Философия и методология науки 18 страница

Вопреки мнению Поппера, с появлением новых теорий более глубокие и общие старые теории, если они давали относительно правильное знание, оста­ются в науке и продолжают использоваться в ней (теория Эйнштейна не приве­ла к гибели законов Ньютона). Как правило, связь между теориями при этом подчиняется принципу соответствия.

При таком подходе, который разрабатывается Поппером, содержание на­учного знания может меняться как угодно: никаких закономерностей, тенденций, направлений, определяющих, как происходит этот процесс, модель развития на­уки Поппера не предусматривает. Поппер утверждает, что научное знание в про­цессе роста усложняется и однажды научные проблемы могут стать настолько сложными, что человеческая мысль окажется не в состоянии справиться с ними. Но Поппера это не очень беспокоит, так как он рассматривает знание как особый - третий мир, мир идей, проблем, теорий, который существует как бы самостоя-телъно наряду с миром физических объектов и миром сознания человека.

В статъе «Эпистемология без познающего субъекта» Поппер пишет:

«Мы могли бы различить три мира, или вселенных:

во-первых, мир физических объектов или состояний;

во-вторых, мир состояний сознания или, возможно, установок к действию;

в-третьих, мир объективного содержания мышления, в частности научного и художественного»¹³⁴.

Второй и третий онтологические миры, по Попперу, соответствуют субъективной и объективной сторонам человеческого мышления. Субъективное мышление - это акты восприятия или мыслителъные процессы со­знания, объективное мышление - это резулътаты мыслителъных процессов и ак­тов восприятия, или их содержание. Мир мыслителъных процессов и мир их ре-зулътатов различны по существу. Если субъективное мышление допускает при­чинные связи между своими актами, то объективное мышление - связи логического характера. Теория, по Попперу, существует как объект изучения, как вещъ, ко­торой мы пытаемся овладетъ.

«Среди обитателей моего «третьего мира» находятся... теоретические системы; но самые важные его обитатели - это проблемы, проблемные ситуации, критические аргументы... и, конечно, содержание журналов, книг, библиотек»¹³⁵.

Поэтому он говорит просто о росте знания, а не о росте нашего знания о реалъности. «Познание в объективном смысле... естъ познание без познающего субъекта», - пишет Поппер¹³⁶. В какой-то мере объекты третъего мира напоминают эйдосы Платона и гегелевский абсолютный Дух. При этом он не отвергает ни существования материалъного мира (первого онтологи­ческогомира), ни его познаваемости. Но централъной задачей эпистемологии Поппер считал изучение объектов «третъего мира».

Реализация попперовской программы построения теории роста научного зна­ния натолкнуласъ на серъезные трудности, связанные с абсолютизацией принципа фальсификации; конвенциализмом в трактовке исходных оснований знания; отры­вом объективного знания от исторически конкретного познающего субъекта; отка­зом признания объективной истинности научного знания; недооценкой социокуль­турных факторов развития знания; преувеличением аналогии с биологической эво­люцией; отрицанием наличия определенных закономерностей в развитии науки, природы и общества¹³⁷; преувеличением интенсивных аспектов в развитии знания.

Таким образом, поставив ряд важных проблем динамики научного позна­ния: роста научного знания, роли гипотез в развитии науки, роли эмпирическо­го опровержения и теоретической критики в развитии нового знания, соотно­шения старых и новых теорий и т.п., Поппер не смог до конца их решить. Но он активизировал их исследование.

¹³⁴ Поппер К. Логика и рост научных знаний. - М., 1983. - С.35

¹³⁵ Там же.

¹³⁶ Popper K. Objective Knowledge. Oxford, 1972. - P. 106

¹³⁷ Поппер утверждает, что знание существует только в виде предположений и человек не может установить ни законов развития природы, ни законов социального развития.

8.3.2. И. Лакатос: методология научно-исследовательских программ

Если К. Поппер, считал, что процесс роста научных знаний имеет только дискретный характер и происходит путем перманентных революций, то его уче­ник и последователь Имре Лакатос¹³* пытается учесть в разрабатываемой им модели и непрерывные моменты в развитии научных знаний. Это нашло отра­жение в разработанной им концепции научно-исследовательских программ (НИП). Она является в значительной мере продолжением и модернизацией попперовс-кой доктрины.

