Опыт воссоздания утраченного текста 7 страница

Как, привыкая к молитве словесной, ум при­слушивается к словам и, постепенно погружаясь в молитву, обретает в ней навык, так и при молитве умной, когда она укореняется в уме, в ответ на мысленный труд начинает постепенно согреваться сердце. Иначе говоря, когда ум постоянно занят молитвой и человек всю свою жизнь направил к этому деланию, тогда внутренние чувства начина­ют настраиваться на молитву и погружаются в нее, они соучаствуют уму в молитвенном действе и, пленяясь Божественной благодатью, не отвлекают

(92) более ум от моления. А сердце при том начинает сочувственно отзываться, сопереживать уму.

Сатана со своими бесами приступает к душе, возбуждая страсти, обитающие в сердце ветхого, своевольного еще доселе человека, и пытается овла­деть им, утверждаясь на горделивой самости че­ловеческой. В самом основании самомнительного сердца воздвигнута великая храмина из страстей. Но это несокрушимое до сей поры укрепление на­чинает теперь рассыпаться под действием умной молитвы. Видя разрушение сего храма греха, сата­на равнодушным не остается. Он каждый момент измышляет новые и новые способы борьбы, а бла­годать, назидания ради, попускает человеку быть искушенным. Страсти теряют свою силу, и сатана в отчаянии старается устрашать делателя молитвы через воображение, являясь ему в чудовищных ви­дах, желая навсегда отторгнуть человека от молит­вы, или хотя бы на время, или хоть на минуту.

Когда сердце человека начинает участвовать в молитве, сатана, понимая кратковременность сво­его доступа к душе, злобствует и скрежещет зуба­ми, ибо он прекрасно знает о возможности челове­ка молиться сердцем и этого больше всего боится. Если сердце объединяется с умом в делании мо­литвы, то борьба с человеком через страсти стано­вится для сатаны слишком тяжкой, так как ум те­перь действует сильно и властно при соучастии сердца, поражая благодатью все диавольские при- логи. Ум теперь вниманием достигает до основа­ний греха, до корней зла, и через то наносится

(93) смертельная рана диаволу в главу. Действием бла­годати корни зла исторгаются из пажити сердеч­ной. А если в сердце не останется зла, диавол с де­монами окажется безоружным. Пока страсти гнез­дятся в сердце, диавол водительствует умом и попирает душу с ее добродетелями. Сердце челове­ка предназначено быть обителью Бога, но до тех пор пока, оскверненное, оно порабощено страстя­ми, Господь пребывает в нем сокровенно, не воца­ряясь во всей полноте.

Когда начинается очищение сердца, диавол, утрачивая свое влияние на человека, особенно ухищряется во всевозможных искушениях. Ранен­ный смертельно, он еще пытается бороться и мечет огненные стрелы страстных помышлений, стара­ясь уязвить и воспалить пожар сердечный. Злобст­вуя и восставая на все более лютую брань, диавол шлет все новые прилоги, но тем самым он неволь­но все более обнажает себе же на погибель тайные корни страстей. Опытный уже и внимательный ум, укрепляемый благодатью, отныне входит в тон­чайшие хитрости диавола. Однако корни зла, умственным оком обнаруженные, сами собой не исчезают, здесь нужен дальнейший подвиг труда покаянного, при благодатном укреплении духа приобщением Святых Христовых Тайн.

Это время, когда благодать иной раз дарует уму видеть не только корни страстей, но и тех, кто дей­ствует через них, — самого диавола с бесами. Это время может стать самым скорбным на всем

(94) сопоставима с малым адским мучением, здесь справедливы слова: до неба возводяй и до ада низвергаяй. Разъяренный сатана, теряющий доступ к душе, может действовать и в чувственных образах, заходя то с левой, то с правой стороны. Деятель умно-сердечной молитвы может подвергаться на­шествию разнообразных звероподобных существ и невообразимых чудовищ, нападающих поодиноч­ке и во множестве с единственной целью — пора­зить страхом и отвлечь от молитвы. Молящийся пусть сражается с искушением, всеми силами дер­жась за свое умно-сердечное делание, дабы усто­ять в сем подвиге, в чем да поможет ему благодать. Так обретается великий опыт брани.

