Изменение словарного состава языка. Утрата слов 8 страница

Сложные слова обычно пишутся слитно или через дефис, но возможно и их раздельное написание (ср. французские: salle a manger — столовая, chemaih de fer — железная до­рога, toot a fait — совершенно и т. д.). Поэтому особенно важно выделение признаков сложных слов. Важнейшим признаком уже образовавшегося сложного слова является единство значения, часто отличного от значения составляю­щих его компонентов (составных частей) — ср. английские: blackboard — классная доска, а не просто «черная доска» (black — черный, board — доска), blackbird — дрозд, а не «черная птица». Поэтому оказываются возможны фразы типа The blackboard is brown, т. e; классная доска — коричневая.

Важным признаком сложных слов является их структур­ная и грамматическая целостность, т. е. невозможность вста­вить в середину другое слово, и грамматическое изменение сложного слова как одного целого (паровоз — паровоза — паровозами и т. д.). Следует отметить, что последний признак проявляется не во всех словах (ср.: пятьдесят — пятидеся­ти — пятьюдесятью и т. д.) и не во всех языках одинаково. Характеризует сложные- слова и фонетическое единство, про­являющееся прежде всего в наличии одного основного ударения. Однако возможны и случаи сохранения двух равно­правных ударений (например, английские 'good-'looking — красивый, 'red-'hot — раскаленный).

Словосложение (как способ словообразования) особенно характерно для немецкого языка, где встречаются различные по характеру образования, выражаемым значениям и грамма­тической принадлежности сложные слова. В немецком языке встречаются, например, очень редкие в других языках слож­ные глаголы: kennenlernen — познакомиться (из kennen — знать и lernen — учиться), teilnehmen — участвовать (из Teil — часть и nehmen — брать), freisprechen — оправдать (из frei — свободный и sprechen — говорить) и т. д. (см. примеры многосложных слов немецкого языка в § 47).

Различаются языки и по способам создания сложных слов. Так, для русского языка характерно образование слож­ных слов с помощью особых соединительных гласных (интер­фиксов) о, е: пароход, сталевар, заводоуправление, лесо­степь, а для современного английского и немецкого — про­стое сопоставление слов без соединительных элементов, например, английские: class-room — класеная комната (из class — класс и room — комната), school-boy — школьник (из school — школа и boy — мальчик), tea-pot — чайник (из tea — чай и pot — горшок).

Особым типом сложных слов являются сокращенные слова. Сокращение сочетаний слов и сложных слов путем сохранения лишь частей составляющих их компонентов полу­чает сейчас широкое развитие по языкам. Таковы русские: медсестра, пластмасса, агитбригада, профбюро и т. п., в кото­рых второе слово сохранено полностью, а первое — лишь частично; леспромхоз, комсомол, филфак, в которых от всех слов остались только части; вуз, гум (государственный уни­версальный магазин), ЗИЛ (завод им. Лихачева), где сохранились только первые звуки слов, или МТС (эмтээс), АТС (атээс), где использованы первые буквы.

Подобных слов в русском языке довольно много, но упо­требляются они главным образом в специальных областях (в технике, торговле и т. д.). Много слов, возникших в ре­зультате сокращения сочетаний слов или отдельных слов, известно в английском языке: phone — telephone, mike — microphone, doc — doctor, radar ['reida:] — radio detectior and ranging (радиолокатор), deft — defendant (ответчик).

Следует учесть, что не все сокращения становятся сло­вами. Одним из показателей превращения сокращения в сложное слово является возможность образовать от него новые слова, например: комсомол — комсомолец, комсомоль­ский; вуз — вузовец, вузовский и т. п.

В языках встречаются и другие способы образования новых слов. Например, для индонезийского и других малай-ско-полинезийских языков (см. § 72) очень характерно обра­зование новых слов путем повторов. Таковы индонезийские: kueh-kueh — печенье, kiru-kira — приблизительно, laki-laki — мужчина. В европейских языках такой способ применяется редко (ср. русские: кишмя кишит, ревмя ревет, черным-черно; английские: chit-chat — болтовня, kurdy-gurdy — шарманка; tip-top — превосходный и т. п.).

Следует учесть и то, что часто новые слова возникают в результате одновременного использования разных способов. Например, для русского языка характерно использование сложения в сочетании с нулевой аффиксацией (летопись, скоропись, скороход) или с суффиксацией (мореплаватель, молотобоец, камнедробилка).

Все это свидетельствует о большом разнообразии способов образования новых слов в разных языках.

 

 

§ 52. Основные способы выражения грамматических значений

 

В § 45 говорилось, что языки различаются не только грам­матическими значениями, свойственными слову, но и спосо­бами выражения этих значений. Опять-таки при большом разнообразии средств передачи грамматических значений можно говорить о нескольких основных типах, свойственных большинству языков. Способы выражения грамматических значений во многом совпадают со способами образования новых слов, но вместе с тем имеют и существенные различия.

