В котомках растут, подрастают потомки 19 страница

Я на­блю­дал, как транс­фор­ми­ру­ет­ся об­лик жен­щи­ны, ещё три ча­са из­ну­ряю­щая своё те­ло на сце­не. Смесь лю­бо­пыт­ст­ва, по­та­ён­но­го же­ла­ния и опа­ски, как бы что не слу­чи­лось, вы­пол­за­ли то в од­ном дви­же­нии мус­кул ли­ца, то в дру­гом. При этом её ру­ки мед­лен­но со­вер­ша­ли ша­ман­ские пас­сы. Я мол­чал. На­сту­пи­ла пау­за. Се­кун­ды идут, сли­ва­ясь в ми­ну­ты.

- Ты пой­дёшь?

Вот так, ми­лый друг Ко­ля. Ока­зы­ва­ет­ся ты уже не при де­лах.

- Нет. У ме­ня де­ла в го­ро­де.

- Ты не мо­жешь бро­сить ме­ня здесь.

- Так ка­ко­го ля­да ты мне за­дашь иди­от­ские во­про­сы, - я ре­шил не це­ре­мо­нить­ся, - Хо­чешь оку­нуть­ся в омут раз­вра­та?

- Зря ты, Ни­ко­ла. У нас за­ве­де­ние при­лич­ное.

- Так, что же ты блю­сти­тель нрав­ст­вен­но­сти по­ми­мо ме­ня пред­ла­га­ешь мо­ей жен­щи­не что-то. Что бы там ни бы­ло, - мой го­лос при­об­рёл от­тен­ки уг­ро­зы. Не по­вы­шая то­на. Ан­на при­тих­ла. Её пле­чи опус­ти­лись и гла­за па­ли до­лу.

- Как зна­ешь. Я ни­ко­го оби­деть не хо­тел.

- Не хо­тел, а оби­дел.

- Пе­ре­стань­те. По­шли от­сю­да. Мне душ­но.

Все­го два ча­са про­шло, как мы во­шли в эту не­при­мет­ную дверь, а как пе­ре­ме­ни­лась по­го­да. Что ж! Го­род, по­стро­ен­ный по во­ле че­ло­ве­ка, дет­ст­во ко­то­ро­го про­шло сре­ди чу­же­зем­цев. У ко­то­ро­го отец был ярым при­вер­жен­цем ста­ро­го ук­ла­да жиз­ни, и ко­то­рый все­ми си­ла­ми стре­мил­ся со­че­тать не со­че­тае­мое – ре­фор­мы со ста­ро­об­ряд­че­ским обы­чая­ми. Все это вы­зы­ва­ло у мо­ло­до­го на­след­ник пре­сто­ла от­вра­ще­ние. На бе­ре­гах Яу­зы он по­сти­гал жизнь в об­ще­нии с не­мы­ми (нем­ца­ми). От них он взял их по­ря­док и пунк­ту­аль­ность. Его во­лей и был по­стро­ен этот го­род. Он стро­ил­ся не так, как все рус­ские го­ро­да – во­круг кре­по­сти - Крем­ля или по бе­ре­гам ре­ки с рас­хо­дя­щи­ми­ся от неё ули­ца­ми и про­ул­ка­ми. Тут пре­ж­де чер­ти­ли ли­нии улиц и про­спек­тов (пер­шпек­тив), а уж по­том за­страи­ва­ли их до­ма­ми. Од­на­ко…

Не­бо за­тя­ну­лось тя­жё­лы­ми до­ж­де­вы­ми об­ла­ка­ми, пе­ре­хо­дя­щи­ми в ту­чи. Вот из них и па­да­ло не­что. Смесь вла­ги с из­мо­ро­зью. Га­дость.

- Мне хо­лод­но, - Ан­на взя­ла мою пра­вую ру­ку и при­жа­ла её к сво­ей гру­ди. Это бы­ло так ес­те­ст­вен­но и от­кро­вен­но, что я, не­про­из­воль­но при­тя­нув её к се­бе, об­нял и по­це­ло­вал.

