Полтавскую викторию разложили на составляющие Н.Г.
Экспозиция "Генеральная баталия" в Кремле к 300-летию Полтавской битвы
2009-11-12 / Дарья Курдюкова
Повод, по которому музеи Московского Кремля объединили усилия с Эрмитажем, Национальным музеем Стокгольма, Государственными художественными собраниями Дрездена и еще более чем с десятью собраниями, в том числе из Вены и Копенгагена, – ясен из названия выставки. В 2009-м круглую дату Полтавской «виктории» уже отмечали в Федеральных архивах, в Пушкинском музее, а также в Эрмитаже. Собственно, свои экспозиции петербургский и московский музеи готовили вместе, так что во многом они пересекаются.
Если жанры каталожных комментариев и энциклопедических статей вам по душе, пришел и на вашу улицу праздник. Юбилей исторического события отформатировали в выставку, разложив на элементы. О Полтавском сражении 27 июня 1709 года тут рассказывает некоторое количество пространных экспликаций, «говорит» фильм, энное число архивных документов, но в целом новая выставка – коллекция экспонатов с комментариями.
Успех любого посвященного историческому событию показа зависит от того, удастся ли найти верные пропорции информативности и зрелищности. Признаться – при том что баланс старались соблюсти, – все-таки стоит запастись терпением, чтобы воспринять все три сотни объектов.
В Одностолпной палате Патриаршего дворца экскурс о Столетней войне в целом (1700–1721) и Полтавской баталии в частности предваряет смотр мемориальных объектов – от образцов обмундирования и оружия до портретов военачальников, «птенцов гнезда Петрова», среди которых «счастья баловень безродный, полудержавный господин» Александр Меншиков занимает особое место.
|
|
|
Дизайнерски все сделано довольно деликатно: цветные витрины, красно-зеленые для России и желто-синие для Швеции, разводят в разные концы зала петровский мундир Преображенского полка и треуголку с пулевым повреждением (впрочем, едва заметным) и мундир шведского короля Карла XII, в котором он был убит в 1718 году. О Мазепе, вокруг которого сейчас вновь разгораются споры между Россией и Украиной, напоминают булавы и шестоперы. Однако для кого-то самой интригующей вещью (где сапфир? – перешептываются входящие в зал) оказался подарок Петра I своему союзнику по Северной войне саксонскому курфюрсту и польскому королю Августу II. Драгоценная, хотя и без огранки, «синяя стекляшка» на красном сукне – сапфир весом в 500 с лишним карат. А с другой стороны, будто в противовес этой каменной вечности, – ветхая вещность истлевшего полупрозрачного полкового знамени.
Другая площадка, выставочный зал Успенской звонницы, отдана вещам в некотором роде более виртуальным – празднованию победы. Тут сложены трофеи, которые Петр сразу же приказал привезти в Оружейную палату. Кроме того, триумф пытаются воссоздать гравюрные изображения несохранившихся триумфальных арок, встречавших в свое время победный въезд царя (скоро он станет императором) в Москву. Как известно, после окончания войны и подписания Ништадтского мира Сенат преподнес Петру титул «Императора Всероссийского», начался период империи. Так вот показанные здесь предметы позволяют сполна ощутить дидактику придворного искусства пост-полтавского времени. Когда пришедших из императорского Рима триумфальных арок Петру показалось недостаточно, он задумал соорудить в Петербурге триумфальную колонну. В XVIII веке сделать ее так и не успели, но сейчас из Эрмитажа привезли четырехметровый вариант-реконструкцию. Как когда-то на колоннах императоров Траяна и Марка Аврелия, тут следовало подробно изложить военные успехи Петра. Что касается самого Петра, то иконография его изображений тех лет включает даже образ святого Георгия, только вместо дракона-змия конские копыта попирают льва, символизирующего Швецию. К слову, знаменитый петергофский фонтан, где Самсон раздирает пасть льва, тоже намекает на Полтавскую «викторию» Петра.
|
|
|
|
|
|
Разыгравшаяся в кремлевских музеях выставочная «Генеральная баталия» самоустраняется от исторических оценок. Но можно вообразить, что вы слушаете хорошего экскурсовода, виртуозно разбавляющего общеизвестные факты незнакомыми подробностями. Нужно только набраться терпения – дослушать, досмотреть, дочитать.
