Глава 44. «ИСТОРИЯ ХОГВАРТСА» 30 страница
- Вот как? Чудо? - безразлично сказала мисс Грейнджер.
Она отбросила прочь газеты, которые разлетелись по полу.
- Значит, по вашим словам, все только и говорят про нас, только нас и обсуждают? И мы должны считать это за честь?
И Снейп внезапно понял, почему из неё брызжет энергия, почему она едва сдерживается. И ощутил эту дрожь всем телом. Его ошеломительная мисс Грейнджер словно бы снова сидела за директорским столом под пристальными взглядами, только теперь всё было ещё хуже. Она побывала на пороге смерти, волшебный мир столь многим ей обязан – и в знак своей признательности превратил её в предмет исследований и просто сплетен!
- И они считают, - продолжала Гермиона дрожащим голосом, - они считают, что мы стали жертвами некоего магического принуждения? И что на самом деле никакой связи наших душ не существует? Если так оно и есть, я немедленно отправляюсь в этот грёбаный Китай подальше от всех этих чёртовых ублюдков!
Альбус захрипел и потерял дар речи.
Снейп обнял свою мисс Грейнджер и спрятал лицо в её ужасных волосах. Ему хотелось спрятать её от всего мира, похвастаться ей перед всем миром, объявить о ней всему миру, сказать всему миру, чтобы он шёл подальше… Но больше всего ему хотелось полностью окунуться в своё потрясающее настоящее, исполненное энергии и радости жизни, наполненное ей одной. Снейп всего лишь обнимал её, но сердце колотилось так, словно его переполняли все возможные чувства сразу.
|
|
|
Альбус явно был обескуражен.
- Мадам Снейп, с чего вы взяли, что волшебный мир не считает связь между вами чем-то реально существующим?
Гермиона со всхлипом вздохнула и, не отпуская его… («Не отпускай меня!» - чуть не попросил Снейп вслух, хотя ему совершенно не хотелось показывать старому ублюдку Дамблдору, в каком он сейчас состоянии). И не отпуская его, повернулась к Альбусу:
- Потому что все считают, что это случилось с нами, а не между нами!
Сердце Снейпа чуть дрогнуло, потому что он понял, как ранит её правда: то, что случилось, всё-таки произошло помимо их воли…
- Это не имеет значения, - шепнул он в нежную раковину её ушка. – Какая разница, что они там думают?
И вдруг Альбус чёртов Дамблдор, будь он проклят, подмигнул! Совершенно так же, как раньше!
- Моя милая, милая волшебница! Но вы-то так не считаете?
Она решительно села и воинственно выставила подбородок.
- Я знаю, что это неправда!
- Ну разумеется! – просиял Дамблдор. – И Северус тоже!
Что за игру он ведёт? Во что он играет, этот старый идиот, какие могут быть игры сейчас, когда она на грани срыва?!
- Конечно, вы сами выбрали Северуса, а Северус выбрал вас. Без этого связь душ не возникла бы.
|
|
|
- Я никогда… Я никогда не считала, что он выбрал меня, - сказала Гермиона, держась как можно прямее, стараясь не касаться спиной цветочной обивки. – Я понимаю, что это всё я сама, но…
- Ну конечно, он выбрал вас! В ту самую ночь в моём кабинете, когда вы заставили Джорджа Уизли…
Дамблдор внезапно замолчал, погрустнел, но взял себя в руки и продолжил:
- Джордж Уизли готов был жениться на вас, не сходя с места, у вас была масса других предложений, что вскружило бы голову каждой юной леди! Но Северус просто вырвал вас из их объятий и заявил свои права на вас. Иными словами, не только вы выбрали, но и вас выбрали.
Снейп сел в то же кресло, пытаясь найти слова для ответа.
- Но мы ведь тогда уже поцеловались? Связь уже возникла? – беспокойно сказала Гермиона, упорно глядя только на руки, на свои идеальные руки с одним отсутствующим ноготком на мизинце… Интересно, она это видит?
И старик снова просиял.
- О, вам ещё предстоит удовольствие ознакомиться с результатами исследований китайских коллег, мадам Снейп! Вам будет над чем поработать! Подобные союзы душ настолько редки не в последнюю очередь потому, что люди избегают их.
