Коммуникативная предикативность в сложном предложении

Идея об аналогии актуального членения в ПрП и СП принадлежит, вероятно, Г. Паулю, который отмечал, что, во-первых, компоненты СП ответствуют психологическим подлежащему и сказуемому, а во-вторых, внутри СП могут происходить те же сдвиги, что и в ПрП: «Придаточное предложение может входить в состав одного сочетания при психическом членении и в состав другого — при чисто грамматическом членении, и, подобно любой другой части предложения, оно может участвовать в сдви­ге членения» [Пауль, 355].

Изменение порядка компонентов СП связано прежде всего «со строе­нием сложного предложения как коммуникативной единицы(выделено мною. — Ю. Л.): то или иное расположение частей определяется ситуаци­ей речи, коммуникативным заданием предложения и выражает его акту­альное членение» [Современный русский язык, 514]. При этом обычно сохраняется объективный порядок компонентов АЧП, когда «актуально более значимая часть предложения помещается в постпозиции; ср., на­пример: Ново то, что талантливо. Что талантливо, то ново» [Бело-шапковаь 161]. Следует также отмстить, что «количество придаточных предложений не нарушает его (сложного предложения) актуального чле­нения, так как в любом предложении говорящий имеет и выражает некий исходный момент, тождественный имеющемуся знанию... а также то, ради чего данное сообщение состоялось» [Слюсарева, 171].

Ряд исследований свидетельствуют о том, что в СП устанавливаются разные типы соответствий между главным и придаточным предложением, с одной стороны, и темой и ремой — с другой [Распопов₄; Шешукова]. При этом порядок слов в компонентах СП не всегда совпадает с порядком ^м°в в аналогичном по смыслу ПрП. Это обусловливается взаимозависи­мостью компонентов СП — определенное расположение компонентов ЗДной части требует определенного расположения компонентов другой 1^ьелошапкова5, 161]. В целом, однако, очевидно принципиальное едино­образие характера АЧП в ПрП и СП, т. е. характера коммуникативной предикативности, для выражения которой используются одинаковые средства для сложного предложения любого типа организующим фактором ^ется интонация говорящего, которая выражается в развертывании и ^тии коммуникативного напряжения на протяжении всего предложения воплощается в интонационном рисунке и в использовании средств структурного синтаксиса» [Слюсареваь 171].

lite   ' подобно ПрП в СП выделяются два компонента АЧП — тема и " ^ между которыми устанавливается предикативное отношение, пере-[«емое порядком компонентов и интонацией. Отличие СП от ПрП за ключается в том, что в СП тема и рема выражаются не отдельными слова-ми или группами слов, а целыми предикативными единицами, конструц. циями, аналогичными ПрП. При этом грамматическая предикативность компонентов СП, как и всего СП, не устраняется: коммуникативная предикативность, как и в ПрП, наслаивается, накладывается на грамматиче-скую предикативность.

6. Грамматическая предикативность в сложном предложении

Грамматическая предикативность СП как цельной формальной еди­ницы заключается в выражении отношений между явлениями или собы­тиями, которые представлены в его компонентах [Швсдова₄, 129], а эти отношения передаются конструктивными элементами, которые получили название показателей связи [Черемисина_ь 13]. Роль показателя связи аналогична роли глагола-сказуемого в ПрП: если основное содержание предикативности в ПрП выражается формой сказуемого, то в СП показа­тель связи передает отношение между его компонентами. Первым и ос­новным показателем связи компонентов СП является союз, который да­же сам по себе указывает на соотношение двух предложений [Гум­больдт, 214]. Ср. понятие «суперпредиката», который в отличие от ба­зисного предиката действует в пределах СП [Степанове, 135]. По при­знаку наличия/отсутствия суперпредиката все СП делятся на две груп­пы — союзные и бессоюзные. Союзные СП, в свою очередь, подразде­ляются на сложносочиненные и сложноподчиненные. Таким образом, деление сложных предложений на сложносочиненные, сложноподчи­ненные и бессоюзные можно рассматривать как связанное с формами грамматической предикативности.

Очевидно, если продолжать проведение аналогии между глаголом-сказуемым в ПрП и союзом в СП, то окажется, что и тот и другой являют­ся формами грамматической предикативности, характеризующими предложение как целостную формальную единицу. Союз предстает таким структурно необходимым элементом в составе «нормального» СП, как сказуемое в составе ПрП. Следовательно, говоря о предикативности СП целом, мы, как и в случае с ПрП, должны различать грамматическую ПР⁶ дикативность (для состояния «синтаксического покоя»), показателем которой служит союз, и «актуальную», или коммуникативную, предикативность, показателем которой является порядок компонентов СП и инои ция — в устной речи. Особенно важны интонация и порядок ком в случае (и особенно) бессоюзного предложения — так же, как и в хдо высказываниях, эквивалентных ПрП. В письменной речи порядок компонентов бессоюзного предложения дополняется соответствующими дуиктуационными знаками, которые в известной степени служат для выражения интонации, а главное — способствуют разделению всей сложной инструкции на два компонента АЧП — тему и рему.

Итак, предложение любой структуры обязательно предикативно. Точно так же и высказывание любой степени сложности — предикатив­но. Предложение есть единица языка с определенной грамматической формой, в том числе грамматической формой предикативности. Высказывание — единица речи, коммуникации, а в процессе коммуникации ведущую, решающую роль играет интонация, которая оказывается «для всех языков универсальным способом выражения предикации» [Смирвицкий₂, 105]. Но это универсальное средство действует только в речи, в дискурсе, поэтому говорить о какой бы то ни было интонации примени­тельно к предложению не имеет смысла. «Языковое» предложение можно употребить с любой интонацией. Помимо интонации средством выражения коммуникативной предикативности служит, как отмечалось, порядок компонентов высказывания.

Глава вторая

СЛОЖНОСОЧИНЕННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Наличие сложносочиненного предложения (ССП) в системе русское языка отмечалось уже А. X. Востоковым, а четкое противопоставление ею сложноподчиненному предложению (СПИ) проводилось в грамматике Ф. И. Буслаева, однако основное внимание в теории СП уделялось и уде. ляется ССП [Василенко, Левицкийн].

Аналогичная картина наблюдается и в зарубежной лингвистике, с тем различием, что вопрос о развитии СП обычно вообще не ставится [Ярце­ва]. Основная же часть исследований на материале современных языков посвящена преимущественно СПП [Иофикг]. Что касается многочислен­ных работ по сочинению, появившихся в последнее время в рамках трансформационной грамматики, то подавляющее большинство их по­священо так называемому сочинительному сокращению — операции пре­образования ССП (или двух независимых ПрП) в простое предложение с однородными членами. В связи с изложенным в данном пособии ССГ уделяется несколько большее внимание, нежели СПП.

Вопрос о ССП менее разработан, чем вопрос о СПП. Решение его осложняется и тем, что если наличие СПП признается, с теми или иными оговорками, всеми синтаксистами, то в отношении ССП этого сказат нельзя. Предпринимались даже попытки вообще отрицать сущсствование ССП как отдельной языковой единицы [Сепир; Колшанский; Данеш и Га зенблас; Биренбаум]. Л. Л. Иофик, рассматривая сочинение как соподчинение, считает, что формально условию сочинения (= соподчинения) of чают только соподчиненные предложения — однородные придаточн предложения, относящиеся к одному главному [Иофик!].

Такое сужение области существования ССП вряд ли можно приз правомерным независимо от того, исходим ли мы из понимания пред жения как единицы языка или единицы речи (текста). Если считать п ложение только единицей речи, то ССП вполне реально существует в наряду с другими типами и формами предложений. Если же считать только единицей языка, то схема (модель) ССП «задана» уже и в том чае, когда имеет место явно выраженное, по мнению Л. Л. Иофик, со ние, т. е. соподчинение двух однородных придаточных. По этой #^е могут строиться и самостоятельные ССП, на являющиеся формаль» чиненными чему-то третьему. В. Г. Адмони в рецензии на yx ^^^ Ztffr -боту Л. Л. Иофик отмечает, что признание существования ССП в языке было бы более правильным [Адмони₇]. Наличие ССП в рус-д,_м языке не вызывает сомнения [Грамматика 1954; Грамматика 1979; русская грамматика 1979; Русская грамматика 1980].

Что же касается понимания сочинения как соподчинения, то уже павно существует мнение о том, что отличие ССП от двух формально независимых ПрП заключается именно в характере их объединения. Компоненты ССП всегда представляют собой «равное отношение мыс­лей, как независимых частей, к одному обнимающему их целому» [Баси-gTOB]. Из почти такого же понимания ССП — как соутверждения суще­ствования двух событий — исходит 3. Хэррис, строя свою порождаю­щую модель языка [Harris].

Итак, под ССП понимается СП, компоненты которого соединены со­чинительными союзами. В принципе при помощи сочинительной связи могут быть соединены любые два предложения [Lakoff, 268]. В действи­тельности же на объединение двух предложений в одно ССП накладыва­ются определенные ограничения.

1. Ограничения на сочетаемость компонентов ССП

В плане формы предпочтительнее определенное «согласование» юмпонентов ССП друг с другом [Левицкийн; Левицкий₁₆]. Степень этого согласования может быть различной — от полного параллелизма синтак­сических структур компонентов, их грамматических форм и лексического состава до нарушения этого параллелизма, «рассогласования» граммати­ческих форм и несовпадения (несоответствия) лексического состава. Од-^8акс> имеют место и некоторые формально-грамматические ограничения, ""Условленные спецификой того или иного языка [Dik, 280].

Существуют и семантические ограничения. Так, предложение

Л is red, but it is nice

эквивалентно предложению *Л is red, but it is blue,

P°e семантически оказывается неверным [Dik, 281]. _ta о наиболее общей форме семантические ограничения состоят в Поющем: компоненты ССП не должны быть ни тавтологичными, ни исключающими [Lakoff, 123-124; Lang, 100]:

(1) Джон ест яблоки, и Джон ест яблоки;

(2) Джон ест яблоки, и Джон не ест яблок;

(3) Джон ест яблоки, и Джон не ест фруктов;

(4) Джон ест яблоки, и Джон не может есть фрукты;

(5) Джон ест яблоки, и он не ест груш;

(6) Джон ест яблоки, и он не покупает яблок;                     

(7) Джон ест яблоки, а Билл не ест яблок;

2) второй компонент ССП не должен содержать информации, которая является необходимой частью содержания первого компонента:

(8) Джон имеет докторскую степень по лингвистике, и он умеет читать и писать;

(9)Феликс — это кот, и у него четыре лапы. Однако вполне возможным оказывается предложение

(10) Джон имеет докторскую степень по лингвистике, и он не умеет читать и писать.

