Почему шизофреники слышат голоса?
О речи, галлюцинациях и разграничении своего и чужого «Я»
Если с Богом разговариваете вы – это молитва, а если Бог разговаривает с вами – это шизофрения.
Томас Сас[32]
Моя первая встреча с шизофреником произошла, когда я был еще студентом, на третьей неделе практики в больнице. К больному, у которого только что случился приступ, позвали штатного невролога и меня. «Вы уже проходили практику в психиатрическом отделении?» – спросил невролог. Я покачал головой. Невролог настоял на том, что самостоятельный осмотр пациента будет для меня полезным опытом. И я один направился в психиатрическое отделение сквозь двойные автоматические двери. Я вошел в палату номер 621, где и увидел Брэндона, параноидного шизофреника, страдающего от частых слуховых галлюцинаций.
В свои 28 лет Брэндон успел окончить Корнеллский университет с дипломом историка, но после этого несколько лет не работал. У него было юное, мальчишеское лицо и растрепанные каштановые волосы – его вид никак не соответствовал серьезному диагнозу, упомянутому в медицинской карте. Брэндона впервые госпитализировали три недели назад. Тогда он без перерыва бегал за работниками больницы и дергал их за мочки ушей. Говорил, что пытается «сорвать с них шпионские жучки». За то короткое время, что он провел в больнице, он дважды чуть не напал на медсестру: один раз вооружившись ручкой, а второй – пинцетом. Он обвинял медсестру в том, что она агент ФБР, подосланный, чтобы творить зло. В то утро перед приступом он все заявлял, что медсестры «сводят его с ума», «внушают ему злые мысли», чтобы о нем плохо думали.
|
|
|
Раздобыв всю нужную мне информацию о приступе, я начал расспрашивать Брэндона о его галлюцинациях.
Я. Вы когда‑нибудь слышите чужой голос у себя в голове?
Брэндон . Постоянно. Обычно я слышу его, когда я совсем один, но иногда он заговаривает и когда рядом кто‑то есть. Становится чуть легче, если я кричу ему, чтобы он заткнулся. Иногда он не может говорить, когда я его перебиваю.
Я. «Он»? Кого вы имеете в виду?
Брэндон . Джеральда. Такой мерзавец! Работает на ФБР. Постоянно шпионит за мной. Знает все. Это случилось, когда я был ребенком: он вживил мне в мозг шпионский чип, но врачи говорят, что на снимках мозга его не видно.
Я. А что он вам рассказывает?
Брэндон . Говорит, что я слабый и глупый. Зовет меня трусом. Говорит, что я должен свалить из этой дыры. Велит мне отыскать мой пистолет – найти его и нажать на курок. (Обращаясь к самому себе. ) Я же тебе сказал: они его конфисковали. Мне его уже не вернут. Отстань от меня.
Я. А сейчас вы его слышите?
Брэндон . Да.
Я. О чем он говорит?
|
|
|
Брэндон . О вас.
Я. А что он обо мне говорит?
Брэндон (склонившись ко мне и глядя мне в глаза). Дьявол! Он видит дьявола в ваших глазах!
Казалось бы, пришла пора завершить разговор, но у меня возникло слишком много вопросов. Почему в голове Брэндона звучит голос? Откуда он? Почему говорит именно такие слова?
Помимо слуховых галлюцинаций, шизофреники страдают от целого ряда других загадочных симптомов. У некоторых возникает бред и странные убеждения, в которые пациенты верят совершенно непоколебимо. Иллюзии могут быть параноидальными (например, пациентам может казаться, что за ними следит ФБР) или сверхъестественными (например, что с ними общается инопланетный разум). Некоторые шизофреники верят в то, что их поведение контролируется внешними таинственными силами. Одна пациентка психиатрического отделения, Дженна, рассказала мне, что ее действиями управляет электрическое силовое поле, возникающее из телевизора после того, как она посмотрит шоу «Колесо фортуны»[33]. Другие шизофреники рассказывают о «внушенных», чужих мыслях, которые, как им кажется, навязывают им человек, некий дух или даже ФБР. Ларри – пациент, сестра которого умерла от передозировки наркотиков, рассказал мне, что его преследует душа сестры. По словам Ларри, ей нравится «одалживать ему свои мысли», а он чувствует, что обязан повиноваться; это объясняет загадку его белокурых косичек и заколки с божьей коровкой.