Не самый дорогой "Софит" Н.Г.
В Петербурге в пятнадцатый раз вручали ежегодную театральную премию "Золотой софит"
2009-11-12 / Ирина Губская
Главное достоинство этой премии, что каждый год несколько корректируются номинационные разделы, в зависимости от наличия или отсутствия, по мнению жюри, событийности в каком-либо разделе. В этом году, к примеру, балет ограничился лишь лучшими ролями – ни спектаклей, ни хореографов. В остальном «Софит» отличает постоянство. В организации церемонии привычные имена постановочной команды: частый гость режиссер Юрий Александров, сценарист Вадим Жук, актер Сергей Лосев… Из этого набора понятно, что церемония сделана в виде капустника, а поскольку на дворе юбилей Чехова, то сценарий обыгрывает пьесы юбиляра («Софит» питает особую слабость к датам). Ну а поскольку все происходило в Михайловском театре, то не обошлись без темы Лопахина и «Вишневого сада». Правда, Михайловский театр – место, последнее время претендующее на светский лоск. Но лоск и вкус – не всегда одно и то же.
|
|
|
К собственному юбилею премия подошла со всем привычным и неизбывным шлейфом не распутанных местечковых и закулисных клубков. В драме как-то больше выбор, и когда «Софит» отмечает сильно знаменитых, обходя менее громкие имена, то это можно объяснить. А вот в музыкальном, и особенно балетном разделе тесно. Здесь премия не вызывает безусловного доверия. Но «Софит» – он не от мира сего. (Вот и на официальном сайте премии в списках тех, кто «отсматривал и выдвигал» - «мертвые души», достойные, но уже ушедшие люди.)
Итак, премию «Софиту» за самые нелепые награждения можно присудить именно в балетном разделе. Обойдем вопрос о том, почему жюри не глянулся мариинский «Конек-горбунок» Щедрина – Ратманского в постановочных ракурсах (допустим, что в ожидании на следующий год «Анны Карениной»). Лучшая роль – Медора в «Корсаре», прима Михайловского театра Ирина Перрен, обошедшая Алину Сомову в «Коньке-горбунке». Почему? Очень похоже, что сказалась закулисная чехарда, при которой Перрен представляли чуть ли не задвинутой новым руководством. Правда, к моменту награждений было понятно, что все едва ли не наоборот, – но сработал момент инерции. К тому же Сомова уже получила свою премию в виде сережек, подаренных Плисецкой (это дороже «Софита» во всех смыслах). А вот танцовщик труппы имени Якобсона получил «Софит», похоже, в память об ушедшем хореографе Георгии Алексидзе, в память которого, в свою очередь, поставлен спектакль. Алексидзе, безусловно, хореограф замечательный (в отличие от авторов «памятника»). Но сравнивать вполне заурядного исполнителя этой поделки с редкой выразительности актерской работой Юрия Смекалова (Спальник в «Коньке-горбунке») или легконогим Леонидом Сарафановым (Иван там же) просто нелепо. Не удивительно, что лауреаты музыкального раздела практически не появляются на церемониях награждений.
С оперой все ясно – тут уже придумали выкручиваться, отмечая деятельность Валерия Гергиева отдельной строкой (спецприз экспертного совета). Исправив ошибку прошлых лет (опять же юбилей), особо отметили и тройчатку новых опер на гоголевские сюжеты (спецприз режиссерам, лучшая сценография - Олег Головко; на композиторов, видимо, призов не хватило). Лучшая женская роль - Анна Нетребко в «Лючии ди Ламмермур», далеко не лучший, но первый после декрета выход в Мариинке. Лучшая мужская - вполне рядовая работа Алексея Маркова в «Иоланте».