2. Влияние союза

Сочинительный союз играет важную роль как в структуре, так и в се­мантике ССП. Это находит отражение в классификации ССП, которые разделяются на группы в зависимости от типа союза. Очевидно, что при этом принимается во внимание только тип союза, а не структурные осо­бенности ССП в целом. Попытаемся выяснить, насколько семантика ССП связана с характером сочинительного союза. Удобнее всего анализировать такие предложения, компоненты которых имеют минимальные различия в плане грамматических форм и лексического состава, — это позволит более отчетливо «высветить» именно роль союза.

Рассмотрим несколько таких простейших ССП. Каждое из них при­водится в трех вариантах, исчерпывающих возможности сочетаемости утвердительной (у) и отрицательной (о) форм предложений-компонентов 1)у —у;  2) у —о; 3)о —о.

Таким образом, строится некоторое исчисление моделей, для каждой из которых путем интерпретации содержания определяется степень осмысленности предложения. Полный анализ семантики сочинитель» союзов проведен в работе [Левицкий₆]. Здесь же рассматриваются л"¹ ССП с союзом и.

(1а) Это книга, и это книга; (16) Это книга, и это не книга; (1в) Это не книга, и это не книга.

При анализе содержания исходим из двух возможностей: 1) референты обоих компонентов ССП совпадают; 2) указанные референты — раз-с- Тогда возможны следующие интерпретации:

 • Вариант (1а):

1) предложение не имеет смысла (тавтология);

2) предложение выражает уподобление двух предметов, приписывание им одного и того же свойства или же (в данном случае) отнесение к одному классу.

• Вариант (16):

 1) противоречие;

2) неуместность в данном случае союза и.

 • Вариант (1в):

1) тавтология;

2) утверждение об отсутствии у двух предметов указанного признака или об исключении их из данного класса при отсутствии уподобления — смысл, противоположный (1а).

(2а) Это книга, и это журнал; (26) Это книга, и это не журнал; (2в) Это не книга, и это не журнал.

I  Вариант (2а):

1) случай, аналогичный (16,1);

 2) случай, аналогичный (16, 2).

 • Вариант (26):

10 своеобразная тавтология; 2) случай, аналогичный (26,2).

Ж* Вариант (2в):

 1) отрицание у предмета разных свойств или, в данном случае, исключение его из двух разных классов;

 2) случай, аналогичный (26,2).

(За) Это новая книга, и это интересная книга; (Зб) Это новая книга, и это не интересная книга; (Зв) Это не новая книга, и это не интересная книга.

В* Вариант (За):

приписывание предмету двух непротиворечивых свойства или же К. отнесение его к двум классам, допускающим пересечение;

Щ случай, аналогичный (16,2).

Вариант (36):

1) приписывание предмету двух различных признаков, один из представлен как явно положительный, другой — как явно отрицательный, что не согласуется с языковой формой выражения (союз и здесь неуместен);

2) случай, аналогичный (16,2).

• Вариант (Зв):

1) случай, аналогичный (1в, 1);

2) случай, аналогичный (16, 2).

Обобщив все рассмотренные случаи употребления союза и, можно отметить следующее.

А. Предложение не имеет смысла:

1) при полном тождестве компонентов (la, I), (la, 2);

2) при различии компонентов в двух элементов, выражающем а) отне­сение одного предмета к двум различным (непересекающимся) клас­сам (2а, 1), б) одновременное утверждение и отрицание наличия у предмета какого-либо признака или принадлежности его к какому-
либо классу (16, 1), в) отнесение двух различных предметов к двум различным классам (2в, 2), (Зв, 2);

3) при различии более двух элементов (16, 2), (2а, 2), (26, 2), (За, 2).(36, 2).

Б. Предложение имеет смысл и соответствует языковым нормам при различии одного элемента компонентов, которым может быть а) название (указание) предмета (1а, 2), (1в, 2); 6) название признака или класса (2в,1),(3а,1),(3в, 1).

Таким образом, в симметричном ССП с союзом и должно быть мини мальнос различие компонентов (одного лексического элемента), а его 3t чением должно быть уподобление.

Что же касается предложений с другими сочинительными союзами р! ского языка, то для союза а типичным является употребление в предлозй ях со значением сопоставления, тогда как союзы но и или могут испоЯ ваться в предложениях со значением как уподобления, так и сопоставлеяя

3. Вопросы формы ССП

Определение понятия формы ССП предполагает прежде всего смотрение модели этого типа предложения. В соответствии с мноп ленными определениями общая модель ССП может быть представЛ⁶ ПрП] + ПрПг. Но эта «формула» оказывается, действительно, сли| пбш^еи> поскольку, во-первых, «ССП образуется в результате добавления двyx или более моделей к уже сущсствующсй»[СопНп, Herman, 324], во-вторых, «компоненты ССП могут иметь любое число придаточных пред­ложений» (выделено мною. — Ю. Л.) [House, Harman, 421], в-третьих, компоненты ССП могут быть представлены «двумя или более ПрП, либо один компонент может быть ПрП, а другие — СПП, либо это может быть сочетание ПрП и СПП» [Сштпе, 152]. Таким образом, модели ССП могут быть весьма многообразными, однако все они могут быть получены в результате достаточно простого исчисления.

Модели ССП исчисляются исходя из следующих предпосылок. Если считать, что в качестве компонента ССП может выступать один из трех основных типов предложения — ПрП, ССП и СПП, причем каждый из них может занимать в бинарной конструкции как первое, так и второе ме­сто, то число возможных комбинаций будет равно девяти:

 

1.1 ПрП + ПрП 1.2 ПрП + ССП 1.3 ПрП + СПП

1.4 ССП + ПрП 1.5 ССП + ССП 1.6 ССП + СПП

1.7 СПП + ПрП

1.8 СПП + ССП

1.9 СПП + СПП

 

 

Указанные девять моделей чисто индуктивным путем были выявлены • древнерусском материале [Стеценко].

Эти модели представляют собой лишь первый шаг исчисления, по-йюльку каждая из них может быть использована в качестве компонента более сложного ССП. Второй шаг исчисления дает 48 новых моделей, третий "Иг — еще 99. Всего, в результате получается 145 моделей ССП. Процедура "счисления и анализ распределения моделей представлены в работе [Левиц-°® 1991]. В целом в проанализированном языковом материале были обнару-^ы все девять моделей первого шага (100%), тридцать моделей второго т^ (62%) и всего девять моделей третьего шага (10%). Таким образом, "^а выявлена закономерность: чем сложнее структура модели, тем менее ^тной она оказывается. Эта закономерность прослеживается и в моделях 4>вого шага исчисления. Если их расположить по степени сложности, то Ячество ССП, соответствующих данным моделям, будет убывать:

 

1.9 — 281 1.2 — 201 1.4—148

1.6 — 84 1.8— 61 1.9 — 42

1.1—3311 1.3 — 863 1.7 —

 

Очевидно, что из моделей первого шага самой распространенной я» ляется самая простая — ПрП + ПрП (60 %). Па первые четыре модели » этом ряду приходится 90 % всех ССП.

Интересным представляется и распределение моделей в зависимости от степени сложности — по количеству самостоятельных или главных компонентов (в ряде моделей содержатся еще и придаточные компонен­ты). По этому признаку выделяются три группы моделей:

1) ССП с двумя главными компонентами — 1.1; 1.3; 1.7; 1.9;

2) ССП с тремя главными компонентами — 1.2; 1.4; 1.6; 1.8;

3) ССП с четырьмя главными компонентами — 1.5.

Число обнаруженных при анализе предложений следующее:

• первая группа — 4991,

• вторая группа — 494,

• третья группа — 42.

В качестве общего формального признака ССП можно отмстить опреде­ленное «стремление» к симметричности, которое проявляется в следующем. Частотность ССП, построенных по симметричным моделям (1.1; 1.5; 1.9), составляет 77 %. Компоненты ССП простейшего типа имеют тенденцию к уподоблению грамматических форм. Это было установлено в результате сравнения таких параметров, как 1) структура (модель) компонента, 2) мо­дальная форма компонента в целом (МФП), 3) форма коммуникативной уста­новки (КУ), 4) модальная форма сказуемого-глагола (МФГ), 5) форма накло­нения/времени (Н\в), 6) форма лица/числа (Л/ч). Наиболее «сильным» пара­метром является форма КУ — симметричными по этому параметру оказались 96 % всех проанализированных предложений. Затем в порядке убывания сле­дуют Н/в (77 %), МФП (76), МФГ (74), Л\ч (62). Наименее «сильный» пара­метр — структура (модель) предложения-компонента (41 %). В остальны моделях первого шага наблюдается аналогичная тенденция.

ССП в соответствии с числом параметров симметричности распределились следующим образом:

 

Число параметров	Число ССП
6	478
5	1052
4	1035
3	512
2	202
1	30
0	2

 

Очевидно, что количество наиболее маркированных ССП (о понятии степени маркированности см. [Гамкрелидзс]) невелико. Наибольшее рас­пространение получают предложения, компоненты которых симметричны _п0 5 и 4 параметрам.

Для выявления характера зависимости второго компонента ССП от первого был проведен эксперимент. Испытуемым предлагалось дополнить (распространить) несколько простейших ПрП, используя союзы и, а, но и gx эквиваленты в немецком языке. Русские предложения были предъявле-ды учащимся 3-10-х классов средних школ г. Перми, немецкие — уча­щимся 3 и 9-х классов средних школ г. Берлина. Русских ССП получено около 30 тысяч, немецких — около тысячи. Результаты оказались в общем идентичными: все многообразие ССП сводится к пяти основным типам (приводятся русские примеры).

1. Симметричные ССП (с одинаковыми структурами компонентов).

A. Компоненты различаются одним лексическим элементом (минимальное различие).

Б. Компоненты различаются двумя (или более) элементами.

2. Асимметричные ССП (с разными структурами компонентов).

