Стилистические ресурсы русского языка как предмет исследования лингвистической стилистики 14 страница
Так, например, в сфере научного общения есть не только собственно научные тексты, но и научно-популярные, при этом разных «рангов» популяризации. (В отличие от научно-популярных научно-художественные тексты, по нашему мнению, выходят за пределы научного функционального стиля и находятся на пересечении двух соответствующих стилей, представляя своеобразный гибрид.) В сфере правовых отношений наличествуют публичные выступления адвокатов (судебное красноречие), столь далекие от «сухой» деловой речи. (Заметим, что здесь значительно изменяется базовая основа экстралингвистических факторов, на которую наслаивается не только устная, ораторская, форма, но и целевая задача высказывания — воздействие на слушателей, т.е. фактор, как бы заимствованный из другой сферы общения.) В разговорно-бытовой сфере есть рассказ (повествование) человека, обладающего «даром речи» (с признаками художественной речи). Все это нисколько не мешает реальному существованию (и описанию в науке) соответствующих функциональных стилей и явлений их взаимодействия.
Нельзя впадать в крайность, фактически отрицать существование «чистых» текстов, представляющих собой в наиболее полном виде специфику соответствующего функционального стиля и являющихся (так же как и «синтетические», переходные) отражением языковой действительности. Так, например, в той же научной, деловой или художественной сферах преобладающее большинство (при несущественных вариациях) составляют все-таки тексты, в достаточно «чистом» виде представляющие специфические черты соответствующих функциональных стилей. См. высказывание Д.Н. Шмелева: «Вкрапления в чисто научный текст элементов разговорной речи говорят не о неопределенности стилей... Сам факт осознания вкраплений свидетельствуете существовании стилей» (разрядка наша. — М.К.) (Русский язык в его функциональных разновидностях. С. 32).
|
|
§ 52. Представленная выше классификация функциональных стилей не является единственной. Известны попытки дать систематизацию на других исходных основаниях. Так, Д.Н. Шмелевым предложена характеристика стилей на основе структуры речевого акта (Там же. С. 40, 56 и след.). Однако при этом следует учесть, что структура речевого акта не является дифференциальным признаком для классификации функциональных стилей, так как она присутствует во всякой речи, в любой сфере (очевидно поэтому автор оперирует названными известными функциональными стилями).
Имеются также попытки положить в основу определения функциональных стилей и систематизацию последних «социально- ролевой» принцип. А.К. Долинин, например, считает, что «функциональные стили — это не что иное, как обобщенные речевые жанры, т.е. речевые нормы построения определенных, достаточно широких классов текстов, в которых воплощаются обобщенные социальные роли — такие какученый, администратор, поэт, политик, журналист и т.п.» (Стилистика французского языка. Л., 1978. С. 60). Однако перечень этих ролей (в других местах книги автора и в работах по социальной психологии) продолжается почти до бесконечности: роль клиента, пассажира, покупателя, отца, учащегося, влюбленного, зрителя и т.д. Таким образом, исследователь здесь, в сущности, идет не ог общего, не от языка, не от собственно социального и лингвистического аспекта речи (хотя выше и упоминались «обобщенные формы»), но от индивидуального, от говорящего индивида: «Стиль речи — речевое произведение в целом сигнализирует... признаки говорящего (пишущего)...Мы воспринимаем эти сигналы и судим по ним о человеке» (разрядка наша. — М.К.) (Там же. С. 36—37). Это верно, но этот индивидуализированный частный признак не может быть дифференциальным для систематизации более общих социально-речевых сущностей, обладающих признаками стилевого разнообразия.
|
|
Конечно, всякое высказывание принадлежит говорящему, но в лингвистической классификации исходить следует из типичных особенностей речи. Одна и га же социальная роль может быть «сыграна» разными людьми по-разному в смысле характера речи, т.е. стиля. При ориентации на типовой образец социальной роли тем не менее существенны различия речи разных говорящих в роли пассажира, или покупателя, или отца и т.д. (в зависимости от их общей культуры, социальной принадлежности, связей с диалектной средой, темперамента и т.д.). Именно это вызывает сомнения в правомерности прямого перенесения ролевого принципа из социальной психологии в лингвостилистику, хотя сама по себе указанная классификация интересна и могла бы быть принята в качестве дополнительной. Однако это все же аспект собственно социологический, а не функционально-стилистический.
|
|
Функциональные же стили, выделяемые с учетом сущностных характеристик языка (связь с видами деятельности, соответствующими формами сознания), отличаются устойчивыми нормами употребления (принципами отбора и сочетания языковых единиц), более или менее строгими и специфичными для каждой сферы, и давней традицией.
