Форест Гамп и другие российские ребята Н.Г.
В Санкт-Петербурге завершился 9-й фестиваль студенческих фильмов "Питеркит"
2009-11-02 / Екатерина Юрьевна Барабаш - обозреватель отдела культуры "НГ".
70 работ, отобранных в конкурс, плюс специальные программы ВГИКа и Высших сценарных и режиссерских курсов, а также программы киношкол из Испании, Великобритании, Польши – все это четыре дня подряд радовало и огорчало, обнадеживало и разочаровывало, смешило и злило. Таков уж удел молодых – провоцировать взрослых на самые разные, порой противоположные чувства.
Смотреть ученическое кино ничуть не менее увлекательно, чем погружаться в глубины творчества мастеров. Все мастера когда-то были студентами, и их наивные студенческие работы наверняка вызывали не только восторги преподавателей. Почему из кого-то получается потом Тарковский или Антониони? Только ли талант тому «виной»? И почему из талантливого парня или девочки, обреченных, кажется, стать гением экрана, выходит средний крепкий профессионал и не более того? Вот бы посмотреть, с чего они начинали, – Антониони, Тарковский, Феллини, Фассбиндер… Примерно для этого и существуют студенческие фестивали. А еще для того, чтобы взрослые имели возможность собрать вместе побольше работ молодых и попробовать разглядеть – что этим молодым в конце концов надо? Чего хотят? Чем живут? Поэтому на «Питерките» нет смысла водить пальчиком по программке и выбирать, на что пойти. Надо ходить на все – иначе не нащупаешь стержня, на который нанизываются интересы молодых.
|
|
|
Еще несколько лет назад смотреть в куче кино молодых было грустновато – талантливые мальчики и девочки изо всех сил старались продемонстрировать способность к новаторству и эксперименту, умение придумать, нафантазировать, поиграть с цветом и с камерой, а заодно и со всем вековым опытом кинематографа. Словом, формальная сторона творчества увлекала и уводила. И, разумеется, сверху все это придавливалось усталой интонацией пожившего и разочарованного художника.
Кажется, эта интонация стала уходить. Молодые уже меньше задаются вопросом «Легко ли быть молодым?» и все реже становятся в позу Чайльд Гарольда. Стали попроще и поискреннее, начали вглядываться в жизнь вокруг, а не только в глубины собственного «я». Вот, к примеру, прелестная и умная работа, получившая приз «Лучший неигровой фильм», – «Дама с собачкой» первокурсника Айнура Аскарова. Рассказ о двух женщинах, жизнь которых связана с собаками. Одна женщина – типичная новая русская с крохотной домашней псинкой на руках. Псинке устраиваются праздники, шьются платьица и покупаются целые собачьи дома. Другая героиня – почти спившаяся бомжиха с сонмом дворовых собак. Для нее эти бродячие твари – единственные друзья, радость, обуза и средство к существованию. Еще не очень умелое, но остроумно задуманное сравнение двух дам с собачками – чрезвычайно мило. Второкурсник Сергей Кумыш, получивший приз за режиссуру (11-минутный фильм «Жизнь после»), попытался лаконично объяснить свое понимание благородства – паренек-солдат бросается защищать девчонку-проститутку от сутенера да и погибает от сутенерского пистолета.
|
|
|
Потом, повзрослев, они научатся ставить больше вопросов. Надо ли было гибнуть за проститутку, например? Но это будет потом. А пока они с юной горячностью отстаивают право на безумства. Порой они совсем не по-молодому снисходительны и терпимы – фильм Гульнары Гареевой «Ножницы» о придурковатом парне-работяге, российском варианте Форреста Гампа радует здоровой философией простоты, обычно не очень свойственной молодому кино.
Очень симпатична анимация – у ребят, оказывается, бездна юмора и куча «рисованных» идей. Основа – самые простые житейские ситуации вроде одиночества в новогоднюю ночь («Здравствуй, сестра!» Полины Никифоровой – главного призера фестиваля в области анимации) или тайное поедание в ночи заветного торта («Запретный торт» Романа Казакова). Нарисованные молодыми руками герои веселы и пока не обременены тяжкими проблемами.
|
|
|
Это, кстати, иногда и раздражает взрослых. На обсуждении работ в последний день фестиваля вдруг разгорелась очень эмоциональная дискуссия, которую спровоцировал режиссер Сергей Овчаров, руководитель одной из режиссерской мастерских СПБГУКиТ. Страшно далеки они от народа – примерно так можно сформулировать главную претензию Овчарова. Мол, смотрят в какую угодно сторону, только не в сторону нормальной жизни. С претензией мастера согласиться трудно – все-таки именно самые что ни на есть «простые вещи» стали на этом фестивале предметом интереса. Хорошо это или плохо – вопрос не в том. Это есть – и с этим надо считаться. В конце концов откуда нам еще ждать Тарковского и Антониони?