Драме ограничили конкуренцию на стадии номинирования, дабы не создавать чрезмерной интриги – «Софит» все же не детектив. Победители, впрочем, очень качественные. Лучший спектакль на большой сцене – «Даниэль Штайн, переводчик» (Театр на Васильевском, режиссер Анджей Бубень), здесь же лучший актерский ансамбль. Лучший спектакль малой формы – «Квартирник. ХХвост — всему голова» режиссера Романа Смирнова в Театре на Литейном. Художника Александра Орлова отметили за «Месяц в деревне» в БДТ. Лучшая мужская роль - Сергей Мигицко (Городничий в «Ревизоре» Театра имени Ленсовета). Лучшая женская - Светлана Письмиченко («Добрый человек из Сычуани» там же). Лучшая роль второго плана - Наталья Индейкина из Театра-фестиваля «Балтийский дом» (кассирша в спектакле «Лерка»).
В куклах неизменно софитит Руслан Кудашов - лучший спектакль «Холстомер», в нем же лучшая роль - Петр Васильев (Большой театр кукол). Спецприз «За эксперимент и обогащение художественного языка театра кукол» - спектакль «Ленинградка» (Театр-студия «КУБ»).
Главное же оправдание «золота» «Софита» - лауреаты спецпризов. «За творческое долголетие и уникальный вклад в театральную культуру Санкт-Петербурга» на этот раз отмечены Галина Короткевич и Николай Мартон. Премией имени Георгия Александровича Товстоногова «За выдающийся вклад в развитие театрального искусства» отмечен художественный руководитель Тбилисского театра имени Шота Руставели Роберт Стуруа (на фоне политических нестыковок Грузии и России решили продемонстрировать притяжение культур, где есть великий российский грузин Товстоногов и ценимый в России грузин Стуруа). Премия, кстати, хоть и вручается в рамках «Софита», но федеральная.
На скамейках в Версале
Смешливые и грустные зарисовки-человекообороты Брюно Подалидеса
2009-11-11 / Виталий Нуриев
Ну и удивился же Брюно Подалидес, услышав про русский перевод названия своего фильма. «Как “Однажды в Версале”? Нет, не может быть!? У нас так начинаются только волшебные истории с чудом». «Нет-нет, Брюно, послушайте, у нас вроде как тоже есть тут что-то от сказки, но вполне может сойти и под начало повести. Вообще с вашим названием все гораздо сложнее. Вот как оно звучит по-французски? “Общественные скамейки: Версаль, берег правый”. Проблемы начинаются уже со скамейками. У нас в России есть понятие общественные туалеты, но к скамейкам это прилагательное прилепить куда как труднее. Да, понятно, что из скамеек-то оно все и выросло, что из песни Жоржа Брассенса вы их и позаимствовали, и песня, несмотря на свой уже приличный возраст, все еще свежа и молода. Как там поется? “Влюбленные на скамейках в парках, в скверах робко глядят, глядят несмело и разговоры ведут преобычные, разговоры ведут о любви”. Если так, то в русском названии нет пока ошибки и тем более предательства».
Но режиссер упорствует, говорит, что дело совсем не в этом. Конечно, влюбленные по паркам и скверам в фильме у него тоже есть, но хотелось еще привлечь французов к социальной ответственности. И довод тут он приводит неожиданный: «Понимаете, сейчас во Франции часто говорят о воинствующем индивидуализме, как человеку плохо одному, как он замыкается в себе и на себе, отгораживаясь ото всех. Да, так и есть, что совсем не мешает французским чиновникам избавляться от этих самых скамеек, сокращая их число по всей стране в разы. Мотивируют они понятно чем: скамейки – пристанище бомжей. Только скамья в парке, в сквере, на улице – это же еще одно место для знакомства, она – такая же часть нашей повседневной культуры как, допустим, крем «Нивея», как без него представить быт и гигиену?» Но возвращаясь к названию, трудно не признать: социальную проблемность там может усмотреть разве что зритель, не шапочно знакомый с предыдущими работами Подалидеса, где тоже фигурировал Версаль: «Версаль: берег левый» и «Версаль: путешествие по стройкам», однако, увы, в России их мало кто видел.
