Глава 3. Координаты сознания и логика 16 страница
После школы немецкий язык перестал быть вообще обусловлен. Он стал моим идеалистическим проектом...
Практический результат оказался довольно неожиданным. Я прибавил в свой словарный запас много новых русских слов, активно освоил их, запоминая немецкие. До этого слово «штучка» было моимуниверсальным выходом из всех положений. Так говорила моямать: «Эта штучка в эту штучку».В следующие десять лет «идеалистический проект» видимым образом не привёл никуда. Я бросил факультет иностранных языков, на который поступил. Возможность стать переводчиком, а, скорей всего, учителем, меня не интересовала, а Заполя тогда добивался от меня каких-то конкретных представлений.
Откуда они взялись в его голове? Версия у меня есть только одна. На спортивную конкретность его подсадил тренер. Он рассмотрел в нём задатки и не ошибся. Тренер привил рациональность своим взрослым авторитетом, и откладывание сиюминутной усталости во имя будущего сработало, как «затемнение».
Нарцисс ставит мир на грань и сам идёт по этой грани. Заполя доказал, что он – Нарцисс, когда бросил в училку резинкой. Кажется, автохтонный Нарцисс может иметь отложенные эмоции только в каком-то неустойчивом виде. Их можно загнать в дискурсивный лабиринт, порой очень сложный, но они вдруг оказываются за пределами всякого дискурса. Это – не только у Заполи. Лабиринтом для сиюминутных эмоций может быть, что угодно. Свои эмоции Нарцисс запутывает в многослойном дискурсивном лабиринте, но эмоции всё равно безусловней и выскакивают на «позор».
|
|
|
Заполя интуитивно выжигал в себе чуждую рациональность, напиваясь до безобразия, в такие моменты переживал только сиюминутные эмоции. Нечто отложить в состоянии глубокого опьянения невозможно. Он реагировал ярко, как Нарцисс, даже на «затемнение», боролся в полном ослеплении. Став пьяницей, Заполя по-прежнему стремился к спортивным успехам и гордился ими по инерции уже, как сиюминутностью, обрубив себе возможность получить от спорта какую-то отложенную выгоду. Как-то он рассказал мне, что боролся с мужиком в горпарке на глазах у публики... Мужик был килограмм девяносто, Заполя проделал с ним мельницу... потом ещё одну... тот не ожидал проигрыша. Мир улыбался Заполе иногда широкой улыбкой. Это не побуждало его, тем не менее, пересмотреть отношение к жизни. Как-то поздним вечером он познакомилсясдевушкойвавтобусе, проводил её до дома и после длинного поцелуя трахнул прямо на лавочке. Дома у девушки была мама и маленькая дочка.
Такой удачный опыт следовало рационально осмыслить, но Заполя только рассказал... Изармии он мне написал,чтокуританашу и уже несможетбросить. Жить после «дембеля» остался поближек анаше. Это было рационально... Однажды на улице мне повстречался Заполин отец вместе с братом. Я спросил о нём.
|
|
|
– Виталя умер, – сказал отец и состарилсялицом.
По привычке вести себя ярко, он полез в щит с надписью «высокое напряжение». Ожогпервойстепени составлял девяностопроцентов тела. Сердцебилось ещё четыредня. «Здоровый был бык!», – прокомментировал брат свои слова про сердце.
Потом мне приснился автобус «Лиаз», стоявший на улице, где никакие автобусы не ходят. «Лиазы» в городе тоже не ходят. Я, зачем-то, влез в него, Там сидел Заполя. На нём не было ожогов. Я всё-таки решил, что ему больно. Он горбился и высоко поднимал плечи. Виталя сидел на заднем сиденье. А возле самой двери сидели два чувака. Я, почему-то, запсиховал и разозлился, когда посмотрел на них, хотя они вели себя прилично. Глаза только щурили и сверкали блатными, глумливыми улыбками. От этих двух веяло беззаконием. И, почему-то, неодолимой силой. Один что-то насмешливо говорил, он особенно выводил меня из себя. Казалось, я выдумываю силу: не было на них мышц. Слова блатного не касались меня прямо, но я чувствовал ужасное унижение. Второй ничего не говорил, только криво усмехался. Я неконтролируемо разозлился. Без всяких переходов я предложил Заполе с ними драться. План был нелепый. Я не чувствовал сил на драку, вообще, мне казалось, что я еле стою на ногах. Силы Витали тоже вызывали сомнение.
|
|
|
Услышав мои слова, говоривший обернулся к нему, насмешливо спросил: – Ты будешь со мной драться? Виталя ответил ему, а не мне. Он не слитно произносил слова, его плечи сильно дёргались: «Я... не... могу... драться...».