Вот и про­изош­ло то, что ре­ши­ло всю даль­ней­шую на­шу жизнь. Сколь­ко раз в мою жизнь, кто, мед­лен­но вте­кая, кто, вры­ва­ясь по­то­ком про­рвав­шей­ся че­рез пло­ти­ну во­ды, кто об­ла­ком лас­ки и не­ги об­во­ла­ки­вая, вхо­ди­ли жен­щи­ны. Это же бы­ло по­доб­но уда­ру мол­нии. Миг и ты уже без преж­не­го рав­но­ве­сия чувств и уве­рен­но­сти в соб­ст­вен­ном рас­суд­ке.

- Ты опять дро­жишь, Ан­на.

- Хо­лод­но мне, Ко­ля. От­ве­ди ме­ня ту­да, где те­п­ло.

В те дни я за­кан­чи­вал но­вый про­ект в цен­тре го­ро­да. Зда­ние по­строй­ки на­ча­ла XIX ве­ка по пла­ну го­род­ской ад­ми­ни­ст­ра­ции бы­ло на тен­де­ре про­да­но од­ной ин­ве­сти­ци­он­ной кам­па­нии. Там ра­бо­тал мой то­ва­рищ по об­ще­го­род­ско­му строи­тель­но­му тре­сту. Поч­ти шесть лет я в кон­це де­вя­но­стых го­дов про­шло­го ве­ка про­ра­бо­тал Глав­ным ин­же­не­ром это­го, по­жа­луй, по­след­не­го об­ще­строи­тель­но­го тре­ста, из чис­ла тех, что вхо­ди­ли в сис­те­му го­род­ско­го строи­тель­но­го ком­плек­са. Ан­д­рей Ан­д­рее­вич там же ру­ко­во­дил про­из­вод­ст­ве­нно-пла­но­вым от­де­лом. Он мне и под­ска­зал, где мож­но по­лу­чить вы­год­ный за­каз на внут­ри­от­де­лоч­ные ра­бо­ты. Дом был го­тов к сда­че и сто­ял в ожи­да­нии арен­да­то­ров. Од­но по­ме­ще­ние на пер­вом эта­же я ос­та­вил за со­бой. 150 квад­ра­тов от­де­лан­ных «под ключ». Я по­за­бо­тил­ся да­же о том, что­бы в хо­ло­диль­ни­ке «LG Multi Air Flow» бы­ло всё что­бы, как го­во­ри­ла од­на из мо­их нимф го­род­ских, «мож­но бы­ло про­жить в ав­то­ном­ке ме­сяц». В те дни, ко­гда мои ре­бя­та сда­ва­ли объ­ект, мне уда­лось при­об­ре­сти по оп­то­вой це­не два ящи­ка «Ли­ви­зов­ской» вод­ки.

- По­тер­пи. Сей­час возь­мём ма­ши­ну. Тут не­да­ле­ко.

Да, мож­но бы­ло бы дой­ти ту­да и пеш­ком, но ба­ле­рин­ка бы­ла так «утом­ле­на», что о про­гул­ке не мог­ло быть и ре­чи. Тем бо­лее, что по­го­да ис­пор­ти­лась окон­ча­тель­но.

В том «при­юте стран­ни­ков», ку­да мы прие­ха­ли че­рез де­сять ми­нут, бы­ло, на удив­ле­ние, те­п­ло.

- Как хо­ро­шо. У ко­го мы?

- У се­бя. Тут наш дом.

- Хва­тил. У ме­ня дом на Сен­ной пло­ща­ди. Там ма­ма, па­па.

О, Бо­же у неё ещё есть па­па с ма­мой.

В хол­ле я не­мед­ля вклю­чил элек­тро­ка­мин, уст­ро­ил Ан­не око­ло не­го ме­сто, уса­дил её, ук­рыв пле­дом, а сам по­ча­пал на пи­ще­блок. Имен­но так. Пред­по­ла­га­лось, что здесь бу­дет уст­рое­но что-то вро­де ча­ст­ной гос­ти­ни­цы для «VIP». Экс­клю­зив, так ска­зать.

