Маша и Юля на заднем сидении машины. У Юли серьёзно рассечена бровь, но кровь уже не идёт. Маша смотрит в окно.
МАША. Ну, ты как, Юль? Нормально?
ЮЛЯ. Более-менее…
МАША. Чёрт…
ЮЛЯ. Ты чего, Маш?
МАША. Блин… идиотство всё это. Уродство и идиотство.
ЮЛЯ. Ты о чём?
МАША. Знаешь, у меня был знакомый… он говорил, что всё на свете делается, чтобы человек изменился. Всё-всё, прикинь?
ЮЛЯ. И что?
МАША. Ты изменилась?
ЮЛЯ. Я?
МАША. Да.
ЮЛЯ. А ты?
МАША. Я первая спросила.
ЮЛЯ. Да… как-то… не знаю… (Трогает разбитую бровь). Наверное…
МАША. Я не про лицо твоё… Я про другое. Ты внутри что-нибудь поняла?
ЮЛЯ. Что?
МАША. (Кричит). Что ты – дура, мать твою! Что твоя теория абсолютно верна, но так же абсолютно для тебя не подходит! Что незабудки тебе надо собирать! Гербарий, блин! Крючком вязать, макраме всякое! А не по дачным массивам шляться в поисках добычи! Бонни и Клайд, блин!
ЮЛЯ. Маш… успокойся… что ты… что ты орёшь на меня? (Тоже кричит). А я с какого рожна вообще туда попёрлась, а?! С кем за компанию, а?! Не с тобой?! Ты у нас вроде главный мертвец-креативщик? Не ты?! Кто у нас с ветки решил сорваться, мир посмотреть, себя показать?! Ты-то сама как? Изменилась?
МАША. Юль…
ЮЛЯ. Чего?
МАША. Ну ладно… хорош…
ЮЛЯ. Ты достала меня за сегодня, сестра. Меня изнасиловали, морду разбили, чуть не грохнули – и ты меня спрашиваешь, изменилась ли я? Ладно, я тебе отвечу. Не-а. Ни фига не изменилась. Потому что не хочу. Потому что, может моя теория – а на самом деле это не теория, и не жизненная позиция, а мечта просто – и неприменима ко мне, я всё равно хочу, чтобы была применима. Потому что так, как я сказала – всё равно правильно, потому что так надо, хоть раз в жизни, чтобы душу отвести. Потому что нельзя вот так, всю жизнь, как… как вот эти с нами… как эти суки с нами… (Плачет). Давай их найдём, а? Мы же их найдём? Мы же завтра в офис придём, а Николай Константинович спросит – как дела, а мы ему скажем, а у него есть знакомые бандиты и мы их найдём, да? Машк, ну давай так сделаем, мы же можем так сделать. Да?
|
|
|
МАША. Да ну их… кого искать-то? Почему «их»? Он один остался, который сбежал. Пошёл он в задницу. Сам сопьётся и сдохнет. Как большинство.
ЮЛЯ. Нет, ну надо же делать что-то…
МАША. Знаешь что? Ты, видимо, всё-таки немного изменилась, если хочешь что-то делать, а не мечтать. Давай, я тебе совет дам – купи себе пистолет, хотя бы газовый, приди завтра в офис, и когда Николай Константинович тебя спросит, откуда у тебя фингал под глазом и бровь нараспашку, двинь ему рукояткой в глаз. А потом выйди на улицу, ограбь киоск какой-нибудь, или машину угони, и езжай к чёртовой матери. И играй дальше какое-то время во что хочешь – в Микки и Мэллори, в Бонни и Клайда, потому что ты никогда в них не играла. И пока не сыграешь, будешь постоянно вот так попадать, как сегодня – потому что не надо пытаться. Надо делать. Будешь пытаться – будешь всю жизнь делать только то, чего хочет твой boyfriend и мобильник с космополитеном. Понимаешь? Это так просто – взять и переломить свою жизнь. Не сломать. Именно переломить. В ту сторону, которая тебе нужна. Просто страшно. И всё. И никто тогда тебя не найдёт, и тебе не придётся никого просить, чтобы за тебя отомстили – потому что ты сама будешь и месть, и закон, и весь мир. Только трудно это, Юль, и вряд ли у тебя получится. Потому что, я так думаю, если ты будешь весь мир, то и вокруг тебя будешь только ты. А ты так не сможешь. Не доросла ты до собственной теории, и до мечты не доросла. Мало придумать теорию – надо быть честным по отношению к ней. Понимаешь? И иметь совесть и силу признаться, что сам ещё мал, если это так. Помнишь, ты вспоминала Христа? Он отправился в своё путешествие тоже не сразу. А когда до него дошло, что его теория ему впору, что он в ней не болтается, как рэппер в трубах. Ясно? А ты ещё маленькая. Пиши стихи, что ли, Юль – оно как-то тебе больше подходит. И для здоровья вреда меньше.
|
|
|
ЮЛЯ. А ты, Маш?
МАША. Я?.. Я не хочу больше умирать, если ты об этом. Слишком многое от меня зависит. Понимаешь?
|
|
|
ЮЛЯ. Не очень…
МАША. Я сегодня убила двух человек. Это неплохо, если учесть, что это были за люди, и вообще – посмотреть на это с точки зрения банальной справедливости. Хорошие, плохие – неважно. На свете вообще мало по-настоящему важных вещей. Мне раньше казалось, что то, о чём я думаю дома – важно, потому что это для себя, а я и есть самый важный человек на свете. Когда я их слушала, Пашка этого и этого… как его там… а, фиг с ним, мне казалось, что важно то, что у меня есть работа, потому что это даёт мне возможность развиваться и не быть таким же быдлом, как они – им ведь, что изнасиловать, что убить, что высморкаться – всё равно…
ЮЛЯ. Ну да…
МАША. А потом я убила одного. Потом второго. И что? Я какое-то время слушала себя и на какое-то время мне тоже стало страшно – потому что ничего не изменилось. Ничего не понимаешь? Свет не померк, небо не задрожало, голос не пролился с неба, куст не загорелся, всадники не прискакали… Миру плевать на то, что мы делаем. Всему миру, тому в котором мы живём, плевать. Только у ментов работы прибавилось – да и то, проволынят пару недель и закроют дело, да ещё и с облегчением, потому что умерли не какие-нибудь нормальные люди, которые могли пользу принести, а уроды, которые ничего больше не сопрут, никого не ограбят и не изнасилуют.
|
|
|
ЮЛЯ. Ну и что? А ты сама?
МАША. А что я сама? Я не воображаю себя больше каким-то там листом… Человек – не лист. Человек – это… Это, блин…
ЮЛЯ. Что?
МАША. Да не знаю я, что. Но человек не убивает просто так. Он вообще не убивает. Есть куча людей в этом мире, прямо рядом с нами, которые умудрились прожить свою жизнь не то что не загоняясь или не убивая, а не сперев даже с работы коробки скрепок. Думаю, я теперь буду думать об этом. Но не много. Вообще надо больше действовать. Жизнь слишком серьёзная штука, чтобы тратить её на смерть и метафизику. Я подумала – помнишь, ты говорила про великую войну окна с понедельником? На ней стопудово без перемен. Всегда без перемен – и всё больше убитых… Потому что до фига говорим и думаем. Додуматься можно фиг знает до чего. И договориться тоже фиг знает до чего. Не это главное. Главное – то, что останется.
ЮЛЯ. Голова болит.
МАША. Вот я и говорю – много думаешь. Поехали, шеф.
З а н а в е с.