Ответ был вроде бы и мне. Кажется, Заполя находился под полным контролем этих чертей. Я вылез из автобуса с качающимся сознанием, не вступая больше с ним в контакт. Тут я сознательно обратил внимание, что стою в хорошо знакомом мне месте. Я и раньше это заметил, когда влезал в автобус, но не придал значения. Это место было мне вполне безразличным. В детстве мы регулярно ходили здесь в баню. Я вообще здесь часто ходил, и однажды заметил детсадовскую Гальку. Она была на веранде второго этажа в том самом доме, у которого стоял автобус, видимо, жила здесь. Галька тоже увидела меня и… закривлялась.
Джейсон Стетхем похож на Виталю. В фильме «Револьвер» чёрный приятель говорит ему:«Самая гениальная разводка с его стороны – доказать, что он это ты».
|
|
|
Речь у приятеля идёт о «демоне». Это – рациональное проявление эмоций на публику. Низкий басистый смех мужчин и женщин – ежедневный выход этого «демона». Он говорит нашим голосом, сверкает белками наших глаз. Рациональное проявление эмоций – нонсенс, а вовсе не абсурд. Нонсенс порождает смысл в избытке. Можно сказать, весь дискурс – рациональное проявление эмоций.
Жизнь кажется тяжёлой и бессмысленной каторгой, но «демон» вцепился в её условие мёртвой хваткой. Люди много кушают и пьют и всё равно не могут выпустить сиюминутные эмоции на волю... Кругом пузатые или пьяные. А эмоции всё равно – рациональные. Эмоциональное убожество «демона» натыкается на его рациональное убожество.
Нейробиологи открыли в мозгу центр, отвечающий за удовольствие. Крысам вводили в мозг электрод и давали доступ к кнопке... они ничего больше не делали, даже не ели. Крысы давили на кнопку и умирали от истощения. Электрод ввели женщине, больной эпилепсией, она тоже забыла о гигиене и еде. Зачем различать добро и зло?
Алкоголики тоже не различают добро и зло. Они стыдятся, если им указать на мучения с ними родственников, они вспоминают, что сделали им хорошего, но их совесть – тождество с Нарциссом. Соль перестала быть солёной. С «вектором» что-то случилось.
Наше сознание в подавляющем объёме отождествляет информацию. Это поддерживает в нём равновесие в отношении картины мира и общезначимого смысла. Но различение и отождествление – двойное определение сознания – при этом оказываются уже не равновесным. Отождествления больше.
Перед нами снова встаёт вопрос о логике. Мы, наконец, должны изучить её взаимодействие с логосом и понять, как в целом уравновешивается сознание.