- Но… Но как такое возможно? – задохнулась от удивления мисс Грейнджер, и, поражённая, откинулась назад, прямо на Снейпа, и он сжал её в объятиях. – Как можно от такого отказаться?
|
|
|
- Душа не знает логики и не обращает внимания на личные пристрастия. Подобная связь редко бывает общественно приемлемой и комфортной, она не возникнет с тем, кого бы вы и сами выбрали, моя дорогая. Большинство людей в страхе отшатываются от такого зова, отрицают первое впечатление, дают ему пройти. Большинство людей, должен вам сказать, просто пугаются, когда с ними такое случается.
И, поскольку Гермиона ничего не ответила, Дамблдор мягко укорил её:
- Вы же не будете утверждать, что случившееся между вами оказалось чем-то лёгким и приятным? Именно отсутствие всего этого и делает вашу связь такой чудесной. Любой, кто знаком с вами, пусть даже заочно, сразу это поймёт. Мадам Снейп, вы оказались связаны душами, потому что вы сделали такой выбор, и делали его снова и снова. И с каждым разом связь ваша становилась всё сильнее. А теперь, что бы ни произошло здесь, в этой комнате, куда я в ужасе отправил вас умирать, я просто поражён чудом и силой вашего союза и - дерзну произнести это! - вашей любви.
Гермиона сжала пред собой руки и дрожала, как пойманная пташка. Снейп начал бояться, что она сейчас просто взорвётся и разлетится вдребезги. Если, конечно, он не избавится немедленно от Альбуса и не прижмёт её снова к себе, чтобы снова отдать ей всего себя целиком. Снейп отчаянно поискал нужные слова и в конце концов сказал:
|
|
|
- Нам надо остаться одним.
- И я с радостью оставлю вас! Настолько, насколько вам нужно и желательно. Это ваш дом, и никаких обязанностей на вас не лежит. Ни преподавания, ничего такого. Наша старушка alma mater* ясно дала понять, что только такое положение дел её и устраивает.
Дамблдор ласково погладил каменные стены замка длинными, узловатыми пальцами.
- Но с моей стороны было бы непросительным упущением не попросить вас перед уходом об ещё одном, последнем одолжении… Вопросов много, и вопросы эти требуют ответа. Могу я произвести быстрый магический осмотр, дабы убедиться, что вы оба в полном порядке?
В мозгу Снейпа прозвучал сигнал тревоги. Он схватился за почти забытую палочку и процедил угрожающее «Нет!».
Альбус, казалось, был захвачен врасплох, но бросил сочувственный взгляд на Гермиону и согласно кивнул:
- Тогда в другой раз! Надеюсь, что скоро.
И, не произнося более ни слова, швырнул в камин пригоршню летучего пороха, ступил туда, и до них донёсся его искажённый эхом голос:
- Кабинет директора!
- Какое они имеют право? – вскричала Гермиона. – Как они смеют? Как они смеют вмешиваться, хватать, исследовать…
Снейп потянул её к себе на колени – и она замерла. Не прижалась к нему, не позволила обнять себя. Она держалась на расстоянии, и для него это было как нож в сердце.
- Всё в порядке, - задыхаясь, проговорила она. – Я понимаю, Дамблдор просто пытается как можно лучше всё объяснить, сказать то, что я, как ему кажется, хочу или даже желаю услышать. Но он ошибается. Я не глупая маленькая девочка, которой нужны фантазии. Только не сейчас, когда у меня есть… - Она взяла его руки в свои и закрыла глаза. – Ему незачем было всё это говорить!
Разум Снейпа бесцельно крутился вокруг того, что сказал Альбус, но её лицо, голос, уверенность в себе вдруг показались ему настолько хрупкими, что внутри у него всё оборвалось. Он обнял её, обхватил руками, вдохнул её запах и задержал дыхание до упора, до взрыва лёгких…
- Они все гадают, что случилось, - сказал он, наконец. – Они смотрят со стороны и потому могут только гадать.
И она прижалась к нему со вздохом облегчения.
- Да! Они ничего не знают…
- Они и не могут знать. Я думаю… Думаю, даже и мы сами не можем этого знать.