На пе­ре­движ­ной сер­ви­ро­воч­ный сто­лик по­сле­до­ва­тель­но ло­жи­лись – бу­тыл­ка вод­ки, упо­мя­ну­той мною вы­ше, бу­тыл­ка фран­цуз­ско­го ви­на, ви­но­град, гру­ши, пер­си­ки и в до­вер­ше­ние вя­ле­ный ин­жир. По­след­нее для ме­ня.

Ко­гда я вер­нул­ся в холл, то Ан­на, свер­нув­шись ка­ла­чи­ком, к мо­ему удив­ле­нию, не спа­ла. Нет! Она чи­та­ла сти­хи: Пусть ве­тер, воя, точ­но зверь, за­ва­лит сне­гом на­шу дверь – я, си­дя пе­ред пе­чью, при­мусь, чтоб вре­мя про­вес­ти, сти­хи до­су­жие пле­сти на де­дов­ском на­ре­чье.

Мои ап­ло­дис­мен­ты Ан­на вос­при­ня­ла, как по­до­ба­ет При­ма-ба­ле­ри­не. Ни один мус­кул не дрог­нул на её по­ро­зо­вев­шем ли­це.

- Ку­шать по­да­но, Ва­ше ве­ли­че­ст­во ко­ро­ле­ва тан­ца.

- Сколь­ко мож­но! По­ща­ди, мой су­ве­рен.

- Ка­кой я но­си­тель? Так под­дан­ный, раб твой. Здесь же всё лег­кое.

Так­же лег­ки бы­ли и на­ши со­при­кос­но­ве­ния.

Всё! Ко­ля ты про­пал, - мне по­ка­за­лось, что я ска­зал это про се­бя.

- Я то­же про­па­ла. Как я бу­ду тан­це­вать зав­тра?

- От­дох­ни. Я по­ка съез­жу на ча­сик, дру­гой по де­лам.

- Ты не бро­сишь ме­ня тут? – как ма­лое ди­тя.

- Те­перь, Анеч­ка я с то­бой до тех пор, по­ка ты ме­ня не про­го­нишь.

Мне, во-пер­вых, дей­ст­ви­тель­но на­до бы­ло до за­кры­тия по­пасть в Банк. Не офор­ми я до 22.00 де­по­зит мо­ему кре­ди­то­ру, он зав­тра вы­ста­вит та­кие пе­ни, что впо­ру пет­лю на шею. Во-вто­рых, у ме­ня поя­ви­лась и дру­гая за­бо­та. Anxiety and trouble. Это са­мое, во-вто­рых, за­бо­ты и хло­по­ты бы­ли для ме­ня важ­нее, по­жа­луй, пер­во­го.

В Бан­ке мне объ­я­ви­ли, что мой кре­ди­тор про­лон­ги­ро­вал срок по­га­ше­ния дол­га, и я мо­гу жить спо­кой­но ещё не­де­лю. Не стал я за­ду­мы­вать­ся над этим. Раз­бе­русь. Вре­мя есть.

Цве­ты, цве­ты. Вот та мысль, что си­де­ла торч­ком в го­ло­ве. И не обыч­ные ро­зы или ли­лии, или еще ка­кая обы­ден­ность.

Шо­фё­ру так­си я сра­зу всу­чил сум­му, от ко­то­рой он стал по­кла­дист и ус­луж­лив. В оран­же­рею на Шпа­лер­ной мы прие­ха­ли, ко­гда все слу­жа­щие и ра­бо­чие её уже си­де­ли по сво­им до­мам. Но и тот, кто ме­ня встре­тил, ока­зал­ся че­ло­ве­ком сго­вор­чи­вым – за бак­сы он не толь­ко от­крыл цвет­ник, но по­зво­лил об­ла­зать его вдоль и по­пе­рёк. В са­мом кон­це я уви­дал, на­ко­нец, то, что мне бы­ло нуж­но. На­зва­ние то­го рас­те­ния с цвет­ком бы­ло на­чер­та­но по ла­ты­ни, из ко­то­рой я знал лишь Sic transit Gloria mundi. Мо­жет быть, и здесь есть ошиб­ка? Мо­жет быть. Чёрт с ним! Я дол­жен иметь имен­но этот цве­ток.

