Философия и методология науки 8 страница

Религиозное знание обусловлено непосредственно эмоциональной формой отношения людей к господствующим над ними земных сил (природных и социальных). Для него характерно соединение эмоционального отношения к миру с верой в сверхъестественное. Особенности религиозного знания определяются тем, что оно основано на религиозной вере, которая предполагает не доказательства, а откровение, авторитет догматов и традиций.

Это знание носит догматический характер. Источник религиозного позна­ния - откровение как способ постижения мира. Л. Андреев в «Розе мира» пишет, что человек только ретранслятор того, что говорит человеку высший разум.

Религиозные представления содержат в себе определенные знания о действительности, хотя нередко и превратные. Достаточно мудрой и глубокой сокровищницей религиозных и других знаний, накопленных людьми веками и тысячелетиями, являются, например, Библия и Коран. Однако религия (как и мифология) не воспроизводит знание в системати­ческой и, тем более, теоретической форме. Она никогда не выполняла и не выполняет функции производства объективного знания, носящего все­общий, целостный, самоценностный и доказательный характер.

Религиозное знание — это ценностно-мировоззренческое знание, знание не только о сущем, но и о должном.

Стремление следовать высокому образцу (Бог) в религии способствует фор­мированию высоких общечеловеческих ценностей. Мировоззренческие вопро­сы - о происхождении мира, человека, социального устройства, тайны рожде­ния и жизни - решаются в религии с позиций зависимости людей от высших сил, их определяющей роли в мироздании и жизни людей.

Усиление роли религии в современном обществе активизировало внима­ние исследователей к вопросу о соотношении знания и веры, науки и религии.

Проблема взаимоотношений знания и веры имеет давнюю историю. Она активно обсуждалась в средневековой схоластической философии. Так, уже Квинт Тертуллиан открыто выступал против разума, провозглашая парадоксальный тезис: «Верую, потому что абсурдно». Августин Блаженный утверждал, что задача богословия - познать в свете разума то, что уже принято верой. Ансельм Кентерберийский заменил изречение Тертуллиана своей компромиссной формулой: «Верю и понимаю». Фома Аквинский говорил о гармонии между верой и знанием при приоритете веры. Ф. Бэкон, выдвинув лозунг «Знание - сила», указывал, что истину надо искать в данных опыта и наблюдений, а не в потемках схоластики и в цитатах из священных книг. Уже в начале XX в. католическая церковь выдвига­ла положение о том, что вера не должна быть слепым движением души и что не может быть никакого действительного расхождения веры и разума, так как все знания произошли от Бога. Например, папа Пий XII неоднократно выступал с заявлениями о том, что «церковь - друг науки», отмечая, однако, что церкви при­ходится вмешиваться в науку, чтобы предостеречь ее от ошибок против веры. Представители современной философии религии стремятся дать философский

анализ религиозных верований, обосновать их эпистемологический статус, опре­делить условия их рациональности и истинности, эксплицировать смысл религи­озного языка, охарактеризовать природу и функции религиозного (особенно мис­тического) опыта, установить возможные «модели веры» и т.д.

Французский ученый, философ и теолог ХХ ст. Тейяр де Шарден пытался создать «научную феноменологию», которая синтезировала бы данные науки и религиозного опыта для раскрытия содержания эволюции Вселенной, привед­шей к появлению человека. Этот процесс подчинен, по Тейяру, своему регулято­ру и своей конечной цели - «точке Омега», воплощением которой является Хри­стос. Идею единения науки и религии он считал панацеей от всех бед современ­ного человечества. Важнейшее условие реализации этой идеи - технический прогресс и развитие экономики. Но решающую роль, по мнению Тейяра, дол­жен сыграть духовный фактор - ясная и сознательная вера в наивысшую цен­ность эволюции.