Обратимся к вопросу, какой логикой пользуется Герасим, утопивший Му-Му? С одной стороны, вполне понятно, что он ею не пользуется, если решил уйти от барыни, логично сделать это вместе с Му-Му. Это, всего лишь, собака. С другой стороны, логики в его поведении не могло не быть. Послушание барыне служит логическим основанием утопить Му-Му. Но, как только в послушании достигнут нравственный предел, как только чаша переполнилась, Герасим самовольно уходит в деревню. Это выглядит противоречиво, потому что акт непослушания быстро следует за актом послушания. Возможно, в деревне, Герасим чувствовал, что сам себя одурачил. Но в его поведении можно увидеть два достаточных логических основания, практически одновременных. Какая у них последовательность, тоже не вполне понятно, когда нравственный предел достигнут? Решение уйти могло быть принято и до исполнения воли барыни. Раб из Герасима выжимается по капле... и между послушанием и непослушанием Му-Му упала в воду, стала «жертвой», для новой мышления Герасима. Так можно было бы думать, если бы двоюродная сестра Тургенева и племянница барыни не оставила мемуары, о которых рассказывает Екатерины Шульман. В них сообщается, что дворник, утопив собаку, от барыни не ушёл. Никто барыню не любил, в том числе, и собственные дети. Тургенев выдумал ради этого частный случай крушения крепостного права, но эта фантазийная концовка Тургенева тоже не просто так возникла. Его фантазия обосновывает возможный сценарий событий. Отмена времени между достаточных оснований в поступках Герасима, произведённая им, тоже формирует какую-то возможную логику. Мы наблюдаем, что внутреннее (в данном случае Тургенева) норовит деформировать внешнее, что эмоции Герасима (самого Тургенева) значительно ускорили время логических операций, сделали его исчезающее маленьким. Да, всё это опять логос, но он отличатся от общезначимого смысла.
Логику, свободную от логоса, сформулировал Аристотель, с тех пор она застыла. Дискурс тоже действует долгое время, но не такое длинное... «Мнения ещё наиболее прочные» – время наших мнений, но становление этих мнений, судя по Тургеневу, зависит от эмоций. Тургенев выступает, как исследователь этой темы, а не просто в своей фантазии маме мстит.
Писатель А. Коробейщиков в книге «Новые отношения», стремясь написать новую религию, выложил много информации, требующей веры. При этом он разместил одно описание, которое демонстрирует, как уже объективная логика манипулирует нашим «внутренним».
«Круг бессилия».
«Как вы думаете, с чего возникает желание человека общаться с другим человеком? Вариантов может быть много, но я рекомендую смотреть в самую суть вопроса: страх одиночества.Это смутная потребность к выходу за собственные рамки. Человеку свойственно искать общения. Говорят, от принудительного одиночества человек может сойти с ума. Это была одна из разновидностей древних пыток. Когда человек добровольно ищет одиночества, он всё равно изыскивает разные варианты (молитва, разговор с деревьями, животными). Страх одиночества – это внутренняя врождённая потребность к общению». Это был первый пункт на «круге бессилия».
Второй – создание образа. «Для того, чтобы искать кого-то, надо иметь в голове хотя бы примерный образ. Так устроено наше линейное восприятие. Так как мы всегда стремимся к поиску максимально позитивных оценок в нашей жизни, то и образ обычно создаётся идеальный (включающий в себя максимальное количество наших позитивных убеждений)».
Третий пункт. «Для контакта с Идеальным Образом нам необходимо иметь… тоже Идеальный Образ. Сложно представить себе, что Идеальный Образ будет общаться с набором комплексов и искажений. Поэтому немаловажным этапом на стадии поиска Идеала является создание некой маски, улучшенного образа себя».
Четвёртый: поиск. «Скажите, как часто, выходя из дома, вы встречаете Идеального Партнёра? Я так и знал – Идеальные Партнёры редки и по улицам группами не ходят. Идеального Партнёра надо найти! Но поиски эти зачастую затягиваются на значительные сроки. И вот тогда наш ум совершает очередной манёвр. Встретив человека, который совпадает с нашим Образом в голове хотя бы по нескольким основным параметрам, ум тут же дорисовывает все остальные. Этот процесс называется «идеализация». После этого ум выдаёт вердикт – перед нами Идеальный Партнёр!». Внимание! Маска – ваш выход!».
Пятый пункт: праздник. «Как вы думаете, когда встречаются два Идеала, чего можно ждать от этой встречи? Ну, конечно же, только самых радостных эмоций! Этот период особенно трепетно вспоминается всеми нами – романтичный «конфетно-букетный период», время, когда всё кажется ярким и безмятежным. Будущее светло и радостно. И хочется, чтобы так было всегда!».
Шестой пункт: фиксация отношений. «Встретив Идеал, мы не готовы так просто расстаться с ним. На этой стадии происходит фиксация отношений. Это может быть официальный или гражданский брак, договорённость быть друг с другом как можно дольше или ещё какой-нибудь вариант, который должен обеспечить максимально долгое получение впечатлений».