Основными способами выражения грамматических значе­ний являются: 1) аффиксация, 2) внутренняя флексия, 3) повторы, 4) ударение и интонация, 5) порядок слов_! б) служебные слова.

Аффиксация — использование аффиксов для выражения грамматических значений. Разнообразие аффиксов откры­вает широкие возможности для выражения разнообразных грамматических значений.

Аффиксация известна всем языкам и во многих языках является ведущим способом выражения грамматических значений слова. Различают два основных типа аффиксации: агглютинацию (от латинского agglutinare — приклеи­вать) и фузию (от латинского fusio — литьё), или флек­сию (от латинского flexio — сгибание, переход)

Эти названия довольно точно передают сущность разли­чий. Агглютинация, т. е. склеивание, действительно напоми­нает процесс склеивания аффикса-окончания с основой. Корень при этом не подвергается каким-либо изменениям, границы морфем проступают вполне отчетливо. Проследим, например, склонение татарских слов кул — рука и урман — лес и сравним их со склонением соответствующих русских слов.

Следует указать, что в татарском языке также 6 падежей, но они не совпадают с русскими. Различают именительный, притяжательный (близок к русскому родительному), напра­вительный (близок к дательному), винительный, исходный (близок к родительному) и местно-временной (близок к пред­ложному) падежи.

 

Ед.ч.                                 Мн. ч.

Им                                                                    урман                                урман-нар

Пр.                                                                 урман-нын                        урман-кар-нын

Напр.                                                                урман- га                                          урман-нар-га         

В.                                                                      урман-ны                                          урман-нар-ны

Исх.                                                                  урман-нар-нан                  урман-нар-нан

М.                                                                     урман-нар-да                    урман-нар-да

Как видим, в татарском языке нет разных окончаний для разных типов склонения, нет особых окончаний в единствен­ном и множественном числе: в родительном падеже всегда окончание -ныи, в направительном -га, в винительном –ны и т. д. Эти окончания указывают только на падеж, указание на множественное число дается особым аффиксом -лар, который в слове урман принимает форму -нар в силу харак­терного для тюркских языков сингармонизма (см. § 18). Сингармонизм определяет и характер гласного в этом аффиксе (ср.: кул-лар, но: теш-лэр — зубы). Каких-либо изменений в основе при присоединении окончания не про­исходит {см.: кул + лар + нын), границы морфем совер­шенно отчетливы.

Другое положение при склонении слов русского языка. Здесь разные группы слов имеют разные окончания; рука —, руки — руке — руку — рукой; лес — леса — лесу — лес —; лесом — о лесе; лошадь — лошади — лошади — лошадь — лошадью — о лошади и т. д. Падежные окончания единствен­ного и множественного чисел не совпадают: книги — книг, книге — книгам, книгу — книги, книгою — книгами, книге — книгах и т. д.; последний звук основы подвергается различным изменениям; ср.: книга— книге [кн'игъ—кн'йг'ь], лес — о лесе [л'эс — л'эс'ь], где конечный согласный основы становится мягким. Здесь действительно происходит слияние (фузия) основы и окончания, так что между ними трудно провести границу. Куда, например, отнести мягкость согласного в при- { мерах: книги, о лесе — к основе (ведь это же звук основы) или окончанию (изменился-то он под влиянием окончания).

Основные различия между агглютинацией и фузией таковы:

1. При агглютинации нет изменения корня, при фузии он меняется под влиянием окончания (флексии).

2. Аффиксы окончания при агглютинации постоянны (стан­дартны), т. е. одно и то же значение всегда выражается одним и тем же аффиксом (ср. узбекские: У китобни укийди и улар китобларни укийдилар — он книгу читает и они книги читают, где множественное число во всех словах выражено аффиксом -лар); при фузии одно и то же грамматическое значение может выражаться разными окончаниями (ср.: книга — книги, стол — столы, лес — леса, горожанин — го­рожане, брат — братья и т. я.).

3. Аффиксы-окончания при агглютинации однозначны, т. е. имеют только одно значение (ср.: кулларга, где -лар выражает только множественное число, а -га — только на­правительный падеж); при фузии окончания многозначны (сравните: книгам, где -ом выражает и множественное число, и дательный падеж)¹.

Термин флексия применяется только к языкам с фузией, поэтому языки, в которых имеется окончание, сливающееся с основой (т. е. флексия), называются флективными.

К ним относится большинство языков Европы, Ирана, Индии (индоевропейские), Аравии и Северной Африки (семито-хамитские). Агглютинативные языки, т. е. языки с агглютинацией, распространены значительно шире. Они есть в Азии, Африке, Океании, Австралии, Америке и Европе (мало).