МИХАИЛ ПОКРАСС
НЕ ПРО ГОВОРЕННОЕ
ПЬЕСА
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
МАМА (МАША)
ДЕВОЧКА ЯНА (ДОЧЬ)
МАЛЬЧИК
ДЕВОЧКА АНЯ
Маша
(Стоит на авансцене)
Все слова, которые здесь будут сказаны, написаны автором. Но мы, время от времени будем разговаривать и вести себя так, как будто это наши слова, и как будто, мы это не мы, а кто – то другой, например, мама и дочка. И еще мы будем ходить в определенные стороны, и по специальным линиям, как мы заранее договорились с режиссером. И еще, мы уже знаем, чем все это, ну вот то, что мы будем ходить и говорить, чем все это закончится, даже точно знаем когда. Это продлится недолго. И потом кто-то будет хлопать в ладоши, а кто-то молча выйдет на улицу. И мы тоже потом не останемся здесь, в театре, а дождемся, пока все разойдутся, и выйдем на улицу. Все это закончится не поздно, поэтому мы вполне успеем на метро. И каждый поедет в свою сторону, и уже в метро, я не замечу, как начну думать о чем-то совсем другом ...
Я вот сейчас говорю, как будто всю правду, но все слова, которые я произношу, тоже написал автор, и потом мы договорились с режиссером, как их говорить. А я, на самом деле, сама бы всего этого никогда не сказала, потому что я не собираюсь никому говорить «всю правду». И сюда пришла не для этого.
А если по правде, то … … … я хочу быть известной и богатой, и, чтобы все парни, действующие парни, вокруг меня были. Это тоже автор написал.
А на самом деле я никому не скажу, чего я хочу. Нет не потому, что я скрываю, а потому что, как только я скажу что-то, что я хочу по – правде, и как только все это услышат, то это уже перестанет быть моим, и я обязательно захочу чего-то другого. Потому что хуже всего бывает, когда ничего не хочешь или, когда хочешь то, о чем все знают.
Так что, то, что мы будем рассказывать, никак не может быть, ну как это, правдой для нас, то есть тем, что каждый из нас, сейчас хотел бы сказать. Но и ложью это тоже не будет.
Пауза
Ну вот.
Уходит.
Мальчик
Смотрит перед собой.
- Сейчас надо очень быстро сказать. Не говорить, не объяснять, а уже сказать. Сразу. Взять и уже сказать, все… Что хочешь, что всегда хотел сказать … (вспоминает)… и не говорил … да.
Сейчас.
Отвлекается на что-то. Смотрит в сторону. Не увидев ничего интересного, собирается договорить то, что начал …… … и … … … вдруг обнаруживает, что ему уже нечего сказать. Того, о чем думал, уже нет. Ушло.
- Потерял.
Потерял.
Где?
Сосредоточившись, зависает в полупоклоне. Прислушивается и ждет. Словно от такого стояния непременно должна появиться мысль.
Но мысль, к сожалению, не появляется. Приходит чувство стыда от осознания напрасности таких потуг собрать себя и начать мыслить. Наступает усталость.
- (Без надежды, как-то смято, вдруг обессилев, произносит сквозь стыд, почти скороговоркой) … … …Уже ничего не хочу сказать.
Собирается уйти, но не уходит. Останавливается, оглядывается «Забыл куда шел». Потерявшись, смотрит перед собой, напряженно вспоминает «Чего хотел?», затем, сообразив что-то, решительно срывается с места, машинально хватает что-нибудь и так же механически кладет обратно, потом еще что-то, и еще, но все оказывается ненужным.
Останавливается.
С отвращением осознает, что никуда не деться, и как бы ни хотел другого воздуха, другого себя придется остаться и быть здесь. Так он стоит достаточно долго, пытаясь принять, то, что пришло в понимание.
Стоит покачиваясь.
- (очень тихо, одними губами) Невозможно … быть … так … . Но жить в растерянности, не скрывая ее, мальчику кажется недостойным, легче прикинуться, кем угодно, чтобы только не быть неопределенным, вялым сгустком сомнений, и совсем не «мужчиной». Мальчик собирает все силы, чтобы совершить на лице что-нибудь хорошее, чтобы «по-людски» было, чтобы всем понятно и всем приветливо. Мальчик чувствует, невыносимую скуку.
- ( через выдох) Не могу.
Направляется к выходу, теперь уже с твердым намерением уйти совсем, но, неожиданно для себя:
- О, нашел!!! и с этими словами так же решительно возвращается.
Но это «Нашел» не вызывает в Мальчике радости, здесь нет обнаружения какой-нибудь новой спасительной идеи. Просто мальчик, вдруг взглянул на происходящее без нарочных усилий, без намерений исправить и измениться. Через случайность почувствовал то, от чего бежит, то, что тревожит его.
- Я могу говорить. Я помню слова. Я знаю много слов, из нашего языка, но я не говорю. Я знаю слова, но это не помогает мне назвать то, что со мной происходит. Дело даже не в словах, просто, не получается успеть понять, что происходит. Успеть понять и назвать. Может быть, то, что происходит быстрее чем слова (произносит это, роняя какой-то предмет, который вертел в руках), может, то, что происходит больше чем слова (медленно обводит зал взглядом, пытается увидеть всех). Вот на словах: «Я стою и смотрю», а на деле? (стоит и смотрит), что-то еще происходит! Может быть, то, что происходит вообще другое, чем слова? Непонятно. И очень страшно не успеть, я не знаю куда, но это почти все время - очень страшно не успеть. Вот ходишь, дергаешься, и ничего не делаешь, а так дергаешься …или просто мрачный ходишь, неудобный всем … … … и, наконец, тебя кто–нибудь спрашивает: «Что такое? Что с тобой?», и предполагают, что ты на кого-нибудь обиделся, или у тебя болит…что-нибудь. Может все это и есть, только не в этом дело, происходит с тобой что- то еще. Совсем другое что-то. Что?
Пауза
- (С начала по порядку перечисляет) Со мной что-то происходит. Я помню много слов. Но не могу ими ничего сказать. И тогда … мне начинает казаться, что ничего нет. А когда ничего нет, то кажется, что ничего и не будет. И тогда не хочется, чтобы ты, вообще, был.
Ты думаешь, может быть, мама во всем виновата. (Зовет) Мама! (Ждет)
В соседней комнате появляется мама, мальчик смотрит на нее из этой комнаты (зрителю она невидна).
Мам, я пошел, ты не знаешь, куда я ключи положил? Смотрит под ноги, туда, куда указывает мама, видит ключи, смеется. А, вот они. (Подбирает) Ну ладно… … …Что?
Выслушивает то, что говорит мама из другой комнаты. В её разговоре, он с раздражением находит какие-то, все те же, ни чего не приносящие фразы, лишенные содержания, и произносимые приветливым тоном, неприятным для мальчика.
Мама, я пошел… (Отстраняясь, говорит с мамой через зрительный зал) Мам, я пошел…если кто- нибудь будет звонить… короче, я скоро приду.
Уходит.
Разговор героя с самим собой должен рождать ощущение неразрешимости. Бесперспективности сосредоточенного хождения по кругу, когда, вроде бы, делаешь шаги, а все на одном месте.
Мама. Идет по комнате, останавливается вне логики, просто от нежелания двигаться. Смотрит в пустоту перед собой.
Иногда разговариваешь с человеком и понимаешь, что он тебя не видит, может быть, даже, какие-то хорошие слова тебе говорит, но все это к тебе не относится. Как будто он не с тобой разговаривает, а сам с собой или с каким-то воображаемым зрителем, такое чувство, что он для кого-то, все свои слова хорошие говорит, но не для тебя, хотя обращается к тебе.
Но меня все устраивает, я со всем равнодушно согласна. Я хочу только одного, чтоб спокойно было, чтоб ходить себе и не тревожиться. Я чувствую тогда, что обманываю всех, что на самом деле уже давно не знаю, кто я и где …, и в такие минуты домой возвращаться не хочется …
Яна.Входит в комнату стремительно
Это мой дом. Вот эти декорации - это мой дом. Здесь живут мама, папа и я.
