II. Предтечи: новобританский вариант. 22 страница
НИК. Это... покажи мне. Где?
НАДЯ. Здесь.
НИК. Это он ударил?
НАДЯ. Я забыла.
НИК. Это он тебя ударил в живот?
НАДЯ. Да, может быть, ударил.
НИК. Ох любимая, любимая.
Ник целует Надю. Надя отшатывается.
НАДЯ. Спасибо тебе. Все, лучше уже. Пойдемте на улицу. Виктор сегодня работает?
ВИКТОР. Ох да.
НАДЯ. Виктор работает в клубе. Он кружится внутри клетки и он полностью дикий. Ты дикий, Виктор?
ВИКТОР. Да, полностью дикий.
НАДЯ. И иногда Виктор снимает шорты и все становятся ненормальными.
ВИКТОР. У меня фантастический член.
ТИМ. Член у Виктора баснословный, с детскую руку.
НАДЯ. Это классно, Ник, это тебе понравится.
НИК. Спасибо, нет.
НАДЯ. Ох, пойдем, Ник. Пойдем. Тебе понравится.
НИК. Я не пойду.
НАДЯ. Ох, Ник.
ТИМ. Если это не свойственно Нику...
НАДЯ. Ник не знает, что ему свойственно, если он не пробовал. Ему надо начать. Эротических танцоров мало было в тюрьме, правильно, Ник?
ТИМ. Ты не в курсе, что они там творят.
НАДЯ. Попробуй, Ник.
НИК. Прошу тебя. Я это не могу терпеть.
НАДЯ. Что терпеть?
НИК. Все это якобы-счастье.
НАДЯ. Ник, у каждого есть право быть счастливым.
НИК. Ну - да, конечно.
ТИМ. Даже ты имеешь право быть счастливым. Мы даем тебе разрешение.
ВИКТОР. Да. Счастливым.
НИК. Но я не могу. Я на вас не могу смотреть. Я не могу смотреть на синяки, когда он кружится.
НАДЯ. Что ж, конечно, тебе не нужно смотреть на синяки. Для этого и придумали грим.
ТИМ. Грим, Виктор.
Виктор выходит.
|
|
|
НАДЯ. Замазать все противное. Грима там будет полно.
НИК. Но синяки от этого не пройдут.
НАДЯ. Не будет видно.
НИК. Но я стану о них думать. Я стану беспокоиться о тебе.
Входит Виктор.
НАДЯ. Я не хочу, чтобы ты обо мне думал. Я не хочу, чтобы ты беспокоился обо мне.
НИК. Но это будет само собой.
НАДЯ. По-моему, Нику нужно экстази.
ВИКТОР. Да. Намного лучше, чем социализм.
Виктор хватает экстази из своей сумки.
ТИМ. Вот это для Ника будет новостью. Экстази. Очень пост-восемьдесят четвертый.
ВИКТОР. Все одинаковые, когда ты это принял. Все всех любят. Глотай.
НИК. Нет. Я пошел.
НАДЯ. Куда пошел?
НИК. Я не знаю. Я ухожу.
НАДЯ. Тогда после увидимся.
НИК. Нет, после нет. То есть я ухожу, я заберу вещи и пойду.
НАДЯ. Зачем тебе это делать.
НИК. Я ухожу, потому что не смог это вынести.
НАДЯ. Но я это выношу.
НИК. Но я тебя люблю. Я влюбился в тебя, но я не могу видеть, что ты... все это, что делается с тобой... а ты с этим ничего не делаешь... и я все время злюсь, а ты...
НАДЯ. Ну ладно тогда.
НИК. Надо уйти. Прости.
Ник выходит.
ВИКТОР. Слабый человек. Социалист. Он ко всему отнесся серьезно.
НАДЯ. Ох, шит. Ох...
ВИКТОР. Она ко всему отнеслась серьезно.
ТИМ. Бэби, бэби.
ВИКТОР. Не серьезно, пожалуйста.
ТИМ. Папа с этим / должен будет справиться.
|
|
|
НАДЯ. Ох, ох, ох. Почему так выходит?