Следует отметить, что агглютинация встречается и во флективных языках. Например, в русском языке, имею­щем ярко выраженный флективный характер, встречаются окончания агглютинативного типа. Показательно окончание -те, которое выражает только множественное число (ср.: неси — несите, стой — стойте, сядь — сядьте и т. п.). По мнению исследователей, в современном русском языке уси­ливаются элементы агглютинации. В словообразовании это проявляется прямо, в грамматических формах сказывается в усилении аналитизма (см. § 53)'.

Языки различаются не только характером соединения аффиксов с корнем, но и типом аффиксов. В одних это только постфиксы (как в тюркских), в других — постфиксы и префиксы (русском, английском, немецком), в третьих — трансфиксы (арабском) и т. д. (см. § 48).

Внутренняя флексия. Внутренней флексией называют закономерные изменения звуков внутри корня, используемые для выражения определенных грамматических значений. От фонетических или исторических чередований звуков они отли­чаются тем, что не зависят от фонетических позиций (см. § 19), т. е. в их основе лежат не фонетические, а грамматиче­ские причины. Примером могут служить изменения гласных корня при образовании основных форм глаголов в немецком или английском языках: немецкие: rufen—rief (звать—звал), legen (лежать) — lag — gelegen, fahren (ехать) — fuhr — gefahren, stehen (стоять) — stand — gestanden; английские: begin (начинать) — began — begun, come (приходить) — came — come, write (писать) — wrote — wnren и т. д. Для русского языка такой тип выражения грамматических значений не характерен, хотя и встречается (ходил — хаживал, посылать — послать и т. п.).

В английском и немецком языках внутренняя флексия используется и при образовании форм множественного числа. Английские: man (человек)—men (люди), foot (нога) — feet (ноги), tooth (зуб) — teeth (зубы), mouse (мышь) — mice (мыши); немецкие: Brader (брат) — Bruder (братья), Gost (гость) — Gaste (гости).

До недавнего времени к внутренней флексии относили и внешне похожие формы арабского языка (ср.: gild (кожа) — gulud (кожи), ragil (человек) — rigal (люди) и подобные). Однако исследования последнего времени убедительно доказали, что в данном случае следует говорить о трансфиксах, а не о внутренней флексии (см. § 48).

Повторы, или удвоение. Для обозначения этого процесса используется также термин редупликация (от латинского reduplicatio — удвоение). Под повтором, или удвоением, пони­мают такой способ выражения грамматического значения, при котором происходит полное или частичное удвоение основы. Подобный способ используется в некоторых языках для выражения множественного числа, повторностн или дли­тельности действия, увеличения в объеме, повышения интен­сивности. Так, в русском большой-большой, длинный-длин­ный и т. п. указывают на возросшую степень присутствия качества (ср.: длинный — очень длинный и длинный-длин­ный), в английском употребляется goody-goody — очень хороший, паинька (от good — хорошо). Удвоение часто используется в малайско-полинезийских языках, например, в индонезийском: orang (человек) — orang-orang (люди), buah-buahan — фрукты; melihat — смотреть, видеть, а те-lihat-lihat — осматриваться; рига-рига — притворяться (повторяющееся действие). В языке эве (Африка) wo — делать, a wowo — сделанный. Такие примеры характерны и для Других африканских языков. Есть случаи удвоения и в китайском языке: хуту — глупый, а хухутуту — очень глупый, кункундундун — совершенно пустой, ланьланьсань-сань — очень, весьма ленивый.

Своеобразные типы неполных повторов, когда первая согласная заменяется губной, отмечаются в тюркских языках, где они передают собирательность (казахское жылкы — «лошадь», а жылкы-мылкы — «лошади и другой скот»), уни­чижительность (туркменское китап — книга, а китап-митап— книжонки; узбекское чой-пой — чаишко и т. п. Ср.: русские тары-бары, шурум-бурум, французское pele-mele — «всякая всячина» и т. п.).

Ударение и интонация. Важным средством выражения грамматического значения является ударение. В русском и других индоевропейских языках оно обычно выступает как дополнительное средство вместе с аффиксацией (см.: село — сёла, река — реки), но возможны и случаи, когда ударение выступает как основной показатель той или иной граммати­ческой формы. Сравните: руки (нет руки — р. п. ед. ч.) и руки (им. п. множ. ч.), ноги — ноги, города — города, ддма — дома; носите (изъявительное наклонение) — носите (повели­тельное наклонение), ходите — ходите, любите — любите и т. д. Ударение может определять отнесенность слова к раз­ным частям речи: пропасть (существительное) — пропасть (глагол), подать — подать; английские: an 'extract (извле­чение)— to ex'tract (извлекать), a'refund (уплата) — to re'fund (уплачивать) и т. д, Однако возможности использо­вания силового ударения (см. § 15) ограничены, так как различия могут быть только в месте ударения.