Потерпев неудачу при нападениях с левой сто­роны, приходя в образах устрашающих, диавол на­чинает искушать со стороны правой — является в образах благообразия и святости. Эти искушения распознать труднее. Здесь некоторые подвижники, самовольно оставив внимательную молитву, полу­чали глубокие тяжелые раны либо претерпевали полное крушение. Однако успешно миновали ис­кус те, кто не принимал во внимание никакие зри­мые образы, но мысленно беседовал со Христом с твердой верой в Его присутствие, невидимое и не­вообразимое. Устоял тот, кто помнил, что он не может чувственным зрением видеть Бога, Матерь Божию, ангелов и святых, кто помнил, что небес­ные явления даются в подвижничестве исключи­тельно тем, кто чист сердцем. Грешнику святое не является.

(95) Сатана способен призрачно принимать образ Христа по подобию того, как изображен Спаси­тель на иконах, может показать оживающую икону и сходящего с нее Вседержителя, готового благо­словлять, или икону, движущуюся к тебе и расту­щую в размерах. Можно увидеть свет от иконы или каких-нибудь святых небожителей, услышать го­лоса, или пение, якобы ангельское, или иное по­добное, реальность или мнимость чего человеку, преданному чувственности, распознать бывает трудно. Сатана это делает для того, чтобы моля­щийся, увлеченный мечтаниями, совершил по­клонение ему, диаволу, представшему в одном из образов, что некоторые и исполнили и от чего по­вредились умом, впав в слабоумие. Но тот, кто зна­ет, сколь высока цена прощения грехов, кто знает свое недостоинство, тот лишь молитве внимает. Только тот, кто никогда не доверяет своим чувст­вам, проходит сквозь искушения без единой беды. Знай, брат или сестра, что, поступая так во все вре­мя покаяния твоего, обретешь благодатью победу, волю Божию познаешь, исполнишь ее всецело и спасешься. [8]

Человек, молящийся умно-сердечно, получает от Господа милости, которые проявляются в том, что действие молитвы совершенствуется, ум осво­бождается от помрачения, сердце, сокрушаясь, все более очищается от страстей и грехов. Тем не ме­нее молитва такая продолжает оставаться деятель­ной, то есть человек хотя и творит брань с диаво- лом, демонами его и со страстями, предавая себя в

(96) волю Божию, но эта преданность Богу остается по­ка частичной. Это чувство не овладело еще серд­цем во всей полноте, не стало еще свойством сер­дечным, и все это потому, что вкоренен еще грех в душе, утвержден в основании сердца корень кор­ней — самость горделивая.

Так страдает и борется человек, днем и ночью не оставляя брани. Бесконечные искушения при­водят ум в естественный гнев против страстей. Негодующий против зла ум исполнен сильнейше­го желания более не грешить, а потому он с осо­бенным тщанием ищет повсюду страстные прояв­ления и молитвой немедленно умерщвляет их. Благодать же помогает неотходно, оставаясь сама незаметной, невидимой для ума. Наконец, благо­даря непрестанной внимательности, ум обнару­живает и самый корень корней, причину всех зол — гордыню.

Как только выявлен, с помощью Божией, ко­рень зла, вся брань обращается против гордости, которая силою благодати в конце концов бывает извергнута из души. Вместе с исторжением сей ко­ренной страсти сердце окончательно избавляется от всех страстей. В великой битве уничтожено оби­талище зла с его основанием — самомнительной гордостью. Диавол обезоружен, не на чем более уловить человека, нечем прикрыть свое коварство и ложь. Диаволу более невозможно скрываться под покровом страстей, он теперь видим отовсюду и освещен, а света стерпеть он не может, ибо диавол есть тьма.

