С.А. и Л.Н. Толстые в Ясной Поляне. 78 страница
Летом 1900 г. в Европе произошло очередное политическое убийство – от руки террориста погиб итальянский король Умберто (Гумберт) I. Толстой откликнулся
349
на это событие заметкой «Не убий» (июль – август 1900 г.), в которой снова говорил о Николае II: «...скромный по природе Николай II начинает своё царствование тем, что объявляет почтенным старикам на их желание обсуждать свои дела, что самоуправление есть бессмысленные мечтания, и те органы печати, те люди, которых он видит, восхваляют его за это. Он предлагает детский, глупый и лживый проект всеобщег0 мира, в то же время делает распоряжения об увеличении войск, и нет пределов восхвалению его мудрости и добродетели. Без всякой надобности, бессмысленно и безжалостно он оскорбляет и мучает целый народ — финляндцев, и опять слышит только одобрения. Устраивает, наконец, ужасную по своей несправедливости, жестокости и несообразности с проектом мира китайскую бойню, и все, со всех сторон, восхваляют его в одно и то же время и за победы, и за продолжение мирной политики своего отца» (34: 204). Статья была напечатана в 1900 г. за границей, в 1906 г. в России (из 12-го издания «Сочинений» Толстого в 1911 г. изъята в процессе подготовки к печати по постановлению Московской судебной палаты).
Студенческие беспорядки 1901 г. вызвали статью-письмо Толстого «Царю и его помощникам», напрямую адресованную государю. Письмо разослали тем, к кому оно было обращено. Тогда же оно вышло за границей. Из собрания сочинений 1911 г. было изъято.
|
|
|
Чувствуя резкое ухудшение здоровья, в начале 1902 г. Толстой через великого князя Николая Михайловича передал Николаю II ещё одно письмо (от 16 января 1902 г.). Обращаясь к императору со словами «любезный брат», Толстой советовал не цепляться за самодержавие, «отжившую форму правления», а вести народ по пути прогресса, «от зла к добру, от мрака к свету», для чего предоставить основные свободы и, самое главное, уничтожить частную собственность на землю. Это послание показывает, что Толстой всё-таки ещё продолжал надеяться быть услышанным. В одном из вариантов письма Николаю II 7 декабря 1900 г. (о жёнах духоборов) есть даже такие слова: «Как ни трудно верить, что у вас доброе сердце, по тем ужасам, которые, не переставая, совершаются вашим именем, я верю в вас. <...> Я на вас почему-то надеюсь» (72: 517). Государь не ответил на обращение Толстого, что предопределило окончательное разочарование в нём писателя. Толстой с горечью отмечал, что его мысли «были приняты как легкомысленная мечта не знающего жизни и глубокомысленной науки государственного управления фантазёра» (Бирюков. 2. С. 429). Тем не менее, когда в 1904 г. письмо было издано за границей В.Г. Чертковым, Толстой записал в дневнике: «Если бы против меня были приняты меры, какие бы ни были, чем жесточе, тем лучше, это было бы мне приятно, но мне кажется, что я поступил не деликатно по отношению Николая II и Николая Михайловича» (31 декабря 1904 г.). Желание вызвать против себя «гонения» до некоторой степени было причиной и последующих резких публичных высказываний Толстого против верховной власти.