Там комната родителей. Вот моя комната. Там кухня, туалет, ванная … В комнате родителей окно выходит во двор, а в моей комнате …, там где вы сидите, там окно и на подоконнике банка стоит с водой, и в ней ветка. В коридоре велосипед висит под потолком, и лыжи стоят. Они там круглый год стоят. И в туалете тоже лыжи … … … вот, … Но у нас на лыжах никто не катается, они просто стоят, и мама время от времени просит меня вытирать с них пыль … Ну, а это большая комната … … … смотрит на Маму, которая чем-то опять раздосадована
Я про Маму, вообще, ничего не знаю.
Мама. (С претензией) А про папу, что ты знаешь?
Яна. Папа … он веселый …, мы на велосипедах вместе катаемся …, и еще …. мы одно дело с ним очень здорово провернули …
Мама. Он когда сердит, то это невыносимо, но в это время я очень чувствую этот дом. Или не чувствую…. Не понимаю! Здесь, вообще, долго не получается думать, чувствовать. Здесь очень трудно думать, вообще!!! Сосредоточиться невозможно!!! Потому что я же не одна здесь.
- Уйди, уйди отсюда, пожалуйста … … …
_______________
Начало
Мама девочки заканчивает домашнюю уборку, сердится на дочь, которая слоняется без дела и путается под ногами.
Мама. (Заглядывает в комнату девочки). Уйди. Уйди отсюда, пожалуйста. Уйди, уйди.
Дочь уходит на кухню, где вновь сталкивается с мамой.
Мама. Ну что ты все время под ногами мешаешься!
Дочь. Мам это ты все время под ногами мешаешься.
Мама. Поговори, поговори с матерью.
Дочь. Сама поговори с матерью.
Девочка выходит из кухни, мама идет вслед за нею с ведром. Стучит в дверь туалета.
Мама. Ты скоро?!
Дочь. Мам, я только зашла.
Мама. Давай быстро выходи. Я не понимаю, почему тебе нужно, именно в то время, когда я с ведром здесь стою.
Девочка, косо смотря на мать, проходит в’’ большую комнату’’ садится на стул.
Дочь. (Говорит в зрительный зал) У меня очень много проблем!
Проблема номер один: Это то, что Папа мне абсолютно не доверяет и считает меня не то чтобы шлюхой, но что-то вроде того. Вот, например, вчера я вернулась из Национальной библиотеки в 20:30, меня Папа спрашивает: «Ты где была?!» Я ему говорю: «В Национальной библиотеке, мы с Анькой уроки делали …» А он говорит: « Я тебе не верю!» Или вот, например, мне вчера нужно было ко второму уроку. Меня Папа будит к первому, говорит: «Ты чего спишь?!» Я ему говорю: «Мне ко второму уроку!» А он говорит: «Ты меня обманываешь ...»
Проблема номер два: Меня дома все стараются унизить и заставить что – нибудь делать по дому:
Мама заходит в комнату. Подвернув юбку, опускается на колени, протискивается под стул, на котором сидит девочка, моет пол под стулом.
Дочь. (Смотрит сверху вниз на маму) Я тебя люблю. Мам, я тебя люблю. Ма-ам…
Мама. Сейчас как дам тебе тряпкой по физиономии.
Дочь. А что?
Мама. А ни чего!
Дочь. (В зрительный зал) И через каждые две минуты мне все кричат: «Ты ничего не делаешь по дому, ты, вообще, нигде ничего не делаешь!!!»
Проблема номер три: Машка Апананская лицемерка, а я ее считала своей подругой. Мне Наташка рассказала, что ей мальчишки рассказали, что Машка на меня тянет …
Мама останавливается посреди комнаты с тряпкой в руке.
Мама. Яна?!
Дочь. Что?
Мама. Ничего … !!!
Дочь. (В зрительный зал) При этом она продолжает сидеть со мной за одной партой … (Оборачивается на маму, которая, по прежнему, с тряпкой стоит за спиной и выжидающе смотрит на дочь)
Дочь. Мама что?!
Мама. Нет – нет, ничего … !
Дочь. (В зрительный зал) Правда, она уже и в лицо начинает мне говорить, то, что обо мне думает! А при этом, продолжает сидеть со мной ….
Дочь. Мама что?!
Мама. Да нет, ничего! Ты пыль в комнате когда-нибудь вытрешь или будешь ждать, пока она сама упадет?!
Дочь. Мам, да она сама упадет. Мам, ну что? Ну, сейчас я вытру. Ну, сейчас сейчас, ну иду уже. Ну, иду-у…Все иду уже. Я же сказала, что иду. Что ты не видишь что ли…(Мама выходит из комнаты) Сейчас только пол здесь высохнет, а то разносить по всему дому.
(В зрительный зал) Проблема номер четыре: Математичка задала нам тринадцать задач по геометрии. Я ничего не решила, все списала у Машки Апананской. А наша математичка, ну, очень круто сечет, кто у кого списал, и потом этого человека, ну, совсем не уважает. И я просто не знаю, что делать!
(Кричит маме в другую комнату) Мам я иду …
(В зрительный зал)
Проблема номер пять: Мне уже две недели очень сильно нравится Сашка Эмбрих. И, кажется, это взаимно. Хотя, процентов (что-то соображает про себя) на 37 это игра ….
(Кричит маме в кухню)
Дочь. Мам, давай я полы помою.
Мама. Ага, спасибо! Я уже без твоей помощи все вымыла.
Дочь. (С притворным сожалением ленивого подростка) Да…?
Из ванной комнаты доносится шум воды, который приходится перекрикивать.
Дочь. Мам, а можно я твои туфли коричневые одену?
Мама. Какие туфли? (Мама ходит по комнатам и как будто не замечает дочь).
Дочь. Ну, кофейные твои.
Мама. Какие?
Дочь. Ну, старые твои, с тубусом.
Мама. Не понимаю, о чем ты говоришь, какие?
Дочь. Мама, ну ты рассказывала, как ты тубус на окошко в автобусе положила, и он выпал, когда автобус тронулся, а вы с подружкой давай хохотать как дуры.
Мама. (В зал) А да, я помню, мы со Светкой из института ехали, только что сдали сессию, «начерталку». Хорошо сдали, я получила «5», Светка – «3» … . Ну, правильно, а что она хочет с таким поведением! Короче, мы решили пойти в кино, тогда еще в «Весне» новый фильм показывали, как он назывался … не помню. Сели мы в автобус. Светка взяла, и тубус на окошко поставила, вот зачем, мне до сих пор непонятно. Автобус тронулся, тубус упал на асфальт. А там мужчина был, он тубус поднял и потихонечку рядом с автобусом бежит, нам тубус протягивает, а мы вместо того, чтобы взять давай хохотать как дуры!!!
Дочь. Мам, давай потом расскажешь. Можно, а!?
Мама. Ну что?
Дочь. Мама!!! Туфли коричневые!
Мама. Бежевые что ли?
Дочь. Ну да!
Мама. Ну, конечно, нет.
Дочь. (Дуется).
Мама. (В зал) А у меня был друг один, Сева Мячин, и мы с ним однажды поспорили – кто больше жевачек за один раз сжует. Ну … ну вот, в общем-то и весь спор! Ну, конечно, были условия, там, когда у одной жевачки вкус проходит, ты к ней еще одну добавляешь, потом еще и так далее. Мы купили себе, ой, сейчас вспомню, по блоку что ли? …Да, по блоку! Мне апельсиновые, Мячину мятные, потому, что я мяту презираю!!! Ну, вот, мы сидим, и начинается жевание: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7 - Мячин подавился, но, все равно, продолжал - 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14 … (Вспоминает что-то, поворачивается к дочери, та умоляюще складывает руки на груди)
Дочь. Мамочка, ну, пожалуйста!
