С.А. и Л.Н. Толстые в Ясной Поляне. 75 страница
Двоюродная сестра В.В. Толстой, старшая дочь писателя Татьяна Львовна, вспоминала: «Она прекрасно рассказывала сказки, и никогда потом никакие сказки мне так не нравились, как те, которые она рассказывала, сидя с нами по вечерам в полутьме на большом диване» (Сухотина-Толстая Т.Л. Детство Тани Толстой в Ясной Поляне. Гл. XIV // Сухотина. Воспоминания).
2 июля 1872 г. В.В. Толстая вышла замуж за Николая Михайловича Нагорнова (1845-1896), служащего Московской городской управы. Нагорнов вошёл в число корреспондентов и помощников писателя. В начале 1870-х гг. Толстой работал над «Азбукой». Молодые супруги много по-
336
могали ему. Сохранились рукописи более 10 рассказов «Азбуки», переписанных рукой его старшей племянницы. По просьбе писателя её муж наблюдал за печатанием и вёл организационные дела, связанные с изданием «Азбуки».
В семье Нагорновых родилось семь человек детей: четверо сыновей и три дочери. После смерти Толстого Нагорнова по-прежнему часто бывала в Ясной Поляне. В 1912 г. в Шамординском женском монастыре на руках дочери Варвары Валерьяновны скончалась М.Н. Толстая.
Последние годы Нагорнова жила в своём имении Богородское Чернского уезда Тульской губ. Она была похоронена в соседнем с имением селе Ержино. Местонахождение могилы в настоящее время неизвестно.
Е.В. Белоусова
НАЖИВИН Иван Фёдорович (1874-1940) — писатель, знакомый Толстого, его корреспондент и адресат. Сын разбогатевшего крестьянина-лесоторговца. В печати Наживин выступил в начале 1890-х гг., он автор сборников, рассказов и очерков «Убогая Русь», «Перед рассветом», «Дешёвые люди», «Среди могил», «У дверей жизни», «Кикимора» и др. В дешёвых сериях «Библиотеки для всех» и «Посредника» выходили его отдельные сочинения в книжечках «для народа».
|
|
|
В начале 1900-х гг. молодой писатель всё более ощущал сильное влияние религиозно-философского учения Толстого. В сочинении «Моя исповедь» Наживин признавался, что в это время он «очень задумался над Толстым. <...> А личное общение ещё более усилило огромное впечатление от его писаний, открывших <...> безбрежные горизонты» (Наживин И.Ф. Собр. соч. М., 1912. Т. 5. С. 16).
Наживин часто приезжал к Толстому, подолгу с семьёй жил близ Ясной Поляны. Писатели вели беседы на политические и религиозные темы. Толстой считал, что Наживин подражает Диккенсу, хотя рассказ «В сумасшедшем доме» ему понравился. Гость спрашивал у Толстого мнение о сложившейся ситуации в стране, о его неучастии в революции, на что Толстой отвечал, что «всякое участие в политической деятельности совершенно не нужно» (ЯПЗ. 4. С. 375).
В своих сочинениях о Толстом («Из жизни Л.H. Толстого» и «Неопалимая купина. Душа Толстого») Наживин пытался подчеркнуть актуальность многих тем в произведениях писателя, а весь путь Толстого охарактеризовал так: «Вся его жизнь про шла под этой диктатурой живого сердца и, меняя убеждения свои и без конца себе противореча, сердцу своему он никогда за всю свою жизнь не изменил... И, может быть, это-то вот жаркое, исполненное противоречий, живое сердце и чаровало в нём людей более всего...» (Наживин И.Ф. Неопалимая купина. Душа Толстого. Исторический роман. М., 2003. С. 275).
|
|
|
После революции 1917 г. — в эмиграции; написал более 40 романов и повестей, которые публиковались в разных русских эмигрантских изданиях.