Как такое вычислить? Как определить? Провозгласить правдой что-то одно значит одновременно отвергнуть ещё две правды. Воздать должное её верности, её непостижимой, немыслимой верности – лишить её права выбора. По сути и по имеющимся данным связь между душами предполагает отсутствие выбора. И всё же Альбус говорит… Снейп тряхнул головой. Пока он мог ей предложить только одну, свою собственную правду. Ту единственную, которая у него была.
Он приподнял ей голову, чтобы её сияющие глаза не посмотрели в его глаза.
- Я понятия не имею, где тут был выбор, где животная реакция, где магическое принуждение, а где попросту жажда. Я знаю только одно. Когда ты вошла в мой кабинет и потребовала, чтобы я на тебе женился, я мгновенно осознал, что должен сделать тебя своей и дать всем это понять. А после уже пошли разные игры… Когда ты соглашалась выйти за Драко, чтобы быть шпионом в их доме, в том самом доме, где жил Тёмный лорд, понимала ли ты, что говоришь? Уверен, что нет. Но суть в том, что это был бы великолепный выход! Ты была бы несчастна, но с тобой бы не обращались жестоко, поскольку так обходится с женщинами не в обычаях Малфоев.
Снейп мучился от стыда, вспоминая всё, что пережила эта чудо-девочка в его руках. А ведь он должен был это предотвратить, должен был как-то защитить её! Усилием воли Снейп отогнал эти ужасы и вернулся к тому, что он должен был сказать, а она должна была понять.
- Драко вёл бы себя как самая злобная тварь, можешь не сомневаться. Но ты была бы в достаточной безопасности. Никакого насилия бы не было, несмотря на то, что я сказал тебе той ночью. И ты была бы в безопасности, пока… Пока Тёмный лорд не пожелал бы твоей смерти. Но не думай, что когда я лгал тебе о том, что случится с тобой в Малфой-маноре, ни одной секунды не думай, что я был уверен в себе и знал, что уж я-то смогу защитить тебя от твоей судьбы! Если бы того потребовал Тёмный лорд - ни в коем случае! Я лгал только потому, что не мог отдать им тебя, потому что ты была моя, и должна была оставаться моей, даже если я рисковал прогневать Тёмного лорда. И я сделал этот выбор куда более осознанно, чем все прочие выборы в моей проклятой жизни. Я мог бы отпустить тебя к Уизли, где тебя бы защищала целая семья тех, кто тебя любит. Я мог бы отпустить тебя к Драко, и под моим руководством ты стала бы шпионом с такими возможностями и доступами, каких не мог добиться и я сам. Я мог бы, в конце концов, сказать тебе правду, открыть тебе глаза на всё и позволить тебе сделать собственный выбор. Но в тот миг я выбрал только тебя. И был готов биться с каждым, кто встанет на моём пути.
- Но… Но ты откровенно отталкивал меня.
- Да.
- И ты едва выносил меня.
- Да.
- И я страшно осложняла тебе жизнь, и тебе было гораздо труднее делать всё…
- Да, да и ещё раз да! – огрызнулся он, уже раздражённый тем, во что превратилась его попытка излить душу и утешить её.
- И ты ненавидел себя за эту свою слабость и ненавидел меня за то, что я делала тебя слабым! – гордо объявила она, словно он признался ей в любви.
И Снейп просто не знал, что ему теперь делать с ней, с этой сводящей его с ума женой.
– Но ты выбрал меня!
Она решительно забрала инициативу в свои руки и властно прижалась губами к его губам.
И мир вокруг Снейпа заблистал серебром.
Она таяла в его объятиях, губы её были мягки и влажны, и на них всё ещё был вкус его зелья. Пусть его поцелуи и не смогли пробудить её от почти смертного сна, зато её собственный поцелуй поднял бы мёртвого из могилы!
И ей не нужны были никакие жалкие ухищрения, только чистая магия, только её собственное волшебство, сильнее элементарной магии, сильнее любой науки, волшебство, которое взывало прямо к нему и дарило ему жизнь.
Саму жизнь.
Он пытался не думать о своей правде, которая настойчиво билась сейчас у него внутри, и надеялся, что поцелуя окажется вполне достаточно.
Но вместо этого желание излить эту правду всё росло и росло…
И это была самая что ни на есть правда…
Снейп оторвался от Гермионы, тщетно борясь за воздух, за рассудок, за самоконтроль.
- Мне плевать, - сказала она.