Мама. - 15, 16, 17, 18, 19 - Мячин все, я продолжаю - 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40 - Мама увлеченно произносит цифры, вспоминая за каждой живой момент или настроение тех минут, а девочка слышит, на долго затянувшийся монотонный счет - 41, 42,43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51 !!!Ты знаешь, сколько им лет?
Дочь. Знаю.
Мама. Сколько?
Дочь. Девяносто шесть!
Мама. Спасибо, я, между прочим, их носила, когда еще с папой, с твоим, не познакомилась. (Ворчит) С папой, с твоим …
Мама. (В зрительный зал) А вот еще. Мы с Мячиным искали веселья, ходили по городу. Я ему говорю, пойдем в «Луна-парк», там точно веселье есть. И, действительно, там оказалось очень весело, аттракционы красочные. Я очень люблю скорость, я прокатилась на «Центрифуге» раз 7 подряд, а Мячин, тоже, очень любит скорость, но он не может. Он прокатился один раз на «Ромашке», ему плохо стало. Ну, и я смотрю, что кататься дальше бессмысленно, человек в траве лежит. А с другой стороны не прерывать же из-за этого веселье! Я ему говорю, ты отходи пока, я сейчас найду что-нибудь! И, правда, смотрю, там рядом загончик такой, и там детей катают на пони. Я вернулась, смотрю, Мячин сидит уже, отходит потихоньку. Я говорю: «Пойдем посмотрим, как детей на пони катают». Пришли, смотрим, правда очень интересно, и я вижу, там один пони спиной к нам стоит, я посмотрела на него и говорю: «Мячин! Смотри! У этого пони ноги задние ну, точь в точь, как у Софьи Григорьевны, такие сухие, жилистые, мускулистые …
Дочь. Мам, давай их в музей теперь сдадим.
Мама. Да ну тебя.
(В зрительный зал) А про Волгу, мы поехали за Волгу, там катамаран на четверых человек, нас двенадцать …
Дочь. Мама!!!
Мама. Что?
Дочь. Мам, а папа когда приедет?
Мама. Не знаю, когда приедет папа!!! В пятницу, в восемь двадцать «девятым» поездом!!! (Уходит, махнув рукой).
Возвращается…
Дочь. Слушай, а можно я коричневые туфли надену?
Мама. Во- первых, они бежевые, а, во - вторых, нельзя.
Дочь. Мам, они кофейного цвета.
Мама. Они бежевые, я тебе сказала.
Дочь. Мам, бежевые, это почти белые, а эти темные.
Мама. Какие же они темные. Ты, про какие туфли говоришь?
Дочь. Ну, эти замшевые, со шнурками.
Мама. (Выходя из комнаты) Я тебе говорю они бежевые. (Приносит туфли)
Смотри.
Дочь. Ну! ( Туфли темно бежевого цвета)
Мама. Я тебе говорю, бежевый не обязательно совсем светлый. Вот бежевый
Дочь. Мам, это кофейный цвет.
Мама. Кофейный, это совсем темный. Ну, представь кофейный!
Дочь. Ну, я имела в виду «кофе с молоком».
Мама. «Кофе с молоком», м-м-м, ну как бы тебе объяснить, это другой цвет. Он светлый, но он не бежевый.
Дочь. Мам, по-моему, это одно и то же.
Мама. Нет, ну как бы тебе сказать, бежевый более насыщенный, чем «кофе с молоком». Ну, вот бежевый (указывает на что-нибудь в комнате), а вот это вот, «кофе с молоком». Вот, например, тоже «кофе с молоком», а вот бежевый… и т.д. Вот у тебя волосы, если бы они не были русые, то можно было бы сказать что они бежевые.
Дочь. Мам у меня волосы не русые, а рыжие.
Мама. Да что ты! Ну - ка иди сюда, ну иди на свет я посмотрю … (дальше может быть спор про цвет волос, потом вокруг любой спонтанно возникшей темы. Независимо от предмета, спор должен быть принципиален для обеих.)
Дочь. Мам, дай мне, пожалуйста, туфли!!!
Мама. Да не дам я тебе. Я же тебе сказала. (Надевает туфли, начинает непринужденно двигаться, воспроизводя элементы молодежного танца двадцатилетней давности, напевает что-то себе под нос.)
Дочь. Мама!
Мама. (Кокетливо) Что?
Дочь. Ма-ма-а!
Мама. (Танцует)
Дочь. Мам, дай мне, пожалуйста, немножко денег.
Мама. (Напевает, танцуя) Вынеси мусор, помой посуду…
Дочь. Ну, мам!!!
Мама. (Продолжая танцевать, говорит) Вытри пыль, приготовь ужин…
Дочь. Тебе надо ты и готовь, я могу, вообще, не есть.
Мама. Хорошо, я тоже могу ничего не есть
Дочь. Ма-ма.
Мама. Что-о?
Дочь. Мам, дай мне, пожалуйста…
Мама. Отстань.
Дочь. Вот так всегда! Мама, ну дай…
Мама. Сейчас я тебя вообще никуда не пущу.
(Девочка пытается плакать, но не найдя сочувствия в маме, спокойно встает и идет в свою комнату одеваться.)
Мама. Ты пошла?
Дочь. Да. (Уходит в коридор).
Мама. Ты во сколько вернешься?
Дочь. (Девочка уходит от вопроса буквально, перешагивает за порог и неслышно закрывает за собой дверь).
Мама. Не поздно, слышишь? (Идет в коридор.)
_______________
Темнеет. Мама одна. Уже поздно, а дочки все нет. Мама ждет. Ничего не делает, не хочет. Села и сидит.
______________
Девочка возвращается позже обычного. В надежде на то, что Мама спит, она тихо крадется по комнате, стараясь не шуметь и обойтись без света. Мама не спит. Она остановилась в дальнем углу комнаты и наблюдает за дочкой.
Мама включает свет.
Мама. Ты, где была?
Дочь. Гуляла.
Мама. Ты с ума сошла?
Дочь. Нет.
Мама. Где ты была?
Дочь. Гуляла.
Мама. Я спрашиваю, где?
Дочь. На улице.
Мама. Ты можешь разговаривать нормально?
Дочь. Могу.
Мама. Тогда объясни мне, пожалуйста.
Дочь. Что тебе объяснить?
Мама. Объясни мне, пожалуйста.
Дочь. Что ты хочешь услышать?
Мама. Я хочу услышать, есть ли у тебя совесть??
Дочь. Есть. Мам, можно я спать пойду?
Мама. Можно! Тебе ведь все равно, да? Ты здесь, как в гостинице, живешь. А ты не думала, что мне, между прочим, тоже иногда спать надо.
Дочь. Могла лечь спать, у меня ключ есть.
Мама. А ты не знаешь, что я не могу спать, пока ты не придешь! А?!
Дочь. Знаю.
Мама. А тебе, наплевать, да? Ты думаешь, что я железная. Я здесь вся издергалась, пока тебя ждала, мне уже, черт знает что, в голову лезет. Я здесь себе места не находила. Где тебя искать, я же не знаю. Я тут чуть с ума не сошла, а тебе все равно, ты думаешь, я вечная…, ты думаешь, я железная, ты думаешь я чугунная, ты думаешь я деревянная, ты думаешь я … Ты думаешь я отдыхаю здесь! Нет Яна, я не отдыхаю, я звоню по моргам, по больницам, по кладбищам!!! Мы прожили с отцом счастливую жизнь, у нас никогда не было друзей милиционеров, теперь участковый мой лучший друг, мы с ним обходим дворы, мы ищем мою дочь, девочку!!! Девочку!!! Да это разве девочка …. ?!