Седьмой пункт: быт. «Когда встречаешься со своим Идеалом всего лишь несколько часов в сутки, легко самому казаться идеальным. Но совместное проживание меняет правила игры. Удерживать маску становится всё сложнее, и постепенно люди начинают узнавать друг друга. Этот период может быть разным по протяжённости, но чаще всего заканчивается тем, что у партнёров возникает конфликт интересов. Это происходит даже не столько из-за фундаментальной разницы в скрываемых до поры до времени нюансах мировоззрения. Просто мы живём в конфликтном обществе, которое будет различными способами провоцировать конфликт между двумя разными людьми».
Восьмой пункт круга бессилия:конфликт. «Чаще всего причина конфликта в разочаровании нашего Эго – несоответствие идеализированного Образа с реально существующим. Под конфликтом я подразумеваю не обязательно шумные выяснения отношений. Конфликт может проявиться как внутренняя неудовлетворённость, никак не показываемая внешне».
Девятый пункт: разрыв связей. «Разрыв связей также не подразумевает тот факт, что два партнёра расходятся. Они могут продолжать жить вместе, но на внутреннем уровне связи разорвались. Зачастую два человека продолжают жить друг с другом (иногда даже поддерживая иллюзию хорошей семьи), но на внутреннем уровне они снова чувствуют потребность в полноценном, а не иллюзорном общении. На этой стадии они снова переходят в исходную точку схемы, для того, чтобы... начать всё сначала. И так – всю жизнь. И таких кругов в ней может быть неограниченное количество. Бег по этому замкнутому кругу заканчивается для человека лишь тогда, когда в процессе этого бега он теряет всю свою жизненную силу».
С точки зрения логики «идеальный образ» и «идеальный образ себя» можно рассматривать, как два основания мышления. Как в логосе Тургенева (послушание и непослушание), – так и здесь два начала, но ни одно из них не является рассудочным, оба – чувственные. «Идеальный образ» – что-то нафантазированное, как и «идеальный образ себя», – выбранная вера. Так Нарцисс созерцает себя и «другого». И Делёз вслед за Кантом ставит вопрос: «Не является ли сам мыслящий субъект созерцанием?».
Выделяя субъективную логику, Гегель тоже считал понятие – выражением самого субъекта. С помощью «выбранной веры» человек ставит миру вопросы, и мир отвечает на них. При этом внешний мир нередко сметает созерцания логоса. Всё, что логос отбросил, оказывается на своём месте.
Логика ускользнула в пространство межличностных отношений. Она является представителем реальности. Прямая линия, проложенная логосом, оказалась сломана. Мир отражает объективно и логически субъективный логос, обращённый к нему. Не было объективности в «идеальном образе» и в «идеальном образе себя». Логос и логика – другие названия чувственной и рассудочной мыслительных способностей. Межличностные отношения строятся «внутри» сознания, но благодаря логике, их итог подводится «снаружи». Может, логика вообще пребывает в пространстве и только отражаться в актах внимания? Логика = реальности.
Гегель тоже считал началом логики чистое бытие. Чистое бытие – это просто что-то внешнее по отношению к нам.
Эмоции – полярны. Вроде бы, они чистая субъективность, но в некотором отношении они равны логике, значит, и реальности. Осложнения преследуют нашу мысль на каждом шагу, ставят разум перед непроходимой стеной, но зато мы не оказываемся в пустоте, в которой наша мысль «не прокладывает никакого пути».
Смысл, который приходит первым, обосновывает, как чувственную, так и рассудочную способность мышления, по Делёзу, оказывается «плоскостью регистрации». По-нашему, это – прямая линия, которая содержит разрыв. Кто соблазнится отделаться в своих мыслях от реальности, будет ею наказан. Как копьё, объективная логика, пронзит его логос. «Невостребованное добро» явится и наведёт порядок.
Есть много способов говорить об этом: «плоскость регистрации», «прямая линия», – зачем множить сущности?