§ 53. Итак, представленная в первой части главы классификация, очевидно, является наиболее обоснованной и целесообразной именно для лингвостилистики, хотя как будто и дается на экстралингвистических основаниях (а в конечном счете на лингвистических, поскольку речь идет о функциональном аспекте языка, языке как речевой деятельности и как «действительном сознании»). Обобщая сказанное, подчеркнем, что при всем стилевом разнообразии речи последнее не противоречит возможности ее систематизации по известным функциональным стилям, которые представляют собой полевые структуры. Ядерные, центральные их жанры наиболее полно и в «чистом виде» выражают специфику стиля, периферийные — менее, но сохраняют основные специфические черты. Вместе с тем стили взаимодействуют, у них есть переходные явления и пограничные зоны.
|
|
Между тем еще не до конца решенные вопросы «внутристи- левой» дифференциации требуют дальнейшего научного изучения, под которым понимается комплексный подход с привлечением данных смежных наук. Тем не менее лингвостилистика должна изучить это явление, описать и объяснить его (к тому же с учетом перспектив развития) и дать нормативно-сти- листические рекомендации. Ср. замечание А.С. Мельничука: «Закрепляясь в сознании исследователей... абстрактная система языка заменяет... представление о действительной природе языка, оттесняя саму мысль о необходимости ее изучения. В современном языкознании этому способствует неправильная интерпретация положения о самостоятельности науки о языке, о необходимости ее размежевания с другими науками, в частности с психологией» (курсив наш. — М.К.) (Язык как развивающаяся реальная система// II Всесоюзная научная конференция... «Диалектика развития языка»: Тезисы докладов. ML, 1980. С. 6).
Не случайно в современном языкознании все более развиваются комплексные методы исследования, которым принадлежит большое будущее. Весьма перспективны они и для функциональной стилистики, а также для лингвистики и стилистики текста. См. об этом высказывание Г.В. Колшанского (Коммуникативная функция и структура языка. М., 1984. С. 126).
Вопрос о правомерности выделения художественного стиля среди других функциональных стилей
§ 54. Обычно среди функциональных стилей называют и художественный или художественно-беллетристический (В.В. Виноградов, Ю.А-Бельчиков, Р.А. Будагов, А.И. Ефимов, И.Р. Гальперин, Б.Н. 1оловин, А.К. Долинин, В.Г. Костомаров, Э.Г. Ризель, Г.Я. Солганик и многие другие отечественные ученые, а также зарубежные — Б. Гавранек, К. Гаузенблас, С. Гайда, М. Елинек, Й. Мистрик и др.). Имеется и иная точка зрения, согласно которой нет основания в числе функциональных стилей выделять особый художественный стиль (В.Д. Бондалетов, О.А. Крылова, Л.Ю. Максимов, Н.А. Мещерский, А.К. Панфилов, Д.Н. Шмелев и др.)- В качестве аргументов этого последнего положения обычно отмечают:
1) язык художественной литературы не включается в понятие литературного языка;
2) язык художественной литературы многостилен, незамкнут; вбирая в себя прочие функциональные стили, он в то же время не имеет специфических языковых примет;
3) у языка художественной литературы особая, эстетическая функция.
Конечно, язык художественной литературы, точнее, художественный функциональный стиль, занимает особое место среди других стилей хотя бы потому, что реализуемая в нем эстетическая функция выражается в весьма специфичном использовании языковых средств. В связи с этим в известном смысле справедливо разделение всех стилей на художественный и нехудожественные.
Общепризнано различие понятий «литературный язык» и «язык художественной литературы». Здесь особенно важно то, что нормы литературного языка и языка художественной литературы не вполне совпадают: язык художественной литературы использует, помимо нормативного, и фонд внелитературных языковых средств.
Таким образом, нельзя смешивать понятия «язык художественной литературы» и «литературный язык», однако не следует их и разрывать. Взаимоотношения между этими понятиями и явлениями весьма сложны. Русский национальный литературный язык и его нормы формируются под влиянием языка художественной литературы. Собственно, литературным общенародный язык становится в большой степени в результате именно «обработки» его писателями. Художественная литература — мастерская, в которой шлифуются нормы литературного языка. Язык художественной литературы — это образец литературного языка, на который равняются в отборе языковых средств и в ре- чеупотреблении, это критерий правильности речи, своего рода идеальная норма (имеется в виду авторская речь). Кроме того, при всей специфичности использования языка писателями язык их произведений не становится качественно иным явлением (это не какой-то особый язык), иначе он не был бы понятен народу. Не случайно художественные тексты являются основным материалом (в том числе и иллюстративным) грамматик и словарей литературного языка.
