ФИЛОСОФСКАЯ ТРАДИЦИЯ МАРТИНА БУБЕРА

КАК ОСНОВА ТЕРАПЕВТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ В ГЕШТАЛЬТ - ТЕРАПИИ .

ПРЕДПОСЫЛКИ К ДИАЛОГУ

В психотерапевтической практике психотерапия и философия тесно связаны. Терапевтические интервенции часто обусловливаются философской позицией терапевта, но лишь в той мере, в которой она нужна для формулирования собственных принципов психотерапии и их воплощения в терапевтическом процессе.

Гештальт-терапевт Л. Джакобс считает, что тяготение терапевта к тем или иным философским концепциям и положениям зависит от преобладающих личных, субъективных тем жизни. Точно так же из психологической перспективы чья-то философия рассматривается одновременно как творческое и абстрактное описание чьей-то субъективности, формирующейся в рамках определенного социально-культурного матрикса. Из философской перспективы чья-то психология может быть рассмотрена как воплощенное личностное (субъективное) выражение некоторых универсальных общечеловеческих тем, которые философия выносит на обсуждение.

Какую же тему предлагает для обсуждения Мартин Бубер (1878 — 1965) — один из самых интересных философов прошлого столетия, создавший так называемую «диалогическую онтологию»? Основным понятием и стержневой темой его философии является «диалог» — точка пересечения всех классическим тем философии XX века.

Диалог рассматривается как разговор двух и более лиц, а также как процесс их общения и взаимодействия. Он предполагает межсубъектное общение взамен гносеологической парадигмы «субъект-объект». Уникальность философской диалогической традиции М. Бубера состоит в том, что он принадлежал сразу к двум философским традициям — европейской и иудаистской.

С одной стороны, он воспитывался и получил образование у своего деда, который был раввином, известным ученым и знатоком средневековой богословской литературы. С другой стороны, он изучал философию и богословие в университетах Вены, Лейпцига, Цюриха и Берлина. Диссертацию М. Бубер защитил по истории христианской мистики эпохи Возрождения. В 1922 году вышла его самая знаменитая книга «Я и Ты», которая принесла ему всемирную известность.

Иудаистская философская и религиозная традиция всегда подчеркивала важность связанности и диалогичное™ (Jacobs, 1998). В этой традиции принимать участие в диалоге с другим человеческим бытием — значит участвовать в диалоге с. Богом, протекающим «вне слышимой речи или зримого письма». Диалогическая традиция представлена во многих национальных культурах и в различных философских течениях. Культурой древнего Востока создавалось и развивалось учение о внесло-весном общении, «молчаливом диалоге», где важна не передача информации, а воссоздание состояния духа. Для евреев Тора — «Живое Слово». Религия, по Буберу, есть диалогическая жизнь истории. А Библия (Ветхий Завет) — «старая запись» этого диалога между Богом и человеком. В иудаистской традиции евреи понимают свою судьбу, свое предназначение именно как диалог с Богом. Поэтому центральной идеей философии и теологии Бубера становится бытие как диалог между Богом и человеком, человеком и миром, человеком и человеком.

Мистический опыт общения с Богом, необходимый для существования любой религии, становится основанием для учений «о диалоге, который превыше речи», и в западной культуре. Все известные западные психологи и психотерапевты того времени разделяли точку зрения, что человеческая психика рождается и развивается в условиях связанности (в отношениях; слово relation в английском языке означает «отношение», «связь») с другими людьми и нет человека без отношений с другими.

Существуют два основных фокуса, описывающих природу отношений в «любом терапевтическом процессе. Первый — это роль самих отношений в общем терапевтическом процессе, то есть важность отношений как лечебного фактора (по сравнению с другими лечебными факторами). Второй фокус — характеристики терапевтических отношений, например, структура пациент-терапевтических отношений, диапазон профессионального поведения терапевта и т. п.

Терапевтические отношения в гештальт-терапии не являются простыми для описания, несмотря на более или менее четкое согласие с отдельными характеристиками отношений; более полное понимание роли терапевтических отношений находится еще в стадии развития. Исторически существуют два основных акцента в описании терапевтических отношений: акцент на контакте (И. Фром, И. и М. Польстеры, 1998) и акцент на осознавании (PHG, 1951,1993, 2001). Третий возможный акцент — на отношениях «Я-Ты», отношениях, которые Мартин Бубер назвал подлинным диалогом, отношениях, способствующих развитию человеческой индивидуальности (Бубер, 1995), а Стивен Шон (1994) — духовным измерением контакта между людьми.