Сам по себе смысл, который приходит первым, – абстракция, но эмоции конкретны. Это – сама непосредственность. «Непосредственное» Гегель рассматривал, как начало логики. Такое впечатление, что эмоции не поддаются в полном объёме и рефлексии, а только частично. Но любая их маска поддаётся рефлексии – и даже их смесь. По идее, мы можем хладнокровно утверждать, что смысл, который приходит первым, и эмоции – одно и то же, потому что не можем их разделить. «Нет ничего ни на небе, ни в природе, ни в духе, ни где бы то ни было, что не содержало бы в такой же мере непосредственность, в какой и опосредствование, так что эти два определения оказываются нераздельными и неразделимыми, а указанная противоположность [между ними] - чем-то ничтожным». (Гегель).
Разделение на формальную и диалектическую логику делает понятие логики, как и понятие эмоций, неопределённым: то «А=А», то «А~А». Тождество реальности себе самой в целом определяется, как А=А, и это определение сразу же оказывается двойным!
Сиюминутные эмоции и отложенные, по идее, одно и то же. Только они разделены категорией времени и пространственно запутаны. К априорному синтетическому понятию чистого разума прибавляется время, оно становится априорным аналитическим понятием чистого разума. После этого, выбирая для себя отложенную выгоду, я одновременно выбираю сиюминутную выгоду для мамы. Соответственно, выбрав сиюминутную выгоду для себя, я выбирал бы для мамы отложенную выгоду. Нравственность – не отменима, любой выбор пронизан ею, но нравственность Нарцисса только примерно равна нравственности человека совести: А~А.
Другими словами, сама прямая линия оказывается примерной. Мы видим какой-то один и тот же символ, по которому пробежала трещина, всё на свете разделившая. Наша рациональность преследует сиюминутную или отложенную выгоду, но нравственность бежит по любому нашему выбору, как трещина, и сама тоже треснула, превратившись в долженствование.
Прямая линия тожественна определённости эмоциональных полюсов. Если полюсов – два, значит, должно быть и две прямых линии, и мы их наблюдаем зафиксированными в знаке = у тёмного предшественника. Ведущая координата, подчиняя подавленную своим стандартам, тоже вытягивает её вместе с собой в какую-то прямую линию... Подавленная координата ей подражает, но равна только примерно.
Прямая линия – это фундаментально. Самый знаменитый нулевой пациент в истории медицины был выявлен в пространстве большого Лондона, благодаря «прямой линии». Мэри сама не болела тифом, она имела нормальные анализы, но болезнь вспыхивала в тех семьях, где она работала поварихой. Тифозная Мэри была выявлена благодаря этой закономерности. Ей запретили работать по специальности. Она нарушила запрет, за это была посажена в пожизненный карантин. Посмертное вскрытие обнаружило у неё тифозные палочки в селезёнке.
Прямая линия лежит и в логике наших поступков. Мы движемся по ней, либо отступаем под воздействием факторов. Стиль движения характеризует наш логос. Выдающиеся личности, оказавшие решающее воздействие на окружающих, двигались по «прямой линии». Таков Ленин против ЦК в октябре 1917 г. Люди вообще доказывают друг другу «прямую линию». Она проводится чувственно и рассудочно, служит аргументом и контраргументом. «Прямую линию» представляют собой обобщения, как чувственные, так и рассудочные. В рассудочном мышлении – это понятия и законы, а в чувственном, как правило, миф. Это – то самое мышление, не опирающееся на опыт, или изъян разума, который обнаружил Кант.
Нарративнаяпрактика состоит в расставлении акцентов. Она прямо не связана с логикой, но смысловые акценты могут совпадать со значением понятий или быть зеркально им противоположны. При своём зеркальном отражении прямая линия остаётся прямой и неотличимой от себя. Где её ни проведи: в зеркале или нет, она – прямая, – выглядит, как сама неизменность. Изменения происходят только в её подробностях.
Смыслом наделены логос и логика, которые борются между собой. В логике присутствует, будто, математический расчёт, внеположный порядок в отличие от логоса, но прямая линия смысла не зависит и от этого внеположного порядка, как от формы своего созерцания – и в итоге: aliquid.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 331; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!