Дочь. (кричит одновременно с мамой) Мам. Да мне уже не три года, хватит!!! Хватит меня воспитывать, перестань меня шантажировать тем, что ты здесь себе места без меня не находила. Интересно, что бы ты делала, если б меня вообще не было!? Так и не нашла бы себе места?! Все мои одноклассники приходят в два, в три часа ночи!!! И ничего!!! Родители их не беспокоятся!!! Я даже не знаю, как тебе объяснить. Как с тобой разговаривать, вообще!!! Ты же не слышишь ничего!!! Ты ни хочешь ничего слышать!!! Ты про меня все знаешь!!! Все давно уже решила про меня!!! Как мне надо, что мне лучше, как мне жить, во что одеваться, чему радоваться!!! Ты все про меня знаешь! Меня только не нужно спрашивать, как мне все то, что ты знаешь. Не надо спрашивать, а то я тебя очень расстрою, Мамочка! Мама!!! Я сама знаю, что мне хорошо, а что плохо и когда мне приходить, мне стыдно … все еще гуляют, а я должна бежать, потому что у меня мама уснуть не может …. Мама!!! Мама!!!
Мама. Ну что, мама… ну как с тобой разговаривать?
Дочь. Мама можно я спать пойду?
Мама. Иди. Ты однажды придешь, а тут место матери…
Дочь. А вместо матери серый волк.
Мама. Посмейся, посмейся!
Дочь. Мам, ты меня что пугаешь?!
Мама. Все, иди, я не хочу с тобой разговаривать. У меня больше слов для тебя нет. (Уходит в свою комнату).
(Возвращается).
Мама. Просто слов нет, с тобой разговаривать. У всех дети, как дети, а у меня. У меня язык не поворачивается тебя назвать…
Дочь. Мама, что ты кричишь?!
Мама. Потому что ты нормального человеческого языка не понимаешь.
Дочь. А ты со мной когда-нибудь разговаривала?
Мама. Перестань хамить!!!
Дочь. Спокойной ночи.
Уходит в свою комнату.
Комната девочки и смежная с ней «большая комната». Девочка собирается спать. Садится на свою кровать снимает носки. Так сидит долго, забывшись.
Мама идет в комнату дочери, чтобы поцеловать. Останавливается у двери. Слушает. Берется за дверную ручку. Несколько секунд раздумывает. Решает не целовать. Открывает, не постучавшись…
Девочка выключает свет, ныряет под одеяло прямо в одежде.
_________________________
Ночь. Кровать в комнате девочки. Девочка лежит одетая, зажав одеяло коленями. Ворочаясь, роняет подушку на пол. Свешивается с кровати и долго смотрит на пол. Поднимает подушку и прячет под нее голову. Девочке становится душно, она высвобождает голову, стягивает с себя одеяло. Переворачивается на спину, медленно поднимает ногу и болтает ей в воздухе. Встает с кровати. Почувствовав холодный пол, трет одну ногу о другую. Оступаясь, на ощупь идет через темную комнату в кухню. Возвращается со стаканом. Садится на кровать. Пьет воду. Ищет куда поставить стакан. Ставит на пол. Одевает носки. Задев ногой, роняет стакан, от испуга начинает суетиться руками по полу, пытаясь поймать стакан, и этим делает еще больше шума. Поймав, прикладывает холодное стекло к щеке. Слушает, не разбудила ли маму. Встает, идет в коридор, там включает свет, зажмурившись, обувается. Прислушивается. Выходит на улицу.
___________________________________
Дверь в квартиру Мальчика.
Девочка. Не находит дверного звонка, стучит.
Мальчик. (Подходит к двери) Кто?
Девочка. …………
Мальчик. Смотрит в дверной глазок.
Девочка. Закрывает глазок пальцем.
Мальчик. Нагибается и глядит в замочную скважину. Видит ее ноги и короткое платье.
Девочка. Чувствует взгляд, одергивает платье.
Мальчик. Еще раз заглядывает в глазок, чтобы увидеть лицо.
Девочка. Снова прячется за пальцем.
Мальчик. Открывает дверь.
Здесь происходит короткий, еле слышный разговор, состоящий из привычного набора приветствий, всегда нужных для того, чтобы встретившиеся успели разглядеть друг друга. Может быть таким:
Мальчик. Привет.
Девочка. Привет.
Мальчик. Как дела?
Девочка. Ничего, а у тебя?
Мальчик. Да, ничего. А ты чего?
Девочка. У тебя насоса нет? Я хочу завтра в школу на велосипеде поехать.
Мальчик. Украдкой оглядывается на стенные часы. -Н-нет.
Смотрит ей прямо в глаза, потому что очень хочется смотреть на ее ноги, и осторожно пытается выпроводить. Но она говорит:
Девочка. Я очень замерзла (или что-нибудь еще более явное по своей неубедительности и проходит в комнату).
В комнате мальчика _
Мальчик садится на стул рядом с девочкой.
Мальчик. Чё пришла?
Девочка. …………….
Мальчик. Поздно.
Девочка. ……………..
Че родители на дачу уехали?
Мальчик. Ты что, из дома ушла?
Девочка. Да, меня выгнали.
Мальчик. Выпьешь?
Девочка. Да.
(Он идет в кухню и возвращается с чашкой чая.)
Мальчик. Попьешь чай и пойдешь домой.
Девочка. Нет. Я пришла насовсем.
Мальчик. Зачем?
Девочка. Да так.
Мальчик. Зачем?
Девочка. (Садится на кровать). Иди сюда.
Мальчик. А?
Девочка. Не хочешь.
Мальчик. Зачем?
Девочка. У меня зрение плохое, я тебя на таком расстоянии не вижу.
Мальчик. (Встает. Теряется. Делает несколько шагов куда-то в другую сторону. Садится на прежнее место). Музыку поставить?
Девочка. Да.
(Мальчик ставит музыку).
Мальчик. Это туба. Медный духовой инструмент. Слышишь «к-х-х-х», специально старая пластинка записана.
(Идет к платяному шкафу, переодевается, чтобы идти на улицу).
Мальчик. Пойду.
Девочка. Куда?
Мальчик. Меня ждут.
Девочка. Там никого нет.
Мальчик. У тебя чё, своей жизни нет?
Девочка. Нет.
Мальчик. А у меня есть.
Девочка. (Девочка молчит).
Мальчик. (Не сознавая, что сдается). Ну что ты делаешь вообще? Чем-нибудь занимаешься, ходишь куда-нибудь?
Девочка. Нет.
Мальчик. Ну, ты с кем-нибудь общаешься или так, все одна?
Девочка. (Смотрит в одну точку перед собой).
Мальчик. Эй, ты чего?! Что с тобой? Ну что ты?!
Девочка. (Разделяя слова). Ты хороший. Ты мне нужен.
Мальчик. Да пошла ты.
Девочка. Ты в это время такой сумасшедший!
Мальчик. (Усмехается).
Девочка. Ты что смеешься?
Мальчик. Так, над жизнью.
Девочка. Не надо.
Мальчик. Почему?
Девочка. Над жизнью нельзя смеяться, потому что…
Мальчик. Потому что, что?
Девочка. Над жизнью нельзя смеяться, потому что…
Мальчик. Ну!
Девочка. … …… потому что…
Мальчик. Ну?! Потому что она какая?! Давай!
Девочка. Ну. Потому, что она … да не нужно над ней смеяться!!!
Мальчик. Ты знаешь, мне все равно что…
Девочка. А мне не все равно.
Мальчик. Не кричи. Мы здесь не одни.
Ты врываешься в мои планы…
Девочка. Да нет никаких планов! Здесь есть ты и я!
Мальчик. Да. Нет никаких планов. Есть вот ты и я.
ТЫ и Я. И у нас будет семья, да? (Берет игрушечную машинку, вертит в руках) Мы станем с тобой жить. Дома у нас будет тихо и мирно. Главное тихо, потому, что я люблю, когда женщины молчат. Мужчины в этом доме тоже молчат.… Ну, о чем мне с тобой разговаривать? Все и так ясно. Мы с тобой друг друга хорошо понимаем без слов.