Основной проблемой для Лакатоса было объяснение значительной устой­чивости и непрерывности научной деятельности - того, что Кун называл «нор­мальной наукой». Концепция Поппера не давала такого объяснения, посколь­ку, согласно ей, ученые должны фальсифицировать и немедленно отбрасывать любую теорию, не согласующуюся с фактами. С точки зрения Лакатоса, такая позиция является «наивным фальсификационизмом» и не соответствует данным истории науки, показывающим, что теории могут существовать и развиваться, несмотря на наличие большого числа «аномалий» (противоречащих им фактов).

Это обстоятельство можно объяснить, по мнению Лакатоса, если сравни­вать с эмпирией не одну изолированную теорию, а серию сменяющихся теорий, связанных между собой едиными основополагающими принципами. Такую после­довательность теорий он и назвал научно-исследовательской программой.

НИП — это метатеоретическое образование, в пределах которого осуществляется теоретическая деятельность; это совокупность сменя­ющих друг друга теорий, объединяемых определенной совокупнос­тью базисных идей и принципов. Развитие науки, по Лакатосу, - это последовательная смена НИП, могущих какое-то время сосущество­вать или конкурировать друг с другом¹³⁹.

Структура НИП включает в себя «жесткое ядро», «защитный (или предохранительный) пояс» и систему методологических правил («эв­ристик»).

«Жесткое ядро» научной исследовательской программы - это то, что явля­ется общим для всех ее теорий, совокупность утверждений, которые в рамках данной исследовательской программы принимаются (в результате конвенции) как неопровержимые: наиболее общие представления о реальности, которую описывают входящие в программу теории; основные законы взаимодействия элементов этой реальности; главные методологические принципы, связанные с этой программой. Например, в ядро ньютоновской научно-исследовательской программы входят представление о том, что реальность состоит из частиц ве­щества, которые движутся в абсолютном пространстве и времени в соответствии с тремя известными ньютоновскими законами и взаимодействуют между собой согласно закону всемирного тяготения.

¹³⁸ Имре Лакатос (1922-1974) родился в Венгрии, диссертацию по философским вопросам математики готовил в Московском университете. За диссидентские взгляды в конце 40-х годов провел два года в тюрьме. После венгерских событий 1956 г. эмигрировал, работал в Лондонской школе экономики и политических наук, где стал наиболее ярким среди последователей Поппера. Лакатоса называли "рыцарем рациональности", поскольку он отстаивал принципы критического рационализма и полагал, что большинство процессов в науке допускает рациональное объяснение. Основные работы, переведенные на русский язык: "Доказательства и опровержения" (М., 1967); "Фальсификация и методология научно-исследовательских программ" (М., 1995).

¹³⁹ Лакатос И. История науки и ее рациональные реконструкции // Структура и развитие науки. - М., 1978; его же. Методология научных исследовательских программ // Вопросы философии. - 1995. - №4.

«Защитный пояс» - совокупность вспомогательных теорий и гипотез, ин­вариантом которых является «жесткое ядро». Он принимает на себя огонь кри­тических аргументов и предохраняют ядро НИП от фальсификации, от опро­вергающих фактов.

«Эвристики» - методологические правила, одни из которых говорят, каких путей исследования следует избегать (отрицательные эвристики), а другие, ка­ким путём следовать (позитивные эвристики) в рамках данной НИП. Позитив­ная эвристика состоит из правил, способствующих позитивному развитию про­граммы. Это определенная стратегия выбора первоочередных проблем и задач, которые должны решать ученые. Наличие позитивной эвристики позволяет опре­деленное время игнорировать критику и аномалии и заниматься конструктивны­ми исследованиями. Обладая такой стратегией, ученые вправе заявлять, что они еще доберутся до непонятных и потенциально опровергающих программу фак­тов и что их существование не является поводом для отказа от программы.