|
|
|
Некоторые шизофреники проявляют хаотичность мышления, удивительным образом связывая идеи друг с другом. В фильме «Игры разума» Рассел Кроу играет математика Джона Нэша, нобелевского лауреата, страдавшего от параноидной шизофрении. В одной из сцен его жена (которую играет Дженнифер Коннелли) заходит в кабинет Нэша и видит, что все стены исписаны неразборчивыми словами и увешаны беспорядочно подчеркнутыми статьями из журналов и газет, соединенными веревочками. Это гиперболизированное изображение хаотичного мышления, которое для персонажа Кроу и других шизофреников представляется абсолютно логичным и здравым.
Брэндон не только утверждает, что слышит голос у себя в голове, но и общается с ним; между ним и его невидимым Джеральдом порой происходят перепалки, одну из которых я частично застал. Голос представляется Брэндону настолько реальным, что он даже дал ему имя. У Джеральда свой характер – вероятно, не самый покладистый (он «мерзавец»), но свой. У него есть профессия: он агент ФБР; есть и задание: слежка за Брэндоном и подталкивание его к суициду или убийству. Что еще хуже, видение мучает Брэндона: чужак, вторгшийся в его сознание, смеется над ним, обманывает его, пытается подчинить себе. Галлюцинация крайне навязчива. Если ее не лечить, она не оставляет человека в покое ни на секунду. Почему же эта иллюзия так сильна?
|
|
|
Какими бы убедительными ни были ощущения Брэндона, очень маловероятно, что он слышит голоса ушами. Тогда бы их слышали и другие. Единственное логичное предположение состоит в том, что он их себе представляет. При попытке ответить на вопрос, почему шизофреники слышат голоса, мы сталкиваемся прежде всего с такой проблемой: голоса звучат у них в сознании . Как же мы, сторонние наблюдатели, можем разобраться с тем, что звучит в чужой голове? Мы сможем предполагать – не более, если только не отыщем способ услышать, что звучит у шизофреника в голове.
Шепот из микрофона
Приходилось ли вам испытывать такое? Вы стоите в фойе незнакомого здания, а вокруг вас разные коридоры и лифты без каких‑либо обозначений. Вы ломаете голову, сверяясь с указаниями, написанными у вас на бумажке, и пытаясь понять, как же попасть в главный конференц‑зал: «Пройти по второму коридору слева, войти в двойные двери, на лифте "C" доехать до 5‑го этажа, комната 511». Вы теряетесь в догадках, какой из коридоров – второй слева, и даже начинаете сомневаться в своей топографических способностях, как вдруг чувствуете хлопок по плечу. «Лифт "C" вон там», – дружелюбный незнакомец указывает верное направление. Видимо, вы так задумались о том, куда идти, что заговорили вслух. Вы рассчитывали, что все сказанное останется лишь у вас в голове, однако в итоге изложили свои мысли совершенно чужому человеку. Подобное случалось со многими из нас, что очень странно, если задуматься. Почему мы вдруг начинаем транслировать свои мысли вслух? Объяснение связано с особенностями мозговой обработки речи.
