РЕЦЕНЗИЯ ПО РОМАНУ О. ГОНЧАРА «ЧЕЛОВЕК И ОРУЖИЕ» 5 страница

460

Или песни Вероники Долиной, посвященные улицам Москвы: «Сретенка», «Няня», «Мы не дети Арбата» и т. д.

Долина ближе мне по духу, может быть, потому, что ее Моск­ва — Москва, пропущенная через призму женского понимания, проще и понятней, чем «горький мегаполис» Дольского.

Родная улица Долиной — Сретенка.

...Посмотри-ка, ведь это Сретенка Висит у тебя на губе... —

или еще, из «Няни»:

Няня, что это такое? Детка, что ж это такое — Это Сретенка твоя.

Вот она, Сретенка — улица древняя. Раньше в этом месте стоял Сретенский монастырь. Сретение — встреча, именно здесь встрети­лись владимирцы, несущие на руках икону Владимирской Божьей Матери, с москвичами, ее встречавшими. «Моя Сретенка», «Сре­тенка — родинка» — Сретенка из песен и стихов {или «недрпесен», как она их называет) Долиной.

Станция метро «Маяковская» — другая героиня Долиной, место встречи с иностранцами, что:

...Как Рональд и Ненси Рейган,

Стоят и рука в руке,

Тут-то я, пробегая мимо,

Этим шагом московским заячьим,

Просто плакать готова от нежности,

Я сама их люблю до ужаса —

Эти сказочки на потолке.

Но это Москва в пространстве, а время? У Долиной есть много со­временных песен, посвященных эмиграции. Они тоже связаны с Мо­сквой, тогда еще советской. «Края Москвы, края родные...» — мно­гие поэты-эмигранты посвящали свои стихи — часто горькие, тоску­ющие — Москве. И появилась песня про всех поэтов (Долина сама говорила, что эта песня не про конкретное лицо, она — про всех):

Не пускайте поэта в Париж, Он поедет, простудится, сляжет, Кто ему слово доброе скажет? «Кто же тут говорил?» — говоришь. А пройдут лихорадка и жар, Загрустит еще пуще — Где тот старый московский бульвар? Как там бронзовый Пушкин?

Сестра Долиной, Марина, тоже попала в поток эмиграции:

...Ты сегодня звалась Мариною, Завтра будешь Мария-Грация... До свиданья, Мария-Грация, Позабудь дорогу обратную, Эмиграция, эмиграция — Это что-то невероятное.

461

*...Что-то невероятное...» Да, для Долиной это — невероятное. Она осталась в Москве. Москва стала для нее чем-то одушевлен­ным, наблюдающим за ней со стороны, одобряющей или осуждаю­щей ее поступки:

И играет труба на Трубной, И поют голоса Неглинной, Над моей головой повинной, Над душою моей невинной.

Все меняется со временем, меняется и Москва. Иногда эти пере­мены радуют, пЪдчас пугают чем-то неизвестным:

Мы не дети Арбата,

Мы не дети Арбата,

Мы пришлись на другие года.

Нас не пустят обратно

Нас едва-то пустили сюда...

...Средь лощинок неближних, Средь осинок недвижных, Затерялся и плачет простак — Не отыщет тропинку На родную Неглинку — Не отыщет тропинку никак.

Шестое чувство человека — чувство Родины. Но как бывают люди с разным обонянием, разным зрением и слухом, так есть лю­ди с разным чувством Родины. Оно есть практически у всех (про­цент слепых и глухих среди здоровых людей не так уж высок), но у кого-то оно развито слабее или сильнее, чем у остальных, кто-то может даже потерять его, как теряют зрение или слух, а кому-то, чтобы понять, как он любит Родину, нужны «очки*. «Очки» тоже бывают разные — для кого-то это разлука с Родиной (ценим, когда теряем), а для кого-то стихи, написанные чужим, незнакомым тебе человеком, вдруг належатся на твои собственные мысли, усилят их — получается своеобразная «интерференция» (наложение друг на друга волн с одинаковой частотой, что приводит либо к ослабле­нию, либо к усилению сигнала, если я еще хоть что-то помню из физики).

Моя родина — это Москва. Слушая стихи и песни Долиной, я вдруг иногда понимаю, что слышу свои собственные мысли. Я знаю, что человека называют неполноценным, когда он не видит или не слышит, но человек без чувства Родины более увечен, чем инвалид без рук и без ног.