|
|
|
Русско-японская война 1904-1905 гг. встретила резкое осуждение Толстого. В начале 1905 г. появляется его статья «Единое на потребу», полная нескрываемой ненависти не только к самому институту монархии, но и ко всем русским царям от Ивана Грозного до Николая II, для характеристики которых у Толстого нашлись лишь бранные эпитеты. «...Про Николая же II я знаю, что это самый обыкновенный, стоящий ниже среднего уровня, грубо суеверный и непросвещённый человек, который поэтому никак не мог быть причиной тех огромных по своему объёму и последствиям событий, которые совершаются теперь на Дальнем Востоке». «Попал нынче по наследству малоумный гусарский офицер, и он устраивает со своими клевретами свой манчжуро-корейский проект, стоящий сотни тысяч жизней и миллиарды рублей». «Что может сделать он, жалкое, слабое, ничего не знающее существо, верующее в иконы, мощи?» «Глупый офицер, ничего не знающий и одураченный до полуидиотства», «с своими иконами, мощами, дочерьми и жалким младенцем...», «невежественный, слабый, недобрый» (статья и её варианты // 36: 168, 169, 448, 450, 451, 463). Эта статья (тогда же напечатана в «Свободном слове») вызвала оторопь даже у нескольких крестьян, её первых слушателей: их неприятно поразила «бранливая» форма обличения монархов. Толстой же говорил: «Беспокоили меня самые резкие выражения в “Едином на потребу”. А теперь желаю, чтобы их как можно больше читали. Нельзя достаточно резко писать про Николая и ему подобных. Николай —священная особа. А надо быть дураком, или злым человеком, или сумасшедшим, чтобы совершать то, что он совершает. Конечно, не сам он причина, но он себя чувствует причиной в той мере, в какой и мы его полагаем причиной. Ведь человеку в таком положении надо повеситься, или спиться, или с ума сойти» (ЯПЗ. 1. С. 288).
|
|
|
Апофеозом неприязненного отношения к императору стал первый вариант знаме-
350
нитой статьи «Не могу молчать» (1908). Помещик и граф Российской империи называл Николая II палачом и писал: «...самый глупый и бесчеловечный из всех г-н Романов, называемый Николай Вторый <...> Сначала я думал <...> что он своим рождением, воспитанием, средой доведён до той тупости, которую он проявлял и проявляет в своих поступках, но чем дольше продолжается теперешнее положение, тем больше я убеждаюсь, что эти два человека <Николай II и Столыпин>, виновники совершающихся злодейств и развращения народа, сознательно делают то, что делают...» (37: 392, 396). В окончательном варианте статьи Толстой убрал имена и смягчил тон (первый вариант увидел свет только в 1917 г.). В записной книжке 1908 г. писатель прямо называл Николая II «несчастным невменяемым в своём ужасном положении» (56: 360). Исповедуя непротивление злу насилием и братскую любовь между людьми, Толстой стремился всё-таки преодолеть своё отрицательное отношение к царю: «Нынче написал только маленькую прибавку к статье о Столыпине <статья «Смертная казнь и христианство». — Е.П.>, прибавку о царе, с тайной целью вызвать против себя гонения. И цель не совсем хороша, а уже совсем нехорошо нелюбовное отношение к нему. Надо будет исправить» (дневник, 18 января 1909 г.); а в письме Черткову 2 июня 1908 г., говоря о «сверхбратской» любви, Толстой замечал: «Так-то вот надо бы любить Столыпина и Николая II, а я нет-нет и сбиваюсь». В сентябре 1909 г. Толстой снова решил написать царю и даже хотел встретиться с ним. «Всё думается — и хорошо — о письме государю и свидании с ним, думаю, что напишу» (дневник, 20 сентября 1909 г.). Толстой так и не написал этого письма. Сохранилась лишь одна фраза из его записной книжки: «Знаю, что если бы мы увиделись, взглянули в глаза друг другу, по-братски поговорили бы, мы улыбнулись и по-братски пожали бы друг другу руку» (57: 243). Исполниться этому было не суждено.
|
|
|
Е.В. Пчелов
НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ (1859-1919), великий князь — старший сын великого князя Михаила Николаевича и великой княгини Ольги Фёдоровны (рожд. принцессы Баденской), внук Николая I. Получил домашнее образование, в 1885 г. окончил Николаевскую Академию Генерального Штаба по 1-му разряду. На военной служ бе с 1875 г., участник Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. (награждён орденом Св. Георгия 4 степени за храбрость), генерал-майор по гвардейской пехоте (1896), начальник Кавказской гренадёрской дивизии (1897—1903), генерал-лейтенант (1901), генерал-адъютант (1903), генерал от инфантерии (1913).