Ну, скучно нам немного будет. Ничего привыкнем.
Ты станешь в доме хозяйка. ДОМОХОЗЯЙКА. А я просто буду здесь жить.
Ты, конечно, будешь все для меня делать, а я, твой муж, тобою буду недоволен. Нет, не потому, что ты что-то плохо делаешь, а просто…
Ну, ничего, привыкну.
Я перестану тебя замечать. Но буду очень, очень ценить твое усердие.
А ты будешь продолжать меня любить, и надоешь назойливостью. Да?
Ты будешь подходить ко мне утром и спрашивать: «ЧТО НА ЗАВТРАК?». А нет, ты же молчишь! Ты станешь просто приходить и вот так вот ручки складывать, мол: «Что на завтрак?».
А я стану руками разводить, то есть: «БИТЫЕ ТАРЕЛКИ». Меня лица услужливые раздражают очень.
Ведь, правда, лица услужливые как-то обязывают, будто недодал чего-то, как-то виноватым себя все время чувствуешь. Ну и сердиться начинаешь, тихо ненавидеть, дал бы по морде, но женщин бить нельзя. Ненавидеть можно.
Потом я и так людей не очень-то люблю, особенно тех, которые шутят много. Веселых друзей у меня нет, развлечь меня некому. Я не пью, к сожалению, поэтому я тебя в скором времени… оставлю.
Сяду на яхту и уплыву в Тихий Океан. Ну, там еще у меня есть пара друзей в Перу, у них там шахта. Они в ней работают… и живут…
Я однажды пойду в магазин и не вернусь.
Звонить я тебе не буду, ты станешь плакать, твои слезы, они не тронут моего сердца… а будут только бесить его.
Я буду, конечно, чувствовать себя преступником, убийцей, но к тебе не вернусь, потому, что нет во мне жалости! Лягу где-нибудь в уголке, в шахте и буду тихо бессовестно умирать. Непонятым. Вот.
Кода – Абзац – Ча-ча-ча!
Девочка. (Смеется).
Мальчик. Что?
Девочка. Ничего.
Мальчик. Ты знаешь, ты можешь, конечно…
Девочка. (Смеется).
Мальчик. Ты чё?
Девочка. Нет, ничего.
Мальчик. Я думаю…
Девочка. Да ладно, я поняла.
Мальчик. Ты…
Девочка. Я тебе НЕ ВЕРЮ.
Мальчик. Я ТЕБЕ НЕ ВЕРЮ.
Девочка встает и идет к выходу.
Мальчик. Ты куда!
Девочка. Пока.
Уходит.
Мальчик остается один.
Мальчик.
- И вот мальчик остался один. Он вдруг услышал, как тихо стало дома. Он встал и пошел бродить по комнатам. Думал чем-то заняться … может, книжку искал, может быть … … …Он сам не знал что. Задел стул, споткнулся. Взял стул отставил в сторону пошел бродить дальше … … …
Он, просто, не помнил, чтобы раньше когда-нибудь спотыкался об этот стул.
Потом ему надоело бродить. Он сел на кровать, на самый краешек кровати. И виду него был такой … ну не очень приятный вид, как у человека, который едет в автобусе без билета и у него вид такой, ну, он оглядывается все время, боится, что контролер придет, и сидит и чувствует, что не имеет права сидеть здесь.
Вот и мальчик так сидел. И ему не хотелось себя таким видеть. Нет, он не видел себя. Он же не перед зеркалом сидел. Просто, человек всегда же знает, какой он сейчас, или думает, что знает.
И вот мальчик захотел перестать себя видеть. Захотел спрятаться. А лучше всего лечь спать, потому что, если лечь спать, то тогда уж точно себя не увидишь. Вот … (уходит и возвращается с одеялом в руках) … и он взял одеяло, и вот так вот накрылся, укутался весь, чтобы спать. Вот (сидит укутавшись).
Но потом сбросил одеяло и сказал себе: «Ну что это я?! Кутаюсь как больной. Ничего ж не случилось» Хотя на самом деле он чувствовал, что случилось.
И он сказал: «Зачем? Вот зачем ты девочку - то обидел? А?»
И сказал: «Ну ладно. Пойду»
А куда идти он не знал.
И он как-то нехорошо, как –то сильно на себя обиделся и сказал:
«На войну. … … … Пойду.»
И пошел.
Уходит.
_______________________
Бар. Девочка (Яна) прячется от глаз посторонних в углу за столиком. Аня входит и садится рядом. Девочка вздрагивает.
Аня. Ты чего?
Яна. Холодно… просто.
Аня. А ты чего здесь? Ждешь кого?
Яна. Да, то есть, нет … просто …
Аня. А?
Яна. А?
Аня. Выпить хочешь?
Яна. Нет, спасибо, не надо, спасибо.
Аня. Выпей, выпей, тебе надо, а то простудишься, ты вон замерзла вся, заболеешь еще, болеть не нужно…
Яна. Спасибо (пьет чай).
Аня. Ты ведь в школе, наверное, учишься или в институте …Тебя как зовут?
Яна. Меня? Аня.
Аня. Меня тоже.
(Пауза)
Ну и как там? Ну в школе или …, ну где ты учишься? У тебя друзья есть?
У меня вот есть друг один, … даже нет, двое, …… … нет, еще один есть, ну так, можно сказать, что друг. Ну, трое, в общем. Но, вообще двое. Нет если так, чтобы прям друг, то один. Хотя не знаю …… …. Ты не куришь? Щас приду … … …, хотя ладно, потом.
А ты че так поздно не спишь?
Что домой не идешь? К маме?
Че не хочется что ль?
Яна. … … …
Аня. Да не … ты сиди, я так … Я вот домой хочу. Только не успеваю все заехать …, времени нет, не успеваю … … … заехать.
Яна. Из-за работы?
Аня. Из-за работы. Ну и там дела еще … А ты где учишься? В школе?
Яна. Угу. Ой, нет, в институте.
Аня. А… Нормально.
(Пауза.)
Тоже что ли учиться пойти?
Трудно сейчас поступить?
Яна. Не знаю. Смотря куда. А ты на кого хочешь?
Аня. Я?.. … … На инженера.
Яна. (Многозначительно) Там, по-моему, математику нужно… и… что-то еще.
По-моему.
Аня. А-аа. Понятно.
А ты че поссорилась с кем-то, че такая сидишь, время уже вон сколько …?
Яна. Нет, ну там … так …
Аня. Понятно.
А тут, короче, один мальчишка… таксиста задушил…
Ну, его поймали потом.
Спрашивают: «За что?». Ну, он говорит, там: «Я всю ночь с ним, с таксистом, катался, туда, сюда, к подружке забежал, потом в ресторан.… Ну, по всему городу то есть. А потом, когда приехали…». Ну, в общем, у него четырех рублей не хватило расплатиться…
Яна. А что, он убежать не мог?
Аня. Вот и я тоже спрашиваю: «Что убежать, что ли не мог?» А он говорит: «Да совестно было как-то». Ну, стыдно.
Яна. Откуда у тебя шрам?
Аня. Влетела.
Яна. (С пониманием) А…
Аня. У тебя глаза красивые.
Яна. (смущенно) Да…?
Аня. Правда, правда, у тебя глаза красивые, я сразу как зашла увидела …
Яна. А ты…? (Девочка подразумевает: «Ты проститутка?»).
Аня. Чщ-щ…!
Яна. (доверительно).
А у тебя было так, что ты любишь кого-нибудь очень сильно, а он тебя прогоняет?
Аня. Ой, да было. Один мальчишка узнал, там про меня: « Ты дрянь», - говорил, не пускал меня на порог, обзывал меня по всякому…плохо…
Яна. Ты перестала любить его?
Аня. Что ты, я на коленях его умоляла не прогонять. Он выталкивал меня, я ему в ноги падала…
Яна. Как ты жила, когда его не видела?
