Пользуйтесь ресурсами учебника
Когда я преподавал в США, методические пособия, авторы которых предлагают готовые учебные программы, казались мне немного подозрительными. Дело в том, что они исподволь позиционируются как «подходящие абсолютно всем учителям» (то есть подразумевается, что любой грамотный человек может, следуя стандартному плану из этого методического пособия, провести урок). Я также не раз наблюдал неприятие подобного рода изданий со стороны своих американских коллег: все они считали, что следование готовой программе («выполнение сценария») ограничивает свободу творчества и в конечном итоге снижает ощущение собственного профессионализма. Помню, как в одной из государственных школ США я познакомился с учительницей, которую, казалось, ужасала необходимость придерживаться стандартной программы по математике, не отставая от нее ни на шаг. Ежедневно был запланирован один урок, и, хотя эта преподавательница чувствовала, что многие ее ученики не успевают усваивать материал, однако была вынуждена в любом случае продвигаться вперед, дабы не выбиться из графика.
Насколько мне известно, некоторые американские педагоги не просто не доверяют методическим пособиям, но и откровенно сомневаются в том, эти материалы действительно создаются в интересах детей. Есть мнение, что такие программы порой становятся инструментом, чтобы подготовить учеников к стандартизированным тестам, которые разрабатывают те же люди, что пишут методички.
|
|
|
Но в Финляндии я столкнулся с диаметрально противоположным отношением преподавателей к учебникам, и это меня поразило. Вместо того чтобы с ужасом отказываться от методических пособий, учителя вовсю применяли их в работе. Помню, в начале своей педагогической карьеры в Хельсинки я беседовал с одной коллегой, учившей в тот год первоклассников, и она очень хвалила готовую программу, которой пользовалась. Мы разговаривали в ее кабинете, и она любезно показала мне различные пособия для учителей и заверила, что эти материалы составлены опытными практикующими педагогами. Другими словами, эта учительница доверяла готовым программам. Она рассуждала так: «Если это надежные ресурсы, то с какой стати я не буду их использовать?»
Я понимал ход мыслей коллеги, но не до конца принимал его, уж очень подобное отношение отличалось от того, что я привык наблюдать в США. Учителя из Хельсинки явно рассматривали эти материалы как ценное подспорье, а вовсе не считали использование методичек тягостной повинностью, которая лишает их труд радости. По мнению моих финских собеседников, учебники действительно помогают им преподавать, в частности позволяют сосредоточиться на самом важном и выдерживать нужный темп. Опираясь на них, можно легче и быстрее планировать, потому что нет необходимости самим с нуля разрабатывать учебные модули и придумывать темы отдельных уроков.
|
|
|
В Финляндии мое отношение к готовым планам уроков кардинально изменилось. Я стал рассматривать их как невероятно полезные ресурсы. Нет, я не собирался уступать авторам методических пособий главную роль в своем классе и добуквенно следовать их указаниям, но я был готов делать то, чего почти никогда не делал в Америке, – по максимуму использовать ресурсы учебника.
В изданной в 2010 году книге «Гармония в жизни учителя» (The Well‑Balanced Teacher) Майк Андерсон, опытный педагог и консультант в сфере образования, описывает похожий сдвиг в восприятии учебников:
«Через несколько лет я начал отходить от использования учебной программы по математике как единственного инструмента преподавания и стал рассматривать его скорее как ресурс. В целом я следовал перечисленным там темам и общей последовательности изложения материала, но использовал лишь те задания, которые хорошо подходили моим ученикам. Некоторые игры, которые предлагали авторы методических пособий для освоения учебной программы, оказались чрезвычайно занимательными и полезными. Я часто составлял собственные планы уроков в соответствии с целями и рекомендациями учебного плана, но старался проводить их более увлекательно: связывал теорию с практикой, практиковал индивидуальный подход и обеспечивал детям возможность выбора. Кроме того, я пропускал откровенно скучные темы или те, что не соответствовали уровню моих учеников. Изучая очередной раздел геометрии, мы сделали лоскутное одеяло из геометрических фигур и с гордостью повесили его в классе. Мы устраивали “Охоту за сокровищами” по кабинету и по всей школе, чтобы узнать, как используются обычные и десятичные дроби. Мы в игровой форме осваивали числовые разряды. Таким образом, уроки математики стали интереснее не только для школьников, но и для меня самого! Ежедневные занятия теперь приносили мне больше радости, поскольку соответствовали потребностям учеников и нравились им. И само планирование тоже стало доставлять мне удовольствие, потому что я увлекся творческим процессом составления уроков и придумывания заданий, стараясь лучше приспособить их к нуждам учащихся. В результате я перестал чувствовать себя роботом, излагающим предписанный программой материал, и снова ощутил себя учителем»{82}.
