется еще раз вернуться к этому сновидению.

Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 196; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 23 24 25 26 272829 30 31 32 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!