Оригинальные идеи о соотношении знания (истины) и веры высказывал известный ученый и философ ХХ ст. Б. Рассел. Он понимал веру как совокуп­ность связанных между собой состояний организма, полностью или частично имеющих отношение к чему-то внешнему. Среди различных видов веры Рассел выделял воспоминание, ожидание, веру нерефлекторную и проистекающую из сознательного вывода и др. Истина же есть свойство веры и, как производное свойство предложений, выражающих веру. Всякая вера, по мнению Рассела, «имеет изобразительную природу», соединенную с чувством одобрения или нео­добрения. В случае одобрения она «истинна», если есть факт, имеющий с изоб­ражением, в которое верят, такое же сходство, какое имеет прототип с образом. В случае неодобрения она «истинна», если такого факта нет. Вера, не являюща­яся истинной, называется ложной.

Вопрос о вере, о ее соотношении с разумом (знанием) занимал большое место в русской религиозной философии, одно из важнейших понятий которой - «цельное знание».

Характеризуя общие признаки цельного знания, В. Соловьев считал, что оно есть знание, имеющее предметом истинно-сущее в его объективном опреде­лении, целью - внутреннее соединение человека с истинно-сущим, материалом - данные человеческого опыта во всех его видах (а не только в виде научного опыта), основной формой своей имеющее умственное созерцание (интуицию), связанное в систему посредством логического мышления и, наконец, деятель­ным источником (производящей причиной) - действие высших идеальных су­ществ на человеческий дух. Развивая идею о всестороннем синтезе теологии, философии и науки, В. Соловьев обращает внимание на то, что этот «великий синтез» не есть чья-то субъективная личная потребность, а имеет определенные объективные основания. Они обусловлены, по его мнению, как недостаточнос­тью эмпирической науки и бесплодностью чисто отвлеченной философии, так и невозможностью возврата к теологической системе в ее прежней исключитель­ности. Необходимость данного синтеза диктует сам реальный жизненный про­цесс, осмысленный человеческим разумом.

Рассматривая взаимоотношения веры и знания, Н.А. Бердяев отмечал, что они не мешают друг другу, и не одно из них не может заменить или уничтожить другого. Философ утверждал беспредельность знания и веры, полное отсутствие их взаимного ограничения. Научное знание, как и вера, есть проникновение в реальную действительность, но частичную, ограниченную. Наука верно учит о

законах природы, но она, по мнению Бердяева, некомпетентна в решении воп­роса о вере, откровении, идее и т.п. Отличая веру, на которой покоится знание, от религиозной веры, Бердяев указывает, что знание предполагает веру (в обоих аспектах), оказывается формой веры. «В глубине» знание и вера одно: знание есть вера, вера есть знание - и то и другое образуют единство, но все же эти два феномена различаются. Поскольку, по Бердяеву, полнота «живого опыта» дана лишь в мистическом восприятии, то без «религиозного питания», без непосред­ственной интуиции философия чахнет и превращается в паразита. Она должна питаться и опытом научным и опытом мистическим. Более того, он считает, что и наука и философия должны подчиниться «свету религиозной веры» не для уп­разднения своих истин, а для просветления этих истин в полноте знания и жизни.

В современной, постнеклассической культуре все чаще высказываются идеи о необходимости учета многообразного духовного опыта человечества - в том числе и религиозного. Предпринимаются попытки со стороны некоторых зару­бежных и отечественных ученых широкого целостного мировоззренческого ос­мысления действительности, связав «строгие науки» (математику, теоретичес­кую физику и др.) с философией, психологией, религиоведением и мистикой, стремление к диалогу между всеми формами культуры, всеми способами освое­ния человеком мира, изучая особенности и возможности каждого из них.

Человек познающий, реально существующий в целостности мышления, чувства и деятельности, не может ограничиться абстрактной рефлексией, зас­тывшими формами «абсолютных сущностей», рассудочными нормами и прави­лами познавательных процедур. Даже в «строго научном» знании он, явно или неявно, опирается на многообразные эмпирические суждения, принятые на веру, вне доказательства, а сомнение, по Витгенштейну, приходит после веры. Как показывают исследования и размышления философов, вера часто выполняет конструктивную функцию, и само «пребывание в вере и верованиях» является следствием бытия человека среди людей - в культуре и коммуникациях. Сегод­ня необходимо пересмотреть когнитивные оценки веры как субъективной уве­ренности и согласиться с тем, что не только сомнение, но и вера является источ­ником знания⁴⁷, а «рациональность коренится в доверии» (М. Полани). Пози­тивная оценка веры возникает в том случае, если мы признаем законным право экзистенциальной и эмоциональной сферы участвовать в интеллектуальном выборе и других когнитивных процедурах, что поддерживается многими извес­тными философами экзистенциально-антропологической традиции.