ТИМ. Выходит плохо, знаешь?
НАДЯ. Как плохо. Я его люблю, ты понимаешь.
ТИМ. Понимаю - / ты любишь, бэби, понимаю.
ВИКТОР. Не серьезно пожалуйста.
Входит Ник с сумкой.
НИК. Тогда пока.
НАДЯ. Пока.
НИК. Ты еще что-нибудь скажешь?
НАДЯ. Нечего больше сказать.
НИК. Ну - что ты чувствуешь?
НАДЯ. Очень много что. Полно всего.
ВИКТОР. Ничего не чувствуй, ничего.
НИК. Ты любишь меня?
НАДЯ. Да.
ВИКТОР. Слабая.
НИК. И я тебя люблю. Расскажи мне про Саймона.
НАДЯ. Нет.
НИК. Просто что было вечером, расскажи. Он тебя ударил в живот...
НАДЯ. Нет.
НИК. Пожалуйста.
Ник выходит.
НАДЯ. Это начинает превращаться в последовательность, знаете?
ТИМ. Не говори так. Виктор.
НАДЯ. Я думаю, это последовательность. Люди, которые меня бросают.
ТИМ. Эй, нет. Нету последовательностей, о кей? Грим.
Виктор гримирует Надю.
ТИМ. Ничто не последовательно, пока ты не сделаешь из этого последовательность. Последовательности у тех только людей, которые замечают последовательности, и люди, которые замечают последовательности, повторяют последовательности. Так что не будем смотреть на них. Каждый день для нас новый день, и мы говорим: "Привет, новый день". Что мы говорим?
|
|
|
НАДЯ. Привет, новый день.
ТИМ. Хорошая девочка.
Виктор надевает парик на Надю.
НАДЯ. Привет, новый день. Привет, я, привет, Тим, привет, Виктор... Нет, я не могу.
Надя выходит.
ВИКТОР (Тиму). Ты обещал счастливый мир.
Сцена 6.
Квартира Хелен.
Ник держит вычищенный щеткой костюм.
НИК. Я сделал костюм.
ХЕЛЕН. Спасибо.
НИК. Чай готов. Ты голодная?
ХЕЛЕН. Чуть-чуть.
НИК. Я так и думал, что будешь голодная. Я знал, что ты будешь спешить. Большой день, а?
ХЕЛЕН. Правда. У меня есть / только двадцать минут.
НИК. Двадцать минут, я знаю. Твой чай готов. Ты голодная?
ХЕЛЕН. Что ты сегодня делал?
НИК. Как сказать. Уборка. В магазин. Нашел пояс, вдел в те штаны. Ты права. Она была явно крупная девушка. Никогда не думал, что простые дела я найду такими значащими -
ХЕЛЕН. Ник.
НИК. Ты права. Старое время. Все казалось частью большой картины. Все - часть борьбы, классовой войны... Забывал о мелочах.
ХЕЛЕН. Ник.
НИК. Или даже - да - презирал эти мелочи. Устраивать дом. За кем-нибудь ухаживать. Но теперь, когда ты вернула меня / я хочу иметь право и на это.
ХЕЛЕН. Я тебя вернула, потому что ты согласился с ним поговорить.
НИК. Я знаю, я знаю.
ХЕЛЕН. Ну а почему ты...?
НИК. Завтра, а?
ХЕЛЕН. Еб твою мать, Ник.
|
|
|
НИК. Вот это важно, понимаешь? Вот это. Готовить тебе. Точно знать, что к интервью ты стильно одета. Тебе сделать ванну?
ХЕЛЕН. Нет.
НИК. Можно я тебе сделаю ванну.
ХЕЛЕН. Я не хочу ванну.
НИК. Нельзя быть стойким перспективным партийцем, все-таки?
ХЕЛЕН. Я не хочу твою еду. Не хочу твою ванну.
НИК. Пожалуйста, я поухаживаю за тобой.
ХЕЛЕН. Когда ты с ним собираешься поговорить?
НИК. Скоро. Завтра. Поговорю.