Он что-то позорно и бессвязно залепетал.
- Тебе взбрело в голову, что ты меня недостоин. Не знаю почему. И мне на это плевать!
- Откуда ты знаешь, чёрт тебя дери?!
Она склонилась к нему всё с той же сводящей с ума улыбкой.
- Я знаю тебя!
- Да ну?
Снейп позволил этому прозвучать достаточно холодно, и Гермиона тут же застыла.
- Тогда ты должна знать: если я что-то хочу, например, тебя, меня ничто не остановит.
Она опустила ресницы, и улыбка её стала откровенно развратной.
- Пожалуйста…
- Смотри на меня! – приказал он. – Мы не будем об этом говорить, но… Я пытаюсь сказать вот что. Я совершал поступки, которые ты едва ли мне простишь.
- О профессор… - выдохнула она прямо ему в рот. – Я люблю вас, неважно, что вы там делали. Я прощаю вам всё, что угодно! А если этого недостаточно, я готова любить вас и прощать ещё больше…
- Я вижу это сияние, - сказал он прямо ей в губы.
Она в ответ сказала только «М-м-м..», и губы её сложились в улыбку. И этот тихий, колеблющийся звук просто на удивление подходил к так радовавшему её серебряному свету.
- Сказать тебе, что это? – Голос Снейпа струился, как шёлк. – Или лучше подождать и дать тебе догадаться самой?
Она замерла, а потом выпрямилась и уставилась на него.
- Вам обязательно надо всё испортить? Затеять спор, чтобы доказать что-то, что волнует только вас одного? Если вы… Боже!
- Что?!
Из головы у него вылетело всё, кроме паники, что была сейчас написана у неё на лице.
- Мне надо в туалет!
И она вырвалась из его объятий и рванулась туда, громко захлопнув за собой дверь.
А Снейп остался с пустыми руками и благоговейным трепетом в душе, которым ему и предстояло утешаться.
* * *
Дверь хлопнула, и он внезапно исчез. Его не было там, где она могла бы с ним заговорить и коснуться его, склониться над ним, снова коснуться…
Хватит глупостей!
Она заставляла себя делать то, что обязана была сделать, но, похоже, нити, тонкие нити, что связывали её в одно целое, вдруг все разом ослабли…
Гермиона опустилась на пол.
И увидела свою красную коробку.
Предметы женской гигиены на виду? В туалете? Щёки её полыхнули от стыда. Никогда нельзя оставлять их так, чтобы он мог на них наткнуться…
Сколько она вообще была без сознания? Что там были за даты на газетах?
Гермиона зажала руками рот, чтобы подавить стон.
Боже!
Он их сам нашёл для неё и использовал!
Гермиона нашарила за спиной край ванны и поднялась на ноги.
Если он сделал для неё нечто настолько интимное… Большего он не мог бы для неё сделать!
А теперь этот несчастный снова пытается оттолкнуть её, причём именно тогда, когда нити, связывающие её тело и душу совершенно ослабли…
Она выпрямилась, шагнула в дверь, готовая упасть в его объятия…
В комнате было темно, горела только одна тусклая свеча.
В кресле никого не было.
На кровати тоже.
Гермиона в панике завертела головой – и увидела его, еле различимого в темноте.
Снейп стоял, опираясь на стену, скрыв лицо за своими чёрными волосами, виднелся только блеск глаз.
Она шагнула к нему, но он выставил вперёд руку, прекрасную, изящную руку… И Гермиона остановилась.
Он скрестил руки на груди и замкнулся в себе так, как она не видела уже много, много недель. Голова его опускалась всё ниже, и, наконец, он сказал:
- Ты беременна.
- Что?
- Что слышала. Ты беременна.
- Но… Не может такого быть!
Гермиона ткнула пальцем в дверь ванной, за которой виднелась красная коробка на полу.
- Такого быть не может!
- Может. И ты беременна.
- Что… Что ты хочешь этим сказать?
- Я хочу сказать, что ты почти умерла. Я был в полном отчаянии. И тогда… Тогда осталась последняя надежда! – Снейп оборвал себя горьким смехом. – И если это не ирония, то я уж и не знаю, что это. Я использовал соитие, чтобы спасти твою жизнь и, как мне казалось, твою магию.
- Ты… Ты использовал что?!