Когда вы решаете произнести что‑то вслух, лобная доля отправляет команду в височную долю (отвечающую за речь) и в моторный кортекс (который контролирует мышечные движения). Оттуда электрические сигналы устремляются к гортани («голосовой коробке») – нашему речевому аппарату. Мышцы губ и языка начинают работать совместно, и вы произносите нужные слова. Мы говорили о том, что, когда мы представляем какое‑то действие, например удар клюшкой по мячу, активизируются те же области мозга, что и в случае, если мы выполняем это действие в реальности. То же самое применимо и к речи. Когда вы читаете фрагмент текста и в голове у вас проносится мысль: «Какая‑то полная бессмыслица», – височная доля активируется, потому что мысль потребовала использования языка. Но сигнал на этом не останавливается. Когда нейроны височной доли «просыпаются», они тут же приступают к активной работе, благодаря чему сигнал продолжает движение к моторному кортексу, а потом и к мышцам гортани – а может, даже к мышцам губ и языка, и в итоге вы невольно произносите то, что крутится у вас в голове. К счастью, такое происходит не всегда, иначе мы постоянно сообщали бы свои мысли окружающим, как новостная лента Twitter. Как правило, активность височной доли очень слаба. Обычно, когда у нас в голове возникают мысли, мозг действительно включает соответствующие механизмы, из‑за чего мышцы речевого аппарата напрягаются, но несильно – вслух мы ничего не произносим.
Этот феномен называется внутренней речью, и он проявляется постоянно. Мозг обрабатывает речь во всех ее видах, в том числе и беззвучные монологи нашего сознания. По широкой нейронной сети он передает информацию к речевым мышцам. Наши мысли становятся внутренней речью в тот момент, когда механизм сокращает эти мышцы, хотя, как я уже сказал, эта стимуляция обычно недостаточно сильна, чтобы мы действительно заговорили вслух. В прошлом ученые выдвигали предположение, что все человеческое мышление – это вид внутренней речи и что каждый раз, когда у нас в сознании возникают слова, мы на самом деле тихо произносим их. Эта теория была опровергнута после эксперимента, в ходе которого обнаружилось, что пациенты с парализованными речевыми мышцами способны думать. Внутренняя речь – это феномен, который поддается лабораторному изучению.
С помощью техники, называемой электромиографией (ЭМГ), неврологи пронаблюдали, как возникает внутренняя речь. Для получения электромиографической записи ко внутренним мышцам гортани подсоединяют электроды – чтобы устройство фиксировало электрическую активность мышечных клеток. Когда человек начинает говорить, мышцы гортани сжимаются, и на записи ЭМГ проявляются вспышки активности, которые соотносятся с движениями мышечной ткани. Аппарат ЭМГ фиксирует время и степень интенсивности работы речевых мышц. Для того чтобы убедиться в существовании внутренней речи, ученые подсоединили электроды к гортаням испытуемых и попросили их молча думать о чем‑нибудь. Как только испытуемые начали свой внутренний монолог, характер волн изменился: их активность повысилась. Речевые мышцы начали сокращаться, хотя испытуемые не произнесли ни звука и даже не собирались говорить.
В 1940‑х годах психиатр Луис Гулд решил выяснить, связаны ли слуховые галлюцинации при шизофрении с феноменом внутренней речи. Являются ли «голоса в голове» шизофреника результатом непроизвольной работы речевых мышц? И если так, почему шизофреники замечают эту внутреннюю речь, а многие здоровые люди – нет? Гулд разработал эксперимент с аппаратом ЭМГ. Он набрал группу из шизофреников и здоровых людей и записал активность их голосовых мышц. При сравнении результатов шизофреников, испытывающих слуховые галлюцинации, с результатами испытуемых без галлюцинаций он обнаружил, что активность речевых мышц шизофреников значительно увеличивалась, когда они слышали голоса. А значит, когда шизофреники слышат голоса у себя в голове, их речевые мышцы сокращаются; они участвуют во внутренней речи.
Внутренняя речь – это активация речевых мышц даже при отсутствии звуков. А почему их нет? Голос вообще не звучит или просто его громкость ничтожно мала? Если голос не звучит вовсе, то внутренняя речь не связана с галлюцинациями. Но что, если громкость голоса настолько мала, что его не слышит никто, кроме больного? Можно ли объяснить этим тот факт, что шизофреники слышат голоса?