ХЕЛЕН. Ты с ним обязательно должен встретиться. Я не могу, чтобы он все мне сломал.
НИК. Да он никогда так не сделает.
ХЕЛЕН. Сделает.
НИК. Это же я / его ранил.
ХЕЛЕН. Он только должен будет сказать кому-нибудь в Партии и я не пойду по партийному списку. Я стану "траблмейкер".
НИК. Понимаю.
ХЕЛЕН. Так. Почему тогда ты не...?
НИК. Когда я буду готов.
ХЕЛЕН. Нет. Нет. Не когда будешь готов. Ты никогда не... ладно. Хорошо. Ну - я мелкая. То, что я делаю - мелко. У меня мелкая идея стать депутатом.
НИК. Нет - / совсем не -
ХЕЛЕН. Но ты не знаешь, что тут было. Все время, пока ты был не здесь. Видишь - насколько я понимаю, тюрьма наверняка рай, блин, по сравнению с тем, что было тут.
НИК. Ты так думаешь?
ХЕЛЕН. Да, так. Все, что мы видели. Исчезали все общности. Жадность всюду и страх. Конец обществу и конец индивидуалам, которые с ним боролись. Блин, это страшно.
НИК. Я / об этом знаю.
ХЕЛЕН. Нет. Ты был защищен. Моя мама. Как она здесь жила. Половину времени лифт не работал. Что иногда счастье. Он воняет от мочи и по полу в нем иголки. Так что шла она по лестнице. Семьдесят пять, а она лезет по пятнадцати лестничным пролетам. Ты не знаешь, кто на них. Бандиты. Дилеры. Твоя жизнь у тебя в руках. В год, когда она умерла, ее три раза грабили. Это прикончило ее.
НИК. Это горько.
ХЕЛЕН. Все умерло. Не сразу все. Не каким-то взрывом. Не однажды ты увидела, что творится и восстала. Но так по капле, что ты не увидела это. Долго, скучно болело. И до сих пор, и все время теперь мысли: "Как мы попали оттуда сюда? Как мы дали, чтобы это случилось? Хуже не будет ничего." Но хуже. Все хуже и хуже.
НИК. Но теперь / ты же делаешь кое-что...
ХЕЛЕН. И начинаешь делать уступки. Ну ладно - только это - сделаю. Может быть, это была нереальная цель. Может быть, вот это принять придется. Бороться всегда невозможно. Так устаешь всегда быть злым.
НИК. Нда.
ХЕЛЕН. И вот в конце концов есть шанс сделать что-то. Поздно для большого. Для больших поступков ушло слишком многое. Но попытаться отчасти. Попытаться тем осколкам человечества, которые еще есть, дать хоть какие-то шансы. Я смотрела, как эти гады трахали страну столько лет. Теперь я хочу делать что-нибудь с этим.
НИК. Давай готовиться к твоему интервью. Давай соберемся.
ХЕЛЕН. Нет смысла идти на интервью. Нет смысла собираться, раз это все для меня впустую, раз все пропадает потому, что ты не можешь посмотреть в лицо своему прошлому.
НИК. Выпей чай.
ХЕЛЕН. Когда ты с ним собираешься говорить?
НИК. Я... Я не могу поговорить. Пожалуйста. Я хочу просто о тебе заботиться.
ХЕЛЕН. Мне ты не нужен, Ник. У меня ничего с тобой общего. Я себя резала себя по куску. Кусок за куском, еще веру, еще мечту. Я отрезала их все. Я изменилась. Я выросла. Я закалилась.
НИК. Какая ты красивая.
ХЕЛЕН. Поговори с ним.
НИК. Я это не стану делать.
ХЕЛЕН. Тогда никакого нет смысла в этом. В еде. В костюме. В ванне. Нет смысла.
НИК. Раз я не смогу о тебе заботиться, тогда во мне нет смысла.
ХЕЛЕН. Тогда так и живи. Ты не значишь ничего, все? Ты бессмысленный. Уйди.