(97) В злобе готовится диавол к единоборству, гото­вится сотворить последнюю брань. И предстает са­тана молящемуся во всем своем ужасающем виде сущим во аде, с Иудой предателем на коленах его. Зрелище ада великое и страшное. Но сатана, при­шедший в пламени ада на последнюю битву, видит свое бессилие. Молящийся и на сей раз не отвле­кает ума от молитвы, разит врага силою, привлека­емой сладчайшим именем Господа Иисуса Христа. Сатана приходит в испуг, дрожание, колебание, удаляется и исчезает, совсем покидая поле брани, оказавшись ничтожным пред именем Божиим в устах подвижника. Так свершается очищение ума от помрачения, очищение сердца и души от страс­тей, от греха и от зависимости диавольской. Начи­нается в жизни человеческой всецелое действие воли Божией.

Последнее испытание попускалось Господом, дабы сатана был постыжен до конца, а подвижник стал бы искусным во всех искушениях, бывающих с молящимся. Теперь благодать вполне возоблада­ла над очищенным сердцем. Теперь сюда же пол­ностью погружается ум, и Сам Бог, пребывавший доселе в сердце сокровенно, наконец открыто, во всей полноте воцаряется в обители сей, изначаль­но Ему предназначенной, почиет на Престоле Своем.

После того как ум Самим Господом введен в глубь сердечную, человек бывает подготовлен к восхождению в степень молитвы самодвижной. В наставниках он более не нуждается, ибо Господь

(98) пребывает с ним. Теперь желания и действия чело­веческие совпадают со святой волей Божией. По восшествии ума в сердце человеку даровано веде­ние истин: он обрел подлинное самопознание, ему стало доступно разумение сути Священного Писа­ния, и возникает естественная потребность поде­литься с ближними, из любви к ним, тем, что ему открыто. Однако теперь он обязан с особым усер­дием блюсти молчание среди людей и всеми сила­ми хранить тишину, пребывающую в его сердце. Если имеется просвещенный старец или некто опытный в умном делании, то с ними всегда быва­ет не лишним побеседовать, соблюдая достойное к ним почтение. Полезно послушать людей, слово которых исполнено опытной мудрости духовной, которые в познаниях своих есть богословы истин­ные — свет миру.

Молитва на этом этапе подвига переходит в свою следующую стадию и из деятельной стано­вится самодвижной. Здесь пролегает рубеж между двумя основными периодами жизни подвижника. Заканчивается деятельный период очищения и на­ступает период просвещения ума — период созер­цательный. Так путь покаянного труда, путь дела­ния ума плотского приводит к стяжанию Духа Святого. Здесь только начало подлинно духовной жизни.

Отныне молитва проникает всю глубину сер­дечную, и человек с этих пор молится сердцем, движимым Духом Святым, умом предстоя в сердце Богу. Диавол, обезоруженный и посрамленный,

(99) обыкновенно более не нападает впрямую на чело­века, но начинает действовать через других людей, разжигая в них зависть и ненависть. Теперь люди начинают гнать истинного последователя Христо­ва, творя ему всякие пакости.

Таков общий порядок борьбы. Но возвратимся назад, к молитве деятельной.

В пределах сил человеческих

Итак, человек, усмотрев в сердце господствую­щий корень зла — гордость, восстает на нее всеми своими силами. Заметим, что такой подвижник не может быть человеком своевольным, так как серд­це очищается Богом за исполнение воли Его и за непрестанную о Нем — Боге — память молитвен­ную. И тот, у кого сердце чисто, тот научился ис­полнять волю Божию, всецело познал ее. А воля Бога в том и состоит, чтобы человек принял от Не­го в дар великую, ни с чем не сравнимую доброде­тель — живущее в сердце молитвенное чувство, движимое Духом Святым.

Среди добродетелей, поистине духовных, обре­таемых по очищении сердца, особо возвышенной является смирение, именуемое смиренномудрием. По существу, смирение есть подлинное самопо­знание, рожденное в перенесении скорбей, среди неудач и бессилия, когда в борьбе со злом человек познает истинное ничтожество своего «я». То, что до этих пор называлось смирением, было лишь

(100) прообразом его, неким подобием, которое к само­познанию отношения не имело и было сравни­тельно малополезным.