Ценность философской традиции Мартина Бубера для развития теории гештальт-терапии состоит в том, что в центр человеческого существования он поставил специфическую форму контакта, а именно «Я-Ты» отношения, которые фокусируются на живом опыте личности (Jacobs, 1998). Кроме того, это не опыт личности самой по себе, а опыт личности в обществе, которое в какой-то степени определяет терапию и является неотъемлемой ее частью (Doubrawa, 2001).

Гештальт-терапия — это гуманистическая терапия, а Бубер как раз и ставил перед собой вопрос о том, что же создает именно человеческое бытие. Его ответ — человеческое бытие определяется отношениями, и человек не может прийти к бытию иначе, чем через диалог. Именно диалог является онтологическим центром жизни.

Бубер имел в виду два типа отношений. Один из них он назвал «Я-Оно» отношениями, а другой «Я-Ты» отношениями. «Я-Оно» отношения включают намерения, желания, чувства, суждения, ориентацию, рефлексию, самоосознавание и осознава-ние отдельности. Это мир «вещей» среди других «вещей», мир значений и целей, мир смыслов и следствий. Таким способом мы живем во времени и в пространстве. Идеи, чувства, попытки стать понятными для других людей — все это помещено в мире «Я-Оно». Мы ориентируемся во времени, мы думаем, мы можем сказать, что чувствуем, или выразить убеждение. Таким образом, говоря о физическом мире, о пространственно-временной структуре, о причинности, мы подчиняемся установке «Я-Оно» и используем соответствующий ей язык. Другими словами, «Я-Оно» — это смысл отношений в мире, смысл интеракций с миром, в котором мы живем. Это способ, который занимает у нас 99% времени жизни, но в этом процессе имеется субъект-объектное расщепление. Например, знание, извлекаемое из субъект-объектных отношений, может рассматриваться только как фраг-ментированное «Я-Оно» знание. В этом субъект-объектном отношении мир не играет активной роли и воспринимается пассивно, как объект или используется как инструмент. В мире «Оно», мире сепарации между субъектом и объектом невозможны взаимные отношения.

Но возможен и иной подход, при котором понятия пространства, времени и причинности оказываются совершенно бессмысленными; такой подход М. Бубер назвал диалогическим. Этот подход, «Я-Ты», по мнению Бубера, создает истинно человеческое бытие. Мы можем обращаться к предметам, людям и Богу как «Ты», как будто перед нами живое существо, личность и, более того, ДРУГ. «Я» и «Ты» при этом вступают в онтологический диалог. Бубер пишет: «Мир «Оно» находится в контексте пространства, времени и причинности. Мир «Ты» — вне контекста пространства, времени и причинности». Это мир, где нет материального пространства. Отношения перемещаются в эмоциональное пространство.

При обращении к «Ты» внезапно возникает целостность, ин-тегративность образа. «Я» появляется только в контакте с «Ты». «В отношении «Я-Ты» можно говорить только о целостном бытии», — пишет Бубер. Когда мы находимся в мире «Оно», мы воспринимаем только отдельные вещи, части этого мира. Но каждое «Ты» — это целостность, а не вещь среди вещей.

Бубер выделял три вида отношений «Я-Ты» в мире. Человек может относиться как к «Ты» к природе, к другим людям и к духовным субстанциям (мир людей, идей и природы). К духовным субстанциям Бубер относит все творения человеческого духа — божка, вырезанного из камня кроманьонцем, музыкальную симфонию, математическую теорию или философскую систему. Отношение «Я-Ты» всегда сопровождается любовью. Любовь — это ответственность «Я» за «Ты», ощущение того, что они необходимы друг другу. Любовь также выступает как интенциональ-ность, направленность отношения «Я-Ты». Ненависти и равнодушия в «Я-Ты» отношениях быть не может. Они возникают тогда, когда не видится целостное бытие. «Чувства живут в человеке, — пишет Бубер, — а человек живет в любви». Вовлеченность в «Я-Ты» отношения подтверждает каждую сторону этих отношений в одновременном существовании.