B. Во втором компоненте повторяется один из лексических элементов
первого компонента (или его заместитель), причем в иной синтакси­ческой позиции, чем в первом компоненте.

Г. Во втором компоненте содержится указательное местоимение, свяан-ное с каким-либо элементом первого компонента или же первым ком­понентом в целом.

Д. Между компонентами нет семантической связи (нет общих лексиче­ских элементов).

Примеры:

A.Книга новая, и тетрадь новая; Дерево зеленое, и трава зеленая;

Мальчик закончил читать книгу, и девочка закончила чи­ тать книгу.

Б. У Пети голубые глаза, а у Маши — черные; Мальчик идет быстро, а девочка идет медленно.

B. На столе лежит книга, и Петя хочет ее прочесть; Мальчик идет быстро, и прохожие улыбаются ему; Дерево зеленое, и его хорошо видно на фоне желтого поля.

Г. Книга новая, и это настораживает мальчика; На столе лежит книга, а/и я не знаю об этом; Мальчик идет быстро, а/и в это время начинается дождь.

Д. На столе лежит книга, а мне хочется спать.;

Мальчик сидит за столом, а по телевизору показывают

хоккей;

Мальчик идет быстро, но на пляже уже никого нет.

Основное отличие немецких ССП от русских заключается в том, что в предложениях типа А и Б используется один и тот же сочинительный союз und (в английских должен быть and ), тогда как в русском эти предложения различаются типом союза: и — а.

Различия выделенных типов ССП непосредственно связаны с семан­тикой этих предложений.

4. Семантика ССП

Семантика СП вообще складывается из трех «слоев» — семантики союза, семантики грамматических форм компонентов и семантики лекси­ческого состава компонентов [Ильенко]. Традиционно, как известно, се­мантика ССП тесно связывается с семантикой сочинительных союзов, соединяющих его компоненты. С учетом сказанного, а также рассмотрен­ной классификации ССП в отвлечении от типа сочинительного союза представляется целесообразным попытаться выявить семантику ССП в отвлечении от семантики сочинительного союза.

Предварительно следует заметить, что семантика грамматических форм компонентов оказывается слишком общей и позволяет выявить лишь два типа отношений — одновременность либо неодноврсменность собы­тий, описываемых компонентами СП. Указанные отношения являются типичными для СП вообще — как для ССП, так и для СПП — и не пере­дают специфики ССП в этом плане. Отношение семантики лексической состава компонентов ССП отражает такие отношения между компонента­ми, как временные, причинные, условные и т. п., иначе говоря, все те о ношения, которые эксплицируются в СПП, имплицитно присутствуют ССП и обычно «вписываются» в семантику сочинительных союзов. Сле­довательно, анализ этого слоя семантики не позволяет выявить специфССП. Попытаемся выяснить, как распределяется общее содержание С между семантикой сочинительного союза и семантикой его компоненте)

Уже неоднократно отмечалось, что любое ССП представляет о объединение по меньшей мерс двух компонентов — двух ПЕ. В od каждой ПЕ лежит отношение Предмета и Признака, приписываемого ■ му Предмету, — предикативное отношение. Следовательно, каждое « стое» ССП представляет собой сочетание двух Предметов и двух признаков. Однако в рамках одного ССП может реализоваться одно из трех можных сочетаний: 11) дв^а Предмета, характеризуемых одним (и тем же) Признаком,

2) Два Признака, характеризующих один (и тот же) Предмет, [ з) два Предмета и два соответствующих им Признака.

В связи с этим можно установить следующие семантические типы ССП, которые достаточно строго соответствуют выделенным в процессе описанного эксперимента типам: I • тип А — уподобление,

• тип Б — сопоставление,

• типы В и Г — присоединение,

• тип Д — промежуточный.

Уподобление представляет собой непарное отношение — либо упо­добление двух различных предметов по одному признаку:

Книга лежит на столе, и тетрадь лежит на столе;

либо уподобление двух признаков путем приписывания их одному и тому же предмету:

Книга новая, и (книга) интересная.

Разновидностью уподобления можно считать отнесение двух разных предметов к одному классу:

Это — стол, и это — стол.

Сопоставление представляет собой попарное соотношение элемен­тов. Семантическая сущность его заключается в выявлении у двух, даже Однородных, предметов различных признаков или свойств либо же в отне­сении двух разных предметов к двум разным классам:

Книга лежит на столе, а тетрадь (лежит) на окне;

Это — книга, а это — журнал.

В качестве разновидности сопоставления можно выделить противопоставление — когда утверждается наличие некоторого признака у од-> ^Ого предмета, и отрицается наличие этого признака у другого:

Эта книга — интересная, а та (книга) не интересная; Это — книга, а это — не книга.

Предложения промежуточного типа могут быть интерпретированы и

Уподобление, и как сопоставление/противопоставление. В русском языке в случае уподобления используется союз и, а в случае сопоставле-рпротивопоставления — союз а:

Ты нужна мне, и я нужен тебе; Ты нужна мне, а я нужен тебе.

В русском языке помимо мены союза возможно изменение поряди слов внутри одного из компонентов:

Барабанил по крыше дождь, и шелестел листьями ветер; Дождь барабанил по крыше, а ветер шелестел листьями.

I was able to locate the doctor and the doctor put me in touch with the nurse;

He may be mad, but there's method in his madness; There was none greater, or so you said in the rose garden.

Ср. также:

Занавес опустился, и публика вышла; Занавес опустился, а публика вышла.

Предложения со значением присоединения проще всего охаракте­ризовать с помощью отрицательного определения: к ним относятся все те ССП, которые не отвечают условиям уподобления и сопоставле­ния/противопоставления. Формальное отличие этих предложений (типы В и Г) в том, что во втором компоненте представлен один из лексических элементов первого компонента, т. е. имеет место либо повтор, либо (ча­ще) замещение. Причем семантически этот элемент эквивалентен всему первому компоненту, поскольку анафорическое местоимение эквива­лентно не только слову-антецеденту, но и всему предложению, в состав которого входит этот антецедент [Пауль]. Иначе говоря, второй компо­нент такого ССП имеет помимо собственного содержания и содержание первого компонента:

На столе лежит книга, и я хочу ее прочитать {тип В). Здесь ее эквивалентно книгу, которая лежит на столе. То же можно сказать и о предложениях типа Г:

На столе лежит книга, и я знаю об этом.

Здесь об этом эквивалентно о том, что книга лежит на столе.

Итак, основные, наиболее общие типы семантических отношении, передаваемых с помощью ССП, — это уподобление, сопоставление/прО' тивопоставление и присоединение. При этом указанные типы отноШ¹ ний связаны прежде всего со структурой ССП, а союз лишь дополи» уточняет их. Иначе говоря, компоненты ССП любого типа могут б соединены практически любым сочинительным союзом. Ср., наприм [Левицкий^]:

You 're old and you 're honest;

He still smoked but he drank no more;

It may have been a comedy or it may have been a tragedy;

He is a lucky man and you are a lucky girl;

I know old man Marton, but old Man Marton don't know me;

Either the letter never reached him, or he was too busy to an

5. Обратимость ССП

Существует мнение, что при сочинительной связи компонентов СП их порядок может быть изменен без нарушения общего смысла всего

(предложения, тогда как при подчинении это невозможно [Пешковский₂]. Однако, во-первых, многие типы СПП допускают перестановку компонен-

Гтов (об этом — позднее), а, во-вторых, перестановка компонентов ССП возможна далеко не всегда, и в ряде случаев именно порядок компонентов имеет семантическую ценность. Это отмечается тогда, когда последова­тельность компонентов ССП соответствует последовательности событий [Dik; LakofTj:

I (1) She died, and we buried her ( Она умерла , и мы похоронили ее );

I (2) We buried her, and she died ( Мы похоронили ее , и она умерла [Dik, 56-57].

В приведенных примерах изменение порядка компонентов либо при­водит к изменению смысла предложения, либо делает его бессмысленным. Попытаемся выяснить, какие факторы влияют на обратимость ССП. Рас­смотрим простые примеры (из материалов эксперимента):

(3)Петя читает, и Маша читает;

(4)Небо голубое, а у моей собаки длинный хвост;

(5) Петя смотрит на Машу, а она (смотрит) на него; («) Небо голубое, и я не стану брать зонт.

Предложение (3) представляет собой «хрестоматийный» тип обрати­мого ССП, поэтому на нем не следует специально останавливаться. Предложение (4) — пример свободного соединения двух компонентов, между которыми, по существу, нет никакой семантической связи и обусловлено тем, что и дает возможность обращения их порядка. Предложения такого, а обычно приводятся в пособиях по формальной логике в качестве ил-^Тации свободы связи в конъюнктивных высказываниях.

Предложение (6) аналогично предложениям (1) и (2) в том отноше-> что изменение порядка компонентов нарушает реальную последовательность событий, что приводит либо к изменению общего смысла, либо к утрате его.

Что касается предложения (5), то на первый взгляд оно ничем не отличается от (3) — оба компонента имеют идентичную структуру. Различие же их в том, что в (5), во втором компоненте, в позициях имен, употребле. ны заместители. Будучи равнозначными семантически, компоненты ока-зываются неравнозначными грамматически. Дело в том, что в ССП предшествующий компонент обычно не может содержать местоименного р_е. ферента последующего компонента. Особенно строго это правило соблюдается в английском языке [Dik, 55]:

John stayed at home for he was ill;

He stayed at home for John was ill;

I gave a book to you, and you give it to John;

I gave it to you, and you give the book to John;

John loves Mary and so does Bill;

So does Bill and John loves Mary.

В русском языке это правило в основном соблюдается, однако в тек­сте возможны случаи обратной прономинализации:

Еще в детстве он потерял родителей, и мальчик долгие годы добывал себе сухую лепешку и пиалу зеленого чая случайной работой.

Таким образом, можно выделить два вида необратимости порядка компонентов ССП: семантическую (приводящую к изменению или к ут­рате смысла при перемене мест компонентов) и формальную (не допус­каемую правилами употребления заместителей и других контекстно свя­зующих средств).

Из предложений, полученных в процессе описанного эксперимента, обратимыми могут быть ССП типов А и Б. Однако обратимость невоз­можна, если компоненты ССП выражают последовательные события:

Дверь открылась, и человек вошел; ^Человек вошел, и дверь открылась.

