Согласование сказуемого с подлежащим 1 страница

Синтаксическая традиция рассматривает как согла­сование и связь между формами слов: формой имени­тельного падежа существительного (подлежащее) и спрягаемой формой глагола (сказуемое). По своему формально-синтаксическому механизму эта связь имеет много общего со связью между существительным и фор­мами прилагательного, на которую ориентировано тра­диционное определение согласования как уподобления зависимого компонента словосочетания главному в од­ноименных грамматических формах.

Форма именительного падежа существительного и спрягаемая форма глагола или краткая форма прила­гательного, подобно существительному и прилагатель­ному в субстантивном словосочетании, бывают объеди­нены общностью форм числа и рода: Лес обнажился, поля опустели (Н.); Тиха украинская ночь. Прозрачно небо (П.). Поскольку существительные не изменяются по родам, а некоторые из них имеют форму только одно­го числа, глагол же во всех спрягаемых формах изме­няется по числам (а в прошедшем времени и сослага­тельном наклонении и по родам) и краткие формы при­лагательных тоже изменяются по числам и родам, то имеются чисто формальные основания считать главным компонентом данных словосочетаний форму именитель­ного падежа существительного и видеть в общности форм числа и рода результат соотнесения с ним спря­гаемой формы глагола и краткой формы прилагатель­ного. Направление синтаксической связи от подлежа­щего к сказуемому и ее предсказующий характер с оче­видностью проявляются в конструкциях типа Сметана скисла; Молоко скисло; Сливки скисли, где полностью устранена возможность толкования формы сказуемого как независимой от формы подлежащего, так как ска­зуемое здесь повторяет грамматические «капризы» под­лежащего и его форма не может быть понята как непо­средственно мотивированная внеязыковой действитель­ностью.

Более сложный случай согласования представлен в предложениях, где место существительного занято числительным, инфинитивом или другим «заместите­лем», не имеющим числа и рода. В таких предложениях нет уподобления сказуемого подлежащему в числе и ро­де, так как подлежащее не имеет этих категорий. Однако предсказующий характер связи и направление ее от под­лежащего имеются и здесь: подлежащее предсказывает сказуемое в совершенно определенной форме — в форме единственного числа, а при изменяемости сказуемого по родам — среднего рода: Отступать было покрыть себя позором; Грянуло «ура». Таким образом, форма единственного числа среднего рода выступает как выра­жение соотнесенности сказуемого с подлежащим, не охарактеризованным по числу и роду.

При подлежащем с лексическим значением числа или неопределенного количества форма соотнесенности усложняется, она становится вариативной — среднего рода единственного числа или множественного числа: Пятеро ушло (ушли); Несколько человек пришло (при­шли). Последний вариант (мн. ч.), в котором грамма­тическая традиция видит «согласование по смыслу», отражает влияние на соотнесенность формальных приз­наков связываемых компонентов конструкции содержа­ния главного компонента — подлежащего (наличия в нем значения множества). Выбор формы сказуемого в случаях, когда система языка предполагает ее вариа­тивность, определяется узусом и нормой '.

Менее очевидно влияние формы именительного па­дежа существительного на форму лица глагола.

Характер грамматического значения лица и положение катего­рии лица в системе грамматических категорий сложны. Это отражает­ся в толковании категории лица разными учеными: категорию лица либо относят к семантически содержательным и включают в число предикативных категорий, либо рассматривают как собственно син­таксическую, согласовательную категорию.

Включение категории лица, наряду с категориями времени и мо­дальности, в комплекс, образующий предикативность, вызывает ряд возражений. Значение лица не является специфически «предложен- ческим» грамматическим значением, так как, в отличие от значения времени и наклонения, оио не составляет принадлежности только спрягаемой формы глагола. Значение лица несут все личные место­имения (существительные: я, ты, он; прилагательные: мой, твой, его; наречия: по-моему, по-твоему). Поэтому в предложении может быть выражено сразу несколько разных значений лица: Я его боюсь; Ты взял мои очки.

Однако и здесь связь сохраняет свой предсказую- щий характер. Личные местоимения 1—2-го лица прог­нозируют соответствующие формы глагола-сказуемого; все другие существительные, не охарактеризованные по категории лица,— форму 3-го лица: Мы отдохнём; Лес шумит. В последнем случае связь не имеет характера уподобления (существительные, за исключением лич­ных местоимений, не имеют категории лица) и форма 3-го лица глагола выступает как формальное выраже-

¹ О правилах выбора вариативных форм сказуемого см.: Рус­ская грамматика. Т. 2. § 2245—2248.

ние соотнесенности с формой именительного падежа су­ществительного, не охарактеризованного по категории лица (ср. соответствующее явление из области согла­сования по числу и роду).