Аня. Я так долго плакала, плохо было, я даже думала, что жизнь самоубийством покончу…
Яна. А что не покончила?
Аня. … Не знаю.
Щас приду (встает идет к выходу)
Яна. Ты куда?
Аня. (на ходу бросает) Пойду поссу.
Яна. (догоняет ее) А где здесь?
Аня. Да здесь нет, я на улицу.
Яна. Я с тобой.
Обе уходят, некоторое время на сцене никого нет.
За сценой слышны обрывки разговора
Аня. … правда ? Здорово! Прям, по настоящему, красками и кисточкой?
Яна. Нет, мастихином …
Аня. А это что такое?
Яна. Ну, такая лопаточка …, но я кисточкой тоже умею, только не очень люблю, как-то гладко слишком получается.
Аня. Гладко …? А я всегда хотела научиться.
Яна. Но это не сложно, хотя по-разному бывает.
Аня. А я петь за то умею. Я в музыкальной школе, в хоре была солисткой, второй альт. (поет громко, не стесняясь)
Яна. (громко, стесняясь, подпевает не в такт и в другой тональности)
Аня. Слушай тебе не надо два колечка золотых. За триста рублей всего. Ну, они мужские, правда. Ну, хочешь за двести пятьдесят.
Яна. Да нет, не надо, у меня вообще своих денег нет.
Аня. Че серьезно? Как это? А че родители ? Надо зарабатывать … … …
Возвращаются радостные.
Аня. (По секрету, на ухо) А ты знаешь, что когда мужчина много выпьет, то у него сперма горькая?
Яна. Правда?!
Аня. Правда. (Видит кого-то за соседним столиком, смотрит в его сторону. Произносит бережно, как ребенку). Такой жирный. (Громче) Живот это авторитет.
У тебя большой авторитет! (Наиграно улыбается)
(Отворачивается и злорадно сквозь зубы…) Фиг тебе.
Яна. А ты не пробовала как-то ну, там по другому, ………ну, иначе зарабатывать?
Аня. Да че, че я? Я что…? Вкалывать что ли? Я… это? А это, что не труд что ли ?! Да я работаю, я устаю вообще…
Входит мальчик.
Аня. Аня, заметив его, внешне меняется, становится упрощенной, безразлично демонстрирующей товар продавщицей. «Одинокой девушкой, грустящей у окошка». Ну ладно, хочешь, я тебе телефон оставлю?
Яна. Давай. Видит мальчика.
Аня следит за тем, как Яна смотрит на мальчика.
Аня. Заработать хочешь?
Яна. Ты проститутка.
Аня. Я да. А ты кто?
Яна. Я кто угодно, только не ты.
Аня. А я и есть кто угодно.
Яна быстро встает
Ты куда?
Яна. Да ну.
Аня. Ты чего?
Яна. Я пойду, просто. (Идет к выходу)
Мальчик, увидев девочку, отворачивается. Ссутуливется, глядит исподлобья, суетливо бегая глазами. Становится похож на шпану.
Девочка уходит из бара.
Мальчик поворачивается безразличным. Слегка пошатываясь, вразвалочку, демонстрируя намерение, приближается к столику, за которым сидит проститутка. Подойдя почти вплотную к ней … … … застывает на месте, как двоечник. Потом, потоптавшись, направляется к выходу, роняет стул, и как-то чрезмерно сосредоточенно и долго его ставит, и, после этого, вдруг ослабев, медленно выходит из бара. Аня встает и идет за ним.
_______________________
Начинает светать. Парк. Бледный свет фонаря. Мальчик сидит на лавке. Рядом с лавкой открытый канализационный люк, из которого идет пар. Аня подходит и садится рядом. Сначала оба молчат.
Аня. Ну, чё ты?
Мальчик. Что?
Аня. Что?
Мальчик. … … …
Аня. Чё сидишь то здесь?
Мальчик. … … … А сколько времени?
Аня. Пора уже.
Мальчик. Что?
Аня. А?
Мальчик. Что?!
Аня. Че сидишь, спрашиваю?
Мальчик. Греюсь.
Аня. (Торжествуя) Холодно?
Мальчик. Да нет … спасибо.
Аня. (Подает ему свою кофту, которую держала в руках).
Мальчик. (Прежде чем одеть долго нюхает кофту, не умея привыкнуть к незнакомому резкому запаху. Потом, накидывает на плечи. Опускает голову, и опять молчит. Молчит уже неприлично долго.)
Аня. Ну что?
Мальчик. Ничего.
Аня. Слушай, ты мужчина или нет?!
Мальчик. Угу.
Аня. Я вот не пойму, ты …
Мальчик. Ты не поймешь.
Аня. Это ты себя не поймешь. Есть спички?
Мальчик. Есть. (Ищет в карманах) Нет.
Аня. А ты чего больше всего хочешь?
Мальчик. Спать хочу.
Аня. (Поправляет юбку) Ну спи.
Мальчик. А ты.
Аня. А я вот так сидеть хочу.
Мальчик. (Опускает голову к ней на колени и засыпает.)
_____________________
Комната девочки.
Девочка сидит на кровати, забывшись, разговаривает вслух сама с собой, как будто с мальчиком. Делает жест обозначающий «Пошел, пошел вон». Жест ей нравится, и девочка повторяет его несколько раз. Слышны обрывки фраз.
- Я от тебя ничего… Ты сам … ха…очень оригинально…себе цену…молодец
одного только не умеешь, …шагай … (засыпает)
_________________
Сцена слабо освещена, пятнами.
Девочка.
- А меня в детстве в больницу водили. Сначала по телевизору слона показывали.
Потом … как умер … кто-то, и была минута молчания. А потом Мама сказала:
«Сейчас передача про слона закончится, и пойдем в больницу».
А я не поняла зачем! Я испугалась, и потом мы шли, и я спрашивала маму:
«А война будет?» А Мама сказала: « Не знаю, может быть будет… ядерная».
Аня
( Говорит спокойно, просто раскрывая факт)
Я ………. Мне ничего не надо.
(девочке) Тебе правда колечки золотые не нужны. За сто пятьдесят рублей всего.
Ну и ладно. (Пауза)
Нормально … все …. Не, правда, нормально. Холодно только че-то. Домой хочется …… …. … …. …. …. … … Не успеваю.
Девочка.
А вот когда чулки первый раз одеваешь ... в школу… (долгий выдох) Может быть даже под джинсы, … ну никто не знает. Но ты приходишь и у тебя тайна, и все видят, что с тобой что-то произошло… Ну это как … Ой …
Н у вот жизнь. Ну вот я. Нет, ну я это мир. Вот. Надо просто…
Правда, остались еще какие-то неясности …
Мальчик.
(Разговаривая, совсем не обращает внимания на девочку. Девочка стоит рядом и внимательно смотрит на него.)
- Все разговаривают сами с собой. Люди перестали интересоваться друг другом. А выносить, не интересуясь трудно. Трудно терпеть другого человека!!!
(Напряженно трет лицо руками, ерошит волосы. Девочка кладет ладонь на его разгоряченное лицо. Ладонь у девочки спокойная, мальчик не заметно для себя успокаивается.)
- Пока что сегодня черти что твориться, что к чему не понятно. Вся жизнь как сквозь запотевшее стекло. (Собирается сесть мимо стула, девочка успевает подставить стул. Он садится и вскакивает. Девочка обходит мальчика и останавливается плечом у его плеча, аккуратно, как будто совсем к нему не адресуясь, касается локтем. Мальчик расслабляется, задумчиво смотрит в сторону, по прежнему, не замечая, девочки, опускается на стул.)
