Февраля. Кемерово – Анжеро-Судженск.
Михаил Блинов: Всю сознательную жизнь сколько себя помню я то в депрессии, то в апатии, то в одном, то в другом… Без конца. Вечный поиск без конца. Поиск счастья. Я тщеславен – моя беда. Мой патронташ для набора грехов калибра 7.62. Иногда в ночь я выстреливаю очередь трассирующих пуль, в небо, грешу, пьяный, как правило. Самое главное, что я – хороший. Я, правда, хороший. У меня есть совесть, честь, ум и огромный талантище, который старой берданкой болтается на ремне. И я брожу по просторам Сибири – с берданкой и патронташем грехов. Грехи – помеха, берданка – бесплатное приложение. В своем отечестве не ценятся пророки. В Москву, в Москву!
Родилась у меня в голове идея. Написать к 8 марта материал о бабушках из родного Анжеро-Судженска, которые в годы войны работали в забое шахты. В Анжерском краеведческом музее договорился взять адреса бабушек, которые в годы войны работали в забое.
Вы в 29 школе не преподавали?
Билетер: Преподавала.
Михаил Блинов: Историю у меня преподавали, один год…
Билетер:Было время.
Михаил Блинов: Билетами в музее, оказывается, торгует преподаватель истории из 29 школы, которую я закончил десять лет назад. Она у меня преподавала совсем немного. Я и не вспомнил даже, как её зовут. Странно, что педагоги уходят в музейные кассиры. Я спросил:
Почему судьба занесла вас в музей?
Билетер: Устала. Ставка небольшая, отношения с учителями не ладились. Коллектив тяжелый. Но мне не стыдно тут работать, вы не думайте.
|
|
|
Михаил Блинов: Я не думаю. Ради бога.
Билетер: Да, нет, вы подумали, что-нибудь непременно.
Михаил Блинов: Всё хорошо. Нормально. Не расстраивайтесь.
9 февраля. Анжерка.
Михаил Блинов: Съездил к бабушкам, которые в годы войны добывали уголь в шахтах. Человек, говорят, ко всему привыкает. Женщины по двенадцать часов в сутки без выходных, отпусков и праздников не вылезали из шахты. В руках лопата. И… по десять тысяч тонн угля в сутки. Уголь любой ценой! Практически все мужики на фронте, а в тылу всё на хрупких женских плечах. Одна бабушка с 1919 года рождения, другая с 22. Одной за восемьдесят, другой предстоит юбилей в апреле. Они в своем уме. Боже мой! Сколько в них энергии! 1/6 и 9/15 – старые анжерские шахты, с которых и начинался город. Уголь выкачали, и Анжеро-Судженск заканчивается.
11 февраля. Кемерово.
Михаил Блинов: Егорыч мменя отфутболил в службу новостей газеты «Кузбассовец».
Александр Егорыч: Я тебе дам направление…
Михаил Блинов: Я не справляюсь, Александр Егорыч?
Александр Егорыч: Попробуй в новостях.
Михаил Блинов: Толстая тетенька, которая является заместителем редактора, сказала:
|
|
|
Заместитель редактора: Вы пока, Михаил Сергеевич ничего не смыслите в газете… Вы, скажем прямо, телевизионщик.
Михаил Блинов: Я быстро обучаюсь.
Заместитель редактора: Вот и учитесь – вне штата.
Михаил Блинов: Что вам сказать?.. Пусть будет так.
Как не люблю я всякого рода редакторов.
Всё-таки занял деньги у Вовки Козинца.
Купил пять лотерейных билетов. Когда человек покупает лотерейные билеты, значит, надеяться ему больше не на что. Он так чувствует.
Оправил Олюшке, своей первой жене тысячу рублей. Женщине, проклявшей мою семью. Женщине, которая однажды сказала:
Оля: Я хочу к тебе…
Михаил Блинов: Это полностью изменило мою жизнь… Блин!
Отправил тысячу. Душа успокоилась.
Спасибо, Вов! Как только, так сразу.
Вовка: Нет проблем. Когда будет, тогда отдашь.
Михаил Блинов: Он, добрая душа, дал мне полторы тысячи, хотя я просил всего штуку. Отправил башли переводом.
Отдал Цызову сто рублей, что был должен. Рантье какой-то херовый, занимаю, еще раз занимаю, отдаю первому. Цызов остался доволен.
Цызов: Заходи, если надо будет…
|
|
|
Михаил Блинов: Надо признать, я очень люблю возвращать долги. Вижу, как у людей меняется настроение, счастье посещает их лица. Плюс ко всему, потеха самолюбия, когда ты раскланиваешься перед ними, говоришь, что Родина их никогда не забудет, что твоя благодарность не знает границ. Люди довольны, что им вернули деньги. Ты доволен, что сделал им приятно. Всем приятно. Долги я отдаю часто, поэтому знаком с этой процедурой основательно.
12 февраля. Кемерово.
Михаил Блинов: Самое важное! Кандидат. На вокзале.
Был на встрече с кандидатом в депутаты в областной совет. Егорыч дал задание. Нужно подготовить панегирик на директора текстильного комбината «Антон»
Директор «Антона»: Водочки, коньячку?
Михаил Блинов: Спасибо, лучше чай. Зеленый.