Распознать молитву умно-сердечную деятель­ную, отличить ее от умной возможно по характеру вышеописанных искушений, сопутствующих де­ланию. Но особым признаком умно-сердечной молитвы будет неотвлекающееся внимание и чув­ственное сопереживание молитвенным словам. Молитва нуждается теперь не столько во множест­венности произнесения, сколько в качестве вни­мания, дабы удобнее обнаруживать полчища демо­нов и хитрости их.

В период прохождения молитвы умно-сердеч­ной деятельной молящийся начинает испытывать сердечное соучастие уму. Сердце сопереживает молитвенным словам, отзывается на них сочувст­вием. Естественным образом возникает этот чув­ственный отклик в глубине груди, в области сер­дечной. Внимание само теперь привлекается в это место, и удержать его там много легче. Отныне ум, внимая молитве, пусть утвердится на верхней око­нечности сердца, в преддверии сердечном. Это по­знано опытом, и об этом же говорят все отцы. Что касается благодатного соединения ума с сердцем, то, как уже пояснялось, сама благодать вводит мо­лящийся ум в глубины сердечные. И бывает это в надлежащее время, не прежде того, как сердце очистится от страстей.

Учти же ты, делатель сей священной молитвы Иисусовой, вот что: со всем тщанием стой внима-

(101) нием только там, у вершины сердечной, а если позволишь уму вращаться в иных местах твоего существа, то сотворишь себе скорбь великую, пользы же не получишь. Действуя же сказанным образом, обеспечишь кратчайший путь для благо­датного вхождения ума в глубину сердца, чтобы всей душой в полноте приносить славословия в непрестанном молении, поклоняясь Господу ду­хом и истиною*². Всячески избегни стоять внима­нием в голове, во внутренности чрева, в почках, что весьма бедств енно. Устанавливай ум всегда, как указано. [9]

У святых отцов ничего более не упоминается о месте установки внимания. Они в основном писа­ли прикровенно и кратко, так как во времена их жительства тружеников на ниве сего священного дела было множество и нужды в толкованиях не ощущалось. Сказано отцами, что путь вхождения в глубины духа указывает Сам Господь и что бывает это не ранее очищения сердца. Сам Он соединяет сердце с умом и Сам же с молитвой обитает в серд­це, так как имя Господа неразлучно с Самим Гос­подом. Да не дерзнет человек прежде очищения изобретать самовольно пути ко вхождению в недра сердечные — посрамится. Нет иного пути, кроме сказанного.

Делателю молитвы, пока он не пришел в меру чистоты сердечной, нельзя уделять внимания фи­зическим ощущениям: теплоте в теле или в груди,

⁴² Ин. 4, 24.

(102) жжению или некоему взыгранию внутри тела или под кожей. Все это нужно отвергать, не придавая никакого значения. Такая теплота имеет проис­хождение телесное, тварное. По преимуществу все эти явления естественно-нервные, — следователь­но, безвинные, но если принять таковые за благо­датные, то последует прельщение. 110]

Может ощущаться сладость в гортани, или не­кое благоухание, или нечто подобное, то есть дей­ствие одного из пяти внешних чувств. Ничему чув­ственному внимания не уделяй, гони прочь. Знай лишь молитву, заботься лишь о внимании. В мо­литве все нужное содержится, и она приводит к то­му, что око не виде, и ухо не слыша, и на сердце чело­веку не взыдоша, яже у готова Бог любящим Его⁴³. Когда сердце очистится Богом, тогда Господь бу­дет жить там и действовать, а в Господе и благо­дать, и дары, и всё и вся изобилуют вполне. Гос­подь, дав Себя человеку, дарует ему и все то, что принадлежит Ему.

Бог дарует человеку возрождение добродетелей, укрепляя их в сердце, — вот что дивно и должно восхищать молящегося, а не что-то иное, чем мож­но пленяться. До обретения чистоты если и бывает воздействие благодати, то только такой, которая пробуждает от греховной спячки, а затем уже на­чинает действовать благодать наказательная и отступательно-обучительная, то есть благодать, ко­торая руководит умом человека в деле спасения,

⁴³ 1 Кор. 2, 9.

 

(103)учит его, совершенствуя во внимательном делании молитвы, в смиренной преданности воле Божией, в искусах борьбы за стяжание добродетелей, в по­знании своего ничтожества и греховности. И не иначе.

