Характерные черты частных деликтов

579. Прекращение обязательства смертью правонарушителя. Опи­
санный ход исторического развития, неразрывно связанный с обо­
стрением классовой борьбы в Риме, ростом пауперизации низших
слоев населения и все большей неустойчивостью власти господст­
вующих классов, сказался целым рядом черт на системе обяза­
тельств из частных деликтов в развитом римском праве. Так, толь­
ко историческим происхождением этих обязательств объясняется
правило о прекращении, по крайней мере некоторых из них, смер­
тью потерпевшего и общее правило о прекращении этих обяза­
тельств смертью правонарушителя, но не его capitis deminutio:
месть, по воззрению римлян, должна быть направлена на винов­
ника правонарушения, но не на его наследников, в то же время
capitis deminutio, изменявшая правовое положение человека, не от­
ражалась на его физическом существовании, а только оно и было
нужно для осуществления мести.

580. Ответственность нескольких правонарушителей. Только ис­
конной идеей мести может быть объяснено то, что в случае сов­
местного совершения деликта несколькими лицами штрафной иск
мог быть предъявлен к каждому из них отдельно, что размер под­
лежавшего уплате штрафа в ряде случаев значительно превышал

-491-

размер убытков потерпевшего, что иски погашались краткой го­дичной давностью: тот, кто не мстит тотчас же, предполагается простившим.

581. Особенности ноксальной ответственности. Историческим происхождением деликтных обязательств объясняются и особенно­сти actiones noxales: эти иски о возмещении ущерба или о выдаче причинивших ущерб животных или рабов, предъявлялись не к соб­ственнику животного или раба, а к тому , кто владел ими в момент предъявлении иска, и имели целью дать потерпевшему возмож­ность либо получить возмещение ущерба, если владелец животного или раба согласится возместить ущерб, либо проявить свое чувство мести в отношении животного или раба, если владелец животного или раба предпочтет выдать того или другого потерпевшему.

Как ни значительны были следы исторического происхождения обязательств из деликтов, однако со временем, наряду с исками, направленными на взыскание роепа, частного штрафа, заменив­шего древнейшую месть, появились и другие иски, направленные на возмещение причиненных деликтом убытков в собственном смысле слова. А Институции Юстиниана, вслед за Гаем, различа­ют даже три вида исков из деликтов: a) actiones poenales, штраф­ные иски; б) actiones rei persecutoriae, иски, направленные на воз­мещение причиненного деликтом вреда, и в) actiones mixtae, иски,., направленные одновременно как на взыскание штрафа, так и на -возмещение убытков (Гай. 4. 6-9; I. 4. 6. 16—19) (см. п. 56). Одна­ко, значение этого деления исков из деликтов на три категории: представляется не вполне ясным. Можно сказать с определеннос­тью одно: юристы в отдельных случаях ссылаются на это деление/ для того, чтобы оправдать отступление от тех начал, которым обя---зательства из деликтов были подчинены в древнейшее время: так, переход иска к наследникам потерпевшего обосновывается в от­дельных случаях тем, что actio habet (continet) rei persecutionem (D. 4. 2. 16, 2; D. 4. 7. 46). Тем же соображением обосновывается отпадение иска против лиц, причинивших вред совместно с нару­шителем, уже возместившим потерпевшему убытки (D. 4. 2. 14. 15; D. 4. 3. 17) и т.п.

Несомненно и другое: весь ход развития римского права в об­ласти деликтов, постепенный переход от некогда твердо фиксиро­ванной роепа к возмещению причиненных деликтом убытков, — ясно свидетельствует о возрастании роли денег в римском хозяй­стве, о развитии обмена, об усилении значения торговли. Однако, от следов своего исторического происхождения римская система деликтов не освободилась никогда, как не освободилось от них и римское договорное право.