Му­жи­чок уже в из­ряд­ном под­пи­тии за­ма­хал на ме­ня ру­ка­ми. Гла­за его ок­руг­ли­лись, и ка­за­лось, го­то­вы вы­ско­чить из ор­бит.

- Ты пой­ди, по­смот­ри, не ле­зет ли кто?

Он по­нял и, взяв из мо­их рук сле­дую­щую бу­маж­ку с порт­ре­том од­но­го из Пре­зи­ден­тов США, уда­лил­ся. Я на­шёл ка­кой-то ме­шок и в не­го упа­ко­вал это чу­до бо­та­ни­ки. Ко­гда я по­до­шёл к вы­хо­ду, то Цер­бер при цве­тах спал, си­дя на по­лу. Не та­кая я уж и сво­лочь, что­бы бу­дить че­ло­век.

Так­си до­ве­ло ме­ня до Те­ат­раль­ной пло­ща­ди за два­дцать ми­нут. По­вез­ло.

Ан­на ле­жа­ла на ди­ва­не. Ли­цо без­мя­теж­ное и спо­кой­ное чуть по­ро­зо­ве­ло. У ме­ня, ста­ро­го жуи­ра, что-то по­вер­ну­лось в соз­на­нии. Оза­ре­ние. Удар мол­нии. Шок. Ос­то­рож­но прой­дя че­рез зал в со­сед­нюю ком­на­ту, на­чал ис­кать, ку­да бы при­стро­ить моё чу­до за­мор­ское. 

- Ку­да же ты про­пал, - го­лос Ан­ны был зво­нок и ве­сел.

На по­ро­ге я ос­та­но­вил­ся. Жен­щи­на ле­жа­ла в по­зе спя­щей Ве­не­ры на кар­ти­не Джорд­жо­не, но с улыб­кой и уже от­кры­ты­ми гла­за­ми.

Я смот­рел на неё, и ме­ня всё боль­ше на­пол­ня­ло не­зна­ко­мое ра­нее чув­ст­во. Вос­хи­ще­ние и тре­пет. Так, на­вер­ное, на­до смот­реть на не­кое тон­кое и очень хруп­кое из­де­лие из кос­тя­но­го фар­фо­ра или тон­ко­го хру­ста­ля. Про­хо­дит ми­ну­та. Дру­гая. На сме­ну этим тре­пет­ным чув­ст­вам при­хо­дит жар стра­сти.

- Ты что? – Ан­на смот­ре­ла на ме­ня, как смот­ре­ли, на­вер­ное, жен­щи­ны с ост­ро­ва Крит на сво­их ра­бов, - Не нрав­люсь?

Ох, уж эти жен­щи­ны! Ка­жет­ся, про­фи, а ту­да же. Ко­кет­ни­ча­ет и так глу­по. Ле­жит на­ги­шом пе­ред оде­тым му­жи­ком и вот – Не нрав­люсь.

- А, как ты ду­ма­ешь? Го­лая тёт­ка пе­ред здо­ро­вым, мо­ло­дым му­жи­ком. Ка­кие чув­ст­ва она долж­на вы­зы­вать у не­го?

- Про­сти, - Ан­на рыв­ком на­тя­ну­ла на се­бя плед.

- Здесь спать не­удоб­но. По­шли в спаль­ную.

Бы­ло слыш­но мер­ное ти­ка­нье ча­сов и на­ше тя­же­лое ды­ха­ние. Лишь ино­гда, ко­гда мы, что­бы хоть как-то ус­по­ко­ить бие­ние сер­дец за­мол­ка­ли, че­рез при­от­кры­тое ве­не­ци­ан­ское ок­но до­но­си­лись зву­ки ноч­но­го го­ро­да.

- Ты не­уто­мим. Зверь мой лас­ко­вый. Ты из­верг не­ги и стра­сти. Ты, - на этом её го­лос про­па­дал в дол­гом и го­ря­чем по­це­луе. 