 

3.6. Художественно-образная

форма знания

Уже в рамках мифологии зарождается художественно-образная форма зна ния, которая в дальнейшем получила наиболее развитое выражение в ис­кусстве. Хотя искусство специально и не решает познавательные задачи, но со­держит в себе достаточно мощный гносеологический потенциал. Более того, например, в герменевтике, искусство считается важнейшим способом раскры­тия истины.

Художественно осваивая действительность в различных своих видах (жи­вопись, музыка, театр и т.д.), удовлетворяя эстетические потребности людей, искусство одновременно познает мир, а человек творит его - в том числе и по законам красоты. В структуру любого произведения искусства всегда включа­ются

⁴⁷ Последняя имеет два значения: уверенность (доверие, убежденность) - в том, что еще не прове­рено, не доказано в данный момент, и религиозная вера.

в той или другой форме определенные знания о разных людях и их харак­терах, о тех или иных странах и народах, их обычаях, нравах, быте, их чувствах, мыслях и т.д.

Познавательная функция искусства осуществляется посредством системы художественных образов, в которых познание слито с ценностным осмыслением действительности, объективное с субъектив­ным, эмоциональным отношением к миру.

Художественное познание образно, наглядно, это «мышление в образах». Художественное познание представляет собой отражение мира человека в раз­ных видах искусства - архитектуре, скульптуре, живописи, музыке, танце, лите­ратуре, театре, кино, прикладном искусстве. Отличие художественно-образного мышления от логического (научного познания) заключается в том, что в нем мысль выражена через чувства, идеи проявляются в эмоционально насыщенных образах, обращенных к чувствам человека.

Взаимоотношение искусства и науки можно рассматривать как отношения взаимной дополнительности.

 

 

3.7. Личностное знание

Говоря о формах знания, нельзя обойти вниманием концепцию личностного знания. Современная эпистемология рассматривает познавательный процесс прежде всего как процесс, который имеет глубоко личностный смысл, обуслов­ленный уникальными индивидуальными особенностями ученого. Однако фено­мен личностного знания - один из наименее исследованных структурных эле­ментов процесса и результата познания.

Впервые вопрос о личностном знании достаточно подробно исследовал М. Полани. Он исходил из того, что знание - это активное постижение познава­емых вещей, действие, требующее особого искусства и особых инструментов. Поэтому и знания, и процесс их производства не могут быть деперсонифицированными. А это значит, что людей (в том числе и ученых) со всеми их интереса­ми, пристрастиями, целями и т.п. нельзя отделить от производимого ими зна­ния или механически заменить другими людьми. Именно поэтому, считает По-лани, любая попытка это сделать ведет не к объективности, а к абсурду.

Полани отстаивает положение о наличии у человека двух типов знания: явно­го, артикулированного, выраженного в понятиях, суждениях, теориях и других формах рационального мышления, и неявного, имплицитного, не поддающегося полной рефлексии слоя человеческого опыта. Неявное знание не артикулировано в языке и воплощено в телесных навыках, схемах восприятия, практическом мас­терстве. Оно не допускает полной экспликации и изложения в учебниках, а пере­дается «из рук в руки», в общении и личных контактах исследователей.

Согласно Полани, личностное знание необходимо предполагает интеллек­туальную самоотдачу. В нем запечатлена не только познаваемая действитель­ность, но сама познающая личность, ее заинтересованное (а не безразличное) отношение к знанию, личный подход к его трактовке и использованию, соб­ственное осмысление его в контексте специфических, сугубо индивидуальных, изменчивых и, как правило, неконтролируемых ассоциаций.