Все, считающие себя достойными даров благо­датных, ожидающие наград, видений и чудотво- рений, оказались в сетях врага, а все, шествую­щие в искреннем сознании своих грехов, своей слабости, своего ничтожества и недостоинства, полагаясь только на Бога, по любви щадящего их, недостойных, но кающихся, благополучно дости­гали пристани. Они, научась творить волю Бо- жию, живут по ней и желания Божии исполняют, как свои собственные, ибо те и другие полностью совпадают.

Итак, все случающееся с тобой во время молит­вы, доброе или худое, искушение или кажущееся благодатным, ты принимать во внимание не дол­жен. Все надежды свои возложи на Господа — Он Сам в молитве действует Своей благодатью. При­лежи исключительно молитве, ибо в ней сокрыты все возможные дарования и чудотворения. При­лежно внимая молитве, ты шествуешь с Господом, а прильнув к чему-то другому, хотя бы казалось оно благодатным, ты оставляешь Господа. А все твое в Господе, и всякая минута, проведенная вне памяти о Боге, есть для тебя потеря.

Уста в период прохождения молитвы умно- сердечной деятельной нужно держать молчащи­ми, еще строже, чем при молитве умной. В пище

(104) нужно иметь такое воздержание, чтобы лишь со­хранялась жизнь. Сна имей шесть—семь часов, ес­ли молитва не потребует меньше, а при изнеможе­нии и восемь часов. Никого не оскорбляй, всех прощай, смерть и адские муки вспоминай, когда только можешь. Жить в это время надо в нужде, все необходимое делать самому, ни на кого не рас­считывать. Благодари Господа за все и имей во всем полное воздержание. Против уныния сра­жайся молитвой и рукоделием.

Удобнее всего проходить эти три степени мо­литвы — словесную, умную и умно-сердечную де­ятельную, — находясь в нижнем чине, будучи по­слушником. Хотя и можно овладевшего умной мо­литвой постригать в мантию, а имеющего умно­сердечную — в схиму, но, как сказано, мирнее в послушническом сословии.

Исповедоваться и причащаться лучше часто, но не скорби, если случится слишком редко, лишь молитву внимательную не оставляй, и произволе­ние твое зачтется Господом, всячески питающим благодатью. Матерь Божия не причащалась ни од­ного раза, тогда еще не было установлено таинство евхаристии, но, совершая умное делание, Она, как видишь, достигла полноты чистоты и соделалась Матерью Сына Божия. Ценность причастия зави­сит не от частоты или редкости, а от благоговения перед Святыней и от сознания своего недостоин- ства. Уходившие в пустыни не видели лица челове­ческого и, за редким исключением, подолгу не причащались, но именно они, ихже не бе достоин

(105) весь мир⁴⁴, были велики в очах Божиих, а не часто причащающиеся. Помни любовь Божию к тебе и храни причастие с достоинством. Не уподобься Иуде предателю, в которого с причастием вошел сатана, и он причастился в погибель себе нескон­чаемую. [11]

Причащаться можно только у православного священника. Слишком часто причащаться не со­ветую, так как при этом человек утрачивает благо­говение перед Святейшими Телом и Кровью Хри­стовыми.

Нападения блудной страсти пусть не пугают те­бя. Они случаются и при немощном теле, так как страсть эта паразитирует на нашем естестве, посе­му она и не ослабевает с возрастом и борение ею не удивительно вплоть до смерти. Если случится с то­бой ночное осквернение, то рассуди, имел ли ты перед сном соизволение к тому, усладился ли осквернением или скорбишь о нем. Если найдешь себя виновным в сладострастии, то срочно исправ­ляйся. А если нет согласия со страстью и ненави­дишь скверну, то не печалься — Господь вменит те­бе это нанесенное диаволом или естеством оскор­бление вместо подвига. Осквернившись во сне, встав, прочти «Правило от осквернения» (оно по­мещается в некоторых Правильниках и Молитво­словах), положи, зависимо от сил, несколько поклонов, осудив себя, погрязшего в страстях, увлеченного страстью даже и во сне.

---

Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 103; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!