-492-

Глава 40 ОТДЕЛЬНЫЕ ДЕЛИКТЫ

Iniuria

582. Iniuria по древнему цивильному праву. Iniuria, посягательст­
во на личность, претерпевает, в качестве основания возникнове­
ния обязательств, значительные изменения, начиная с законов XII
таблиц и вплоть до периода империи.

В законах XII таблиц iniuria — это посягательство только на те­лесную неприкосновенность римского гражданина и притом пося­гательство, выражающееся в определенных, предусмотренных за­коном действиях, из которых каждое влечет за собою отличные от других последствия. Законы XII таблиц знают три вида iniuria:

(1) Самую тяжкую степень составляет членовредительство,
membrum ruptum, которое влечет за собою мщение потерпевше­
го по началу: око за око, зуб за зуб (talio), если не достигнуто со­
глашение между сторонами: si membrum rapsit ni cum eo pacit talio
esto.

(2) Вторую степень составляют менее тяжкие повреждения, os
fractum, которые влекут за собою уже только обязанность уплатить

«потерпевшему штраф в размере 300 ассов, если потерпевшим был свободный человек, и в размере 150 ассов, если ранение причине­но рабу.

(3) Наконец, третьей наиболее легкой степенью iniuria было на­
несение побоев (без ранения), оскорбительных ударов и т.п. — ver-
beratio, pulsatio — которые влекли за собою обязанность нанесше­
го их уплатить штраф в 25 ассов.

Таким образом, в законах XII таблиц iniuria охватывает только посягательства на телесную неприкосновенность, которые влекут за собою обязанность уплаты штрафа в раз навсегда для отдельных видов iniuria установленном размере.

583. Iniuria по преторскому праву. Обе эти черты деликта iniuria
были глубоко изменены преторским правом. Из посягательства на
физическую неприкосновенность iniuria была превращена в деликт
против личности вообще, в посягательство как на телесную непри­
косновенность, так и на личные нематериальные блага человека:
честь, семейные отношения и т.п. Некоторые исследователи (как
например, Иеринг) отмечают двойственную функцию iniuria в той

-493-

постановке, какую придало этому деликту преторское право: «реа­листическую», при помощи которой охранялась физическая лич­ность, и «идеальную», служившую делу защиты как нематериаль­ных личных благ, так и главным образом стоявших за ними имущественных интересов господствующих групп, не находивших себе иного способа защиты в римской системе деликтных обяза­тельств.

Но претор не только значительно расширил понятие iniuria. Он соответственно изменил и порядок ответственности за iniuria: вме­сто исков о взыскании твердо установленных сумм штрафа, была введена actio iniuriarum aestimatoria, по которой сумма штрафа, при наличии iniuria atrox, в каждом отдельном случае устанавливалась претором, а в остальных случаях определялась судьей in iudicio.

584. Дальнейшее развитие iniuria . Дальнейшее развитие ответст­венности за iniuria заключалось в том, что изданный во время дик­татуры Суллы закон lex Cornelia de iniuriis превратил в delicta pub-lica отдельные виды физических посягательств на личность и насильственное вторжение в чужое жилище: pulsare, verberare, vi domum introire. Императорское законодательство распространило уголовную ответственность и на другие виды iniuria, и в конце концов предоставило потерпевшему во всех случаях iniuria право выбора между actio iniuriarum aestimatoria и уголовным преследо­ванием. Это последнее и стало по свидетельству Гермогениана обычным последствием iniuria.

Таким образом, в исторической судьбе iniuria отражаются все основные черты истории римских деликтов вообще: исторический путь роепа от акта частной мести через добровольную, а отчасти и обязательную композицию, к наказанию, налагаемому уголовным судом, и постепенный переход от крайне казуистической характе­ристики состава деликта к более обобщенному его определению.

Furtum

585. Содержание furtura . Своеобразен и интересен и второй из­вестный уже законам XII таблиц деликт; воровство, furtum. Основ­ной деликт против собственности furtum не совпадал, однако с кражей в современном смысле. Его содержание было шире: это был деликт против имущественных прав вообще.