Целью науки, с точки зрения Лакатоса, является защита «жесткого ядра». Поэтому и изменение теорий в значительной степени зависят от взаимоотноше­ний «жесткого ядра» и «защитного пояса» и не очень зависит от эмпирической действительности¹⁴⁰.

В развитии НИП можно выделить два этапа - прогрессивный (программа прогрессирует, когда ее теоретический рост предвосхищает открытие эмпири­ческих фактов) и регрессивный (вырожденный) - теоретические обобщения от­стают от роста эмпирических фактов.

На прогрессивной стадии «положительная эвристика» способна стимули­ровать выдвижение вспомогательных гипотез, расширяющих содержание про­граммы. В рамках успешно развивающейся программы удается разрабатывать все более совершенные теории, которые объясняют все больше и больше фак­тов. Именно поэтому ученые склонны к устойчивой позитивной работе в рам­ках подобных программ и допускают определенный догматизм в отношении к их основополагающим принципам. Однако это не может продолжаться бесконечно.

Достигнув так называемого «пункта насыщения», развитие НИП резко за­медляется, эвристическая сила программы начинает ослабевать, и перед учеными возникает вопрос о том, стоит ли продолжать работать в ее рамках. Возрастает число несовместимых фактов, появляются внутренние противоречия, парадоксы. Тем не менее, наличие такого рода симптомов еще не может служить объектив­ным основанием для отказа от НИП. Такое основание, по мнению Лакатоса, воз­никает только с появлением новой НИП, которая объясняет эмпирический успех своей предшественницы и вытесняет ее дальнейшим проявлением эвристической мощи, способности теоретически предсказывать неизвестные ранее факты.

Процесс вытеснения прогрессирующими НИП своих предшественников, исчерпавших внутренние ресурсы развития, Лакатос называет научной революци­ей. При этом, по мнению Лакатоса, старые НИП исчезают бесследно. В этом от­ношении его взгляды мало отличаются от взглядов Поппера. К тому же Лакатос не анализирует процесс зарождения новых НИП, критерии оценки их прогрес­сивности, предполагая, что этот вопрос выходит за рамки методологии науки.

¹⁴⁰ Обоснование бытия Бога («жесткое ядро») средствами переинтерпретации физических теорий («защитный пояс») в таком случае нельзя отличить от деятельности ученого, познающего истину.

В концепции Лакатоса примечательным представляется то, что он вводит в «жесткое ядро», а также в «позитивную эвристику» метафизические принци­пы: «История науки без философии науки слепа, а философия науки без исто­рии науки пуста»¹⁴¹. В научное познание он вводит метатеоретические образо­вания, которые непосредственно не являются объяснением изучаемых явлений, но существенным образом влияют на теоретическую деятельность ученых в про­цессе поиска такого рода объяснений.

В своих работах Лакатос показывает, что в истории науки очень редко встре­чаются периоды, когда безраздельно господствует одна программа (парадиг­ма), как это утверждал Кун. Обычно в любой научной дисциплине существует несколько альтернативных научно-исследовательских программ. Конкуренция между ними, взаимная критика, чередование периодов расцвета и упадка про­грамм придают развитию науки тот реальный драматизм научного поиска, ко­торый отсутствует в куновской монопарадигмальной «нормальной науке».

Несомненно, концепция Лакатоса вносит новые моменты в понимание раз­вития научного знания, в частности пытается решить вопрос о его преемственно­сти. Однако она решает его только в рамках эволюционных периодов развития науки, а вопрос же о преемственности в ходе смены программ остается откры­тым. Кроме того, НИП Лакатоса не отражает влияние на процесс развития науки социокультурных факторов. Вместе с тем эта концепция является продуктивным средством историко-научных исследований некоторых периодов развития науки.