С.А. Хомяков
НАЗАРЬЕВ Валерьян Никанорович (1826-1902) — сокурсник Толстого по юридическому факультету Императорского Казанского университета. Позднее занимался литературной деятельностью. Мемуары Назарьева «Жизнь и люди былого времени», напечатанные в журнале «Исторический вестник» в 1890 г., содержат сведения о студенческих годах Толстого. Так, им описан случай, как однажды в январе 1846 г. они вместе сидели в карцере за непосещение лекций профессора русской и всеобщей истории Н.А. Иванова. В переписке с П.И. Бирюковым во время работы над «Воспоминаниями» Толстой подтверждал этот факт.
|
|
|
С.А. Коновалова
НАКАШИДЗЕ Елена Петровна (1868-1943) — знакомая Толстого, его корреспондент и адресат.
В конце 1890-х гг. укрепляются личные связи грузинской интеллигенции с Толстым. Этому способствовало преследование царскими властями кавказских духоборов. В Грузии с возмущением встретили такое насилие, и люди приняли участие в сборе средств для духоборов, организованном по инициативе Толстого. Так завязалось знакомство писателя с некоторыми грузинскими деятелями, в частности с Е. Накашидзе, которая вместе с братом, И.П. Накашидзе, регулярно информировала Толстого и его единомышленников о положении духоборов в Грузии.
Учительница в Тифлисе, деятельная участница распространения внешкольного образования среди рабочих, Е. Накашидзе в марте 1897 г. познакомилась с Толстым. В 1890-е гг. была его последовательницей
337
и распространяла у себя на родине запрещённые цензурой его книги «В чём моя вера?», «Царство Божие внутри вас», «Соединение и перевод четырёх Евангелий» и др. В Грузии перед Толстым, гениальным писателем, преклонялись, но влиянию Толстого-моралиста порой противились, в особенности молодая грузинская интеллигенция.
|
|
|
Е. Накашидзе вместе с князьями Д.А. Хилковым и Г.А. Дадиани (полковник, который оставил службу и жил как простой крестьянин) была в Грузии активной сотрудницей в деле помощи духоборам. Толстой благодарил её за интересные и полезные сведения о съезде духоборов, происходившем осенью 1896 г. в Горийском уезде Тифлисской губ., а также за другую информацию о бедственном положении духоборов, которую она регулярно с 1895 г. пересылала и ему, и В.Г. Черткову, и И.М. Трегубову. «Елена Петровна пусть пишет мне. Разумеется, с радостью буду служить ей, чем могу. Буду собирать сведения о духоборах и заведу отдельную папку для сведений о гонениях», - откликался Толстой (70: 40)
В результате её усердных стараний было собрано несколько тысяч рублей в пользу гонимых. Власти, обратив внимание на деятельность Е. Накашидзе, установили за ней тайный полицейский надзор. В апреле 1897 г. она выехала из Тбилиси в Москву, чтобы избежать ареста. Единомышленники Толстого радушно приняли и устроили её в квартире А.Н. Дунаева. Здесь она часто встречалась с Толстым, беседовала с ним.
В Москве полиция продолжала преследовать Е. Накашидзе, и она вынуждена была уехать в Англию; там поселилась в толстовской колонии у Черткова. Из писем к Толстому в этот период видно, что в Англии Е. Накашидзе, кроме материальных лишений, переживала и духовный кризис. Она была недовольна своим положением, но Толстой дружески ободрял её: «Мы все слабы и плохи, но если любим друг друга, то своей слабостью можем подпирать друг друга. Этим самым я хотел бы служить вам. Я почему-то больше, чем за всех других, боялся за вас о том, как вы перенесёте изгнание и удаление от своих и той важной и полезной деятельности, которой вы отдавались последнее время» (70: 99).
В 1905 г. Е. Накашидзе вернулась из Англии в Россию. Взгляды её изменились, она отошла от толстовства. И.П. Накашидзе в одном из писем к Толстому от 16 января 1902 г. замечал: «...сестра моя Елена... горюет о том, что мы не учим нашу девочку молиться, присылает мне книжки о “божественности” Христа. Очень тяжело, когда близкий тебе человек отдаляется от тебя и ты перестаёшь его понимать» (ОР ГМТ). С 1917 г. Е. Накашидзе жила в Тбилиси.