Личностное знание - это не просто совокупность каких-то утверждений, но и переживание индивида. Личность живет в нем «как в одеянии из собственной кожи», а не просто констатирует его существование. Тем самым в каждом акте познания присутствует страстный вклад познающей личности, и что эта добавка не свидетельство несовершенства, но насущно необходимый элемент знания.

Современная эпистемология исследует несколько уровней личностного зна­ния. В частности, речь идет о рационально-личностном знании, которое подда­ется отображению концептуальными способами современной науки, и ирраци­онально-личностное знание, которое связано с такими сторонами знания, кото­рые не могут быть вербализованными на современном этапе научного исследования.

 

 

Рекомендованная литература:

1. Гейзенберг В. Естественнонаучная и религиозная истина // Шаги за горизонт. - М., 1987.

2. Границы науки: о возможности альтернативных моделей познания. - М., 1991.

3. Гуревич П.С. Возрожден ли мистицизм? - М., 1984.

4. Заблуждающийся разум? Многообразие ненаучного знания. - М., 1990.

5. Лекторский В.А. Научное и вненаучное мышление: скользящая граница // Научные и вненаучные формы мышления. - М., 1996.

6. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. - М., 1991.

7. Лосева И.Н. Миф и религия в отношении к рациональному познанию // Вопросы философии. - №7. - 1992.

8. Мифы народов мира. Энциклопедия. - М., 1991.

9. Полани М. Личностное знание. - М., 1985.

10. Рьюз М. Наука и религия: по-прежнему война? // Вопросы философии. - №12. - 1991.

11. Холтон Дж. Что такое «антинаука» // Вопросы философии. - №2. - 1992.

Контрольные вопросы:

1. Чем обусловлено существование разнообразных видов знания?

2. Что характерное для повседневного знания? Какое место оно занимает в познавательной деятельности человека?

3. Охарактеризуйте особенности мифологического знания. Чем обусловле­ны процессы ремифологизации в современной культуре?

4. Назовите особенности религиозного знания. Как соотносится ум и вера?

5. Какую роль в познавательном процессе играет личностное знание?

Раздел 4.

Особенности научного

познания

Наука как деятельность по производству знаний и система знаний. Критерии научности. Особенности языка науки.

Функции научного знания и науки.

Структура научного знания. Знание естественнонаучное, техническое, гуманитарное, их взаимосвязь.

Эмпирический и теоретический уровни познания, их соотношение. Метатеоретический уровень в научном познании

Основания научного познания: идеалы и нормы исследо­вания, научная картина мира, философские основания.

 

4.1. Наука как деятельность по производству знаний и система знаний. Критерии научности. Особенности языка науки

4.1.1. Наука как деятельность по производству знаний

Наука - это особый вид познания, который имеет своей единственной целью добывание новых знаний о мире и постижение истины. В науке познание становится самостоятельной формой деятельности, отделившейся от практики, мифологии, религии, философии.

Наука реализует идеал рационального понимания мира. В этом она проти­востоит мифологическому, теологическому и мистическому пониманию, отри­цает видение мира как арену действия недоступных объективному анализу ир­рациональных сил и тем самым создает условия и предпосылки рациональной социальной практики. Обеспечивая проникновение человеческой мысли в слои реальности, недоступные неспециализированному обыденному сознанию, ра­циональное сознание в то же время создает особый мир идеальных конструк­ций, «теоретический мир». Э Агацци подчеркивает, что научное знание дово­дит изучение объекта до уровня его теоретического анализа. Т.е. науку необхо­димо рассматривать как «теорию об определенной области объектов, а не как простой набор суждений об этих объектах»⁴⁸. Отражение реальности в научном знании - сложный многоступенчатый процесс, в котором творческая активность субъекта реализуется в конструировании теоретических моделей, абстракций, идеализаций, классифицирующих и типологизирующих схем, «каркасов понима­ния» и объяснения, объектов-заместителей и т.п. Свойственная рациональному сознанию установка на фиксацию в этих идеальных конструкциях действитель­ности в ее сущностном бытии («сущность», «закон», «объективная необходимость» и т. д.) может приводить к претензиям на приоритет по отношению ко всем неот­чуждаемым от живых индивидов способам освоения действительности, что в сво­их крайних формах ведет к подавлению живого личностного самостоятельного мировосприятия, ведет к превращению теоретических конструкций из средства адекватного познания мира в догматическую преграду такого постижения.