Томас Кун: историческая динамика научных знаний

Лидером социально-психологической реконструкции развития научного знания является Томас Кун¹⁴². Его концепция исторической динамики научного знания сформировалась в полемике с логическим эмпиризмом и критическим рационализмом. Кун предложил отказаться от господствовавшего в неопозити­вистской и попперианской философии образа науки как системы знаний, изме­нение и развитие которой подчинено канонам методологии и логики, и заме­нить его образом науки как деятельности научных сообществ, которая зависит от культуры, истории, социальной организации, психологической и техничес­кой базы.

Кун пытается создать новую антипозитивисткую философию науки, выра­стающую из истории науки и тем отличающуюся от старой неопозитивистской версии, сложившийся на базе абстрактно-логических исследований готовых и притом соответствующим образом препарированных теоретических знаний.

В противовес кумулятивизму, доминирующему на Западе вплоть до 50-х го­дов, Кун описывает науку как последовательность периодов кумулятивного раз­вития, прерываемую некумулятивными скачками - научными революциями.

¹⁴¹ Лакатос И. История науки и ее рациональные реконструкции // Структура и развитие науки. - М., 1978., С.203.

¹⁴² Томас Кун (р. 1922) - американский историк и философ науки. Первоначально Кун изучал теоретическую физику в Гарвардском университете, но в конце учебы увлекся историей науки. Первая его книга вышла в 1957 г. и была посвящена коперниканской революции. Опубликованная в 1962 г. «Структура научных революций» стала бестселлером, она была переведена на многие языки и неоднократно переиздавалась, в том числе дважды, в 1975 и 1977 годах, вышла на русском языке. В этой книге Кун ввел понятия, которые затем широко вошли в язык ученых: «парадигма», «научное сообщество», «нормальная наука». В последующие годы он участвовал в многочисленных дискуссиях, связанных с его концепцией науки, а также занимался историей возникновения квантовой механики.

В общем виде куновскую концепцию развития науки можно сформулировать следующим образом:

• начальная допарадигмальная стадия развития науки. Она харак­теризуется наличием различных точек зрения, фундаментальных те­орий, общепризнанных методов и ценностей;

• создание единой парадигмы на основе консенсуса членов научного сообщества;

• на основе этой парадигмы осуществляется нормальное развитие науки, накапливаются факты, совершенствуются теории и методы;

• в процессе такого развития возникают аномальные ситуации, при­водящие к кризису, а затем к научной революции;

• научная революция - период распада парадигмы, конкуренции между альтернативными парадигмами - и утверждение новой парадигмы;

Центральным понятием концепции Куна является понятие научной пара­дигмы.

Парадигма (от греч. - образец) - это система норм, базисных теоре­тических взглядов, методов, фундаментальных фактов и образцов деятельности, которые признаются и разделяются всеми членами данного научного сообщества как логического субъекта научной деятельности¹⁴³. Понятие парадигма коррелятивно понятию научного сообщества. Ученый, согласно Куну, может быть понят как ученый только по его принадлежности к научному сообществу, чле­ны которого придерживаются определенной парадигмы.

Создание парадигмы означает достижение согласия по вопросу об общих образцах теоретических и эмпирических знаний, исследовательской методоло­гии. Как правило, парадигма находит свое воплощение в классических трудах ученых и учебниках и на многие годы определяет круг проблем и методов их решения в той или иной области науки. Поэтому большинство ученых освобож­дено от размышлений о самых фундаментальных вопросах своей дисциплины: они уже «решены» парадигмой. Главное их внимание направлено на решение небольших конкретных проблем (в терминологии Куна - «головоломок»).

Парадигма выполняет две функции - запретительную и проективную. С од­ной стороны, она запрещает все, что не относится к данной парадигме и не согла­суется с ней, с другой - стимулирует исследования в определенном направлении.

В период «нормальной науки» ученые работают в соответствии с парадиг­мой. Они уточняют факты, породившие парадигму, объясненные или предска­занные ею, и в связи с этим создают новые приборы и инструменты; стремятся сблизить теорию и объясняемые ею факты, приблизить теорию к эмпирическо­му базису, развивают, уточняют и совершенствуют теорию. Кун считает, что ученые в этот период занимаются «решением головоломок», т.е. решением осо­бого типа задач по определенным правилам и регламентируемых парадигмой. Создавать нормальную науку - означает разгадывать головоломку, т.е. опреде­ленные парадигмой проблемы, выросшие из нее и вернувшиеся в нее вновь. Не­удачное решение головоломки выглядит не как провал парадигмы, а как пора­жение исследователя, не сумевшего разрешить вопрос, который на самом деле разрешим в рамках парадигмы. Так шахматист, не умея найти правильное ре­шение, проигрывает не потому, что правила не работают, а потому, что он сам оказался не на высоте.