|
|
|
|
|
|
За эти два года в Хельсинки я решил, что подход финских коллег весьма мудр: если стратегически использовать надежные материалы, предлагаемые издательствами, это поможет детям в освоении материала. В идеале такие ресурсы должны быть высококачественными. Но, даже если это не так, оказывается, их все‑таки можно использовать.
«Оставьте хорошее и сосредоточьтесь на нем», – советует Андерсон{83}. Так, в Хельсинки мы с директором вместе преподавали историю в шестом классе и, готовясь к урокам, часто просматривали учебник и брали только материалы, непосредственно относившиеся к нашим занятиям. Детям был необходим опорный текст, и учебник, несмотря на все его недостатки, неплохо выполнял эту роль. Мы с директором никоим образом не продирались сквозь дебри методического пособия по истории, а просто‑напросто использовали его ресурсы.
Преподавая в Хельсинки математику, я часто следовал готовому учебному плану (мне понравилась изложенная там последовательность тем), но предлагал ученикам рассматривать задачи критически. Их учебники были переведены с финского языка на английский, и порой дети замечали допущенные при этом незначительные ошибки. Постоянно занимаясь поисками неточностей, они с бо́льшим усердием изучали математику.
Недавно по итогам очередного теста PISA хорошие результаты, особенно по математике, продемонстрировали школьники из Эстонии. И, когда группа эстонских педагогов приехала в нашу финскую школу, мне очень захотелось поговорить с ними о достигнутых успехах. Во время обеда я побеседовал с одной эстонской учительницей, и, когда я рассказал ей о практике использования учебников в финских школах, она ответила, что у нее на родине придерживаются точно такого же подхода. Она полагала, что именно это и стало причиной того, что Эстония вышла на передовые позиции в PISA. И я невольно призадумался: нельзя ли отчасти приписать стабильные успехи финской системы образования регулярному использованию готовых учебников?
И уж в любом случае педагоги не должны бездумно следовать громким призывам вроде «Да выбросьте вы этот учебник» (Ditch That Textbook) – именно так называется книга по педагогике, вышедшая в 2015 году. Для того чтобы ученики как следует поняли и усвоили материал, все средства хороши. И поэтому я от души советую вам поискать толковые учебники – польза от них очевидна.
Не злоупотребляйте ТСО
Когда я в первый раз пришел в свою новую школу в центре Хельсинки, директор провела для меня экскурсию. Она показала мой кабинет, учительскую и библиотеку. А затем решила продемонстрировать также и два компьютерных класса, рассчитанных на преподавателей и 450 учеников. Признаться, оказавшись там, я был порядком разочарован. Нет, я вовсе не рассчитывал, что городская государственная школа будет оснащена по последнему слову техники. Мои ожидания были довольно скромными, однако даже они не оправдались.
Несколько лет назад, еще до того, как я впервые получил в США свой собственный класс, мне довелось работать внештатным преподавателем информатики в Массачусетсе, в комплексе из четырех начальных школ. Хотя в том учебном округе явно ощущался недостаток финансирования (пока я там трудился, в одной из школ из соображений экономии даже уволили единственного секретаря), компьютерные классы были просто замечательные: в каждом из них стояло по 25 новых современных компьютеров, причем всю эту технику регулярно обновляли раз в несколько лет. Ежегодно комплекс нанимал двух преподавателей информатики и еще одного специалиста, который следил за состоянием компьютеров и программного обеспечения. И теперь, в Хельсинки, шагая с директором по учебному заведению, расположенному в гораздо более богатом районе, чем те школы в Массачусетсе, я ожидал увидеть нечто подобное.
В первом компьютерном классе, куда мы зашли, было около 20 ноутбуков, на вид приблизительно десятилетней давности. Потом я заметил, что на доске специально выделен уголок, где учителя записывали, какие компьютеры барахлят. Некоторые были вообще сломаны. Хотя компьютерный класс не соответствовал моим ожиданиям, я прикусил язык. Мы прошли сквозь этот кабинет и поднялись еще на пару лестничных пролетов, чтобы посмотреть второй компьютерный класс. Он не сильно отличался от первого. Там стояло примерно 25 компьютеров, и выглядели они так, словно срочно нуждались в замене.