Невозможна обратимость и в том случае, если во втором компоненте ССП имеется заместитель одного из лексических элементов первого кок понента:

Петя положил книгу на стол, а Маша взяла ее — *Маша вз ее, а Петя положил книгу на стол.

То же самое происходит, когда во втором компоненте повторяе один из элементов первого:

Она позвонила доктору, а доктор порекомендовал ей хорошую  сиделку.

Необратимыми оказываются предложения типов В и Г. Признак обратимости/необратимости порядка компонентов может быть использован в качестве одного из различительных признаков Собш^{е и} ССП в частности. Так, В. А. Бслошапкова различает СП гибкой и [негибкой структуры [Белошапкова₅, 199]. Аналогичная классификация предлагается Р. Лакофф, которая делит все ССП на два типа: симметрич­ные и асимметричные [LakofF]. Под симметричностью она понимает как «аз возможность обращения порядка компонентов ССП без изменения его общего смысла. В данном пособии под симметричностью понимается чисто формальный признак — синтаксический параллелизм структур компонентов. Возможно, было бы целесообразным сочетать оба критерия и различать ССП симметричные и асимметричные (по формальному при­знаку), обратимые и необратимые (по семантическому признаку). Сочета­ние этих признаков дает возможность выделить четыре разновидности (типа) ССП:

1) симметричные и обратимые,

2) симметричные и необратимые,

3) асимметричные и обратимые,

4) асимметричные и необратимые.

Анализ отмеченных групп ССП на материале английского языка позволил распределить их следующим образом дает следующее количественное распределение (группы обозначены в указанном порядке):

1) 234,

2) 193,

3) 1124

4) 1759.

Обращает на себя внимание иерархия признаков: признак обратимо­сти оказывается «сильнее» признака симметричности, поскольку, с одной стороны, обратимыми могут быть и асимметричные предложения, а с дру­гой — предложения симметричные не обязательно являются обратимыми. Между симметричностью и обратимостью компонентов ССП существует РИРеделенная связь: среди симметричных ССП число обратимых гораздо больше, нежели среди асимметричных.

Из всех четырех групп ССП наиболее маркированной следует считать чу симметричных и обратимых ССП, а наименее маркированной

Глава третья

СЛОЖНОПОДЧИНЕННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Возможность подчинения в рамках СП обусловлена, с одной стороны, тем, что валентности слов могут замещаться не только словами (как в сло­восочетаниях), но и предложениями (точнее — ПЕ), а с другой — тем, что валентностными свойствами могут обладать не только отдельные слова, но и целые предложения. Замещение предложениями (ПЕ) валентностей слов имеет место в так называемых одночленных СПП, а замещение ва­лентностей целых предложений — в двучленных СПП.

Подобно тому, как выделяются ранги подчинения у слов, могут был. выделены ранги подчинения и у предложений, т. е. можно говорить о предложениях первого ранга, которые могут иметь свободные валентно­сти, и предложениях второго и третьего рангов, которые могут замещал соответствующие валентности [Brandal]. Предложения второго и третьего рангов отличаются от предложений первого ранга тем, что представляют собой результаты определенных формальных преобразований исходных предложений (первого ранга). Типы таких предложений в современном английском языке описаны У. Мултоном [Moulton].

Таким образом, общим условием подчинения является наличие у од­ной единицы свободных валентностей, а у другой — семантических и формальных свойств, необходимых для замещения этих валентностей.

1. Предикативность в СПП

В разделе о сложном предложении шла речь о предикативности СП Я целого. Однако в состав этого целого входят ПЕ, формы предикативное* которых, как оказывается, могут быть различными. В СПП мы встречаемо¹ двумя формами грамматической предикативности — зависимой и независимой. Независимая форма получила свое название потому, что она ни⁴ не отличается от грамматической предикативности отдельного независим ПрП — сказуемости. Что же касается зависимой предикативности, то может служить различительным признаком между ССП и СПП: в cod ССП формы предикативности одинаковы в обоих компонентах — или независимые (в обычных ССП) или обе зависимые — при сочинении Д¹ (или более) придаточных предложений [Русская грамматика-79, 910]. В со­ставе же СПП налицо оба вида предикативности: независимая (в главном предложении) и зависимая (в придаточном).

1.1. Понятие зависимой предикативности

Поскольку понятие зависимой предикативности используется глав­ным образом в исследованиях, посвященных неиндоевропейским языкам,

I целесообразно рассмотреть его на примере одного из такого рода языков, а затем попытаться выяснить, насколько признаки зависимой предикативно­сти представлены в таких языках, как английский, русский и т. п.

Сущность зависимой предикативности заключается в том, что в составе СПП последнее место в линейном ряду занимает главное предложе­ние. От остальных ПЕ, входящих в состав данного СПП, главное предложение отличается не только конечной позицией, но и тем, что сказуемое в нем имеет специальную, заключительную («конечную»), форму, тогда как сказуемые предыдущих ПЕ — «неконечные» формы [Конрад; Головнин; Dunn]. Ср., например, в японском языке:

Hon - o yonde imasu (Я читаю книгу);

Hon - o yonde iru hito - wa tomodati desu (Человек, который читает книгу, — мой друг).

В первом случае мы имеем дело с обычной («конечной») формой сказуемого-глагола, а во втором этот глагол входит в состав придаточного предложения и его спрягаемая часть имеет «неконечную» форму, а конечную форму имеет глагол главного предложения. Таким образом, конечная форма, которая употребляется либо в ПрП, либо в главном предложении в составе СПП, противопоставляется неконечной, употребляемой только в Придаточном предложении. Неконечная форма глагола-сказуемого является основным признаком зависимой ПЕ. Кроме того, как отмечалось, эта не может завершать СПП, так как за ней должна следовать основная Иасть — главное (завершающее) предложение. Аналогичное явление от­мечается и в алтайских языках [Черемисина]].

Специфика зависимой предикативности заключается также в том, что подлежащее с главного предложения имеет особую, «неглавную», форму, тогда как подлежащее главного предложения выступает в «главной» форме в японском языке эти подлежащие могут оформляться, соответственного частицами - wa и - ga :

Hito - ga yonde iru hon - wa omosirri desu (Книга, которую читает

этот человек, интересна). Подобное явление существует и в алтайских языках [Там же].

В качестве неконечной формы глагола выступает обычно какая-либо неличная форма, чаще всего деепричастие, которое представляет «свое действие как связанное с другим действием некоторым содержательным отношением» [Там же, 48]. Ср., например, японское:

Haru - gasunde natsu - ga hita {Кончилась весна, и наступило лето).

Здесь дан перевод, соответствующий нормам русского языка. «Пере­вести по-русски, удерживая японскую конструкцию, можно было бы лишь в том случае, если первое предложение перестроить, т. е. законченное ска­зуемое — прошедшее время изъявительного наклонения от глагола кон­ чить — кончилось заменить деепричастием кончившись: Весна кончив­шись, наступило лето» [Конрад, 288].

1.2. Зависимая предикативность в СПП

В современных синтаксических исследованиях определенное место занимает проблема зависимого предложения [Slotty; Brandal; You take the high node...]. Правда, следует отметить, что интерес к проблеме зависимо­го предложения имеет длительную историю. Так, еще Фортунатов отме­чал, что придаточное предложение отличается от главного прежде всего формально: «придаточным предложением называется такое предложение, в котором обозначено, что данное предложение образуется не само по се­бе, но для другого предложения» [Фортунатов, 188].

Одним из основных показателей зависимости придаточного предло­жения является модально-временная форма сказуемого. Существуют, как известно, специальные глагольные формы, которые функционируют толь­ко в пределах придаточных предложений. К таким формам относятся, на­пример, плюсквамперфектум и футурум 2, а также формы так называемо­го будущего в прошедшем, которые существуют во многих языках: «При повествовании логическая подчиненность проявляется в индоевропейских языках путем применения относительных времен» [Пауль, 177].

В современном русском языке указанные формы не выделяются, по­скольку они омонимичны основным (абсолютным) формам. Однако это н снимает вопроса об их наличии и функционировании. Так, М. Н. Петере⁰^ отмечал, что при подчинении в главном предложении употребляются ао-солютные времена, а в придаточном — относительные [Петерсон, HS \-

Владимир увидел, что едет не в ту сторону; Деревня, где скучал Евгений, была прелестный уголок.

Соотношение моментов действия, которые выражены выделенный глагольными формами, может быть достаточно просто передано при мощи «формул» Райхенбаха, использующего для характеристики ценных отношений глагола три основные точки, или три момента: «мо­мент речи» ( speech point ), «момент события» ( event point ) и «момент со­отнесения» ( reference point ) [Reichenbach]. Очевидно, что формы едет и скучал в приведенных предложениях соотносятся не непосредственно с моментом речи, а с моментами действия — соответственно, увидел и  была.

Таким образом, можно считать, что в современном русском языке, Ш1К, например, и в английском (немецком и т. п.), существуют абсолютные и относительные временные формы [Никитина]. Отличие же русского языка от английского и других заключается в том, что в нем нет формального различия между абсолютными и относительными временными  формами, а следовательно, нет в этом плане и формального различия меж­ду главным и придаточным предложениями.

То же самое можно сказать и о другой категории глагола — наклоне- нии. Известно, что для функционирования в придаточных предложениях выработалась своя система форм «подчинительного» или сослагательного наклонения (кондиционалис, конъюнктив и т. п.). Особенно развита сис­тема этих форм в латинском и романских языках, а из германских — в  немецком. В английском языке формы конъюнктива мало употребительны, а в большинстве случаев они оказываются омонимичными формам инди­катива. Часто используются и сочетания с модальными глаголами [Левиц-кий₁₉]. В русском языке единственным показателем конъюнктива является частица бы, которая в ряде случаев сливается с союзом (что + бы = что­ бы, чтоб), оставляя глагол без всякого показателя зависимости.

Помимо форм сказуемого придаточное предложение может отличать­я от главного определенным порядком слов. Этот признак релевантен для зыков с фиксированным порядком слов. Так, в древнеанглийском языке порядок членов главного предложения — П — С — Д (подлежащее — розуемое — дополнение), а придаточного — П — Д — С или С — П — Д Quirk, Wrenn, 92-94; Brown, 88-89]. То же имеет место в древнем и со-Ременном немецком языке [Адмони», 70]. Еще одним показателем зави­имости придаточного предложения могло бы быть и его место относи-Рь  главного. Так, в среднеанглийском языке придаточное предложение о следует за главным или за тем придаточным, к которому оно отно-р [Quirk, Wrenn, 94].