- Ты про­во­дишь ме­ня, - за ок­ном уже не­бо по­свет­ле­ло, и гул про­сы­паю­ще­го­ся го­ро­да лил­ся от­ту­да.

Го­лос Ан­ны с лег­кой хри­пот­цой для ме­ня те­пе­реш­не­го был кра­ше италь­ян­ско­го бель­кан­то.

Я про­во­дил её…Но поз­же. Те­ло её бы­ло уп­ру­го по­дат­ли­во, и от­ве­ча­ло на лю­бое моё дви­же­ние, как бы под ак­ком­па­не­мент хо­ро­шо тем­пе­ри­ро­ван­но­го кла­ви­ра.

- Те­перь я оп­ре­де­лён­но опо­здаю на ре­пе­ти­цию, - и уш­ла на­ги­шом в ван­ную.

Хо­ро­шо ид­ти по ули­цам го­ро­да ря­дом с жен­щи­ной, весь вид ко­то­рой го­во­рит – вот, идёт при­ма и са­мая кра­си­вая тан­цов­щи­ца в ми­ре.

- Ты иди, я уже од­на дой­ду.

- Стес­ня­ешь­ся?

- Глу­по, - ни­че­го не до­ба­ви­ла и бы­ст­ро уш­ла в сто­ро­ну ка­на­ла.

Я не стал смот­реть во­след ей. Не хва­та­ло мне, как па­ца­ну ис­под­тиш­ка на­блю­дать, как жен­щи­на идёт по мок­ро­му ас­фаль­ту и её но­ги раз­брыз­ги­ва­ют лу­жи про­шед­ше­го но­чью до­ж­дя. И всё же смот­рел и смот­рел во­ж­де­лён­но. Ше­ро­хо­ва­тая, круп­но­ячеи­стая по­верх­ность не­дав­но уло­жен­но­го поч­ти чёр­но­го ас­фаль­та бы­ла для неё гла­дью сце­ни­че­ской. Ак­три­са! Пе­ред слу­жеб­ным вхо­дом в те­атр она обер­ну­лась. Лег­кое, по­доб­ное взма­ху птичь­е­го кры­ла дви­же­ние ру­ки в мою сто­ро­ну. Оно по­сы­ла­ла мне обе­ща­ние ско­рой встре­чи и все­го, что даст она. Моя Ан­на.

Я по­вер­нул­ся, и по­шёл. Без це­ли. А, ведь у ме­ня боль­шое де­ло. Ме­ня ждут лю­ди. На­до вес­ти пе­ре­го­во­ры, под­пи­сы­вать до­ку­мен­ты, за­клю­чать до­го­во­ры. Че­рез не­сколь­ко квар­та­лов моя го­ло­ва очи­сти­лась от чувств и на­пол­ни­лась ра­цио.

- Мы за­клю­чи­ли до­го­вор на сум­му, пре­вы­шаю­щую бюд­жет му­ни­ци­па­ли­те­та сред­ней ве­ли­чи­ны рай­она. Сро­ки жё­ст­кие. Те­перь ра­бо­тать бу­дем круг­ло­су­точ­но, - мои ра­бот­нич­ки на­ча­ли ши­петь, - А, кто не со­гла­сен, у то­го один вы­ход. Уволь­не­ние по соб­ст­вен­но­му же­ла­нию.

При­тих­ли. Ко­му же хо­чет­ся ли­шать­ся та­ких до­хо­дов.

- Ты, Ни­ко­лай Ва­силь­е­вич, от­крыл рот на круп­ный ку­сок. Не по­да­вись, смот­ри, - я обе­дал в этот день в наи­бо­лее при­гля­нув­шем­ся мне рес­то­ран­чи­ке. Мой од­но­каш­ник Ар­сен Гас­па­рян, по­сле ин­сти­ту­та дол­гое вре­мя ра­бо­тал в Тю­ме­ни. Нефть да­ла ему поч­ти все. Дос­та­ток, же­ну, ши­ро­кий круг зна­комств. На дол­гие го­ды на­ши пу­ти ра­зо­шлись. Но, ед­ва Ар­сен вер­нул­ся в Пи­тер, он ра­зы­скал ме­ня.