- Соитие! – огрызнулся он. – Самая что ни на есть базовая, обычная, элементарная магия. Вот я ей и воспользовался.
Сияние, что она ощущала. Магия. Она беременна?
- Ты воспользовался. Ты воспользовался? Ты воспользовался соитием?! Ты хочешь сказать, что ты вторгся в меня, оставил во мне своё семя, сделал меня беременной, не оставив мне ни малейшего шанса сказать «Только через мой труп!»?
- Я спас вам жизнь, мисс Грейнджер! – прошипел Снейп.
- Как будто не было другого способа! Время! Время и уход лечат…
- Что ты об этом знаешь? Тебя там не было! – закричал он, бледный и потрясённый.
- О том я и говорю! – закричала она в ответ.
Её захватили все эмоции, что она так давно и долго подавляла в себе, и теперь они несли её, несли, несли…
- Мне только восемнадцать! И я беременна! И я ничего не могу на это сказать!
- Уверен, эту проблему ты как-нибудь решишь сама! – усмехнулся Снейп, лицо его уже было холодно и бесстрастно. – Ты сейчас много чего об этом скажешь.
Он отвернулся от неё, держа осанку. Но пальцы его выдавали. Они так тряслись, что Гермионе хотелось только одного – схватить их, поцеловать, вобрать в рот и…
- Я лишил тебя права выбора, - сказал Снейп, и в голосе его она услышала гнев и боль. – Но теперь я отдаю его тебе обратно.
- Каким образом? – возразила она. – Ты же не думаешь, что я…
- Ты умирала у меня на руках, Гермиона. И я ничего не мог сделать, чтобы остановить смерть. Возможно, ты бы это предпочла, и тогда я бы последовал за тобой. Возможно, твоя вера… - Он усмехнулся. – Возможно, она даёт тебе надежду на некое прекрасное после, где мы можем быть вместе. Возможно, таков был бы твой выбор. Но проконсультироваться с тобой я не мог, и поэтому сделал то, что сделал. Отдавая себе отчёт в том, что это за риск. И глупо воображая, что самым худшим выходом будет удача наполовину. Ведь потерпи я полный провал, ты по-прежнему была бы в моих объятиях, ничего бы не изменилось. А если бы у меня что-то получилось, но не всё? Что, если бы ты осталась в том же состоянии, но ещё и забеременела?
Слова эти вонзились в Гермиону ледяным лезвием.
- Что, если бы мне удалось это маленькое чудо?
Она почувствовала в своей руке что-то твёрдое и холодное.
- Я был готов к этому. Я был к этому готов! Две капли, только и всего. Две капли – и нас бы не стало. Никого бы из нас не стало.
Гермиона опустила глаза на тёмно-зелёный фиал у себя в руке и поняла, что это яд.
- Вот такой выбор я сделал. Вот такое бремя я на себя взял. А теперь, мисс Грейнджер, ваша очередь!
Фиал в её руке почти дрожал, настолько сильна была в нём отрава. Гермиона привела в порядок дыхание, потом повернулась, пошла к шкафу с зельями и поставила туда фиал.
- Вы чудовищный дурак! – воскликнула она.
- Разве я когда-то претендовал на большее?
С трудом сдерживаясь, чтобы не закричать, Гермиона попросила:
- Скажите мне одно. Где-то в глубине души, хоть самая, самая малая ваша часть радуется, что вы сделали мне ребёнка?
- Мерлин! Конечно, нет!
- Но, может быть, всё-таки какая-то самая крошечная частичка, почти молекула испытывает гордость, что внутри меня теперь есть кое-что от вас…
- Нет!
Снейп резко развернулся к ней, глаза его горели чёрным огнём.
- Я никогда, никогда не хотел детей!
- Я тоже! – Она схватила его за руки и сжала их своими. – Но один у нас уже есть! И это ваша вина… Да, ваша! Это всё вы виноваты, и я ни за что, никогда в жизни не буду менять грязный подгузник…
- Для этого есть домашние эльфы.
- Да как ты смеешь!
Какие ещё ужасы её ждут? Что ещё у него есть в запасе? Хотя, если это всё он… Гермиона глубоко, с дрожью вдохнула и выдохнула.
Дата добавления: 2019-11-16; просмотров: 158; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!