В каждом кабинете нашей финской школы, как правило, имелись один стационарный компьютер, подсоединенная к нему документ‑камера и проектор с экраном. В некоторых классах были также интерактивные доски SMART Board, но администрация не заставляла учителей в обязательном порядке их использовать. В отличие от американских городских государственных школ, где мне доводилось работать, здесь в штате даже не было учителя информатики. Преподаватели могли пользоваться техникой так, как считали нужным, и, когда проблемы (неизбежно) возникали, следовало обращаться к двум учителям, которые хорошо разбирались в компьютерах и получали от администрации небольшое вознаграждение за помощь коллегам.
В нашей хельсинкской школе не особенно увлекались техническими средствами обучения; то же самое я наблюдал и в других учебных заведениях. До переезда в Финляндию я ожидал, что во всех хороших школах здесь непременно имеется самое лучшее и новейшее оборудование, но это оказалось отнюдь не так. В этой стране на ТСО тратят значительно меньше средств, чем в США.
В Хельсинки я обнаружил, что в классе, где доступ к технике (и для преподавателей, и для детей) ограничен, легче сосредоточиться на учебе. Никто не принуждал меня интегрировать ТСО в учебный процесс. Я не ощущал со стороны администрации никакого давления, прямого или косвенного, а потому применял их именно тогда, когда это действительно было целесообразно.
Я не считаю, что использование техники в классе не важно. На мой взгляд, между школами существует технологический разрыв и проблему эту необходимо как‑то решать, однако нередко вложения времени и денег оказываются непропорционально велики. Модные технологии могут отвлечь учителей от работы над самым важным. Об этом свидетельствует мой личный опыт, который, кстати, подтверждается результатами научных исследований.
В 2015 году ОЭСР (та самая организация, которая разработала тесты PISA) опубликовала данные о том, на каком уровне дети владеют цифровыми технологиями. Оказалось, что «в целом ученики, которые умеренно пользуются компьютерами в школе, показали более высокие результаты в учебе, чем те, кто использует их постоянно». Но вот неожиданный поворот: «Ученики, которые пользуются компьютерами очень часто, демонстрируют гораздо более низкие результаты, даже с учетом их социального положения и демографических показателей»{84}.
Нет, ОЭСР вовсе не предлагает в свете этого открытия вообще изгнать технику из школ. Просто обращает внимание на то, что ключ к использованию передовых технологий во благо образования по‑прежнему остается в руках учителей. Как справедливо заметил Андреас Шляйхер, директор департамента по образованию ОЭСР, «передовые технологии – это один из способов принципиально расширить доступ к знаниям. И, чтобы потенциал использования этих технологий стал реальностью, педагоги должны всегда быть во всеоружии, своевременно внедряя в учебный процесс достижения научно‑технического прогресса»{85}.
В Финляндии я видел, как мои коллеги занимаются этим регулярно, но в довольно скромных масштабах. Чаще всего на уроках здесь используется документ‑камера – простой гаджет, который имелся во всех финских школах, где мне довелось побывать. Представьте себе нечто вроде старомодного диапроектора, только оборудованного миниатюрной видеокамерой.
Почти каждый день я наблюдал, как мои коллеги применяют документ‑камеры, чтобы подкрепить объяснения визуальными материалами. Кроме того, с помощью этого устройства ученики могли с легкостью продемонстрировать, что они усвоили. Например, я сам часто просил детей показать таким образом решения математических задач всему классу. Не подумайте, я вовсе не призываю всех учителей обзаводиться этим устройством. Я всего лишь хотел сказать, что техника, которая используется в школе, вполне может быть не особенно сложной, но при этом весьма эффективной.
– Я думаю, роль высоких технологий в обучении сильно преувеличена, – говорит Ере Линнанен, учитель истории в средней школе Maunula города Хельсинки. – Да, безусловно, подобные технологии можно применять… как вспомогательные. Но этот инструмент ни в коем случае не должен быть в образовательном процессе главным.