Он был уже Пред­се­да­те­лем ка­ко­го-то хол­дин­га, был вхож во вла­ст­ные ка­би­не­ты.

В этот осен­ний и на удив­ле­ние по­го­жий день он по­зво­нил мне на один из мо­их «тай­ных» мо­биль­ных те­ле­фо­нов и пред­ло­жил вме­сте ото­бе­дать. Как ни стран­но он на­звал этот са­мый рес­то­ран.

- Там кух­ня хо­ро­шая и ушей нет. Хо­зя­ин мой то­ва­рищ.

Вот и си­дим мы в ук­ром­ном угол­ке в рес­то­ра­не Ашо­та Вра­мо­ви­ча. Хо­зяи­на рес­то­ра­на. Он при­сел к нам и да­же при­гу­бил от­лич­ней­ше­го конь­я­ка. Тол­стый не­ве­ро­ят­но, с ко­рот­ко­стри­жен­ной го­ло­вой, на но­су ко­то­рой ор­га­нич­но си­де­ли оч­ки в тон­кой ме­тал­ли­че­ской оп­ра­ве, он был при этом на удив­ле­ние га­лан­тен и ве­ле­ре­чив.

Фо­рель бы­ла неж­на, зе­лень све­жа. Ска­зал бы с ого­ро­да. За уз­ки­ми, под го­ти­ку ок­на­ми мне был ви­ден и пруд, и ок­ру­жаю­щие его кус­ты и бе­рё­зы.

- Ты, Ар­сен, что пу­га­ешь ме­ня.

- Упа­си Бог, Ко­ля. Про­сто мы с то­бой дру­зья, - Ар­сен был так ар­ти­сти­чен, что мне да­же ста­ло не­мно­го смеш­но, - не смей­ся. Я так счи­таю. Я не из этих. Но­вых. До­б­ра не пом­ня­щих.

- Ты о чём, до­б­рый па­па Кар­ло?

- Те сто ты­сяч ме­ня то­гда бу­к­валь­но спас­ли от смер­ти.

- Вы, ар­мя­не, лю­би­те всё пре­уве­ли­чи­вать. Так уж – от смер­ти.

- Да, - как он ти­хо взо­рвал­ся, - Да! Имен­но от смер­ти. Я го­тов был пус­тить в своё тол­стое те­ло за­ряд кар­те­чи то­гда.

- Про­еха­ли. Да­вай луч­ше есть, пить и на­сла­ж­дать­ся жиз­нью.

Всё бы­ло здесь ис­клю­чи­тель­но хо­ро­шо. Ар­мян­ская кух­ня, на­пит­ки, и, ко­неч­но, об­слу­жи­ва­ние.

Ар­сен с гор­до­стью по­ве­дал мне о сво­ей се­мье. Два сы­на его учат­ся в Анг­лии. Же­на са­ма, - Пред­став­ля­ешь, Ко­ля, моя Та­мар­ка без мо­ей по­мо­щи, от­кры­ла са­лон кра­со­ты. У неё своя кли­ен­ту­ра.

- Ты её не уз­нал бы сей­час. Сбро­си­ла ки­ло­грам­мов де­сять, и те­перь я ря­дом с ней вы­гля­жу про­сто ужас­но. Ку­пи­ла ма­ши­ну и са­ма нау­чи­лась её во­дить.

Я слу­шал его и ду­мал, как раз­ны судь­бы лю­дей, ра­нее быв­ших в близ­ких то­ва­ри­ще­ских от­но­ше­ни­ях. Вот он, си­дя­щий про­тив ме­ня ус­пе­шен во всём. А, Юр­ка так и не ус­пел вку­сить всех пре­лес­тей жиз­ни. За­би­ли его до смер­ти его же быв­шие «ком­пань­о­ны». Мать их в ду­шу!

- Что это, я всё о се­бе, да о се­бе. Как ты-то? Же­на кто? Де­ти есть?

- Ни же­ны, ни де­тей. Ра­бо­та для ме­ня и же­на, и де­ти.