Возможности тонического (музыкального, см. § 15) ударе­ния значительно больше: имеет значение и разница в высоте тона и движение тона, т. е. повышение или понижение. Так, на языке эве (Африка) удвоенный корень subo, т. е. subosubo, может означать и «служить», если ударение повышается с низкого тона на первых слогах до высокого на последних, и «служащий», если все слоги произносятся высоким тоном. В языке шиллук (верховья Нила) yit при высоком тоне означает «ухо», а при низком — «уши». Широко используется как грамматическое средство музыкальное ударение и во многих языках американских индейцев, например, в языке такелма sel с восходящим тоном означает «черная краска», а с нисходящим — «выкрась» (повелительное наклонение).

Наряду c ударением во всех языках широко используются все средства интонации, без которой не может быть предло­жения (см. § 61). Интонация оформляет различия повествова­тельных, вопросительных и побудительных предложений (ср.: Вы читали эту книгу. Вы читали эту книгу? Надо сделать разметку и Надо сделать разметку, см. § 15). Интонация помогает определять границы предложения, группировку членов предложения и т. д. (см. § 62).

Порядок слов является важным средством выражения грамматических значений. Особенно велика его роль в тех языках, где аффиксация развита слабее, например, в англий­ском или французском. В английском часто нет аффиксально выраженных различий между прилагательными и существи­тельными, поэтому восприятие слова как прилагательного или существительного может определяться его местом. Например: the round home — круглый дом (round — прилагательное «круглый», home — существительное «дом»), и the home round — домашний круг, где home стало прилага тельным. В китайском шэнь ци — глубокий ручей, гд шэнь — прилагательное, а ци-чжи шэнь — глубина ручья фэй юй — крупная рыба, а юй-чнш фэй — упитанность рыбы.

В каждом языке установилась своя определенная систем порядка слов, характерная для данного языка. Так, в рус­ском языке для прилагательного в роли определения характерна препозиция, т. е. постановка его перед определяемым существительным: большие дома, белая береза и т. п. Поэтому и в сочетании глухие ученые первое слово воспринимается как прилагательное, а второе как существительное (ср.: ученые люди). Иначе во французском, где, для того, чтобы слово savants (ученые) воспринималось как существительное, оно должно стоять на первом месте, а слово sourds (глухие) на втором, т. е. должна быть конструкция les savants sourds.

Порядок слов, таким образом, является одним из средств установления связей между словами в предложении. От: порядка слов может зависеть различение членов предложе­ния. В русском языке это встречается редко, но все же воз­можно (ср.: Мать любит дочь, где мать — подлежащее н Дочь любит мать, где мать — дополнение). Для англий­ского и французского языков роль порядка слов в различе­нии членов предложения весьма значительна.

Порядок слов очень важен для различения типов предло­жения. В ряде языков (немецком, английском) строго разли­чается порядок слов в повествовательном и вопросительном предложениях — ср. в немецком: Der Student geht in den Lesesaal (Студент идет в читальный зал) и Geht der Student in den Lesesaal? (Идет ли студент в читальный зал?).

Служебные слова. В § 26 говорилось, что все слова язы­ка делятся на знаменательные и служебные. Служебные сло­ва, в отличие от знаменательных, не имеют номинативной функции, не обладают самостоятельным значением, а поэтому не могут быть и членами предложения. Но они имеют свое особое значение: они выражают грамматические понятия, т. е. выражение грамматического значения — основная функция таких слов. Естественно, что служебные слова, носители грамматических значений, чрезвычайно широко используются во всех языках и особенно в таких, где аффиксация развита слабее.

К служебным словам относят предлоги и послелоги, союзы, частицы, артикли. В роли служебных слов часто выступают глаголы (вспомогательные глаголы), некоторые местоимения, а иногда и другие части речи.

Предлоги используются для выражения подчинитель­ных отношений между членами предложения (подошел к сто­лу, положил на стол, лежит на столе). Предлоги выражают пространственные, временные, целевые, причинные отноше­ния, участвуя тем самым в оформлении падежных форм существительных (ср.: стол стоит и положил в стол, где в ука­зывает на винительный падеж).

Аналогичную функцию выполняют послелоги, т. е. слова, стоящие после того слова, к которому они относятся. Послелоги характерны для языков, не знающих префиксов. Так в татарском: мин карандаш белэн язам—я иишу карандашом (послелог белэн стоит после слова карандаш, к [которому непосредственно относится), мин от белэн килдем — я приехал на лошади (послелог белэн стоит после слова ат — лошадь); в узбекском: мактаб учун — для шко­лы, мактаб оддида — около школы, дарахт оркасига — за деревом, дархат таг ид а — под деревом, дархат устида на дереве и т. п.

---

Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 259; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!