Санкт-Петербург–Москва
Не выплеснули ребенка Н.Г.
В Театре Табакова Константин Богомолов поставил спектакль "Волки и овцы" по пьесе Островского
2009-11-02 / Марина Савченкова
Константин Богомолов, штатный режиссер Театра п/р Олега Табакова, выпустил в подвале на Чаплыгина очередную, пятую премьеру. На этот раз выбор пал на пьесу Островского – «Волки и овцы», сюжет которой режиссер не стал переносить в наши дни, но и не оставил «на месте».
|
|
|
В одной из последних сцен, когда петербургский чиновник Беркутов (Сергей Угрюмов) с вещественными доказательствами в руках уличает Мурзавецкую (Роза Хайруллина) в афере с векселями и вынуждает ее вопреки интересам сосватать его богатой вдове Купавиной (Дарья Мороз), режиссеру Константину Богомолову мгновенное превращение Мурзавецкой из волка в овцу, очевидно, показалось недостаточно мотивированным. В спектакле перед самым приходом Беркутова 65-летняя помещица предается любовным утехам со своим молоденьким дворецким Павлином (Ильяс Тамаев). Беркутова она встречает, еще не совсем придя в себя, – актриса выбегает, не одевшись, в одной сорочке, беспомощно потирает лоб, силясь понять, что происходит, и отвечает невпопад. В этом эпизоде Роза Хайруллина, одна из лучших российских актрис, выдает больше всего эмоций – на протяжении же всего спектакля она играет, кажется, одними только глазами да голосом, даже интонируя в одном звуковом диапазоне.
Константин Богомолов свободно обращался с классическими текстами и раньше – в прошлогодней премьере по «Отцам и детям» Тургенева он посмеялся надо всеми персонажами, сделав из них карикатуры, но при этом точно следовал всем сюжетным перипетиям. В результате поступки, прописанные Тургеневым, с придуманными Богомоловым образами героев часто расходились. В «Волках и овцах» персонажи, за исключением племянника Мурзавецкой Аполлона (Дмитрий Куличков), вполне каноничны, но вот мотивированные вставки на любовной сцене Мурзавецкой и Павлина заканчиваются.
Наверное, развивая характеристику, которую Мурзавецкой дал покойный муж Купавиной, называвший ее ханжой (а крестится она беспрестанно), Богомолов делает ее любовником и управляющего Чугунова (Александр Фисенко). Чугунов к тому же состоит в связи и с Купавиной. Короткая сцена, в которой Беркутов так же быстро, как и с Мурзавецкой, расправляется с Чугуновым, вынудив того уменьшить сумму подложного векселя в разы, обрастает ворохом ненужных подробностей. У Чугунова появляются беременная жена с младенцем на руках и ребенок постарше. Из свертка с младенцем Беркутов вытаскивает «потерянный» Чугуновым вексель, а старшему приносит паровозик в подарок, жена бросается догонять помощника Беркутова, чтобы отдать ему ручку, и едва не забывает забрать младенца…
Среди персонажей, оставленных в спектакле (а ненужные, как говорится, вычеркнуты), пострадал один Мурзавецкий, зато как! У него обнаруживается гипертрофированная любовь к собаке. Собаку играет Яна Сексте. Не понять наверняка, то ли это собака (лает, кусается), то ли женщина (в платье, к тому же Мурзавецкий никак с ней не намилуется). Меропе – над сценой поднимается табличка «Сон Меропы» – снится, как Мурзавецкий женится на собаке, а под конец он сам наяву превращается в пса. Так и хочется сказать, что это превращение из другой истории – по Кафке.
Вместе со своим постоянным соавтором Ларисой Ломакиной Константин Богомолов придумал, что спектакль должен быть черно-белый, с редкими красными пятнами. Красной полосой разделены две половины сцены – черная и белая. На волках – Мурзавецкой, Чугунове, Беркутове – все черное, овечки – Купавина, Лыняев – в белом. Но такое старательное следование делению на черное и белое, лобовое столкновение хитрости и простодушия наскучивает, как только становится ясен принцип.
В «Волках и овцах» режиссер переполняет действие немецкой кабертной музыкой, намекая, как поняли более проницательные зрители, на антитиранический характер режиссерского послания. Может, так Богомолов и хотел. Так бороться с нынешним слиянием Церкви и государства, органов с бизнесом, и т.д., и т.п. – наверное, можно. Но – имея в виду, что в основе все-таки Островский, – не очень интересно.
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 150; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!