НИК. Ну ладно, что ж. Да. Да. А ты гоняй по своим встречам, своим комитетам, своим ассоциациям. Заполни время всей этой деловой, деловой дрянью, если тебе легче с ней. Но не думай, что если что-то ты делаешь, что это что-то будет значить, ладно?
ХЕЛЕН. Я делаю, делаю...
НИК. Ты делаешь - это хуйня. Ты перестраиваешь просто то же старое говно взад-вперед, вот ты что делаешь. И называешь это политикой. Да так же бессмысленно, как мы все.
ХЕЛЕН. Я делаю, что я могу.
НИК. Тут, может быть, я ошибся. Может быть, ничто ничего не значит. Вот, может быть, то, от чего я бежал. Ну и хуй. Я буду бессмысленным. Даа. Я ухожу и я буду бессмысленным полностью, все?
Сцена 7.
Больница.
ТИМ. Нет.
ВИКТОР. Давай, миленький...
ТИМ. Нет.
ВИКТОР. Пожалуйста, миленький.
ТИМ. Я тебе сказал, нет.
ВИКТОР. Надо принять таблетки.
ТИМ. Надо?
ВИКТОР. Врач сказал, надо.
ТИМ. А я сказал, не хочу.
ВИКТОР. Но почему? От таблеток ты живешь.
ТИМ. Но я таблетки не приму.
ВИКТОР. Но я хочу, чтобы ты принял. Я хочу, чтобы ты их принял за меня.
ТИМ. Ты что - к этому отнесся серьезно?
ВИКТОР. Нет, я ненормальный парень.
ТИМ. Я тебе сказал, ты отнесся серьезно - вылетаешь.
ВИКТОР. У меня не выходит... Я чувствую... Я хочу, чтобы тебе стало лучше. Я хочу, чтобы ты был со мной вместе.
ТИМ. Я не для этого тебя снял. Не поэтому я тебя снял. Я снял тебя потому, что ты ходишь в маленьких шортах и танцуешь для фигни. Потому что ты фигня.
ВИКТОР. Мне нравится фигня.
ТИМ. Я тебе нравлюсь, потому что я фигня.
ВИКТОР. Тут по-другому. Тут забота о тебе и хочется, чтобы ты... пожалуйста. Давай. В моей стране -
ТИМ. Которой, чтобы ты уехал, я заплатил.
ВИКТОР. Я знаю.
ТИМ. В которую, ты сказал, что больше никогда не поедешь.
ВИКТОР. В моей стране, куда я никогда не поеду.
ТИМ. Потому что они не умеют так делать фигню, как мы умеем.
ВИКТОР. В моей стране, у тебя этого лекарства бы не было. Конечно, если бы ты был парень начальника мафии, начальник мафии тогда бы заплатил за это лекарство. Но если бы ты был парень эротического танцора...
ТИМ. Если бы у них были эротические танцоры.
ВИКТОР. Теперь там полно эротических танцоров. Больше эротических танцоров, чем на заводах рабочих. Никогда никто не платит рабочим на заводах. Значит, если можешь танцевать, танцуешь. Но если бы ты был парень эротического танцора, это лекарство бы стоило... танцев эротического танцора за десять лет, чтобы оплатить такое лекарство на один год.
ТИМ. И я бы прошел через армию эротических танцоров.
ВИКТОР. Так что, это лекарство - не выход для людей в моей стране. И это хуже. Это намного хуже. Знать, что что-то есть, что их могло спасти, но что они иметь не могут.
ТИМ. Я не... знаешь, я завидую...
Входит Надя.
НАДЯ. Привет.
ТИМ. Как ты узнала, что я здесь?
НАДЯ. Ну, мне Виктор сказал. Я сразу пришла.
ТИМ. Почему ты это сделал?
ВИКТОР. Я грустил. Надя мне позвонила, когда я обиделся, и я сказал Наде.
ТИМ. Я не хотел, чтобы ты кому-то говорил.
ВИКТОР. Я знаю.
НАДЯ. Я хотела здесь быть. Я хотела с тобой встретиться.
ТИМ. Но я не хочу, чтобы ты встречалась со мной вот таким.