Крупный учёный-энтомолог, исследователь в области изучения чешуекрылых Член Французского энтомологического общества; действительный член (1878), почётный президент (с 1881) Русского энтомологического общества. Собрал крупнейшую в России коллекцию бабочек (более 110 тысяч экземпляров, по оценке на 1900 г.), которую подарил Зоологическому музею Императорской Академии наук в С.-Петербурге. Под редакцией Николая Михайловича выходило многотомное издание «Научные исследования (“мемуары”) по чешуекрылым» (СПб., 1884-1901, на франц. и нем. яз.). Он автор фундаментального труда «Чешуекрылые Закавказья» (на франц. яз.), описал 10 новых видов бабочек.
Выдающийся историк, автор научных работ и публикаций источников по русской истории эпохи царствования Александра I: «Князья Долгорукие, сподвижники императора Александра I в первые годы его царствования. Биографические очерки» (СПб.,1901), «Граф П.А. Строганов. Историческое исследование эпохи имп. Александра I» (т. 1-3. СПб., 1903) и др. Организатор издания фундаментального справочника «Русские портреты XVIII и XIX столетий» (т.1-6. СПб., 1905-1909), где впервые был собран и обобщён большой корпус портретных изображений почти за два века истории русской живописи, сопровождаемый биографиями портретируемых. Под руководством великого князя выходили в свет очередные тома Русского биографического словаря и «Сборников Императорского Русского исторического общества», шла работа по описанию некрополей России: подготовлены и изданы «Московский некрополь» (Т. 1-3. СПб., 1907-1908), «Петербургский некрополь» (Т. 1-4. СПб., 1912-1913) и др. Почётный член Российской Императорской академии наук (1898) и Императорской академии художеств (1909); председатель Императорского Русского географического (с 1892) и Императорского Русского исторического (с 1910) обществ; доктор философии Берлинского университета (1910; отказался от звания в связи с Первой мировой войной); член французской Академии нравственных и политических наук (1913), доктор русской истории Московского университета (1915). Крупный коллекционер живописи, миниатюр, рисунков и гравюр, коллекцию намеревался завещать Русскому музею.
351
Приверженец либеральных взглядов. Николай Михайлович в начале 1917 г. за критические высказывания был выслан на два месяца из Петрограда в своё имение в Херсонскую губ. Приветствовал Февральскую революцию, поддерживал А.Ф. Керенского. По советскому декрету 2 апреля 1918 г. выслан в Вологду, в июне арестован и отправлен в Петроград. В тюремном заключении, не имея под рукой необходимых материалов, продолжал научную работу – писал книгу о М.М. Сперанском. Академия наук и М. Горький безуспешно ходатайствовали перед Лениным о его освобождении. Расстрелян в Петропавловской крепости вместе с тремя другими великими князьями в ответ на убийство в Германии К. Либкнехта и Р. Люксембург.
С Толстым Николаи Михайлович познакомился в конце октября 1901 г. в Крыму, где писатель по рекомендации врачей жил в Гаспре, в имении графини С.В. Паниной, а великий князь гостил у брата Александра в имении Ай-Тодор. Николай Михайлович и Толстой встречались три раза (26 и 31 октября, 3 ноября). После неудачных попыток увидеться с писателем во время прогулок в окрестностях Гаспры, Николай Михайлович написал ему записку с просьбой о встрече, на что получил согласие. При первой встрече великий князь не произвёл на Толстого положительного впечатления: «Что ему нужно, не знаю. <...> Он мало интересен. Слишком знакомый тип», -- писал Толстой В.Г. Черткову (88: 251). Но вскоре отношение Толстого изменилось: «...ещё приходил к Лёвочке великий князь Николай Михайлович, это уже во второй раз, и, говорят, он в восторге от бесед со Львом Николаевичем. Этот великий князь очень живой, самостоятельный и всем интересующийся человек. Он и Лёвочке понравился», – сообщала С.А. Толстая Т.