- Я говорю слова, которых нет в моей жизни, то есть, то что за этими словами стоит, то что я этими словами называю, этого нет …в моей жизни: благодарность, сочувствие к … Люди! … Ходим вот так… мимо. «Люди» - слово про тех, кто живет на этой планете, в этом месте, здесь, но никогда так не было, чтобы я говорил «люди» и представлял тех кто живет, представлял, как они живут, то есть, как чувствуют. Просто - «Люди» (Показывает жестом как что-то небрежно выбрасывает обеими руками, что-то большое, но, «так», неважное.) А-а. И все потом так, ну все. ( Повторяет небрежный жест) А-аа.
И многие так же.
То есть и у людей у многих так же.
Хотя, может, у меня по-другому - «Не как у людей». А как у кого? Ну ведь правда, не как у людей, у тех, которые «вообще люди», ну в среднем. А как у людей, которые, про которых трудно в общем, про каждого надо отдельно, но как, я не знаю. Я знаю как сказать, но, просто, все что я знаю уже, не годиться, потому что это я вчера узнал в прошлом, а жизнь, сейчас вновь происходит. Эти люди, к ним не идет то, что я вчера узнал, они же сейчас … сейчас чувствуют. Кто-то смотрит (указывает на себя) на молодого человека и говорит: «Это тот самый, который тогда … олимпиаду выиграл.» или «Ну он такой, очень серьезный человек.» А это не так, не то: он человек которому сейчас нужно, который сейчас хочет пить, молчать, любить хочет… ничего не хочет.
Я устал. У меня много сил, и я устал…
Мне просто неудобно так. Когда про меня знают, и я знаю. Про «людей». И еще вот так неудобно: (принимает позу, которая должна выражать удобство) … и вот так тоже. Мне вот так вот удобно: (Находит телом какое-то совсем неопределенное положение, совсем невыразительное. Никакое.) А теперь опять неудобно, что я вот так вот, ну, что я стою вот так вот неопределенно.
Надо что-то делать. Сейчас я что-нибудь сделаю. Сейчас, сейчас. Т-а-а-к!
( Девочка проходит по авансцене)
Почему, женщины (Закашливается, так что не может говорить)…все время палки в колеса (Снова не может откашляться, девочка подходит и хлопает его по спине) И хочется это прекратить, оборвать, и как–то договориться, чтобы никогда больше не было этих унизительных препирательств друг с другом. Но когда ты начинаешь её останавливать, ты чувствуешь, что начинаешь препираться, а когда ты молчишь, то …О-о-о!
Ну вот. Так. А-а-а … это-о … пф-ф-ф … ну как это …м-м-м … во-от!
Девочка подходит и смотрит на него со спокойным восхищением, так, будто он произнес что-то очень существенное. Гладит его по голове. Мальчик гордо смотрит перед собой, улыбается.
Пауза.
Потерял.
Я потерял мысль, но я не пропал же. Я ничего не делаю полезного, но я …остался, вот, я есть. (Усмехается, как недоразумению) Ха. Есть.
________________
Вечер следующего дня. Мама заканчивает домашнюю уборку, как в первой сцене. Входит дочь. В этой сцене, поведение обеих идет в разрез со словами, уходящая спать дочь бродит по дому за мамой.
Мама. Ты где была?
Дочь. В школе.
Мама. У тебя совесть есть, ты могла позвонить? С самого утра ушла…
Дочь. Мам, я чего-то немного спать очень хочу.
Мама, да что ты меня как Бимка обнюхиваешь?
Мама. Почему у тебя все волосы сигаретами пахнут?
Дочь. Не знаю. Хулиганы обкурили.
Мама. Какие хулиганы? Какие хулиганы?
Дочь. Да не знаю я какие, я, что у них телефон должна была спросить?!
Мама. Могла спросить.
Дочь. Зачем?
Мама. Я бы им позвонила.
Дочь. И что, мам?
Мама. Я знаю что.
Дочь. Что накричала бы на них со всей силы?
Мама. Нет.
Дочь. А, наверное, в доверие бы к ним втерлась, да?
Мама. Уйди.
Дочь. Ну да, мам?
Мама. Уйди, я тебя прошу.
Дочь. Мама, а за что ты меня прогоняешь?
Мама. Потому что ты мне не дочь.
Дочь. А кто? Сын что ли?
Мама. Нет.
Дочь. А кто тогда?
Мама. Дура ты, вот ты кто.
Дочь. Значит все-таки дочь.
Мам, а почему это я дура, а?
Мама. Не знаю почему, наверное, я тебя такой родила.
Дочь. А что ты кричишь тогда?
Мама, а может я не твоя дочь а? Может, меня врачи перепутали, твою дочку унесли, а тебе уродину подложили?
А за что ты на меня сердишься?
За то, что я у хулиганов телефон не взяла, да?
Я теперь всегда буду брать, мам.
(Раздеваться, чтобы лечь спать).
Мама, а что у меня ноги такие толстые? Меня никто любить теперь не будет. Все будут ненавидеть и ЧУРАТЬСЯ. Мама меня ведь будут все ЧУРАТЬСЯ, да?
Мама. Ну, ты и бестолочь.
Дочь. Мам, видишь, как мне не повезло: я дура, бестолочь и у меня ноги толстые.
Засыпает, сидя на стуле.
(В полусне) Мам.
Долгая пауза, во время которой, кажется, что девочка совсем уснула.
Мам, а ты меня для государства родила?
Мама. Нет … Для себя …
Дочь. (смотрит на свои ноги) Да? Хм.
Медленно уходит в свою комнату спать.
________________
Мальчик.
- Это очень грустная песня.
Потом, когда становишься старше, то есть, когда тебе становится больше лет, то уже как-то неловко так говорить, то есть почему-то неловко и от неловкости смешно так говорить: «грустная песня».
Все, что происходит вокруг меня, происходит само, без моего участия. И вот как-то не понятно где я, и зачем … или почему? И уже, например, зима наступила, а ты не заметил. И вот утро. Мороз. Вороны молчат, наверное, холодно им сегодня орать. Сидят такие круглые, холодно потому что. Или перелетают одна с ветки на крышу гаража, другая с крыши гаража на ветку, потом обратно. А третья где-то рядом прыгает, и так участвует. А что они делают непонятно. Зато очень ясно, что опять как всегда пришло утро, и ясно кто ты такой, и что от себя такого ждать. И от этой ясности как-то избавиться хочется, незаметно уйти. Она может и не нужна тебе, даже скорее всего, но она в один момент наступила и теперь есть. Она раньше тебя появляется, когда ты еще не успел проснуться, и все про тебя наперед знает. Знает уже, что ты сейчас будешь пытаться непринужденно просыпаться, вставать непринужденно, а потом будешь нести себя в ванную, в туалет, на кухню, дальше, непринужденно. Осторожно, как будто боясь расшатать, так, чтоб не заторопиться, чтоб суеты не было. И в этом будет уже та самая ниоткуда приходящая суета и торопливость и тревога, что не успеешь. И будешь как можно дольше стараться не сознаваться себе, что эта ясность и все эти чувства уже изнутри делают тебя. И каждое твое движение не настоящее, не для себя, а чтобы справиться с суетой ………, и при этом успеть. Сколько сможешь, не будешь сознаваться, потому, что есть дурацкое, чувство надежды, что ты всего настигнешь. Но только не сейчас, а в будущем.
Но я знаю, что она не про меня, эта ясность.
(Тихо играет музыка)
Это грустная песня. Вот когда ты едешь с отцом в машине … И он спросит тебя: «О чем думаешь?» И ты никогда не станешь рассказывать, что с тобой происходит, не нужно тебе, потому что вот это - ♪ ♫ ♫ ♪ ♫ ♫
♪ ♫ ♫ │ ♪ ♫ ♫ │ ♪ ♪ ♫ ♫ │ ♪ ♪ ♫ ♫ … … …- вот это ТЫ.
Напевает, почти не слышную, басовую партию
2001
Сергей Решетников
БЕДНЫЕ ЛЮДИ, БЛИН.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 325; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!