⁴⁸ Агацци Э. Моральное измерение науки и техники. - М., 1998. - С. 12.

4.1.2. Особенности науки как системы знаний

Анализируя особенности научного познания, прежде всего рассмотрим его отличие от обыденного познания:

• Объекты науки не сводимы к объектам обыденного опыта; наука имеет предметную направленность. Предмет, предметная область - то, что именно изучает данная наука или научная дисциплина, все то, на что направлена мысль исследователя, все, что может быть описано, воспринято, названо, выражено в мышлении⁴⁹. По мере развития знаний об объекте открываются новые его сто­роны и связи, которые становятся предметом познания. Различные науки об одном и том же объекте имеют различные предметы познания (например, ана­томия изучает строение организма, физиология - функции его органов, медици­на - болезни и т. п.). Предмет познания может быть материальным (атом, жи­вые организмы, электромагнитное поле, галактика и др.) или идеальным (сам познавательный процесс, концепции, теории, понятия и т. п.). Тем самым в гно­сеологическом плане различие предмета и объекта относительно и состоит в том, что в предмет входят лишь главные, наиболее существенные (с точки зре­ния данного исследования) свойства и признаки объекта.

• Научное познание ориентировано на объективную истинность, на про­никновение в сущность вещей, на исследование объективных законов функцио­нирования и развития объектов познания.

• Научному познанию присущи строгая доказательность, обоснованность полученных результатов, достоверность выводов.

• Наука обладает специфическими орудиями и методами познания (науч­ный инструментарий).

• Наука формирует особый язык, который отличается от обыденного язы­ка большей однозначностью, строгостью и четкостью.

• Существенным признаком научного познания является его системность, логическая организованность.

• Результаты научного познания имеют универсальный, интерсубъектив­ный, надличностный характер.

• Кроме того, часто отмечают и такие особенности научного познания как тенденция к воспроизводимости результатов; скептическое отношение к авто­ритетам, интеллектуальная самостоятельность и автономия; проблемная уста­новка исследования (в противоположность установке на чудеса и таинства, а также практические интересы); опора на опыт и разум (а не на веру, убеждение, мнение)⁵⁰. В других формах познания рассмотренные критерии могут иметь ме­сто (в разной мере), но там они не являются определяющими.

Таким образом, научное знание переступает границы обыденного знания. При этом, с одной стороны, наука в строгом смысле слова не является логичес­ким продолжением обыденного знания. Научные истины нередко представля­ются парадоксальными с точки зрения «очевидностей» здравого смысла. На­пример, нечто может существовать одновременно и как волна, и как частица, воздух может быть не только газообразным, но и жидким и т.д. С другой сторо­ны, обыденное знание влияет на науку при помощи здравого смысла как первичной

⁴⁹ В широком смысле понятие «предмет», во-первых, обозначает некоторую ограниченную целостность, выделенную из мира объектов в процессе человеческой деятельности и познания; во-вторых, - объект (вещь) в совокупности своих сторон, свойств и отношений, противостоящий субъекту познания.

⁵⁰ См.: Холтон Дж. Что такое антинаука // Вопросы философии. - №2. - 1992.

формы закрепления обыденного опыта⁵¹. Обыденный ум или здравый смысл всегда активно принимает участие в процессе мышления ученого, как бы он не ста­рался осознанно очистить свои размышления от обыденных представлений.