Павел говорил, что —

furtum est contrectatio rei fraudulosa lucri faciendi gratia vel ipsius rei vel etiam usus eius possessionisve (D. 47. 2.1. 3). - кража есть на­ меренное в целях создания для себя выгоды присвоение себе или самой вещи, или даже пользования ею, либо владения.

-494-

Таким образом, для наличия furtum нужно было намерение со­здать для себя имущественную выгоду противоправным воздейст­вием на чужую и, согласно возобладавшему взгляду юристов, дви­жимую вещь, нужен был animus furandi. Нужно было чтобы нарушитель действовал invito domino, т.е. против воли собственни­ка. Но самая contrectatio могла заключаться не только в тайном похищении вещи, подобно современной краже, не только в при­своении найденной вещи и не только в деянии раба, который, со­вершая побег, сам похищал себя у господина (D. 47. 2. 61), но так­же и в действиях, которые в современном праве были бы признаны присвоением, растратой или мошенничеством.

Более того, с некоторого времени наряду с furtum rei появился furtum usus, деликт, заключавшийся в противоправном пользова­нии вещью, например, со стороны депозитария, принявшего вещь на хранение без права пользования ею со стороны нанимателя или ссудополучателя, которые пользуются чужой вещью противно до­говору найма или ссуды, а также furtum possessionis, заключавший­ся в лишении владения вещью лица управомоченного на такое владение, например, залогодержателя по ручному залогу, добросо­вестного владельца, у которых вещь должна быть отобрана не ина­че, как по суду и т.п.

586. Furtum manifestum и пес manifestum. По законам XII таб­лиц furtum влек за собой штрафной иск, actio furti, направленный на уплату двойной стоимости похищенной вещи (in duplum), если это был furtum пес manifestum, т.е. когда вор не был пойман с по­личным.

При наличии же furtum manifestum, т.е. в случае, когда вор пой­ман с поличным, он подвергался телесному наказанию. Этим на­казанием могло быть даже немедленное убийство вора в случаях вооруженной или ночной кражи. В остальных случаях furtum man­ifestum магистрат отдает -- addicit вора потерпевшему, и было спорно, становился ли вор немедленно рабом потерпевшего или пребывал в течение 60 дней в правовом положении iudicatus, т.е. должника, который в случае невыкупа его в течение указанного срока третьим лицом, мог быть продан в рабство trans Tiberim (Гай. 3. 189).

С различиями в последствиях furtum пес manifestum и furtum manifestum связаны и постановления законов XII таблиц о поряд­ке производства обыска. Первый — торжественный с соблюдени­ем особых формальностей, обыск lance licioque влек за собою от­ветственность, как за furtum manifestum лица, у которого украденная вещь была обнаружена путем такого обыска. Второй вид обыска, производившегося без соблюдения особых формаль-

-495-

ностей, но в присутствии свидетелей, влек за собою ответствен­ность по actio furti concept! in triplum, т.е. в размере тройной сто­имости похищенной вещи, лица, у которого эта вещь была обна­ружена и которое вправе было предъявить в порядке регресса actio furti oblati в том же размере к тому, у кого вещь была им добросо­вестно приобретена.

На почве преторских реформ система штрафных исков из fur-turn изменилась: наряду с actio furti пес manifest! in duplum, c actio furti concepti и actio furti oblati in triplum претор, упразднив теле­сное наказание за furtum manifestum и приравнивавшиеся к нему случаи, ввел для всех этих случаев три иска in quadruplum: actio furti manifest! против вора, задержанного с поличным, actio furti поп exhibit! против того, у кого вещь была обнаружена путем обы­ска, и actio furti prohibiti против того, кто сопротивлялся такому обыску.