Сам Линнанен часто использует ресурс Google Classroom, работая с восьми‑ и девятиклассниками. С помощью этого бесплатного сервиса его ученики вместе делают презентации и создают различные документы. Думаете, Ере пользуется этим простеньким инструментом, потому что отстал от жизни? Да ничего подобного, просто Google Classroom оптимально подходит его ученикам. А сам Линнанен, между прочим, в прошлом руководил финским стартапом, который занимался цифровыми технологиями в сфере образования и имел выход на международный рынок, а потому в последние годы пристально следил за всеми происходящими в этой сфере процессами. И вот каково мнение этого опытного педагога:
«Политики хотят, чтобы образование было задачей, которую можно решить без особых усилий, просто расстегнув в случае необходимости кошелек. Они рассуждают приблизительно так: “Если мы вложим столько‑то денег в образовательные технологии, то получим такие‑то результаты. Наши рейтинги сразу взлетят до небес, а посему нажмем‑ка мы, пожалуй, на эту кнопку”. Но я думаю, что передовые технологии в этом деле далеко не главное. Значительно важнее накопленный учителями опыт, которым они могут делиться друг с другом. Именно на этом и стоит делать акцент».
Внедрение цифровых технологий там, где это действительно идет на пользу учебному процессу, способно принести радость преподавателям и ученикам, особенно когда это, как отмечает педагог Уилл Ричардсон,
«позволяет совершать нечто экстраординарное; общаться в режиме реального времени или асинхронно с людьми со всего мира; публиковать материалы для всей нашей планеты; создавать вещи, программы, артефакты или делать изобретения, которые невозможны в аналоговом мире»{86}.
Как свидетельствует мой собственный опыт, в финских школах высокие технологии редко применяются для «совершения чего‑либо экстраординарного». И повсеместно распространенная здесь практика использовать технику, чтобы поддерживать учебный процесс, а не отвлекать от него детей, лично мне представляется очень мудрой. На протяжении многих лет финские школьники доказывают, что и без крупных инвестиций в новейшие гаджеты можно вполне успешно овладевать важными знаниями и навыками. Мне кажется, это должно послужить важным уроком для педагогов всего мира. Если мы хотим как можно лучше научить чему‑то детей, давайте будем использовать технику правильно, считая ее лишь подручным инструментом, не более того.
Включайте музыку
Однажды я решил посетить урок Минны Ряйхя в средней школе Kalevala в Куопио. Войдя в кабинет, где она вела занятия у шестиклассников, я сразу увидел барабанную установку, которая вместе с другими инструментами стояла у задней стены класса. Я посетовал, что сам совершенно не умею барабанить, хотя мой четырехлетний сын обожает это делать. Минна заверила, что кто‑нибудь из ее шестиклассников обязательно научит меня играть на барабане. И, конечно же, на большой перемене один из мальчиков, искусный ударник, любезно подвел меня к установке. Небольшая группа детей встала рядом полукругом. Сперва парнишка продемонстрировал мне ударную установку, куда входили бас‑барабан, малый барабан и хай‑хэт, и рассказал об этих инструментах. Потом он вручил мне палочки, и я сел за барабаны. Сначала я путался: играть, задействуя все эти элементы установки, оказалось довольно сложно. Но тот шестиклассник и его товарищ не позволили мне сдаться. Словно хорошие учителя, они давали мне советы и при этом неизменно излучали оптимизм, пока я в конце концов не освоился. Увидев, что я делаю успехи, дети разразились радостными восклицаниями.
В тот же день Минна показала мне компакт‑диск, который самостоятельно записали ее ученики. Я был впечатлен тем, насколько профессионально это было сделано. Минна объяснила, что в расписании класса есть несколько дополнительных уроков музыки в неделю, потому что пару лет назад ребятишки по собственной инициативе решили углубленно изучать этот предмет. Подобная практика распространена также и в других государственных школах Финляндии.
У класса Минны был музыкальный уклон, но нечто похожее я видел и в «обычных» классах нашей школы в Хельсинки. У нас имелся большой кабинет музыки, где хранилось большинство инструментов, хотя порой коллеги брали некоторые из них на занятия. Иногда я слышал звуки бас‑барабана из соседнего шестого класса.
В последние годы школы по всей Америке сократили расходы на обучение искусствам, а кое‑где уроки музыки вообще исключили из программы. В Финляндии дело обстоит по‑другому. В первый год работы в Хельсинки я с изумлением узнал, что у пятиклассников столько же уроков музыки, сколько и математики – по три часа каждую неделю. Поначалу мне показалось забавным, что здесь выделяют столько времени на «второстепенный» предмет, но потом я узнал о научных исследованиях, авторы которых связывали обучение музыке с успехами в учебе, и с тех пор изменил свое мнение.