С другой стороны, Брюно Подалидес озадачился не зря. Он если и хотел показать социальные проблемы французов, то не прямо в лоб, а хорошо завуалировав, да не ожидал, видимо, что «вуаль» еще больше станет, когда фильм вывезут заграницу. Как раз эта его манера снимать «до нерва, но исподтишка» нам известна уже по альманаху «Париж, я люблю тебя», где ему доверили первую короткометражку – про Монмартр и потерявшую сознание на улице женщину. Женщина эта появляется и в «Однажды в Версале» – как фигура стержневая, спаивающая множество поперечных линий-зарисовок. Через короткие, в отдельности своей очень смешливые, а моментами совсем грустные, зарисовки-человекообороты Брюно Подалидес проводит истории обычных людей, далеких от заграничных стереотипов и лишенных жизни идеалистичных образов. Это вовсе уже не подарочный киноальманах, это так, способ показать зрителю, и не только зрителю родному, как складываются человеческие разности в причудливые рисунки на стекле большого калейдоскопа под названием «французское общество».
На первый взгляд фильм Подалидеса похож на хороший капустник: здесь обыкновенные люди – сплошь знаменитые французские актеры: Флоранс Мюллер, Пьер Ардити, Тьерри Лермит, Матье Амальрик, Катрин Денев, Кьяра Мастрояни, Эммануэль Девос, Жозиан Баласко и Дени Подалидес (гораздо более известный у себя на родине, чем брат-режиссер). Но капустники, даже самые-самые, часто получаются «деланными», там переигрывают, потому что среди актеров высшего эшелона, которых собирается много и сразу, начинаются игры в перетягивание каната, в перетягивание одеяла на себя. Надо отдать должное выдержке Брюно Подалидеса, который на поводу не идет. Не сбиваясь с заданного ритма, он незаметно для зрителя делается провожатым по своему родному Версалю – без замков Людовика XIV, но зато с живыми людьми.
Конкурс на перспективу Н.Г
В Санкт-Петербурге соревновались молодые представители балетных школ
2009-11-09 / Ирина Губская
Михайловский театр подвел итоги балетного конкурса в рамках благотворительного проекта по поддержке хореографических школ России.
Организовали все стремительно – буквально за пару месяцев. Но сама идея возникла не на пустом месте. Для тех, кто считает, что новое руководство закрывает все прежние проекты: развита идея Фонда Фаруха Рузиматова, который назначал именные стипендии одаренным студентам Вагановской академии. Рузиматов – один из жюри нынешнего конкурса, председатель которого Никита Долгушин, а в составе руководители школ, балетных трупп, критики.
На этот раз представили три школы: Москва, Петербург, Новосибирск. Заявленный возрастной диапазон от 12 до 19 лет в итоге ограничили старшими классами. Лауреаты получили премии, школы – гранты. (По финансовой поддержке это серьезная перспектива конкуренции конкурсу «Ваганова–Prix».)