Но уже задолго до времени Юстиниана actiones furti concepti, oblati, prohibiti, non exhibiti отпали, и в праве Юстиниана сохраня­ется единый штрафной инфамирующий иск actio furti против во­ров, пособников и укрывателей, направленный на взыскание двойной стоимости вещи в случаях furtum пес manifestum и четвер­ной в случаях furtum manifestum. Этот иск может быть предъявлен не только собственником, но и владельцем вещи, и detentor'oM, и вообще любым лицом, интересы которого нарушены furtum'oM.

Существование наряду с штрафным иском actio furti также и actiones rei persecutoriae обусловливалось простым и очевидным положением: воровство не может служить основанием возникно­вения права собственности. Поэтому, независимо от ответствен­ности по actio furti, вор обязан возвратить похищенную вещь. Ее возвращение обеспечивали на общих началах виндикации, actio ad exhibendum, interdictum utrubi, а также иски из договоров, на ос­новании которых вещью обладало лицо, совершившее furtum usus: actio depositi directa, actio commodati directa и т.п.

Но в тех случаях, когда предъявление этих исков было невоз­можно, как, например, предъявление виндикации после гибели по­хищенной вещи, потерпевший вынужден был ограничиться предъ­явлением actio furti. В целях ее восполнения и была введена condictio furtiva, которую собственник похищенной вещи, но не другое потерпевшее лицо, был вправе предъявить вместо виндика­ции. Явно противореча общим началам, согласно которым право собственности защищалось не обязательственным, а вещным ис­ком, condictio furtiva была вместе с тем чистой actio rei persecutoria: в отличие от штрафной actio furti, этот иск прекращался не смер­тью, a capitis deminutio ответчика, а равно и возмещением вреда од-

-496-

ним из лиц, совместно причинивших его, и не мог быть предъяв­лен в качестве actio noxalis.

§ 163. Damnum iniuria datum

587. Закон Аквилия. Есть основание думать, что наряду с iniuria и furtum как законы XII таблиц, так и дальнейшее законодатель­ство знали и другие деликты: деяния, причинявшие другому лицу имущественный вред, но без наличия у делинквента animus raran-di, без намерения lucrum sibi faciendi. Отдельные случаи такой от­ветственности были до известной степени обобщены плебисци­том, принятым по инициативе трибуна Аквилия (время издания неизвестно) и получившим название lex Aquilia. Ульпиан говорил:

Lex Aquilia omnibus legibus quae ante se do damno iniuriae locutae sunt , derogavit , slve XII Tabulis , sive alia quae fuit : quas leges nunc referre non est necesse ( D . 9.2.1. pr .). -Закон Аквилия отменил все предшествовавшие постановления о неправомерно причинен­ном вреде, как законов XII таблиц, так и другие, на которые ны­не нет надобности ссылаться.

Lex Aquilia состояла из трех глав:

(1) Первая устанавливала ответственность за убийство раба или
животного.

(2) Вторая регулировала ответственность adstipulator'a за ущерб,
причиненный основному кредитору, stipulator'y, освобождением
должника от обязательства.

(3) Третья определяла ответственность за ранение чужого раба
или животного и за уничтожение или повреждение чужой вещи.

Для ответственности за убийство или ранение раба, или живот­ного, а также за уничтожение или повреждение чужой вещи нуж­но было наличие некоторых особых условий:

(1) Вред должен был быть причинен согроге, непосредственно
действием правонарушителя: для применения закона правонару­
шитель должен был убить животное, а не причинить ему смерть,
вызвав, например, испуг, побудивший животное совершить смер­
тельный прыжок в пропасть.

(2) Вред должен был быть причинен corpori, непосредственным
материальным воздействием на чужого раба, на чужое животное
или вещь; таким вредом не считалось, например, снятие оков с ра­
ба, который тем самым получал возможность бежать от господи­
на, или открытие клетки, из которой вылетела птица.

-497-

(3) Наконец, вред должен был быть причинен собственнику ра­ба, животного или вещи; других лиц, заинтересованных в непри­косновенности пострадавшего имущества, lex Aquilia не охраняла.