¹⁴³ Кун Т. Структура научных революций. - М., 1977.

Осуществляя парадигмальную деятельность и ожидая как бы «предусмот­ренные» парадигмой факты, ученый иногда обнаруживает нечто неожиданное -аномалию, т.е. расхождение между эмпирическими данными и схемой, заданной парадигмой. Кун детально анализирует возникновение научных аномалий, ве­дущих к замене старой парадигмы. Он показывает, что парадигма «взрывается» изнутри под давлением «аномалий», не разрешаемых в ее рамках. Вначале воз­никает кризис и экстраординарная наука, затем нечто подобное допарадигмальному периоду. В этот период усиливается внимание к философским основаниям науки. Открытие аномального факта - это процесс, начало которого связано со стремлением сохранить старую парадигму, а завершение - знаменует переход к новой парадигме. Осознание аномалий, стимулирующее изменение парадигм, является внутренним механизмом развития знаний.

Научная революция наступает, когда создаются новые парадигмы, оспари­вающие первенство друг у друга. Они создаются, как правило, учеными-аутсай­дерами, стоящими вне «школы», и их активной деятельностью по пропаганде своих идей. Процесс научной революции оказывается у Куна процессом скачко­образного отбора посредством конфликта научных сообществ, сплоченных еди­ным «взглядом на мир». Чистым результатом такого отбора является, по сло­вам Куна, удивительно приспособленный набор инструментов, который мы на­зываем современным научным знанием. Кризис разрешается победой одной из парадигм, что знаменует начало нового «нормального» периода, создается но­вое научное сообщество ученых с новым видением мира, новой парадигмой.

Сущность научных революций, по Куну, заключается в возникновении новых парадигм, полностью несовместимых и несоизмеримых с прежними. Он стремит­ся подтвердить это ссылкой на якобы несоизмеримость квантовой и классичес­кой механики. При переходе к новой парадигме, по мнению Куна, ученый как бы переселяется в другой мир, в котором действует и новая система чувственно­го восприятия (например, там где схоласты видели груз, раскачивающийся на цепочке, Галилей увидел маятник). Одновременно с этим возникает и новый язык, несоизмеримый с прежним (например, понятие массы и длины в класси­ческой механике и специальной теории относительности Эйнштейна).

Философский смысл такой модели развития науки заключался в критике убеж­дения в единственности, абсолютности и неизменности критериев научности и рациональности. Кун кроме того отвергает эмпирический «фундаментализм» нео­позитивистов, утверждая, что не существует фактов, независимых от парадиг­мы, а следовательно, не существует теоретически нейтральный язык наблюде­ний. Ученые видят мир сквозь «призму» теории. Не факты судят теорию, а тео­рия определяет, какие именно факты войдут в осмысленный опыт. Отсюда тезис Куна о «несоизмеримости» парадигм, отрицание преемственности в эволюции науки. Знание, накопленное предыдущей парадигмой, отбрасывается после ее крушения, а научные сообщества просто вытесняют друг друга.

Прогресс, по Куну, - понятие, имеющее смысл только для «нормальной науки», где его критерием выступает количество решенных проблем. Понима­ние эволюции науки у Куна похоже на теорию биологического развития Кювье, считавшего, что новые виды возникают в результате мощных катаклизмов, они не имеют ничего общего с предшествующими видами. Прогресс в этом случае трактуется следующим образом: каждая новая парадигма увеличивает список допускающих решение проблем.