Одна из значимых тем философии Бубера — проблема межличностной коммуникации. И здесь возникает одно из интереснейших понятий философии Бубера — понятие «Другого». «Другой» — то, что не есть «Я», иное по отношению ко мне и в то же время подобное мне, равный мне субъект, обладающий свойствами личности. «Другой» для Бубера — это не только люди, но и деревья и цветы, животные, произведения искусства, научные теории, Бог... Но самое главное — это отношение между человеком и человеком. М. Бубер много раз повторял, что одно из главных заблуждений человечества — вера в то, что дух внутри нас (например, как в буддизме), тогда как он — между нами, между «Я» и «Ты». Дух — это воздух, которым дышат «Я» и «Ты». Принципиально важным для диалогического подхода является то, что к целостности человеческого существования нельзя подойти через отношение к self, а только через взаимодействие с другим self.

Эта идея (отношения с «другим») развивалась и российским ученым М. Бахтиным (1979). Для него проблема диалога — это прежде всего проблема «Другого»; по Бахтину, именно отношение к «другому» создает личность. Диалог — это путь познания личности, ее внутреннего мира, ее мыслей и идей. Для М. Бахтина «чужое я» тоже не просто объект, а другой субъект. Он, как и М. Бубер, делал акцент на «Другом»: «Я» осознает и становится самим собой, только раскрывая себя для другого, через другого и с помощью другого; «Я» существует лишь потому, что есть «Другой», для которого мое «Я» — «Ты». Российский философ С. Л. Франк также представлял «чужое Я» в качестве субъекта, воспринимающего другого субъекта. Кроме отношений «Я — Ты», Франк считал первичными и основными отношения «Я-Мы» (социальное бытие) и уделял большое внимание анализу межличностных диалоговых отношений (Антропова, 2000).

Далее Бубер пишет об отношениях «Я» и «Ты» (Бубер, 1995). «По ту сторону субъективного, по эту сторону объективного, на узкой кромке, где встречаются «Я» и «Ты», лежит область «Между». Это «Между» наесть пространство диалога. Именно в этой области происходят реальные события, диалог и урок. Фундаментальным фактом человеческого существования не является ни отдельный человек как таковой, ни общность как таковая». И здесь термины «Я» и «Ты» не имеют иного значения, кроме как по отношению друг к другу. Нет «Я в себе» и «Ты в себе». А существо бытия находится как раз между ними, между «Я» и «Ты» (с точки зрения гештальт-терапии, «Между» — это как раз граница контакта). Эту сферу Бубер описывает романтически: «В затемненном зале между двумя чужими друг другу слушателями, которые в одинаковой чистоте и с одинаковой интенсивностью внимают звукам Моцарта, возникает едва ощутимая и тем не менее элементарная динамическая связь, которая исчезает, как только загораются огни».

Эта разновидность диалога акцентирует дифференцирован-ность больше, чем эмпатию и настрой на другого. В отношении «Я» и «Ты» нет никакого мистического единения. Каждый остается собой. Называя кого-то или что-то, мы как бы отделяем его от себя и обращаемся к нему с просьбой ответить нам. «Ты» существует «для меня», но не становится мною, точно так же и «Я» существую «для него», для «Ты», но не становлюсь им.

«Я» отношения «Я-Оно» отличается от «Я» отношения «Я-Ты». В первом случае «Я» — это индивидуум. Индивидуум появляется посредством выделения (отделения) себя от других сущностей. Во втором случае «Я» представляет собой личность, которая проявляет себя через контакт, через отношение с другими людьми или сущностями. Бубер полагает, что, обращаясь к «Ты», мы обращаемся к «Вечному Ты», к Богу, потому что через значение, возникающее в обычных встречах «Я-Ты», человек находит возможность преодолеть отчуждение, жить в мире как в своем собственном доме. «В каждой сфере жизни по-своему, в каждом процессе становления, предстающем нашему взору, мы видим горизонт Вечного Ты; в каждом случае мы ощущаем дыхание Вечного Ты; в каждом Ты мы обращаемся к Вечному Ты... В Вечном Ты сходятся все линии отношений Я-Ты в мире» (1995).