Кроме того, причинение вреда должно было быть виновным. При этом требовался не умысел, а небрежность, хотя бы и легкая. При наличии указанных условий вред подлежал возмещению в размере высшей стоимости, какую убитый раб или животное име­ли в последний до убийства год, и высшей стоимости, какую ра­неный раб, или животное, либо поврежденная вещь имели в по­следний месяц до учинения над ними деликта, а при деликте adstipulator'a — в размере суммы долга, от уплаты которого долж­ник был освобожден adstipulator'oM. Сумма подлежавшего возме­щению убытка удваивалась в случае отрицания виновником своей ответственности (crescit in duplum contra infitiantem).

588. Actio legis Aquiliae. Юстиниан, как и Гай, считал иск из lex
Aquilia одновременно actio poenalis и actio rei persecutoria. Штраф­
ной характер иска проявлялся во взыскании не действительно на­
несенного ущерба, а высшей стоимости, раба, животного, или ве­
щи в последний год или месяц перед совершением деликта, а
также в том, что подлежавшая возмещению сумма удваивалась в
случае отрицания ответчиком своей ответственности. Подобно
штрафным искам, иск из lex Aquilia мог предъявляться наряду с
actiones rei persecutoriae. Этот иск мог предъявляться к каждому из
нескольких лиц, совместно причинивших вред; он предъявлялся в
качестве actio noxalis если причинитель вреда был persona alieni
iuris, прекращался со смертью делинквента, наследники которого
несли, однако, в период империи, ответственность в пределах сво­
его обогащения.

589. Расширение сферы действия. Преторское право и практика
применения lex Aquilia юристами значительно расширили сферу
действия этого закона: была признана ответственность за вред, хо­
тя бы он и не был damnum corpore corpori datum. И если не впол­
не ясно, предоставлял ли претор во всех таких случаях actio utilis,
или для случаев, когда вред не был причинен corpori, был введен
особый иск, то несомненно, что иск из lex Aquilia стал со време­
нем предоставляться наряду с собственниками также и носителям
ограниченных вещных прав на потерпевшего раба или вещь, а рав­
но и владельцам и даже detentor'aM и наконец кредиторам собст­
венника убитого или раненого раба или уничтоженной либо по­
врежденной вещи. Таким образом, не выдвинув соответствующего
общего правила, римское право практически обеспечивало возме­
щение всякого вреда, виновно причиненного чужому имуществу.

-498-

От практики применения lex Aquilia и ведут свое происхожде­ние основные начала деликтной ответственности в гражданских кодексах ряда капиталистических стран.

Rapina

589-а. Rapina, грабеж, первоначально не выделялся из furtum, и грабитель должен был отвечать как fur manifestos или как fur пес manifestus, в зависимости от того, был ли он задержан при совер­шении деликта или нет. Практически это приводило к тому, что большей частью грабитель отвечал, как fur пес manifestus ибо обыкновенно ему удавалось скрыться. В целях усиления репрессии грабежа претор Лукулл в 76 г. до н.э. ввел особый иск actio vi bono-ram raptorum, первоначально чисто штрафной, а в праве Юстини­ана — смешанный. Во всяком случае, по истечении года со дня грабежа, ответственность понижалась до простого возмещения убытков.

Metus и dolus

590. Metus. Metus, угрозы, направленные на склонение другого лица к совершению юридической сделки или действий фактичес­кого характера, стали признаваться деликтом со времени введения претором Октавием, несколько ранее эдикта Лукулла о rapina осо­бого иска actio quod metus causa. Этот иск, направленный на воз­мещение in quadraplum причиненного угрозами вреда, принадле­жал, однако, к числу actiones arbitrariae (п. 63). Ответчик, добровольно выдав истцу по предложению судьи неправомерно полученное им, освобождался от ответственности.

Но в то же время actio quod metus causa могла быть предъявле­на не только к лицу, побудившему угрозами истца совершить оп­ределенные действия но, вместо него, и к другим лицам, получив­шим от этих действий какие-нибудь выгоды. К этим лицам иск предъявляется in quadraplum полученного ими обогащения.