НАДЯ. Все отлично.
ТИМ. Я не хочу, чтобы люди меня видели больным.
ВИКТОР. Значит, прими таблетки.
ТИМ. Блядь. Блядь.
ВИКТОР. Он не хочет принимать таблетки.
НАДЯ. Это неправильно.
ВИКТОР. Сделай, чтобы он принял таблетки.
НАДЯ. Почему ты не принимаешь таблетки?
ТИМ. Потому что я не хочу.
НАДЯ. Но тебе так хорошо. Они блестящие, эти таблетки. Они то, чего ты ждал. Это... это счастливый финал. Ты мне это говорил. Ну так...
ТИМ. Я это ненавижу. Я ненавижу, чтобы мне было хорошо. Я их не могу принять.
НАДЯ. У тебя чувство, что у тебя нет права быть счастливым.
ТИМ. Мне не хочется всю эту чепуху слышать. Все это, что мы себе рассказываем. Я счастлив, ты счастлива. Мы о кей. Не хочу это слышать.
НАДЯ. Ну а что тогда? Старье, которым люди себя всегда программировали - я жертва, я бедный. Старая последовательность?
ТИМ. Я не знаю. Я завидую людям, которые не могут достать лекарство.
НАДЯ. Давай.
ВИКТОР. Ты тогда очень глупый.
ТИМ. Так со мной не разговаривай, ты, фигня, раб, / русская кукла.
ВИКТОР. Глупый, глупый.
НАДЯ. Прими таблетки. Пожалуйста. Я тебя люблю. Виктор тебя любит. Любишь его, Виктор?
ТИМ. Не любит. Ушли бы вы оба. Уйдите. Уйдите.
НАДЯ. Виктор, скажи ему, что ты чувствуешь.
ВИКТОР. Нет.
НАДЯ. Ты мне сказал, что ты грустил, и сказал, что очень заботишься о Тиме.
ВИКТОР. Я ни о чем не думаю - о тебе только. Я о тебе думаю все время. Я бы хотел этого не чувствовать, но у меня не получается - чувствую. Я надеюсь... я думаю. Пусть фиговая музыка все уносит, пусть фиговая... пусть думдумдум... заполнит голову. Думдум. Но не могу это больше, не получается. И я не могу услышать музыку больше.
ТИМ. Может быть, недостаточно громкая.
ВИКТОР. Я хочу, чтобы ты жил.
ТИМ. То есть тебя ради?
ВИКТОР. Я хочу, чтобы ты их принял для меня. Меня ради.
ТИМ. Слабый. Ты слабый человек. Человек - ну и что? Смерть - ну и что? Миллионы людей кругом. Миллионы людей кругом, с кем трахаться, с кем танцевать, с кем быть - так что ты такой слабый? Давай наружу - дум, дум, дум. Потому что я не хочу, чтобы ты здесь был, и я не хочу, чтобы я был живой.
НАДЯ. Но жить - здорово.
ТИМ. И что у тебя в жизни здорово? Ничего. Ник ушел. От тебя все ушли. С тобой никто не задерживается.
НАДЯ. Но я на этом учусь. Я повзрослела. Я выросла.
ТИМ. Блин. Блин. Блин. Вы что один, что другая. Держитесь друг друга, маленькие вы слабые люди.
ВИКТОР. Да, мы, может, так и будем. Давай. Давай.
Виктор начинает ласкать Надю.
Ну давай. Почувствуй меня. Мое тело хорошее. Лучше Ника, по-моему, правда? Лучше, чем Саймона. Я люблю женщин. Я не боюсь женщин. Я могу трахать женщин.
Надя касается тела Виктора.
ВИКТОР. Как чувствуешь?
НАДЯ. Хорошо.
ВИКТОР. Ты можешь трахнуть такое тело?
НАДЯ. Может быть.
ТИМ. Ну и трахайтесь.
ВИКТОР. Да. Хуй с этими геями, да? Боятся женских тел.
НАДЯ. Да. Боятся.