 Таким образом, придаточное предложение всегда оказывается марки­
рованным, отличаясь от главного рядом формальных признаков: 1) усерин       структуры, 2) наличием зависимой формы сказуемого, 3) по членов, 4) местом относительно главного предложения. Следовательно, можно говорить о форме зависимой предикативности как об объявлении и ее конкретных разнообразных проявлениях, специфичных  каждого отдельного языка (или группы языков).

2. Типы СПП

В процессе развития теории СПП неоднократно вставал вопрос о клас­сификации предложений этого типа. Он получал различные решения в за­висимости от общего подхода к проблеме СПП и его отношения к ПрП. Ис­тория учения о СПП, классификации его разновидностей отражена в целом ряде работ [Крючков, Максимов; Степанян; Белошапковаг; Орлов].

Одной из наиболее распространенных как в отечественной, так и в зарубежной лингвистике является традиционная классификация, основан­ная на аналогии СПП и ПрП. Как уже отмечалось, функциональное тож­дество придаточных предложений и ПрП было предметом многочислен­ных обсуждений. Поэтому «из всех вопросов гипотаксиса наиболее разра­ботанным является вопрос о соотношении придаточного предложения и члена предложения» [Гулыгаь 20].

В американской лингвистике, не использующей термина член пред­ложения, возникла классификация придаточных предложений в соответ­ствии с тем, какое слово («часть речи») они замещают в пределах ПрП — существительное, прилагательное или наречие. В сущности, речь идет опять-таки об аналогии придаточных предложений и членов ПрП, только последние обозначаются в терминах соответствующих таксономических классов. Подобным же образом именуются и типы придаточных предло­жений: субстантивные (N-clauses), адъективные (A-clauscs) и адвербиаль­ные (D-clauses).

Еще один способ классификации основан на разграничении расчле­ненности и нерасчлененности СПП. Эта классификация, как и первая из приведенных — традиционная, имеет глубокие корни в русской синтакси­ческой традиции. Ее истоки прослеживаются в работах М. В. Ломоносова, А. X. Востокова, И. И. Давыдова. Эта классификация основывается на том, как соотносится придаточное предложение с главным: соотносится ли оно с ним в целом или же лишь с каким-либо его членом, распространяя послед­ний. В первом случае имеет место расчлененное, или двучленное, СПП, во втором — нерасчлененное, или одночленное [Поспелов₃,20].

Последняя классификация представляет, на мой взгляд, особый инте­рес, поскольку она дает возможность полнее рассмотреть вопрос о соотно­шении ССП и СПП. Дело в том, что проблема изоморфизма ПрП и СГШ имеет непосредственное отношение лишь к СПП нерасчлененной стр)*^' ры (одночленным СПП), в основе определения которых лежит приШР"¹ присловности [Грамматика-80, 467]: придаточные предложения присоединяются к одному из слов-членов главного предложения и распространяют еП> (это слово). В данный класс СПП входят предложения с придаточными поЯ' лежащными, определительными и дополнительными [Белошапковаз, 84-<Р а отношения внутри них аналогичны отношениям внутри подчинительШ словосочетаний [Крючков, Максимов, 29]. Главное предложение в таких предложениях не имеет самостоятельности — оно не завершено «ни в смы­словом, ни в грамматическом отношении» [Рогожникова, 202].

В двучленных (расчлененных) СПП, к которым относятся предложе­ния с обстоятельственными придаточными, последние распространяют не отдельный член главного предложения, а все главное предложение в це­лом [Крючков, Максимов, 37]. Связь внутри такого СПП, а также форма его придаточного предложения оказываются непредсказуемыми: они не предопределены никакими элементами главного предложения [Белошапко­ваз, 37]. С точки зрения семантики и информативной значимости придаточ­ное и главное предложения являются эквивалентными [Грамматика-80, 541]. Более того, придаточное предложение может стать выразителем признака, СПП в целом [Грамматика-80, 541].

3. Семантика СПП

Общая семантика ССП, как было показано, представлена тремя основ­ными типами: уподоблением, сопоставлением/противопоставлением и при­соединением. Что касается СПП, то его семантика более единообразна: СПП всегда выражает присоединение. Любое придаточное предложение всегда тем или иным образом уточняет, дополняет содержание главного.

Можно отметить определенную близость ССП со значением присое­динения и СПП. Можно даже показать, как ССП со значением присоеди­нения может быть преобразовано в синонимичное СПП. Это, конечно, вовсе не означает, что именно так происходит образование СПП. Приво­димые преобразования указывают лишь на характер соотношения ССП и СПП. Ср., например:

Я нажимаю кнопку, и лампочка загорается — (Всякий раз когда) я нажимаю кнопку, лампочка загорается —Лампочка загорается (всякий раз, когда) я нажимаю кнопку — Лампочка загорается, когда я нажи­маю кнопку (Лампочка загорается, потому что я нажимаю кнопку);

Мальчик идет по улице, и в это время начинается дождь — В то время как мальчик идет по улице, начинается дождь — Когда маль­ чик идет по улице, начинается дождь;

Книга лежит на столе, и я знаю об этом — Я знаю о том, что книга лежит на столе;

Книга лежит на столе, и мальчик хочет ее прочитать — Маль­чик хочет прочитать книгу, которая лежит на столе — Книга, ко­торую хочет прочитать мальчик, лежит на столе.

Итак, основное, наиболее общее содержание всех СПП — это пр_й. соединение. Конкретный характер, способ этого присоединения определя­ется типом придаточного предложения.

Обратимость СПП

Что касается СПП вообще, то при рассмотрении вопроса об их обрати­мости следует помнить, что во многих языках обращение порядка компонен­тов СПП в пршщипе возможно, однако существуют и такие языки, в которых это недопустимо. К последним относятся языки, в которых основным пока­зателем зависимости придаточного предложения является неконечная форма глагола. В таких языках главное предложение всегда должно занимать по­следнее место в СПП, и никакая обратимость компонентов невозможна. Та­ким образом, возможность обратимости/необратимости порядка компонен­тов СПП можно рассматривать как типологическую характеристику языков. К языкам, допускающим обращение порядка компонентов СПП, от­носятся те, которые располагают развитой системой личных форм глагола, т. е. такие, в которых показателем зависимой предикативности является зависимая форма глагола, а не место придаточного предложения относи­тельно главного. Таковы, например, русский, немецкий, французский и английский языки. В них различаются обратимые и необратимые СПП.

Необратимость СПП в отличие от ССП обусловлена не столько се­мантическими, сколько формальными факторами. СПП, которые не до­пускают обращения порядка компонентов, относятся к вполне определен­ным формальным типам: это, как правило, одночленные СПП. Изменение порядка компонентов в таких предложениях приводит к нарушению об­щей структуры данного типа СПП и возможному превращению его в дрУ" гой тип. Ср., например:

(1) Он любил, чтобы в комнате были цветы;

(2) (1а) Чтобы в комнате были цветы, он любил;

(3) Он любил, когда в комнате были цветы;

(4) (2а) ?Когда в комнате были цветы, он любил.

Если предложение (2) является изъяснительным, то (2а) напоминав временное.

Возможность обратимости СПП обусловлена тем, что придаточное предложение всегда маркировано и характер зависимости с изменен порядка компонентов не изменяется. Отличие обратимых СПП от обр мых ССП заключается в том, что при обращении компонентов ССП ** ются место их относительно союза, тогда как подчинительный сокЛ дучи обязательным маркером зависимости придаточного предложения перемещается вместе со «своим» придаточным предложением: Когда вы придете, меня уже не будет. — Меня уже не будет, когда вы придете.

Из всех подчинительных союзов только в то время как и его синони­мы ведут себя необычно — обращение порядка компонентов может про­исходить и вместе с союзом (как при подчинении), и относительно союза (как при сочинении):

Я пишу, в то время как она читает; В то время как она читает, я пишу; Она читает, в то время как я пишу.

В так называемых моносубъектных СПП (с тождественным подле­жащим для обоих компонентов) в русском языке возможно либо замеще­ние подлежащего во втором компоненте, либо опущение его. При обраще­нии порядка компонентов меняется и характер замещения (опущения):

Когда Петя приедет, он позвонит; Петя позвонит, когда (он) приедет.

По отношению к главному придаточное предложение может быть и в интерпозиции, т. е. находиться внутри главного:

Петя, когда он приедет, позвонит.

При сочинении — в ССП — интерпозиция одного из компонентов по отношению к другому часто бывает невозможна:

Петя пишет, а Маша читает; "Петя, а Маша читает, пишет; *Маша, а Петя пишет, читает.

Однако это касается ССП со значением сопоставления. В предложениях со значением уподобления возможна интерпозиция второго компо­нента, но она обязательно связана с преобразованием: ССП превращается

* ПрП с однородными членами, из которых второй можно рассматривать

** своеобразную интерпозицию второго компонента:

Петя читает, и Маша читает — Петя читает, и Маша (то-| лее) читает — Петя и Маша читают.

В ССП со значением присоединения интерпозиция второго компо- возможна, но она обычно сопровождается меной союза:

Книга лежит на столе, и я хочу ее прочитать — Книга, а я хочу ее прочитать, лежит на столе.

Специфика обратимости/необратимости ССП и СПП определенным связана с семантикой компонентов этих предложений и характером соотнесенности друг с другом. Как показывают исследования, соотношение глагольных форм в компонентах СП может выражать как одно­временность событий, так и неодновременность, причем распределение этих двух типов отношений приблизительно одинаково для рассмотрен­ных ССП и СПП [Толмачева, Левицкий]. Если события, описываемые во вторых компонентах СП, одновременны с событиями, описываемыми в первых компонентах, то порядок следования компонентов в принципе безразличен (если не считать влияния контекста). Если же эти события не одновременны, то порядок компонентов может либо соответствовать по­рядку событий, либо не соответствовать ему. Анализ СП, выражающих неодновременность событий, показывает, что для ССП характерным явля­ется соответствие порядка компонентов порядку событий, а для СПП бо­лее типичны случаи их несоответствия.