А. Кузминской (цит. по: Бирюков. 2. С. 420). А вот – свидетельство М. Горького: «Сегодня там был великий князь Николай Михайлович, человек, видимо, очень умный. Держался очень скромно, малоречив <...>. Л.Н. ласково улыбался ему и говорил то по-французски, то по-английски» (там же). Великий князь обсуждал с Толстым не только исторические и религиозно-политические вопросы, но и просил его совета по личному делу – насчёт возможной женитьбы на княгине Е.М. Барятинской (брак не состоялся). Свои впечатления от общения с Толстым Николай Михайлович записал по горячим следам 4 ноября 1901 г.; он, в частности, писал: «В заключение скажу одно — Л.Н. Толстой как писатель одно, а как человек - совсем другое; и я очень рад, что мне удалось видеть близко с глазу на глаз человека, тогда можно многое простить увлекающемуся старцу-писателю» (РомановН. <Николай Михайлович>. Мои свидания с графом Л.Н. Толстым / Вступ. статья и публ. Н Калинина и M. Земляничснко // Родним. 1993, № 4, (С. 50). Между великим князем и Толстым завязалась переписка. Они обсуждали различные вопросы, в т.ч. насущные проблемы состоянии России. В январе 1902 г. через Николая Михайловичи Толстой передал лично Николаю II своё письмо с предложением земельной реформы по проекту американского публициста Г. Джорджа (отмени частной собственности па землю), оставшееся, впрочем, без последствий. По просьбе Толстого великий князь помогал устроить отъезд духоборов из России. Всегда живо откликаясь ни просьбы писателя, он способствовал получению Толстым необходимых материалов для работы над повестью «Хаджи-Мурат», посылал ему и свои исторические труды, высоко оценённые Толстым. Николай Михайлович специально занимался исследованием вопроса о личности старца Фёдора Кузьмича (у Толстого: Кузмича), что особенно интересовало Толстого. «Л.Н. хвалил книгу великого князя Николая Михайловича о Долгоруких», – записал в своём дневнике Д.П. Маковицкий 24 января 1906 г. (ЯПЗ. 2. С. 28; книга с дарственной надписью имеется в яснополянской библиотеке). Толстой читал эту книгу, работая над «Посмертными записками старца Фёдора Кузмича». В библиотеке Толстого сохранились и все тома «Русских портретов XVIII и XIX столетий», изданных Николаем Михайловичем. Их прислал сам автор. Получив первую книгу, Толстой писал ему 29 января 1906 г.: «Вообще всё это издание есть драгоценный матерьял истории, не только de la petite histoire, но настоящей истории того времени. Я испытал это, потому что занят теперь временем с 1780-х до 1820-х годов» (76: 90). Через Черткова Толстой направлял Николаю Михайловичу свои брошюры политического содержания.
14 сентября 1905 г. Толстой, как он потом сам признавался, в момент написания чего-то «резкого и недоброго» по отношению к царской династии, отправил великому князю письмо с предложением прекратить переписку: «...в наших отношениях есть что-то ненатуральное и не лучше ли нам прекратить их. Вы великий князь, богач, близкий родственник государя; я человек, отрицающий и осуждающий весь существующий порядок и власть и прямо заявляющий об этом. И что-то есть для меня в отношениях с вами неловкое от
352
этого противоречия, которое мы как будто умышленно обходим» (76: 31-32). В ответном письме Николай Михайлович с пониманием отнёсся к предложению Толстого, заметив, что он в то же время к нему «гораздо ближе», «чем к ним». «Мне очень радостно было узнать из вашего хорошего письма, что вы меня вполне поняли и удержали ко мне добрые чувства», — отвечал Толстой (76: 40). Переписка всё же продолжалась, но от случая к случаю. В феврале 1908 г. Толстой писал великому князю, что ему «теперь совестно вспоминать» о его письме 1905 г. В день юбилея Толстого в 1908 г. Николай Михайлович прислал писателю приветственную телеграмму.
Переписка Толстого и Николая Михайловича опубликована (не полностью) в кн.: ЛН. Т. 37-38. С. 299-323.
