Глава VI. Процессы, управляющие сновидениями
[223]
Все предыдущие попытки раскрыть тайны сновидения были связаны с интерпретацией его явного, лежащего на поверхности содержания, в том виде, в котором оно сохранялось в нашей памяти. Предпринимались подобные попытки интерпретировать сновидения или прийти к выводам о природе таких сновидений на основе их доступного непосредственному наблюдению содержания (если попыток интерпретации не предпринималось). Но лишь в нашем исследовании мы учитываем нечто совершенно иное. Мы опираемся на новый вид психического материала, с которым ранее никто не работал: это скрытое содержание сновидений, полученное с помощью нашего метода, и те мысли, которые скрываются за этим сновидением: таким образом мы в состоянии вскрыть именно его скрытое содержание, или, как мы это называем, «мысли в сновидении». Теперь перед нами стоит задача рассмотреть, как соотносятся друг с другом явное и скрытое содержание сновидения и благодаря каким процессам первое его содержание преобразуется во второе.
Мы представляем мысли и содержание сновидения как два изображения одного и того же содержания на двух различных языках или, точнее, это содержание сновидения представляется нам переводом мыслей на другой язык, знаки и правила которого мы должны изучить путем сравнения оригинала и его перевода. Мысли в сновидении понятны нам без дальнейших пояснений, как только мы узнаем их. Его содержание составлено словно с помощью иероглифов, отдельные знаки которых должны быть переведены на язык мыслей. Мы, несомненно, совершим ошибку, если захотим прочесть эти знаки, опираясь на их внешнее значение, а не на их внутренний смысл.
|
|
|
Представим себе, что нам предстоит разгадать головоломку-ребус: дом, на крыше которого лодка, потом отдельные буквы, затем бегущий человек, вместо головы которого нарисован апостроф, и т. д., и т. п. На первый взгляд и эта картина, и ее отдельные элементы покажутся нам бессмысленными. Лодке нечего делать на крыше дома, а люди без головы бегать не смогут; кроме того, человек на картинке изображен выше дома, и, если здесь должен быть изображен какой-то пейзаж, то буквы алфавита выбраны неправильно, потому что из них скалывается описание таких объектов, которых в природе не существует. Но совершенно очевидно, что мы сможем правильно разгадать этот ребус лишь в том случае, если вместо того, чтобы критиковать его в целом или по отдельности, мы постараемся заменить каждый его элемент таким слогом или словом, которые как-то связаны с изображенным предметом. Слова, которые у нас при этом получатся, уже не покажутся бессмыслицей, а смогут сложиться в красивую и многозначительную поэтическую фразу. Сновидение – это и есть такой ребус, и те, кто до нас предпринимал попытки интерпретировать его, совершали ошибку, полагая, что этот ребус представляет собой некую художественную композицию: вот потому он и казался им бессмысленным и бесполезным.
|
|
|
А. Процесс сгущения
Первое, что становится очевидно всем, кто сравнивает содержание сновидения с теми мыслями, которые за ним скрываются, – это интенсивный процесс сгущения, который при этом был проделан. Сновидения непродолжительны, невыразительны и лаконичны по сравнению с мыслями в сновидении – разнообразными и богатыми. Если записать содержание сновидения, то оно поместится на половине страницы. А записи его анализа, где будут изучаться мысли, стоящие за этим сновидением, могут растянуться на шесть, восемь или двенадцать страниц. У разных сновидений это происходит по-разному, но в целом, как показывает мой опыт, тенденция именно такая. Обычно масштабы совершившегося сгущения недооцениваются: выявленные в сновидении мысли кажутся исчерпывающим материалом, но в ходе дальнейшего толкования обнаруживаются новые мысли, скрывающиеся за этим сновидением. Мы уже упоминали о том, что, в сущности, никогда нельзя быть уверенными в том, что мы получили достаточно подробное толкование сновидения[224]. Даже если нам представляется, что удалось получить исчерпывающее и полное толкование сновидения, все же может оказаться так, что у него может быть еще и какое-то друге значение. Строго говоря, точно определить, в какой именно степени произошло сгущение, невозможно.