Толстой относился к Е, Накашидзе с большим вниманием и сердечным участием. Черткову он признавался: «Я очень рад был узнать её» (88:15).
Лит.: Талиашвили Г. Лев Толстой и Грузия. — Тбилиси, 1951; Накашидзе Н. Несколько лет вблизи Льва Толстого. — Тбилиси, 1988.
Е.Г. Шестакова
НАКАШИДЗЕ Илья Петрович (1866-1923) — грузинский писатель, знакомый Толстого с 1896 г. Поводом для знакомства было гонение на кавказских духоборов. И. Накашидзе приехал в Ясную Поляну к Толстому, с тем чтобы организовать помощь преследуемым: он помогал духоборам не из сочувствия их религиозным взглядам, а потому, что видел в них крестьян-тружеников, преследуемых властями. При встрече Толстой подробно расспросил И. Накашидзе о положении духоборов. Ему особенно нравилось, что духоборы жили честным земледельческим трудом и среди них не было сословного различия. Толстой через И. Накашидзе послал духоборам письмо, в котором одобрял их действия и призывал к терпению. Знакомство с Толстым сильно повлияло на. И. Накашидзе, который стал последователем толстовского учения.
Родился И. Накашидзе в Тбилиси и воспитывался в среде грузинской интеллигенции с высокими национальными и социальными устремлениями. Он свободно владел русским, английским, французским, греческим и латинским языками. Рано разочаровавшись в жизни, которую вели люди «блестящего сословия», ещё в гимназии он приобщился к высоким идеям политической и социальной справедливости и остался им верен до последних дней жизни. В 1895 г. И. Накашидзе, окончив филологический факультет Петербургского университета, возвратился в Грузию. Он активно участвовал в общественной жизни, в журналах «Иверия», «Квали» и др. печатал публицистические и литературно-критические статьи, которые были отмечены глубоким знанием предмета и литературным вкусом и произвели на грузинскую общественность того времени большое впечатление. И. Накашидзе верил, что основной закон духовной жизни человека — это любовь к людям, ко всему существующему на земле.
338
Деятельное участие принимал он в деле духоборов: организовывал передачу для них денег, писем и др. Мо воспоминаниям жены писателя Нино Накашидзе, «многие, заинтересовавшись, приезжали в Грузию из России и из-за границы, чтобы познакомиться с духоборами, оказать им помощь и убедиться воочию, насколько жизнь их соответствует тому, что о них пишут. Связь с духоборами налаживалась через Илью Накашидзе» (Накашидзе Н. Несколько лет вблизи Льва Толстого. Тбилиси, 1988. С. 16), которого вскоре арестовали и выслали из Грузии: ему было запрещено появляться на родине в течение 5 лет. Он выехал в Москву, где его тепло принял Толстой: «Лев Толстой встретил меня с большим сочувствием, и с его помощью мне разрешили жительство в Москве. Толстой сам повидал министра дорог Хилкова и попросил его дать мне какую-нибудь работу...» — писал И. Накашидзе жене. В 1898 г. его определили на должность начальника международного поезда. В Москве он продолжал хлопотать по делам духоборов и занимался литературной работой, сотрудничая в издательстве «Посредник». Толстой не раз поручал ему издательские и другие дела, а как «человеку, пользующемуся всеобщим уважением» (73: 22) и «заслуживающему полного доверия» (71: 318), в 1899 г. поручил ему во время неурожая организовать помощь голодающим крестьянам Казанской губ.