Квалифицируя связь сказуемого с подлежащим, не охарактеризованным по категориям рода, числа и лица, как согласование, грамматисты опирались на интуитив­ное ощущение общности механизма связи в сочетаниях типа хорошая погода, я иду, с одной стороны, и грянуло «ура», лес шумит — с другой. Исходя из традицион­ного понимания согласования как уподобления видеть согласование в связи сказуемого с подлежащим нельзя. К согласованию эти случаи относили вопреки принятому определению согласования как уподобления на основе интуитивного более широкого представления о сущно­сти согласования. Учитывая данные случаи, согласова­ние можно определить более точно — как соотнесен­ность форм главного и зависимого ком­понентов словосочетания, которая проявляет­ся в том, что зависимый компонент уподобляется глав­ному в одноименных формах числа и рода или лица либо сигнализирует своей формой о неохарактеризованности главного компонента со стороны числа, рода, лица.

Характеристика связи между формой именительного падежа существительного и спрягаемой формой глагола не исчерпывается установлением согласования, направ­ленного от существительного к глаголу. Имеется и дру­гая зависимость, которая реализуется в исходящем от спрягаемой формы глагола требовании определенной формы существительного, именно именительного па­дежа. Это требование определяется двумя характери­стиками глагола-сказуемого. Во-первых, исходящее от глагола-сказуемого требование формы именительного падежа существительного определяется лексико-грам- матической природой глаголов, способных вступать в такое сочетание, составляя одну из сторон сочетатель­ных свойств глагола. Сочетаться с формой именитель­ного падежа существительного могут так называемые личные глаголы, в отличие от безличных, сочетатель­ные свойства которых не допускают употребления при них этой падежной формы существительного; ср.: Я сплю.— Мне спится; Он не сидит на месте.— Ему не си­дится на месте. Спрягаемые формы глаголов, сочета­тельные свойства которых не допускают соединения их с формой именительного падежа существительного (безличных), не имеют согласовательных категорий; они не изменяются по числам, родам и лицам, у них только одна форма: 3-е лицо единственного числа в на­стоящем и будущем времени и среднего рода в прошед­шем времени и сослагательном наклонении,— что яв­ляется знаком несоединимости глагола с именительным падежом существительного.

Во-вторых, исходящее от глагола-сказуемого требо­вание формы именительного падежа существительного определяется грамматической формой глагола. Соче­таться с формой именительного падежа глаголы могут лишь в спрягаемой форме, инфинитив не допускает со­четания с формой именительного падежа существитель­ного; ср.: Я сплю.— Мне спать; Он не сидит на месте.— Ему не сидеть на месте.

В случаях типа И царица —хохотать (П.) наличие формы име­нительного падежа объясняется тем. что инфинитив занимает пози­цию спрягаемой формы глагола, получая модально-временные харак­теристики, свойственные спрягаемой форме, и образуя предложения, смысл которых тот же, что и у предложений, включающих спрягаемую форму глагола; транспозиция, как это обычно бывает, сопровождается экспрессивно-стилистическими наслоениями, которые определяют своеобразие предложений с инфинитивом в позиции спрягаемой фор­мы.

Зависимость подлежащего от сказуемого можно оп­ределить как управление, так как она выражается постановкой зависимого существительного в определен­ном (в данном случае в именительном) падеже. Здесь присутствует и другой характеристический признак уп­равления: выражение связи определяется лексико-грам­матической природой главного компонента словосочета­ния — тем, что это личный (не безличный) глагол. Своеобразие же этой связи в том, что определяющим фактором является не только лексико-грамматическая природа главного компонента, но и его форма — спря­гаемая, в отличие от инфинитива, управляющего да­тельным падежом.

Наличие в сочетаниях формы именительного падежа существительного и спрягаемой формы глагола двойной разнонаправленной зависимости (требование соотне­сенности в числе, роде, лице, исходящее от формы име­нительного падежа существительного, и требование формы именительного падежа, исходящее от спрягае­мой формы глагола) заставляет квалифицировать их как сочетания со связью взаимозависимости, образующейся сосуществованием согласования, в кото­ром реализуется зависимость сказуемого от подлежа­щего, и управления, в котором реализуется зависимость подлежащего от сказуемого.