|
|
|
На первый взгляд, на этот счет можно ответить, что утрата пропорционального соотношения между содержанием сновидения и мыслями в сновидении предполагает, что его психический материал подвергся сгущению в процессе формирования сновидения. У нас часто создается впечатление, что сновидение снилось нам всю ночь и что мы забыли его большую часть. С этой точки зрения то, о чем мы в состоянии вспомнить после пробуждения, представляет собой лишь малую часть того целого, которое по масштабу своему должно было бы соответствовать мыслям, если бы мы были в состоянии вспомнить их целиком. В этом есть, без сомнения, доля правды: конечно, сновидения можно было бы воспроизвести более точно, если бы мы могли вспомнить их сразу после пробуждения, а к вечеру из него мы забываем все больше и больше. Но необходимо отметить, что чувство, будто нам приснилось гораздо больше, чем мы можем вспомнить, очень часто основано на иллюзии, происхождение которой мы постараемся выяснить впоследствии. Более того, гипотезе о том, что во сне происходит процесс сгущения, не противоречит возможность того, что сны могут забываться, поскольку эта гипотеза оказалась верной, оттого что сохраняется множество идей, которые связаны с каждым конкретным фрагментом сохранившегося в памяти сновидения. Если предположить, что значительную часть сновидения вспомнить не удалось, то мы не можем получить доступ к другой группе мыслей в сновидении. Нет оснований предположить, что утраченные части сновидения относились бы к тем же самым мыслям, которые мы обнаружили при анализе его сохранившихся в памяти фрагментов[225].
|
|
|
Поскольку каждый элемент сновидения вызывает множество ассоциаций, у читателей может возникнуть резонное сомнение: можно ли считать мыслями, связанными с конкретным сновидением, все, что приходит в голову впоследствии при его анализе, то есть можно ли предполагать, что все эти мысли уже присутствовали в сновидении и принимали участие в его формировании? Быть может, наоборот, новые мысли возникают лишь во время анализа, а к формированию сновидения они отношения не имеют? Я лишь до некоторой степени могу согласиться с этим аргументом. Некоторые мысли действительно возникают лишь во время его анализа. Но можно убедиться в том, что во всех подобных случаях эти новые связи образуются лишь между теми мыслями, которые каким-то образом были связаны друг с другом и в сновидении[226]. Новые связи между ними – это, так сказать, кольцевые линии или кратчайший путь, благодаря которым можно выявить существование и других логических связей, которые залегают гораздо глубже. Необходимо допустить мысль, что значительный пласт мыслей, которые выявляются в процессе анализа, уже активно участвовали в формировании этого сновидения; поскольку после того как была произведена аналитическая работа с последовательностью мыслей, которые, как казалось, к формированию этого сновидения не имели никакого отношения, внезапно вдруг натыкаешься на такую мысль, которая явно просматривается в содержании этого сновидения и представляет собой нечто весьма важное для его интерпретации, но выявить которую можно было лишь таким способом. Здесь я хотел бы напомнить о сновидении про монографию по ботанике, которая представляет собой ярчайший пример процесса сгущения, хотя я даже не привел в этой книге полного анализа этого сновидения.
Как же мы сможем представить себе, что происходит в психике во сне до того, как возникло сновидение? Существуют ли мысли в сновидении параллельно друг с другом, или возникают одна за другой, или эти мысли приходят из различных источников и лишь затем соединяются друг с другом? В данный момент, я полагаю, нет необходимости делать преждевременные и необоснованные выводы о психических явлениях, которые создают условия для формирования сновидений. Но следует помнить, что здесь речь идет о процессе бессознательного мышления, которое может в значительной мере отличаться от произвольного, сознательного мышления.
Но формирование сновидений, безусловно, построено на процессе сгущения. Как же это сгущение происходит?
Когда мы задумаемся о том, что в сновидении можно обнаружить лишь малую толику мыслей в форме его образов, мы можем прийти к выводу, что это сгущение возникает за счет того, что из сновидения исключаются какие-то элементы: то есть сновидение представляет собой не точный перевод или буквальное воспроизведение мыслей в сновидении, а лишь чрезвычайно неполное и расплывчатое их воспроизведение. Эта точка зрения, как мы вскоре сможем убедиться, совершенно не соответствует действительности. Но пока возьмем ее в качестве точки отсчета и перейдем к следующему вопросу. Если лишь несколько элементов мыслей вплетаются в содержание сновидения, то от каких условий зависит, какие именно из них попадут туда?
Чтобы пролить свет на этот вопрос, мы должны обратить внимание на те элементы в содержании сновидения, которые должны удовлетворять этим условиям. А самым благодатным материалом для подобного исследования будет то сновидение, при формировании которого наблюдался наиболее интенсивный процесс сгущения. Потому я сначала выберу для этой цели то сновидение, описание которого уже приводилось выше, а именно сновидение о монографии по ботанике.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 193; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!