И. Накашидзе помогал Толстому найти необходимые материалы для повести «Хаджи-Мурат». В феврале 1903 г. вернувшись в Грузию, он работал для этого в Тбилисском военно-историческом архиве вместе с военным историком Симоном Эсадзе и учителем Шульгиным. Вопросы от Толстого были непростые. Толстой писал И. Накашидзе: «Ещё просьба: вы читали начало моего рассказа. Если помните, там солдаты сидят в секрете, высланном из крепости Воздвиженской, и принимают присланного от Хаджи-Мурата лазутчика. Всё это, как мне вспоминается теперь, неверно. Для того, чтобы исправить эти неверности, мне нужны ответы на следующие вопросы. Не можете ли вы найти старого служаку, пехотного офицера, служившего в 1852 году, который бы ответил на эти вопросы: 1) Высылались ли из крепости секреты? 2) Если не высылались, то где стояли караульные часовые, ограждавшие крепость от внезапного нападения? 3) Каким образом принимали часовые приходящих лазутчиков и доставляли их к начальству? Всякий пехотный офицер, кавказец 1852 г., должен знать это, тем более служивший же в Куринском полку в крепости Воздвиженской. Само собой, что чем подробнее будут ответы, тем лучше» (74: 63). И. Накашидзе выполнил просьбу Толстою и послал в Ясную Поляну много исторического и фактического материала.
Смерть Толстою глубоко потрясла И. Накашидзе: он любил Толстою — писателя, философа, учителя. В 1910 в грузинских газетах и журналах он поместил большие статьи о жизни и творчестве русскою писателя, написал воспоминания «Как я познакомился с Толстым». В своих лекциях и выступлениях он часто вспоминал Толстого и излагал его взгляды, претворение их в жизнь считая делом огромной важности.
В 1910-1917 гг. Накашидзе работал почти во всех областях грузинской культуры и вёл просветительскую работу: являлся членом правления Общества по распространению грамотности, организовал в Тбилиси народный университет, где читал лекции. Тематика его лекций и бесед была многообразна: грузинская, русская и иностранная литература, история и этнография, философия и социальные учения. Его научно-популярные лекции всегда пользовались огромным успехом у слушателей. И. Накашидзе оставил заметный след в жизни Грузии.
Е.Г. Шестакова
НАХИМОВ Павел Степанович (1802—1855) — вице-адмирал, выдающийся флотоводец; в 1854—1855 гг. руководил обороной Севастополя. Толстой в одной из первых дневниковых записей о Нахимове отметил его среди «порядочных людей» «из начальников». Герой Севастополя, Нахимов ещё при жизни стал личностью легендарной, пользовался большим авторитетом среди солдат и офицеров; его присутствие поднимало дух войска. 28 июня 1855 г. был смертельно ранен на Малаховом кургане (Корниловском бастионе).
Н.И. Бурнашёва
НЕКРАСОВ Николай Алексеевич (1821-1877) — писатель, издатель. С именем Некрасова связаны многие важнейшие события русской литературы и общественной мысли с конца 1830-х гг. до наших дней. «Современник» Некрасова открыл талант Толстого. В журнале были опубликованы все произведения начинающего писателя,
339
созданные на Кавказе и в Севастополе. Некрасов первый оценил талант Толстого.
По первой же повести «Детство» редактор «Современника» верно определил основные достоинства творчества «Л.Н.»: «направление автора, простота и действительность содержания» (письмо Толстому, август 1852 г.) - именно те свойства, которые он искал в литературе.
Суждения Некрасова о сочинениях Толстого многозначны, они рассматривают произведение на разных эстетических уровнях. «Достоинства повести, - писал он о «Севастополе в августе 1855 года» в «Заметках о журналах» (1856), - первоклассные: меткая, своеобразная наблюдательность, глубокое проникновение в сущность вещей и характеров, строгая ни перед чем не отступающая правда, избыток мимолётных заметок, сверкающих умом и удивляющих зоркостью глаза, богатство поэзии, всегда свободной, вспыхивающей внезапно и всегда умеренно...»
Некрасова и Толстого сближали реалистическое изображение деревенской России, вера в народ, его духовные силы. Оба писателя пережили драму Крымской войны, осаду и падение Севастополя. Некрасов передал её в стихотворении «Внимая ужасам войны...» (1855), Толстой в севастопольских рассказах показал войну «в крови, в страданиях, в смерти». Конечно, при этом у каждого писателя свои подходы.