По вопросу соотнесения понятий «литературный язык» и «язык художественной литературы» следует сказать, что они, безусловно, не тождественны. «Язык художественной литературы» — это одна из разновидностей литературного языка, т.е. эти понятия соотносительны как общее, родовое и видовое. Использование языка в сфере художественной литературы в эстетической функции не превращает его в какую-то новую субстанцию, не аннулирует его коммуникативной функции (напротив, эстетическая функция существует на базе коммуникативной). Очень удачно по затронутому вопросу выразился, как мы уже отмечали, Ю.А. Бельчиков: «Язык художественной литературы, будучи явлением искусства, не утрачивает своей лингвистической субстанции, он «обязательно ориентирован на нормы литературного языка» (Бельчиков Ю.А. Стилистика // Русский язык. Энциклопедия. М., 1997. С. 540). Нельзя забывать, что эстетическая функция — это функция языковая (Д.Н. Шмелев). Таким образом, функциональная стилистика не отождествляет понятия «литературный язык» и «язык художественной литературы», различает их, соотносит, но не разрывает как две совершенно разные сущности.
Показательно, что Д.Н. Шмелев, в одной из своих последних работ «смягчивший» категоричность прежних взглядов по рассматриваемому вопросу, отмечает, что «эстетическая функция объединяет все виды словесных художественных произведений» (Грамматические исследования... 1989. С. 22). Именно она и определяет принципы и закономерности речевой организации художественных произведений, создавая их специфику, отличную от других функциональных стилей. Это самая общая (инвариантная) черта художественной речи, не препятствующая, однако, проявлению индивидуально-авторского и жанрового многообразия художественной литературы.
Выведение художественной речи за пределы функциональных стилей обедняет наше представление о функциях языка, создает ложное мнение о том, что эстетическая функция ему не присуща. Между тем использование языка в эстетической сфере — одно из высших достижений литературного языка, и от этого ни литературный язык не перестает быть самим собой, используясь в художественном произведении, ни язык художественной литературы не перестает быть проявлением литературного языка.
Учитывая особенности взаимоотношения литературного языка, языка художественной литературы и других функциональных стилей, художественная речь в аспекте принятого нами определения функционального стиля не может быть выведена за пределы существующей системы функциональных стилей.
По вопросу о многостипьности отметим следующее.
Несмотря на кажущуюся многостильность художественной речи, последняя использует лишь отдельные черты и элементы других стилей,а не выражает их сти- листико -речевую системность (причем большая часть специфичных для других стилей элементов остается не отраженной в художественной речи). Не только художественный, но никакой другой функциональный стиль не создается совокупностью каких-либо специфических языковых средств (тем более одной окраски); они лишь часть (и не главная) стилевой специфики того или иного функционального стиля. Вкрапления в художественный текст отдельных языковых единиц из других функциональных стилей можно назвать многостильностыо только с позиций стилистики ре- су р с о в; с точки же зрения функциональной стилистики в этом случае нет многостильности, поскольку функциональный стиль создается не совокупностью (не суммой) стилистически маркированных единиц, а специфической в каждом из них речевой организацией (системностью).
Кроме того, элементы других стилей используются в художественной речи в эстетической функции, а не в той, которую они выполняют в тех стилях, откуда взяты. Заметим также, что художественная речь, несмотря на яркое проявление в ней авторской индивидуальности, отличается достаточным единством речевой стилистической системности и специфики, которые четко отделяют художественную речь в целом от всякого другого функционального стиля (см. далее о художественно-об- разной речевой конкретизации в главе «Художественный стиль»).
Наличие эстетической функции у художественной речи как раз и составляет ее специфику, на основе которой следует выделять художественную речь в особую функционально-стилевую разновидность (как это делается в отношении и других функциональных стилей с учетом принципа их классификации); это один из существенных стилеобразующих признаков функционального стиля. Следовательно, наличие специфики у художественных текстов в виде эстетической функции служит аргументом не против отнесения этого типа речи к функциональным стилям, а за включение его в эту систему (ср.: в научном — речевая экспликация познавательно-коммуникатив- н о й функции; в официально-деловом — коммуникация через предписующе-долженствующую установку деонтического мышления и т.д.).