Я ХОЧУ РАССКАЗАТЬ ВАМ О КНИГЕ

(По повести А. Рыбина «Кино» с самого начала»)

Пять лет назад, в августе 1990 года, я услышал о гибели Викто­ра Цоя. До этого я не увлекался его творчеством, но у меня были друзья, которые любили «Кино». После смерти Цоя меня заинтере­совало, что же они находили в этой группе. Я стал собирать статьи, слушать записи и постепенно очень увлекся. Однажды мне в руки

462

попала книга, заинтересовавшая меня тем, что ее автор — извест­ный ленинградский музыкант Алексей Рыбин — был гитаристом группы «Кино» с самого ее образования и почти до смерти В. Цоя. .

Повесть «Кино» с самого начала» привлекла меня тем, что в ней рассказывается о возникновении группы «Кино», о жизни ленин­градского и московского андерграунда в начале восьмидесятых го­дов, о творческом пути поэта и композитора Виктора Цоя.

Эта книга написана в жанре повести: здесь большое количество действующих лиц (сами музыканты, их друзья, критики, цензоры и многие другие люди, с которыми приходилось иметь дело героям повести); события, описываемые в книге, происходят в период с конца семидесятых годов по вторую половину восьмидесятых годов.

Очень часто автором нарушается хронологический порядок со­бытий, что придает повествованию живой, заинтересовывающий характер, привлекает внимание читателя к самым интересным, по мнению автора, эпизодам.

Повесть начинается с того, что трое ленинградских музыкантов, приехавших отдыхать в Крым, лежат на пляже и разговаривают. Здесь автор умело показывает манеру общения каждого из героев: хорошо представляется немногословная речь Цоя, оживленный разговор Рыбина и третьего музыканта.

В следующей главе описываются обстоятельства, при которых произошла первая встреча Рыбина и Цоя в квартире одного из уча­стников зарождающегося панк-движения.

Потом действие возвращается к палатке, стоящей на берегу Черного моря. Музыканты обнаруживают, что им нравится одна и та же музыка и их взгляды на жизнь схожи. Тогда кто-то предла­гает организовать группу. Так образовался коллектив «Гарин и Ги­перболоиды» во главе с Цоем, сочинявшим музыку и стихи.

Далее повествуется о жизни музыкантов группы в условиях, когда они были вынуждены участвовать в квартирных концертах, продавать рисунки Цоя (а он учился в художественном училище), чтобы заработать на инструменты и музыкальную аппаратуру.

Постепенно группа приобретает известность, меняет свой состав и название на более звучное и короткое «Кино». После упорных ре­петиций вступает в ленинградский рок-клуб, выезжает в Москву на гастроли. В заключение автор рассказывает о разрыве, произошед­шем между В. Цоем и другими музыкантами группы. На этом по­вествование прекращается, и из этой книги мы не можем узнать, что с «Кино» в последние годы жизни Цоя.

Повесть Алексея Рыбина постоянно прерывается отступлениями различного характера. Как мне кажется, они-то и представляют наибольший интерес для читателя, поставившего перед собой цель узнать как можно больше о рок-движении восьмидесятых годов и о музыкантах различных групп. Автор очень подробно рисует порт­реты почти всех героев, появляющихся в его повествовании.

Это и друзья А. Рыбина, и люди, широко известные даже сегод­ня: критик Артем Троицкий, много помогавший ленинградскому андерграунду и организовывавший концерты различных групп в Москве; певец Борис Гребенщиков, помогавший группе «Кино» в

463

записи ее первых альбомов. Благодаря этому персонажи повести предстают перед читателями яркими образами.

В книге «Кино» с самого начала» появляются отступления даже пейзажного плана, одно из которых очень поразило меня: «Ленин­град. Серое небо, как грязная вата, оно залепляет глаза и лицо. Грязь на улицах... Почерневшие деревья... Каналы... Проспекты... Немудрено, что в этом городе люди часто сходят с ума». Ведь это же почти по Достоевскому! Перед глазами встает яркая и вырази­тельная картина. Видимо, Петербург всегда производил такое неиз­гладимое впечатление, и всегда в нем были люди как сумасшед­шие, так и талантливые.