- Так нель­зя, Ко­ля! – Ар­сен так ис­крен­не был рас­стро­ен та­ким мо­их се­мей­ным по­ло­же­ни­ем, что, не гля­дя, зал­пом вы­пил бо­кал пре­крас­ней­ше­го Ка­бер­не. 

Не ста­ну же я рас­ска­зы­вать об Ан­не, о мо­ём, не­свой­ст­вен­ном мне рань­ше вле­че­нии. Да, и не пой­мёт он. Всё, что ка­са­лось его се­мьи, он пе­ре­жи­вал силь­но и очень эмо­цио­наль­но. Ос­таль­ной мир для не­го по­ле бит­вы. Та­ков он. Неф­те­про­мыш­лен­ник, мас­тер ин­триг и ор­га­ни­за­тор по­лу­кри­ми­наль­ных групп.

- Я те­бя про­шу, - в не­ко­то­ром под­пи­тии го­во­рил Ар­сен и при этом не за­бы­вал от­хлё­бы­вать из бо­ка­ла, - ес­ли у те­бя что-ни­будь, где-ни­будь, с кем-ни­будь за­трёт­ся, зво­ни мне. Пе­ре­трём так, что им, - ко­го он имел в ви­ду, не знаю, - ма­ло не по­ка­жет­ся. 

- Ар­сен­чик, ес­ли и у те­бя что слу­чит­ся, зво­ни, - мы друж­но рас­сея­лись.

Кто же, кро­ме Бо­га, ко­неч­но, мог знать в те ми­ну­ты, что не прой­дёт и трёх ме­ся­цев, как я ус­лы­шу в труб­ке мое­го слу­жеб­но­го те­ле­фо­на – Ни­ко­лай Ва­силь­е­вич, в при­ём­ной Ар­сен Вра­мо­вич Гас­па­рян ка­кой-то. Го­во­рит, Вы зна­ко­мы.

- Ко­ля джан, вы­ру­чай, - Ар­сен был кра­сен и по­тен, и всё же без пау­зы, - на­лей че­го-ни­будь. В гор­ле на­ж­дак.

Да, ис­тин­но пу­ти Гос­под­ни не­ис­по­ве­ди­мы. Там, в ост­ров­ной Анг­лии, в ок­ру­же­нии и при ус­ло­ви­ях мно­го­ве­ко­вой де­мо­кра­тии его сы­но­вья умык­ну­ты ка­кой-то груп­пой Бен­ла­дов­цев. По­че­му они? Ар­мя­не из «ди­кой» Рос­сии. Де­ти не столь уж и бо­га­то­го че­ло­ве­ка. Во вся­ком слу­чае его фа­ми­лию не най­дёшь на стра­ни­цах «Forbs».

- Сколь­ко и в ка­кие сро­ки? – не сто­ит в та­ком слу­чае раз­во­дить ан­ти­мо­нии.

Ар­сен ото­рвал лис­ток и на­пи­сал циф­ру. Ки­но! Да, и толь­ко.

- Та­кую сум­му я при лю­бом рас­кла­де дать не мо­гу, - и, пе­ре­черк­нув его ци­фирь, на­пи­сал вдвое мень­шую.

- Ты спа­са­ешь не ме­ня. Мо­их де­тей ты спа­са­ешь от смер­ти.

- Не на­до, Ар­сен лиш­них слов. Я вы­пи­шу чек, и ты смо­жешь по­лу­чить эту сум­му, бу­к­валь­но не вы­хо­дя из это­го зда­ния.

- Я от­дам, верь мне, я от­дам, - боль­ше я Ар­се­на не ви­дел, но день­ги он мне вер­нул.

Де­ла мои бы­ли ус­пеш­ны, но, что­бы не по­пасть в си­туа­цию тол­сто­го ар­мя­ни­на, мне при­хо­ди­лось дне­вать и но­че­вать на служ­бе. Шла пред­вы­бор­ная кам­па­ния в ме­ст­ное за­ко­но­да­тель­ное со­б­ра­ние и всё шло на «ал­тарь» де­мо­кра­тии. Как это у них? Чёр­ные тех­но­ло­гии. Чер­нее не­ку­да.