Ответ Гулд решил искать, работая с одной из пациенток, которую мы назовем Лизой. Ей было 46 лет, и она страдала от параноидной шизофрении. Симптомы очень напоминали те, что мы видели у Брэндона. У Лизы часто возникали слуховые галлюцинации, из‑за которых она думала, что за ней шпионят русские. Она была совершенно уверена, что у русских есть лучевая пушка, которая медленно высасывает из нее жизнь. Опасаясь, что враги нападут на нее во время сна, Лиза спала, положив у кровати меч. Она считала, что голоса, которые она слышит, транслируются ей с помощью невидимых сил, и объясняла свое состояние так: «Не знаю, как на меня действуют рентгеновские лучи и электричество, но чувствую свою связь с миром духов, и связь эта установлена потоком гелия».
Если внутренняя речь – это слабая активация речевых мышц, приводящая к воспроизведению невероятно тихого звука, что будет, если звук усилить? Теоретически это можно сделать с помощью микрофона. Гулд приклеил маленький микрофон к горлу Лизы и к своему огромному удивлению услышал тихий шепот – внутреннюю, прежде неслышную речь: «Самолеты… Да, я знаю, кто они… И еще… Да, она отлично это знает». В это время Лиза как раз рассказывала Гулду о своем недавнем сне про самолеты. Голос продолжал звучать.
Шепот . Она знает, что я здесь. Что вы теперь будете делать? Мне знаком ее голос. Не понимаю, к чему она клонит. Она мудрая женщина, пусть и не знает, чего я хочу. Людям покажется, что ее подменили.
Лиза . Я снова слышу голоса.
Шепот . Она знает. Она самое большое зло во всем мире. Я только и слышу, что ее голос. Ей известно все. Она отлично разбирается в авиации.
Лиза . Они говорят, что я отлично разбираюсь в авиации.
Гулд был потрясен. Всякий раз, когда Лиза сообщала о том, что слышит в своей голове голоса, из микрофона раздавался шепот. Более того, отвечая на вопрос о том, что сообщали ей голоса, Лиза слово в слово пересказывала то, что произносилось шепотом. Речь голоса в голове Лизы возникала в то же время и состояла из тех же слов, что и ее внутренняя речь.
Годы спустя группа специалистов провела похожий эксперимент с 51‑летним пациентом, которого мы назовем Роем. Он описывал свои частые разговоры с некой сущностью по имени мисс Джонс, живущей у него в голове. Как и в эксперименте Гулда, ученые прикрепили микрофон к горлу Роя и записали следующий диалог.
Шепот . Если проберешься к нему в сознание, сможешь выбраться, но если нет, то не получится. Останешься здесь навечно.
Ученый . Кто это сказал?
Рой . Э‑э‑э, она сказала…
Шепот . Я это сказала.
Ученый . Вы говорите сами с собой?
Рой . Нет. (Самому себе. ) Что происходит?
Шепот . Не лезь в чужие дела, милый. Не хочу, чтобы он знал, что я делаю.
Рой . Видите, я спросил у нее, что она делает, и она велела мне не лезть в чужие дела.
И снова время и содержание галлюцинации совпадало с внутренней речью пациента, с фразами, которые он сам произносил, используя свой разум, легкие, мышцы… Как бы часто мисс Джонс ни обращалась к Рою, она не существовала в реальности. Очевидно, голос, который он слышал все это время, принадлежал ему же.
«Он не может говорить, когда я его перебиваю»
Выходя из психиатрического отделения, я услышал крики, доносившиеся из палаты Брэндона. Я спросил о них у медсестры. Она сказала, что Брэндон постоянно кричит – это, как он говорит, помогает ему заглушить голоса в голове. У каждого шизофреника есть свои собственные способы борьбы с галлюцинациями. Чтобы проверить их действенность, ученые протестировали пять стратегий, наблюдая за тем, как они влияют на количество и длительность слуховых галлюцинаций. Исследователи попросили 20 шизофреников, к каждому из которых подсоединили электроды аппарата ЭМГ, подавать знак всякий раз, когда они услышат голоса у себя в сознании. Частота и длительность слуховых галлюцинаций фиксировалась. Далее ученые попросили испытуемых по очереди выполнить пять заданий, чтобы определить, какое из них повлияет на симптомы. Задания были следующие: 1) держать рот открытым; 2) покусывать язык; 3) напевать вслух; 4) сжимать ладонь в кулак; 5) поднимать брови.