В СПП можно различать два варианта расположения компонентов: главное предложение предшествует придаточному (прямой порядок) и главное предложение следует за придаточным (обратный порядок). Ана­лиз СПП, выражающих неодновременность, показывает, что для СПП с прямым порядком компонентов более типичным является несоответствие порядка компонентов порядку событий, тогда как для СПП с обратным порядком компонентов более типичным является соответствие порядка компонентов порядку событий [Толмачева, Левицкий].

ССП и СПП

Существуют определенные черты сходства и различия ССП и СПП. Сходство заключается прежде всего в близости содержания двух типов СП, точнее, в том, что одно и то же содержание может быть оформлено как в виде ССП, так и в виде СПП [Грамматика-80, 463]. Однако это не просто формальное различие. Специфика грамматической формы состоит в том, что она имеет собственное содержание. Поэтому, говоря о разных формальных способах выражения одного содержания, нужно иметь в ви­ду, что в конечном счете это общее содержание может приобретать тс или иные оттенки смысла, определяемые способом выражения. При одинако­вом в целом характере передачи явлений объективной действительности порядок компонентов в ССП соответствует порядку событий, а в СПП -последовательности мыслей [Попова, 395; Жельвис, 345].

Компоненты ССП более самостоятельны, поскольку при сочинении сохраняется «самостоятельность и полнота смысла каждого из сочетаемости предложений [Богородицкий, 229]. В СПП один компонент (придаточное предложение) служит частью другого (главного предложения), «вкрапливается» или «погружается» в него [Зиндср, Строева, 294; Traugott, 58], пояс* ет и уточняет его [Федоров, 74], отвечает на тот или иной вопрос при гл ном предложении. Компоненты ССП представлены всегда как одноранго­вые, а компоненты СПП — как разноранговыс, разнопорядковые.

Между компонентами ССП нельзя установить функциональных от­ношений членов предложения (разве что однородных), а между компонен­тами СПП существуют отношения членов предложения [Гулыгаг, 193]. Иными словами, в пределах ССП имеет место линейная зависимость, а в пределах СПП — ступенчатая [Гулыга_ь 18].

Обратимые и необратимые предложения встречаются как среди ССП, так и среди СПП, однако характер обратимости в них различен. Во-первых, различие касается ограничений на обратимость. Для ССП это ограничения прежде всего семантического характера: при обращении может измениться или утратиться смысл предложения. Для СПП это ограничения формально­го характера: обращение допускают лишь определенные типы СПП (дву­членные). Во-вторых, различие касается самого способа обращения. Ком­поненты ССП обращаются относительно союза, который представляет со­бой своего рода «ось вращения». В СПП обращение происходит иначе: при­даточное предложение меняет свое место вместе с союзом, который всегда примыкает к «своему» придаточному предложению [ПешковскиЙ!, 464]. В связи с этим корректнее говорить не об обращении порядка компонентов СПП, а об их перестановке. Учитывая сказанное, можно представить струк­туры ССП и СПП следующим образом (см. ниже,):

На поверхностном уровне все эти различия выражаются прежде всего противопоставлением сочинительных и подчинительных союзов, ис­пользуемых для связи компонентов соответствующих СП. По-разному осуществляется и оформление компонентов. Компоненты ССП могут принимать форму любого коммуникативного типа (точнее — почти любой [Левицкий^]), в результате чего возможен разнородный модальный ха­рактер всего ССП [Грамматика — 79, 906]. Комуникативный же тип СПП в целом определяется коммуникативным типом главного предложения [Грамматика — 79, 907].

ССП

СПП

X        Y        Z

1

Si                          and  S₂

Структуры ССП и СПП

 

 

Компоненты ССП допускают определенную степень варьирования форм времени и наклонения сказуемых, причем эти формы в обоих ком­понентах имеют один порядок (ранг): или обе — независимые (в обычном ССП), или обе — зависимые (при сочинении двух придаточных предло­жений). В пределах СПП свободно варьировать может только форма ска­зуемого в главном предложении, тогда как в придаточном она всегда имеет

зависимую форму.

Как второй компонент в необратимом ССП, так и придаточное пред­ложение в составе СПП получают дополнительную функцию: они не только обозначают событие, но и определенным образом характеризуют первое предложение (главное предложение — в СПП) [Прокопчук, 123]. Отличие придаточного предложения от второго компонента необратимого ССП заключается в том, что в придаточном предложении эта двойствен­ность функций «закреплена языковой системой, имеет парадигматический

характер» [Там же].

Говоря о различии ССП и СПП, следует помнить, что эти классы СП оказываются неоднородными по составу. Среди ССП выделяются обрати­мые и необратимые, среди СПП — одночленные и двучленные. Первые, как уже отмечалось, являются необратимыми, вторые — обратимыми. Наиболее характерными, типичными для сочинения представляются обра­тимые ССП, для подчинения — необратимые (одночленные) СПП. Таким образом, выделяется «чистое» сочинение (обратимые ССП) и «чистое» подчинение (необратимые или одночленные СПП), а также тип, который можно рассматривать как своеобразную нейтрализацию различий меж­ду сочинением и подчинением. К этому типу относятся необратимые ССП и обратимые (двучленные) СПП, почти идентичные по содержанию.

Все сказанное свидетельствует о том, что по своей семантике дву­членные СПП близки ССП [Белошапкова₃, 24; Ширяев,, 98]. На переход­ный характер связи в СПП с условными и уступительными придаточными предложениями указывал еще В. А. Богородицкий [Богородицкий₂, 230]. Некоторые исследователи считают даже, что союзы, используемые для соединения компонентов двучленных СПП, являются сочинительными [Haulica].

Глава четвертая

БЕССОЮЗНОЕ СЛОЖНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

1. Проблема бессоюзного предложения

Вопрос о бессоюзном сложном предложении (БСП) и его месте в системе синтаксиса достаточно спорен [Василенко]. Часть исследователей (А. Н. Гвоз­дев, В. М. Никитин, А. Б. Шапиро и др.) считают, что БСП представляет со­бой вариант либо ССП, либо СПП. По мнению Е. Гулыга, в немецком языке БСП могут быть как сочиненными, так и подчиненными [Гулыга]. Во многих отечественных грамматиках английского, немецкого и французского языков БСП обычно определяются как предложения с опущенными союзами. [С. 0. Карцевский противопоставляет бессоюзие подчинительной связи, с одной стороны, и подчинение и сочинение как союзные виды связи — с другой i [Карцевский]. Развивая идею Карцевсмого, Н. С. Поспелов выделяет БСП в особый тип, а сочинение и подчинение предлагает различать лишь в рамках ' союзной связи [Поспелов!, 343]. Именно такое противопоставление получило |в последнее время наибольшее распространение.

Сторонники выделения в пределах БСП сочинения и подчинения при­водят в качестве аргумента интонационный критерий: «Нет предложения Вообще Лес рубят — щепки летят с причинными, условными и временны-Pffl значениями. Есть три различных предложения с различными интонаци­онными рисунками и различными (каждый раз конкретными) семантиче-раши отношениями» [Ильенко, 19-20]. Однако не следует забывать, что, «не будучи собственно грамматическим средством, интонация сама по себе, Рез опоры на определенные структурные показатели, не способна создавать выражать грамматические отношения» [Кручинина, 115].

Об интонации, как уже отмечалось ранее, можно говорить, имея в виду лишь конкретное употребление предложения — высказывание, в котором недостающие элементы структуры с успехом восполняются контекст и/или ситуацией. Предложение же как единица языка не «привя-F*Ho» ни к какой определенной интонации. Последняя — именно и только V Процессе коммуникации — накладывается на структуру высказывания и коль не только восполнить смысл конкретного «остатка» предложения, включенный в элементах его структуры и лексическом составе, но и даже полностью изменить его.

Бессоюзная связь представляет собой особый вид связи, который можетоказаться близким как сочинительной, так и подчинительной, но для выделения бессоюзного сочинения и бессоюзного подчинения нет доста­точных оснований [Кулагин, 83]. В связи с этим исключение БСП из сферы сочинения и сферы подчинения представляется вполне целесообразным поскольку это направляет внимание исследователей на специальное изуче-ние БСП, способствует выявлению его специфики [Кулагин, 83; Ширяев,].

Исследователи исторического развития языков полагают, что БСП и союзные СП, с которыми они могут быть сопоставлены, не обязательно связаны генетически. Каждый тип проходил свой путь развития [Борков­ский, 30]. Древнейшим видом СП считаются бессоюзные предложения, «состоящие, по существу, из ряда самостоятельных предложений» [Филичева, 109], т. е. первоначально средством связи двух предложений было их простое соположение [Пауль, 175]. Подчинению предложений «как психо­логически, так и исторически предшествует бессоюзие» [Карцсвский₂,125].

Такое паратактическое соединение предложений оказывается аналогич­ным паратактическому соединению компонентов ПрП. Паратаксис служил средством связи и в рамках ПрП: для элементарного двусоставного ПрП лю­бого строя было вполне достаточно простого соположения компонентов без какого бы то ни было специального их оформления [Бенвенист, 174 и след.]. Двусоставность предложения предполагает различение говорящим и слу­шающим предмета сообщения и сообщаемого. Каждый из компонентов мог выполнять соответствующую функцию в составе целого, даже не будучи спе­циально оформленным или имея одинаковые формы — что, в сущности, одно и то же. Было ли такое соединение паратактическим или гипотактическим — зависело от роли порядка слов. Если порядок слов был свободным, то можно говорить о паратаксисе. Если же порядок слов был фиксированным, то нали­цо переход к гипотаксису, ибо «история устранения паратаксиса начинается с фиксированного порядка слов» [Холодович, 202]. Можно полагать, что пер­воначально порядок слов не был фиксированным, и «классическая форма паратаксиса допускает... по крайней мере две модели» [Холодович, 201].

Итак, паратаксис мог играть одинаковую роль в становлении складывающихся ПрП и СП: при неоформленности (или одинаковой оформлен ности) двух компонентов они оказываются семантически неравноправными. В пределах ПрП — это разные члены предложения, в пределах Си это разные по характеру зависимости компоненты: «Последующую Ф1 следует рассматривать как присоединяемую к предшествующей 4 Говорящий субъект, далеко не считая их равноценными, рассматриваем последнюю как зависимую» [Карцевский₂,125].