Един­ст­вен­но, от че­го я не от­ка­зал­ся, это от хо­ро­ше­го обе­да. До то­го или ино­го мес­та я шёл пеш­ком и на­сла­ж­дал­ся го­род­ски­ми пей­за­жа­ми в ран­ней осе­ни. Влаж­ный воз­дух ещё не отя­го­щал моё ды­ха­ние. Про­хо­жих я не за­ме­чал. Я знал, от них ме­ня ис­кус­но ог­ра­ж­да­ли мои маль­чи­ки. Я дол­го вы­би­рал. Вы­брал. Все рос­том не вы­ше ста се­ми­де­ся­ти, ве­сом не бо­лее шес­ти­де­ся­ти, не бро­ской внеш­но­сти. Но это бы­ли про­фес­сио­на­лы. Тем­не­ло бы­ст­ро, но мне бы­ло спо­кой­но ид­ти в гу­ще тол­пы, ино­гда за­дер­жать­ся ря­дом с той или иной вит­ри­ной. И за сто­лом я не то­ро­пил­ся. Зво­нок мо­биль­но­го те­ле­фо­на за­стал ме­ня за ча­ем с пи­рож­ным би­зе.

- Ты за­был ме­ня, - го­лос Ан­ны был спо­ко­ен, но я чув­ст­во­вал в этом спо­кой­ст­вии на­пря­же­ние ис­пу­ган­ной ла­ни. Ещё мгно­ве­ние и она со­рвёт­ся с мес­та и пом­чит­ся, что есть мо­чи. Не до­го­нишь.

- Нет. Я не за­был те­бя, твои ру­ки, но­ги, гу­бы, - она пре­рва­ла ме­ня.

- Ты, что так до по­след­ней кос­точ­ки бу­дешь ме­ня пре­па­ри­ро­вать? Че­рез три дня я уле­таю в Па­риж. На Дя­ги­лев­ские ве­че­ра. Се­го­дня я ещё мо­гу рас­сла­бить­ся. При­сое­ди­нишь­ся?

- Встре­тим­ся у, - Ан­на не да­ла за­кон­чить фра­зы.

- Я хо­те­ла бы опять по­бы­вать у те­бя там, на Те­ат­раль­ной пло­ща­ди.

- В шесть ве­че­ра я за­еду за то­бой.

- Не на­до. Жди ме­ня у подъ­ез­да.

Что же. Жди, так жди. Я не стал вы­хо­дить из ма­ши­ны и до­жи­дал­ся тан­цов­щи­цу, при­служ­ни­цу Тер­пси­хо­ры, при­от­крыв ок­но и ды­мя ту­да си­га­ре­той. В тот мо­мент, ко­гда, как ска­зал бы пи­ит, не­бе­са раз­верз­лись и свер­ху в бу­к­валь­ном смыс­ле упа­ла во­да, к подъ­ез­ду до­ма, где долж­но бы­ло со­сто­ять­ся на­ше сви­да­ние, ос­та­но­вил­ся «Лек­сус».

Та­ких ма­шин в го­ро­де от си­лы пя­ток, от­ме­тил я и од­но­вре­мен­но стал мед­лен­но вы­ка­ты­вать гла­за из ор­бит. От­кры­лась ле­вая зад­няя дверь и от­ту­да вы­шел Ашот, мать его, Вра­мо­вич. Он под по­то­ком во­ды, лью­щей­ся свер­ху мед­лен­но и важ­но, под­ви­гая впе­ре­ди се­бя своё пу­зо, обо­шёл ли­му­зин и от­крыл уже пра­вую зад­нюю дверь. Вот она. Ан­на Пет­ров­на Кор­са­ко­ва. Соб­ст­вен­ной пер­со­ной. При­ма ба­ле­ри­на. То­ро­пя­щая­ся ко мне…Я за­ду­мал­ся. Да, про­сто в кой­ку. Шишь! Не бу­ду я от­си­жи­вать­ся, как крот в зем­ле.

---

Дата добавления: 2021-05-18; просмотров: 53; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!