Время, которое отделяет нас от появления концепции Куна, позволяет ярче увидеть сильные и слабые ее стороны. Кун, несомненно, сумел разглядеть и сде­лать предметом философского осмысления важные черты научной деятельнос­ти и эволюции научных знаний. Особо важное значение имеет требование исто­рического подхода к знанию, учитывающего особенности различных культур и социальных контекстов, требование связи философии науки и ее истории.

Вместе с тем Кун, по существу, оставил вне своего исследования вопросы о возникновении нового знания, сведя этот процесс только к выбору между ста­рой и новой теорией. Причем этот выбор объясняется только социальными и психологическим аргументами (например, верой в будущую плодотворность новой теории или смутным эстетическим чувством). Он ошибочно противопос­тавляет элементы дискретности и непрерывности, относительности и абсолют­ности в развитии научного знания, а также социальную психологию научных коллективов - объективной логике научного исследования.

6.3.4. Ст. Тулмин: эволюция матрицы понимания

В рамках социально-психологического направления реконструкции про­цесса развития научных знаний лежит и концепция американского философа Стивена Тулмина (1922-1997).

С точки зрения Тулмина, куновская модель находится в неразрешимом кон­фликте с эмпирической историей науки, отрицая преемственность ее развития, поскольку эта история не имеет периодов «абсолютного непонимания». Для объяснения непрерывности в описании науки Тулмин предлагает использовать схему эволюции, аналогичную теории естественного отбора Ч. Дарвина.

Развитию науки, считает Тулмин, присущи не радикальные революции, а микрореволюции, которые связаны с каждым отдельным открытием и анало­гичны индивидуальной изменчивости или мутациям.

Развитие науки осуществляется как развертывание сети проблем, определяемых ситуационно и исчезающих с изменением ситуации или в результате смены целей и поколений. Концепции, теории и объяснительные процедуры оцениваются не как истинные или лож­ные, а в терминах адаптации к окружающей среде, к интеллекту­альному полю проблем.

Знания, по Тулмину, «размножаются» как поток проблем и понятий, наи­более ценные из них передаются от эпохи к эпохе, от одного научного сообще­ства к другому, сохраняя преемственность в развитии. При этом они подверга­ются известной трансформации, «гибридизации» и т.п. Переоценку и смену раци­ональности Тулмин не связывает с каким-либо глубоким кризисом, ибо кризис -болезненное явление. Он скорее рассматривает их как ситуации выбора и пред­почтения в условиях постоянных и незначительных мутаций понятий. При этом речь не идет о прогрессе в развитии науки, а только о большей или меньшей адаптации ее к изменившимся условиям.

Таким образом, Тулмин по существу толкует научный процесс как посто­янный и ненаправленный процесс борьбы идей за существование путем наилуч­шей адаптации к среде их обитания.

Научные теории и традиции, по Тулмину, подвержены процессам консер­вативной сохраняемости (выживаемости) и инновациям («мутациям»). Иннова­ции в науке («мутации») сдерживаются факторами критики и самокритики

(«естественный» и «искусственный» отборы). Выживают те популяции, которые в наибольшей степени адаптируются к «интеллектуальной среде». Наиболее важ­ные изменения связаны с изменением фундаменталъных теоретических стандар­тов, или «матриц» понимания, которые лежат в основе научных теорий¹⁴⁴.

Ученые, научная элита - это своего рода фермеры, «разводящие» понятия и проблемы и выбирающие (в соответствии со своими стандартами) наиболее раци­ональные образцы. Выбор и предпочтение тех или иных понятий и концепций оп­ределяется не их истинностью, а эффективностью в решении проблем и оценкой со стороны научной элиты, образующей как бы «совет экспертов» данного научного общества. Именно они определяют меру их адекватности и применения. Ученые так же, как и фермеры, стараются не терять энергию на неэффективные операции и так же, как фермеры, тщательны в разработке тех проблем, которые требуют на­стоятельного решения, - пишет Тулмин в работе «Человеческое понимание».