Важным моментом в научном познании является его критический характер, научное знание открыто эпистемологической критике. Научные теории являются продуктом человеческой изобретательности и, как таковые, они подвержены ошиб­кам подобно любым другим результатам деятельности человека. Теории в этом смысле - лишь предположения о реальности, которые могут меняться и на самом деле довольно существенно изменяются в ходе исторического развития науки. То, что наука утверждала о реальности сто лет назад, очень существенно отличается от того, что она говорит сегодня. В ХХ в. обнаружился также существенный факт, который характеризует особенности научного познания: для любой определенной области действительности всегда можно построить несколько теорий, объясняю­щих все наблюдаемые явления, но отличающихся по своим онтологическим допу­щениям, т.е. по тем объектам, которые они полагают как реально существующие.

 

4.2. Критерии научности.

Проблема демаркации

Довольно большое место в современной философии науки занимает про­блема демаркации (от англ. demarcation - разграничение) - проблема нахожде­ния критериев, которые позволили бы отделить науку, научное знание от нена­уки, от псевдонауки, от идеологии, от религии, от философии⁵².

Впервые четко зафиксировали эту проблему и попытались ее решить нео­позитивисты. При этом они исходили из того, что эмпирическая проверяемость

- один из важнейших и почти общепринятых критериев науки. Если в чувствен­ном опыте, в эмпирии невозможно указать какие-либо объекты, которые это понятие означает, то оно лишено значения, оно является пустым звуком. В XX в. у неопозитивистов это требование получило название критерия верификации: понятие или суждение имеет значение, если только оно эмпирически проверяемо, проверяемо в чувственном опыте. По их мнению, наука всегда стремится под­тверждать свои гипотезы, законы, теории с помощью эмпирических данных (фак­тов наблюдений, экспериментов).

Во многих ситуациях этот критерий позволяет в первом приближении от­делить научные суждения от спекулятивных конструкций, псевдонаучных уче­ний и шарлатанских апелляций к таинственным силам природы⁵³. Однако он

⁵¹ Здравый смысл - это представления людей о природе, обществе и самих себе, складывающиеся под воздействием их повседневного жизненного опыта и общения. Мир впервые предстает в сознании человека в формах и понятиях здравого смысла.

⁵² Почему это важно? Наука пользуется в обществе заслуженным авторитетом, и люди доверяют знанию, которое признается «научным». Они считают его достоверным и обоснованным. Но вполне вероятно, что далеко не все, что называется научным или претендует на этот статус, на самом деле отвечает критериям научности. Это могут быть, например, скороспелые, «некачественные» гипотезы, которые их авторы выдают за вполне доброкачественный товар. Это могут быть «теории» людей, которые настолько увлечены своими идеями, что не внемлют никаким критическим аргументам. Это - и внешне наукообразные конструкции, с помощью которых их авторы объясняют строение «мира в целом» или «всю историю человечества»; и идеологические доктрины, которые создаются не для объяснения объективного положения дел, а для объединения людей вокруг определенных социально-политических целей и идеалов. Наконец, это многочисленные учения парапсихологов, астрологов, «нетрадиционных целителей», исследователей неопознанных летающих объектов, духов египетских пирамид, Бермудского треугольника и т.п. - то, что обычные ученые называют паранаукой или псевдонаукой.

⁵³ Когда парапсихолог, астролог или «целитель» вещает о «биополях», «силах Космоса», «энергетиках», «аурах» и т.п., то можно спросить - а есть ли, собственно говоря, нечто эмпирически фиксируемое, так или иначе наблюдаемое, что стоит за этими словами? И если выясняется, что ничего такого нет, а, стало быть, все эти слова лишены значения, они бессмысленны с научной точки зрения.

начинает давать сбои в более тонких случаях. Например, когда мы имеем дело с ненаблюдаемыми объектами науки (например, электрон, атом, кварк и т.п.). В камере Вильсона мы видим не движение электрона, а то явление, которое путем теоретического истолкования осмысливаем как его траекторию.