Е.В. Пчелов
НИЦШЕ Фридрих (1844-1900) — немецкий философ, представитель «философии жизни». Подверг резкой критике христианскую цивилизацию, мораль, систему ценностей. Отрицал любовь к ближнему и всепрощение, считая христианскую этику противной человеческой природе, а христианство — религией слабых людей. В основе миропорядка, считал Ницше, лежит воля к власти и могуществу, стремление утвердить свою волю за счёт других, что вполне естественно и отвечает потребностям человеческой природы. Любые политические, социальные, религиозные движения стремятся таким образом самоутвердиться, проповедуя свои ценности, подчинив себе разум и волю других существ. Ницше выдвинул идею сверхчеловека — существа, стоящего над добром и злом, способного преодолеть «недостатки» человеческой природы, выйти на качественно новый уровень и создать новые, якобы более совершенные формы жизни.
Толстой и Ницше — во многом антиподы, символизирующие два крайних мировоззренческих полюса. Толстовскому учению о ненасилии, любви к ближнему, моральным ценностям, его рационализму, разуму и совести противостоит ницшеанский культ силы, любви к дальнему, аморализм и иррационализм, воля и стремление к могуществу.
Мыслители были знакомы с произведениями друг друга. Толстой был для Ницше олицетворением христианского сострадания (см. «Антихрист», гл. 7 и др. соч.), которое не принимал немецкий философ. Высказывания Толстого о Ницше тоже были, как правило, отрицательными. В трактате «Что такое искусство?» писатель критиковал аристократическое искусство, ницшеанскую точку зрения, согласно котторой пользоваться произведениями искусства могут только избранные или «сверхчеловеки». В романе «Воскресение» Толстой писал о бродягах, «предвосхитивших новейшее учение Ницше и считающих всё возможным и ничто не запрещённым и распространяющих это учение сначала между арестантами, а потом между всем народом» (32: 413). С горечью и возмущением отмечал писатель в предисловии к роману фон Поленца «Крестьянин», что «последним словом философии в наше время признаётся безнравственная, грубая, напыщенная, бессвязная болтовня Ницше». О проявлении «эгоизма, зла и ненависти, которое в последнее время так ярко и сознательно выразилось в учении Ницше» (34: 309), упоминалось в обращении «К духовенству». В статье «О науке» Ницше назван лжефилософом.
Полны критических замечаний в адрес Ницше и дневниковые записи Толстого. 10 ноября 1897 г. он писал о неправильном понимании христианства ницшеанцами, полагающими, что христианство является отречением от своего достоинства, слабостью, покорностью. Как раз напротив, считал Толстой: «истинное христианство, прежде всего, требует высшее сознание своего достоинства, страшную силу и непоколебимость» (53: 160). 8 января 1900 г. Толстой отметил, что философия Ницше — «полное убожество мысли, понимания и чутья»; 16 января того же года сравнил с ницшеанством мировоззрение героев чеховской «Дамы с собачкой»: «это всё Ницше. Люди, не выработавшие в себе ясного миросозерцания, разделяющего добро и зло». Наконец, в дневниковой записи 29 декабря 1900 г. Ницше прямо назван сумасшедшим: «Каково же общество, если такой сумасшедший, и злой сумасшедший, признаётся учителем?»
С другой стороны, Толстой признавал некоторую последовательность ницшеанского отрицания морали, полное отсутствие лицемерия у Ницше, откровенно признающего только силу, в то время как лжехристианские мыслители склонны искусно скрывать то же самое насилие и волю к власти. Ницше «неопровержим, когда он говорит, что все правила нравственности, с точки зрения существующей нехристианской философии, суть только ложь и лицемерие и что человеку гораздо выгоднее и приятнее и разумнее составить сообщество Übermensch-eв...» (39: 20). В свой «Круг чтения» Толстой включил выдержку из статьи Ницше «Критика высших
353
ценностей», назвав её «Католицизм и христианство». Яснополянский мыслитель был весьма удивлён тем, что этот отрывок написан исключительно с «толстовских», т.е. близких его христианскому сознанию, позиций.
Ницше критикует христианскую церковь за то, что она изменила идеям Иисуса Христа, приспособившись к окружающему миру насилия, пишет, что «церковь, какова она есть – как раз то, против чего проповедал Христос и с чем он заповедал своим ученикам бороться».
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 127; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!