Повесть «Кино» с самого начала» написана легким и понятным языком. Те немногие жаргонные слова и выражения, которые встречаются в тексте, понятны даже читателю, незнакомому с рок-и панк-движениями. Некоторые музыкальные термины, которые могут представлять трудность для понимания, тщательно разъяс­няются автором прямо в тексте.

Эта книга помогла мне разобраться в сложных цепочках взаи­моотношений между различными рок-группами и музыкантами, показала отношение автора к периоду восьмидесятых годов. Я уз­нал много нового о своей любимой группе. Я рекомендовал бы про­читать эту книгу всем, кто интересуется истоками современного питерского рок-движения.

РЕЦЕНЗИЯ НА ПРОИЗВЕДЕНИЕ Э. С. РАДЗИНСКОГО «ЗАГАДКИ ИСТОРИИ»

Произведения Эдварда Радзинского находятся где-то на стыке жанров. Даже там, где они основаны на серьезных архивных источ­никах, они в первую очередь явление литературы художественной, а не биографические исследования, посвященные той или иной ис­торической личности. Документальные свидетельства служат для автора только отправным моментом для размышлений на ту или иную тему. Авторская позиция всегда ощущается очень четко. И конечно, можно ли рекомендовать даже самые «исторические доку­ментированные» произведения любимого мною Радзинского в каче­стве дополнительного чтения к уроку истории, будь то его мону­ментальный труд о Сталине или роман о последних днях последне­го российского императора (это несмотря на большое количество дневниковых записей и прочих документов, прочно вплетенных в ткань повествования).

Загадки истории, которые пытается решить писатель, наверное, уже не могут быть решены совершенно однозначно. Даже один и тот же документ можно трактовать с разных позиций и делать раз­ные выводы. Но очень интересно следить за логикой рассуждений. Интересно наблюдать, как персонажи Радзинского, о каждом из которых есть несколько строк в энциклопедическом словаре, ожи­вают под пером автора. Их перестаешь воспринимать только как исторические личности, им сопереживаешь и сострадаешь.

Попробую остановиться на очень небольшом произведении из

464

цикла «Загадки истории. Любовь в галантном веке*, которое по­священо Моцарту.

Историческая документированность здесь вообще весьма сомни­тельна. Некий пианист А. по памяти записывает отрывки из днев­ника одного из современников и покровителей Моцарта барона Гот-фрида ван Свитена. По памяти — потому что оригинал рукописи, некогда случайно приобретенный им, оказался утраченным. Была ли рукопись на самом деле? Да так ли это важно? Многие факты, излагаемые как бы от лица самого барона, известны и из других источников, а то, что рукопись утрачивается и как бы восстанавли­вается по памяти, дает свободу творческой фантазии автора, его вечным «вариациям на тему о.

Отравил ли Сальери Моцарта? Или конец великого музыканта был более прозаичен и обыден? Не впервые этот вопрос становится темой литературного произведения. И лично мне позиция Радзин-ского очень понятна. Мне даже кажется, что он чересчур деклара­тивно и прямо заявляет (это вообще характерно для него — мораль обычно излагается очень четко): «Люди обожают убить, потом сла­вить. Но они не захотят признать... никогда не захотят, что они ...что мы все — убили его». И дальше; «...А где травили, там и отравили. Какая разница».

Если вспомнить то, что известно о жизни Моцарта, трудно не согласиться с Э. Радзинским. Действительно, так ли важно, каким был этот яд, убивший гения, — обычной отравой, подсыпанной в бокал вина, или более изощренной? Кто больше способствовал этой ранней смерти — Сальери, который не давал поступить Моцарту на придворную службу и тем самым обеспечить свое существование; жена, на долю которой выпала не самая легкая участь — жила ря­дом с гением, или ван Свитен, надоумивший некоего графа зака­зать Моцарту «Реквием»? Как легко сокрушаться после смерти: «Почему же вы не обратились ко мне?* Да обращались же, вот в чем дело. Но не слышат живого гения. Нет пророка в своем отече­стве.

Еще одна загадка истории решена Э. Радзинским. Да вот только ли истории принадлежит?..

РЕЦЕНЗИИ

НА ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ КИНОФИЛЬМЫ

И СПЕКТАКЛИ

РЕЦЕНЗИЯ НА ФИЛЬМ НИКИТЫ МИХАЛКОВА «РАБА ЛЮБВИ»

Я хочу рассказать о фильме Никиты Михалкова «Раба любви». Но для начала попробуем разобраться, что такое фильм...