Специфика паратактической связи предложений заключается в что простое соположение компонентов может выразить почти ^Л1° w гическое отношение между ними. Иными словами, указывается лишь в зависимости одного предложения от другого без раскрытия содержания этой зависимости [Ярцева₂, б; Адмони4, 67]. —-...« л™, ттгч,,г^лг-л (\П1 ПЯГТСПЫТиЯ СМЫСЛ* ГИЧССКОе ОТНОШе       ду

Таким образом, БСП представляет собой особый вид СП, отличающийся по способу вьфажения отношений между компонентами как от ССП, так ■ц от СПП. В этом плане, как уже отмечалось, первым основанием классификации СП должен быть признак наличия/отсутствия союза, а вторым (при наличии союза) — тип последнего: сочинительный или подчинительный.

Типы БСП

Наиболее общие классификации БСП представлены в работах А. А. По-тебни и С. О. Карцевского. В первом случае мы имеем дело с чисто струк­турной классификацией, во втором — скорее с семантической или струк­турно-семантической. Структурная классификация предполагает рассмот­рение вопроса о характере компонентов БСП.

Вопрос о характере компонентов БСП довольно своеобразен. С одной стороны, БСП не является ССП, в котором оба компонента грамматически равноправны. Для БСП справедливо приведенное ранее утверждение

I С. Карцевского о том, что вторую фразу следует понимать как зависящую от первой. С другой стороны, БСП отличается и от СПП, в котором фор­мально противопоставляются главное и придаточное предложения. В БСП

, этого противопоставления может и не быть [Зиндер, Строева, 293].

Условно принимая утверждение С. Карцевского о зависимом характе­ре второго компонента БСП, попытаемся рассмотреть те формальные при­знаки, которые может иметь второй компонент, или — по терминологии А. А. Потсбни — паратактическое придаточное предложение.

Придаточные предложения первого типа отличаются тем, что допол­нение или подлежащее первого («главного» — по терминологии Потебни) предложения указывает на подлежащее или дополнение придаточного паратактического. При этом в последнем отсутствует относительное или обязательное местоимение [Потебня₂, 251-258]:

Прислал человека, Иваном зовут.

Второй тип придаточного паратактического характеризуется тем, что существительное первого («главного») предложения, к которому относится данное придаточное, повторяется в этом придаточном в соответствую-рм падеже и предваряется местоимением, указывающим на упомянутое существительное:

Есть печера, из тоя печеры исходит источник.

щ^ В подобных случаях перед придаточным предложением может упот-Ляться соединительный союз и или а при местоимении же:

И ту оке есть гора высоко зело, и на той горе святая Елена царица поставила крест кипарисен.

В приведенном примере БСП превращается в ССП присоединитель­ного типа.

В третьем типе придаточного предложения существительное первого («главного») предложения не повторяется, а замещается местоимением в соответствующем падеже:

Есть печера, (а) из нее исходит источник.

С. О. Карцевский выделяет также три типа БСП. Однако его класси­фикация имеет скорее структурно-коммуникативный характер: она связана с актом коммуникации, с характером порождения предложения. По Кар-цевскому, специфика БСП первого типа заключается в том, что, «не буду-чи предварительно известным, второе предложение просто присоединя­ется к первому, уже оформленному в виде фразы:

Приехали в степь, заря занимается» [Карцевский2, 125-126].

Поскольку присоединение ничем не ограничено — присоединенных предложений может быть несколько, подобные БСП дают открытые

структуры.

В БСП второго типа второе предложение является предусмотренным еще до произнесения первого — «структурная схема целого осознается говорящим субъектом прежде, чем он начал говорить:

Будет хорошая погода — пойдем гулять» [Там же, 125]. Поскольку обе части взаимосвязаны, БСП данного типа имеет закры­тую структуру. Структуры первого типа Карцевский называет также про­грессивными, или аналитическими, а структуры второго типа — рег­рессивными или синтетическими [Там же, 126].

БСП третьего типа оказываются нейтральными с точки зрения после­довательности компонентов:

Я должен завтра уехать, — сказал мне брат; Брат мне сказал: я должен завтра уехать.

В плане семантических отношений компонентов выделяют также т] типа БСП [Поспелов₂, 54]:

1) содержание второго компонента включается в содержание первого

Я вижу: конь бежит;

2) содержание обоих компонентов двусторонне взаимосвязано:

Конь бежит, земля дрожит;

Земля дрожит — (это потому что) конь бежит;

3) вторая часть только примыкает, присоединяется к первой:

Я вхожу, мой брат меня ждет.

3. Зависимая предикативность в БСП

Отсутствие союза как показателя отношений между компонентами БСП равносильно отсутствию личной формы глагола в ПрП. Однако, как уже ука­зывалось, в пределах СП различаются формы не только независимой, но и зависимой предикативности. Простое деление всех СП на союзные и бессо­юзные «не оставляет места для синтаксических форм с четко выраженной, но не союзной связью частей: конструкции типа Опоздай я хоть на минуту, было бы уже поздно попадают в число бессоюзных [Черемисина_ь 16].

Специфика структуры первого компонента приведенного предложения, форма его глагола-сказуемого, особенно соотносительное употребле­ние форм и наклонений глагола-сказуемого [Борковский, 495] — все это может рассматриваться как одна из возможных форм зависимой предика-j тивности. Аналогичные примеры имеются и в английском языке:

Had I known that , I would come at once . К подобным же случаям можно отнести и предложения типа The man I saw yesterday asked about you .

Компоненты Had I known that и / saw yesterday не соответствуют [структурам обычных ПрП (ядерных предложений). Эти несоответствия, [полученные в результате определенных преобразований (трансформаций), можно рассматривать как формы зависимой предикативности.

Аналогичные случаи преобразования форм приводит А. А. Потебня ;[Лотебня₂,132 и елед.\.

Пнет ногой во двери железные, Изломал все пробои булатные.

Правда, он предлагает другую интерпретацию подобных случаев че­редования форм глагола — как более четкое, более живое противопостав­ление двух действий или действия и результата. Однако представляется ^зможным рассматривать форму будущего времени глагола, употреблен-РУо в контексте явно прошедшего времени, в качестве одной из форм зависимой предикативности.

Учитывая сказанное, следует признать целесообразным подразделение  БСП на два подтипа: БСП с наличием зависимой предикативности в Цом компоненте (или нескольких) и БСП без зависимой предикативности П, в которых хотя бы один из компонентов имеет явно зависимую  могут рассматриваться как предложения со специфически выражен открытым предикативностью подчинения. БСП, не содержащие компонентов с остается лишь вопрос, куда относить БСП с компонентами     зависимую предикативность. Он допускает два решения. ре i значимой предикативностью, являются «собственно бессоюзными».

Если наличие компонента с зависимой предикативностью рассматривать как показатель связи компонентов СП, эквивалентный подчинительному союзу [Черемисина_ь 14 и след.], то эти предложения следует включить в класс СПП в качестве подкласса. Если же строго придерживаться оппози­ции «наличие/отсутствие союза», то эти предложения останутся разно­видностью (подклассом) БСП.

4. Обратимость БСП

Подобно ССП и СПП, БСП тоже могут быть подразделены на две разновидности — обратимые и необратимые. Если принять во внимание утверждение С. Карцевского о том, что второй компонент БСП зависит от первого, то следует помнить, что позиция второго компонента является маркированной. В таком случае обращение порядка компонентов БСП приведет к изменению или утрате смысла. Ср., например:

Лес рубят — щепки летят * Щепки летят: лес рубят. Следовательно, если БСП не имеет никакой формальной маркировки компонентов (например, формы зависимой предикативности), то оно чаще всего оказывается необратимым: обращение порядка компонентов, мена их места связана с изменением синтаксической позиции. Исключением из этого являются БСП нейтрального, по Карцевскому, типа, к которому, ве­роятно, принадлежат предложения, соотносимые с СПП изъяснительного типа. Правда, и в этом случае можно говорить о своего рода маркирован­ности — глаголы речи, мысли и т. п. можно рассматривать как показатели «главного» предложения. Если же в составе БСП имеется компонент, со­держащий зависимую предикативность, то наличие этой формы уже само по себе является достаточно сильным признаком (маркером) зависимости. Такие БСП допускают обращение порядка компонентов, поскольку харак­тер зависимости при обращении не изменяется:

Опоздай я хоть на минуту, было бы уже поздно = Было бы р® поздно, опоздай я хоть на минуту.

5. Союзные и бессоюзные сложные предложения

Большинство БСП по своим «логико-грамматическим значениям ее носительно с союзными сложными предложениями» [Кулагин, о вполне естественно, ибо в БСП отсутствует лишь первый, самый « ний», слой семантики СП — союз, который эксплицирует значения и с шения, выражаемые СП вообще. Что же касается других компонентов (с содержания — грамматических форм частей СП, их лексического соста _они более или менее единообразны для всех типов СП, независимо от нали-ция союза и его типа. В связи с этим между компонентами БСП можно обна­ружить самые разнообразные отношения — условные, причинно-следствен­ные и т. п. Так, в древнерусских грамотах можно найти многочисленные БСП, смысловая связь внутри которых была достаточно отчетливой, о чем свиде­тельствуют юридические формулировки, которые, как известно, должны об­ладать «предельной ясностью, чтобы не допускать различного толкования [Борковский, 47; Борковский, Кузнецов]. Аналогичное положение существо­вало и в период формирования немецкого национального языка [Адмони₅].

В связи с отсутствием самого главного показателя отношения — союза — семантика БСП оказывается зачастую менее четкой и диффе­ренцированной, чем семантика союзных СП, тем не менее она является достаточно определенной, чтобы ее понимание говорящими на данном языке было более или менее единообразным [Кулагин, 85-86]. Опреде­ленность содержания БСП обусловливается тем, что смысловые отношения между компонентами такого предложения воспринимаются во всем его контексте, вне которого БСП, как предложение любого типа, может оказаться двусмысленным [Ambiguities].

Структурно равноправные компоненты ССП и БСП, как и главные предложения в составе СПП, могут выражать свою целевую установку, когда как придаточное предложение в составе СПП этим свойством не обладает. В связи с тем что только главное предложение в составе СПП выражает целеустановочный план всей коммуникации, СПП образуют монокоммуникативные единства, тогда как ССП и БСП могут образовывать поликоммуникативные единства с разнородными или однородными целеустановками [Минкин, 27].