Очевидно, нерешенность обсуждаемого здесь вопроса проистекает отгого, что исследователи, придерживающиеся и той и другой точек зрения, не учитывают возможности рассмотрения одного объекта — художественной речи (текста) — в разных аспектах: с точки зрения функциональной лингвостилистики и как произведения художественной литературы, воплощающего эстетическую функцию языка. К тому же в последнем случае наблюдается абсолютизация эстетической функции и противопоставление ее коммуникативной. Упускается из виду то, что эстетическая функция — это лишь преобразование все той же коммуникативной функции, но не «ликвидация» ее в эстетической сфере; в противном случае было бы невозможно общение посредством произведений искусства слова, понимание художественного произведения читателем.
Стилистические ресурсы русского языка как предмет исследования лингвистической стилистики
Общие сведения
Русский язык, как и всякий развитой язык с длительной культурной традицией, предоставляет говорящим богатейшие выразительные возможности, в том числе стилистические. Однако овладение этими ресурсами языка требует знаний, развитого лингвостилистического чутья и навыков употребления языковых единиц.
Стилистические средства языка и приемы их использования складываются постепенно, представляя собой явление исторически изменяющееся. Не случайно поэтому они с давних времен начинают изучаться исследователями-учеными, писателями и деятелями культуры. Уже в XVII в. появляются отдельные наблюдения и рекомендации в этом отношении. Однако еще раньше обнаруживается интуитивное использование языковых единиц, неравнозначных в стилистическом отношении (в частности, славянизмов или простонародно-разговорных средств языка), обусловленное содержанием произведения и задачами стиля. Ср, например, «Послания» Ивана Грозного, «Домострой» и даже значительно более ранние сочинения Мономаха, летописи с их неоднородным в зависимости от тематики языком. В XVIII в. эти тенденции находят свое завершение и теоретическое обоснование в известной реформе М. В. Ломоносова.
Поскольку стилистика как самостоятельная лингвистическая наука в XIX в. еще не оформилась, стилистические наблюдения и рекомендации, очень важные практически, давались в общелингвистических работах по лексике и грамматике языка (помимо руководств по риторике и отчасти словесности). Эта традиция в общем сохранилась и до настоящего времени. Как правило, труды по лексикологии, грамматике и даже по фонетике, а также словари не обходят вопросов стилистики. В XIX и в XX вв. создаются специальные пособия, представляющие стилистические ресурсы языка. В них порою наряду со стилистическими описываются многие другие нормативные явления, что оказывается следствием неточности определения предмета стилистики.
Стилистические ресурсы современного русского литературного языка имеются на всех уровнях языковой структуры и обнаруживаются в сложившихся общепринятых приемах употребления языковых стилистических единиц.
Одним из богатейших средств стилистической выразительности речи являются так называемые средства словесной образности, преимущественно лексические (метафоры, метонимии и др.), но также и синтаксические (синтаксические фигуры и другие средства).
Другой важнейший источник стилистических средств - синонимия (прежде всего лексическая, а также грамматическая). Это не случайно, так как с синонимией связана возможность выбора одною из ряда возможных языкового средства, наиболее подходящего в данном контексте. Принцип выбора, избирательность - одна из основ стилистики и один из важнейших ее принципов. Из средств языка, принадлежащих к различным языковым уровням, наиболее стилистически богаты и продуктивны синтаксические и лексические. Морфология обладает меньшими возможностями в этом отношении.
К стилистическим ресурсам лексики относятся, помимо переносных значений и синонимии, специальные стилистически окрашенные в системе языка единицы, в том числе эмоциональная и экспрессивная лексика. Кроме того, в стилистических целях обычно используются разного рода пласты словаря ограниченного употребления (в том числе нелитературные): диалектизмы, просторечные слова, арготизмы, профессионализмы, варваризмы, а также архаизмы, неологизмы и т. п. Названные группы слов различны по происхождению и сферам употребления. Они несут и неодинаковый стилистический «заряд», однако все их объединяет возможность и традиция использования в речи со специальными стилистическими целями. Эти пласты словаря отличаются от экспрессивно-эмоциональной лексики тем, что последняя имеет постоянную стилистическую окраску (если только в каком-либо контексте не подверглась специальной нейтрализации, чему она поддается с трудом). Слова же ограниченного употребления существуют в языке не как специальные стилистические средства, во всяком случае не только как стилистические средства. Они получают стилистическую окраску лишь в особом контексте, тогда как в других сферах общения выполняют лишь номинативную функцию (например, диалектизмы в диалектной речи, профессионализмы в профессиональной).
Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 396; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!