Фундаментальным понятием методологии, по Тулмину, является понятие эволюционирующей рациональности. Она тождественна стандартам обоснова­ния и понимания. Ученый считает «понятными» те события и т.п., которые оп­равдывают его предварительное ожидание. Сами же ожидания направляются историческим образом рациональности, «идеалами естественного порядка». То, что не укладывается в «матрицу понимания», считается «аномальным». Устра­нение «аномалий» - важнейший стимул научной эволюции. Объяснение оцени­вается не с точки зрения истинности, а по следующим критериям: предсказа­тельная надежность, связность, когерентность, удобство. Эти критерии исто­рически изменчивы и обусловлены деятельностью научной элиты. Они формируются под влиянием внутринаучных и вненаучных (социальных, экономических, идеоло­гических) факторов, которые взаимодополняют друг друга. Но все же решающую роль Тулмин отводит внутринаучным (рациональным) факторам.

История науки предстает у Тулмина как развернутый во времени процесс осуществления и чередования стандартов рационалъного объяснения, взятых со­вместно с процедурами их проверки и испытания на практическую эффектив­ность, а наука - «как развивающееся тело идей и методов», которые «постоянно эволюционируют в изменяющейся социальной среде». В отличие от биоэволю­ционной позиции Поппера или биосоциальной Куна, позицию Тулмина можно охарактеризовать как «селекционную» моделъ науки.

Несомненно, Тулмину удается подметить важные диалектические особенно­сти развития науки, в частности то, что эволюция научных теорий претерпевает воздействия со стороны исторически меняющихся «стандартов» и «стратегий» рациональности, которые в свою очередь, подвергаются обратному воздействию со стороны эволюционирующих дисциплин. Важный элемент его концепции -привлечение данных социологии, социальной психологии, экономики, истории науки, утверждение конкретно-исторического подхода к развитию науки.

Вместе с тем им абсолютизируется биологическая аналогия как схема опи­сания научных процессов и релятивизируется образ науки, распадающийся на историю выживания и вымирания концептуальных популяций, адаптирующих­ся к тем или иным историческим данным («экологическим требованиям»). Кро­ме того, ни Т. Кун, ни Ст. Тулмин не исследуют вопрос о «механизмах» форми­рования ученого и возникновения нового знания. Отметив сложный характер этой проблемы, они сосредоточили свое внимание, главным образом, на про­блеме выбора между уже сформировавшимися теориями.

¹⁴⁴ Тулмин С. Человеческое понимание. - М., 1991.

8.3.5. Дж. Холтон:

тематический анализ науки

Проблема зарождения, становления нового знания является исходной в ис­следованиях американского историка и философа науки, проф. Гарвардского университета Джеральда Холтона (р. 1922). С точки зрения Холтона, каждое событие в истории науки необходимо рассматривать как пересечение трех тра­екторий: индивидуальность ученого; состояние науки в данное время («публич­ной науки», лишенной следов неповторимого своеобразия индивидуальности ученого); особенностей социальных факторов, включая общий культурный кон­текст эпохи¹⁴⁵. В статье «Вселенная Иоганна Кеплера, ее физика и метафизика» и других своих работах Холтон пытается показать истоки и своеобразие движе­ния научных идей на разных этапах развития науки в зависимости от унаследо­ванных знаний, господствующих убеждений, мировоззрения ученого и т.п. В процессе этих исследований им разработана концепция «тематического анализа науки», призванная дополнить стандартный анализ логической структуры на­учного знания.

По Холтону, стимулирующим фактором развития науки, с одной стороны, и фактором, обеспечивающим преемственность этого развития, - с другой, явля­ются «темы» (или проблемы). «Темы» включают в себя понятия, гипотезы, мето­дологии, представляющие собой неявные предпосылки, эвристические правила, определяющие постановку вопроса, программу исследований, способы решения фундаментальных проблем, а также выражают личную оценку, индивидуальное предпочтение, отдаваемое ученым той или иной гипотезе, проблеме, теории.

«Темы» практически не меняются во времени и пространстве¹⁴⁶. Холтон утверждает, что истоки большинства «тем» очень древние и нередко уходят в пласты мифологического мышления.

---

Дата добавления: 2016-01-05; просмотров: 95; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!