Финальные выступления выглядели не вполне отрепетированными, но для студентов достойно. К тому же сцену Михайловского театра отличает больший, чем у других, покат – неопытным исполнителям это серьезное техническое испытание. Гран-при достался Ольге Смирновой, которой еще два года до выпуска из Вагановской академии. Но уже на фоне прошлых выпускных она выглядела определившейся балериной, с изысканной пластикой, красивыми линиями и одухотворенным танцем. Сейчас, правда, в седьмом вальсе из «Шопенианы» она выглядела едва уловимо резче, но здесь могла сказаться слабая техника партнера. Вагановка Ксения Шапран получила золото за школьную старательность в номере «Павлова и Чекетти», а москвичка Анастасия Соболева – за сложную вариацию из «Пахиты» (точеные линии и разноплановость танцовщица продемонстрировала и на заключительном концерте в номере гимнастического плана). Серебряные призеры несколько отставали в уверенности танца (Дарья Бочкова и Клим Ефимов, Москва), а бронза досталась, похоже, «по остаточному принципу» новосибирской Анне Пигалкиной, нетипично задорной Флорине. Еще был представлен в качестве хореографа Дмитрий Пимонов из Вагановской академии – «Лани» выглядели изящной данью «безрыбью» в этой области.
«Бонусная» часть конкурса представляла разнообразие танцевальных школ. В финале это было сопоставление «Петербург – Москва». «Привал кавалерии» для репертуара Михайловского театра – просто находка и по формату, и по игровой традиции. «Вкусовой букет» составляют изящество классической субретки, яркость демихарактерной партии, незатейливо виртуозные танцы кавалера, разноплановые комические партии, юмор танцевальных характеристик, нанизанных одна к другой. Жаль, что главные исполнители тактично бесцветны, оттого жутким – в буквальном смысле – успехом пользуется кривлянье престарелого жуира-полковника.
В московский «Класс-концерт» добавили вагановских детишек. Получились показательные выступления от первых неуверенных па до танцевального урагана. Выпускник Вагановского Артем Шпилевский принимал красивые позы, но двигался катастрофически. Мария Александрова несколько умерила пыл и демонстрировала именно рабочую составляющую. Финальную шокотерапию провели безоглядная Наталья Осипова и безудержный Иван Васильев. Здесь происходит перекодировка, когда становятся неважны претензии к фактуре, методической точности танца и прочей выделке, а в свои права вступает магия актера, театра и… немного спорта.
К заключительному награждению лауреатов подготовили шоу-эксклюзив. Серьезный представительский набор: Парижская опера, Королевский балет Великобритании и Английский национальный, Большой и Театр Станиславского и Немировича-Данченко, Мариинский. Правда, американского раздела практически не было, но здесь, видимо, вопрос сроков подготовки. Программа была так плотно укомплектована, что в ней не оказалось, к примеру, примы и звезды недавнего «Лебединого» Екатерины Борченко (она открывала начавшиеся в это время гастроли) или единственного (по списку труппы) премьера театра Артема Пыхачева. Больше всего, и в программных позициях, была представлена прима Михайловского Ирина Перрен. Она танцевала эскиз к будущей премьере – дуэт в постановке Алистера Мариотта, хит «Весенние воды» с Маратом Шемиуновым и па-де-де из «Дон Кихота» с мариинским Михаилом Лобухиным. «Сводные дуэты» интересно раскрывают солистов. Вот Михаил Сиваков, ведущий танцовщик Михайловского театра, вроде бы и актер хороший, и танцует аккуратно – но какой-то артистической безоглядности не хватало. А Мария Александрова в дуэте с ним показалась неожиданно изящнее.
В результате проект оказался не строго конкурсом, больше было похоже, что школы просто делегировали своих представителей. Иначе, к примеру, вагановский Виктор Лебедев не оказался бы просто партнером, а новосибирская студентка (в сравнении с половиной учащегося контингента той же Вагановки) не «побронзовела» бы. Хотя в любом конкурсе есть доля заданности. А основная задача – благотворительная, финансовая поддержка школ и лидеров-студентов. То, что гранты определены не конкретным педагогам, верно, поскольку работает над созданием «конечного продукта» не один. Некоторые лауреаты уже перешли к педагогу следующего курса, а нынешнее состояние еще результат работы прежнего. Главная тема заключительного гала – программное направление нынешней работы театра: открытость, которая не бывает односторонней, а предполагает культурный обмен
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 153; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!