Но человек не может все время жить в «Я-Ты» отношениях. Это достаточно краткий момент связанности, подтверждения существования, «да», сказанное тебе кем-то другим. Это «да» означает, что ты существуешь и ты признан другим. В момент «Я-Ты» происходит подтверждение нашего существования как уникального субъекта встречи и это не обязательно момент принятия. Скорее, это момент признания-подтверждения, момент, когда мы признаем другого и этот другой признает нас. Это чувство сепаратного self и сепаратного «другого», это место, где наше единственное существование является распознанным, признанным, понятым, таким, как оно есть, без желания изменить другого в данный момент. «Я-Ты» может рассматриваться не как измерения self, но как онтологическая и экзистенциальная реальность (основа), в которой self приходит в бытие и через которую он осуществляется и удостоверяет себя» (Friedman, 1965). Таким образом, позиция экзистенциального доверия дает возможность для появления «Я-Ты» момента.

Диалог в терапии не может быть целью. Он вырастает из «Между» контактирующих личностей. Это то, что возникает, когда Ты и Я идут вместе в аутентичной контактной манере, это то, что может случиться, когда обе стороны присутствуют и при этом результат не контролируется. Старание делает интеракцию недиалогичной (Yontef, 1993).

В момент «Я-Ты» встречи нет цели, встреча является полной сама по себе. Это момент целостного существования, более полного, чем в какие-либо моменты размышления или нацеленности на что-либо. Встреча означает способность предаться моменту, быть поглощенным чем-то или кем-то, доверяя текущему процессу, отдаваясь взаимности и саморегуляции, не думая о том, что нужно делать в следующий момент. Такая встреча потенциально целительна и может произойти и внутри и вне терапевтического контекста. Даже один такой опыт дает толчок развитию человеческой личности. Нацеленность на что-либо разрушает встречу, так как участники не могут полностью быть здесь. В момент встречи человек не занят исходом.

Подлинный диалог состоит из этих двух способов отношений («Я-Ты» и «Я-Оно»). Между этими модусами существования есть динамические отношения, так каждый способ создает фон для другого. Творческая и здоровая жизнь представляет собой баланс между этими двумя способами жить. Бубер писал, что без отношений «Я-Оно» человеческое бытие не существует, но и тот, кто живет только так, — не человек. Линн Джакобс (2000) подчеркивает важность для практики терапии утверждения Бубера о том, что клиенты, приходящие к терапевту, не имеют возможностей для «Я-Ты» встречи, но не имеют потому, что даже их «Я-Оно» отношения не становятся плодородной почвой для «Я-Ты» встречи. Их способность к диалогу нарушена. В этом смысле невроз может быть понят из диалогической перспективы как отчуждение между областями «Я-Оно» и «Я-Ты».

Таким образом, «Я-Ты» область имеет латентную возможность для возникновения, но базируется на способности к гибким «Я-Оно» отношениям, которые также восстанавливаются в терапии. И это возможный ответ на вопрос «Почему люди приходят за терапевтической помощью? ». Когда пациент становится способным использовать терапевта как «Оно» (для регуляции своей эмоциональной жизни или самооценки) и терапевт со своей стороны осознанно участвует в этом процессе, их отношения становятся достаточно близкими, и это касается обоих участников процесса. Таким образом, пациент должен быть подготовлен к возможности диалога. Эта возможность, предоставляемая пациенту терапевтом, означает, что пациент может развить отношения с другим человеком и начать двигаться «внутрь отношений», к диалогу человеческих сущностей. В такие моменты линия между «Я-Оно» и «Я-Ты» отношениями не существует, по крайней мере со стороны терапевта.

Каким образом в терапии формируются именно терапевтические отношения? Какую роль в этом играет терапевт? На этот вопрос гештальт-терапия отвечает представлениями о диалогической позиции.

Предпосылками к диалогу (со стороны терапевта) является его способность предаться текущему опыту, доверие к себе и другим, подлинный интерес к другому человеку, постоянное движение (гибкость, подвижность). Его барьеры на пути к диалогу — это так называемая объективность, позиция наблюдения, теоретизирование, неспособность сфокусироваться, склонность к стереотипам, ограничение личностного осознавания, трудности в принятии аффектов клиента — боли, гнева, стыда, тревоги и других.

Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 555; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 41 42 43 44 454647 48 49 50 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!