Во взаимозависимости между подлежащим и ска­зуемым обычно видят специфику связи компонентов предикативного словосочетания, ее особенный, «предло- женческий» характер. Между тем данный тип взаимо­зависимости свойствен и одному виду непредикативных словосочетаний. Аналогичное сосуществование разно­направленных согласования и управления имеет место в словосочетаниях, образованных формами именитель- ного-винительного падежа числительного, изменяюще­гося по родам, и родительного падежа существитель­ного: два друга — две подруги; полтора часа — пол­торы недели. В этих словосочетаниях числительное за­висит от существительного, что выражается его согла­сованием с существительным в роде, и вместе с тем уп­равляет существительным, требуя от него формы роди­тельного падежа. Как и в сочетании «подлежащее + сказуемое», управление исходит не от слова (числитель­ного), а от его формы именительного-винительного па­дежа (ср. формы косвенных падежей, в которых числи­тельное не управляет существительным, а согласуется с ним: двух друзей, двум друзьям и т. д.). Своеобразие данного случая управления в том, что числительное оп­ределяет форму не только падежа, но и числа зависи­мого существительного. Эта черта отличает вообще уп­равление числительных существительными.

Специфика связи подлежащего со сказуемым заклю­чается в своеобразной конструктивной роли соединяе­мых ею компонентов предложения. Подлежащее и ска­зуемое не составляют, подобно сочетаниям взаимосвя­занных форм числительного и существительного, одного комплексного компонента предложения. Сказуемое, яв­ляясь носителем предикативности, образует предика­тивный центр предложения; подлежащее же представ­ляет собой конструктивно необходимое распространение этого центра, наличие которого обязательно при функ­ционировании двусоставного предложения как целого отдельного текста, т. е. без опоры на контекст и ситуа­цию, в условиях, когда в предложении представлены все его конститутивные компоненты.

Полное и неполное согласование

Во всех рассмотренных случаях согласования влия­ние главного компонента словосочетания на зависимый распространялось на все их одноименные грамматиче­ские формы. Такое согласование принято называть полным. В отличие от него неполным согласова­нием называют такую связь, при которой зависимый компонент соотносится с главным не во всех одноимен­ных формах.

Есть два случая неполного согласования. Первый случай — отсутствие соотнесенности в падеже (при упо­доблении зависимого компонента словосочетания глав­ному в числе и роде). Неполнота согласования вызы­вается наличием у зависимой словоформы связи с двумя различными словоформами: одна из них определяет форму числа и рода, другая — форму падежа зависи­мого компонента. В предложении Аня не могла есть и вставала из-за стола голодной (Ч.) словоформа голод­ной зависит от словоформы вставала, что выражается формой падежа, и от словоформы Аня, что выражается соотнесенностью форм числа и рода.

Второй случай — отсутствие уподобления в роде; неполнота согласования вызывается тем, что форма ро­да у зависимого компонента словосочетания становится- семантически наполненной: обозначает реальный пол лица. Это наблюдается в сочетаниях прилагательных с существительными мужского рода, называющими про­фессии или должности, когда такие существительные употребляются применительно к женщинам: наша врач, новая секретарь. Подобные сочетания свойственны не­официальной речи.

§ 11. УПРАВЛЕНИЕ

Управление принято определять как вид подчи­нительной связи, при котором главный компонент сло­восочетания требует от зависимого формы определен­ного падежа без предлога или с предлогом. Но это оп­ределение ориентировано не на все традиционно отно­симые к управлению случаи, а лишь на те из них, где форма падежа существительного предсказывается уп­равляющим словом как обязательная.

Между тем синтаксическая традиция относит к уп­равлению и многочисленные случаи, где форма падежа

существительного непосредственно мотивирована выра­жаемым ею смыслом, а также случаи, где зависимая па­дежная форма существительного не обязательна. Здесь проявляется расхождение между принятой дефиницией явления и интуитивным более широким представлением о нем в науке XIX в.

Интуитивное представление об управлении состоит в следующем: управление мыслится как вид подчини­тельной связи, при котором в качестве зависимого ком­понента словосочетания выступают падежные формы существительного в их субстантивной сущности, т. е. не вызванные уподоблением падежной форме главного компонента, как это имеет место у прилагательных и вообще при согласовании (ср.: в путь-дорогу, с краса­вицей-женой), а выражающие определенные смысловые отношения обозначаемого ими предмета к признаку или предмету, названному главным компонентом словосо­четания. В основе этого представления лежат два приз­нака: 1) управление понимается как вид зависимости падежных форм существительного (непосредственно или в сочетании с предлогом); 2) управление противо­полагается согласованию как связь, основанная не на уподобительном употреблении падежной формы.

Эти признаки отражают механизм синтаксической связи, и потому они, как и признаки, на основе которых синтаксическая традиция выделяла другие виды подчи­нительной связи (согласование и примыкание), морфо­логичны, связаны с грамматическими свойствами зави­симой формы слова. В этой однородности подхода к вы­делению управления, согласования и примыкания со­стоит сильная и привлекательная сторона традицион­ного широкого понимания управления.