В тех же «Заметках о журналах» Некрасов отмечал, что читатель, знакомясь с «Севастополем в августе 1855 года», вправе ожидать описание «колоссальной картины разрушения осаждённого города». Правда, тут же оговаривался, что создание такой картины «не входило в план автора». «Как истинный художник, автор понял, что едва ли возможна такая картина: воображение читателя, настроенное целым годом страшной действительности, едва ли подчинилось бы самому широкому, мастерски набросанному изображению». Видимо, Некрасова не удовлетворил эпилог рассказа, где описываются неожиданно смолкнувшие, разрушаемые русскими севастопольские бастионы, отход севастопольского войска. Поэт создал свою картину разрушения – описание Севастополя в третьей главе стихотворения «Тишина», написанной в декабре 1856 г. в Риме:
Война молчит - и жертв не просит.
Молчит и он... как труп безглавый,
Ещё в крови, ещё дымясь...
И далее:
Свершилось! Рухнула твердыня,
Войска ушли… кругом пустыня, -
Могилы... Люди в той стране
Ещё не верят тишине...
Картина мёртвого Севастополя подчинена общей поэтической мысли стихотворения и пронизана надеждой на очищающую тишину и ожиданием общественного, нравственного обновления России. Однако эта картина не столько оптимистична, сколько трагична.
Толстой читал «Тишину», все её части, в «Современнике» (1857. № 9). Он писал Некрасову 11 октября: «Первое превос -ходно. Это самородок и чудесный самородок, остальные все, по-моему, слабы и сделаны, по крайней мере, такое произвели на меня впечатление, в сравнении с первым». Почему Толстому одно (первая часть) понравилось в «Тишине» и не понравилось в ней другое, можно объяснить. Первое стихотворение цикла – лирическое покаяние, лирическая присяга на верность отчизне. Следующие части цикла могли вызвать отрицательную реакцию отчасти чуждым Толстому риторическим стилем, отчасти вынужденным славословием в адрес Александра П. Некрасов тоже видел изъяны первой редакции «Тишины». «Я написал длинные стихи...» – сообщал он Толстому. Вводя «Тишину» в сборник стихотворений 1861 г., Некрасов исключил из её текста целую главу, напоминающую «Стансы» Пушкина (1826), ряд риторических стихов, хвалу Александру II. В остальных главах, не понравившихся Толстому, многое осталось в первоначальном виде: картины разрушенного Севастополя, лирический эпилог. Невзирая на упрёки Толстого, автор отстаивал своё повествование о родине, о деревенской России, о мужике. «Тишина» – ключевое произведение в ряду других сочинений Некрасова 1856-1858 гг. Севастопольские рассказы Толстого стали жизненной и нравственной школой для поэта. «Севастополь в августе 1855 года», особенно своей заключительной частью («Всё было мёртво, дико, ужасно, – но не тихо...»), может быть, подсказал Некрасову мотив и сюжет его произведения о Севастополе и неповерженной России, её народе.
340
Национальные мотивы поэзии Некрасова соотносились с его эстетическими требованиями к творчеству писателей, сотрудничавших в «Современнике». Заслуги писателей «натуральной школы» Некрасов видел «в стремлении к изучению своего, национального – во всех его проявлениях и сословиях». Первые военные рассказы Толстого Некрасов рассматривал в русле этой традиции. Он ценил знание Толстым военного быта, истинность характеров, «замечания, исполненные тонкого и проницательного ума», – всё то, что раскрывает национальное в солдатских типах, в авторском повествовании (см., например, размышления Толстого о «духе русского солдата» в сравнении с «храбростью южных народов»).
Некрасова не удовлетворил рассказ «Альберт», из-за характера главного героя, как показалось поэту, безжизненного, нетипичного для Толстого. Автор оспаривал доводы Некрасова, исключительность своей вещи видя в новой точке зрения на изображение традиционного конфликта художника с обществом. Характер героя, «огонь» его поэзии просвечивает изнутри, в психологических реакциях главных персонажей произведения, в соотнесении их размышлений и поступков. Творческая задача Толстого состояла не в том, чтобы, как писал Некрасов, «пьяницу, лентяя и негодяя» тянуть «в идеал человека», а в утверждении силы искусства, его высокого нравственного назначения.
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 183; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!