Чем же отличается фильм от книги? Прежде всего, тем, что фильм, по-моему, более полно раскрывает тему своего автора, по­скольку фильм — это совокупность мастерства режиссера, компо­зитора, актера. Это творчество многих людей, каждый из которых

465

отдает частичку своего я, частичку своего таланта. И в результате получается порой удивительное произведение искусства.

О таком полюбившемся мне произведении я и хочу рассказать.

Это фильм о любви и ненависти, верности и предательстве. Фильм, посмотрев который начинаешь задумываться о смысле жизни, а это говорит прежде всего о том, что автор смог очень хо­рошо донести до зрителя самое сокровенное.

Главная проблема, которую ставит автор в своем фильме, — это проблема любви и времени. Нередко случается, что любовь оказы­вается ни к месту, ни ко времени. Здесь показано предреволюцион­ное время, как раз то время — трагическое и переломное, — когда все пороки человечества оголяются. И выходит... какая уж тут лю­бовь! Но главная героиня, актриса тогда еще немого кино Ольга Вознесенская, не входит в рамки этого мира.

«То, что мы делаем, это низко, бездарно!» — восклицает она публике. Ведь творить и любить для нее — две вещи неотделимые. Разочарование в ее бывшей любви к Аксакову, душевный пере­лом — и она не может творить, начинает чувствовать свою бездар­ность.

Елена Соловей — в роли главной героини. Мне кажется, что ак­триса в духе того времени, десятых — двадцатых годов немого ки­но, великолепно исполнила свою роль. Актриса не играет, она жи­вет этой ролью.

Новая любовь ее героини — оператор ее съемочной группы. Оль­га Вознесенская — не семнадцатилетняя девочка, а взрослая жен­щина, мать двоих дочерей. «Я слишком много прожила чужих женских жизней, чтобы меня мог обмануть мужчина* — так она говорит о себе.

Узнав, что ее возлюбленный — революционер, она не перестает его любить, напротив, ее любовь растет. Она готова принять живое участие в его опасной деятельности, рисковать и даже бороться.

Ее новая любовь — это вполне осмысленное, серьезное, глубокое чувство, к которому она «должна привыкнуть». «Я еще живу Мо­сквой, Аксаковым. Вам лишь надо чуточку подождать, чтобы я привыкла к моему новому чувству». Но ждать не пришлось. Беда обрушилась на них, словно землетрясение. Ее любимого жестоко убивают, убивают белогвардейцы. И перед ней рушится мир, жизнь обрывается. И опять же — время; время, увы, безжалостно. А что же происходит вокруг? А ничего. Мир молча и хладнокровно отнесся к смерти еще одного революционера. Оказывается, жизнь продолжается, и она опять должна предстать перед камерой и иг­рать. И хочется спросить: почему? Почему «то, что страшно в жиз­ни, происходит где-то за кулисами»?..

Фильм поставлен в советское время, поэтому, конечно, здесь видна революционная тематика. Царский режим здесь осуждается, белогвардейцы представляют вражескую силу. Сейчас, наоборот, кругом осуждают революционеров. Времена меняются, меняются и мнения, и Бог его знает, где истина. Я не берусь упрекать Михал­кова за слепоту его взглядов только потому, что сейчас принято считать иначе. Его фильм — высокохудожественное произведение искусства, и в этом нет сомнения. Автор опирался прежде всего на

466

высокие ценности: любовь, верность, искусство. И трагедия его ис­тории в том, что мир главной героини несоотносим с миром, где эти ценности разрушены.

«Господа! Что же вы делаете, господа? Вы будете прокляты своей страной! Господа, опомнитесь!* — взывает героиня в послед­нем эпизоде к своим «палачам», да, я думаю, и вообще к людям. Потому что этот мир, где царит насилие и безнравственность, в фи­нале стал ее палачом.

Вот этот последний эпизод: пустой трамвайчик без вагоновожа­того, увозящий героиню в бесконечность. Трамвайчик бежит по ре­льсам. И такое впечатление, что рельсы эти никогда не кончатся или хотелось бы, чтобы никогда не кончились, потому что за ни­ми — тупик. Лирическая, печальная мелодия несется вслед трам­вайчику. Мелодия, сопровождающая героиню по всему фильму.