В целом управление представляет собой связь, на­правленную от слова (главный компонент словосочета­ния) к форме слова (зависимый компонент), вследствие чего форма управляющего слова не влияет на форму зависимого: делать добро, делает добро, делающий доб­ро; надеяться на успех, надеется на успех, надеющийся на успех; планета людей, планеты людей, планете лю­дей; чуждый зависти, чуждого зависти, чуждые зависти. Исключение составляют только два случая, когда свя­зью управления соединены форма слова с формой сло­ва (падежной формой существительного):

I. Сочетания, образуемые формами сравнительной степени прилагательного или наречия и превосходной степени прилагательного: сильнее смерти, выше гор; сильнейший из борцов, высочайшая из вершин. Однако и в этих словосочетаниях изменение формы управляю­щего слова влечет за собой не изменение формы управ­ляемого слова, а утрату позиции, т. е. словосочетание распадается; ср. невозможность употребления роди­тельного беспредложного (как при компаративе) и со­четания «из + род. п.» (как при форме превосходной степени) при формах положительной степени прилага­тельных или наречий, например при сильный (сильно), высокий (высоко), приведенных выше в компаративе и форме превосходной степени [«сильный (сильно) смерти», «высокий (высоко) из гор»]. Следовательно, данные словоформы управляют падежными формами существительных совершенно так же, как это свойст­венно словам; они имеют специфические сочетательные свойства, т. е. синтаксически ведут себя как слова.

2. Сочетания, образуемые спрягаемой формой лич­ного глагола и формой именительного падежа сущест­вительного, инфинитивом и формой дательного падежа существительного: Будет дождь.— Быть дождю; Он не уедет.— Ему не уехать; возможные для некоторых гла­голов при отрицании или значении интенсивности соче­тания с формой родительного падежа существитель­ного: Не будет дождя; Не пришло ни одного человека; Натекло воды; Понаехало гостей.

Сочетание безличного глагола с формой косвенного падежа су­ществительного (Больного знобит; Мне не спится; Ему взгрустнулось) с одинаковой убедительностью можно рассматривать и как сочетание формы слова (спрягаемой формы глагола) с формой слова (падеж­ной формой существительного) и как сочетание слова (безличного глагола как лексемы) с формой слова (падежной формой существи­тельного). Различия между сочетаниями «форма слова + форма сло­ва» и «слово + форма слова» здесь нет, так как безличные глаголы имеют, по существу, лишь спрягаемые формы; из числа неспрягае­мых у них возможен только инфинитив, сочетательные способности которого ограничены соединениями с фазовыми и модальными глаго­лами, которые в этом случае имеют форму безличных (ср.: знобит — начало знобить, может знобить), так что употребление формы косвен­ного падежа существительного в таком сочетании не может являться доказательством того, что она зависит от безличного глагола как слова.

Таким образом, главный компонент словосочетания при управлении может быть словом или формой слова, зависимый же — всегда форма слова, и при этом форма совершенно определенного класса — падежная форма существительного.

Управляющее слово может принадлежать к любой части речи. Соответственно различаются глагольное, субстантивное, адъективное и адвербиальное управле­ние: уважать противника, соответствовать требованиям, отказать в просьбе, идти по тропинке; стакан молока, вид спорта, внимание к окружающим; готовый к работе, далёкий от жизни, похожий на гвоздь; вдвоём с братом, украдкой от матери, сродни искусству.

Управление предстает как явление неоднородное. Это было замечено многими исследователями синтакси­ческого строя русского языка, предлагавшими одно из двух решений: либо сузить понятие управления, либо разграничить внутри управления несколько видов.

Первое направление связано с именем А. А. Потеб­ни, который писал: <*Чтобы понятие управления не рас­ползлось в туман, следует понимать под ним только та­кие случаи, когда падеж дополнения определяется фор­мальным значением дополняемого (напр., винительный прямого объекта при действительном глаголе, падеж с предлогом при предложном [приставочном] глаголе, как надеяться на бога). Если же дополняемое само по себе не указывает на падеж дополнения, то об управле­нии не может быть и речи. Другими словами, связь меж­ду дополняемым и дополнением может быть теснейшая и более Отдаленная» '. Потебня обратил внимание на два признака подчинительной связи, по-разному прояв­ляющиеся в разных случаях, по традиции относимых к управлению: I) указывает ли дополняемое на падеж дополнения или не указывает ^[91]; 2) является ли связь между дополняемым и дополнением «теснейшей» или «более отдаленной». Эти признаки Потебня считал су­ществующими только в таких комбинациях: дополняе­мое указывает на падеж дополнения — связь «тесней­шая»; дополняемое не указывает на падеж дополне­ния — связь «более отдаленная».

---

Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 354; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!