Директор «Антона»: Вера, принеси молодому человеку чая зеленого…
Вера: Нет зеленого.
Директор «Антона»: Найди.
Вера: Где?
Директор «Антона»: Может черного чая?
Михаил Блинов: Пусть будет черный.
Не пройдет. Человек, который не пьет зеленый чай не проходной.
Директор «Антон»: Не всё так сладко у нас… Предприятие мы не богатое… Но написать нужно, что у нас всё отлично. Отлично, понимаешь? Что я хозяйственник, что я умею сплотить коллектив…
|
|
|
Михаил Блинов: Всё будет в лучшем виде…
Статья не пишется. Чего-то не хватает. Что-то мешает. Надо писать, как он болеет за народ, как помогает пенсионерам, как он будет заботиться о молодых… Как? В голове у меня крутиться, что он хочет побольше денег. Власть и деньги. Душа моя противится. Очень тяжело мне вериться в человеческое бескорыстие. Зачислить моего кандидата в святые не получается. Душа противится. Херня одна лезет в голову. А ведь надо не ударить в грязь лицом. Оригинально или хорошо, на худой конец удовлетворительно написать. Не выходит. Кандидат, мать его! Его тоже зовут Сергей Михайлович, как папу моего. Но это не помогает.
Встречал Лизу на вокзале. Дождался.
Чё вчера не приехала?
Лиза: Машенька приболела, я решила остаться. Тяжело мне, Миша. Мы здесь, ребенок там. Сердце-то болит.
Михаил Блинов: Заберем потом. Только с работой определюсь. В детский сад устроим. Будет у нас нормальная семья.
Лиза: Когда только?
Михаил Блинов: Скоро.
Лиза: Тебе деньги нигде не обещают?
Михаил Блинов: Молчат, суки.
Лиза: Я так устала. Так хочу фруктов. Много фруктов. Но они такие дорогие.
Михаил Блинов: Поехали домой, я суп сварил.
Лиза: Опять суп. Устала от вареной пищи.
Михаил Блинов: Без супа-то как? Без супа тоже ни как.
Лиза: Давай купим колбасы, помидоров, сыра. Сделаем пиццы.
Михаил Блинов: Дорого.
Лиза: Мне бабушка пятьсот рублей дала.
Михаил Блинов: Вечером секс, потом еще раз секс после пиццы с колбасой, помидорами и сыром. Нет ничего лучше секса и пиццы с колбасой. Правда, дешевой колбасой. Но – в такое время живем. Вечер с хорошим сексом и дешевой колбасой – хороший вечер.
Февраля. Анжеро-Судженск.
Михаил Блинов: Самое важное! Скидывали снег с крыши дома. Плохой шашлык. Бабушка шахтер.
Сначала с отцом скидывали снег с крыши дома. Самое потрясающее единение с природой – кидать снег.
Папа: Зарядка для организма хорошая.
Михаил Блинов: Да…
Папа:Это работа, сынок, это тебе не пьесы писать…
Михаил Блинов: Потом делали шашлык в огороде… Но мясо было старым. Увы, неудача! Плюс ко всему отец и я небольшие мастера по шашлыкам. Я насквозь прокоптился. Глаза мои воспалились.
Далее ездил к бабушке Елене, которая много лет с 1939 года провела под землей в шахте. Мне нужна была дополнительная информация для статьи.
Бабушка-шахтер: Ничего больше не помню сынок. А что? Какие истории. Работали, да работали с рассвета до заката.
Михаил Блинов: Может, любовь у кого-нибудь случилась…
Бабушка-шахтер: Как?
Михаил Бинов: Любовь, говорю, может, какая-нибудь в шахте случилась у кого-нибудь…
Бабушка-шахтер: Какая любовь. Не было тогда любви. Мужчин не было, и любви не было.
Михаил Блинов: Спасибо! Вы мне очень помогли.
М-да. Придется сочинить самому. Отдал ей фотографию, которую обещал. Бабушка довольна, что я ее не обманул. Доверчивая душа. Спросил – почему женщины еще до войны спустились в забой?
Бабушка-шахтер: Деньги нужны были. Куда было идти работать? Меня первый раз на шахту привела устраивать мачеха…
Михаил Блинов: Не любила вас – мачеха?
Бабушка-шахтер: Какая любовь. Она сама в шахте. Я в шахте. Работа и дом, вот и вся история.
Михаил Блинов: Сидит глубоко-глубоко что-то еще рабское и крепостное в таких бабушках.
Бабушка-шахтер: Куда отправят работать, туда, бывало, и пойду. Везде шла.
Михаил Блинов: Боже мой, сколько в этих словах кротости… В тоже самое время благодаря такой покорности и восседали на престолах различные тираны. Сколько горя вынесено на этих плечах? Сколько молчаливого согласия и смирения в ее глазах? Сколько судеб рядом с ней было затравлено? А она мне утверждает – что Сталин – герой.
Может надо быть покорным и смиренным? Может, мне нужно было стирать армейским «дедам» форму, приносить дембелю тазик с водой в бане, унижаться, смиренно смотреть в глаза тупому «деду» и говорить, сколько ему осталось до дембеля? Может так и надо – покорно и смиренно… Смирение – страшная сила.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 285; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!