Судя по результатам, большинство действий либо усугубляли симптомы, либо незначительно ослабляли их. Но вот напевание укорачивало длительность галлюцинаций примерно на 60 % (см. диаграмму). Дальнейшие исследования показали, что испытуемые заглушают голоса в голове, если во время приступов начинают считать вслух. Познакомившись с этими открытиями, я вдруг вспомнил, что Брэндон сообщил о своей галлюцинации, о Джеральде: «Он не может говорить, когда я его перебиваю». Если пациенты с галлюцинациями на самом деле слышат собственную внутреннюю речь, то в теории можно ее перебить. Непросто говорить с открытым ртом или кусая язык, но гораздо сложнее – когда поешь, кричишь или считаешь вслух.
Тот факт, что Брэндон, как и другие пациенты с аналогичным диагнозом, может перебить голос у себя в голове, заглушая собственную внутреннюю речь, – еще одно доказательство тому, что голос в его сознании – это его собственный голос . Он отмечает, что голос удивительным образом знает и помнит все то же, что и он сам («знает всё»). Голос часто высказывает мысли, приходящие в его голову. Голос никто больше не слышит. Его можно заглушить, если начать говорить одновременно с ним. Учитывая все рассмотренные нами доказательства, становится понятно, что Брэндон слышит собственный голос. Но почему сам Брэндон об этом не знает? Мы постоянно бормочем что‑нибудь себе под нос. Как правило, мы этого не замечаем, но если и обращаем внимание, то осознаем, что слышим голос, принадлежащий нам, а не некой таинственной сущности, вторгнувшейся в наш разум. Почему же шизофреники вроде Брэндона систематически ошибаются? У Брэндона хорошее образование, у него нет пагубных пристрастий, и раньше он никогда не имел дела с ФБР. Почему он вдруг решил, что агент ФБР причастен к тому, что у него в голове появился чужой голос?
«Всякий раз, когда говорю я, говорит кто‑то другой»
В 2006 году группа ученых из Британии провела эксперимент, чтобы выяснить, действительно ли шизофреники не узнают собственные голоса. Они протестировали 45 пациентов с шизофренией; 15 из них на тот момент страдали от слуховых галлюцинаций, а у 30 они были в прошлом. Результаты обеих групп сравнивались с результатами контрольной группы. Ученые просили испытуемых по очереди читать английские слова в микрофон. К микрофону было подсоединено устройство, слегка искажающее голос испытуемого, но не настолько, чтобы здоровый человек принял его за чужой. Прочитав слово, испытуемые тут же слышали в наушниках обработанную версию. Затем им нужно было определить, чтó они услышали, выбрав один из трех вариантов: «свой» голос, «чужой» или же «не уверен».
Члены контрольной группы распознавали свои голоса безо всяких сложностей. Шизофреникам, в прошлом страдавшим от галлюцинаций, было труднее, но в целом они неплохо справились с заданием. А вот шизофреникам, страдавшим от слуховых галлюцинаций на момент проведения эксперимента, пришлось по‑настоящему непросто: они значительно чаще маркировали собственный голос как «чужой».
Выходит, шизофреникам не только трудно узнать свой голос – они еще и стремятся приписать его некоему внешнему источнику. Пациенты с галлюцинациями часто говорят что‑нибудь вроде: «Всякий раз, когда говорю я, говорит кто‑то другой» или «По‑моему, во мне говорит злой дух». Как происходит узнавание голоса и что этому мешает? Как ни странно, за ответом надо обратиться к одному уникальному виду рыб.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 746; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!