Как уже отмечалось, БСП соотносимы с разными союзными СП, но это ^Щсе не означает, что БСП представляет собой СПП или ССП с опущенны-союзами. Так, предложение типа И увидел старец щепы гребет «от глу-древности доходит в просторечии и до нашего времени, причем ныне, развитии относительных частиц, оно получает такой вид, как будто частица в нем опущена (выделено мною. —Ю. Л.) [Потебня₂,259]. В сомнительных случаях для определения семантики (типа) БСП ино-рекомендуется такой «вспомогательный прием», как постановка между юнентами БСП того или иного союза: «именно в спорных случаях бы-допустима постановка различных союзов» [Борковский, 31; Блох, 81]. ли можно с этим согласиться. В подобных случаях мы превращаем в союзное предложение с аналогичной семантикой, т. е. подменяем тип СП другим.

В целом можно сказать, что союзные СП представляют собой силь-форму противопоставления сочинительной связи подчинительной, а — слабую.

Глава пятая

ЭКВИВАЛЕНТЫ СЛОЖНОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Помимо простых и сложных предложений в синтаксической систе­ме языка существуют конструкции, которые можно было бы охарактери­зовать как эквиваленты сложного предложения. Речь идет прежде всего о семантической эквивалентности. Известно, что предложение простое в аспекте формальном может оказаться семантически сложным и наобо­рот. Однако существуют конструкции, в составе которых используются глагольные формы (как личные, так и неличные), занимающие, по край­ней мере в плане формы, некоторое промежуточное положение между ПрП и СП. К таким конструкциям относятся предложения с однородными членами, с причастными, деепричастными, инфинитивными оборотами, а также ряд других конструкций, объединяемых обычно под общим наиме­нованием усложненные предложения.

1. Предложения с однородными членами

В отношении предложений с однородными членами В. Г. Адмони oтмечает, что если неглагольные однородные члены (04) не влияют на структуру предложения и его семантику, то наличие однородных сказуемых приводят к сдвигу в логико-грамматическом характере предложений в результате чего создается «известное раздвоение всего предложении ведущее даже к некоторому сближению со структурой сочиненного пред
ложения» [Адмониз, 200]. В таких случаях можно считать, что в предложении имеются две однородные предикативные связи. При наличии однородных подлежащих или других именных членов (за исключением естественно, именных сказуемых, точнее — предикативов) мы имеем существу «не несколько однородных членов, а один, но составленный отдельных элементов» [Конрад, 265]. В. А. Бслошапкова считает, ^ч
настоящее время «мысль о том, что предложения с однородными членами входят в структуру сложного предложения, вполне обоснована и я широкое распространение» [Белошапкова₅,168].

Однако если в отношении однородных сказуемых, как уже отмечалось, это утверждение не вызывает сомнений, то в отношении однор подлежащих необходимо выяснить, можно ли рассматривать их как представителей двух разных предложений или двух компонентов ССП.

1.1. Понятие сочинительного сокращения

Хотя изучение вопроса о соотношении ПрП с однородными членами (04) и ССП имеет определенную традицию, наиболее детально и всесто­ронне он исследовался в рамках трансформационной грамматики, основ-¹ ной задачей которой выступает выявление способов преобразования пред­ложений и отношений между так называемыми ядерными предложениями и результатами их преобразований (трансформами).

В трансформационной грамматике 04 рассматриваются обычно как представители нескольких исходных (ядерных) предложений внутри одного и того же ПрП, а само такое ПрП — как результат сокращения или редукции нескольких ПрП или одного ССП. «Если мы имеем два предложения Z — X — W и Z — Y — Wh если X и Y являются действи-I тельными НС этих предложений, мы можем образовать новое предложе­ние Z — X + and + Y — W:

(la) The scene — of the movie — was in Chicago (1 b) The scene — of the play — was in Chicago

(lc) The scene — of the movie and the play — was in Chicago» [Chomsky^, 73-74].

Таким образом, появление предложений с 04 можно представить в виде своего рода вынесения за скобку общего члена двух (или более) предложений:

Е (2) Петя читает, и Маша читает — (Петя и Маша) читает — Петя и Маша читают;

(3) Петя читает, и Петя пишет — Петя (читает и пишет) — Петя читает и пишет.

Общий член при повторном употреблении может не только опускаться, но и замещаться:

На) John opened the door and Peter opened the window; lyb) John opened the door and Peter the window; '^a) John unlocked and opened the door; b) John unlocked the door and opened it [Fowler, 156].

Введение слова respectively «соответственно», указывающего на пе-?^естцую связь элементов, дает возможность значительно разнообразие сочетания, позволяя соединять даже такие предложения, которые не ¹⁰¹ общих частей: (6а) Mary knit and June sew ;

(6b) Mary and June knit and sew respectively;

(7a) John opened the window and Peter closed the door;

(7b) John and Peter opened and closed the window and the door respectively

[Fowler, 156].

Однако не все случаи употребления 04 можно объяснить как резуль­тат такого простого сокращения. Рассмотрим несколько предложений:

(8) Петя и Маша — счастливая пара;

(9) Петя и Маша встречаются на остановке;

(10)(10) Масло и вода не смешиваются.

Предложение (8) нельзя воспринимать как результат сокращения двух предложений:

Петя — счастливая пара, и Маша — счастливая пара. Вероятно, это можно было бы отнести и к предложениям (9-10). Одна­ко если предложение (8) никак не может быть получено после какого бы то ни было преобразования, то для (9) и (10) это возможно [Harris, 385-389]: (9а) Петя встречает Машу на остановке, и Маша встречает Петю на остановке — Петя и Маша встречают друг друга на остановке — Петя и Маша встречаются на остановке;

(10а) Масло не смешивается с водой, и вода не смешивается с маслом — Масло и вода не смешиваются друг с другом — Масло и вода не смешиваются.

В предложениях подобного рода мы имеем дело с так называемыми симметричными предикатами, которые связывают два субъекта, вовлечен­ные в общее или взаимное действие [Иомдин; LakofT, Peters].

Различие предложения (8), с одной стороны, и предложений (9-Ю), а также всех предыдущих — с другой, зафиксировано терминологий ски. В трансформационной грамматике проводится различие между соединением предложений» { sentence conjunction ) и «соединением слов] ( phrasal conjunction ). Е. В. Падучева употребляет соответственно термин сентенциальная конъюнкция и термовая конъюнкция [Падучеваь '"''' Сущность термовой конъюнкции заключается в расчленении пскоторо общего класса (множества) на его составляющие, что выражается в заме названия множества названиями составляющих:

Супруги = Петя и Маша.

Структурное различие двух видов сочинительных сочетаний может быть представлено следующим образом:

1) сентенциальная конъюнкция [Dik, 99]: (11) J °^ ⁿ ' BM ^an d Peter laughed .

S

John laughed

Peter laughed

laughed

John

3) термовая конъюнкция [Dik, 110]: (12) John, Paul, George andRingo are the Beatles

4)

are

the Beatles

Paul    George Ringo

 

 

^J) Sticks and stones may break my bones; ^a) Sticks may break my bones and stones may break my bones; °) 7~ Ъе combination of sticks and stones may break my bones [Fowler, 158].

 

Очевидно, что различие двух видов сочинительных сочетаний касается глубинной структуры, а в плане поверхностной — никаких различий не Явствует. Это отсутствие формальных различий приводит к появлению Усмы сленных случаев, когда одно и то же сочетание может рассматривается как результат либо термовой, либо сентенциальной конъюнкции:

в случаях же двусмысленности и способах ее преодоления можно следующее. Во-первых, подобные примеры относятся к синтакси ческой омонимии — явлению, занимающему вполне определенное место в системе языка и не представляющему в ней ничего необычного, исклю-чителыюго. Во-вторых, двусмысленным может быть только предложение взятое вне контекста (ситуации). В контексте (ситуации) употребленное предложение — высказывание — вполне однозначно, за исключением каламбуров и т. п. Следовательно, одним из средств разрешения двусмыс­ленности является контекст. В-третьих, если отдельное предложение и оказывается двусмысленным, то в языке имеется достаточно средств, что­бы эту двусмысленность устранить, даже в пределах отдельного предло­жения. Ср., например:

(14) John, Bill and Richard are a happy trio;

(15) John, Bill and Richard carried a stone;

(16) John, Bill and Richard carried a stone together;

(17) John, Bill and Richard each carried a stone [Dik, 208].

(18) Предложение (14) вполне однозначно. В позиции подлежащего — по­элементное наименование множества, которое тем не менее представлено как единство, что подкрепляется значением сказуемого: a happy trio не может быть употреблено для характеристики каждого из трех компонен­тов подлежащего. Предложение (15) оказывается двусмысленным: харак­теристику множества, названного в позиции подлежащего, можно соотнести и с множеством в целом, и с каждым элементом. В предложении (16)
слово together вполне однозначно показывает, что характеристика множе­ства относится ко всей совокупности элементов (одно совместное действие). В предложении (17) слово each опять-таки вполне однозначно пока­зывает, что характеристика множества относится к каждому из его эле­ментов (три отдельных действия).

Что касается роли рассмотренных двух видов сочинительного сокра­щения, то разные исследователи оценивают се по-разному. Существуют три различные точки зрения на эту роль. С одной точки зрения, основным и единственным способом образования ПрП с 04 является сентенциаль­ная конъюнкция [Bellert; Gleitman], с другой — термовая конъюнкция [Wierzbicka; McCawly].

Обе эти концепции оказываются взаимоисключающими. Более Р⁸" зумной и приемлемой, на мой взгляд, представляется третья точка зрений заключающаяся в том, что в процессе сочинительного сокращения работают оба механизма — и сентенциальная конъюнкция, и термовая конъюнкция [LakofT, Peters; Svindland; Harris]. По мнению А. Свиндлснда, <• ждый из этих двух механизмов имеет свою сферу действия: первый «обслуживает» глаголы, а второй — слова других классов. В соответствии этим сочинение глаголов и глагольных групп более успешно описываеть с помощью трансформационных правил, а сочинение других классов, первую очередь — существительных, более успешно описывается с по-цошью правилами грамматики НС.

Особый интерес в рассматриваемом аспекте представляет вопрос о так называемых разноименных 04.

---

Дата добавления: 2018-09-23; просмотров: 300; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!