Вообще музыка в фильме играет особую роль. Этот, казалось бы, ничего не значащий фон на самом деле создает настроение. В моменты, когда герои молчат, музыка как бы сама говорит за них. Так раскрывается их душевный настрой, мысли, чувства. Это со­здает еще больший эффект, и зритель невольно становится соучаст­ником происходящего. Этот фильм как бы окинут невидимой пеле­ной необыкновенно красивой, лирической мелодии.

Все еще для меня загадочный, легкий, неппчязчивый и в то же время глубоко трагичный, он останется в моей памяти надолго.

РЕЦЕНЗИЯ НА ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ФИ.ЛЫ^Т «УТОМЛЕННЫЕ СОЛНЦЕМ»

Я хочу рассказать о фильме режиссера Н. С. Михалкова «Утом­ленные солнцем*. Фильм повествует о том тяжелом периоде в жиз­ни нашей страны, когда органами госбезопасности уничтожались лучшие военачальники Красной Армии. Понятно, что речь идет о тридцатых годах, то есть о периоде сталинских репрессий. Драма картины заключается в противоборстве незаурядных характеров: комбрига, по фамилии Котов, которого талантливо играет Н. Ми­халков, и офицера КГБ в исполнении прекрасного актера О. Мень­шикова.

В фильме психологически ярко использовано сочетание мирного солнечного летнего дня с нарастающим приближением беды. Безза­ботность членов семьи комбрига, с одной стороны, и внутренняя напряженность главных противоборствующих героев — с другой, оказывает огромное эмоциональное воздействие на зрителя. Н. Ми­халков тонко передал постепенное изменение психологического со­стояния уверенного в себе крупного военачальника в начале карти­ны вплоть до униженного, надломленного, бесправного заключен­ного в конце фильма.

Талантливо играл О. Меньшиков отриця"' . ■ юго героя Митю, циничного, но не лишенного обаяния, с уго•>• -^- :.^>гл ведущего игру обмана, не задумываясь ни на секунду о печядм: ж судьбе очарова­тельной маленькой дочки комбрига Нади, которую так непосредст­венно сыграла дочь Н. Михалкова. Девочка с детской доверчиво­стью и любопытством тянется к незнакомому гостю, так неожидан-

467

но появившемуся в их большом и счастливом доме. У них завязы­ваются теплые дружеские отношения, но не единой капли жалости или раскаяния не возникает в душе этого жестокого, хладнокров­ного человекапосле всего содеянного им зла.' Фильм прекрасно де­тализирован. Встречаются сцены, которые с первого взгляда не вписываются в композицию картины. Но, как мне кажется, эти де­тали полнее раскрывают образы главных героев фильма. Конкрет­ный пример — нелепая история с водителем грузовика, перевозив­шего мебель. Здесь хорошо проявляются основные черты характера Мити — подозрительность, жестокость, расчетливость.

Фильм не насыщен большим количеством событий, но держит зрителя в напряжении в течение всего экранного времени и застав­ляет человека еще раз переосмыслить страшный сталинский пери­од в жизни нашей страны.

РЕЦЕНЗИЯ НА ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ФИЛЬМ «ПОКРОВСКИЕ ВОРОТА»

Фильм «Покровские ворота» был поставлен М. Козаковым в 1982 году. В этой киноленте талантливый советский режиссер пе­реносит зрителя в начало пятидесятых, счастливые дни его молодо­сти. Мы оказываемся в обычной коммунальной квартире у Покров­ских ворот, куда Костик (молодой Козаков) приезжает к своей те­тушке Алисе Витальевне и где развязываются основные события фильма, закручивая увлекательный сюжет. Обитателями этой квартиры являются разные люди с несхожими характерами, при­вычками, с различным образованием, поэтому в ней происходит множество конфликтов по этому поводу и не только. Помимо Кос­тика и его тетки в квартире обитают Аркадий Варламович Велю­ров, артист Мосэстрады, «мастер куплетов и фельетонов»; Марга­рита Павловна Хоботова, ее бывший супруг, Лев Евгеньевич Хобо­тов, а также Савва Игнатьевич, «потенциальный» супруг Маргари­ты Павловны, тоже живущий вместе с ней.

---

Дата добавления: 2019-02-26; просмотров: 147; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!