590-а. Dolus, обман, мошенничество вошел в ряд деликтов со времени введения претором и известным юристом Gallus Aquilius 66 г. до н.э. инфамирующего иска actio doli, направленного на простое возмещение причиненного обманом вреда. В некоторых случаях для избежания инфамирующих последствий этого иска, actio doli заменялась простой actio in factum. Вследствие недоста­точной определенности понятия actio doli под это понятие подво­дили весьма разнообразные отношения, и actio doli так же, как и actio in factum, нередко использовались юристами в случаях, ког-

-499-

да затруднительно было подыскать другой подходящий иск. Таким образом, иски из dolus стали играть субсидиарную роль, значи­тельно расширив область деликтной ответственности.

§ 166. Fraus creditorum

591. Сделки in fraudem creditorum. Fraus creditorum — соверше­ние должником сделок, направленных на уменьшение его имуще­ства с целью укрыть это имущество от обращения на него взыска­ния кредиторами. Понятно, что такие деяния in fraudem creditorum могли быть признаны деликтом только после того, как обычной формой принудительного исполнения судебных решений стало обращение взыскания на имущество должника: ввод кредитора во владение имуществом должника, missio in possessionem и затем продажа этого имущества с публичных торгов (venditio bonorum). Иск к должнику, умышленные действия которого привели к уменьшению имущества, служившего источником покрытия тре­бований кредиторов, получивший название actio Pauliana по име­ни оставшегося неизвестным претора, применялся уже во времена Цицерона. Иск был направлен на поворот сделки, совершенной должником во вред кредиторам, и возвращение соответствующих вещей или прав в состав имущества должника. Предъявление actio Pauliana предполагало наличие некоторых определенных условий:

(1) Имущество должника должно было быть уменьшено соот­
ветствующим действием, хотя бы и отрицательным, например,
пропуском срока для предъявления определенного иска.

(2) Должник должен был действовать, зная о том, что он умень­
шает свое имущество. Намерения причинить вред кредиторам не
требовалось. Достаточно было, чтобы должник был conscius fraudis.

(3) Наконец, для предъявления иска не к должнику, а к третье­
му лицу — контрагенту должника по сделке, или лицу, которое по­
лучило известную выгоду от действия или бездействия должника,
надо было, чтобы это лицо также сознавало вредные для кредито­
ра последствия действий должника, также было conscius fraudis.

Преторский эдикт, которым была введена actio Pauliana, требо­вал наличия этого условия во всех случаях. Однако, практика ста­ла считать его необходимым только в случаях возмездного предо­ставления должником выгоды третьему лицу, когда это третье лицо в споре с кредиторами своего контрагента стремилось избегнуть ущерба, certat de damno evitando. Если же выгода была предостав­лена должником третьему лицу безвозмездно, и это лицо спорило с кредиторами в целях сохранения этой выгоды, certat de lucro ces-^ sando , это лицо рассматривалось всегда как conscius fraudis.

-500-

592. Истец и ответчик по actio Pauliana . При наличии этих усло­вий иск предъявлялся от имени всех кредиторов особым curator bonorum, которого назначал претор. Ответчиком по иску был, по усмотрению истца, либо должник, либо третье лицо, к которому перешло имущество должника. Разумеется, предъявление иска к третьему лицу более соответствовало интересам кредитора. Пред­метом иска было возмещение всего ущерба, причиненного креди­торам действиями должника или выдача обогащения, если ответ­чик — третье лицо не был conscius fraudis, а также по истечении года со дня совершения должником действия, причинившего вред кредиторам. Только в объеме обогащения мог быть предъявлен иск и к наследникам ответственных лиц.

По образцу actio Pauliana сложилось оспаривание сделок, со­вершенных во вред кредиторам, также и в современных капитали­стических государствах.

-501-

Глава 41

---

Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 290; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!