ТИМ. Если у вас от этого кончится одиночество - трахнитесь.
Виктор и Надя, увлеченные, танцуют вместе.
ВИКТОР. Геи -
НАДЯ. Больные.
ВИКТОР. Больные и...
НАДЯ. Напуганные. Напуганные люди.
ТИМ. Ну как вам, приятно?
ВИКТОР. Хочу твою пизду.
Виктор делает Наде оральный секс.
ТИМ. Ну, вы счастливы?
ВИКТОР. Извини. Ты кому...?
ТИМ. Весело так?
ВИКТОР. Весело очень. Мы веселимся.
ТИМ. Моя палата. Моя болезнь. Мое тело. Моя смерть. Мое решение.
Он принимает таблетки.
НАДЯ. Молодец.
ВИКТОР. Спасибо, миленький. Спасибо.
Виктор целует Тима. Тим плачет. Виктор обнимает Тима.
Поплачь, миленький. Поплачь.
НАДЯ. Здорово, дорогой, здорово.
ТИМ. Я не хотел это делать. Зачем вы меня это заставили сделать?
ВИКТОР. Пожалуйста, миленький...
ТИМ. Это... Я не знаю, как после этого быть.
НАДЯ. Ты сделал правильную вещь и ты теперь в порядке.
ТИМ. Хочу коммунистов и апартеид. Хочу палец на ядерной кнопке. Хочу голубую чуму.
ВИКТОР. Миленький...
ТИМ. Я хочу знать, что к чему. С девятнадцати лет я все знал, да? Я знал, откуда все идет. И, конечно, это была ебаная трагедия. Моя жизнь - трагедия, и это было страшно и грустно и мне все время от этого было тошно. Но я знал, куда все идет. Часть за частью моя иммунная система рушится, пока... точности нет. Пять лет, десять лет, какие-то экзоты доходят даже пятнадцать лет.
ВИКТОР. Миленький.
ТИМ. И, пока это произойдет, ты себе можешь вообразить каждый шаг к этому, потому что тебе рассказали, как это будет. Ты начнешь чувствовать себя совершенно измотанным.
НАДЯ. Дорогой.
ТИМ. Ох да, со мной так и стало. Вот - я сейчас стал чувствовать себя полностью измотанным. Я прошел первый шаг. Я теперь на том же маршруте, где все другие. Ну - замри. Жди второй стадии. Проблемы с кожей. Сухая кожа, бляшки. Теперь расслабься. Ждешь, когда... трещины. Они - вот. Все как надо. Мы идем вперед. И теперь видно все, что до конца.
НАДЯ. Дорогой.
ТИМ. Конечно же, когда - ты точно сказать не можешь. Ты не можешь объявить число. Ты не можешь выбрать больницу. Но что можешь - ты делаешь. И ты себе можешь даже представить похороны. Ты можешь построить ясную картину. Что люди почувствуют, что они скажут друг другу. Как все люди, которым ты нравился, скажут приятное, и как люди, которым ты не нравился, скажут то же приятное. Я привык, что я знаю все, и ебаные таблетки это у меня отнимают.
ВИКТОР. Значит, привыкни к ним.
ТИМ. Я стараюсь.
ВИКТОР. Ты привыкнешь к ним и ты найдешь, как быть дальше.
ТИМ. Как?
НАДЯ. Все теперь кончилось, пойдем, давай домой. Найдем врача, скажем ему, что мы тебя берем домой.
Надя выходит.
ВИКТОР. Я с тобой не буду, если не будешь принимать таблетки. Я с тобой не смогу быть, если ты не будешь принимать таблетки.
ТИМ. Ну ладно.
ВИКТОР. Ты со мной и ты принимаешь таблетки?
ТИМ. Я не знаю.
ВИКТОР. Ты мне пообещал, что ты будешь принимать таблетки.
ТИМ. Этого я не смогу.
Сцена 8.
Улица.
Джонатан отмывает от крови лицо Нади.
ДЖОНАТАН. Вот. Вот. Вот сейчас вам станет лучше.
НАДЯ. Как больно.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 277; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!