Наиболее последовательно попытался доказать ограниченность эмпирической проверяемости К. Поппер⁵⁴, настаивая на отказе от поисков абсолютно достоверной основы познания. Критерием демаркации науки и не-науки, по его мнению, является не критерий верификации, а критерий фальсификации - прин­ципиальная опровержимость любого утверждения, относимого к науке. Чем в большей степени теория подвержена возможности ее опровержения, тем боль­шую ценность, с точки зрения этого принципа, она имеет для науки. Если тео­рия устроена так, что ее невозможно опровергнуть, то она стоит вне науки. Именно неопровержимость психоанализа, астрологии и т.п., связанная с рас­плывчатостью их понятий и умением их сторонников истолковывать любые фак­ты как не противоречащие и подтверждающие их взгляды, делает эти учения ненаучными.

Настоящая же наука не должна бояться опровержений: рациональная кри­тика и постоянная коррекция фактов является сутью научного познания. Опи­раясь на эти идеи, Поппер предложил весьма динамичную концепцию научного знания как непрерывного потока предположений (гипотез) и их опровержений. Подлинно научные теории должны допускать рискованные предсказания, т.е. из них должны выводиться такие факты и наблюдаемые следствия, которые, если они не наблюдаются в действительности, могли бы опровергнуть теорию. Развитие науки он уподобил дарвиновской схеме биологической эволюции. Постоянно выдвигаемые новые гипотезы и теории должны проходить строгую селекцию в процессе рациональной критики и попыток опровержения, что со­ответствует механизму естественного отбора в биологическом мире. Выживать должны только «сильнейшие теории», но и они не могут рассматриваться как абсолютные истины. Все человеческое знание имеет предположительный харак­тер, в любом его фрагменте можно усомниться, и любые положения должны быть открыты для критики.

Осознание ограниченности критериев верификации и фальсификации при­вело к формированию так называемого парадигмального критерия (Т. Кун). В каждой науке существует одна (иногда несколько) парадигма, которой в опре­деленный период придерживается научное сообщество и, опираясь на которую, отделяет научное знание от ненаучного. Парадигмой в концепции Куна называ­ется совокупность фундаментальных теоретических принципов, законов и пред­ставлений, образцов выполнения исследований, методологических средств, кото­рые принимаются всеми членами научного сообщества. Парадигма задает общий контур решения проблемы, а ученому остается показать свое мастерство и изоб­ретательность, решая частные и конкретные проблемы (решая «головоломки»)⁵⁵.

Например, в рамках механистической парадигмы научная рациональность идентифицировалась с механистическим пониманием природы, с возможностью

⁵⁴ Поппер пытался доказать это, ссылаясь на такие общеизвестные и влиятельные учения, как марксизм и психоанализ. И Маркс, и Фрейд считали свои теории научными, таковыми их считали и их многочисленные последователи. Нельзя отрицать и того, что многие выводы этих учений подтверждались - верифицировались - эмпирическими фактами: реально наблюдаемым ходом социально-экономических процессов в одном случае, клинической практикой - в другом. Но все же нашлось немало ученых и философов, которые интуитивно ощущали, что эти теории нельзя без оговорок зачислять в разряд научных.

⁵⁵ Об этом подробнее в разделе «Теоретические модели развития научного знания».

построения механистических объяснительных моделей. И напротив, невоз­можность вписывания каких-либо представлений в канонизированную картину мира рассматривается как однозначный показатель нерациональности и/или ненаучности таких представлений. Это дает основания считать псевдонаучны­ми те знания и убеждения, которые не соответствуют господствующей в данную эпоху научной рациональности. К такого типу знаниям в ХХ веке относят алхи­мию, астрологию, парапсихологию и т.п.⁵⁶.

Однако мы вынуждены отметить, что попытки установить «демаркацию» между наукой и не-наукой не увенчались успехом. Дело не в том, что философы, занимавшиеся этим делом, были недостаточно изобретательны или проница­тельны, а в том, что поиски критерия демаркации заводят в логический круг: чтобы определить границы научной рациональности, нужны критерии, кото­рые не могут быть установлены до того, как эти границы будут проведены. На­верное, всю историю философии науки в ХХ столетии можно было бы изобра­зить как серию попыток разорвать этот круг, но, кажется, только сейчас прихо­дит понимание, что лучше не попадать в него, избирая иные пути гносеологических исследований.

---

Дата добавления: 2016-01-05; просмотров: 15; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!