Так, например, эксперимент 2014 года, в котором приняли участие сотни детей из малообеспеченных семей, показал, что уроки музыки помогают развить грамотность и языковые навыки. Нина Краус, нейробиолог из Северо‑Западного университета США, рассказала об этой взаимосвязи на 122‑й ежегодной конференции Американской психологической ассоциации:
«Исследования показали, что в мозгу детей, выросших в условиях бедности, происходят изменения, которые влияют на их способность усваивать знания… Хотя ученики из обеспеченных семей демонстрируют более высокие результаты, чем те, чьи родители нуждаются, мы считаем, что обучение музыке может самым положительным образом повлиять на нервную систему, повысить способности к обучению и помочь в преодолении этого разрыва»{87}.
Исследователи пришли к выводу, что уроки музыки также помогают нервной системе справляться с шумом в оживленной обстановке, например на школьном дворе. Благодаря этим изменениям у детей улучшается память и повышается способность концентрироваться на занятиях, отчего они лучше усваивают учебный материал{88}.
Финским педагогам в этом отношении проще, потому что в расписании есть регулярные уроки музыки. Но, даже если в вашей школе такие уроки и отменили, все равно можно что‑нибудь придумать. Оснастить класс барабанной установкой или принести туда десяток классических гитар (именно так поступили в Хельсинки мы с моими учениками) – это, конечно, здо́рово, однако вовсе не обязательно прикладывать такие титанические усилия. Да и как учителю выкроить время на преподавание музыки, если это не предусмотрено программой? Поэтому оптимальный, на мой взгляд, выход – это просто включать музыку на обычных уроках.
Я сам, например, работая с пятиклассниками в Хельсинки, использовал композиции в жанре хип‑хоп, изучая такие темы, как «Элементы сюжета» (на занятиях по искусству слова) и «Агрегатные состояния воды» (на уроках естествознания). На YouTube нашлось много забавных видео с подходящими текстами на английском языке. Мы вместе пели, рифмуя слова и придерживаясь ритма. Это был не просто увлекательный способ изучения нового материала: исследования Краус подтверждают, что подобные методы помогают создать более прочные нейронные связи и улучшить языковые навыки.
Доктор Анна‑Мария Орескович, музыкант, математик и основательница компании Math Musical Minds, полагает, что, используя музыку на уроках математики, мы можем улучшить результаты учебы. Для маленьких детей она предлагает простое упражнение: учитель включает приятную ритмичную музыку; дети должны отстукивать ритм какими‑либо простыми предметами (например, ложками) и одновременно считать в прямом и обратном порядке. Согласно Орескович, это упражнение помогает распознавать закономерности, видеть структуру и запоминать порядок чисел. Детям постарше она рекомендует составить числовую последовательность и предложить представить ее в виде аккордов. «Музыку можно разложить на математические элементы, а математику – на музыкальные», – полагает исследовательница{89}.
Однажды, когда я сам еще был старшеклассником, наш учитель принес в класс магнитофон и включил песню Брюса Спрингстина, велев нам проанализировать ее текст. Педагог приложил тогда со своей стороны сравнительно немного усилий, но я на всю жизнь запомнил тот урок, потому что он был необычайно интересным и увлекательным. Музыкальная составляющая вдохнула жизнь в учебное задание.
Я слышал, что в начальной школе музыку порой используют, чтобы облегчить переход от одного занятия к другому. В США я познакомился с педагогами начальных классов, которые с помощью музыки обучают своих маленьких учеников базовым вещам: например, названиям континентов. Так, в школе в Массачусетсе, где я несколько месяцев преподавал компьютерную грамотность, я много раз слышал различные варианты «Песни о континентах» (Continents Song), которую дети исполняли вместе с учителями. (И, помнится, сам пришел в восторг, когда во время нашего урока по Google Maps ребятишки вдруг спонтанно запели.) Учителя использовали известные всем мелодии, например старинную английскую песенку «Три слепые мышки». Впоследствии, когда у меня появился свой класс, этот опыт вдохновил меня на использование похожих упражнений для малышей, и я на собственном опыте убедился, что детям нравится такой способ учиться.
Даже если вдруг сам учитель и не слишком музыкален, ему все равно не стоит сторониться стратегии включать на занятиях музыку. Можно поэкспериментировать и подобрать вариант, наиболее подходящий как педагогу, так и ученикам. И тогда музыка непременно будет помогать в учебе и приносить всем радость.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 254; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!